Оглавление

Следи за своими мыслями —

они становятся словами.

Следи за своими словами —

они становятся поступками.

Следи за своими поступками —

они становятся привычками.

Следи за своими привычками —

они становятся характером.

Следи за своим характером —

он определяет твою судьбу!

⠀

Из Талмуда…

Часть 1.
Расстояние длиною в столетия

Эла

…Эла-а-а-а-а… Эла-а-а-а-а… нет, нет, не-е-ет…

Мое нейтральное расслабленное я наблюдает за метаниями молодого мужчины по скользкому рваному краю разверзшейся в скале пропасти. Я чувствую его яростное отчаяние, страх и упорное ожидание вот-вот увидеть ее нежное, родное, улыбающееся лицо… Эла-а-а… Эла-а-а… Душераздирающе озвученное женское имя гудит в пространстве, подбирается ближе, просачивается в мою грудь, перехватывает воздух в горле…

Вдруг, как свет в комнате, включается осознание. Да это же я! Это я, скрученный отчаянием, неистово кричу навстречу потоку ледяного ветра… это за внутренние стенки моей груди из последних сил цепляется надежда… Эла-а-а… Спасительная судорога в ноге рвет нить между ясной, мучительной реальностью сна и потной, удушающей ясностью бодрствования. Безвозвратно… рука жестко трет судорожную икроножную мышцу, а в уме стоит лишь одно слово… Безвозвратно…

Сегодня шесть месяцев и три дня после того происшествия в горах. Я чувствую «тяжелое ничего»… это, наверное, самое правильное определение тому, что с помощью нейрофизиологических манипуляций современных гармонизаторов пришло на смену отчаянию и ярости. Мое состояние — это состояние контролируемого погружения в эмоциональный нуль, которое понятным образом необходимо для адекватного, а главное, гуманного принятия того, что во имя моего же блага я должен суметь принять. Я чувствую себя как «свой собственный сосед». Все происшедшее с его неумолимостью и острой болью живет за стенкой. Я знаю, что это было, я помню осознание рваной раны в моей груди, но все это осталось в соседней комнате и не может тронуть меня…

12 апреля 2572 года, 4:17 ночи

Как всегда перед традиционной ежегодной вылазкой на плато весенних цветов, я практически не сплю. Эла — звонкое имя, изящный женственный силуэт, бездонные карие глаза и по-детски приоткрытый рот. Ничего особенного, думаю я. Все особенное, отвечает мое внутреннее эхо, и эта мысль растекается мягким теплом по всему моему телу.

Через несколько дней после публикации моего обзора исторических событий начала второго тысячелетия я получил много приятных отзывов от коллег, единомышленников и просто любящих историю сограждан. Приятные и приветливые лица в подписях под сообщениями мелькали при мыслеуправляемом перелистывании с равномерной скоростью, пока Управляющая не остановила и не увеличила изображение лица молодой женщины, видимо, отреагировав на из ряда вон выходящее колебание в моем психоэмоциональном состоянии. Раньше чем мой ум смог зарегистрировать, а тем более осознать происходящее, улыбающееся лицо и мягкая улыбка смотрели на меня чуть испытующе, размером во всю проектировочную стену. Следуя следующей моей мысли, Управляющая открыла информационную сноску:

«Эла Мириа Александра Демерэ‛, 28-й сектор. Специализации, актуальные интересы: древние подходы в энергетическом управлении, утраченные ритуалы и сказания, переселение душ, внетелесные опыты».

Я помню, как сильно забилось мое сердце, неожиданно и необъяснимо не только для меня, но и для моей вездесущей биоэлектронной Управляющей, которая в ту же секунду запустила внеочередное сканирование всех моих физиологических функций.

«Функции тела соответствуют оптимуму. Внезапная тахикардия необъяснима, но не патологична», — появилось в углу проектировочной стены.

Это, казалось бы, незначительное событие, практически покинуло мою память, когда не далее чем через год Управляющая проинформировала меня о получении сообщения от: Эла Мириа Александра Демерэ‛, 28-й сектор, один виртуальный контакт, звуковое сообщение длиной 47 секунд. Проявить? Радостное «ДА» в моей голове прозвучалo так громко, что если бы моя электронная управительница не была беспристрастна и сдержанна, она бы точно заявила в ответ на мои мысли: «Потише, я не глухая».

Вместо этого отовсюду заструился мягкий медовый голос: «Добрый день, меня зовут Эла. Прошу прощения за то, что хочу воспользоваться единицами Вашего внимания, и искренне благодарю за позволение и доступ к вступлению в контакт. Я изучаю Ваши исторические изыскания об устройстве обществ XIX–XXII веков и использую последнюю публикацию в моих исследованиях. У меня очень много тем и вопросов, по которым мне недостаточно информации либо не удается ее интерпретировать. Перед тем как обратиться к другим источникам, я прошу о возможности уточнения некоторых аспектов Ваших исследований в личном общении или любой другой удобной для вас форме коммуникации».

