Оглавление

Все события и персонажи вымышлены.

Любое совпадение с реальными событиями и людьми случайно.

Пролог

Ночной лес был полон звуков его обитателей, кроны сосен почти скрывали звездное небо, на котором не было ни облачка. Лишь слабый ветерок, как бы нехотя шевелил языки пламени костра.

У костра сидел молодой парень, крепкого телосложения и задумчиво глядел на огонь. Рядом лежал мощный лук и колчан со стрелами. Глядя на угольки и огонь, на который можно смотреть бесконечно, он вспоминал все, что с ним произошло и как он, до этого «докатился».

Вспоминал все, и перед глазами, невольно, как бы кадры из кино, всплывали сюжеты из его жизни.

Погоня отстала, но молодой человек не стремился оторваться от них. Он, как бы дразнил их, то появляясь, то исчезая, как Сусанин, заводя их, завлекая все глубже в дремучий лес, из которого никто из этих «охотников», не должен выйти. Это был именно тот случай, когда охотники, так и не поняв — стали превращаться в жертву.

Глава 1

— Ну все, Коль, еще раз тебя с возвращением! Отдал долг Родине и свободен! — Вадик разлил остатки литровой бутылки в рюмки, мы чокнулись и выпили.

— Держи — я подал ему бутерброд с колбасой.

— Спасибо. Мне завтра на работу — вот там и похмелюсь, а ты тут давай держи «хвост пистолетом» — сказал он и пожав мне руку, пошел к двери.

Вадик, в пьянке, был крепким парнем — вот и сейчас выглядел почти трезвым. Проводив его и закрыв дверь, я пошел, пошатываясь, убирать со стола.

Луч солнца, протиснувшись между штор, засветил мне в глаз — намекая на то, что пора уже вставать, да и привычка рано подниматься, тоже намекала.

«Утро — добрым не бывает!» — промычал я, приоткрыв один глаз.

Вчера мы с Вадиком — соседом по двору и однокашником из параллельного класса, плеснули лишка на печень — килограмм водки на двоих, потому что никто больше из друзей — товарищей детства, нам не попался.

Состояние мое было — не очень, встав с кровати, подошел к зеркалу и глянув в него, произнес фразу из старой комедии: «Какая отвратительная рожа», хотя, может просто тянуло на самокритику.

Из зеркала на меня смотрел я — Николай Викторович Серов, которому уже 21 год — простой русский парень, ростом 185 см, с темно-русыми волосами, серыми глазами и спортивным телосложением.

«Интересно, как там Вадик?» Мелькнула мысль и пропала, хотя, чего я переживаю — у него опыт в выпивке огромный, да и вчера он был почти трезвый.

Ему сегодня на работу — говорил, что там опохмеляться будет. Работает он санитаром в районной больнице — это на другом конце города. Он уже там, наверно, накатил спиртика.

Я же, катастрофически редко, пью алкоголь — так напился во второй раз, за всю свою недолгую жизнь.

Первый раз — когда забирали в армию, второй — когда вернулся из армии — это было вчера.

Учиться похмеляться не собирался, а поэтому, полез под холодный душ, который легко снял с меня похмельный синдром. На кухне заварив крепкий чай, пошел с бокалом в зал.

Остатки пиршества, я еще вчера, каким-то образом убрал. На столе одиноко лежал семейный фотоальбом, который мы вчера с Вадиком смотрели.

Снова открыл его и стал рассматривать фото, где мои родители были еще живы, где я еще был маленьким. Смотря фотографии, вспоминал свое детство, как рос, взрослел. Перед глазами стали проноситься кадры моей жизни.

Вырос я в простой рабочей семье, был единственным, но не избалованным ребенком. Жил с папой и мамой в двухкомнатной квартире-хрущевке на окраине Перми.

Мама — была нежной и доброй, работала она крановщицей на заводе. Дома, она любила готовить и старалась научить и меня, а я радовал ее своими кулинарными успехами.

Мама считала, что настоящий мужчина просто обязан это уметь — иначе он может пропасть, до того, как женится, а папа не пропал, потому что вовремя женился на маме.

Папа — был большим, крепким и справедливым человеком, он с детства занимался борьбой, что сказалось на моем спортивном воспитании. Мои занятия медитацией, спортивные секции — это все благодаря ему.

После армии он устроился работать водителем на автобазу, возил с карьера сыпучие грузы, как говорил он.

Учеба в школе давалась мне легко, что не понимал сразу бежал в библиотеку или просил учителя, мне объяснить. После уроков, я как все мальчишки, гонял по двору, дрался с мальчишками с соседней улицы, гонял на велосипеде, играл в футбол, а вечерами учил уроки, читал книги, смотрел по «видику» кассеты с фантастикой и приключениями.

Мечтал — когда вырасту, стану таким же смелым и благородным героем — рыцарем без страха и упрека, какими были главные герои из книг и фильмов. А еще мне с детства нравились всякие научные журналы — про космос и инопланетян, после их прочтения сразу хотелось стать космонавтом и летать к другим мирам.

После первого класса, родители в первый раз, на все летние каникулы, отвезли меня к деду Коле — это около двухсот километров от Перми.

Бабушка Мария умерла за год до моего рождения и дед с тех пор жил один. Дед раньше работал лесником, потом лесхоз развалился, и он ушел на пенсию, а домик с большим участком в лесу он выкупил и там жил. Вообще — это красивейшее место, в дремучем хвойном лесу, на берегу реки Каменки. Раньше, оно называлось лесничим кордоном.

Для информации: кордоном называют жилые и хозяйственные постройки для должностных лиц (егерей, лесников) национальных парков, заповедников, заказников, охотничьих хозяйств и прочее.

