На самом деле это не смешно, но Адрия заставляет себя смеяться, потому что хуже, чем смеяться, только думать, что умереть под Кокомо – действительно ублюдская смерть.
Она не успевает договорить. Мартин Лайл налетает на нее мрачной тучей и накрывает глумливую издевку Адрии безжалостным поцелуем, рывком подтягивая худощавый упрямый силуэт к себе.
Комната Адри является противоположностью девчачьих мечтаний, и это трогает Роудс меньше всего. Ей не нужны розовые рюши, как и крикливые лозунги над дверью или цветастая мебель с мягкими подушками. Все, что нужно Адрии, – чтобы ее не трогали.
