Глава вторая

Проснулась я в полной тишине. Завывания бури стихли.

Лоб был мокрым, а пряди волос липли к коже, и я понадеялась, что потливость – первый признак того, что лихорадка идет на убыль. А потом я услышала напряженный шепот. Осторожно разомкнув веки, я глянула из-под ресниц. Пещера была залита теплым мягким светом, и в нем я увидела своих попутчиков, тесно стоявших рядом. Что за секретные планы они строили?

Тавиш качал головой.

– Метель кончилась, и скоро они пустятся в погоню. Нам тоже нужно ехать.

– Но она слишком слаба, чтобы ехать сейчас, – тихо возразил Рейф. – Кроме того, мост поврежден. Они не смогут перебраться через него. У нас есть время в запасе.

– Верно, – согласился Свен, – но есть еще и другая переправа. Они перейдут на этот берег там.

– Эта дорога из Санктума заняла у нас неделю, – возразил Джеб.

Рейф отпил из своей кружки.

– А теперь, с учетом выпавшего снега, займет вдвое дольше.

– Мы тоже замедлимся, – напомнил Тавиш.

Оррин переминулся с ноги на ногу.

– Чтоб меня повесили, а разве они не думают, что мы все мертвы? На их месте я бы так и сделал. Еще никто не смог перебраться через эту демоническую реку.

Рейф потер затылок, а затем покачал головой.

– Но мы это сделали. И если они не увидят ни одного тела, плывущего вниз по реке, все поймут.

– Хорошо, пусть даже они переправятся на этот берег, но они же понятия не имеют, где нас искать, – пробурчал Джеб. – Мы могли высадиться где угодно. А это сотни миль, которые придется прочесать, не имея никаких следов.

– Пока никаких следов, – напомнил Тавиш.

Свен отвернулся от них и приблизился к костру. Я сразу же закрыла глаза, но услышала, как он наливает в свою оловянную кружку что-то из чайника. А потом я почувствовала, что он стоит прямо надо мной. Понял ли он, что я больше не сплю? Я не смела открыть глаз до тех пор, пока не услышала, что он вернулся к остальным.

Они продолжили обсуждение, взвешивая все варианты; Рейф выступал за то, чтобы подождать, пока я не окрепну. Неужели он собирался подвергнуть риску себя и всех остальных только ради меня?

Я сделала вид, будто только что проснулась, и негромко пробормотала:

– Доброе утро. Рейф, ты не поможешь мне встать?

Они прекратили совещаться, повернулись и выжидающе уставились на меня.

Рейф поспешно опустился на колени рядом со мной. Прижал руку к моему лбу.

– Ты горишь. Еще слишком рано…

– Мне уже лучше. Я просто…

Но он продолжил упорствовать, удерживая мои плечи.

– Мне нужно в туалет, Рейф, – жестче произнесла я.

Это его отрезвило. Он неуверенно оглянулся через плечо на остальных. Но Свен лишь пожал плечами, будто не зная, что ему и посоветовать.

– Я боюсь даже вспоминать о том, какие унижения мне пришлось пережить за последние несколько месяцев, – заверила я его. – Но сейчас я пришла в себя и хотела бы сделать это как полагается.

Наконец Рейф кивнул и осторожно помог подняться. А я изо всех сил постаралась не подавать виду, насколько мне было больно. Я поднималась на ноги долго, мучительно и неловко. Малейшая нагрузка на мое теперь уже зашитое бедро отправляла огненные разряды по всей ноге и к паху. Чтобы удержаться в вертикальном положении, я с трудом оперлась на Рейфа. Голова кружилась, на верхней губе выступили капельки влаги, но я знала: все присутствующие наблюдают за мной, оценивая мои силы. И я заставила себя улыбнуться.

– Ну вот, мне уже лучше.

Чтобы сохранить достоинство, я прижала к себе одеяло, ведь на мне до сих пор была только одна сорочка.

– Твое платье уже высохло, – заметил Рейф. – Я могу помочь тебе надеть его.

Я уставилась на свое свадебное платье, расстеленное на камне. Багровые краски многочисленных лоскутков ткани сливались воедино. Тогда в реке его вес утянул меня под воду и едва не погубил. И единственное, что я могла видеть, глядя на него теперь, был Комизар. Я снова ощутила, как его руки проводят по моим, объявляя меня своей собственностью.

Уверена, они почувствовали мое нежелание надевать его снова, но выбора у меня не было. Мы все спаслись, имея только то, что было на нас.

– У меня в седельной сумке есть запасная пара штанов, – предложил Джеб.

Оррин в недоумении вытаращил на него глаза.

– Запасные штаны, серьезно?

Свен закатил глаза.

– Ну конечно же, у тебя есть запасные штаны.

– Можно отрезать юбку от платья и соорудить из верха рубашку, – подхватил Тавиш.

Казалось, им всем не терпелось занять себя чем-то еще, тем, что отвлекло бы их от более насущной общей проблемы. Они дружно двинулись к выходу.

– Постойте, – воскликнула я. Парни остановились на полушаге. – Я хотела сказать спасибо. Рейф говорил, что вы – лучшие из солдат Дальбрека. Но теперь я и сама вижу, что он нисколько не преувеличивал. – Я перевела взгляд на Свена. – И прости, что грозилась скормить твое лицо свиньям.

Свен усмехнулся.

– Ну, того требовали обстоятельства, ваше высочество, – отозвался он и поклонился.

* * *

Я устроилась между ног Рейфа и прислонилась к его груди. Его руки обняли меня, нас обоих накрыло мое одеяло. Мы расположились у устья пещеры и сейчас любовались горным хребтом, наблюдая, как между его вершинами опускается солнце. Назвать этот закат прекрасным было никак нельзя. Небо было туманно и серо, а над горами нависала мрачная пелена облаков, но все же где-то там был наш дом.

Я оказалась намного слабее, чем думала, и, пройдя несколько шагов самостоятельно вглубь пещеры, чтобы уединиться, рухнула у стены. Там я и сделала свои дела, но потом пришлось снова позвать Рейфа, чтобы он помог мне вернуться. Он подхватил меня на руки, словно я ничего и не весила, а затем принес сюда; я попросила его показать, где мы. Но все, что я могла видеть на протяжении многих миль перед собой, – только белое полотно, пейзаж, преобразившийся всего за одну снежную ночь.

Когда последний отблеск солнца погас, у меня сдавило горло. Больше мне было не на чем сосредоточиться, и перед глазами снова замелькали образы. Я видела собственное лицо. Как я могла представить собственное испуганное выражение? Но я видела его – видела так, будто лично наблюдала за происходящим с какой-то высокой точки. Быть может, даже с позиции бога, который мог вмешаться в происходящее. Я прокручивала в голове каждый свой шаг, пытаясь понять, что я могла или что должна была сделать по-другому.

– Это не твоя вина, Лия, – внезапно произнес Рейф, словно углядев образ Астер в моих мыслях. – Свен был тогда на площади, и он видел, что произошло. Ты ничего не могла сделать.

Моя грудь встрепенулась, и я подавила рыдание. У меня еще не было возможности оплакать ее. Было лишь несколько всхлипов неверия, а потом я заколола Комизара, и все вышло из-под контроля.

Рука Рейфа под одеялом переплелась с моей.

– Хочешь, поговорим об этом? – прошептал он, прижимаясь к моей щеке.

Но я не знала как. Слишком уж много чувств переполняло мой разум. Вина, ярость и даже облегчение – огромное безусловное облегчение оттого, что я была еще жива, что Рейф и его люди живы; благодарность за то, что я была сейчас здесь, в объятиях Рейфа. Что мы получили второй шанс. На лучшую концовку, которую он мне и обещал. Но уже на следующем вдохе меня захлестнула волна вины за эти чувства. Как я могла испытывать облегчение, когда Астер была мертва?

Во мне снова вспыхнула ярость на Комизара. Он мертв. Я сама убила его.

И с каждым ударом сердца я желала, чтобы его можно было убить еще раз, два раза, три…

– Мои мысли носятся по кругу, Рейф, – произнесла я. – Как птицы, заплутавшие между стропил. И кажется, будто нет пути, чтобы выбраться отсюда, нет окон, через которые можно было бы вылететь на волю. В моей голове нет способа все исправить. Если бы я…

– Если бы ты что? Осталась в Венде? Вышла замуж за Комизара? Стала бы его пророком? Втолковывала бы Астер его ложь до тех пор, пока она не стала бы такой же грязной, как и они все? При условии, что ты прожила бы так долго, конечно. Лия, Астер работала в Санктуме. И она всегда была в шаге от опасности – еще задолго до того, как туда попала ты.

Я вспомнила слова Астер, что в Санктуме всюду небезопасно. Поэтому она так хорошо знала его секретные туннели. Чтобы всегда иметь возможность быстро сбежать. Вот только в этот раз она спасала не себя, а меня.

И черт возьми, я должна была это предвидеть!

Должна была знать, что она меня не послушает. Я велела ей идти домой, но, конечно же, этого оказалось недостаточно. Астер всегда хотела быть в гуще событий. Всегда стремилась угодить. Будь то гордое вручение мне начищенных ботинок, рискованная вылазка за старой книгой в подземелье, сопровождение меня по туннелям или сокрытие моего ножа в ночном горшке – она всегда хотела мне помочь. «Я умею громко свистеть», – сказала она тогда, и это была ее просьба ко мне, чтобы остаться. Астер так жаждала любого…

Шанса. Да, ей нужен был только шанс. Лучшая концовка, чем та, что была написана для нее. «Скажите моему бапе, что я старалась, госпожа». Ей нужен был шанс распорядиться собственной судьбой. Однако для нее, в отличие от меня, побег был невозможен.

– Она принесла мне ключ, Рейф. Она пошла в комнату Комизара и просто взяла его. А если бы я не попросила ее…

– Лия, не только ты сомневаешься в своих решениях. Я прошел много миль с тобой на руках, полумертвой. И с каждым шагом я все больше думал, что бы я мог сделать по-другому. Я спрашивал себя сотни раз, почему проигнорировал твою записку. Ведь все могло быть иначе, если бы я просто нашел две минуты, чтобы ответить тебе. Но потом мне пришлось выбросить все это из головы. Если мы будем тратить слишком много времени на сожаления о прошлом, это никуда нас не приведет.

Я снова прислонила голову к его груди.

– Но именно там я и нахожусь, Рейф. Нигде.

Рейф высвободил руку и провел костяшками пальцев по линии моей челюсти.

– Лия, когда битва проиграна, следует перегруппироваться. А потом снова двигаться вперед. Выбрать другой путь, если нужно. Но если зацикливаться на каждом своем действии, то это покалечит тебя, и вскоре ты вообще не сможешь предпринимать никаких действий.

– Звучит как слова солдата, – заметила я.

– Так и есть. Я и есть солдат, Лия.