Дед меня любил и заставлял учиться у него всему, что он считал нужным и полезным. Во дворе стоял турник, брусья, которые он сам сделал, дома гири, гантели.

Дед с самого первого приезда стал учить меня рукопашному бою, которому научил его отец — это ведения боя, как с оружием, так и без.

Дед обучал меня стрельбе из лука и ружья, метанию ножей, учил охотиться, ловить рыбу, собирать грибы и ягоды, учил читать следы, слушать природу, разжигать костер в ливень. Еще обучал бесшумно передвигаться по лесу, чтобы не хрустнула и не сломалась ни одна веточка.

Мы сражались с ним на деревянных мечах, как рыцари в кино — о чем еще мог мечтать мальчишка в мои годы.

Дед давал мне знания — те знания, которые передавались из поколения в поколение в нашем роду.

Мне так это нравилось, что, когда наступали каникулы — я сразу ехал к деду, которого очень любил.

Я заканчивал школу, готовился к выпускным экзаменам, закопался в учебниках, и не замечая вокруг проснувшейся, после зимней спячки природы, теплого весеннего ласкового солнца, девушек в коротких юбочках, гуляющих в парках. Цель у меня была одна — политехнический институт.

Но в нашу семью пришла беда — в ДТП погиб отец. После его похорон, я раздумал поступать в политехнический институт, ведь для поступления требовались большие деньги, а у нас их не было. Хоть я и закончил школу без троек, но кому в наше время, при поступлении нужны знания?

За девчонками особо не бегал, дружил с одной, но она выбрала сынка местного олигарха, да я и не сильно переживал.

Перед армией, успел сдать на права и получил водительское удостоверение категорий «В, С».

В июне, принесли повестку в военкомат. Шел спец-призыв, видно в основном весеннем призыве народу не хватило или это было так всегда, я не знал.

И несмотря на все вздохи, охи и слёзы мамы, я пошел отдавать долг своей Родине.

Был небольшой у всего этого плюс, что забирали летом, а вернусь весной. В общем: «Отдал долг Родине и будь свободен».

Служил на Дальнем востоке, моя часть стояла в тайге. Сопки и ели напоминали мне, такой же дремучий лес, как у деда. Та же красота природы — чистейший воздух, шумящие сосны, дарили ощущения, что я дома у деда. Служба давалась легко, благодаря моим занятиям спортом на гражданке, кроссы, марш-броски, стрельба, не были для меня проблемой, командиры хвалили.

Последние полгода возил командира части на «Уазике». Перед дембелем командир, уговаривал остаться на сверхсрочную, но я отказался — не мое.

Пока служил — заболела и умерла мама. В общем вернулся я, возмужавшим, крепким мужиком с сержантскими погонами, в пустую квартиру, где меня никто не ждал.

Глава 2

Я закрыл альбом и убрал его на место, накатила тоска и одиночество, и я решил немного прогуляться. С кем-то общаться не хотелось: Вадика вчера хватило, а я не хотел повторения вчерашнего.

Друзья детства и одноклассники, разлетелись кто куда, кто женился, кто служил еще в армии до осени, кто переехал, а кто и работал без продыху.

Погуляв по городу, паркам и скверам, я почувствовал, что за время службы, стал здесь чужим. Мне не нравилась эта подросшая, за время моего отсутствия, молодежь, у которой не было моральных принципов, они не стремились ни к чему и не увлекались ничем. Их главная ценность — лайки в сети.

Девчонки, которые подросли и мечтой которых, был богатый бойфренд или «папик». Которые будут их задаривать подарками и возить на Мальдивы, выполнять их любые капризы.

Эти девчонки, которые запросто, могли прыгнуть в постель к любому за бутылку пива.

Хотя, может это я постарел и стал этаким — критиканом и занудой?

Нет, просто меня правильно воспитывали.

Ну, да бог с этой молодежью, пришла пора подумать, как жить дальше.

А выбор у меня был невелик: или поступать в институт, или идти зарабатывать денежку.

Первый вариант я отмел сразу, пролазив по сети интернета, посмотрев на аппетиты вузовских вымогателей. Много ума не надо, чтобы понять, что без знакомств и денег туда не попадешь, да и сама учеба, требовала колоссальных сумм, а перспектива, устроится куда-то в хорошее место без протеже, после института — равнялась нулю.

Второй вариант — искать работу, но кем и куда податься?

Для того, чтобы начать свое дело — нужен стартовый капитал. Денег от родителей осталось не так много, такт что этот вариант отпадает.

Брать в кредит — никогда! Берешь чужие на время, а отдаешь намного больше и свои — навсегда! Нет — это не «наш метод».

Такой вариант, как «богатые родственники», тоже отпадает из-за отсутствия таковых. Мамины родители умерли давно, да и не были они богатыми.

Были еще водительские права категории «В, С» — чтобы устроиться водителем. Чувствую, что моя голова скоро лопнет от напряжения — я и подумал, а не проведать ли мне, деда Колю и не торопиться с выбором работы?

Утром открыв гараж, я посмотрел состояние папиной «Нивы» и прицепа к ней — они требовали ТО и текущего небольшого ремонта, да и бумажки, надо на себя переоформить, а уж потом ехать. Самая долгая волокита была с нотариусом, но с помощью презентов, в виде коньяка и шоколада, процесс ускорился.

Машину отогнал в сервис к однокласснику Вовке Морозову, купил ему хороший вискарь, потом оплатил запчасти и работу. Вовчик заверил — через пару дней все будет готово.