В современном обществе исключительно ценятся уважение неприкосновенности личного пространства, как территориального, так и эмоционального, и творческое уединение. Поэтому это прямо высказанное приглашение на личную встречу без обычных общественно принятых предшествующих и пару тройку десятилетий длящихся ритуалов дигитального общения является экстраординарным. Думаю, кто-то счел бы подобную прямоту навязчивой и неучтивой. Я же, напротив, услышал в звуковом послании редкое и ценное проявление искреннего интереса.

Первая встреча

Не хочу скрывать, что испытываю море ощущений невиданной интенсивности, придя в музей современного искусства на пятьдесят минут раньше оговоренного времени. Уже знакомая, легкая, «непатологичная» тахикардия, влажные ладони, выстукивающая неизвестный ритм под столом ступня. Я исследователь и нахожу очень любопытным быть себе самому объектом для наблюдения и выводов. А вывод на настоящий момент следующий: не помню когда-либо за собой подобную яркость физиологических реакций. Конечно, личные контакты между представителями земного населения по выходу из детства и юношества не являются обыденным явлением, но все же ведь не в первый раз… Со стороны спины ощущается чуть заметное, прохладное колыхание воздуха. Повеял тончайший запах жасмина.

«Здравствуйте. Я Эла. Я выражаю мою признательность за то, что вы нашли возможным посвятить моему запросу ваше драгоценное время». Мелодию голоса сопровождает легкий наклон ее очаровательной головы.

Очаровательна. Гармония линий стройной, невысокой фигуры и мягкие, почти правильные черты лица. Девочка еще не разменяла ее первую сотню. Но, конечно, я не могу спросить ее прямо о возрасте. Наверное, позже я не смог бы полностью восстановить фразы, которыми мы обменялись. Казалось, мое сердцебиение заглушает звук мелодии ее голоса. К счастью, в моей голове мелькнула спасительная мысль, и со следующей минуты я поручил Управляющей записать все то, что воспринимают мои органы чувств.

Плато весенних цветов

Как и в прошлый раз, ровно в назначенное время перед моим домом произвел элегантную посадку небольшой планер. Я наблюдаю, как Эла выбежала по опустившемуся мостику и направилась к кустам декоративных цветов, огораживающих территорию дома. Через изнутри прозрачную стену я вижу, что она, как, впрочем, и каждый год, пытается понюхать и почувствовать запах цветов. Хотел бы я увидеть со стороны свою нежную улыбку умиления. Эта девочка никак не может смириться с тем, что мои декоративные цветы не пахнут.

Устроившись в комфортных креслах летающего аппарата друг напротив друга, мы молчим и обмениваемся короткими, улыбающимися взглядами. Карие, широко распахнутые глаза, чуть приоткрытый изящный рот, сложенные перед собой на коленях длинные пальцы. В прошлую нашу вылазку на поляну цветов год назад я позволил себе взять ее за руку. Эла подняла голову, удивленно и радостно посмотрела на меня открытым взглядом ребенка и слегка пожала мою руку. Наше прикосновение не размыкалось до расставания перед дверями моего дома.

— Сегодня я расскажу тебе что-то очень важное!

Эла первая нарушила молчание и коротко дотронулась до моей руки. О, прекрасный знак. С прошлого марта я думаю о том, не была ли моя смелость слишком навязчивой? Вот он ответ. Сегодня я не выпущу ни на секунду ее алебастровую руку и, может, помогая пробираться по большим, неровным камням, поддержу ее за талию.

— Да, думаю, я наткнулась на великолепные возможности, на нечто совершенно новое и до сегодняшнего дня не испробованное.

Эла выпалила эту фразу так быстро, что, казалось, между словами не осталось никакой паузы. Похоже, это было заметно не только мне. Девушка сделала глубокий вдох и произнесла на выдохе медленно и с расстановкой:

— Но про это потом. Расскажи сначала, как у тебя? Что довелось тебе познать и понять за прошедший год?

Самопилотируемый аэромобиль приземлился сорок минут спустя на парковочной платформе в горах. Отсюда примерно два километра по узкой, неровной, каменистой дороге по направлению вниз. Эла передает мне внушительный рюкзак, легкий, но объемный. По опыту предыдущих вылазок на поляну я знаю, что в нем скрываются легкая и вкусная пища и вода. У девушки на спине также небольшой рюкзачок. В нем наверняка, как и в прошлый раз, большое одеяло для пикника.

Меня теплой волной умиления и благодарности окатывает мысль о том, как мы близки друг другу. И дело не только в ежегодной регулярности наших личных встреч с живым общением и прикосновениями рук, что уже само по себе положительное, редкое и даже завидное явление для современного образа жизни. А главное, нас сближают общий интерес к былым, ранее присутствовавшим на Земле укладам жизни, знание и понимание былых традиций. Кого бы из представителей общества Постояннолебцев могла посетить идея взять с собой на природу объемную и тяжеловесную еду вместо обычных практичных безвкусных, но содержащих достаточное количество необходимых человеческому организму питательных веществ и запас энергии пресслингов размером с кончик мизинца.