И принц. Который, несомненно, был нужен сейчас Совету не меньше, чем принцесса, собственноручно зарезавшая Комизара.

И я могла только надеяться на то, что кровавая бойня, которую мы учинили, уничтожила худших из них. Лучших она точно забрала.

Глава третья

Рейф

Я поцеловал ее и осторожно опустил на одеяло. Лия заснула прямо в моих объятиях, на полуслове, все еще настаивая на том, что сможет вернуться в пещеру самостоятельно. Я тщательно укрыл ее и вышел наружу – туда, где Оррин жарил наш сегодняшний ужин.

«Питай свою ярость, Лия, – сказал я ей. – А потом обрати ее в силу».

Потому что иначе, я знал, чувство вины уничтожит ее, а я не мог допустить, чтобы она пострадала еще больше, чем уже выпало на ее долю.

Оррин развел костер под скальным выступом, чтобы дым рассеивался. Просто на всякий случай. Но небо было серым и туманным, и даже если бы на горизонте кто-то и рыскал, то дым все равно было бы не разглядеть. Сам Оррин поворачивал вертел, а остальные грелись у углей.

– Как она? – спросил Свен.

– Слаба. Страдает от ран.

– Однако она неплохо держалась, – заметил Тавиш.

Никого из них не одурачила ее улыбка, меня в первую очередь. Ведь у меня и самого все тело было в синяках и кровоподтеках, костяшки пальцев растрескались, мышцы ныли – а это еще учитывая, что меня не пронзали две стрелы. Лия потеряла много крови. Неудивительно, что, когда она вставала, голова у нее шла кругом.

Оррин одобрительно кивнул на жарящегося барсука, который мерно покрывался золотисто-коричневой корочкой.

– Это ее вылечит. Хорошая еда и…

– У нее болит не только тело, – возразил я. – Еще ее тяготит смерть Астер. Теперь она сомневается в каждом своем действии.

Свен потер протянутые к огню руки.

– Так и надлежит поступать хорошему солдату. Анализировать прошлые поступки, а потом…

– Да знаю я, Свен. Знаю! – взорвался я. – Перегруппироваться. И идти дальше. Ты говорил мне это тысячу раз. Но она не солдат!

Свен убрал руки в карманы, и остальные настороженно посмотрели на меня.

– Может, она и не такой солдат, как мы, – сказал Джеб, – но все же солдат.

Я окинул его ледяным взглядом. Мне не хотелось этого слышать. Я устал оттого, что она вечно подвергается опасности, и не хотел, чтобы это продолжалось и дальше.

– Пойду проверю лошадей, – бросил я, отходя.

– Ага, хорошая идея, – буркнул мне вслед Свен.

Они отлично знали, что лошади в проверке не нуждались. Мы нашли для них заросли горького гороха, и, надежно привязанные, теперь они могли пастись сколько угодно.

Но, как и лошадей, состояние солдат тоже нужно проверять.

Пока я шел те двенадцать миль, размышлял не только о том, почему не ответил на записку Лии. Перед моими глазами снова и снова вставал Гриз, поднимающий ее руку и объявляющий ее королевой и новым Комизаром Венды. Я видел тревогу на ее лице, вспоминал, какая ярость захлестывала меня самого в тот момент. Варвары Венды пытались вонзить в нее свои когти еще глубже, а они и так уже нанесли достаточно вреда.

Но Лия не была ни их королевой, ни Комизаром, как не была она и солдатом. И чем скорее я смогу доставить ее в Дальбрек, тем лучше.

Глава четвертая

Один за другим они опускались передо мной на колени, официально представляясь. Хотя каждый из них уже видел меня полуобнаженной и прижимал к себе самым фамильярным образом, пока меня штопали. Быть может, в тот первый раз они действительно не думали, что я проживу так долго, чтобы запомнить все это.

Полковник Свен Хаверстром из Королевской гвардии Дальбрека, уполномоченный стюард наследного принца Джаксона. Остальные посмеялись над этим титулом; они свободно отпускали шутки и подколки даже в адрес офицера, превосходившего их по званию, а сам Свен отвечал им тем же.

Офицер Джеб Маккэнс из отряда специального назначения Фалворта.

Офицер Тавиш Бэрд, тактик, четвертый батальон.

Офицер Оррин дель Арансас, первый штурмовой отряд лучников Фалворта.

Я нерешительно закусила край губы и подняла брови.

– И на этот раз я могу поверить, что это ваши настоящие имена и род занятий?

На какое-то мгновение они неуверенно переглянулись, а затем рассмеялись, поняв, что я смеюсь вместе с ними.

– Да, – произнес Свен, – но тому парню, на которого вы опираетесь, я бы доверять не стал. Он утверждает, что якобы принц, хотя на самом деле он всего лишь…

– Довольно, – объявил Рейф. – Не стоит утомлять принцессу своей бездумной болтовней.

Отдав должное их беззаботности, я улыбнулась, однако за ней я ощутила тревогу, некую попытку развеять мрачность нашей ситуации.

– Обед готов, – провозгласил Оррин.

Рейф помог мне принять сидячее положение на импровизированном стуле, сооруженном из седла и одеял. Садясь, я подогнула ногу, и ее сразу же пронзил страшный огненный толчок, как если бы в меня снова вонзили стрелу. Я с трудом подавила стон.

– Как раны? – спросил Тавиш.

– Лучше, – отозвалась я, переведя дыхание. – Думаю, к списку твоих титулов нужно прибавить звание опытного полевого хирурга.

Пока мы ели, Оррин наблюдал за мной так, словно каждый кусок, который я отправляла себе в рот, служил мерилом его кулинарного мастерства. Помимо жареного мяса, еще он сварил суп из костей и репы, а следовательно, Джеб, судя по всему, был не единственным, кто прятал в своей седельной сумке кое-какие роскошества.

Разговор шел о еде и прочей дичи, которая была запримечена на будущее, – оленях, опоссумах и бобрах. В общем, все придерживались деликатных тем. Совсем не похожих на их утреннее обсуждение, которое от моих ушей пытались утаить.

Но, когда я покончила с едой, я все же перевела беседу на более насущные вопросы.

– Похоже, у нас неделя форы, да? – заметила я.

Ребята сразу же оторвались от еды и переглянулись, поспешно анализируя, как много было сказано утром и что именно я могла услышать.

Рейф вытер уголок рта.

– Две. Из-за сильного снегопада.

Свен прочистил горло.

– Верно. Две недели, ваше…

– Лия. Просто Лия, – перебила я. – Давайте без формальностей. Мы ведь уже давно перешагнули этот рубеж, не так ли?

Все посмотрели на Рейфа, словно бы спрашивая у него дозволения, и он кивнул. Надо же, а я уже и забыла, что он был их правителем. Их принцем. И стоял выше их по положению, даже включая Свена.

Свен тоже кивнул.

– Хорошо. Лия.

– По меньшей мере две недели, – подтвердил Оррин. – Что бы Рейф ни сунул в механизм моста, это сделало свое дело.

– Вообще-то эту штуку дала мне Лия, – ответил Рейф.

Отряд с удивлением воззрился на меня, быть может думая, не наколдовала ли я какую-нибудь особую морриганскую магию, и тогда я рассказала им об ученых в подземельях под Санктумом, которые разгадывали там секреты Древних; они-то и создали эту могущественную прозрачную жидкость, что я дала Рейфу. Еще я поведала им о тайном городе Комизара, где он держал свою армию, и о том, чему именно я стала свидетелем, – взрывающихся, подобно огненной буре, зарядах на спинах брезалотов.

– Сначала Комизар планировал напасть на Морриган, а потом и на остальные королевства. Он хотел завоевать их все.

Свен пожал плечами и частично подтвердил мой рассказ, добавив, что Комизар и вправду говорил что-то о силе, финансируемой наместниками и их провинциями.

– Но по крайней мере половина наместников отнеслась к его замыслу скептически. Они думали, что он преувеличивает численность и потенциал войска Венды, чтобы выбить из них побольше средств.

– Значит, ты видел город? – уточнила я. – Он ведь нисколько не преувеличивал.

– Лично я – нет, но другие наместники видели. И все равно не были в восторге.

– Быть может, они хотели, чтобы он укрепил их собственные позиции? Я же знаю, что я видела. И у меня нет никаких сомнений в том, что с армией и оружием, которые он создал, Венда легко могла бы разгромить Морриган. Да и Дальбрек тоже.

Оррин фыркнул.

– Никто не в силах одолеть армию Дальбрека.

Я пристально посмотрела на Оррина.

– И все же Морриган делал это много раз в нашем непростом прошлом. Или в Дальбреке не изучают историю?

Оррин бросил на меня полный неловкости взгляд, а затем снова опустил глаза в кружку с супом в своих руках.

– Это было очень давно, Лия, – вмешался Рейф. – Задолго до правления моего отца. И твоего тоже. С тех пор многое изменилось.

От меня не ускользнуло, что он невысокого мнения о политике моего отца, и, как ни странно, это разожгло во мне оборонительную искру, побуждавшую встать на защиту родителя. Хотя, впрочем, это было правдой. Я ведь и понятия не имела, какова была сейчас армия Дальбрека. Но я знала: за последние несколько лет армия Морригана значительно сократилась. И теперь я задумалась, а не это ли и было замыслом канцлера – сделать нас более уязвимой мишенью? Хотя вряд ли, будучи хранителем казны, он был способен добиться всего этого в одиночку, пусть и с поддержкой Королевского книжника. Значит ли это, что с ним в сговоре были и другие члены Совета?

Словно почувствовав резкость своего замечания, Рейф опустил руку мне на колено.

– Сейчас это уже не имеет значения, – добавил он. – Если такая армия действительно существует, то без расчетливых амбиций Комизара она рассыплется в прах. Малику не хватит мудрости, чтобы возглавить войско, а уж тем более чтобы сохранить расположение Совета. Скорее всего, он вообще уже мертв.

Видение того, как надменная голова Малика катится по полу Санктума, согрело меня. Я пожалела о том лишь, что не была той, кто оправил ее в этот путь. Но кто еще мог занять место могущественного Комизара? Чивдар Ставик? Наместник Янос? Или, может быть, рахтан Терон? Из тех, кто остался в Совете, они, бесспорно, были самыми мерзкими и властолюбивыми, однако – я была просто уверена в этом – ни один из них не обладал достаточной хитростью или изощренностью, чтобы завоевать преданность остального Совета, а чтобы воплотить в жизнь ошеломляющие амбиции Комизара – и подавно. Но если на карту было поставлено так много, разве не сгодилось бы и такое допущение? Морриган должен был быть предупрежден о возможной угрозе и подготовиться к ней.

– Да, две недели форы, – произнес Джеб, пытаясь вернуть разговор к более приятной теме о нашем преимуществе во времени. Он отломил себе еще ломоть барсучьего мяса. – Когда мы уходили, в Санктуме царил хаос, а учитывая, что за власть сейчас развернется нешуточная борьба, они не смогут сразу выдвинуться к переправе.