Попросил соседку, с которой мои родители давно дружили, присмотреть за моей квартирой. Я планировал с год пожить у деда. Соседка же предложила поселить мне квартирантов, чтобы те оплачивали квартиру и мне, еще бы оставалась небольшая сумма. Так как соседку я давно знал, а мои родители, ей всегда доверяли, я согласился. Передал ей номера лицевых счетов для квартплаты и номер своей пластиковой карты. Там же, составили простенький договор, как сказала соседка, ко всему, что касается денег, надо относиться серьезно.

И, через неделю, я уже с документами на машину, оформленные на мое имя, загрузившись гостинцами, выехал из города к деду.

За окном автомобиля зеленели деревья в посадках, на лугах разнообразие цветов, радовавшие глаза своими красками. Настроение было такое, что, даже какой-нибудь отдыхающий на море, мог бы мне позавидовать.

Пока ехал, вспоминал, как гостил у деда, окружающую природу и ее красоту, речку с ее камышами и плеском рыбы, дым от костра, на котором готовилась уха.

В армию, когда уходил, он был покрепче любого молодого, почти никогда не болел. Писать письма дед не любил, да и бегать за 10 верст к почтовому ящику, в ближайшей деревне Каменке не хотел.

А вот и Каменка. Деревня стояла недалеко от большого дремучего леса, напоминающего мне дальневосточную тайгу. Возле деревни протекала речка с одноименным названием, по которой можно было доплыть до дедовского кордона. А там, от реки Каменки до дома — сто метров. Но, так как река сильно петляла, ехать по дороге был намного короче.

В деревне деда знали и уважали. И я заехал к его хорошей знакомой Евдокии Петровне, которая относилась ко мне, как родная бабушка. Дед дружил с ней с детства, и она всегда поддерживала связь с дедом — частенько ездила с сыном на машине проведать деда, пенсию ему привозила, которую получала по его доверенности, продукты, да и инструмент, если какой надо.

Я помнил ее с детства, когда она приезжала к деду на кордон, то всегда привозила пироги, разные вкусности, баловала меня, даже научила меня плести из ивы корзинки, с которыми мы ходили с ребятней за грибами.

Зеленый дом Петровны, с ромашками на ставнях и цветущей в палисаднике черемухой, был виден издалека. Зашел во двор, навстречу мне вышла Евдокия Петровна.

Евдокия Петровна была слегка полновата, но полнота ее не портила. Она, что-то стряпала на кухне и на ней был одет цветастый фартук с кармашками. Увидав меня, она воскликнула, всплеснув руками:

— Ба! Коленька приехал! — мы обнялись, она махнула рукой в сторону дома и сказала:

— Проходи в дом, сейчас самовар поставлю, почаёвничаем, с пирожками. Я, как чувствовала, что приедешь, вот и пирожков твоих любимых напекла — с грибами.

И я, взяв пакеты с гостинцами, пошел за ней следом.

В доме все было чистенько и уютно, хотел помочь с самоваром, но Петровна только отмахнулась:

— Сама еще могу, а ты присаживайся за стол и слушай, что я тебе скажу.

Вот дедушка твой — Николай Кузьмич, в конце осени куда-то исчез. Всю свою живность нам передал, оставил только Сивку и Рыжика, сказал, что дела какие-то важные у него и ушел. Еще сказал, что вернется через год, а тебе просил передать, чтобы пожил у него и ждал его возвращения.

— Евдокия Петровна, а что же совсем неизвестно куда он ушел?

— Да не знаю я, раньше такого не было, чтобы так надолго.

— Вот еще говорил, что ты знаешь, где лежит то, что он тебе оставил, что там все есть для твоего проживания.

Да уж — новость огорошила. Что такое должно произойти, чтобы дед, вот так сорвался с места и рванул, аж на год, неизвестно куда.

Петровна накрыла стол, поставила, бутылку настойки, граненые стопки, самовар и принесла пирожки. Я тоже выложил, привезенные гостинцы на стол, наполнил стопки. На столе стояли тарелки с копченым салом, были грибочки соленые, огурчики, зелень и большая сковорода жареной с мясом картошки.

Мы с Петровной выпили по стопке и закусили, я стал рассказывать ей как служил, что нового в городе. Она мне, про деревню: кто женился, кто умер, в общем — все последние деревенские новости.

На огонек зашла Иришка, которую знал с детства, теперь Ирина Сергеевна. Хотя, какая Ирина Сергеевна — мы были ровесниками, и я называл ее по старинке — Иришкой. Иришка была молодой и симпатичной женщиной, стройной, с веселыми искорками в серых глазах и приятной, слегка застенчивой улыбкой. Ее длинные русые волосы были заплетены в косу, которая лежала на груди. Легкое летнее платье не скрывало, а выгодно подчеркивало стройность фигуры и красивую высокую грудь. Иришка присела с нами за компанию. Мы выпили вместе по стопке, вспомнили как с Иришкой и другими ребятами бегали по деревне, ходили за грибами, ловили пескарей в Каменке.

Ирина рассказала, что живет с маленькой дочкой в райцентре Мухино, мужа она похоронила. Рассказала, что работает на почте и у нее есть права на мотоцикл и даже на машину, только пока машины нет. Теперь она сюда приезжает на мотоцикле, оставшимся от мужа, к своей маме. Я рассказал про себя, как жил и служил, что вот приехал проведать деда.

Выпили еще по одной и Иришка, поблагодарив нас за угощение, попрощавшись, ушла домой.

Я почувствовал, что глаза мои стали закрываться, Петровна, видя мое состояние, отправила меня спать:

— Иди спи, устал небось, я сама тут приберусь.

Только голова коснулась подушки, как я провалился в сон.

Утром проснулся от крика петуха, тикали на стене часы, было тихо и уютно, пахло мятой. В дом зашла Петровна с лукошком куриных яиц и трехлитровой банкой парного молока.

