Дмитрий Коробков

День открытых дверей

Сборник рассказов

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Дмитрий Коробков, 2019

В представленном сборнике рассказов собраны разные жанры. За открытой дверью читателя встретят детектив и юмор, философские размышления и очерк, любовь, горе и, конечно, счастье. В повседневной жизни иногда случаются самые яркие моменты, которые многое меняют. Горе и счастье столь тесно переплетаются между собой, что порой их можно даже перепутать.

18+

ISBN 978-5-4483-3763-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. День открытых дверей
2. День открытых дверей
3. Одиночество
4. Внучок
5. Волшебный мел
6. Ветеран
7. Она
8. «Берёзки»
9. Граната, или…
10. Прапор
11. Плац майора Ковалёва
12. По ту сторону
13. Челюсти
14. Благотворительность
15. Козлы и люди
16. Горе счастья

День открытых дверей

— Что здесь произошло?

— Что случилось? — вопрос звучал от каждого, кто спешил оказаться поближе к месту происшествия.

— Надо вызвать «скорую» и милицию, — слышались предложения. Однако все собирающиеся зеваки полагались на кого-то. Это обязательно должен сделает кто-то другой, а ему самому нужно всё как следует рассмотреть.

С улицы к подъезду жилого дома сбежалось человек пять — семь, которые находились неподалёку и легко откликнулись на любопытствующие возгласы первых. Они застыли на безопасном расстоянии от предмета их внимания и пытались подробнее рассмотреть его. А этим предметом был человек. Да, он был человеком ещё некоторое время назад, но теперь стал неодушевлённым предметом, бездыханно лежащим на асфальте в неуклюжей позе. Под безжизненным телом растекалась кровь, некогда несущая жизнь в этом теле. Раскалённый асфальт охотно впитывал в себя густую жидкость.

— Тут «скорая» уже не нужна, — констатировал чей-то рассудительный голос, — ментов надо звать.

— Откуда же он упал?

И все, дружно задрав головы вверх, стали рассматривать балконы и окна жилого дома, у которого лежал неизвестный. В летний день многие окна открыты. Застеклённые балконы тоже проветривались. Кондиционеров на фасаде дома было не более десятка.

— Не с крыши же он грохнулся, — подметил кто-то, — одет по-домашнему.

— В трусах-то, конечно. Может покурить вышел на балкон?

— Нет. Тогда бы он закричал.

— Криков не было? Никто не слышал?

— Нет. Мы все тут рядом были.

— Сам покончил… Специально мимо подъездного козырька прыгнул, прямо на асфальт.

— А может спьяну?

Версии продолжали множиться и обсуждаться. Минут через десять, наконец, подъехала полиция, — вездесущий дворник вызвал наряд. Теперь стало много дворников болтаться по дворам. Ближнее зарубежье со своими гастрабайтерами не даст погрязнуть в мусоре российским городам.

— Разойдитесь граждане, — скомандовал страж порядка, — дайте пройти.

Люди расступились.

— Кто из этого дома? — поинтересовался полицейский чин сержантского достоинства, доставая из кармана блокнот.

— Нет, я не из этого, — пожав плечами, отступил в сторону один из зевак, — так просто мимо проходил.

— Я из этого дома, — откликнулась женщина, — только я никого не знаю, мы только недавно здесь квартиру сняли.

— Ясно, никого, значит, — он хмуро оглядел всех присутствующих.

Из машины не торопясь вышел второй полицейский. Поправляя на плече автомат, он подошёл к подъезду.

— Давай сюда консьержа, — скомандовал ему коллега с блокнотом.

— «Скорую» я вызвал, — сообщил водитель, остававшийся сидеть в машине с распахнутой дверью.

Автоматчик стал барабанить кулаком в дверь. Кнопки набора кода домофона у подъездной двери присутствовали, а вот прямая связь с консьержем отсутствовала.

— Что? Кто там стучит? — послышалось из-за двери.

— Полиция! Открывайте дверь!

Дверь запищала и в проёме появилась женщина в годах.

— Пройдите сюда, — предложил ей полицейский, — посмотрите, этот мужчина из вашего дома?

Женщина робко подошла к расступившимся зевакам.

— Ай! — она обеими руками схватилась за лицо, отшатнувшись назад.

— Опера через минуту будут, — вновь проинформировал своих коллег водитель, — всё, вроде всех обзвонил.

— Так что, женщина, ваш жилец? — повторил вопрос полицейский.

— Наш, кажется, из семьдесят третьей квартиры.

— Какой же он жилец, — пробубнил кто-то из зевак.

