Денис Степаненко

Чужая игра

Книга первая. Начало

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Денис Степаненко, 2018

Чем старше становится человек, тем он чаще задумывается о том, для чего он живет на земле, существует ли бог, а есть ли жизнь после смерти?

Андрей если и задавался этими вопросами, то точно не ради того, чтобы осмыслить свой жизненный путь. Ведь в тридцать лет парню, женатому на прекрасной девушке, имеющему хорошую работу, незачем всерьез задумываться над этим, жизнь пока прекрасна и без ответов на эти вопросы. Но это было пока….

18+

ISBN 978-5-4490-7469-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Чужая игра
2. Предисловие
3. Глава 1 Филадельфия Северная Америка 1862 год
4. Глава 2
5. Глава 3
6. Глава 4
7. Глава 5
8. Глава 6
9. Глава 7
10. Глава 8 Россия Алтайский край город Каменск 2017 год
11. Глава 9
12. Глава 10
13. Глава 11
14. Глава 12
15. Глава 13
16. Глава 14
17. Глава 15
18. Глава 16
19. Глава 17 Трасса Каменск-Барнаул
20. Глава 18
21. Глава 19
22. Глава 20
23. Глава 21
24. Глава 22
25. Глава 23
26. Глава 24
27. Глава 25
28. Глава 26 Россия, город Мурманск
29. Глава 27
30. Глава 28
31. Глава 29
32. Глава 30
33. Глава 31
34. Глава 32
35. Глава 33
36. Глава 34
37. Глава 35
38. Глава 36
39. Глава 37
40. Глава 38
41. Глава 39
42. Глава 40
43. Глава 41
44. Глава 42
45. Глава 43

Предисловие

Палящее солнце, словно огненный шар бурлило в мутном от жары небе, сопровождая человека, тяжело ступающего по желтой пустынной почве. Горячий ветер поднимал в воздух желтые пылевые облака, то и дело, осыпая мелкой песчаной дробью путника. Он устало передвигал ноги, цепляясь за встречающиеся на пути не большие камни обвязанными в тряпье ступнями. Голову и нижнюю часть лица, путник прикрывал лоскутом своей грязной, зашарканной до дыр, накидки. Безжизненный пейзаж простирался до самого горизонта, искажаясь в парящем от зноя воздухе. Возникшая внизу за пригорком ветвистая смоковница, показалась изначально путнику миражем, который был уже не первым на его длинном и трудном пути. И только когда нога путника ступила на сухую, жесткую траву, которой была покрыта небольшая площадка вокруг дерева, он остановился, скинул с головы лоскут, и, вознеся голову к небу, что-то тихо пробормотал. Подойдя к дереву, путник уселся поудобнее у его основания, поджал к телу колени и, положив на них голову покрытую черными грязными волосами, крепко уснул.

— Ээй, ты, — разбудил путника неприятный голос.

Путник открыл глаза, и увидел стоящего возле него верблюда, на котором восседал тучный мужчина. Привязанный за поводья, следом стоял второй верблюд с навьюченными на него огромными тюками. Судя по странной одежде путешественника, он был явно не из этих мест. Верблюды приветливо покачали головой путнику. Он тоже кивнул им в ответ, скривив в улыбке потрескавшиеся губы, обрамленные черными волосами усов, переходящих в бороду.

— Скажи мне бродяга, в колодце вода пригодная для питья? — повелительно вновь прохрипел голос.

— Здравствуй человек, — поприветствовал путник путешественника, подняв к нему голову. — Я не могу понять, о каком колодце ты говоришь? — пожал плечами путник, покрутив головой по сторонам.

— Ты пьян что ли? — недовольно насупился путешественник. — Или у тебя здесь не один колодец?

Путник болезненно встал, закатив глаза от пронзившей тело ноющей боли затекших конечностей и вновь недоумевающе посмотрел по сторонам.

— Вон тот колодец, — не вытерпел путешественник, и ткнул пальцем на каменное жерло колодца спрятавшегося от путника за стволом дерева.

Путник изумленно посмотрел на колодец, и неуклюже пружиня на ватных ногах, пошел к нему.

— Да он и точно пьян, — буркнул путешественник, и, спустившись с верблюда, пошел вслед за путником, ведя за собой свой маленький караван. — Эй, ущербный, тебе, что солнышко голову напекло?

— Понимаешь, человек, тут вот какое дело, — обернулся путник к идущему следом за ним тучному путешественнику. — Я шел всю ночь, поэтому, когда пришел сюда усталый и обессиленный даже и не заметил этого колодца.

— Хватит уже, — злобно фыркнул путешественник, и с силой оттолкнул в сторону путника.

Мужчина отлетел в сторону, не удержавшись на своих ослабленных ногах, упал, и, пробороздив головой по каменистой почве, подернулся, и затих.

— Отмучился, однако, — безразлично посмотрел путешественник на неподвижное тело, сплюнул, и, привязав за поводья животных к дереву, подошел к колодцу, и, склонившись, аккуратно заглянул в него.

Через двадцать минут распластанный по земле путник очнулся, и тут же услышал чей-то протяжный стон. Голова шумела, и болела. Он встал на колени и прикоснулся к правому виску, тут же скорчившись от боли, которая словно ножом прорезала его глаза и лобную часть. Собрав разъехавшуюся в глазах картинку воедино, он попытался встать, но не получилось, голова закружилась, и он опустился на землю.

— Помогите, — прохрипел где-то рядом знакомый голос.

Путник повернул голову, и увидел лежащего возле своих верблюдов путешественника. Он лежал на спине, выкатив глаза и еле-еле открывая рот, стонал, взывая на помощь. Путник, уже не пытаясь встать, боясь вновь упасть, пополз на коленях к лежащему под деревом человеку.

— Что с тобой случилось, человек? — напугано спросил путник, склонившись над путешественником.

— Ты? — удивленно прохрипел он, еле заметно разжав посиневшие губы.

— Да, я, что случилось с тобой человек, скажи мне, — путник беспокойно заводил глазами по телу путешественника пытаясь отыскать причины случившейся с ним беды.

— Змея меня укусила, змея, за ногу укусила, — еле слышно прошипел человек. — Я ее не заметил, глупец. Тело горит изнутри, я не могу пошевелить даже пальцем. Я умираю.

Путник посмотрел на распухшую ногу в районе колена, и тут же принялся высасывать яд из ноги путешественника.

— Не утруждай себя, уже слишком поздно, — закашлялся человек. — Я уже чувствую, что смерть пришла за мной.

Путник не слушал его, и продолжал, сжимая лиловую гематому высасывать, и отплевывать все, что выходило из глубоких проколов укуса. Наконец закончив, он упал головой на мягкий живот путешественника и, улыбаясь, сказал:

— Все будет хорошо!

— Спасибо тебе странный человек, — попытался в ответ улыбнуться путешественник. — Возьми воды, прополощи свой рот, да мне, будь добр губы смочи, — он повел глазами в сторону верблюдов.

Путник проследил за его взглядом, и увидел лежащий возле ног ведомого верблюда небольшой глиняный сосуд, облаченный в кожаную сумку. Он сползал за ним и, прежде чем прополоскать свой рот, тонкой струйкой напоил путешественника.

— Скажи мне странный человек, зачем ты мне помогаешь, ведь я тебя чуть не убил и чуть было здесь не оставил умирать, — в глазах путешественника появились слезы.

— Странный человек это ты, — улыбнулся путник. — Странный ты потому, что не веришь в людскую доброту.

— Но я, же тебя чуть не убил, — напрягся путешественник и тут же закашлялся.

— Будет тебе, будет, — погладил путник умирающего по облысевшей голове. — Ты же не хотел меня убить, просто так вышло.

— Неужели ты даже обиды на меня не затаил? — строго посмотрел он мокрыми глазами на путника.

— А за, что мне на тебя обижаться? За то, что толкнул меня, а я упал и ударился головой о камень, так это я себя должен винить, что не удержался на ногах своих изнеможенных, — пожал плечами путник. — Я не виню тебя ни в чем, и не вздумай даже думать об этом. Скажу одно, не ударь ты меня, возможно, тебя бы и не укусила змея, но тогда бы ты уехал отсюда, не осознав того, что бог печалится о тебе.

— Я давно забыл про бога, — опечаленно вздохнул путешественник.

— Зато бог всегда помнил о тебе, — улыбнулся путник. — Он и сейчас с тобой.

— Спасибо тебе, что ты меня утешаешь в последние минуты жизни. Умирать в одиночестве дело скверное, — всхлипнул путешественник. — Я плохой человек, может, и змея меня укусила потому, что носить меня земле, под тягостью нажитого мной греха, стало невмоготу.

— Безгрешен только младенец, — тяжело вздохнул путник.