– Но они сделают это. – Свен пристально взглянул на Рейфа холодными серыми глазами. – Вопрос не в том, как скоро это произойдет, а в том, сколько их будет. Теперь враг будет охотиться не только за принцессой. Ты тоже станешь желанным трофеем. Кронпринц Дальбрека, не просто укравший то, что им дорого, но и уязвивший их гордость обманом.

– То была гордость Комизара, – поправил его Рейф, – а он мертв.

– Предположительно.

Я недоверчиво оглянулась на Свена; сердце сжалось в холодный тяжелый комок.

– Нет, это точно. Я дважды всадила в него нож и провернула лезвие. Его кишки рассыпались на ленточки.

– А вы видели, как он умер? – уточнил Свен.

Видела ли я?

Я замерла, не желая торопиться с ответом.

– Он лежал на земле, задыхаясь. Делая последние вдохи, – сказала я. – И если он не истек кровью, то яд, попавший в его кишечник, точно должен был его прикончить. Это очень мучительная смерть. Да, способ медленный, но всегда эффективный.

Присутствующие обменялись настороженными взглядами.

– И нет, я еще никого не пыряла ножом раньше, – пояснила я. – Но у меня три брата, и все они солдаты. Они ничего от меня не скрывали. У Комизара не было шансов выжить после этого ранения.

Свен сделал долгий глоток из своей кружки.

– А вы были ранены стрелой в спину и свалились в бушующую ледяную реку. Не самые лучшие шансы, и все же вы здесь. Когда мы покидали площадь… Комизара там уже не было.

– Это еще ничего не значит, – ответила я, сама слыша, как в моем голосе нарастает паника. – Его тело мог унести Ульрикс или кто-нибудь еще. Он мертв.

Рейф поставил свою кружку на камень, и ложка в ней со звоном ударилась о стенку.

– Она права, Свен. Я сам видел, как Ульрикс тащил тело в проход. И я узнаю труп, когда вижу его. Комизар, вне всяких сомнений, мертв.

Повисло напряженное молчание, а затем Свен тихо уступил, опуская подбородок.

Я и не заметила, как подалась вперед, но теперь, ослабев от усталости и с влажной от пота спиной, я откинулась обратно на гору одеял, которые принес для меня Рейф.

Он вытянул руку и пощупал мой лоб.

– У тебя снова жар.

– Это всего лишь огонь и горячий суп, – воспротивилась я.

– Что бы это ни было, тебе нужно отдохнуть.

Тут я спорить не стала. Я поблагодарила Оррина за ужин, и Рейф помог мне добраться до моей постели. Последние несколько шагов вымотали меня окончательно, я едва могла держать глаза открытыми, пока Рейф помогал мне устроиться. Подумать только, это был самый приятный разговор и самое приятное мое времяпровождение за все последние дни.

Он наклонился ближе, убирая пряди влажных волос с моего лица, и поцеловал меня в лоб. Но когда он начал вставать, я остановила его, заинтересовавшись тем, что еще он видел.

– Ты уверен, что он был мертв?

Рейф кивнул.

– Да. Не волнуйся. Ты точно убила его, Лия. А теперь отдыхай.

– А что с остальными, Рейф? Как ты думаешь, они выжили? Наместник Фейвелл, Гриз, Каден?

При упоминании Кадена челюсть Рейфа напряглась. Он помедлил с ответом.

– Нет, – наконец произнес он. – Я не думаю, что они выжили. Ты же видела сама, когда мы уходили, от солдат там было не протолкнуться. Кадену и остальным было некуда бежать. А еще там был Малик. В последний раз, когда я видел Кадена, он дрался именно с ним. А раз Малик добрался до реки, то нетрудно предположить, что произошло с Каденом.

От слов, которые он не стал произносить вслух, меня пронзила боль. Каден больше не являлся преградой для Малика.

– Он получил по заслугам, – тихо отозвался Рейф.

– Но он помог нам сбежать.

– Нет. Он сражался, чтобы спасти твою жизнь, и за это я ему очень благодарен, но он вовсе не пытался помочь нам сбежать. Он даже не знал, что мы это планируем.

Я знала, он был прав. И Каден, и Гриз хотели удержать меня в Венде по своим собственным причинам. Помочь мне покинуть ее не было мотивом, из-за которого они обратили мечи против своих собратьев.

– Он был одним из них, Лия. И умер так же, как и жил.

Я закрыла глаза, от усталости веки были слишком тяжелы. Мои губы горели от жара, а произнесенные слова будто жалили их еще больше.

– В этом и ирония. Он не был одним из них. Он был из Морригана и имел благородное происхождение. Он пришел в Венду только потому, что его предали его же сородичи. Как и я.

– Что ты сказала?

Как и я.

Я слышала, как Рейф отошел, а вслед за этим раздалась новая волна шепотков, но на этот раз я не смогла разобрать ни слова. Их приглушенные голоса сплетались с темнотой, превращаясь в сплошной шелковистый черный туман.

* * *

Я резко пробудилась ото сна и огляделась, пытаясь сообразить, что же именно меня так разбудило. Сам сон? Но я ничего не могла о нем вспомнить. Рядом спал Рейф, его рука надежно укрывала мою талию так, словно поблизости шнырял кто-то, кто мог бы отнять меня у него. Джеб сидел, прислонившись спиной к большому камню и держа наготове меч. Караулил с закрытыми глазами. Но если у нас было двухнедельное преимущество, то зачем вообще было сторожить нас? Конечно, причина могла крыться и в диких животных, которым тоже могла глянуться эта просторная пещера. Оррин сказал, что видел поблизости следы пантеры.

Судя по всему, Джеб только что подкинул дров в огонь – тот пылал жаром.

Но по моим плечам бродил холодок. Пламя мерцало под дуновениями ветра, и тени вокруг него становились все гуще.

«Не задерживайтесь, госпожа».

В голове пульсировал голос Астер, и я даже засомневалась, уж не будет ли он теперь преследовать меня вечно. Я приподнялась, опершись на одну руку, и отпила из фляги. Рейф сразу же ощутил мое движение: его рука потянулась ко мне, а тело придвинулось ближе. И я нашла утешение в этом его прикосновении. Казалось, он больше никогда не позволит чему-либо встать между нами.

Свен храпел. Оррин лежал на боку с широко открытым ртом, из уголка которого стекала тонкая струйка слюны, а Тавиш свернулся в клубок, натянув одеяло на голову, – из-под него выглядывала лишь одна прядка его густых черных волос. Все они были спокойны, наслаждаясь заслуженным отдыхом, пока тела их исцелялись от ран.

И я тоже уже было начала укладываться обратно на свою подстилку, когда вдруг меня снова охватил этот холод – и на этот раз намного сильнее. Он сдавливал грудь, мешал дышать. Тени сгустились еще больше; словно гадюка, готовящаяся к удару, в меня просочился страх. Я ждала. Я знала, было что-то…

«Не задерживайтесь, госпожа, иначе они все умрут».

Задыхаясь, я села прямо.

– Что, не спится? – спросил Джеб.

Я неверяще уставилась на него, в моих глазах вовсю плескался страх.

Он зевнул.

– Солнце встанет только через час или около того, – сказал он. – Попробуй отдохнуть еще немного.

– Нам нужно уходить, – произнесла я. – Сейчас же.

Джеб жестом попросил меня быть потише.

– Ш-ш-ш. Остальные же спят. И нам совсем не нужно…

– Подъем! – закричала я. – Давайте! Мы уходим!

Глава пятая

Каден

Найти ее. И без нее не возвращайтесь. Живой или мертвой, мне все равно. Убить всех на своем пути. Но ее – вернуть.

Мои мысли занимало лишь то, что, вполне возможно, могло оказаться последними словами Комизара. Ему нужна была ее голова. Как доказательство. Как способ раз и навсегда подавить беспорядки. Потому что беспорядочной резни ликующих кланов на площади ему было недостаточно.

Я оглянулся на хрупкий пеший мостик, по которому мы только что провели наших лошадей.

– Давай я, – сказал я Гризу, отбирая у него топор.

Он, конечно, начал протестовать, но вскоре убедился, что это бесполезно. Поднять левую руку, не бледнея как полотно, он не мог. То, на что у него ушла бы всего дюжина взмахов, когда он не был ранен, у меня отняло в два с лишним раза больше времени, но в конце концов все колья были вынуты, и, зазвенев, цепи упали в воду. Я убрал топор и помог Гризу забраться на лошадь. Все вокруг занесло снегом, и у нас не было никаких признаков тропы; все, на что мы могли опираться, – лишь догадки Гриза и смутные воспоминания.

Я поплотнее закутался в плащ. Обманщики, все они. Я должен был догадаться, что наместник Обраун – ее соучастник. Слишком уж легко он сдался во время заседания Совета. Он знал: ему не нужно будет платить никакую десятину. А принц – проклятый лжец, он оказался кронпринцем! Мои руки в перчатках стиснули поводья намного крепче, чем это требовалось. Теперь-то все сходилось. Каждая мелочь, начиная с самого начала. Он был обученным бойцом, как я и подозревал, причем, возможно, прошедшим самую лучшую подготовку, которую только мог предложить Дальбрек. А когда Гриз признался мне, что все это время он знал, кем Рейф являлся на самом деле, мне захотелось убить и его – за вероломство. Но Гриз напомнил мне о моем собственном предательстве. И с этим поспорить я уже не мог. Я отступился от своей клятвы еще несколько месяцев назад в Терравине, когда не перерезал ей горло, пока она мирно спала в своем коттедже.

Вернуть.

За то, что она сделала, Комизар так или иначе увидит ее мертвой. За то, что сделали они все. Однако, я знаю, он предпочел бы вернуть ее живой – чтобы прилюдно заставить страдать за свое предательство самым ужасным образом.

Найти ее.

И с последним моим венданским вздохом я собирался сделать именно это.

 

Ветра обрушивались на них, небеса бушевали,

А пустыня испытывала Выживших на прочность,

Пока последняя тьма не пролилась на землю.

И тогда Морриган поручила Святым Хранителям

Рассказывать истории, ибо, не взирая на то, что все разрушения

Остались позади, несчастия эти не должны были быть позабыты,

Ведь в сердцах их все еще билась кровь их предков.

 

– Священное писание Морригана, том II

Глава шестая

Рейф

Мы проснулись, встревоженные ее криком. Вскочили на ноги, выхватили мечи, оглядываясь в поисках неминуемой опасности.

Джеб уверял, что это была ложная тревога и все в порядке, но каким-то образом Лия сумела сама подняться на ноги; ее глаза были дикими и молили срочно уходить. Я с облегчением выдохнул сквозь сжатые зубы и опустил меч. Видимо, ей приснился плохой сон. Я шагнул к ней.

