Оглавление

Мне мешают жить и создавать

Именно эти стихи мне хотелось бы сделать эпиграфом к жизни в стихах Асланбека Пагиева. Поэт и человек! Поэт и гражданин! Гражданин это не о принадлежности к какому-то государству. Это о принадлежности к своему народу, который он, Асланбек Пагиев, воспринимает не безликой толпой, а сообществом разных, таких непохожих людей в подробностях и радостных и горестных событий, переживаний и устремлений.

В нынешнем, не самом совершенном мире, каждое не в прозе поданное слово, вызывает удивление — неужели кто-то ещё изъясняется в стихах, надеясь быть прочитанным, услышанным, понятым?!

Попадая на очередной поэтический вечер, с не самым широким кругом слушателей, понимаешь, что подобные «безумцы» есть, и они категорически отказываются признавать себя породой вымирающих мамонтов. Настоящая поэзия, как трава, пробивается сквозь бетон и асфальт современного рассудочного мира, опровергая и отвергая конформизм равнодушного цинизма, его потребительской философии.

Одним из вовсе не мамонтов и могикан является Асланбек Пагиев, удивительно неспокойный, не простой, не всегда комфортный в общении человек. Но, при всём при этом, всей своей человеческой природой абсолютно открытый, чуткий, внимательный, сопереживающий и сострадающий в своих поступках и в своём поэтическом слове.

У каждого человека своя дорога к познанию жизни и осознанию своего места в ней. Ещё вчера он казался просто нашим хорошим знакомым, человеком, похожим на многих других. Настоящее узнавание и признание приходит не ко всем, не всегда и не сразу. Тем более, когда речь идёт о поэзии, которая в нынешнем рациональном мире кажется чем-то периферийным, не актуальным и даже

чудаковатым занятием.

Потому и удивило вдруг возникшие внимание, интерес не к юнцу, не к юноше, но вполне уже взрослому человеку, обратившемуся к окружающим с вызвавшим огромный резонанс сборником стихов со странным для наших мест названием «Француз», хотя и до него выходили книги со стихами Асланбека Пагиева.

Но услышали и обратили на него пристальное внимание именно после этой книги. Открывая её с определённой долей скепсиса, я уже тогда понимал, что на самом деле открыл дверь в иной мир, другую вселенную, которая притягивает, удивляет и наполняет тебя новыми чувствами и переживаниями.

Сегодня, когда чуть ли не каждый отгораживается от окружающих различными преградами и масками, появился человек, позволивший себе просто и искренне взглянуть на мир собственными глазами, прочувствовать его душой, наполниться верой и любовью, которыми буквально пронизаны стихи Асланбека Пагиева, парня из осетинского города Алагир.

Седина явилась в гости:

— Здравствуй, друг. Ну, вот и я.

И, помахивая тростью,

Молча забралась в меня.

Я не вымолвил и слова.

В зеркало гляжу, а там,

В волосах блестит обнова,

Белизною по усам.

Седина на грудь стекает,

Шелковистой бородой.

Тёмный цвет под белым тает,

И вчерашний молодой,

Смелый и красивый парень

Смехом заливавший свет,

Седины сражённый даром,

В зеркале, на склоне лет

Это из стихотворения «Отражение». Тонкое, ёмкое, пронизанное грустью и светом. И таких замечательных стихотворений у Асланбека много. Настолько много, что начинаешь спрашивать себя — А кто это, откуда, от каких корней произрастают такие люди?! Отец Асланбека — Казбек Харитонович, был потомственным военным, майором Советской армии, окончившим Высшую партийную школу. Работал на различных руководящих должностях и вместе с этим тянулся к культуре, принимал участие в различных театральных постановках при Доме Культуры в Алагире. Именно там, на репетициях в народном театре он познакомился со своей будущей женой Валентиной Давыдовной. Их счастливый брак подарил миру двух сыновей и двух дочерей. Асланбек с удивительной любовью и нежностью пишет о своих родителях. О них многие его стихотворения. Он рано приобщился к чтению книг, и благодарит за это маму, читавшую ему с братом сказки. С первого класса он записался во все городские библиотеки. Не желая расставаться с полюбившимися книгами, будущий поэт стал переписывать их в тетрадь. Сам этот процесс помогал ему проникать в суть слов и складывающихся из них фраз. Свою первую книгу он стал писать, когда отец слег, после ампутации ног. Ему хотелось быть с ним, и продлить его жизнь. Асланбек писал свой первый роман, и читал уже написанные страницы отцу. Полностью книга вышла уже к годовщине смерти отца. Но, «заведенный» отцом механизм продолжал работать, как некая форма самопознания, самовыражения, реализации заложенного глубинного таланта.

