Если вы не знали, то во время жевания собаки психологически успокаиваются.
Ведь собачья преданность — это не только любовь и привязанность, это еще и признание лидера, которому доверяешь свою жизнь, надеясь на заботу и защиту.
Когда кто-то из людей возвращался домой, и я начинала радостно прыгать на него, он резко поворачивался ко мне спиной. Инстинктивно я знала, что собака поворачивается спиной к другой собаке, когда хочет ее успокоить.
Может быть, вы видели во время игры, когда одна собака сильно перевозбуждается, вторая поворачивается к ней спиной, как бы говоря «Дорогая, успокойся, твой напор мне уже неприятен». И, действительно, та собака успокаивается.
Почему мой вожак никогда не приходил мне на помощь? Это ведь его главная функция — оберегать свою стаю. Защищать ее от всех опасностей.
обнаруживаете наши следы и начинаете нас ругать, мы чувствуем вину за содеянное. Вина нам тоже несвойственна. Опущенная голова, поджатые уши и прочие внешние проявления, как вам кажется, виновности, это ни что иное как сигналы примирения. Мы просто пытаемся успокоить вас в том гневе, что обрушивается на нас. И мы не понимаем, почему, вместо того, чтобы «прочитать» наше сообщение и помочь нам, вы начинаете вести себя агрессивно.
Чаще всего, чтобы избавиться от ненавистных луж и кучек нужно пересмотреть отношения с собакой, полноценность и безопасность ее жизни
А ведь любой уход человека воспринимается нами как безвозвратный. Именно поэтому мы так нервничаем и пытаемся сделать все, чтобы побежать следом. А погрызухи мебели и вещей это вообще отдельный ритуал успокоения. Если вы не знали, то во время жевания собаки психологически успокаиваются. Для нас это — как для маленьких детей соски, а взрослых — сигареты. Только поэтому мы все грызем, а никак не для того, чтобы испортить ваши вещи или отомстить вам. Какой бред!
Этот человек оказался мне не по силам. Как только поводок натянулся на максимум, мое движение остановилось. Точнее, я пыталась двигаться, но сил сдвинуть с места Наташу не хватало. Я в растерянности побежала к ней и услышала «Да, молодец!». Получив за подход кусочек лакомства, я снова рванула вперед, туда, где давно уже бегала Эльза, не ограниченная никаким поводком. И тут снова натяжение и стоп.
Пару раз мне все же удалось схватить найденное раньше, чем Наташа среагирует и закроет ногой. Тогда она выменивала у меня это на большой кусок лакомства. Много лакомства!
Я отдавала, потому что налицо был перевес в еде. А потом меня еще и хвалили.
Так я поняла, что брать нельзя не только запрещенное командой, но и самостоятельно найденное. И я уже не торопилась хватать с земли, зная, что мне всегда дадут взамен больше чего-то более вкусного.
И как только я находила источник запаха, она резко вставала на него ногой, командуя «Нет!». Если я пыталась достать это из-под ноги, то мне повторялась команда «Нет!», а когда я бросала тщетные попытки завладеть найденным, меня поощряли вкусняшкой из подсумка.
забить мой мозг до отказа, не оставляя места для глупостей.