– Лия, это был всего лишь кошмар. Давай я помогу тебе лечь.

Однако она решительно отступила назад, на лице ее блестел пот, а рука вытянулась, чтобы удержать меня на расстоянии.

– Нет! Собирайся. Мы выдвигаемся сегодня же утром.

– Да ты посмотри на себя, – принялся уговаривать ее я. – Ты шатаешься, словно пьяная. Ты не в состоянии куда-либо ехать.

– Я в состоянии, и я еду.

– А куда вы так спешите, ваше высочество? – поинтересовался Свен.

Она перевела взгляд на мой отряд. Все оставались на своих местах; никто никуда не собирался, даже невзирая на ее безрассудные требования. Неужели у нее опять началась лихорадка?

Ее лицо сразу погрустнело.

– Пожалуйста, Рейф, ты должен мне верить, когда я так говорю.

И тогда я понял, что она имеет в виду. Она говорила о своем даре, но я все еще колебался. Я мало что знал о нем и еще меньше понимал, как он работает. А чему я должен был доверять больше: своему опыту и солдатской выучке или какому-то дару, который даже она не могла толком объяснить?

– Что ты увидела? – спросил я.

– Я не увидела. Я услышала – голос Астер, велевший мне поторопиться.

– А разве она не говорила тебе это по меньшей мере дюжину раз?

– Много больше, – ответила она, и ее взгляд остался непоколебим.

Значит, вся эта спешка из-за призыва «поторопиться»?

С тех пор как я заключил ее в объятия там, на берегу реки, я постоянно оглядывался через плечо в ожидании опасности. Я знал, мне не кажется, она существует. Однако эту неуверенность приходилось соизмерять с необходимостью исцеления.

Я отвернулся, собираясь с мыслями. Я не был уверен, что принимаю правильное решение сейчас, но тем не менее все равно обратился к своим людям:

– Собираемся.

Глава седьмая

Паулина

Город был полностью задрапирован черным, выделялись только вдовы. На них были их белые шелковые платки, знак траура, который всего несколько месяцев назад носила и я. Последние дни для Сивики обернулись настоящим кошмаром, впрочем, как и для меня. Морриган потерял не только целый взвод молодых солдат, включая самого кронпринца, но и свою Первую дочь, принцессу Арабеллу, которую теперь клеймили самой гнусной из предательниц и обвиняли в смерти собственного брата. В тавернах ходили отвратительные сплетни, будто худшая из версий так и не была обнародована – что Лия собственноручно вонзила меч в грудь Вальтера.

Король недужил. Люд шептался, что он болен душой, не телом. Вальтер был его гордостью, но Лия – как бы они ни враждовали и как бы она ни раздражала его – всегда утверждала, что она больше дочь своего отца, нежели матери. Вот ее предательство-то его и подкосило.

А как она поступила со мной?

Я ведь так и не решилась объясниться с Микаэлем. Нет, вместо этого последние несколько дней я тщательно перебирала в памяти все наши разговоры с ним, слово за словом, словно это были речные камешки, и я искала тот самый, который сиял бы правдой.

– Конечно, Паулина, как только окончится мой последний патруль, мы обязательно поселимся в Терравине. Где бы ни был твой дом, мое сердце уже там.

– Но, Микаэль, что, если по какой-то непредвиденной случайности мне придется уехать отсюда до твоего возвращения? Теперь ты знаешь, где меня найти. Ты ведь приедешь?

– Обязательно, любовь моя. Ничто не сможет разлучить нас. А теперь давай уединимся сейчас, в последний раз перед тем, как мой взвод отбудет.

А потом он поцеловал костяшки моих пальцев и повел меня в заброшенный домик сторожа на краю мельничного пруда. Он всегда говорил правильные слова, делал правильные вещи, и его взгляд был таким пронизывающим, что я верила, будто он смотрит прямо мне в душу. Даже сейчас моя грудь горела от воспоминаний о его поцелуях. Я все еще хотела быть с ним. Хотела, чтобы его слова оказались правдой. В моем чреве рос его ребенок.

Но тем не менее я никак не могла отрицать, что в те недели в Терравине, когда я ожидала его приезда, меня постоянно одолевало беспокойство. Я полагала, что это была тревога за его безопасность, за то, что он страдал во время службы, но теперь я задавалась вопросом, не было ли это тревогой другого рода. Той, в которой я боялась признаться даже самой себе.

Но Лия знала. Каким-то образом она все знала. Наверное, это Вальтер рассказал ей о Микаэле – ужасные вещи, которые он и сам считал правдой. И все же она так мало верила в нас с Микаэлем, что даже не стала ничего рассказывать мне. А Вальтер мог и ошибиться.

Но почему же тогда Микаэль все еще не приехал за мной в Терравин? Почему я не пошла к нему сейчас? Что помешало мне открыть ему свое присутствие и увидеть облегчение в его глазах? Я принялась вязать еще яростнее.

– Планируешь ребенка с двумя головами?

Я потянула за нитку, распуская лишние петли, и подняла глаза на Гвинет. Она была одета на торжественную службу, и нам уже пора было выходить; я решила присоединиться к ней в шествии через город к кладбищу аббатства. Короля и королевы на церемонии не будет – король слишком болен для этого, а королева, разумеется, останется рядом с ним, – но Брин и Реган должны были прийти. Вначале они промолчали, и я даже испугалась, что они тоже отвернулись от своей сестры, но в конце концов Брин прислал нам записку. Они хотели поговорить. И хотя весь Морриган ополчился против Лии, братья все еще верили в нее. У Брина были и другие новости, которыми он очень хотел поделиться, – новости, которые, по его словам, было небезопасно излагать на бумаге.

Так что я отложила вязание в сторону и, выходя за дверь, подумала, будет ли Лия когда-нибудь снова в безопасности, если все-таки вернется домой.

Глава восьмая

Пока парни седлали лошадей и собирали наши сумки, они обсуждали между собой, какой маршрут будет лучше выбрать. Мы могли поехать на юг – там подъем через редеющую горную гряду должен был быть проще – или же направиться на запад, чтобы преодолеть более крутой и трудный, но быстрый переход через горы.

– Едем на запад, – решила я.

Тавиш замер и бросил нагружать лошадь. Он настаивал на южном направлении, а потому сейчас уставился на Рейфа, избегая смотреть в мою сторону.

– Мы не знакомы с этим перевалом, а в глубоком снегу переправляться через него будет еще опаснее.

Рейф пристегнул мою седельную сумку к лошади, которую мне выделили, и еще раз перепроверил застежку, размышляя над ответом.

– Но это сэкономит несколько миль до ближайшей заставы. И к тому же у нас есть преимущество: мы поедем через Долину Гигантов, а там полно руин, в которых можно будет укрыться или спрятаться.

– Ты допускаешь, что нам придется прятаться? – возразил Тавиш. – Разве не ты сказал, что у нас есть двухнедельная фора?

Все замерли, включая Рейфа. В тоне Тавиша отчетливо слышался вызов. Он не считался с этим преимуществом, и, возможно, никто из них не принимал его всерьез, внезапно поняла я.

– Мы перегруппировываемся, Тавиш, – категорично изрек Рейф. – Теперь у нас новые сведения.

Перегруппировываемся.

Я почти увидела, как это слово полыхнуло в голове Тавиша. Все еще избегая моего взгляда, он кивнул.

– Значит, едем на запад.

Мы ехали по двое, кутаясь в самодельные плащи, которые смастерили из венданских седельных одеял, чтобы защититься от холода. Свен и Тавиш ехали первыми, потом мы, а Джеб и Оррин с дополнительной лошадью – за нами. Я чувствовала: Рейф наблюдает за мной, так, будто я могла вывалиться из седла. И по правде говоря, когда я только села на лошадь, мне действительно показалось, что рана на моем бедре сейчас разойдется. Но первая волна боли утихла, и на смену ей пришла новая, обжигающе-жгучая. В плаще почти не было надобности, потому что с каждым ударом копыта на моем лбу появлялась очередная бисеринка пота. А всякий раз, когда лошадь спотыкалась на заснеженной почве, я стискивала зубы, чтобы скрыть боль, потому что мы не должны были задерживаться. «Иначе они все умрут», – эхом преследовало меня. А я не хотела, чтобы что-то, включая мой страдальческий стон, замедлило наше движение.

– Поезжай вперед, – сказал мне Рейф. – Я сейчас.

Он развернул свою лошадь и окликнул Свена, чтобы тот его подменил.

Свен замедлился, дожидаясь, пока я не поравняюсь с ним.

– Как вы, держитесь? – поинтересовался он.

Признавать, что мои спина и нога просто вопили от боли, не хотелось.

– Да, все хорошо. После того как Тавиш вынул стрелы, мне гораздо лучше.

– Отрадно слышать. А то до безопасного форпоста еще далеко.

Тавиш ехал впереди, не оборачиваясь. Я немного понаблюдала за тем, как он ориентируется на местности: каждый следующий шаг в снегу был неуверенным и засыпал ноги наших лошадей по самые бабки.

– Ему пришелся не по душе наш внезапный отъезд, – прокомментировала я.

– Пожалуй, все дело в обстоятельствах, – ответил Свен. – В своем подразделении Тавиш – уважаемый тактик. Вчера он выступал за скорейший отъезд.

– И Рейф высказался против.

– Но стоило вам сказать всего одно слово…

То, как Свен оставил недосказанное предложение висеть в воздухе, заставило меня задуматься, уж не сомневается ли и он в решении Рейфа.

– Это было не просто слово. И не мое мнение. А нечто другое.

– Да, я знаю. Но Тавиш не верит в магию.

Магию?

Я посмотрела на Свена, пока он не ощутил мой пристальный взгляд и не повернулся в мою сторону.

– Значит, у нас с ним есть кое-что общее. Я тоже не верю в магию.

Рейф знаком велел всем остановиться, и они с Оррином нас догнали. Он объяснил, что осмотрел лошадей и что у лошади Оррина более длинные, покатые попоны, спина пошире и походка плавнее.

– Поменяйтесь. Так ехать станет легче.

За это предложение я была благодарна – и особенно за то, что меняться лошадьми мне пришлось не с Тавишем. Я ведь уязвила его самолюбие. Вряд ли нашим отношениям пошло бы на пользу то, если бы он еще и отсидел задницу по моей вине.

Следующие несколько часов пути для меня прошли в гораздо более комфортных условиях. Рейф прекрасно разбирался в лошадях. И по-прежнему наблюдал за мной краем глаза.