Сержант с блокнотом исподлобья взглянул на остроумного свидетеля. Тот виновато опустил глаза вниз.

— Смотрите внимательно, — продолжил полицейский, обращаясь к консьержке, — женщина, это точно? Окна этой квартиры где? Какой этаж?

— Этаж… Я так сразу не соображу. Постойте, у них трёшка. Сюда балкон выходит и окна тоже, — она задрала голову вверх и стала показывать вытянутой рукой, — вон открыта рама на балконе, застеклённый, видите? А окна все закрытые.

— Там все балконы застеклённые. Рамы какие, деревянные, что ли?

— Точно, деревянные.

Опергруппа и «скорая» подъехали одновременно.

— Из подъезда никто не выходил и не входил, — доложил автоматчик.

— Тут подъезд проходной? — оперативник обратился к консьержке.

— Проходной, — подтвердила она, — только задняя дверь всегда заперта, а ключ у меня.

— Проверим, — оперативник подошёл к лежащему на асфальте человеку, — узнали кто он, откуда упал?

— Консьержка говорит, что вон с того балкончика. Может, курил?

— Этот не курящий был, — вмешалась консьержка, продолжая смотреть на тело окружённое медиками с полицейскими, и качала головой, — выпивать бывало выпивал иногда, видела, но не курил.

— Спьяну, — заключил старший прибывшего наряда, запихивая свой потрёпанный блокнот обратно в карман.

— Медики заключение дадут, — ответил оперативник.

— Может с горя, — вновь вмешалась консьержка.

— С какого ещё горя? — заинтересовался оперативник, открывая папку с бумагами.

— Жена у него недавно умерла.

— О, как! А почему?

— Несчастный случай.

— Упала тоже? — закуривая, поинтересовался сержант.

— Так не шутят! — одёрнула полицейского женщина, — передозировка случилась.

— Ничего себе, — чуть не выронив сигарету изо рта, удивился тот, — она наркоманка, что ли, была?

— Вы совсем ненормальный? — возмутилась консьержка.

— Тётя, ты ничего не попутала? С кем разговариваешь? — возмутился правоохранитель.

— Ладно, отойди, я сам допрошу, — оперативник отодвинул рукой полицейского в сторону, — какая передозировка?

— Инсулином. Диабетиком она была. Ну и… Говорят попутала…

— Давно это было?

— С месяц назад, примерно.

— Что, муж сильно пить стал?

— Не знаю точно. Выпившим видела. А уж что и как у них там дома было, не могу сказать.

— Кто ещё с ним жил? Семья благополучная? — оперативник стал делать пометки в своих бумагах.

— Нормальная семья. Дети жили. Двое. Старшая дочь и сын. Но тоже уже взрослый.

— Медики констатировали смерть, — подошёл второй оперативник, — есть запах алкоголя. А дальше вскрытие.

— Понятно. Пойдём в квартиру. Надо детей найти и вызвонить. Понятых возьми. Из ДЭЗа работников, может дверь вскрывать придётся. У него-то нет ключей?

— Где, в трусах? За ДЭЗовцами дворника уже послали, сейчас будут. А если женщина квартиру перепутала? Вскроем да не ту?

— Женщина, вы уверены, что он именно из семьдесят третьей квартиры? Ведь если вы ошиблись…

— Уверена. Они никогда мне не платили, мол, не нужна я здесь в подъезде. Да и была я в той квартире месяц назад. Приглашали меня другие милиционеры, когда жена его…

— Ну, тогда пройдёмте. Открывайте дверь, показывайте свои владения.

Консьержка открыла входную дверь своим ключом, пропуская оперативников.

— Вторая дверь во двор выходит?

— Да. Вот ключ у меня, — женщина сняла его с гвоздика в своей комнатушке.

— И что никто ей не пользуется?

— Пользуются, часто. Когда мебель, какую привозят или наоборот, выбрасывают. Там от лифта и сразу на улицу. Дверь распашная, любой диван протащить можно. А парадная дверь по-уже и двойная с поворотом…

— Значит, вы её открываете, только когда кому-нибудь нужно?

— Да. А потом всегда закрываю, чтобы не шастали, кто попало.

— Вы без выходных работаете?

— Ну как же? С выходными.

— А как дверь открыть в ваше отсутствие?

— Есть ключ у нашей старшей по подъезду из сороковой квартиры. Она почти всегда дома. Все жильцы об этом знают и обращаются к ней.

— А вы ключ кому-нибудь передавали?