Преодолеть два километра по склону не так уж и легко. Некоторые места узкой тропинки завалены камнями. Нам приходится их перешагивать и даже забираться на каменистые возвышения. Два раза, помогая Эле спуститься с очередного возвышения, я отпускаю ее руку, кладу обе мои руки вокруг ее талии и помогаю спрыгнуть. Знаю, что мои ладони сохранят это ощущение плотности и упругости под ними и я не раз вернусь к этому чувству в моих воспоминаниях. Я счастливчик. Чем заслужил я это особенное удовольствие?

Вот и поляна цветов. Взору открывается почти овальное плато, заросшее сочной, зеленой, шелковой травой, из которой выглядывают головки полевых цветов. Некоторые бутоны уже распустились и радуют желтыми, белыми, оранжевыми цветами. Но в основном растения лишь готовятся показать свою цветную роскошь. Основной тон поляны остался зеленым, в этом году весна запоздалая. Ровно год назад в этот день растительность плато кричала буйными цветовыми гаммами и ароматами.

Я расстелил одеяло в самой середине поляны, стараясь сохранить непомятыми редкие цветы. Эла извлекла из моего рюкзака белый сыр, финики, жареный миндаль и антикварную редкость — шоколад.

Я восхищаюсь Элой. Она выделяется из обыденности нашего общества, как буйно цветущий куст шиповника на зеленом, аккуратно постриженном газоне. Я понимаю, откуда берет начало ее исключительность, когда Эла рассказывает о своем самом близком и лучшем друге Теоле, ее прапрадедушке. Похоже, это великий муж своего времени, многогранный, яркий и активно присутствующий на празднике жизни, празднике радости. Логично предположить, что именно он оказал огромное влияние на взращивание неординарности в своей праправнучке.

Образ жизни нашего Общества Постояннолебцев очень размерен, уравновешен, целесообразен и, наверное, близок к идеалу общественного устройства. Уважение к своей и другой личности, своего и чужого пространства, собственного и других эмоционального и физического благополучия, уважение и благодарность нашему дому, нашей планете и забота о ней — основные критерии наших помыслов и действий.

Несколько столетий назад распространилось Знание, которое прежде было доступно лишь единицам и ими тщательно скрывалось, что человеческое тело, постоянно обновляясь, может жить бесконечно либо очень долго. Что со временем привело к фокусированию каждого из землян на создании и соблюдении оптимальных условий для сохранения и даже усовершенствования сосуда нашего Ядра. Как историку мне известно, что когда-то параметром успеха личности являлось количество единиц обмена товарами и услугами. Говорить о количестве так называемых денег или задавать другому прямые вопросы на этот счет считалось во многих культурах неуместным. В нашем обществе никто не говорит о возрасте и вопросы по этому поводу приемлемы только между близкими людьми.

Как известно, у медали всегда две стороны. Комфортная размеренность нашего общественного уклада граничит для некоторых из нас (имею в виду в первую очередь себя) с монотонностью и ограниченной эмоциональностью. Только у большинства из нас даже подозрения не закрадывается, что есть либо были когда-то приняты еще другие стороны проявления личности. Именно поэтому щедрая и великая Жизнь не могла одарить меня лучшим подарком, чем общение, год от года все более близкое и доверительное, с этой ярко проявляющей себя девушкой…

Ощущение легкого потряхивания вывело меня из состояния блаженного размышления. Эла лежит на одеяле совсем рядом, ее глаза устремлены в голубое небо. Дыхание ровное и спокойное. Грудь ровно и красиво вздымается.

— Эла, расскажи, что ты имела в виду, когда сказала, что обнаружила что-то необычное.

Девушка развернулась ко мне и посмотрела испытывающим глубоким взглядом, как будто оценивая, хорошая ли это идея — доверить мне свои мысли.

— Давай поедим, — предложила она в ответ. — У тебя есть аппетит?

Я кивнул, думая о том, не была ли моя настойчивость воспринята неуклюжим вторжением в ее личное пространство.

О, какая симфония ощущений и вкусов! Эла своими длинными пальцами отломила маленький ломтик крошащегося пахучего сыра, соединила его с фиником, взяла в другую руку зернышко миндаля и отправила всю комбинацию в рот. Я успел увидеть восхитительный, ровный розовый тон ее языка и десен. Мой рот наполнился тугою слюной, несмотря на то что ни о каком чувстве голода не могло быть и речи. Исследователь во мне зарегистрировал в тот же момент более чем странную потребность дотронуться моим языком до белизны и твердости ее зубов, провести его по ярким деснам и остановиться на губах… О-о-о-о… Хорошо, что только Управляющей доверен доступ к моим мыслям…

Мы оба наслаждаемся. Молча, долго и медленно измельчая и растворяя в полости рта пищу богов, смакуя каждую крошку. У меня опять возникло чувство некой встряски. Как будто каменная поверхность подо мной двигается в горизонтальной плоскости, как огромная желеобразная масса, выведенная из состояния покоя. Наверное, на всякий случай стоит отказаться от романтического обратного пути в гору через ущелье по заваленной камнями дороге и просто вызвать сюда летательный аппарат.