Удостоверившись, что я устроилась поудобнее, он отправился вперед, чтобы переговорить с Тавишем. Своих людей он тоже хорошо знал, и, я была уверена, утреннее резкое замечание Тавиша он не забыл. Свен вновь пристроился рядом со мной, и мы вместе принялись наблюдать, как они едут бок о бок. Один раз Тавиш даже откинул голову назад и рассмеялся. Его длинные черные волосы рассыпались по спине. Свен сказал, что Рейф и Тавиш были близкими друзьями с тех самых пор, как стали новобранцами, и частенько попадали в общие переделки. Редко когда можно было увидеть одного из них в городе или замке без другого. И это заставило меня вспомнить о братьях и тех неприятностях, в которые мы тоже попадали; все во мне заныло. Последнее видение в зале Санктума показало мне, что весть о смерти Вальтера достигла Сивики. Может ли быть, чтобы ложь Комизара о моем предательстве тоже дошла туда? Есть ли у меня теперь вообще дом, куда я могу вернуться? Нет, скорее всего, единственным королевством, где за мою голову еще не назначили награду, был Дальбрек.

Мы разбили лагерь задолго до захода солнца, когда наткнулись на укрытие с подветренной стороны горы. Оно могло защитить нас от непогоды.

Основательно измотанная, я порадовалась ранней остановке. Меня злило то, что я не могу прогнать слабость усилием воли. Полагаться на кого-либо даже в самых незначительных услугах было новым и абсолютно унизительным для меня чувством. Я вспомнила Астер и многих других, встреченных мной, кто всю жизнь ходил по этой зыбкой грани и довольствовался благосклонностью и милостью окружающих. Истинная власть всегда находилась за пределами их досягаемости, в крепкой хватке элиты.

Я настояла на том, чтобы самостоятельно устроиться в лагере, а затем осмотрелась вокруг, пока Рейф уходил собирать хворост. А как только лошади были пристроены, Тавиш объявил, что пойдет помочь Рейфу.

– Нам понадобится немало растопки.

Ясно как день, что замечание было адресовано мне, но я все же проигнорировала его, развязывая свое одеяло.

– Лучше переберитесь поглубже, принцесса, – добавил он. – Эта пещера не такая большая, как предыдущая, и в ней будет не так тепло.

Я развернулась к нему лицом.

– Я прекрасно понимаю это, Тавиш. Но, по крайней мере, мы все останемся в живых.

За моей спиной послышалось шарканье сапог, остальные члены нашего отряда обернулись, и наступила тишина. Воздух заискрился от напряжения.

Но Тавиш отступил.

– Я ничего такого не имел в виду.

– Нет, имел. – Я решительно шагнула к нему. – У тебя есть достоинства, которыми я восхищаюсь, Тавиш. Твои навыки помогли спасти жизнь Рейфу и мне, и за это я всегда буду перед тобой в долгу. Но бывают и другие – тихие и незаметные, и они не менее ценны, даже если ты их и не совсем понимаешь.

– Так помоги мне их понять.

Я обернулась ко входу пещеры. Рейф стоял с охапкой дров в руках.

Бросив их, он приблизился к остальным.

– Помоги понять нам всем.

Они ждали, что я отвечу, и я приготовилась к знакомому ощущению неудачи, которое возникало у меня всякий раз при упоминании о даре, но вместо этого во мне вдруг зародилось новое чувство, твердое и непоколебимое. Впервые в жизни я не ощущала, как внутри меня что-то сжимается. Стыд, мучивший меня при морриганском дворе, исчез. Меня не принуждали оправдываться за то, чего они не могли – или же отказывались – понять. Это было их бремя, а не мое.

Я проковыляла к мечу Рейфа, лежащему в ножнах на полу пещеры. Быстрым движением вытащила его и подняла над головой.

– Это твоя сила, Рейф. Вот скажи мне: громкая она или тихая?

Он посмотрел на меня в замешательстве.

– Это же меч, Лия.

– Он громкий, – предложил Джеб. – По крайней мере, в бою он громкий. И смертоносный.

Свен протянул руку вперед и легонько отвел кончик меча вниз, подальше от своего лица.

– И служит тихим предупреждением, когда висит у тебя на боку.

– И хорошо заточенный металл, – прагматично добавил Тавиш.

– Так какой он? – потребовала я. – Металлический? Громкий? Тихий? Смертоносный? Упреждающий? Даже вы сами не можете сказать.

– Мечи могут быть разными, но…

– Вы определяете меч теми терминами и миром, которые знаете в формах, какие можете увидеть, почувствовать или потрогать, но что, если существует мир, который говорит с вами по-другому? Что, если существует иной способ видеть, слышать и чувствовать? Разве вы никогда не ощущали это глубоко внутри себя? Не замечали, как что-то мелькает перед глазами? Не слышали голос в вашей голове? И даже если вы не были уверены в нем, это знание все равно заставляло ваше сердце забиться чуть быстрее? А теперь усильте это в десять раз. Некоторые из нас восприимчивы намного больше остальных.

– Видеть без глаз? Слышать без ушей? Да ты толкуешь о магии. – Тавиш и не пытался скрыть циничных нот в своем голосе.

Странно, но он напомнил мне меня в тот первый раз, когда я встретила Дихару. Тогда она сказала мне: «Что есть магия и чего мы не в силах понять?»

Я покачала головой.

– Нет. Не о магии, – отозвалась я. – О том, что сокрыто глубоко внутри нас и является такой же нашей частью, как кровь и кожа. Так и выжили Древние. Когда они все потеряли, им пришлось обратиться к этому знанию, погребенному в глубинах их душ. Некоторые из них оказались гораздо способнее в этом мастерстве, и они-то и помогли выжить оставшимся.

Скепсис в глазах Тавиша никуда не исчез.

– Это была всего-то пара слов, которые ты расслышала в полудреме, – возразил он. – Ты уверена, что они тебе не померещились?

– А ты уверен в своих навыках и способностях? Насколько точно ты можешь сказать, как осуществятся твои тщательно разработанные планы? Всегда ли Оррин знает, как далеко и по какой траектории полетит его стрела? Когда вы взмахиваете мечом, разве вы не уверены, что сразите своего врага? Нет, я не всегда уверена в своем даре, но я знаю, что я слышала сегодня утром. Мне не померещилось.

Нахмурившись, Рейф приблизился.

– И что же ты слышала сегодня утром, Лия? Просто скажи нам.

Его взгляд приковывал меня к месту. Он знал, что моя решимость начала таять.

– «Не задерживайтесь, – повторила я, хоть уже и сказала им. А потом прочистила горло и добавила: – Иначе они все умрут».

Повисло гробовое молчание. Тавиш, Свен и Оррин обменялись взглядами. Они все еще верили в наше преимущество по времени, и, я знала, это заключение было небезосновательным. Мост был серьезно поврежден. К тому же Каден сам сказал мне, что единственным другим путем через реку была переправа далеко на юге. Впрочем, я слышала похожее не только от него.

– Я и не жду, что вы все поверите тому, что я здесь наговорила. Когда Рейф сказал мне, что вы лучшие из солдат Дальбрека, я тоже не смела поверить, что вы сможете пробраться в Санктум незамеченными, не говоря уже о том, чтобы устроить нам побег. Но вы доказали мне, что я ошиблась. Иногда бывает достаточно всего одной унции доверия, чтобы из этого выросло нечто большее. Быть может, для вас отправной точкой станут эти мои слова.

Тавиш пожевал губу и вскоре кивнул. Зыбкое перемирие между нами было наконец заключено.

Будто бы пытаясь развеять витавшее в воздухе напряжение, Рейф смахнул с рукавов листья и кусочки налипшей грязи.

– Сейчас мы вне опасности. Это самое главное, – сказал он. – И направляемся домой – если, конечно, не умрем с голоду. Так что давайте уже ужинать.

И остальные с радостью последовали его примеру, занявшись обустройством лагеря – тем, что было простым и понятным для всех.

* * *

В последующие несколько дней я все лучше узнавала своих спасителей. Мне часто доводилось ехать рядом с кем-то из них, когда Рейф сворачивал в сторону, чтобы осмотреться на местности или разведать какую-нибудь глухую тропу, что случалось с завидным постоянством. Он говорил, что проверяет, не бродят ли здесь еще венданские патрули. Но лично я склонялась к тому, что ему не сиделось на месте. После всех тех недель, что ему пришлось притворяться и насильно сдерживать себя в Санктуме, он наконец-то был свободен, и теперь, похоже, его долго копившаяся энергия требовала выхода. И если раньше его улыбка казалась мне обезоруживающей, то теперь она бередила мое сердце. Когда он возвращался со своих отлучек, его лицо разрумянивалось от жара, волосы развевались на ветру, а лицо озаряла легкая улыбка, и я так и жаждала, чтобы мы наконец оказались где-нибудь вдали ото всех, наедине.

Я часто ловила взгляд Свена, наблюдающего за Рейфом, и мне чудилось, будто в его глазах в эти моменты отражалась отцовская гордость. Однажды я спросила его, как давно он знает Рейфа. Свен ответил, что Рейф перешел под его опеку, как только был отлучен от кормилицы – плюс-минус несколько лет.

– О, это долгий срок. Ты воспитал превосходного солдата.

– Не просто солдата. Будущего короля.

Да, в его голосе отчетливо звучала гордость.

– И все же ты позволил ему пересечь Кам-Ланто вслед за мной?

Свен фыркнул.

– Ничего я ему не позволял. Я пытался отговорить, но остановить его было невозможно. Он упустил сокровище, которое непременно хотел вернуть себе.

Несмотря на морозный воздух, в моей груди разливалось тепло.

– И все же он подверг серьезному риску всех вас. Еще раз прости меня за те слова про лицо и свиней.

– Эту-то глупость? – переспросил он, указывая на свою щеку. – Пфф. Ничего страшного. И, как уже не раз отмечали эти юные плуты, пожалуй, мои шрамы скорее красят меня, чем уродуют, не говоря уже о том, что они добавляют мне авторитета. Подождите, когда их увидят новобранцы. Быть может, они даже пробудят милосердие короля.

– Он очень рассердится, что ты не остановил Рейфа?

– Безопасность наследника – моя прямая обязанность. А я вместо этого практически обеспечил ему почетный эскорт в пекло.

– Но почему тогда ты согласился?

– Как я уже сказал, это было его решение. – Он выдержал паузу, словно размышляя обо всех причинах, и тяжко вздохнул. – К тому же его час настал.

В разговоре со Свеном я очень быстро выяснила одну вещь: он совсем не был похож на высокомерного болтуна-наместника, за которого себя выдавал. Напротив, вместо того чтобы беспрестанно молоть языком, он старательно подбирал каждое слово. В Санктуме он показал себя искусным лжецом. Впрочем, как и Рейф, но, в конце концов, он ведь многие годы был его наставником. Его долгие молчаливые паузы частенько заставляли меня гадать, о чем он думает в этот момент.

А вот Оррин, наоборот, напоминал мне Астер. Едва он открывал рот, его уже было трудно остановить.