— Умирая в пустыне нельзя пожелать большего, чем проповедник, держащий тебя за руку, — с трудом улыбнулся путешественник и снова закашлялся. Он посмотрел в глаза путника, их взгляд был настолько нежен, и печален, словно на него смотрел не чужой человек, а родная мать. — Я за тебя замолвлю словечко перед богом на том свете. Все равно, кроме как рассказать ему о тебе, мне поведать ему больше не о чем. Когда я упал подкошенный ядом змеи и остался умирать в одиночестве, я тогда впервые осознал, что мне безумно страшно. Страшно стало от того, что я за одну минуту из человека, богатого и знатного, превратился в песчинку, беспомощную и бесполезную. А когда ты подполз ко мне, мне стало еще и стыдно, наверное, впервые за всю свою жизнь мне так искренне стыдно. И сейчас я понимаю, что мне еще и обидно за то, что умирая, я испытываю страх и стыд. Не те это чувства, с которыми я этот мир покинуть хотел. Чувствую уж совсем мое сердце еле бьется, поспеши мне сказать свое имя о странный человек? — с трудом выдавив последние слова путешественник, простонал и медленно закрыл глаза.

— Йешуа, — кротко ответил путник, и, взяв холодную руку путешественника, прижал ее к своей груди. — Бог простил тебя, — ласково произнес он, и вознес голову к небу, закрыв свои усталые глаза.

Прохладный ветер обдал лицо путника, растрепав волосы с его головы и бороды. Над головой нежной музыкой зазвенели листья, верблюды поспешили лечь на траву и затихнуть, робко поглядывая на людей. Путешественник приоткрыл свои глаза, недоумевающе повел из стороны в сторону карими зрачками, затем пугливо посмотрел на путника, прижимающего его руку к своей груди, и дрожащими пальцами обхватил ладонь своего спасителя.

— Бог простил тебя, человек, — спокойно повторил путник, так же нежно и ласково смотря на лежащего путешественника.

Глава 1
Филадельфия Северная Америка 1862 год

Карета экипажа со скрипом накренилась, и в проеме открытой двери возникла неопрятная личность, одетая в засаленное черное пальто и потрепанную матросскую шапку.

— Здравствуйте мистер Торби, — плохо выбритое, посеченное шрамами округлое лицо улыбнулось, оголив серо-черные остатки зубов. — Я к вам по очень важному делу, — тут же добавил человек, и, не дожидаясь приглашения, запрыгнул внутрь, звучно захлопнув за собой дверь повозки. По экипажу тут же разлился запах дешевого спиртного смешанного с затхлой рыбой.

— Что тебе нужно Флин? — без капли радушия спросил мистер Торби, отодвинув свои колени подальше от грязных обносков нежданного гостя.

— Я думаю, что это в первую очередь нужно вам, — усевшись напротив, деловито прищурился гость. — Если вас не затруднит, прикажите лакею двигать дальше, не хочу, чтобы мы привлекли чье-нибудь внимание.

Мистер Торби постучал кулаком три раза по задней стенке экипажа, тут же раздался хриплый ор извозчика, и повозка незамедлительно затряслась по брусчатке.

— Обычно наши встречи по вашей инициативе носили сугубо вашу заинтересованность. Однако времена меняются, — ухмыльнулся мистер Торби.

— Только из-за вашего ко мне благородства я решил прийти именно к вам, — шмыгнул носом Флин.

— Если честно я не располагаю достаточным временем, чтобы вести длинные разговоры, поэтому прошу вас поспешить изложить все же, что привело вас ко мне? — оборвал гостя мистер Торби, тут же достал из кармана часы, и не довольно посмотрел на них.

— Я понял мистер Чарли, — засуетился Флин, прижав рукой пальто к груди.

Только теперь мистер Торби заметил, что за пазухой гостя что-то есть. — В общем, у меня есть одна вещица, очень ценная, но мне она не нужна, поэтому я хочу ее продать вам.

— А с чего вы решили, что эта вещь должна заинтересовать меня? Я же ведь не антиквар и не интересуюсь драгоценностями, — удивился мистер Торби.

— Ну, думаю, эта вещь как раз для вас, — снова шмыгнул носом Флин и засунув руку за пазуху вынул оттуда какой-то предмет, который мистер Торби не сразу рассмотрел в сумраке вечера.

— Что это? — мистер Торби потупил глазами.

Руки Флина заметно дрожали. Он посмотрел в каждое из окон экипажа, и после этого принялся разворачивать укутанную в тряпье вещь. Наконец бросив на пол последнюю тряпку, взору мистера Торби предстала с фут в поперечнике черная прямоугольная пластина.

— Что это? — еще с большим удивлением повторил вопрос мистер Торби.

— Вы не знаете что это? — опешил Флин, явно не ожидавший такой реакции мистера Торби.

— Нееет, — искренне проблеял мистер Торби, но все же протянул руки к странному предмету. Флин тут же положил увесистый предмет на его ладони. Чарльз, коснувшись шершавой и ужасно холодной каменной поверхности пластины, сразу же ощутил странную отталкивающую энергетику этого предмета. Края гладкой лицевой стороны пластины были обрамлены рельефными изображениями странных существ, которые в сумраке Мистер Торби счел за животных. Несколько десятков странных символов, похожих на японские иероглифы, изящно были выгравированы хаотично по всей смолянистой поверхности. Но как показалось мистеру Торби, эта на первый взгляд несвязанная хаотичность все же носила некий логический порядок. А вот обратная сторона пластины, на которой не было ничего нанесено, наоборот была шершавой и бугристой. Мистер Торби покрутил странный предмет в руках, и протянул его обратно Флину.

— Я хочу за нее не меньше тысячи долларов, — аккуратно приняв обратно пластину, спешно выпалил Флин, и тут же принялся укутывать ее снова в тряпки.

— Тысячу долларов? — изумился мистер Торби, слегка поправив свои аккуратные круглые очки. — Не кажется ли вам, что это чрезмерная сумма за такую глиняную безделушку, пусть возможно и древнюю.

— Была бы она безделушкой, за ней бы так не охотились. Эта очень старая вещь и однозначно дорогая, — Флин снова улыбнулся, оголив свои безобразные зубы.

— А как вообще попала она к вам? Вы начали заниматься археологией? — язвительно поинтересовался мистер Торби.

— Вам интересна эта вещь или нет? — недовольно прошипел Флин.

— Я же вам говорил, что я не эксперт в области археологических ценностей, — развел руками мистер Торби. — По мне эта штуковина вообще не более чем искусно сделанный сувенир.

— Но вы же занимаетесь черной магией, там сеансы всякие у вас проходят, — по тону голоса и замешательству было видно, что Флин не был готов к такому повороту событий. Показав пластину, он надеялся сразу увидеть в глазах мистера Торби заинтересованность и желание купить этот артефакт. Пластина явно тяготила его, Флин постоянно выглядывал в окна повозки, и, не переставая, ерзал на месте, то и дело нервно покусывая нижнюю губу.

— А причем здесь спиритические сеансы? — удивился мистер Торби.

— Я поэтому и пришел мистер Чарли к вам, потому, что со слов людей, — Флин замялся, подбирая слова. — В общем, мне сказали, что колдуны за нее горы денег дадут, типа это дьявольский древний какой-то предмет.

— А причем здесь я? — Чарльз от души рассмеялся.

— Ну, вы же тоже…

— Что тоже? Колдун? — продолжал смеяться мистер Торби.

Флин прибывал в недоумении. Запасного плана у него не было, да и выпитое перед встречей спиртное ни как не способствовало быстрому перекраиванию плана.

Мистер Чали заметив явное смущение и нервозность своего гостя с трудом, но все же прекратил смеяться. Вытерев платком, выкатившиеся слезы из глаз он предложил Флину следующий вариант:

— Хорошо, я могу показать твою пластину одному моему хорошему другу. Он как раз одержим различными странными находками. Возможно, он по-настоящему оценит ваш артефакт.

— Спасибо мистер Торби, — глаза мистера Флина радостно блеснули.

— Но, — мистер Чарли поднял указательный палец, дав понять важность своей дальнейшей речи. — Я отдам ее посмотреть моему другу, если только вы мне сейчас расскажете, честно расскажете откуда у вас эта вещь!

Флин посмотрел на мистера Торби, затем в пол, затем повернул голову в окошко и глубоко выдохнув, кивнул головой в знак согласия.

— Вот и отлично, так откуда у вас эта вещица? — усевшись по удобнее, закинув правую руку на спинку сиденья, мистер Торби приготовился слушать своего вечернего гостя.