— Эла, ты чувствуешь под нами легкие толчки?

Девушка смотрит на меня долгим, глубоким взглядом. Потом широкая улыбка и отрицательный жест головой. Ну вот. Теперь у нее будет повод заподозрить меня в странности.

— В наших беседах я, возможно, упоминала о том, что одной из тем моих исследований является так называемое, или, точнее, ранее так называвшееся, «переселение душ».

Произнеся эту неожиданно полную фразу, Эла погрузила топленый шоколад своих глаз в мои.

— Впервые я столкнулась с этим определением, изучая старинные техники гипноза.

Гипноза… будучи активированной, моя Управляющая уже заметила бы мое замешательство и предложила толкование этому старинному слову.

Эла как будто бы услышала вопросительный знак в ходе моих мыслей и продолжала…

— К ментальной технике гипноза люди прибегали, например, чтобы приглушить всесторонне владеющий ими и ограничивающий их разум и установить осознанную связь со своим подсознанием. Показания к использованию этой техники могли быть самые различные: углубление познания себя как духовной сущности, яркое проживание эмоциональных переживаний, воспоминание утерянных или спрятанных сознанием событий. В определенном смысле даже корректировка если не произошедших нежелательных событий, то по крайне мере их записанных в подсознании информационных отпечатков, и т. д. Обычная жизнь 99,9% человечества в те времена, как ты знаешь, была очень коротка. Средняя ее продолжительность варьировалась в обычных случаях от восьмидесяти до ста лет.

Подо мною опять едва ощутимо и желеобразно задвигалась каменная масса. Вряд ли колыхание мне только кажется. Впрочем, какую роль могут играть минимальные телодвижения огромного камня в тот драгоценный и редкий момент, когда Эла посвящает мне свое нераздельное внимание. Кроме того, планеру нужно не больше полминуты, чтобы зависнуть в двадцати сантиметрах над сочной травой, позволяя нам взойти на борт.

— Большинство доверяло тогдашней, очень небеспристрастной, за счет поддержания противоположной здоровью болезненности содержащей себя медицине, которая более или менее, скорее менее, успешно предпринимала попытки задержать разрушение организма. О совершенствовании и постоянном развитии организма, которое нейтрализовывало бы разрушение, задумывались лишь немногие, и только единицы из многомиллиардного населения были действительно успешны. Они живут, возможно, по сей день.

По очаровательному лицу пробежала легкая и нежная улыбка, давая мне понять, что Эла знает, о ком она говорит. Девушка потянулась к термоизолирующей упаковке с шоколадом. Ее щеки порозовели, дыхание было частое и прерывистое. Я не льщу себе мыслью, что эти признаки легкой неуравновешенности возникли по моему поводу.

Уголок темно-коричневого квадрата тает в моем рту. Пауза в разговоре приглашает сконцентрироваться на не имеющем себе равных вкусе темного шоколада. Кажется, улеглось и желеобразное колыхание камня под нашими телами. На этот раз я не буду тем, кто первым прервал молчание, решаю я и беру Элу за руку. Что-то внутри меня более заинтересовано положить в мой рот ее благоухающие шоколадом длинные пальцы один за другим, чем еще один кусок плотного горько-сладкого вещества. Одарив меня распахнутым взглядом и чуть заметной улыбкой, девушка продолжает свое повествование.

— Сегодня совершенно естественно думать, что энерго-информационное Ядро, формирующее и позволяющее поддержание функционирования нашей телесной оболочки, — это приоритетная структура, источник и залог Жизни. Более того, поскольку эта наша энергетическая структура берет начало из пространства, то сегодня каждому ясно наше общее происхождение, так сказать, единый корень и наша взаимозависимость.

В прежние века не было достаточно развито понимание нашей информационно-энергетической природы. Область осознания концентрировалась на проявленном физическом теле. Были, правда, распространены предположения и религиозные верования, которые обозначали понятием «душа» примерно то, что сегодня для нас наш Центр или Ядро. И поскольку тогда индивидуумы не владели сохранением тела на неопределенно длинный отрезок времени, в большинстве своем даже не подозревая о такой возможности, Ядро регулярно генерировало новые, адаптированные к условиям Земли телесные оболочки. А под «переселением душ» подразумевалось тогда перемещение Ядра из закончившей срок годности структурной оболочки в новосозданную. Так вот…

Эла вдруг остановилась. Аккуратно вызволила свою маленькую руку из моей и произнесла:

— Извини, я так погрузилась в историю наших предков, что не подумала о том, что тебе это все уже известно и вряд ли интересно повторение.