Джеб был самым предупредительным из отряда. Словно он принял меня в свою семью как одну из сестер. Я поняла, почему все остальные посмеялись над тем, что у него нашлись лишние штаны: во дворце он был тем еще щеголем и всегда одевался по последней моде. Его мать работала главной швеей при дворе королевы.

– Когда твои сундуки прибыли в Дальбрек, это вызвало большой переполох, – рассказал он мне. – Всех просто лихорадило от любопытства, что же там внутри.

Я уже и забыла, что моя одежда и другие личные вещи отослали в Дальбрек заранее в преддверии моего приезда.

– И что же с ними сделали? Предали огню? Я бы не стала их винить, если все так и было.

Джеб рассмеялся.

– Да нет же, все хотели хорошенько рассмотреть их содержимое перед тем, как избавиться от них, – поддразнил меня он. – Так что их открытие стало действительно вожделенным и тайным событием. Туда жаждал попасть весь двор. Конечно, они прислали вместо себя своих портных, но мои сестры и даже сама королева лично присутствовали, когда моя мать распаковывала твои платья. Под предлогом повесить их, на случай, если обстоятельства изменятся.

Я не смогла сдержаться и фыркнула.

– Какие еще обстоятельства? Неужто у вас посчитали, что мой побег был простым недоразумением? Или что я по ошибке приехала не в то аббатство?

Джеб усмехнулся.

– Мать сказала, что они получили не совсем то, что ожидали. Да, она сказала, что твои наряды красивы и изысканны, но… – Он поискал подходящее слово. – Слишком просты.

Я подавила смех. По меркам Морригана они были роскошны, и моя мать приложила немало усилий, чтобы сшить для меня новый, более изысканный гардероб, поскольку королевство Дальбрек широко славилось своими портными. Однако от большинства обновок я отказалась и настояла на том, чтобы взять с собой только свои повседневные наряды.

– Матушка была довольна, – продолжал Джеб. – Она посчитала, что это проявление уважения с твоей стороны и что ты не стремишься затмить остальных дам при нашем дворе. Конечно, она тут же заявила, что может внести в твой гардероб несколько изменений, которые значительно улучшат его, но королева приказала все упаковать и отправить обратно в Морриган.

И уж там их быстро сожгли, добавила про себя я. Вместе с моим чучелом.

– Я что-то не так сказал? – спросил Джеб.

Я поняла, что заметно нахмурилась.

– Нет, просто… – Я придержала лошадь и повернулась к нему лицом. – Джеб, когда ты впервые оказался в моей комнате в Санктуме, ты сказал, что собираешься вернуть меня домой. Какой именно дом ты имел в виду?

Он озадаченно взглянул на меня.

– Конечно же, я говорил о Дальбреке.

Ну, разумеется.

Позже я переговорила об этом с Рейфом, напомнив ему, что сначала мы должны отправиться в Морриган.

– Наша первоочередная задача – добраться до безопасного места, – возразил он, – а это аванпост Дальбрека. Морриган может и подождать.

* * *

Дистанция между мной и Тавишем по-прежнему сохранялась. Он был неизменно вежлив, но, когда Рейф отлучался, он никогда не предлагал мне поехать рядом. Было совершенно очевидно, что он не желает оставаться со мной наедине.

Рейф же продолжал проявлять непоседливость и постоянно куда-то уезжал, чтобы что-нибудь да проверить. Вот и сегодня мы были все вместе совсем недолго, прежде чем он заявил, что съездит на разведку, чтобы поискать дичь. Он попросил Свена присоединиться ко мне, но в этот раз Тавиш внезапно предложил свою кандидатуру. Удивился даже Рейф, с любопытством приподняв бровь перед тем, как отъехать.

Поначалу Тавиш вел со мной светскую беседу, поинтересовался, как моя спина, сказал, что сможет снять швы уже через неделю или около того, однако я чувствовала, что на уме у него было что-то другое.

– Я так и не ответил на твой вопрос, – наконец пробормотал он.

– На который? – поинтересовалась я.

Он оглянулся в направлении, куда ускакал Рейф, а затем вдруг сменил тему.

– Рейфу не понравилась идея соорудить плот из бочек, но я уверял его, что все получится. – Тавиш прочистил горло. – А в тот момент, когда мы потеряли вас из виду на реке, я ни на секунду не усомнился, что вы погибли. Те часы, что мы провели, разыскивая вас, были самыми долгими… – Его брови практически сошлись вместе на переносице. – Да, самыми долгими в моей жизни.

– Но это не твоя вина, что мы свалились с плота…

– Нет, моя, – отрезал он. – Это был мой план. И продумывать все наихудшие сценарии и способ их предотвратить было моей обязанностью. Если бы я…

– Если бы на мне не было этого платья, – перебила его уже я. – Или если бы заседание Совета не окончилось раньше времени. Если бы Комизар не убил Астер. Если бы я вышла замуж за Рейфа, как и должна была. У меня тоже полно оговорок, Тавиш. Гадать, как все могло обернуться бы, – практически мое любимое занятие, но недавно я обнаружила, что это игра с бесконечным количеством вариантов и в ней нет победителя. Каким бы выдающимся ни был мой дар или любой другой талант, предугадать исход событий невозможно.

Но Тавиш не выглядел убежденным.

– Даже когда мы нашли тебя, я все еще не был уверен, что ты выживешь. И лицо Рейфа… – Он покачал головой, словно пытаясь отогнать эти воспоминания. – Ты спросила меня, всегда ли я уверен в своих навыках и способностях. До того дня я всегда отвечал «да».

– Может, твой план и не сработал так, как ты хотел, но он спас нас, Тавиш. И я говорю это не для того, чтобы пощадить твои чувства, а потому что это правда. С ним у нас появился шанс. А без него – наша смерть была бы неминуема. Я точно знаю это, и ты тоже должен в это поверить. – Я прочистила горло, немного волнуясь. – Более того, я приказываю тебе поверить, – добавила я с надменным видом.

Торжественность момента нарушил намек на его улыбку. Дальше мы ехали в молчании – теперь более комфортном, и мои мысли обратились к чувству вины, которое он носил в себе последние дни. И чувству вины, которое все еще преследовало меня.

– Еще кое-что, – наконец сказал он. – Я не понимаю этого твоего дара, но я хочу понять. Он раньше когда-нибудь ошибался?

Ошибался ли?

На ум мне сразу же пришел Каден, рассказывающий, как он видел нас – вместе, в Венде, с ребенком на коленях. А затем я вспомнила свой раз за разом повторяющийся сон, где Рейф оставляет меня.

– Да. Иногда такое случается.

Должно случаться.

Глава девятая

Каден

Пытаться помочь Гризу спуститься с лошади было все равно что пытаться повалить медведя на землю.

– Убери от меня свои лапы! – рычал он.

– Тише! – в сотый раз приказал я. Боль делала его беспечным; его рык эхом разносился по каньону. – Они все еще могут быть здесь.

Я отпустил его ремень, и Гриз кубарем свалился вниз, увлекая за собой и меня. И вот мы оба лежали в снегу.

– Езжай дальше без меня, – простонал он.

На секунду я испытал соблазн послушаться. Но он был нужен мне. Он мог оказаться полезным. И, безо всяких сомнений, я был нужен ему.

– Прекрати жаловаться и вставай.

Я поднялся и протянул ему руку, чтобы помочь. Весил он словно бычья туша.

Гриз не привык принимать помощь и тем более признавать свою слабость. Рана на его боку снова начала сочиться кровью и точно требовала большего внимания, чем моя наспех наложенная повязка. Пробормотав проклятие, он зажал бок рукой.

– Пошли.

В данный момент мы изучали следы перед пещерой.

Гриз примял сапогом гребень снега, оставленный лошадиным копытом.

– Я был прав. Старый хрыч привел ее сюда.

Он рассказал, что с этим так называемым наместником Обрауном у них была своя история, и одной из ее частей значилась эта пещера – тут они вместе прятались, когда сбежали из застенков каторжного лагеря.

Настоящее имя Обрауна было Свен, и он числился солдатом Королевской гвардии Дальбрека. Его обман удивил меня уже не так сильно, как коварство Гриза. За свою жизнь я подозревал в притворстве немало людей, однако никогда у меня и в мыслях не возникало заподозрить Гриза в том, что он мог оказаться кем-то иным, кроме как яростно преданным рахтаном. Например, что он продает информацию другим королевствам, пусть он и принялся горячо убеждать меня, что ни разу не предавал Венду. Сотрудничество с врагом – это уже предательство.

Я склонился к путаному узору отпечатков ног и копыт и присмотрелся. Кое-какие принадлежали дальбрекским лошадям, но остальные – безошибочно были венданскими.

– Они захватили несколько наших лошадей, вот и все, – заметил Гриз.

Или их перехватил уже кто-то другой.

Проследив взглядом исчезавшие в соснах следы, я выпрямился. Они вели на восток, а значит, беглецы направились не обратно в Венду. Но откуда у них взялись венданские лошади?

Я покачал головой.

Плот. Смена лошадей. Припасы.

Судя по всему, этот план разрабатывался долго. Быть может, даже с того момента, как Лия впервые ступила на землю Венды. И единственный вывод, который я мог из всего этого сделать, – что она использовала меня с самого начала. Каждое нежное слово из ее уст служило какой-то цели. Я тщательно перебирал их. Припоминал нашу последнюю ночь, когда она сказала, что увидела нас в будущем вместе… Когда спрашивала меня о моей матери…

Желудок точно перевернулся. Лия стала единственным человеком, которому я когда-либо прошептал имя своей матери.

«Я вижу ее, Каден. Вижу ее в тебе каждый день».

Однако теперь я знал, что, глядя на меня, она видела лишь одного из них – еще одного варвара, которому не могла доверять. Но пусть она и обманула меня, поверить в то, что ее привязанность к людям Венды была притворством, я не мог. Это чувство было настоящим. Жертвуя драгоценными секундами своего побега, Лия стояла на стене, чтобы в последний раз обратиться к людям.

В самой пещере мы обнаружили на песчаной почве темные пятна – быть может, это была кровь животных, но, возможно, они могли остаться и от их собственных ран. А потом я вдруг обратил внимание на клочок ткани – размером не больше ногтя моего большого пальца – и поднял его. Красная парча. Фрагмент ее платья, еще раз подтверждающий, что она смогла преодолеть весь этот путь. А если она могла ехать верхом, значит, была еще жива. Об этой возможности еще не говорили вслух ни Гриз, ни я. Тел, плывущих по течению, так и не обнаружили, однако это вовсе не означало, что скалистые отроги не спрятали их от посторонних глаз.

– Они не могли уйти далеко, – произнес я.

– Тогда чего же мы ждем?

Найти ее.

Нельзя было терять время.

Я бросил взгляд на Гриза. Какую реальную пользу он мог мне принести? Он едва поднимал меч даже здоровой рукой, а без него я двигался бы намного быстрее.

– В одиночку ты их не сдержишь, – сказал он, словно прочитав мои мысли.