— Мистер Чарли, я по весне нанялся матросом на одно транспортное судно. Выйдя из города Мадрас, что в Индии, мы, не успев пройти и пары сотни миль, попали в ужасный шторм, у нас появилась течь в левом боку, и подломило основную мачту. Мы срочно причалили на северном побережье Цейлона. Чинились мы там, наверное, неделю. Во время ремонта большая часть команды пропадала в небольшом городке, расположенном в пяти милях от нашей стоянки. Капитан нам сразу сказал, что если ремонт затянется, продовольствия может нам не хватить, чтобы добраться до Филадельфии обратно. Поэтому часть команды, в том числе и меня, капитан отправил на пять дней в вольные хлеба. Аборигены эти еле балакают на английском, сколько мозолей натер на языке, вы не представляете, мистер Торби, — Флин немного расслабился, и стал в свой рассказ привносить некоторые эмоции, выражая их в своей мимике. — Я как всегда пил, выменивая на окраинах города у индусов их противно-сладкое поило на табак и разные безделушки типа расчески или пуговиц. В городе были и англичане, военные, причем не мало, но они какого-то лешего сторонились нас как заразных. Да ну их, — в сердцах махнул рукой Флин. — Однажды помогая одному индусу перенести из джунглей несколько пучков какой-то травы, мы встретили одичалого француза.

— Одичалого? — удивился мистер Торби.

— Ну, он, конечно же, оказался не одичалым, просто его глазищи были как у бешеной собаки, да одежда была вся изорвана. Увидев меня и индуса, он с испугу чуть не порубил нас своей мачете. Благо всевышнему все обошлось. Оказалось, что этот бедолага трое суток пробирался сквозь джунгли к океану. Подвыпив, ну уже потом вечером, он мне рассказал, что является знатным во Франции ученым, фамилию говорил, но я уже не помню, а здесь был членом какой-то тайной экспедиции. Три дня назад они наткнулись на каменный саркофаг в одной из пещер, в котором и хранилась данная пластина. Не знаю, что на него нашло, но он ночью ее выкрал из лагеря и сбежал с ней. Как попугай через каждые пять минут твердил, что ему нужно добраться в Нью-Йорк, а зачем он не говорил. Ну, наверное, же продать подороже, зачем еще с такой штуковиной тащиться так далеко. Если честно пластина на меня не произвела особого впечатления, особенно в плане ее ценности. Я-то думал у него она хотя бы из золота. Несомненно, мне показалось странным, что знатный ученый и творит не бог весть что, но всевышний ему судья, у меня был свой интерес. Я смекнул сразу, что если я ему помогу, то есть шанс хорошо подзаработать, поэтому я и решил ему помочь попасть в штаты, а затем и в Нью-Йорк. Благо у Патрика, так звали этого бедолагу, были небольшие с собой деньги, поэтому с капитаном мы договорились без особого труда.

— Понятно, а где же сейчас ваш друг, возможно, он больше бы поведал о ценности данной таблички, чем вы? — поинтересовался мистер Торби.

— Земля ему прахом, — опустил глаза Флин, и стащил с себя шапчонку.

— Что с ним случилось? — округлил глаза мистер Торби.

— В Атлантике мы снова попали в шторм. Капитан приказал всем без исключений удерживать растянутую на тросах сломанную мачту, так как подручным материалом на Цейлоне окончательно починить ее не удалось. Шторм закончился, мачту мы сохранили, но вот четверых матросов мы не досчитались, не нашел я и своего француза, смыло волной. Думал, все, вместе с пластиной его пучина поглотила, так как он с ней не расставался ни когда. Еще на суше примотал ее тряпьем вокруг пояса, спрятал под рубаху, так и ходил. Но в тот вечер я ее обнаружил в своей котомке, знать бедолага не решился в шторм подниматься с ней, и зачем-то засунул ее в мои вещи. Вот так я и стал обладателем этой штуки.

Мистер Торби презрительно посмотрел на Флина.

— Что вы, что вы, — зароптал Флин, будто предчувствуя возникшее в голове мистера Торби подозрение. — Ни когда бы я не взял на себя такой грех, тем более, человек он был хороший. Со своими конечно тараканами, ну мне кажется, что ученые они все такие, — Флин высунул белый язык, и покрутил пальцами у седого виска.

— Хорошо, — после небольшой паузы спокойно ответил мистер Торби. — Давайте договоримся так. Вы даете мне на пару дней вашу пластину, я показываю ее завтра своему другу и, к примеру, послезавтра, в десять вечера возле булочной Трампа встречаемся с вами и я говорю вам, готов я купить эту штуку у вас или нет.

— Хорошо мистер Чарли, я уверен, что эта штука ценная и ваш друг это подтвердит, — от радости Флин брызнул слюнями. — Француз говорил, что они давно искали эту пластину.

— Да, он в отличии от меня в таких вещах разбирается, да вы его знаете, это мистер Левис. А почему все же вы решили, что она относится к колдовским предметам? — Мистер Торби резко сменил тему, на мгновение задумавшись. — По мне так эта пластина больше смахивает на какой-то древний скрижаль, возможно индийского царя или китайского императора, — поразмыслил мистер Торби, почесав начисто выбритую щеку.

— Так это француз мне и сказал, что это пластина принадлежала самому дьяволу, — сухо сглотнул Флин. — Так и сказал.

— Может он еще, что-то про нее рассказывал? Не могу понять, зачем ему ее красть, бежать с ней три дня по джунглям, а потом еще и пытаться с ней переправиться не во Францию, а в штаты, хотя это возможно и понятно, — сам с собой поразмыслил мистер Торби. — Давайте мне пластину, — протянул он руку к Флину.

Глава 2

— Здравствуй Маргарет, — мистер Торби мило улыбнулся открывшей двери юной служанке.

— Здравствуйте мистер Чарльз, — озарила прелестной улыбкой мистера Торби служанка.

— Мистер Боб у себя? На верху? — перешагнув через порог, поинтересовался он.

— Здравствуй дорогой мой друг, — раздался голос сверху лестницы.

Служанка и мистер Торби повернули головы к лестнице ведущий на второй этаж. С распростертыми руками, радушно улыбаясь, в серебристо-коричневом халате к ним спускался пожилой человек.

— Ооо, здравствуй Боб, — поспешил на встречу к другу мистер Торби.

— Какими судьбами вы в наше жилище пожаловали мой друг? — пожилой человек остановился на середине лестницы, дожидаясь пока мистер Торби поднимется к нему.

— Как не странно, но по делам сугубо важным, — усмехнулся мистер Торби.

— Какие могут быть важные дела в мои шестьдесят пять с хвостиком, — пошутил мистер Левис и обнял друга.

Как всегда дом мистера Левиса был пропитан запахом свежеиспеченной сдобы, который в независимости от насыщенности желудка всегда вызывал аппетит и желание отведать ароматно пахнущую булочку или печенье, образ которого тут же вырисовался в голове.

Они дружили давно, еще с тех пор как отец мистера Торби познакомил их на одном из праздников посвященных дню независимости в далеком 1831 году. С тех пор, не смотря на разницу в возрасте в добрые двенадцать лет, мужчины стали друзьями, и в какой-то момент вместе увлеклись спиритизмом. Начиная обычными зеваками, они вскоре открыли свой клуб, в котором кроме разыгрываемых для богатых людей представлений в виде сеансов спиритизма, было место и для вполне реальных контактов с загробным миром. И если для мистера Торби клуб был не больше чем хобби, то мистер Левис ушел в это с головой. Молодая супруга мистера Левиса, Эльза, к большому сожалению, не смогла иметь детей, поэтому осознав неизбежное, Боб дабы не разрушить семью, заполнил место в сердце, отведенное для детей, своим увлечением. Он проводил много времени в библиотеках, организовывал в клубе различные оккультные эксперименты, посещал тайные клубы по всей Америке и Европе, и на сегодняшний день был почетным гражданином в различных тайных обществах. Но со временем друзья стали удаляться друг от друга. Мистер Левис все больше ездил по свету, читал лекции, участвовал в раскопках по всему миру, а Чарли заведовал клубом, а женившись на вдове покойного мистера Гудьера, стал и в клубе появляться время от времени, передав его управление одному из приближенных соратников мистера Левиса. Но, не смотря на все это, друзьями они не переставали быть, и когда мистер Левис возвращался из очередной поездки в Филадельфию, он обязательно присылал экипаж за семьей мистера Торби и они дружно отмечали свои хоть редкие, но искренне-радостные встречи.

Уже поднявшись в кабинет мистера Левиса, мужчины уселись в мягкие, замшевые кресла и за чашечкой чая минут двадцать общались о семье, клубе, планах на ближайшие выходные и только потом мистер Торби перешел к делу.

— Боб, мне нужна твоя помощь, — начал мистер Торби.

— Конечно друг мой, — мистер Левис пожал плечами. — Что случилось?

— Вчера вечером мне принесли одну вещь, возможно древнюю, возможно ценную, честно скажу, не знаю, — мистер Торби поднял с пола портфель и достал оттуда завернутую в тряпье пластину. — Мне она все равно незачем, но если тебе вдруг она покажется ценной, то ее можно завтра будет выкупить.

— Что это? — взяв со стола очки, мистер Левис встал с кресла, и подошел к другу.