Мне польстило ее предположение. Конечно, я историк, но мне не приходилось задумываться в таком ракурсе об укладе тех времен. Все исторические дискуссии, которые мы вели с Элой в годы нашего знакомства, протекали скорее в другом направлении. Она задавала вопросы, я рассказывал, объяснял. Сегодняшняя тема была для меня неожиданной и очень интересной. А быть в роли слушателя очаровательнейшего создания — что может воодушевлять более?

— Пожалуйста, продолжай! Для меня ново и очень интересно увидеть далекое прошлое через твой угол зрения.

О… мне это кажется или Эла действительно положила свою руку на мою?

— Так вот. Как известно, Ядро генерирует новое тело, используя базовую единицу материи. Тогда это была яйцеклетка женского родительского организма. Осознанный опыт начинается с момента проявления Ядра в начальной материальной единице и накапливается параллельно развитию многоклеточного организма. Во все века особо думающие и чувствующие представители человечества не ограничивались представлением о себе лишь как о теле. Пытаясь преодолеть его ограничения, они искали методы и способы установить связь со своим предполагаемым Центром — душой и через эту связь найти доступ к осознанному переживанию или наблюдению предыдущих существований тела. Некоторые были очень успешны в этих «прогулках по жизням». Представляешь, какие у них были возможности в отличие от нас?!

Девушка перевела дух и сделала несколько глотков воды.

Ее эмоциональность, блеск глаз, легкий румянец — верх моего эстетического наслаждения. Нежное девичье лицо еще никогда не выглядело столь бесподобно. Пауза затягивается. Эла пребывает в собственных мыслях. А я просто жду, впитывая взглядом гармонию ее черт. Мое понимание не разделяет восторженности девушки. Многие десятилетия я изучаю историческое прошлое. Былые картины жизни землян вызывают скорее мое сострадание, чем восторг.

Короткие, быстро мелькающие жизни, большая часть времени которых уходит на суету, и напряженные, часто безрадостные действия по жизнеобеспечению тела. Во многих населенных пунктах просто невозможная густота населения. Иллюзия нехватки ресурсов и жестокая борьба за них. Вынужденное, малорадостное сосуществование мужчины и женщины в одном узком пространстве ради обеспеченности ресурсами или просто комфорта. Зависимость выживания и качества развития детей от благополучия и эмоциональной культуры их родителей. Недостаточное понимание, а в большинстве случаев и полное его отсутствие, узкой информационно-энергетической взаимосвязи между индивидуумами и отсюда взаимозависимости благополучия каждого в отдельности от общего и общего от каждого. Борьба разнонаправленных интересов, так сказать, добра и зла. Слабость перед лицом банальных инфекций, а самое, на мой взгляд, отвратительное — страхи, страхи, страхи… Страхи потери, нехватки, несоответствия, смерти и т. д. и т. д.

Под нами осязаемо и желеподобно колыхнулась каменная масса. Эла посмотрела на меня широко распахнутым, настороженным взглядом. Она испугана?

Чтобы отвлечь девушку, а впрочем, просто потому, что меня остро интересует, какие «не сравнимые с нашими возможности» она видит в печальном существовании наших предшественников, я все же решаюсь спросить:

— В чем, на твой взгляд, заключается позитивный аспект возможности этих «прогулок по жизням»?

— Жизнь в нашем обществе Постояннолебцев бесконечно ценна, если не сказать прекрасна. В глазах наших предков она была бы невообразимой фантазией, желанной сказкой. — Эла наградила меня улыбкой. — Но она предсказуема… Да — исключительно благополучна, да — полная неограниченных возможностей радости и развития, да — построена на уважении и солидарности, но очень размеренна, маловариантна и почти безэмоциональна. Представь себе возможность «впрыгнуть» в былое время, как войти в проектируемую кинокартину дополнительным персонажем. Наблюдать и проживать происходящее, а потом «выпрыгнуть» обратно и насладиться знакомой размеренностью и надежностью нашего с тобой времени. А такая возможность существует.

Зрачки девушки расширены, грудь вздымается. Вены на тонких руках явно проступают. Никогда я не видел такое проявление эмоций. Оно прекрасно, даже если повод к нему представляется мне весьма иллюзорным.

Со стороны склона подул довольно прохладный и сильный ветер, и одновременно вокруг нас раздался низкий гул… Эла на мгновение сконцентрировалась, видимо, давая мысленную команду своей Управляющей вызвать летательный аппарат. Мы оба уже были на ногах, засовывая веющее на ветру одеяло в рюкзак, когда под нами заходило каменное плато…

12 апреля 2575 года.
Свой собственный сосед

Я не сплю в эту ночь.

Впрочем, ничего нового. Я не сплю в эту ночь с самой первой моей вылазки с Элой на плато весенних цветов. На былое плато… Мое осознание по сей день раздвоено. Я наблюдаю себя, как соседа в собственном доме. Знаю его историю, хронику жизни, произошедшее с ним, а точнее с его спутницей. Я в курсе его потери, его боли, его ярости пред необратимым. Терпеливо выслушиваю постоянно всплывающие одни и те же упреки: «Как я мог прервать контакт с Управляющей, оставшись без возможности ее предупреждения и вмешательства!» И одни и те же бесконечные вопросы: «Почему Эла прервала контакт с ее Управляющей? Почему Эла не отреагировала на предупреждение, получив его?»