— Вот молочко парное, твое любимое, а это мои несушки нанесли.

Мы сели за стол завтракать.

— Мне бы участкового увидеть, нужно разрешение на ружье и карабин, а то ведь лес, он и есть лес — сказал я Петровне.

— Да я думаю проблем с этим не будет. Ты же помнишь Сашку Нефедова, которого дед Николай из проруби вытащил, а потом и выходил у себя на кордоне — вот он теперь наш участковый, думаю поможет он тебе с твоим вопросом.

Я уже садился в машину, когда Петровна, вдруг окликнула меня:

— Коля, вот я старая чуть не забыла предупредить, тут у нас не совсем спокойно — люди стали пропадать. За пару месяцев уже трое человек исчезли и все в районе речки Сылва. Пропали — и ничего, ни никаких следов — никто их не видел.

Все пропавшие — из этих «ненормальных», которые за тарелочками охотятся. Они еще лазают везде с какими-то приборами. В общем будь осторожен.

Я кивнул, сел в машину и тронулся в путь, помахав рукой.

Глава 3

Всю дорогу, от деревни до дедова дома, меня не отпускало чувство, какой-то связи — между исчезновением деда, аномальной зоной, а тут еще пропавшие в том районе люди.

Дорога пролегала через дремучий лес. Она была покрыта осыпавшейся хвоей, которая слегка пружинила, луж почти не было, дождь последний прошел дней пять назад, и влага вся впиталась в землю.

«Нива» — самый подходящий транспорт для такой дороги.

И вот я приехал.

Кордон деда Коли был огорожен крепким высоким забором — типа частокола, такой и медведь не осилит. Территория с домом, амбарами, сараями, баней, огородами, ледником и прочими хозяйственными постройками, занимала соток тридцать. Все строения, были сделаны на совесть и напоминали крепостной комплекс.

Да, дед и сам говорил: «Мало ли что, вдруг дикие звери или плохие люди, будет, где укрыться и защититься».

Дед хозяйственный человек и руки у него «золотые». Меня он тоже приучал относится серьезно ко всему, и я ему благодарен за это.

Загнав машину и закрыв ворота, я пошел открывать дом, все вокруг было, как и прежде.

Дом у деда — добротный сруб «пятистенок», был хорошо сложен. Крепкие оконные рамы со ставнями. Древесина обработана от гнили и вредителей. Такой дом простоит лет двести.

В доме была большая горница с большим дубовым столом и лавками, были еще четыре спальни, кухня, пару кладовок, сенцы, в которых сушились березовые веники, источающие лесной аромат.

В красном углу висели иконы, оставшиеся от бабушки Марии. Дом олицетворял собой надежность, защиту и уют. В середине избы была большая русская печь.

Зайдя в дом, у меня появилось чувство, что я, отсюда никуда не уезжал. Запустив висящие на стене часы с ходиками, открыл занавески. Пахло пылью и мышами. Чувствовалось, что деда здесь не было давно. Немного постояв в доме, вернулся к машине, чтобы перетащить вещи.

Первым делом проверил все строения, все было на месте, зашел в ледник, там тоже порядок. На льду лежали замерзшие туши свинины, говядины, даже туша оленя была, еще лежали замерзшие и ощипанные тушки гусей, уток, кур, так что с голоду умереть мне не светило.

В подвале запустил дизель-генератор, появилось электричество. Солярки пока хватало — три бочки по двести литров, да еще почти полный бак на сто пятьдесят литров.

Затем залез в погреб — глаза разбежались.

Тут было все, чтоб пережить апокалипсис. Были мешки с мукой, крупами, солью, фляга с медом, стояли ящики с солониной, копченостями, тушенкой, сделанной самим дедом, также варенья, соленья, овощи, все было сложено аккуратно для долгого хранения. Раньше я сюда не лазил, обычно дед сам все вытаскивал, но сейчас — я был в шоке.

Знал, что дед запасливый, но чтоб настолько!

Два дня наводил порядок в доме: мыл полы, окна, перестирал все, что нуждалось в стирке, потом все высушил на солнце. Решил прервать уборку и сходить на рыбалку, благо идти было всего метров сто.

Весь день купался и загорал. Какое это блаженство. Тишину нарушала лишь трескотня сороки, которая прилетела за мной от самого кордона и теперь извещала всех о моем присутствии, но вокруг никого не было.

Не было даже слепней, из-за отсутствия поблизости ферм с коровами, только рыбка плескалась.

Каменка была метров пятьдесят шириной, вода приятно освежала, дно было из мелкого песка.

Накупавшись и даже немного загорев, ближе к вечеру, стал рыбачить. Ловить спиннингом щук и судаков я не хотел, а хотелось просто — для души посидеть в тишине и посмотреть на поплавок, половить плотву и посмотреть на закат.

Когда солнце скрылось, я решил, что пора возвращаться. Взял садок, в котором было около килограмма плотвы и пошел домой. Дома сварил уху.

И с новыми силами продолжил уборку.

Только закончил ее, как приехал участковый. Мы поздоровались:

— Здравствуй, Александр Сергеевич, протянул ему руку, — тот крепко пожал ее.

— Коль, ну какой я тебе Сергеевич? Не на приеме же, да и разница в возрасте не такая уж большая, зови меня Сашей, я так привык.

Сашка был постарше — лет на семь. Он был одет в синий спортивный костюм и майку на которой была изображена группа «Beatles». Он был худощавым, но крепким парнем, с короткой прической под ежика.

— Ну, Саш, пошли в дом, что на улице стоять, заодно и поужинаем, я тут уху сварил, картошечки пожарил, огурчиков бочковых достал — их дед делал.