— По мне так это какая-то каменная таблица, — равнодушно ответил мистер Торби.

Последняя тряпка была снята, и мистер Левис увидев представшую его взору пластину, ахнул, и попятился назад.

— Этого не может быть, — глаза мистера Левиса полезли на лоб. — Как? Где? — эмоции его переполняли, и он долго не мог закончить ни одной начатой фразы. Его руки сами потянулись к пластине. — Чарли, этого не может быть, — воскликнул он, и, взяв бережно пластину из рук друга, направился сначала к шкафчику, из которого взял большую лупу, а затем поспешил к окну.

— Так она и вправду ценная? — усмехнулся мистер Торби.

— Ценная? — удивился мистер Левис. — Друг мой, ей нет цены. Я до сих пор не могу поверить, что держу ее в своих руках.

— Ну, ты меня окончательно заинтриговал, — почесал затылок мистер Торби, и, встав с кресла, подошел к другу, пристально изучающему через лупу артефакт. Теперь, при свете дня Чарльз видел, что вместо лиц животных пластину обрамляют ужасные демонические создания, а иероглифы, искусно вырезанные на поверхности пластины, были покрыты темно-красной краской. При свете пластина уже не казалась ему обычной каменной безделушкой. Алые и переплетающиеся желтые с красными, тонкие как волос, прожилины кое-где полосами проглядывали на полированной поверхности черной как смоль пластины, образовывая в этих местах красивые, замысловатые узоры. Складывалось впечатление, что заготовку для этого артефакта словно срезали раскаленным ножом из какой-то особенной каменной породы, сохранив гладкую, уникальную структуру камня, а потом уже после выгравировали символы и так искусно вырезали этих ужасных созданий по краям пластины. Эта древняя вещица, поблескивая своей черной поверхностью на солнце, несмотря на всю свою грациозность исполнения, все равно отталкивала своей энергетикой мистера Торби, который изучив ее беглым взглядом, тут же сделал два шага назад. — И вправду вещица дьявола, — иронично пробубнил он.

— Что ты говоришь? — продолжая изучать через лупу пластину, спросил Боб.

— Так ты мне скажешь или нет, что это за штуковина? — выпалил мистер Торби.

Недовольно съежив лицо, словно в глаза его попал луч света, Боб оторвался от пластины и посмотрел на Чарльза. Затем словно копаясь в своей безграничной памяти заводил зрачками сведя их ко лбу.

— Есть одна очень древняя индейская легенда, — нехотя начал Боб. — В северных землях жил некогда великий вождь Пхатритак. Так вот этот Пхатритак имел одну такую склонность, покорять другие народы. В общем, шел он с севера на юг и завоевывал одно племя за другим. А индейцы все нас винят во всех смертных грехах, — усмехнулся Боб. — У самих история построена на сплошной крови да войнах. Так, отвлекся я, — Боб остановил себя, дабы не уйти от темы. — И дошел он со своим войском до одного местечка на севере Мексики. Не помню название племени, которое встало на пути неугомонного покорителя индейцев. Раз отправил он свое войско, потерпел поражение, второй раз отправил свое войско, и вновь искалеченные остатки воинов возвратились к нему ни с чем. Среди воинов начинаются волнения, авторитет непобедимого воина Пхатритака рушился на глазах, победа нужна была ему любой ценой. Взволнованный происходящим Пхатритак садится на коня и едет к одному очень знатному шаману и просит его поспособствовать одержать остаткам его войска победу на севере Мексики. Шаман просит принести в жертву самого младшего из сыновей завоевателя, в обмен шаман обещает Пхатритаку блистательную победу.

— Какой ужас, — поморщился мистер Торби.

— И представь, он соглашается, но просит шамана пойти ему на встречу и дать возможность вымолить прощение у сына после его смерти. Шаман соглашается, обещая дать такую возможность завоевателю, после того как тот наведается к нему на обратном пути. Сын был принесен в жертву на следующий день, победа была одержана и завоеватель, возвращаясь на север, заезжает к шаману отблагодарить его и узнать способ вымаливания прощения у его убиенного сына. Шаман дает ему зеркало, через которое он может видеть своего сына в мире мертвых и молить его о прощении, — мистер Левис подошел к окну и, отодвинув от себя пластину на вытянутые руки, начал всматриваться в нее как в зеркало.

Хм, — Мистер Торби смутившись, повел головой. — Ты хочешь сказать, что это то самое зеркало? — спросил он, надеясь, что Боб тут же рассмеется над его чудным предположением, но мистер Левис повернул к Чарльзу голову и как-то очень хитро посмотрел на него.

— Когда Пхатритак приехал к себе на родину он первым делом заперся в своей комнате и, произнеся особые слова, увидел в зеркале своего сына, который поведал ему, на какие муки обрек его отец в царстве мертвых. В итоге обезумевший от своего поступка завоеватель пронзает себя в сердце ножом и падает замертво. Его хоронят со всеми почестями, золотом, серебром и, положив на его грудь шаманский подарок, погребают под тоннами камней.

— Боб, так эта штуковина, это и есть зеркало? — уже без всякой иронии в голосе спросил еще раз Чарльз.

— Лет сто назад, — не ответив и в этот раз на вопрос друга, продолжил рассказывать Боб, бережно прижав пластину к груди. — Португальцы в горах, чуть севернее Канадской границы, нашли очень старое захоронение и соответственно разорили его. Забрали оттуда все, золото, серебро, драгоценные камни и вот эту пластину.

— Подожди, подожди, — перебил его мистер Торби. — Эту пластину мне сказали, обнаружили на Цейлоне.

— Где? — недоверчиво посмотрел на него мистер Левис.

— На Цейлоне, — повторил мистер Торби.

— Интересно конечно, — цокнул мистер Левис, насмешливо растянув улыбку. — Но те двое, которые смогли выбраться из тех мест живыми, утверждали, что спасаясь от освирепевших индейцев, спрятали пластину и все оставшиеся у них драгоценности в одной из пещер в Кордильерах. И ты не поверишь, индейцы нашли способ, чтобы это место осталось для всех тайной. Каким-то образом проникли в Европу, а может, и наняли кого, — задумчиво закатил глаза мистер Левис. — В общем, перерезали этим двум горемыкам горло, — Боб высунул язык и демонстративно большим пальцем правой руки провел себе от уха до уха.

— Ты серьезно? — недоумевающе помотал головой Чарльз, а затем неприязненно громко фыркнул.

Боб удивленно посмотрел на него, а затем от души рассмеялся, притопывая ногой, прижимая пластину к груди обеими руками.

— Шучу, конечно! Друг мой, какой ты у меня доверчивый, всему веришь. А если бы я тебе сказал, что эта пластина, тайный скрижаль папы римского, ты бы тоже в это поверил?

— Ну, я и в правду подумал, ну, там, — покраснев от неловкости начал оправдываться Чарльз. — Так, что это за штуковина тогда?

— Что именно представляет собой эта пластина не понятно, но, то, что это уникальный предмет — это факт. Один мой приятель, южанин, так вот он предполагает, что это книга тайн древнекитайских монахов. Ты слышал когда-нибудь о шамбале? — Боб уткнулся пытливым взглядом в друга.

— Ты, что снова шутишь? — осторожно спросил Чарльз.

— Ага, — радушно кивнул головой Боб. — А вот таблица с Цейлона, это и вправду неожиданно, — тут же задумчиво пробубнил он, бережно проведя ладонью по поверхности артефакта. — Так, кто тебе подбросил столь щедрый подарок? — неожиданно сменил тему мистер Левис, уставившись на Чарльза.

— Один пьяница вчера принес и предложил ее купить у него за тысячу долларов, — спокойно ответил мистер Торби, тут же подметив для себя, что его друг неспроста шутит, пытаясь скрыть истинное предназначение пластины.

— Хорош пьяница, коль такие вещи при себе имеет, — усмехнулся мистер Левис. — А ты молодец, что не пожалел тысячи ради такой уникальной вещи.

— Но, по правде сказать, я как раз пожалел, так как не понимал ценная она или нет, я в этом ничего не понимаю, поэтому прежде чем купить ее за такие серьезные деньги попросил ее показать тебе, — смущенно ответил мистер Торби.

— Ну, если это был пьяница, мог дать ему долларов десять, сказав, что эта безделушка больше не стоит, — предложил мистер Левис.

— Не все так просто, — твердо заявил мистер Торби. — Этот пьяница Флин Осборн.

— Откуда у старины Флина такая вещь? — мистер Боб ошарашено посмотрел на Чарлза.

— Там длинная история, — отмахнулся мистер Торби, не желая после явных замалчиваний Боба об истинной ценности пластины, рассказывать ему, что-либо услышанное от Флина. — В общем, я завтра должен с ним встретиться в десять вечера возле булочной Трампа и передать ему деньги.

— Не переживайте мой друг, в данном случае нет смысла жалеть эту тысячу, — мистер Левис расплылся в улыбке. — Для меня как для одержимого оккультизмом человека эта вещь бесценна.