Я наблюдаю за ним, как бы сохраняя дистанцию и сочувствуя, но внутри меня безэмоциональная пустота. Эта двойственность — эффект гармонизации, своеобразная контролируемая эмоциональная кома. По прошествии времени раздвоенность постепенно сокращается, я больше чувствую себя как раньше и больше чувствую душераздирающее отчаяние, агрессивное несогласие, душевную боль… Да, теперь я знаю, что стоит за этим в старинных романах расхожим понятием «душевная боль»…

Временной отрезок, в котором сближаюсь с собственным «соседским» я, очень короток. Заботливая Управляющая, считав изменение состояния и его качество, сразу запускает новую гармонизацию. Я уже думал запретить ей вмешательство и прожить, и прочувствовать то, что будет со мной в отсутствие седирующего эффекта. Но как только раздвоение отпускает свой контроль, мне не хватает мужества на продолжение подобной пытки…

Мой «соседский» рассудок ясен. Он занят размышлениями о том, почему наше общество в веках эволюционного развития стало таким, каким оно стало. Общество высокоэтичных, уравновешенных, обособленных индивидуумов. Мне казалось, что безграничное уважение и высокий приоритет эмоциональной и территориальной дистанции между людьми, нарушить или сократить которую принимают решение лишь немногие, ведет начало из времен от человека к человеку переносимых инфекций. И несмотря на то, что вероятность подобной опасности практически равна нулю, сформировавшийся в веках уклад сохранился.

Но это не так. Точнее, это еще не всё…

Полагаю, многое идет из тех времен, когда люди поняли, что в их силах жить очень долго, и возвели долгожительство в культ и высшую ценность после самой Жизни. И тогда под естественную селекцию попали неблагоприятные факторы, образы мышления и действий, которые негативно влияли на качество, а с тем самым и продолжительность жизни человеческой биологической оболочки. Возможно, в погоне за все лучшими результатами когда-то попали в немилость и привязанности между индивидуумами. Мне был подарен великолепный и редкий опыт того, как близкое присутствие другого человека в жизни может бесконечно радовать и обогащать. И в то же время с потерей близкого в один миг нещадно разрушать… Отсюда вытекает мой вопрос. И лишь я сам могу дать на него ответ.

Если повернуть все пару десятилетий вспять. Хотел бы я отказаться от радостной гаммы эмоций, переживаний, которые подарила мне Эла ради моей сегодняшней уравновешенности, привычной невозмутимости и размеренности моей, предположительно, многостолетней жизни? Хотел бы отказаться от пережитого вместе с нею, чтобы не подвергать негативным влияниям продолжительность моего существования в этом теле?

Ответ ясен как солнечный день. Нет. Каждая минута, каждый мой взгляд на нежное девичье лицо, каждая ласка ее медового голоса, каждое прикосновение ее руки стоят всего того, что я испытываю сейчас.

Хм-м-м… как истинный исследователь я должен был бы задать себе этот вопрос без воздействия гармонизации…

Теол. Лучший друг

Моя обычно сдержанная и лаконичная Управляющая в последние месяцы стала заметнее и активнее. Кто знает, сколько миллиардов битов информации перелопатил ее плазмополимерный мозг в поисках оптимальной стратегии сопровождения моего возвращения к «нормальной жизни». Вот и сегодня на проектировочной стене красочная информация о завтрашнем концерте. О живом концерте с приглашенными гостями.

Эти концерты на самом деле феномен, в котором соединяются абсолютная нецелесообразность и необъяснимая притягательность. Какой смысл имеет зависание в ряду летательных аппаратов или даже пребывание в комфортных креслах первого ряда, если в стены собственного дома транслируется все идентично, в любой момент времени, включая по желанию запахи и колыхания воздуха. Никакого смысла. И все же личное присутствие в публике остается желанным переживанием, в том числе для меня.

Содержание пригласительной строки меня не интересует. Под ней стоит короткая подпись: Теол, 28-й сектор.

Теол. Воспоминание, как молния, пронзает меня. Перед моим внутренним взором стоит легкая улыбка Элы, я слышу ее слова:

«Теол — мой прапрадедушка и лучший друг» — и чувствую нежность и признательность в ее голосе. Вмешательство обеспокоенной Управляющей и ее предложение запустить гармонизацию я обрываю коротким приказом не вмешиваться. Следующая моя мысль более вежлива и уравновешена. Я сообщаю, что со мной все в порядке, и прошу о дополнительной информации, заложенной за строкой «Теол, 28-й сектор».

Управляющая мысленно сообщает, что сноска не содержит дополнительной информации и, воспринимая мое недоверчивое недоумение, проявляет жирным шрифтом на проектировочной стене: ТЕОЛ, 28-й сектор… контакт предпочтителен посредством письменного сообщения.