Мы прошли в дом, за столом Саша осмотрелся и говорит:

— А ты молодец: порядок навел, везде чистота, — потом продолжил — Мне нужны твои документы, для оформления разрешения на оружие: медицинская справка, фотки и десять тысяч рублей для подмазывания «разрешиловки». Думаю, дней за пять управлюсь.

Я все передал Саше.

— Ты один тут, так что смотри в оба, слыхал небось, что у нас тут люди стали пропадать.

Поболтали еще немного и участковый уехал.

Прошла неделя.

Я закончил с наведением порядка во всех строениях и на территории, делал перерывы, ходил на речку, в общем действовал с чувством, с толком, с расстановкой.

Наконец вспомнил про дедовы тайники, дед часто уходил на охоту на несколько дней, и для безопасности, прятал деньги, оружие, документы. Даже сейф с ружьями, было трудно найти.

Вдруг, там найдется то, что поможет разгадать его загадочный уход. Я знал, где эти тайники находятся.

Небольшой тайник был в доме, под половицей, и хорошо замаскированный от чужих глаз. Там оказались деньги, причем много, где-то чуть более двух миллионов рублей. Деньги у меня свои еще оставались, так что я убрал все дедовы деньги обратно в тайник. Ну, в принципе, такая сумма меня не удивила, у деда раньше была хорошая пасека, меда он добывал много, часть себе оставлял, часть отдавал Петровне с детьми, немного моим родителям, а оставшуюся часть Петровна реализовывала через своих знакомых.

Второй тайник был в погребе под лестницей.

Это был вместительный металлический ящик. Я решил его целиком втащить в зал и там осмотреть. Только я собрался его открыть, как раздался звук автомобильного сигнала у ворот, я быстро засунул ящик под кровать в спальне, на всякий случай. Потом пошел к воротам.

За воротами меня ожидал Саша.

— Здравствуй Николай, я тут бумаги с разрешением привез, как обещал.

Мы прошли в дом. Взяв бумаги, я пригласил остаться Сашу на ужин, но он, поблагодарив, отказался:

— Жене обещал пораньше вернуться, так что извиняй, в следующий раз — и уехал домой.

Я открыл дедов сейф, разобрал все оружие, хорошо его почистил, смазал, потом все убрал обратно в сейф.

Глава 4

Каждое мое утро начиналось так: я медитировал, делал разминку, тягал дедовские гири, потом мучал турник, обливался ледяной водой из колодца, насухо обтирался и шел готовить завтрак — это давно вошло в мою привычку.

Уже допивая чай, вспомнил о ящике. Быстро все убрав со стола, я притащил ящик, поставил на стол и открыл его. В ящике лежали три тяжеленьких кожаных мешочка, потрепанная общая тетрадь, сложенная карта, старинная книга в кожаном переплете, написанная на неизвестном языке, круглый ободок, видно для головы, кинжал в ножнах, который смотрелся как старинная дорогая вещь.

Вытащив кинжал из ножен, увидел на лезвии какие-то значки, которые были похожи на буквы неизвестного языка, и как мне показалось — они тускло мерцали. Вставив обратно кинжал в ножны, отложил его в сторону и стал смотреть, что там еще в ящике осталось.

А осталось там: ящик-пенал, с большим количеством ячеек, в них лежали кристаллы разного цвета и размера, одно витое колечко, один кулон с темно-зеленым камнем, два перстня, два небольших пузырька с розоватой жидкостью и три светло-голубых кристалла, похожих на кварц — вот и все, что там было.

Я сел на стул и стал думать, откуда это все и с чего мне начать.

Решил начать с общей тетради. На первой странице я увидел текст, написанный ровным дедовским почерком:

«Дорогой внук Коля, — это послание для тебя.

Оно ответит — куда я ушел и что произошло. Хочу, чтобы ты все внимательно прочитал и выполнил мои указания.

Начну по порядку, чтоб тебе было проще понять всю хронологию произошедших со мной событий. В сарае под сеном, найдешь короб, там два меча боевой лук, перчатки лучника и особая одежда на тебя.

Читай внимательно дневник и все узнаешь.»

Я налил себе чаю, сел поудобней и начал читать:

«Через месяц, как тебя забрали в армию, в начале июля, собрался я съездить на рыбалку, на речку Сылва — форель половить, там она на мушку хорошо берет. И поехал на Сивке, помнишь его, ты еще любил верхом на нем покататься, а потом в Каменке купать.

Ехать, в принципе было недалеко — километров восемь, рядом Рыжик бежит и все разнюхивает.

Только хотели проехать последний овраг, как Рыжик зарычал и бросился в овраг.

Я за ним. Там много поваленных непогодой деревьев, и вот в этом буреломе Рыжик отыскал человека — в странной одежде. Сам человек лежал с закрытыми глазами и тихо стонал, его одежда была в крови.

У него была расшитая узорами и знаками сумка, на пальцах были кольца и перстни.

Осмотрев его повреждения, я обнаружил глубокую проникающие рану на груди, и многочисленные порезы, нога пострадала, но перелома не было, лишь рваная рана. Видно, получил он ее, когда свалился в овраг.

Промыв раны, водой из фляжки, я достал из рюкзака свои травки, сделал из них кашицу и помазал раны, потом туго забинтовал грудь. Аккуратно подняв, посадил на Сивку и привязал, чтоб не упал.

Повел Сивку с незнакомцем домой.

Дома положил на кровать, раздел, сняв его необычную одежду, затем снял пропитавшиеся кровью бинты, осмотрел его.

Незнакомцу было на вид — лет пятьдесят с небольшим.

Это был: крепкий мужчина, стройный, без лишней капли жира на животе и боках.