Но похоже, именно это мне и предстояло сделать. Гриз, по крайней мере, все еще внушал страх. Он мог послужить демонстрацией силы. И возможно, это и будет тем преимуществом, в котором я нуждался.

Глава десятая

Я выбралась из грота и окинула взглядом пейзаж. Встретили меня красота леса, одетого в сверкающие белые одежды, и мир, тихий и святой, словно Сакриста, – если не считать нежного бессловесного шепота, пробивающегося сквозь верхушки деревьев: ш-ш-ш, ш-ш-ш.

Последние несколько дней наконец-то подарили мне время с Рейфом, которого я так жаждала, когда мы находились в ловушке на противоположном берегу реки. Конечно, с эскортом из четырех человек мы никогда не оставались наедине, поэтому наши симпатии приходилось сдерживать, но, по крайней мере, у нас была возможность ехать друг рядом с другом.

Мы успели поговорить с ним о детстве и участии в королевских делах. Оказалось, его роль там была более осмысленная, чем моя. Я рассказала, как досаждала своей тетушке Клорис, совершенно не соответствуя ее стандартам прилежной девушки.

– А что говорила твоя мать?

Моя мать? Что ему ответить, я и не знала. Для меня она была загадкой.

– Она отмахивалась от жалоб тетушки. Говорила, что бегать и играть с братьями полезно для меня. Можно сказать, она поощряла мое поведение.

Но потом что-то изменилось. Там, где прежде она принимала мою сторону против Королевского книжника, теперь соглашалась с его советом; там, где она никогда не была со мной резка, вдруг начала терять самообладание. «Просто делай, что я говорю, Арабелла! – И затем, почти извиняясь, она притягивала меня к себе и со слезами на глазах шептала: – Ну пожалуйста. Просто сделай, как я говорю».

В день, когда я уронила первую кровь, я забежала в ее покои, чтобы расспросить о даре, который еще так и не проявился. Она сидела у огня с шитьем. Ее глаза вспыхнули от гнева, и она пропустила стежок. Игла вычертила крупную бусинку крови на ее большом пальце, и та запачкала вещицу, над которой она трудилась несколько недель. Моя мать поднялась и швырнула ее в огонь. «Он проявится, когда придет время, Арабелла. Не нужно торопить его». После этого я заговаривала о даре очень осторожно. Мне было стыдно, ведь я думала, что ей открылась моя неспособность к нему. Но мне и в голову не приходило, что причиной этому была она сама.

– Думаю, моя мать каким-то образом замешана во всем этом, правда не знаю, как именно.

– Замешана в чем?

Помимо кавы на моем плече мне было нечего предоставить.

– Она хотела, чтобы я уехала в Дальбрек.

– После того как это предложил мой отец. Это была его инициатива, помнишь?

– А она охотно согласилась, – не унималась я. – Моя печать на контрактах еще не успела высохнуть, а она уже созывала портных.

Внезапно лицо Рейфа озарилось вспышкой удивления, и он рассмеялся.

– Я и забыл. Я ведь нашел твое свадебное платье.

Я резко остановила лошадь.

– Что?

– Выудил его из зарослей, когда выслеживал тебя. Оно было порвано и испачкано, но не заняло много места, так что я положил его себе в сумку.

– Мое платье? – с недоверием переспросила я. – Оно все еще у тебя?

– Не здесь. Носить его с собой в Терравине было слишком рискованно. Я опасался, как бы его кто-нибудь не увидел, поэтому, когда представилась возможность, я спрятал его за яслями на чердаке. Наверняка Энцо уже нашел его и выбросил.

Может быть, Берди, но точно не Энцо. Он никогда не прибирался как следует.

– Но зачем, во имя богов, тебе понадобилось хранить его?

В глазах Рейфа заиграла улыбка.

– Даже не знаю. Может, я хотел что-нибудь предать огню на случай, если так тебя и не догоню. – Его бровь озорно вскинулась вверх. – Или чтобы задушить тебя им.

Я подавила усмешку.

– А может, платье заставляло меня думать о девушке, которая его носила, – продолжал он. – О той, которая оказалась достаточно храброй, чтобы утереть нос сразу двум королевствам.

Я рассмеялась.

– Храброй? Боюсь, никто в моем королевстве так не считает, да и в твоем, скорее всего, тоже.

– Тогда они ошибаются. Потому что тогда ты проявила храбрость, Лия. Уж поверь мне.

И он уже начал наклоняться ко мне, чтобы поцеловать, но нас прервало ржание лошади Джеба, ехавшего позади.

– Боюсь, мы всех задерживаем, – заметила я.

Рейф нахмурился, дернул поводья, и мы двинулись дальше.

«Достаточно храброй, чтобы утереть нос сразу двум королевствам».

Думаю, так посчитали и мои братья, но уж точно не родители и не Совет министров.

– Рейф, ты никогда не думал, почему именно мне нужно было ехать в Дальбрек, чтобы заключить этот союз? Разве нельзя было отправить тебя в Морриган? Почему всегда именно девушкам нужно отказываться от всего? Моей матери пришлось покинуть родину. Грета покинула свою. Чтобы заключить династический союз, принцессу Эйландии Хазель отправили в Кандору. Почему муж не может принять родину своей жены?

– Я не могу потому, что однажды стану правителем Дальбрека. Не могу же я управлять страной из твоего королевства.

– Но ты еще не король. Разве твои обязанности принца важнее моих обязанностей принцессы?

– Помимо этого я солдат армии Дальбрека.

Я вспомнила, как моя мать заявила, что я тоже солдат – только в армии моего отца. Такую интерпретацию обязанностей она никогда прежде не использовала.

– Как и я – армии Морригана, – возразила я.

– Ну да, – с сомнением в голосе отозвался Рейф. – Может, тебе и пришлось покинуть свою родину, но разве ты не думала, что приобретешь, став моей королевой?

– А ты подумал о том, что получишь в качестве моего короля?

– Ты планировала свергнуть своих братьев?

Я вздохнула.

– Нет конечно. Вальтер был бы прекрасным королем.

Потом Рейф расспросил меня о брате, и мне впервые удалось рассказать о нем без слез на глазах, вспомнить его доброту, терпение и все те способы, которыми он меня подбадривал.

– Метать нож меня научил именно он. Это была одна из его последних просьб ко мне – чтобы я продолжила практиковаться.

– Этим же ножом ты и убила Комизара, да?

– Ага. Вполне достойно, не находишь? А после того как я заколола его, я воспользовалась ножом, чтобы убить Джорика. Там он и остался, воткнутым в его горло. Наверное, сейчас его продают где-нибудь на джехендре. Или его носит на боку Малик – в память о своей безграничной любви ко мне.

– Ты так уверена, что следующим Комизаром станет он?

Я пожала плечами. Нет, я совсем не была уверена в этом, но из всех рахтанов он был самым безжалостным и жадным до власти. По крайней мере, из тех, кто остался в живых. Во мне снова зашевелилось беспокойство. Как сложилась судьба людей, присутствовавших на той площади, и что они подумали, когда я исчезла? Какая-то часть меня все еще находилась там, с ними.

– Расскажи мне больше о своем королевстве, – предложила я, пытаясь прогнать из головы самые страшные мысли. – Давай больше не будем тратить ни слова на таких паразитов, как Малик.

Рейф в очередной раз придержал свою лошадь, бросив через плечо предупреждающий взгляд, чтобы остальные держались на расстоянии. Грудь его вздымалась в глубоком медленном вдохе, а молчание заставило меня выпрямиться в седле.

– В чем дело? – спросила я.

– Когда вы пересекали Кам-Ланто… кто-нибудь из них… он причинил тебе вред?

А, вот оно что. Наконец-то этот момент настал.

Я все гадала, придет ли он когда-нибудь. Рейф не задал мне ни одного вопроса о тех месяцах, когда я была в пустыне одна, наедине со своими похитителями: что происходило или как я жила там, что делали они, – ничего. Он вообще избегал любого упоминания о Кадене. Словно внутри него горел огонь – так ярко, что Рейф опасался подойти к нему слишком близко.

– Кого из них ты имеешь в виду?

Его взгляд затуманился.

– Малика. Мы говорили о нем.

Но нет, речь шла не только о Малике. Где-то под поверхностью всегда таился Каден. И этот вопрос касался его куда больше, чем всех остальных.

– Переход через Кам-Ланто дался мне нелегко, Рейф. Большую часть времени я голодала. Все время боялась. Но никто из них не тронул меня. Не в том смысле, который ты подразумеваешь. И ты мог спросить меня об этом гораздо раньше.

Его челюсть дрогнула.

– Я ждал, когда ты сама заговоришь об этом. Не был уверен, что для тебя это не стало слишком болезненным опытом. Все, чего я хочу в первую очередь, – это чтобы ты выжила и мы снова были вместе.

Я усмехнулась и пнула его сапог своим.

– И вот мы вместе.

* * *

По вечерам, когда мы находили хоть какое-то укрытие, в котором можно было отдохнуть, я читала вслух «Последний завет Годрель». Меня слушали с большим вниманием.

– Похоже, Годрель была из кочевников, – заметил Рейф.

– Правда, без разноцветных повозок, – добавил Джеб.

– И без этих вкусных пирожков с шалфеем, – вставил Оррин.

– Описанные события происходят вскоре после опустошения, – сказала я. – Она и остальные были выжившими и пытались найти свой путь к спасению. Думаю, Годрель видела все воочию и стала первой из Древних.

– На историю Дальбрека это не очень похоже, – отозвался Свен.

Внезапно я поняла, что плохо знакома с историей Дальбрека. Это королевство возникло из Морригана спустя много веков после его основания, и я наивно полагала, что их взгляд на историю полностью совпадает с нашим. Но это было не так. Хоть они и признавали, что Брек являлся изгнанным принцем Морригана, их рассказ о катастрофе и ее последствиях сильно отличался, скорее всего, перемешавшись с версиями кочевых племен, которые предоставили беглому принцу безопасный проход в земли меза на юге.

Казалось, я наткнулась на еще одну хронику, противоречащую Священному писанию Морригана. В летописях Дальбрека, по крайней мере в изложении Свена, присутствовало точное число Выживших – ровно одна тысяча избранных. Они разошлись по четырем разным сторонам света, однако самые сильные и отважные из них направились на юг, как раз к тому месту, которое потом станет королевством Дальбрек. Брек сплотил их вокруг себя и заложил первый камень на месте царства, которое в будущем превзойдет все остальные. Потом же шли только истории о героях, сражениях и растущей мощи края, которому благоволили сами боги.

По сути, единственным, что объединяло наши хроники, были Выжившие и чудовищная Буря, которая опустошила все земли.