Стихи наполняли общие тетради, а потом превращались в отдельно изданные сборники. Асланбек читал их друзьям, а потом друзья начинали читать их сами. Произведения действительно были талантливыми, сильными, проникновенными.

От стихотворения к стихотворению, от сборника к сборнику, был виден рост мастерства молодого поэта. Выстраивались приоритеты и главные темы. Любовь к родине, к Осетии, к родителям, патриотическая тема, военная тематика и, конечно, любовь к женщине.

Как я любил, любил ли кто-то? Пылая яростней огня, За взгляд твой умереть готовый! Любил ли кто-то так, как я?
Мой зной и стужа, солнце в небе, Мой дождь, моя звезда в раю. Насущного кусочек хлеба, Души спасенье на краю.

Как я любил, любил ли кто-то?

Принять готов был за тебя

Мученья ада и христовы.

Любил ли кто-то так, как я?

В Осетии зазвучало имя поэта неординарного таланта. И можно сколько угодно говорить о сложностях времени, покрывающего человека коростой равнодушия и бездуховности. Но, когда слышишь стихи Асланбека Пагиева, понимаешь — человек может быть сильным, открытым, чувствующим и сочувствующим.

Только та можно жить и быть счастливым в любые времена и эпохи. Поэт для него не профессия. Это форма его бытия, его мироощущения, его общения с окружающим миром. Он, как открытый нерв, готовый отозваться на, казалось бы, незначительное для других событие, на тревожное или радостное биение сердца ещё минуту незнакомого ему человека.

Именно поэтому так много стихотворных строчек, складывающихся в удивительно совершенные стихи и новые их сборники. Поэтических томов уже двадцать. И они продолжают появляться, вопреки категорическим заявлениям Асланбека, что он больше не хочет и не может писать, потому что душа его устала откликаться на боль и даже на радость окружающего мира — такого близкого, такого родного и такого неустроенного.

Но… Проходит время, и рука тянется к бумаге, чтобы появились на ней новые строки и стихи. Они превращаются в новые сборники, отражая невозможность Асланбека Пагиева оставаться глухим и слепым, а главное, равнодушным. О главном качестве души Асланбека — НЕРАВНОДУШИИ, ЛЮБВИ и СОЧУВСТВИИ к окружающим людям и миру, вашему вниманию книги замечательного человека и поэта.

Народный артист РСО — Алания,

Народный артист РЮО — Алания —

ЭДУАРД ДАУРОВ

ТЕНИ ЗОЛОТЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

Я работал на стройке. На строительных площадках Москвы. Мастера, подмастерья, кладка, штукатурка, монтажные и малярные работы… То же самое, что и на обычных стройках. Здесь были таджики и молдаване, армяне и киргизы, грузины и украинцы, татары и монголы. Да, да! Как бы смешно это ни выглядело, я не ошибся. Здесь были даже два монгола. Неизвестно по какой причине, степные ветры Монголии изгнали этих бедолаг из хмурого и сурового Чойбалсана, заставив их примкнуть к рядам представителей бывших Советских республик. Одним словом, было искренне радостно и весело возводить высотные здания, находясь в таком своеобразном, маленьком Советском Союзе, где никто никого не обидит ни словом, ни жестом.

Микромир абсолютного равенства!