Странно. Ознакомительная информация об интересах, сферах деятельности, предпочтениях, не говоря уже об изображении, — это обычный жест вежливости, принятый между согражданами. А письменное сообщение весьма необычно и старомодно.

Сегодня, неделю спустя, я отмечаю, что каждый день мои мысли крутятся вокруг имени Теол. А именно вопросы: как живет еще один человек из былого пространства под именем Эла? Каковы его переживания, размышления? Что он испытывал в обществе своей праправнучки и что проживает сейчас, в ее отсутствие?

Ну что же, пусть это будет письменное сообщение. Сосредотачиваясь для диктовки, я понимаю, что не знаю, что сказать. «Я знал вашу праправнучку». А если уже эта формулировка повергнет человека в боль и уныние? В размышлениях о том, стоит ли продолжать эту затею или было бы разумнее оставить незнакомого мне человека в покое, я решаюсь на полшага вперед.

«Я, Эбенэр Александер Андрей Кент, нижайше прошу о разрешении обратиться к вам лично».

Может быть, ответ на этот неопределенный запрос или даже отсутствие ответа будут для меня дополнительной информацией, на основании которой я смогу сформулировать мой следующий шаг или вообще отказаться от такового. Пять минут спустя Управляющая проецирует на стене лаконичный ответ:

«Очень рад. Добро пожаловать в стены моего дома. Теол».

Следующей мыслью я поручаю Управляющей проинформировать Управляющую систему Теола о моем непромедлительном посещении, если, конечно, этот момент времени подходит. Через 75 минут после получения ответа мой летательный аппарат плавно садится на парковку на крыше жилого дома. Одна за другой открывающиеся и закрывающиеся за мной двери ведут меня внутрь дома. Перед последней ступенькой витиеватой лестницы стоит в ожидании меня седовласый невысокий мужчина.

— Я неоднократно видел ваше изображение, молодой человек, и мне приятно обрести знакомство с оригиналом, — произносит он тусклым, почти скрипящим голосом.

Жестом Теол указывает мне на место в кресле рядом с горящим камином. Пока я устраиваюсь, мой разум отмечает, что все сложилось лучше, чем я мог себе представить. Моя неуверенность по поводу того, как приблизиться к разговору и с чего начать, отпала сама собой. С первой фразы стало ясно, что Теол что-то знает обо мне. Вот и начало разговора.

Элин прапрадедушка сухощавый, чуть сгорбленный и седовласый. Его походка кажется не особенно уверенной. Движения скорее медленные и заметно неточные. Он занял место напротив меня, и наши глаза снова встретились. Вот это глаза! Пронзительные, взгляд проникает насквозь. А их густая синева просто невиданна. Вокруг глаз множество глубоких морщин, которые делают лицо и улыбку очень приятными и приветливыми.

На разделяющем нас столике стоят красивый старинный графин с водой, стаканы и блюдо с различными ягодами из желтого материала. Камня? Кажется, плоды подобраны, чтобы радовать глаз. Всех цветов радуги. Удивительная цветовая гамма и аромат. Помещение просторное, светлое, пол выстлан деревом. На стенах висят настоящие, красками исполненные картины.

Теол разглядывает меня прямо и неотрывно. Его взгляд настолько доброжелателен и открыт, что это не доставляет мне ни малейшего неудобства. Я улыбаюсь ему в ответ и просто расслабляюсь, как под теплым душем.

— Что вы знаете обо мне и могу ли я быть вам чем-то полезен?

— Вы прапрадедушка Элы и ее лучший друг.

Теол улыбается. В его улыбке бесконечная нежность.

— Прапрадедушка? Моя любимая девочка польстила мне трижды. — И в его ясных глазах проступают слезы. Внутри меня холодеет.

Именно это и страшило меня. Я сам уже три года тружусь над восстановлением себя. Стараюсь склеить между собой три фазы моей жизни. До Элы. С Элой. После Элы. Работаю над собой в потуге искусственно приблизить и уравнять их значимость. Несмотря на свой собственный трудный опыт, я позволил себе запустить пальцы в чужую рану. «Как безответственно и жестоко», — пронеслось в моей голове!

Но прежде чем я успел прочувствовать мое желание испариться и никогда больше не попадать в подобную ситуацию, прежде чем я заметил, что мои пальцы намертво вцепились в подлокотники кресла и начинают синеть, Теол поверг меня в изумление:

— Я давно ожидаю вас, — произнес он. — Я благодарен самой Жизни за те обстоятельства, которые наконец-то привели вас ко мне. — И опять прямой, искренний взгляд его необыкновенных, небесных глаз.

Сплошные вопросительные знаки всплывают в моей голове. Мой мозг дымится. Начиная с ответа Элиного прапрадедушки на мое скудное письменное послание до этой секунды, каждое слово, каждая реакция полностью противоречат всем моим ожиданиям. Большим сюрпризом стало уже то, что Теол знает о моем существовании в жизни Элы. Но исходя из какой логики он мог представить себе, что я буду его искать? И давно ожидать, что это случится?

