Животные перед окном переводили взгляд со свиньи на человека, с человека на свинью и снова со свиньи на человека; но уже невозможно было сказать, кто есть кто
Животные перед окном переводили взгляд со свиньи на человека, с человека на свинью и снова со свиньи на человека; но уже невозможно было сказать, кто есть кто.
Звучали двенадцать гневных голосов, и все они были похожи. Теперь уже не было сомнений, что случилось с мордами свиней. Животные перед окном переводили взгляд со свиньи на человека, с человека на свинью и снова со свиньи на человека; но уже невозможно было сказать, кто есть кто.
Может быть, их жизнь была тяжела и не все их надежды сбылись, но они сознавали, что они не такие, как другие животные. Если они и голодали, то не оттого, что кормили людей-тиранов; если они много работали, то, по крайней мере, работали на себя. Ни одно существо среди них не ходило на двух ногах. Ни одно существо не называло другое существо «господин». Все животные были равны.
Они знали, что жизнь теперь скудна и сурова, что они часто голодают и часто мерзнут, и что они обычно работают, когда не спят. Но, несомненно, в прежние времена всё было ещё хуже. Они были рады поверить в это. Кроме того, в те дни они были рабами, а теперь стали свободными, и это имело большое значение, как не преминул заметить Визгун.
