автордың кітабынан сөз тіркестері  Мое убийство

Кэти Уильямс

Я вновь и вновь перебирала в голове решения тех женщин, будто сама поступила бы иначе, будто мои внимание и осторожность привели бы к иному исходу, будто я могла бы их спасти.

Их тела падали, и я представляла себе тех, кто играл за убийцу, мужчин и мальчишек, которые по ту сторону реальности с ворчанием бросают на пол шлемы

Вам когда-нибудь приходило в голову, что, струясь по лицу, слезы самоустраняются, что плач — это не что иное, как слезы, которые размазываются по коже, пока не пропадут

Мне захотелось его оттолкнуть. Но ­потом эта самая мысль каким-то образом вывернулась наизнанку и превратилась в похоть: я прежняя и новая, я рождена и воссоздана, я привычная и чужая. Я и то и другое сразу — и все это у него в руках

Был момент, когда я подумала, что нужно притормозить. Сайлас смотрел на меня с высоты своего роста, а в голове крутились мысли, что мое тело сначала изувечили, а потом создали заново

И в этот момент я вернулась в собственное тело. Просто с размаху в него приземлилась. Ощутила каждую его частичку, даже те, лишись которых, не почувствовала бы боли — волосы, ресницы и мертвые грязные полумесяцы ногтей

Почему они не понимали и почему я не могла объяснить, что то гулкое чувство возникало у меня внутри не оттого, что я проглотила нечто огромное? А оттого, что нечто огромное поглощало меня

Что ж, будь я на вашем месте, счел бы их оскорбительными. Врачи посадили меня на таблетки, чтобы увеличить эмпатию.

— Не уверена, что хоть когда-нибудь буду готова, — добавила я. — Так ведь жизнь устроена? Приходит момент, и что-то случается.

— Да, все так, — сказала Ферн. — Приходит момент, и что-то случается.

Он мой сын, — повторила Селия. И поднесла сцепленные руки к губам, будто взмолилась к кому-то. — Я спрашиваю себя: могу ли я не любить его? Я хочу, чтобы вы знали: я задаюсь этим вопросом. И ответ на него всегда «нет». Просто нет, и все. Знаете, как говорят: даже вопроса такого не стоит. Так и есть. Нет вопроса. Только бессмысленные слова. У нас с ним осталось двадцать семь дней. А потом его введут в обскурацию. Он не умрет. А вот я рано или поздно умру. И на этом все. Для нас с ним. Меня утешает мысль, что он очнется в будущем, очнется... исцелившимся. Не знаю. Может, не стоит мне об этом думать. Но, как я уже сказала, он мой сын.