По правде говоря, Джонс и всё, что он собой представлял, почти стерлись из их памяти. Они знали, что жизнь теперь скудна и сурова, что они часто голодают и часто мерзнут, и что они обычно работают, когда не спят. Но, несомненно, в прежние времена всё было ещё хуже
Ради вас мы пьём это молоко и едим эти яблоки. Вы знаете, что случится, если мы, свиньи, не выполним свой долг? Джонс вернётся! Да, Джонс вернётся! Неужели, товарищи, – почти умоляюще воскликнул Визгун, прыгая из стороны в сторону и крутя хвостом, – неужели среди вас есть кто – то, кто хотел бы увидеть, как Джонс возвращается?
Тайна того, куда делось молоко, вскоре прояснилась. Его каждый день подмешивали в свиное месиво. Ранние яблоки уже поспевали, и трава в саду была усеяна падалицей. Животные, как само собой разумеющееся, предполагали, что всё это будет поделено поровну; однако в один прекрасный день был отдан приказ собрать всю падалицу и отнести в сарай для свиней.
Теперь Клевер была старой толстой кобылой с негнущимися суставами и глазами, склонными слезиться. Она была на два года старше пенсионного возраста, но ни одно животное так никогда и не выходило на пенсию. Разговоры о том, чтобы выделить уголок пастбища для престарелых животных, давно прекратились
В середине лета ворон Моисей неожиданно появился на ферме после нескольких лет отсутствия. Он совершенно не изменился, по – прежнему не работал и говорил, как и раньше, о Леденцовой горе. Он садился на пень, хлопал чёрными крыльями и часами разговаривал с каждым, кто соглашался его слушать. – Там, наверху, товарищи, – говорил он торжественно, указывая на небо своим большим клювом, – там, по ту сторону той темной тучи, которую вы видите, лежит Леденцовая гора, та счастливая страна, где мы, бедные животные, будем вечно отдыхать от наших трудов! – Он даже утверждал, что побывал там во время одного из своих полетов и видел вечные поля клевера, льняной жмых и кусковой сахар, растущие на изгородях. Многие животные верили ему. Нынче их жизнь, рассуждали они, была голодной и напряженной; разве не правильно и справедливо, что лучший мир должен существовать где – то ещё?
Если и были какие – то трудности, то они частично компенсировались тем фактом, что жизнь теперь стала более достойной, чем раньше. Было больше песен, больше речей, больше процессий. Наполеон распорядился, чтобы раз в неделю устраивалась так называемая стихийная демонстрация, целью которой было прославление борьбы и побед Скотного двора. В назначенное время животные оставляли свою работу и маршировали вокруг фермы в военном порядке, ведя за собой свиней, затем лошадей, коров, овец и домашнюю птицу. Собаки шли по бокам процессии, а во главе всех шествовал чёрный петух Наполеона. Боксёр и Клевер всегда носили между собой зеленое знамя с изображением копыта и рога и надписью: «Да здравствует товарищ Наполеон!» Затем следовали декламации стихотворений, сочиненных в