— А причем здесь оккультизм и эта пластина? — перебил друга Чарльз, нахмурив брови.

— Не обижайся на меня мой друг, — заметив недовольство мистера Торби, Боб похлопал его по плечу. — Я тебе не открываю истинного смысла этой удивительной находки, не от того, что хочу тебя обмануть. Поверь мне, что эта вещь не может принести ее владельцу счастья, поэтому я не хочу, чтобы ты был одним из тех, кто прикоснется к тайне этой пластины, а она поверь тебе явно бы не понравилась. Поэтому я предлагаю тебе, дорогой мой Чарльз три тысячи долларов за то, что ты свел меня с этой вещицей и обещаешь уйти, сегодня от меня ни затаив обиды ни на грамм. Расплатись с Флином той суммой, которую сочтешь нужной, а остальное оставь себе. Надеюсь, ты на пластину не претендуешь? — хитро прищурился мистер Левис, еще сильнее прижав каменную таблицу к груди.

— Да нет, зачем она мне, — не задумываясь, равнодушно ответил мистер Торби, еще раз взглянув на артефакт прижатый рукой к груди мистера Левиса, а затем с какой-то внутренней грустью посмотрел на безмятежное лицо друга.

Глава 3

На следующий день, будучи человеком честным и ответственным мистер Торби спешил в экипаже к булочной Трампа, возле которой было и договорено о встрече с Флином. Мистер Торби не любил открытых экипажей предпочитая передвигаться по городу в тени от взглядов прохожих, поэтому пользовался почти всегда одним и тем же извозчиком, карета которого удовлетворяла всем потребностям привередливого американца. Да и сам извозчик, крепкий индеец Гиччи, был отличным мужиком, молчаливым но исполнительным, что было так же немало важно для мистера Торби.

В портфеле лежащим на коленях у него находилась тысяча долларов, которые он должен будет передать портовому пьянице за древний артефакт.

— Что будет делать этот пройдоха с такими деньгами? — усмехнулся мистер Торби опустив взгляд на портфель. — Надеюсь, не пропьет.

Экипаж колесил средь невысоких зданий. За окном уже было довольно темно, прохожие на улице, словно не собирались ложиться спать, сновали и суетились как днем. Оно и понятно в прибрежных районах, особенно у порта, жизнь не прекращалась даже ночью. Мистер Торби взглянул на часы показывающие пять минут одиннадцатого.

— Мы опаздываем, — выкрикнул мистер Торби извозчику в приоткрытое в задней стенке переговорное окно.

— Простите сэр, будем через три минуты, — еле слышно прохрипел голос за стенкой.

Вскоре повозка остановилась, и мистер Торби выглянул в окно.

— Почему мы не доехали до булочной? — приоткрыв дверь, спросил он у восседавшего сзади извозчика.

— Там мистер Торби, что-то не ладное твориться, сами посмотрите, — кивнул головой по ходу движения извозчик.

И действительно в пятистах футах впереди было какое-то столпотворение, люди кучковались, что-то выкрикивая и бранясь.

— Жди здесь, — приказал он извозчику и, прижав портфель к груди, медленно пошел к толпе.

Справа в толпу вбежало двое полицейских они ловко раскинули несколько человек и скрылись в толпе. Мистер Торби осторожно подошел к толпившимся людям и попытался протиснуться.

— Куда прете, мистер, — тут же недовольно завопил какой-то парнишка, довольно больно ударив в бок мистера Торби.

— А что там случилось? — сморщившись от боли, но преодолев злость, спросил мистер Торби у этого же юнца.

— Убийство, — озлобленно фыркнул юнец и скрылся между стоявшими впереди барышнями.

Мистер Торби последовал за ним, распихнув молодых особ, поспешив тут же перед ними извиниться. Протиснулся мимо мужчины, с недовольным лицом, выбиравшимся наружу и, сдвинув в сторону старичка, в коричневом пальто просунул голову и обомлел. На пыльной дороге, в том же самом засаленном черном пальто, на земле неподвижно лежал Флин. Полицейский, суетившийся над его телом, сдвинулся влево и мистер Торби заметил торчащий из груди Флина изогнутый клинок ножа. По коже тут же пробежал холодок испуга.

— Поверь мне, что эта вещь не может принести ее владельцу счастья, — словно колокол раздались слова Боба в голове Чарльза. Ноги сами попятились назад. Словно ледокол, он расталкивал толпу спиной, не обращая внимания на оскорбления и шлепки барышень по его телу.

— Боже мой, неужели это все из-за пластины, — мысль пронзительно впилась в сознание. — А, что было бы, если бы я не опоздал, возможно, и меня настигла бы та же участь. — Мистер Торби старался не спешить к повозке, хотя ему на самом деле охота было бежать, мчаться прочь отсюда, но здравый смысл подсказывал, что делать этого не стоит. Убийца возможно до сих пор здесь и может запросто заметить спешащего прочь мистера.

— Что же теперь делать? Надо срочно предупредить Боба о произошедшем убийстве Флина. Ведь не суждено, что если данная таблица имеет такую ценность, то возможно те, у кого похитил французский ученый этот артефакт, ни перед чем не остановятся чтобы ее вернуть. А если Флин рассказал, что она у меня, что тогда? — мистеру Торби меньше всего хотелось думать о том, что он и его семья могут находиться в опасности. К счастью пасынок и супруга находились сейчас в Трентоне, поэтому если его и ищут, то в пустом доме, в котором нет даже слуг.

— Гичи, — обратился он к своему извозчику. — Нам нужно попасть в дом мистера Левиса, но только не сразу. Давай заедем по пути в пару баров, да так, чтобы они были совсем не по пути, а потом только к Левису.

— Хорошо мистер Чарли, — извозчик ответственно кивнул головой.

— И смотри в оба, чтобы не было за нами ни какого хвоста, — ткнул пальцем в пыльный сапог извозчика мистер Торби и, осмотревшись по сторонам, нырнул внутрь, закрыв при этом дверь на защелку.

Выпитый виски немного расслабил напряженное сознание мистера Торби, но все равно он чувствовал себя не комфортно. За окном было уже за полночь, когда появились знакомые очертания усадьб неподалеку от дома мистера Левиса.

— Все спокойно Гичи? — не громко спросил мистер Торби извозчика в переговорное окошко.

— Да сэр, все спокойно, если бы кто нас и преследовал в такой час, давно бы уже себя обнаружил, — устало ответил извозчик.

В доме мистера Левиса горел свет, причем горел во всех комнатах, словно Боб затеял вечеринку. Это сразу показалось мистеру Трампу подозрительным. Не успел экипаж остановиться, как входные двери в доме распахнулись, и на крыльцо выбежала женщина, это была служанка Маргарет. Она неистово визжала и махала руками, словно пытаясь сбить с себя пламя. У мистера Торби кольнуло в груди.

— Только не это, — с ужасом выдохнул он и, не дожидаясь пока экипаж остановиться, выскочил наружу.

— Маргарет, что случилось? — закричал мистер Торби, подбегая к служанке.

Женщина была чем-то очень сильно напугана. Искаженное в истерике лицо Маргарет напугало Чарльза не на шутку. Она тут же вцепилась в пальто мистера Торби и зарыдала.

— Маргарет, что случилось? Где Боб и Эльза? — Чарли оторвал от себя женщину и потрепал ее, держа за плечи.

— Он ее растерзал, — выдавила она сквозь слезы. — Это был дьявол.

Чарльз подумал, что он ослышался, так как Маргарет из-за плача съедала часть букв.

— Ты вообще о чем? Успокойся уже, — закричал на женщину Чарли. — Где Боб?

— Дьявол вселился в него, — в стеклянных глазах женщины был ужас.

— В кого вселился дьявол? — мистер Торби не мог понять смысл отрывистых фраз служанки. — Может у них очередная семейная ссора? — мелькнуло у него в голове, но бледное от ужаса лицо служанки, тут разорвало эту догадку в клочья.

— Мне страшно мистер Чарли, — захлебываясь от слез, сказала Маргарет.

Из-за дома выбежал человек, и, прихрамывая, побежал в сторону соседнего поместья.

— Эй, — окрикнул его мистер Торби, но человек не оборачиваясь, растворился в темноте. — Пойдем в дом, — предчувствуя, что-то совсем не ладное Чарли приподнял женщину и сделал шаг к крыльцу.

— Нееет, — пронзительно завопила она, став наотмашь ударять своими ручонками по груди Чарли. — Я не вернусь в дом. Там дьявол. Отпустите меня мистер Торби, — не унималась служанка, пытаясь вырваться из рук мужчины.

На крик выбежал из дома управляющий Стив. Судя по выражению его лица, он был перепуган не меньше Маргарет.

— Мистер Чарли, слава богу, что вы приехали, — увидев мистера Торби, управляющий тревожно вскрикнул, выкатив испуганные глаза.