– «Я предостерегала Венду, чтобы она не отходила слишком далеко от племени, – прочитала я вслух из книги. – Сотни раз я предупреждала ее. Я была ей скорее матерью, чем сестрой. Она появилась спустя многие годы после бури и никогда не ощущала, как дрожит земля. Никогда она не видела, как солнце становится красным. Не наблюдала, как чернеет небо. Не ведала, как на горизонте вспыхивает огонь и заволакивает воздух».

Я прочитала им еще несколько отрывков, а затем закрыла книгу. Описания бури все никак не утихали в моих мыслях, и я молча перебирала в уме слова Годрель. Где же была правда? «Земля содрогнулась, и на горизонте вспыхнул огонь». Это действительно было истиной, Годрель видела это.

И я тоже видела.

Когда Комизар показывал мне свою армию: брезалоты взрывались, и огонь полыхал, земля тряслась, а испытательные полигоны окрашивали небо сизым дымом, застилающим горизонт.

Семь звезд. Быть может, разрушения пришли не с небес. Что, если у людей древности тоже был свой многоликий дракон?

Глава одиннадцатая

Рейф

Вопрос Лии не отпускал меня. «Зачем, во имя богов, тебе понадобилось хранить его?»

Я искал ответ, потому что не знал его сам. Когда я нашел платье, то многократно проклял ее, пока отцеплял ткань с колючих побегов. «Ради всего святого, я же наследный принц Дальбрека. Почему я убираю за избалованной сбежавшей девицей?» – думал я. А когда все же вызволил платье и поднял его, то разозлился еще больше. Я не слишком склонен увлекаться модой, как Джеб, но даже мне была заметна его бесподобная красота. Ее пренебрежительное отношение к столь кропотливой работе только подогрело мою ярость. Но это все равно никак не объясняло, зачем я потрудился запихнуть платье в сумку.

А теперь я знал. Не для того, чтобы сжечь его или помахать им перед ее лицом. Причина крылась в другом – в том, в чем я тогда не признавался даже себе. Это был ордер на ее арест. Ее собственный отец выслеживал ее, словно зверя. И я сунул платье в сумку потому, что знал: рано или поздно его найдет кто-то еще. А я не хотел, чтобы в его руки попали это платье или она сама.

Я наконец добрался до вершины холма, откуда открывался прекрасный обзор на тропу позади нас. Изучая пейзаж, я ждал. Сколько еще отговорок смогу придумать для Лии? На этот раз я сказал, что разведываю хребет, ведущий в долину, в которую мы планируем въехать сегодня. Я не хотел, чтобы она волновалась без нужды, но теперь причина для беспокойства была. Я заметил доказательство тому, что подозревал все это время, и поскакал обратно, чтобы рассказать остальным.

– Пора, – шепнул я Тавишу. – Меньше четверти мили от нас. Обойдите с юга. Там есть хорошее укрытие, и будет подветренная сторона, если вдруг лошади поднимут шум. Сквозь деревья я не смог разглядеть, сколько их было. А я останусь здесь с ней.

Тавиш только кивнул, и они ускакали прочь.

Я проверил ремень ножен и как раз взялся за рукоять меча, когда Лия, прихрамывая, вернулась из непродолжительной отлучки в заросли. Она проследила взглядом наш удаляющийся отряд, и ее лоб пересекла раздраженная складка.

– И куда же они направились?

Я пожал плечами.

– Я заметил стаю гусей, и все очень захотели сочного гуся на ужин.

– Ничего не понимаю. Я думала, мы торопимся добраться до долины.

– Да, мы спешим, но еще нам нужно есть.

Ее глаза сузились.

– И им непременно нужно было поехать всем?

Я отвернулся, притворяясь, будто ищу что-то в своей седельной сумке.

– А почему нет? Не только Оррин любит охотиться.

Я услышал молчание у себя за спиной и мысленно представил ее с руками, упертыми в бедра.

Вряд ли она снова купилась.

Я повернулся; голова Лии обвиняюще склонилась набок.

– Я заметил что-то среди деревьев, когда уезжал, – признался я. – Далеко. И я уверен, что это было лишь стадо оленей, но они решили съездить проверить.

Глава двенадцатая

Я знала, это были не олени.

Прошло пятнадцать минут. Потом час.

– Может, нам поехать поискать их? – спросила я.

– Нет, – твердо возразил Рейф, хотя я и видела, как он беспокойно кружит поблизости, поправляя поклажу на лошадях. Но его рука раз за разом возвращалась к эфесу.

Наконец мы услышали за деревьями хриплое лошадиное фырканье, и оба повернулись на звук.

Ведя за собой двух лошадей, из леса появился Тавиш.

– Так, так, так, – провозгласил он. – Ты оказался прав. Смотрите, что мы нашли.

Остальные шли за ним, и, когда Свен со своей лошадью посторонился, я так и ахнула.

О боги! Этого просто не могло быть!

Я было двинулась вперед, но меня сразу же остановила вытянутая рука Рейфа.

Оррин и Джеб держали наготове луки, и стрелы с предельной сосредоточенностью были направлены в сердца Кадена и Гриза, которых теперь вели к нашему лагерю. Казалось, они не доверяли мечу справиться с Гризом, и потому лучшей стратегией было выбрано держаться на безопасном расстоянии. От оружия пленников Свен уже избавил.

Пристально глядя на Кадена, Рейф приблизился к нему. Тот ответил ледяным взглядом. Мое дыхание перехватило. В их отношениях ничего не изменилось. В их глазах по-прежнему читалась угроза, пусть Каден и не был в том положении, чтобы кому-либо угрожать.

– Вот мы и встретились снова, принц Джаксон.

– Ага, встретились, – отозвался Рейф, и голос его был так же звенящ, как воздух. – Но похоже, ты проделал этот долгий путь без всякого проку. Деревенский пентюх.

Ноздри Кадена раздулись. Он не мог не заметить иронии, с какой ему были брошены его собственные давнишние слова.

– Что нам с ними делать? – поинтересовался Тавиш.

Казалось, Рейф смотрел на Кадена целую вечность, а потом он пожал плечами, словно это не имело для него никакого значения.

– Убить, – бросил он.

И тут уже я кинулась вперед, хватая его за руку.

– Нет, Рейф! Ты не можешь просто так убить их!

– А что нам остается, Лия? Взять их в плен? Посмотри, какого размера этот! – крикнул он, указывая на Гриза. – У нас даже веревки подходящей не найдется, чтобы его связать.

– Веревка есть в их сумках, – парировала я, махнув рукой на моток, болтавшийся на боку лошади Гриза.

– А дальше? Свяжем их, чтобы они дожидались возможности перерезать нам глотки и снова забрать тебя в Венду? Зачем иначе, ты думаешь, они здесь? Просто поздороваться?

Каден сделал шаг вперед, и Оррин с Джебом сразу же приказали ему замереть, угрожающе натянув луки. Он остановился.

– Мы не собираемся забирать ее обратно, – сказал Каден. – Мы здесь только для того, чтобы сопроводить ее и защитить. Рахтанам и страже Санктума было поручено выследить ее. И они могут появиться здесь в любой момент.

Рейф рассмеялся.

– Ты – чтобы сопроводить ее и защитить? Ты что, держишь меня за дурака?

В глазах Кадена зажглась улыбка.

– Это не так существенно, правда ведь? Что важнее: твоя гордость или жизнь Лии?

– И вы преследовали нас именно поэтому? Чтобы защитить ее?

– Да, мы выслеживали венданских всадников, надеясь перехватить их до того, как они доберутся до Лии.

– И все же единственные венданские всадники, которых я вижу, – это вы.

Винить Рейфа за недоверие я не могла. Я тоже сомневалась в замыслах Кадена. Сопроводить меня? Но ведь он говорил, что мое место в Венде, рядом с ним. Он на каждом шагу уверял меня, что сбежать из Санктума невозможно. И, судя по всему, лгал. Он же нашел как пересечь реку. Во мне стремительно закипало разочарование.

Не обращая внимания на попытки Рейфа остановить меня, я прохромала вперед и, остановившись на безопасном расстоянии, сурово взглянула Гризу в глаза.

– Руки за спину. Давай.

Он неуверенно посмотрел на меня, но затем медленно сделал то, что я велела.

– Отлично, – проговорила я. – Теперь, когда тебя свяжут, ты должен дать мне слово, что не будешь пытаться сбежать, а если это попытается сделать Каден, то ты ему помешаешь.

– И как же я сделаю это со связанными руками? – поинтересовался он.

– Мне все равно, как ты это сделаешь. Упади на него. Этого будет достаточно. Ну как, даешь слово?

Он кивнул.

Рейф схватил меня под руку и попытался оттащить прочь.

– Лия, мы не будем…

Я выдернула руку.

– Нет, Рейф! Мы не станем их убивать! – Я метнула обвиняющий взгляд на Кадена и добавила: – Пока что.

Ему я тоже приказала убрать руки за спину, однако он не двинулся с места, а просто уставился на меня, сверля глазами и пытаясь переложить на меня вину за обман.

– Я не стану просить тебя во второй раз, Каден. Выполняй!

Он медленно подчинился.

– Ты совершаешь ошибку, – произнес он. – Я нужен вам.

– Связать их, – обратилась я к Тавишу и Свену.

Но ни один из них не сдвинулся с места, ожидая распоряжения своего командира.

Челюсть Рейфа напряглась от гнева.

– Рейф, – прошептала я сквозь стиснутые зубы.

И он уступил, подав Свену и Тавишу знак, а затем увлек меня к лошадям. Его ярость все нарастала.

– Да что с тобой такое? Слово Гриза ничего не стоит, а слово Кадена – и того меньше. Как мы собираемся передвигаться вместе с ними? Гриз нарушит свое обещание в первый же раз, когда мы…

– Он не нарушит своего слова.

На лице Рейфа промелькнуло отчаяние.

– Откуда тебе знать?

– Потому что я приказала ему, а он искренне верит, что я его королева.

Глава тринадцатая

Долина Гигантов оказалась совсем не такой, как я представляла. В котловине под нами, укрытой пышной порослью, на многие мили аккуратными рядами простирались громадные коробчатые храмы, облицованные зеленью и золотом и наводившие на мысли о тайниках гигантов в мшистых стволах деревьев. По словам Свена, легенды гласили, что раньше здесь располагался базар древних. Но что за сокровища были столь величественны и огромны, что для них нужно было возводить сооружения одинакового размера? К руинам подводила петлявшая по всей долине и в конечном итоге скрывающаяся за невысокими холмами тропа. Между увитыми изумрудным мхом и лианами стен высились деревья с золотыми листьями; некоторые из них уже превратились в развалины, однако многие сохранились до жути нетронутыми, как это было и в Городе Темной Магии, словно Древние до сих пор бродили меж них. Даже издалека я различала обломки указателей, которые когда-то подсказывали правильный путь. Интересно, почему это место не подверглось разрушительному воздействию времени?

Мне захотелось спросить, не являлось ли оно еще одной обителью, которую Гриз и его соратники обходили