Евгений Иванович Замятин

Четверг

  Жили в лесу два брата: большенький и меньшенький. Большенький — неграмотный был, а меньшенький — книгочей. И близко Пасхи заспорили между себя. Большенький говорит:

   — Светлое Воскресенье, разговляться надо.

   А меньшенький в календарь поглядел.

   — Четверг еще, — говорит.

   Большенький ничего малый, а только нравный очень, за-воротень, слова поперек не молви. Осерчал большенький — с топором полез:

   — Так не станешь разговляться? Четверг, говоришь?

   — Не стану. Четверг.

   — Четверг, такой-сякой? — зарубил меньшенького большенький топором — и под лавку.

   Вытопил печку, разговелся большенький чем Бог послал, под святыми сел — доволен. А за теплой печкой — вдруг сверчок:

   — Чтверг-чтверг. Чтверг-чтверг.

   Осерчал большенький, под печку полез — за сверчком. Лазил-лазил, вылез в сопухе весь, страшный, черный: изловил сверчка и топором зарубил. Упарился, окошко открыл, сел под святыми, доволен: ну, теперь кончено.

   А под окошком — откуда ни возьмись — воробьи:

   — Четверг, четверг, четверг!

   Осерчал большенький еще пуще, погнал с топором за воробьями. Уж он гонялся-гонялся, какие улетели, каких порубил воробьев.

   Ну, слава Богу: зарубил слово проклятое: четверг. Инда топор затупился.

   Стал топор точить, — а топор об камень:

   — Четверг. Четверг. Четверг.

   Ну, уж коли и топор про четверг — дело дрянь. Топор обземь, в кусты забился, так до Светлого Воскресенья большенький и пролежал.

   В Светлое Воскресенье — меньшенький брат воскрес, конечно. Из-под лавки вылез — да и говорит старшему:

   — Будет, вставай. Вздумал, дурак: слово зарубить. Ну уж ладно: давай похристосуемся.

1917