Глаза пронзительно синего цвета, нос с небольшой горбинкой, губы тонкие, борода была ухожена и аккуратно подстрижена и доходила до груди.

Волос на голове и бороде, слегка кучерявился и был темный с небольшой сединой.

У меня были для его лечения целебные заживляющие мази, разные настойки на травах.

Напоив его отваром, начал его лечить.

Ночью у него был жар, незнакомец бредил, говорил на каком-то непонятном языке, я вновь поил его отварами и менял повязки. Потом жар спал и на другой день, он открыл глаза. Увидев, что он очнулся, налил в миску бульона, взял ложку и подошел к нему.

Он смотрел на меня насторожено, потом заговорил, но я опять не понял его тарабарщину.

Сначала сказал, а потом жестами показал, что не понимаю его, незнакомец нахмурился. Тогда показал, что ему нужно поесть, тот кивнул и я стал кормить его с ложки, поев, больной сразу уснул.

Вечером все повторилось, незнакомец все пытался со мной поговорить, но я его не понимал, а силы его быстро кончались, он кушал и засыпал.

На третий день он, ему стало лучше, и он, положив руки себе на грудь, что-то пробормотал. В тот же миг его окутало зеленоватое свечение, которое быстро погасло, мелкие раны и ссадины стали затягиваться на глазах. Рана на груди еще оставалась, но уже не была опасна — от нее осталась небольшая корочка запекшейся крови.

Незнакомец улыбнулся, видя, как я на него смотрю.

Еще б не улыбаться.

Мне почти восемь десятков лет, но такое видел впервые. Я стоял и смотрел с открытым ртом, боясь пошевелиться. Он еще раз улыбнулся и кивнул мне.

Теперь он мог уже сам садится, а после обеда он снова повторил свое лечение и через час после него — встал с постели.

От раны на груди ничего не осталось.

Незнакомец подошел ко мне, что-то сказал и видя, что я его не понимаю, с досадой хлопнул легонько себя по лбу и полез в сумку.

Достав оттуда круглый тонкий металлический обруч, одел себе на голову, что-то пробормотал, и обруч ярко засветился, когда свечение погасло, он снял и протянул его мне, жестами показав, чтобы я надел себе на голову.

Я не знал, как себя вести, но выглядеть трусом перед незнакомцем, не хотелось. Мне пришлось надеть обруч, он опять что-то пробормотал и меня накрыла боль, чувство было такое, что мозги у меня лопнули. Увидев, что я сморщился от боли, он быстро достал пузырек, с какой-то розовой жидкостью из сумки, сунув его мне в руки сказал: «Пей!».

Я выпил его, и голова сразу перестала болеть. И тут до меня дошло, что мне понятно, что он сказал. Но как?

Снял обруч, протянул ему, а он снова одел его на свою голову, опять что-то сказал, и опять обруч засветился, потом, когда все закончилось, он снял обруч, сказал мне:

— Это «обруч общения», с его помощью учат языки других миров, куда попадаешь. Теперь я знаю твой язык, а ты мой»

— А что у тебя за язык, как он называется?» — спросил я.

Он пояснил, что это общепринятый язык мира Цезии.

Я попал в твой мир — оттуда, через один из порталов.

В голове у меня был кавардак.

Ощущение такое, что мне все это снится, но нет — это была явь.

Тогда решил, чтобы ничего не упустить и не забыть, надо вести дневник, где ежедневно буду записывать произошедшие со мной события.

Незнакомец сказал:

— Пора бы нам познакомиться. Согласен? Мое имя барон Рисот ла Фарин, там в своем мире я архимаг — открывающий миры, но зови меня просто Рисот, а кто ты?

Я ему ответил:

— Николай Кузьмич Серов или просто Коля, для друзей — Кузьмич.

Мне семьдесят восемь лет, всю жизнь работал лесником, смотрел за порядком в лесу. После шестидесяти годков ушел на заслуженный отдых и государство, платит ежемесячно мне небольшую сумму денег, за то, что хорошо работал.

В общем рассказал Рисоту, мельком про окружающий нас мир, людей, какие расы его населяют, географическое расположение.

Дальше стал описывать свою жизнь, рассказал про хозяйство, которое обещал потом показать.

Рисот, слушал внимательно, не перебивал, изредка задавал уточняющие вопросы.

В перерыве мы пообедали, дальше рассказывать стал Рисот:

— В нашем мире, в отличие от вашего — есть магия. У Вас она тоже есть, но вы разучились ею пользоваться.

В моем мире есть четыре материка, омываемые океанами. Два из них находятся на полюсах — севере и юге, они покрыты вечными льдами. Есть острова.

Население разнообразное, есть магические существа и есть люди, которые живут на материке Аронии и материке Элькоре, который находится на западе от Аронии.

На Аронии находятся несколько стран. Самой большой страной — Селанией, правит король Дахор.

Столицей Селании, является город Фейла.

В Фейле есть магическая академия, где отбирают и обучают тех, у кого есть магический дар.

Самым низшим сословием у нас считаются рабы. Рабов покупают в других странах, в нашей стране, рабом можно стать за долги.

Далее по возрастающей: крестьяне, подмастерья, мастера, торговцы, воины, ветераны, ученики мага, маги, магистры, архимаги, зажиточные горожане, придворные и королевская семья.

Деньги — это монеты из золота, серебра и меди, с чеканкой. Есть также банки, где можно их хранить.

— Скажи, а что с тобой случилось, кто так тебя поранил? — решил я узнать.

Рисот, отхлебнув из бокала чай, ответил:

— Кузьмич, я маг, который используя портальную магию, ищет порталы в другие миры, исследует их. Такие как я, узнаем много нового и полезного. Наши знания бывают бесценны, как и предметы, которые мы добываем в этих мирах.