Чарли с силой схватил служанку за руки и прижал к себе. Женщина несколько раз попыталась вырваться из железной хватки мужчины, но быстро сдалась, обмякла, и продолжила плакать, чуть слышно постанывая, уткнувшись в пальто мистера Торби.

— Стив, может, хоть ты мне объяснишь, что у вас произошло? — нервно спросил он у управляющего.

— Миссис Левис мертва, — дрожащим голосом сообщил он.

— Как мертва? — услышав это, мистер Торби ослабил хватку и служанка, воспользовавшись этим, вырвалась и побежала прочь от дома.

— Гичи, — тут же обернулся мистер Торби, показав жестом извозчику задержать служанку.

Извозчик по-молодецки спрыгнул с сиденья и, поскрипывая своими начищенными сапогами, с легкостью настиг пытающуюся убежать, путаясь ногами в длинном подоле, служанку.

— Сам еще точно не знаю, что наверху произошло, — испуганно залепетал тут же управляющий. — Мы услышали жуткий крик мистера Боба, затем раздался какой-то шум на втором этаже, следом закричала миссис Эльза, я побежал наверх, затем услышал крик Маргарет, потом услышал звон разбитого окна. Поднимаясь по лестнице, я встретил бежавшую вниз обезумевшую Маргарет, выкрикивавшую, что-то про дьявола. А когда я вбежал в кабинет, то там, мистера Боба не было, только в дверях вся в крови лежала мертвая миссис Левис, — управляющий стиснул зубы, и жадно втянул ноздрями ночной воздух, сдержав в себе рвущиеся наружу эмоций. — В кабинете мистера Боба все верх дном, вся мебель разломана, окно выбито. Я сразу же побежал вниз, распорядился, чтобы Ритко, бежал к мистеру Менсону за помощью. Он же доктор, доктор, хороший доктор.

— Вы нашли Боба? — мистер Торби жестко прервал лепет управляющего.

— Нет, я не знаю где он, — пожал плечами пухлый управляющий.

Мистер Торби оттолкнул Стива в сторону и вбежал в дом.

— Боб, Боб, ты где? — вбежав в холл, закричал на весь дом мистер Торби. — К ним кто-нибудь сегодня вечером приходил? Вы видели кого-нибудь постороннего сегодня в доме? — крикнул он управляющему, который толи от усталости, толи от страха присел на ступеньки каменного крыльца.

— Нет, ни кого не было. Мистер Левис, очень редко выходил сегодня из своего кабинета, ему и ужин подавали сегодня туда, — встрепенулся управляющий и тут же встал со ступеней.

Чарльз, злобно фыркнул и взбежал тут же по лестнице на второй этаж.

— Заведи Маргарет в дом и дай ей успокоительное, — выкрикнул он управляющему, уже скрывшись за углом.

В коридоре второго этажа отчетливо чувствовался неприятный сквозняк. Воздух был словно после грозы. Чем ближе Чарли подходил к кабинету друга, тем сильнее ощущался запах озона. Дверь в кабинет мистера Левиса была приоткрыта, он осторожно тронул дверную ручку и распахнул дверь настежь. Неприятный, даже немного едкий запах озона с еле заметными нотками пропан — бутановой смеси продрал нос мистера Торби.

— Вот черт, — он подпрыгнул на месте, увидев лежащее сразу у порога тело Эльзы освещаемое лампой висевшей на стене у двери. Разорванное горло женщины еще кровоточило, наполняя огромную лужу, растекающуюся из под ее трупа. Рана на шее была ужасной, кусок оторванной трахеи торчал рваным концом наружу. Словно дикое животное вцепилось ей в глотку и разорвало нежную шею на части. Ее некогда милое лицо застыло в страшной гримасе предсмертных мук, стеклянный взгляд карих глаз уткнулся неподвижно в потолок. Чарли почувствовал, как тошнотворный комок тут же подступил к горлу. С неимоверным усилием он сдержал в себе рвотную массу, и спешно перешагнув через тело Эльзы, прикрывая ладонью рот, встал посреди комнат и бегло осмотрелся по сторонам.

Две из четырех газовых ламп тускло освещали разгром в кабинете друга. Еще вчера здесь было все чинно и уютно. А теперь в огромном шкафу, стоявшем вдоль всей дальней стены, часть полок была выворочена и книги, стоявшие ранее на них, лежали у его основания небольшой кучкой. Стена, у которой лежало тело, была частично забрызгана кровью. От тела и до окна тянулась кровавая полоса, шириной в пару дюймов, обрывающаяся почти под подоконником, четким кровавым отпечатком руки. Посреди кабинета, на боку лежал огромный дубовый стол, одна из ножек которого была отломлена и лежала рядом. Там же валялись и перевернутые кресла, на которых они вчера еще с Бобом мило беседовали. В разбитое окно ворвался прохладный порыв ветра, раздув, словно парус висевшую непонятно на чем шелковую штору, а затем, сорвав, швырнул ее в мистера Торби, который резко выставил руку и тут же поймал летевшую в него ткань.

Чарли склонился над телом Эльзы, прикрыл ей глаза и, перекрестив, укрыл ее пойманной шторой. Из желудка снова возникли не приятные позывы и он, прикрыв рот, подбежал к окну.

Выглянув вниз, он обнаружил под окном на земле обломки деревянной рамы окна и сотни осколков стекла, лежащих на дорожке у дома, блестевших в траве в свете почти полной луны. За окном царила мертвая тишина. Легкий ветер шелестел макушками деревьев сада простиравшегося вдаль на несколько акров. Эту тишину нарушал отдаленный пересвист каких-то птиц и жужжание насекомых водивших хоровод вокруг горящих ламп в комнате. Сердце неистово колотилось. Он взглянул на трясущиеся руки и тут же сжал их в кулаки.

— Нужно было сразу ехать сюда, — укоризненно прошипел Чарли. — Прости меня Эльза, разве я знал, что вместе с этой чертовой пластиной могу принести в ваш дома такую беду, — прикусив губу от досады, мистер Торби с силой ударил кулаком о стену.

Посмотрев еще раз на укрытый шторой труп, в голове тут же всплыло обезображенное горло Эльзы. За окном внезапно, совсем рядом пронзительно закричал ворон, и тяжело хлопая крыльями, пролетел мимо окна. Чарли отпрыгнул к стене и, проводив взглядом растворившуюся в темноте птицу, робко перекрестился. Слова служанки о дьяволе, разрезали сознание. Следом в голове прохрипел голос Флина:

— Пластина принадлежала самому дьяволу.

Чарли попытался прогнать эти мысли прочь, но тщетно. Тревога минорной нотой прозвучала внутри мистера Торби, кольнув его сердце острой булавкой.

И тут вдруг Чарли заметил чуть левее своих ног небольшой черный предмет. Он осторожно выглянул в окно, затем склонился и, подняв его с пола, поднес предмет к ближайшей лампе. Это был осколок древней пластины. Той самой которую он принес Левису.

На не большом кусочке были изображены обрывки двух иероглифов. Чарли задумчиво посмотрел на осколок и машинально положил его в карман. Он пробежался глазами по полу и увидел еще несколько черных частей пластины лежащих в противоположной части кабинета.

— Вы наверху мистер Чарли? — раздался с лестницы запыхавшийся голос управляющего, сняв немного внутреннего напряжения у мистера Торби.

— Да, Стив, я здесь, — крикнул в ответ мистер Торби, и спешно подошел к ближайшему из осколков пластины лежащих возле кучи с книгами. Это оказался довольно крупный кусок пластины, на котором разместился округлый символ и еще три не полных части соседних иероглифов. Чарли на мгновение задумавшись, тоже засунул и этот осколок в карман, ощутив, как тот значительно отвис от веса остатков артефакта.

Растекшиеся из чернильницы чернила, в сумраке чертовски походили на большое пятно крови, в котором лежало сразу несколько осколков пластины, еще несколько лежали вдоль стены и два виднелись за опрокинутым столом. За ним Чарльз обнаружил и забрызганную чернилами спиритическую доску Боба. Она была разломлена на две части, на одной из которой отчетливо виднелись четыре параллельные, слегка окрашенные красным цветом, волнистые борозды протянувшиеся от середины доски к ее краю. Чарльз поднял половину доски со странными бороздами, очень напоминавшими след от когтей, и впился недоумевающим взглядом в них.

— Господи, спаси и сохрани, — раздался за спиной голос тяжело дышащего управляющего. — Бедная миссис Левис.

— Да уж, — сочувствующе ответил мистер Торби, и медленно повернулся к управляющему, держа в руках половину спиритической доски.

— Что это у вас в руках мистер Торби? — отстраненно посмотрел на доску управляющий.

— Боюсь даже предположить, что здесь произошло, — тревожно ответил Чарльз. — Надеюсь Маргарет прольет свет на произошедшее здесь, уверен, что успокоительное подействовало и она может уже все нам все рассказать.