— Бывало, что оставляла. Там если ремонт кто делает, ну что они меня каждый раз дёргать будут. Возьмут ключ и пользуются, пока материалы завозят, или мусор выбрасывают. Контейнер мусорный у нас во дворе стоит.

— Дверь закрыта! — проверил второй оперативник.

— Это уже не важно. Итак, понятно, дубликат мог себе сделать кто угодно.

— Хочешь сказать, что пока мы там, у подъезда стояли…

— Не думаю. Кому нужно сбрасывать его? Но фактом остаётся, что из дома можно незаметно выйти или войти.

— Это точно, кому он нужен?

В подъезд вошли сотрудники ДЭЗа, понятые и полицейский сержант из наряда.

— Пройдёмте в квартиру, — оперативник вошёл в грузовой лифт, — вы тоже с нами, — пригласил он консьержа.

Поднявшись на этаж, подошли к общей двери, отделявшей лифтовый холл от квартирного. Инспектор дёрнул ручку металлической двери, и она открылась.

— Не заперто. Перчатки есть? — обратился он к напарнику, — вдруг отпечатки снимать придётся с квартирной двери.

— Есть.

Надев перчатки, оперативники подошли к квартирной двери.

— Все остальные пока здесь постойте.

Аккуратно нажав на ручку замка, оперативник толкнул дверь. Она свободно открылась.

— И здесь не заперто. Ничего ломать не придётся.

Оперативники вошли в квартиру.

— Смотри! — один из них указал на ключи, валяющиеся на полу.

Дальше, на пути в комнату лежали скомканные джинсы, словно их снимали на ходу и там же бросили. В комнате пахло спиртным. На полу были следы разлитой жидкости, валялись две пустые бутылки из-под водки. Дверь на балкон была открыта.

— Такое впечатление, будто он сгонял в магазин, и пить начал прямо по дороге домой. Двери не закрыл. Ключи бросил. Штаны «повесил»…

— Похоже на то. Ну, так нам проще, — вывалился с балкона и делу конец.

— А что там консьержка плела про суицид с горя?

— Оно тебе надо? Заморачиваться с этим…

— Ну, так, из любопытства. Давай её сюда, а всех остальных отпускай. Понятые пусть подпишут протокол, потом подробности допишем.

В квартиру осторожно вошла консьержка.

— На кухню проходите, здесь поговорим, — пригласил её оперативник, снимая перчатки.

Женщина прошла в кухню.

— Присаживайтесь, тут вроде почище будет. Так что вы там говорили про передозировку?

— Диабетиком она была.

— Это я понял. Ну, так она дозы своей не знала или перепутала?

— Не всё так просто… Дозы у неё вообще не было.

— Как это?

— У неё был диабет второго типа.

— И что, это хуже или лучше? Сколько всего типов-то?

— Два. Первый и второй. При первом обязательно колоться инсулином надо. А со вторым необязательно.

— Необязательно или не надо?

— Необязательно вроде или не надо… Я сама плохо в этом разбираюсь.

— А зачем же она укололась, если ей не прописано? И где инсулин взяла?

— Так у них дочка на инсулине, у неё первый тип. У них в холодильнике тогда нашли шприцы с инсулином.

Оперативник встал и подошёл к холодильнику. Открыв дверцу, осмотрел, выдвинул прозрачный ящик для хранения овощей. В нём были сложены цветные коробки. Он взял вскрытую покрутил её в руках.

— Это, что ли?

— Это, это.

— Тут не шприцы. Маркеры какие-то.

— Они и есть. Ручка-шприц называется, или шприц-ручка. Я ж говорила, что меня тогда приглашали. Видела я, когда медик тут всё осматривал, проверял…

— Ладно, — он положил коробку обратно, закрыв холодильник, — так зачем она укололась-то, если ей этого не прописывали, я так и не понял?

— Как тогда говорили, и домашние это подтверждали, уж больно она к сладкому была неравнодушна. А таблетки, что для диабетиков второго типа слабенькие. Вот и говорили, она сама, мол, тортика себе отрежет и тайком уколется немножко, чтоб сахар в крови не зашкалил.

— А если зашкалит, что будет?

— Сахарная кома будет.

— Смертельно?

— Не знаю. Наверное. Кома ведь.

— Так, а с ней как это произошло?

— Переборщила чуток. У неё, говорили, ещё с памятью не всё благополучно было. Наверное, сделала укол, съела кусочек торта, а потом опять укололась. В общем, от переизбытка инсулина тоже кома наступает. Только эта кома ещё страшнее сахарной. Здесь нужно срочно колоть глюкозу, пихать в рот сахар, и прочее такое. А кто это сделает, когда она дома одна была?