Рисот продолжал:

— И вот, одно запрещенное общество, под названием «Рорки», состав которого состоит из воинов, магов тьмы и хаоса, решило, что может, забрать знания и предметы других миров, у таких как я.

Но они ошиблись, мы объединились, заручились поддержкой тайной полиции, затем устроили им ловушку, все-таки мы архимаги чего-то стоим. Почти всех «Рорковцев» выловили, часть их погибла при захвате, слишком уж упорно они сопротивлялись. Пленные отправились на рудники, а кому повезло скрыться, затаились.

Прошло какое-то время, и эти недобитки объединились. И стали поодиночке нас вылавливать и убивать.

Остался я один. Был правда, еще один архимаг Перт, но где он никто не знает. По последней информации, где-то далеко на севере был. Потом куда-то исчез. Может портал нашел и ушел в другой мир, а может скрывается где-то — я не знаю.

Я чувствовал слежку, старался быть на чеку. Совсем недавно я нашел портал в ваш мир, где набрал образцы растений, воды, почвы.

Вернувшись я отдал их в королевскую академию на исследование, ученые хорошо платят за это. Получил от них еще заказ на контакт с населением, чтобы узнать ваш язык, ваше мироустройство и прочие полезные знания.

В общем мне здорово повезло с тобой, я почти все задание выполнил.

Но ты не переживай Кузьмич, ту информацию и знание языка, что я получил от тебя, вреда твоему миру не принесет.

Да я особо и не переживал, ничего ценного, что можно было использовать против моего мира, я не рассказал, а что до языка, так Рисот мог любого алкаша использовать и узнать.

Мне было немного не приятно, как будто меня использовали в темную, потом мысленно отмахнулся, ведь контакт надо было налаживать, да и гость про свой мир рассказал и расскажет еще, дай да бог.

Рисот продолжал:

— Да ты Кузьмич не переживай, академики мне очень хорошо заплатят — половина твоя, тем более, что у тебя в долгу. Если б не ты, то я бы в овраге уже червей кормил.

Я скромно отмахнулся, мол чего уж там.

— И вот — продолжил Рисот, — я телепортировался из города, так как портал находился юго-востоке за городом, в двадцати километрах, но не к самому порталу, а рядом на ближайшей поляне, чтобы случайно не выдать место посторонним.

В лесу, почти в центре стоит одинокая скала, рядом протекает небольшой ручей, в скале есть небольшая пещерка, вход которой я замаскировал старыми колючими кустами.

В той пещерке стоит портальный камень с нарисованными магическими рунами. Вот с помощью него, я архимаг Рисот, попадаю в Ваш мир.

Но на этот раз все пошло не так, недалеко от пещеры, мне устроили засаду «Рорковцы», их было трое, нападение было неожиданным, видно они заметили место откуда я телепортировался в город и караулили меня. Только я вышел из портала, как сразу пропустил удар мечом в грудь, меч оказался не простым, зачарованный на игнорирование защиты.

Он легко пробил мое защитное поле

Я, собрал всю свою накопленную магическую энергию, ударил заклинанием огня по площади, вокруг себя.

Все в радиусе десяти метров, вместе с моими врагами, поглотило бушующее пламя, оставив от них одни головешки.

Я еле добрался до портала и перешел в Ваш мир. Недалеко от здешнего портала пролегала тропка еле заметная, мне ничего не оставалось, как пройти по ней, в надежде, что кто-то мне поможет. Подходил к оврагу совсем ослабший, сильно кружилась голова от потери крови. Потом подвернулась нога и я полетел вниз, по пути ударившись о лежащий ствол дерева головой. После чего сознание покинуло меня.

Очнулся уже здесь, вот только грызет меня беспокойство, что, если у этих нападавших был наблюдатель, который выследил меня.

Они могут привести туда мага, который найдет портал и сможет попасть сюда. Ну будем надеяться, что не найдут и не попадут.»

Я сидел и мысленно прокручивал прочитанное в дневнике, ни хрена себе — дедушка сходил на рыбалку: иномирец, иномирские бандосы, магия, маги, архимаги, кому расскажи, не поверят, да и психушка пожизненно будет обеспечена.

Решил утром дочитать, там еще много осталось.

Глава 5

Подозрения Рисота оказались верны. За ним долго следили и вычислили место, в которое он должен был телепортироваться. Наблюдателем был, щуплый на вид мужчина по кличке: Тихий.

Тихим его назвали за то, что он постоянно молчал, толку, как от воина в нем было мало и поэтому его использовали, как подсобного рабочего и, как наблюдателя.

Как наблюдателю ему не было цены. Он мог по двое суток лежать или сидеть не шевелясь, и всегда выслеживал, того, на кого был заказ.

«Рорковцем» он стал благодаря проигрышу в кости, он был сильно пьян и ему не везло, тогда в отчаяние он поставил на кон свою жизнь.

И проиграл. Обыгравший его здоровенный детина убивать его не стал, а отвел к каким-то магам. На утро он узнал, что уже состоит в запрещенном обществе «Рорки».

Дружбу в этом обществе он ни с кем не водил, жил обособленно, молчал все время и выполнял данные ему приказы. Выслеживал он очень хорошо, за что его хвалили старшие общества. Старшими были, только маги «тьмы» и «хаоса».

Вот и сейчас Тихий увидел архимага, появившегося из портала, в шаге от этого места, находились четыре мечника. Трое из них играли в кости, а один по кличке Рябой, точил меч, как раз в этот момент и появился архимаг.

Пока играющие вскакивали и доставали мечи, «рорковец» точивший меч, недолго думая ударил мечом архимага в грудь.