— Надеюсь, что уже подействовало, а то она все про дьявола твердит, — развел руками управляющий, облизав пересохшие губы. — Даже не по себе от этого становится.

— Да, уж, находясь в этой комнате, сам начинаешь не вольно в это верить, — обреченно сказал Чарльз и аккуратно положил обломок спиритической доски на пол.

— Чур вас мистер Чарльз, чур вас, — всполошился управляющий и поспешил покинуть комнату, крестясь на ходу.

Глава 4

Замок глухо щелкнул, и мистер Торби вынув ключ, толкнул массивную дубовую дверь внутрь. Чуть скрипя, она отворилась, задев небольшой колокольчик, прикрепленный над входом. Мерзкий звон мгновенно разнесся по большому холлу, освещенному шестью газовыми лампами, развешанными на стенах. Забыв в очередной раз об этом дрянном колокольчике, мистер Торби укоризненно сморщился, замерев в дверном проеме до тех пор, пока звон не стих. Наконец аккуратно ступив за порог, он тут же услышал знакомое цоканье каблуков ботинок дворецкого.

— А это вы мистер Торби, с возвращением, — с заметным французским акцентом прохрипел дворецкий, вынырнув из покрытого сумраком коридора, и прибавил шаг, чтобы успеть помочь закрыть входную дверь полуночному гостю. — Дождь сегодня что-то разошелся. А я говорил миссис Кейт, что сегодня будет дождь, но меня вечно, ни кто не слушает, — возмущенно пробормотал пожилой дворецкий.

— Кейт с Сэмом уже приехали? — поинтересовался мистер Торби у прошмыгнувшего мимо слуги.

Дворецкий придержал рукой колокольчик, и захлопнул дверь, заперев ее на засов.

— В такой дождь они явно не поедут обратно, скорее всего утром прибудут, — предположил дворецкий, подняв руки до уровня плеч мистера Торби, в ожидании его пальто.

— Жульен, кто-нибудь незнакомый в дом сегодня приходил? — тут же спросил Чарли у дворецкого.

— В обед заходил почтальон, в шесть заезжала миссис Отсон, желала увидеть миссис Кейт. Да нет, больше гостей в доме мистера Стивенса сегодня не было, — помотал головой дворецкий. — Вы утром у меня интересовались об этом, сейчас интересуетесь, вы кого-то ждете?

— Нет, не жду, — сухо ответил мистер Торби, продолжив медленно растягивать пуговицы на пальто одной правой рукой. — Время просто нынче не спокойное.

— Вы бы поставили свою сумку на пол мистер Торби, смотришь и дело с пуговицами пошло бы веселее, — утомившись ожиданием пальто, осторожно предложил дворецкий.

Мистер Торби недовольно посмотрел на дворецкого. Тот, поняв, что его предложение показалось для мистера Торби невежественным, виновато опустил сначала глаза вниз, а затем и уставшие руки.

— Пап, — раздался еле слышный голос Джерри и тут же на свет из комнаты, еле волоча ноги, вышел заспанный пасынок.

— Джерри, дорогой мой мальчик, — радостно воскликнул мистер Торби. — Спасибо Жульен, мы дальше сами, идите, ложитесь спать, — распорядился он дворецкому.

— Хорошо, — откланялся Роберт, и зацокал прочь из холла, снова, что-то недовольно бормоча себе под нос.

— Привет, — обрадовался мальчик и, подбежав к отчиму, запрыгнул ему на шею, чуть не повалив его на пол.

— Джерри, дорогой ты меня свалишь с ног. Такой большой мужик и на отца прыгает, — усмешливо зароптал отчим, отбросив тут же на пол свой кожаный саквояж, прижав к себе обеими руками пасынка. — Я весь мокрый от дождя, — тут же одумался мистер Торби, и развел руки в стороны, дав возможность подростку выскользнуть из своих объятий.

— Да ты не только мокрый, но и пьяный, Чарли, — подмигнул Джерри, и вновь обнял отчима.

— Да сын, есть немного такое, — смутился мистер Торби, и склонившись чуть приобнял в ответ мальчика. — Отвратительный день сегодня. Ты же знаешь, что вчера скончалась миссис Левис? — Чарльз выпрямился, взял пасынка за плечи и вопросительно посмотрел на него.

— Да, я слышал, как вы с мамой сегодня утром об этом говорили, — сочувствующе ответил Джерри. — А, что с дядей Бобом? Я так понял, что он пропал, — осторожно добавил парень.

— Даже и не знаю, что тебе сказать, — мистер Торби задумчиво посмотрел на пасынка. — Одному господу богу известно, где сейчас Боб, — в его глазах блеснули слезы. — Мы его не нашли, но я чувствую, что с ним случилась беда. Беда, — уже отрешенно от реальности повторил отчим, опустив свой взгляд на пол.

— У мамы сильно разболелась нога. Она попросила меня, тебя дождаться, а сама приняла снотворное, и уснула, — заметив слезы в глазах отчима, Джерри поспешил сменить тему.

— Ох, эта нога, — Чарльз поморщился.

— Ты прости, я тебя не дождался, тоже уснул, книжка уж больно сонная была, — усмехнулся, Джерри.

Отчим в ответ натянуто улыбнулся.

— А тетя Кейт и дядя Сэм так и не приехали? — тут же спросил Джерри.

— Нет, они остались в городе, глупо в такую погоду вырываться из города, — ухмыльнулся Чарли.

— Ну, ты же как-то доехал? — съязвил парень.

— Доехал? — усмехнулся отчим. — Спасибо Гичи. Там грязь такая, что его лошаденка еле довезла меня до вас. А ты знаешь, что его Молли десятерых лошадей за пояс заткнет.

— И где ты этого индейца себе раздобыл? — задав риторический вопрос, Джерри принялся помогать раздеваться отчиму.

Чарльз, войдя в кухню, освещенную тусклым светом небольшой керосиновой лампы стоящей на разделочном столе, сразу же выпрямился, и всячески пытаясь казаться трезвым, прошел зигзагом к шкафу стоявшему справа от входа. Он резко открыл дверцу, чуть не угодив ей себе по носу.

— Надеюсь, Сэм не будет против, что я разопью одну бутылочку его заморского виски, — пробубнил отчим, скрывшись за дверцей шкафа.

— Вечер добрый мистер Чарльз, — неожиданно раздался где-то совсем рядом женский голос.

— Мать божья, — Мистер Торби подпрыгнул от неожиданности, и чуть не выронил только, что взятый в шкафу стакан. Джерри спокойно перевел взгляд с отчима на чернокожую служанку, сворачивающую кухонные полотенца в углу у чугунной печи.

— Роза, ты чего здесь ночью копошишься? — сглотнув подкативший к горлу комок, выдавил мистер Торби.

— Простите мистер Чарльз, но я обычно делаю это в столь поздний час, раньше полотенца просто не успевают высохнуть, — служанка озадаченно посмотрела на испуганного мистера Торби своими огромными глазищами.

— Напугала меня до чертиков, — покачал головой мистер Торби, и, потеряв интерес к служанке, вновь потянулся вглубь шкафа за бутылкой виски.

— Ужинать будете? — поинтересовалась служанка.

— Нет, Роза, спасибо, — мистер Торби отмахнулся рукой от служанки, восторженно впившись взглядом в бутылку шотландского виски, вытащенную из дальнего угла шкафа. — Сэм знает толк в виски, — цокнул он. — Роза, мы с сыном посидим немного у камина, не беспокойте нас, пожалуйста, — вежливо попросил он служанку.

— Как скажете, мистер Чарли, — не отрываясь от дела, ответила Роза, проводив печальным взглядом мужчин.

Джерри взял керосиновую лампу, стоявшую на комоде в коридоре и, освещая ей путь, пошлепал босыми ногами впереди отчима, по скрипучим половицам через небольшой коридорчик, ведущий в обеденный зал.

В просторной комнате было заметно теплее, чем в остальном доме. Свет от догорающих дров в камине еле заметно вырисовывал силуэты кресел стоящих рядом с ним, поэтому Джерри подошел к обеденному столу и зажег несколько свечей огромного подсвечника, погасив после этого керосиновую лампу. Чарли тут же поставил на стол бутылку и стакан, и поспешил к камину. Подкинув в топку две небольшие полешки лежащие в боковой нише, он принялся расставлять кресла. Джерри молча, стоял у стола, наблюдая за возней отчима.

Наконец, закончив с креслами, Чарли подошел к пасынку, обнял его, что-то неразборчиво пробубнил себе под нос, и следом поспешил налить себе стакан виски.

— Чарли, может тебя проводить в спальню? Не хочу показаться, конечно, бестактным, но мне кажется, этот стакан уже будет явно тебе лишним, — осторожно сказал Джерри, следя за реакцией отчима на каждое его слово.

Отчим, фыркнул губами, и, удивленно посмотрев на наполненный стакан, словно гусь на горсть ягод, категорично замотал головой.

— Сын, все нормально, — строго посмотрев на пасынка, Чарльз снова выпрямил спину, и удерживая походку ровной, направился к креслам, жестом руки показав пасынку следовать за ним. Усевшись в одно из кресел, он закрыл глаза, вытянул ноги, и протяжно застонал от удовольствия.

— Джерри, садись сынок, посиди со мной немного, — не открывая глаз, протянул Чарльз.

Джерри с досадой вздохнул, и, подойдя к креслу, по-ребячьи запрыгнул на него.

— Налить? — Чарльз наивно посмотрел на пасынка.

— Неее, — поморщился Джерри. — Мне еще рано такое пить.

— Ну, ответ настоящего мужчины, — усмехнулся отчим.

— Думаю, что плох тот мужчина, который пьёт много виски, — деловито ответил Джерри.

— Эх, мой мальчик, — отчим уважительно посмотрел на Джерри, и, протянув руку, мило погладил его по светлым волосам. — Ты, несомненно, прав, но мне просто сегодня горько. Горько от того, что с моим другом и его женой произошло такое несчастье. Мне нужно выговориться, ты не представляешь как тяжко у меня на душе. Те кошки, которые сейчас царапают меня изнутри, размером с тигра, — отчим поморщился, прижав свою ладонь к груди. — Ты прости, что тебе приходится все это выслушивать, но ты не только мой сын, ты еще и мой друг. Самый близкий друг! И пусть тебе всего и тринадцать, но поверь мне пройдут года, и мы с тобой будем общаться как два взрослых мужчины, делиться впечатлениями, опытом, — сказав это, глаза Чарли снова заблестели от слез. Он поднес стакан ко рту, и, сделав большой глоток, подернулся, крякнул, и, закрыв глаза, ощутил, как приятная горечь растекается по его нутру. — Ты не представляешь, как я устал за эти два дня, — не открывая глаз, прошептал он.

Джерри посмотрел жалобно на отчима, и положил свою руку на его кисть.

— Ты знаешь сынок, я тебе сейчас кое-что расскажу, — отчим перевернул свою ладонь, и нежно сжал в ней пальцы ребенка. — Я решил, что об этом я больше ни с кем, ни когда не поделюсь, но ты, мой сын, должен знать правду. Но дай мне слово, что, ни когда ты, ни кому не расскажешь о том, что сейчас от меня услышишь, — Чарли сдавил слегка пальцы мальчика, пристально посмотрев на него.

— Конечно Чарли, все останется между нами, даю слово, слово достойное мужчины, — заинтересованно округлив глаза, зароптал мальчик.

Чарльз, отхлебнув еще немного виски, поставил стакан на пол и, встав с кресла, пошатываясь, подошел к двери, ведущей в коридор, и плотно закрыл ее. Вернувшись к камину, он вновь погладил пасынка по волосам, поднял с пола стакан с виски, и грузно плюхнулся обратно в кресло, уткнув свой взгляд на подножие камина. Возникла пауза. Натянутую тишину разбавляло потрескивание охваченных огнем дров в камине.

— Чарли, ты обещал рассказать мне тайну, а сам молчишь. Передумал? — расстроено поинтересовался Джерри.

— Нет, не передумал, — задумчиво вздохнул Чарли, и допил оставшееся в стакане спиртное. — Я просто думаю с чего начать, — он печально посмотрел на Джерри. — Возможно, это я виноват в том, что случилось с миссис и мистером Левис, — спустя секундную паузу, с горечью выдавил Чарли, и отвел глаза в сторону. — По крайней мере, началось все с меня. Ты не подумай ни чего лишнего, я тебе сейчас все расскажу, — он заглянул в пустой стакан, и раздосадовано фыркнул. — В общем, на днях, один знакомый портовый пьянчуга по имени Флин, попытался мне продать очень ценную, по его словам, древнюю пластину. Цена, названная им, была ну очень велика. Не знаю, что мной тогда овладело, толи азарт, толи обычный интерес, но я предложил показать эту каменную древность Левису. Ну, так вот, я взял ее и обещал приехать через день в назначенное место с решением, готов я купить я ее или нет. Джерри, принеси мне, пожалуйста, бутылку, — вежливо попросил он пасынка, заглянув в очередной раз в пустой стакан.

Джерри, увлеченный рассказом, спешно спрыгнул с кресла, выхватил у отчима из рук стакан, подбежал к столу, наполнил его на половину, и так же быстро принес его обратно. Мистер Торби изумленно посмотрел на пасынка, который тут же запрыгнул обратно в кресло, и, поджав ноги, приготовился внимательно слушать.

— Спасибо сынок, — пьяно улыбнулся отчим, тут же пригубив желто-коричневый напиток. — В общем, эта пластина оказалась и вправду ценной штуковиной. Ты не представляешь, как восторженно смотрел на этот кусок камня Боб, — усмехнулся Чарльз. — Я думал, у него глаза выпадут из орбит, когда я достал эту пластину из тряпья, в которое она была замотана.

— А как выглядела эта пластина? — робко поинтересовался Джерри.

— Ну, наверное, вот такого размера, — поставив стакан на подлокотник кресла, отчим очертил руками фигуру в воздухе. — Черная при черная и гладкая как стекло. А по краям черти резные, да так изящно вырезаны, что кровь стынет, когда на них смотришь, — заворожено добавил он, жестикулируя руками.

— Ого, — изумленно заморгал глазами Джерри, следя за руками отчима.

— А еще вся пластина была в каких-то странных иероглифах, и эти черти, как вспомню, аж мурашки по коже, — Чарльз отвращено фыркнул. — Не приятная штуковина, и я это прям, почувствовал еще тогда, когда Флин мне ее впервые дал в руки. От нее, что-то не приятное исходило, отталкивающее, — он нервно потряс руками перед своим лицом. — Словно она и вправду как сказал Флин, принадлежала Дьяволу. — Чарльз резко схватил стакан, и залпом допил остатки виски. Зажмурился, сморщился, но не от горечи спиртного, смешанные чувства досады и вины вновь накатили на него изнутри. Он выдержал десятисекундную паузу, затем тяжело выдохнул, открыл глаза, которые вновь заблестели от накативших слез, вытер лицо рукой, и продолжил рассказывать. — Обычно Боб ни когда, ни чего от меня не скрывал, но тут решил меня не посвящать в тайну пластины.

— А почему? — искренне удивился мальчик.

— Не знаю сынок, — пожал плечами мистер Торби. — Я поначалу затаил обиду. Ведь это я принес ему этот артефакт, а он отправил меня восвояси словно посыльного, пусть и щедро вознаградив меня за это. Но сейчас, я думаю, что он сделал это из благородных целей, пытаясь оградить меня от информации, которая могла принести мне проблемы. В общем, он поспешил со мной побыстрее распрощаться, будто у него в руках был не кусок камня, а обнаженная красотка из кабаре, непременно жаждущая утех, — задумчиво усмехнулся Чарльз.

Джерри смущенно улыбнулся.

— Я не знаю, у кого украл эту пластину Флин, а я в этом сейчас почти уверен, что он ее именно украл, но эти люди, пытаясь вернуть утраченную реликвию, не останавливались, ни перед чем. Флин был убит в тот вечер, когда я привез ему деньги, я обнаружил его труп на дороге с длинным ножом в сердце. В тот же вечер несчастье случилось и у Левисов, — печально произнес он. — Бедную Эльзу убили, убили с особой жестокостью. Служанка, возможно, что-то видевшая тронулась умом, а друг мой пропал. Я, конечно, надеюсь, что он жив, но верится мне в это с каждым часом все меньше. Ведь пластина была разбита, и если это сделал Боб, не дав убийцам завладеть этим артефактом, то думаю вряд ли за это, его оставили в живых, возможно, похитили для того, чтобы убить мучительной смертью. О бедный мой друг, — Чарли вытер налившиеся влагой глаза. — Когда я был в его кабинете, в ночь убийства, я по глупости сунул пару осколков пластины в карман.

— Покажи мне их, пожалуйста, Чарли, — Джерри тут же схватил за руку отчима. — Пусть даже в твоих руках, но мне очень охота посмотреть на эти осколки.

Чарльз серьезно посмотрел на пасынка, затем нехотя кивнул головой, и неуклюже встав с кресла, покачиваясь из стороны в сторону, направился к двери.

— Чарли, ты куда? — Джерри следом спрыгнул с кресла.

— Сын, мне нужен мой саквояж, — не оборачиваясь, пробубнил отчим.

Джерри догнал отчима и, схватив его за руку, аккуратно потянул его обратно к камину.

— Иди, садись в кресло, я тебе его принесу. Ты уже еле ходишь, не пей больше, пожалуйста.

Чарли молча, кивнул, и последовал за пас