Меч у Рябого был особый, он игнорировал защитные заклинания и, поэтому пробив кожаную куртку, вошел в грудь архимагу, но архимаг резко ударил Рябого ногой, и тот отлетел с мечом свалив своих товарищей.

Мечники стали осторожно окружать архимага, а тот получив небольшую передышку, активировал боевую магию и вокруг него образовалось широкое кольцо ревущего пламени. От мечников остались одни угли.

Тихий вжался в скалу и стал следить за архимагом. Тот пошатываясь пошел к скале, где засел Тихий.

«Вот и до наблюдался» — подумал Тихий, но архимагу было не до того, чтобы смотреть по сторонам. Он прошел рядом с тем местом, где притаился Тихий, не заметив его, видно рана была серьезная. Потом архимаг откинул кусты от скалы и за ними появился вход в пещеру, в которую архимаг зашел и не вышел.

Прождав около часа Тихий зашел в пещеру, но там никого не было, зато стоял портальный камень. Тихий решил вернуться на основную стоянку своей группы. Их всего-то и осталось — две таких группы. В нашей осталось: 3 — мага, 8 — лучников и 16 мечников. Во второй, которая была южнее и того меньше. Старший нашей группы маг Бел, выслушав меня, долго ругался, жалел, что не было ни одного лучника, тогда бы архимаг не ушел. Оправил еще одну группу вместе со мной, мне же сказал наблюдать издалека. Кроме меня в группу входил маг — по прозвищу Пепел, 2 — лучника и 4 — мечника. Мы ждали несколько недель, а когда, архимаг появился, все до того расслабились, что даже среагировать не успели, только н видели, как он, выйдя из пещеры, сразу активировал телепорт и исчез. Бел был в ярости, он снова отправил нас к портальному камню. Понимая, что ждать придется долго, и в ближайшие дни этот архимаг не появится, мы обустроили лагерь, составили план: когда появляется архимаг, мы даем ему пройти через портальный камень в другой мир и сразу идем за ним следом. Пепел, как и все наши маги владел портальной магией. Три месяца мы ждали и вот наконец — появился архимаг с большим рюкзаком, он огляделся и зашел в пещеру, Пепел с лучниками и мечниками кинулись следом. Больше, я их не видел. По договоренности, я должен был ждать их возвращения неделю, но неделя прошла, а Пепла с группой, так и не было, и я вновь отправился относить плохую весть Белу.

Остатки нашей банды, стали нападать на одиноких прохожих и маленькие группы людей, которых поджидали на недалеко пролегающей дороге.

Прошло больше полугода, когда Бел вспомнил про портальный камень. На этот раз пошли всей командой. Бел активировал портал, и мы попали в другой мир. Рядом текла какая-то река.

Мы, оставляя, как можно меньше следов, двинулись по берегу реки. Через пять километров наткнулись на палатку, в которой было трое людей — две женщины и мужчина.

Бел применил обруч, чтобы узнать их язык, потом их допросил. Он узнал, что таких мелких групп по 3—4 человека здесь в округе много — все они ищут какие-то тарелки.

Пленников доставили в наш мир, потом послали меня за второй группой. Когда я привел эту группу, состоящую: из одного мага и четырех мечников и трех лучников, пленников им выгодно продали.

Вторая группа забрала пленных и отправилась в обратный путь, а Бел приказал мне проследить издалека за ней, чтобы узнать, куда они будут продавать пленных, чтобы потом самим, на прямую вести работорговлю.

И я пошел, держа эту группу в пределах видимости, так мы дошли до границы Фаризхада. Потом пройдя границу, группа свернула к горам, которые виднелись вдали. Видно там были рудники, и эта группа туда хотела продать пленных. Уже почти дойдя до гор, группа наткнулась на гоблинов, которые откуда-то возвращались — их было около сорока. Они торопились и могли пройти мимо, не заметив группу «рорков», но одна из пленниц, впервые увидев гоблинов, завизжала. Гоблины остановились, а затем бросились на группу. В живых никого не осталось.

Почти месяц я добирался до своих. Рассказал все Белу, тот сообщил мне, что завтра после обеда, пойдем все в другой мир.

На другой день, мы, зайдя в другой мир, искали местных жителей, идя вдоль реки, отходить от реки Бел не стал, боясь заблудиться или наткнуться на местных воинов.

Пройдя около десяти километров, мы обнаружили такую же палатку, как и в прошлый раз, в которой захватили двух мужчин и женщину. Связав их, потащили за собой обратно к камню.

Не доходя до камня, пленные стали кричать и пытаться вырваться. Мечники стали их бить, и били, пока те не потеряли сознания. Бел был готов убить этих тупых вояк, но народу было и так мало, так что он быстро остыл.

Мы стояли, собираясь окунуть пленных в реку, чтобы те быстрее пришли в себя, как вдруг раздался свист, и мы увидели молодого парня, который нам махал руками. Бел приказал мне и одному из тупых мечников Рыту, охранять пленников, а сам вместе со всеми бросился к парню, а тот, видимо почуяв недоброе, развернувшись, прихрамывая побежал к лесу, который был рядом. Постояв пару часов и не дождавшись, мы решили уйти с открытого места. На окраине леса мы скинули пленных в небольшой овраг, сами сели в кустах следя за берегом. Прошла ночь, наступило утро, а Бела с группой так и не было. Рыт уже спал во всю, а я долго боролся со сном, пока тот меня не победил.

Вдруг сквозь сон, я почувствовал, что кто-то схватил меня снизу, открыв глаза я увидел толстые корни, которые, обхватив меня, крепко держали. Я посмотрел вверх и увидел, сверкнувший над моей головой меч.