А его глаза! Как гром среди ясного неба я вдруг осознаю, что никогда и ни у кого, ни лично, ни на изображении, не видел этого цвета глаз. Насколько мне известно, у всех землян цвет глаз множественных, но совершенно других оттенков: коричневого, зеленого, серого и т. д. Наверное, лишь потому, что я историк, мне известно, что существуют, точнее многие столетия ранее существовали, народы, глаза представителей которых были отражением безоблачного неба.

— Вы здесь, чтобы говорить о моей Эле, не так ли?

В тот же момент мое дыхание застряло в груди. Колючий комок в горле и слезы, грозящие брызнуть из глаз двумя струйками. Мне бы гармонизацию сейчас, сразу, только чтобы избавится от того, что страшными когтистыми лапами раздирает изнутри мою грудь.

Легкий, утвердительный наклон головы — это все, что я смог выдавить из себя в конвульсиях боли и попытке найти самообладание.

Из сострадательного и спокойно выжидающего взгляда старика, сидящего напротив меня, мне видно, что ему совершенно ясно, что со мной происходит сейчас и происходило в последние три года. Возможно, он знает и о наших с Элой регулярных встречах, поляне цветов, касании рук. Целительный глоток воды из заботливо наполненного для меня Теолом тяжелого стакана и его теплый взгляд возвращают мне мое потерянное равновесие.

— Я боюсь затронуть тему, которая могла бы оказаться…

— Болезненной для меня? — прочел мои мысли Теол. — Благодарю за чуткость и внимательность. Ничего другого я не мог бы ожидать от человека, общество которого было столь важно моей внучке. Но, уверяю Вас, мой жизненный опыт велик, и на его протяжении я столь часто переживал потери, а за ними новые приобретения и снова потери, грусть и ликование, что меня более сопровождает благодарность, чем другие человеческие эмоции.

«Этот человек не нашего мира», — проносится в моей голове. Настолько необычны цвет его глаз, его взгляд на вещи и его подкупающая прямота. В последнюю нашу встречу Эла обронила замечание, что единицы из миллиардов населения, которые осознали возможность Постояннолебия за долгие века до всех остальных, живут и по сей день. Может, ее информация была из первых рук? В любом случае Теол, скорее всего, единственный человек, который в состоянии открыть мне ту возможность, которой, вероятно, собиралась поделиться со мной Эла в свой последний день.

Прогулки по воплощениям

Я набираюсь смелости и начинаю вступительное повествование. Мне важно, перед тем как я задам сокровенный вопрос, чтобы Теол знал, что сама его внучка в течение последних часов и минут ее жизни посеяла это невероятное предположение в мой мозг. Предположение, которое из уст Элы прозвучало тогда как утверждение: «Представь себе возможность „впрыгнуть“ в когда-то былое, как войти в проектируемую кинокартину дополнительным персонажем. Наблюдать и проживать происходящее, а потом „выпрыгнуть“ обратно и насладиться знакомой размеренностью. И такая возможность существует».

«И такая возможность существует. Она существует. Существует», — утвердительно повторяют мои мысли как эхо.

Одна моя половина осторожна, осознавая всю нереальность и невозможность услышанного от Элы. Возможно, если бы мы не были вырваны из сказки в ее середине и повергнуты в бездну — девушка в прямом, а я в переносном смысле, — все бы прояснилось. В конце сказки стало бы ясно, что речь идет о девичьей фантазии, о мире красочных желаний и предположений. Другая моя половина, глядя в прошлое, регистрирует, что, начиная с первого сообщения до последних минут Элы, все связанное с ней было нереально, сказочно. И тем не менее оно было, и я тому свидетель.

Теол выслушивает меня, не проронив не слова. Лишь к концу моей истории о его внучке и ее словах я наблюдаю изменения на его лице. Старик закрыл глаза, но искажение черт его лица выдает сильное волнение. Худая грудь вздымается. В какой-то момент мне кажется, что я слышу выдох облегчения. Он плачет. Но в этом плаче нет отчаяния. Тем легче для меня. В этот момент мне не нужно понимание. Никакая из реакций Элы не была ожидаемой, но все были прекрасны. Видимо, поэтому, воспринимая облегчение старика, я сам чувствую облегчение, и меня не занимает объяснение очередной, диаметрально противоположной к ожидаемой мною эмоции. Я просто вижу и знаю, что он знает то, что хочу знать я. А я хочу знать только одно: как могу сопровождать путь ее души и присутствовать в реализованных ее Ядром воплощениях.

Алиа

Весна 2019 года

Вера задала домашнее задание на всю неделю. Очередное сочинение. Тема: портрет. Автопортрет либо портрет человека, известного всему классу. Смелая она женщина. Не боится получить в руки свое собственное нелестное описание. Честно говоря, Вера в общем и целом ок. И как преподаватель родного языка и литературы. И как человек тоже «с пивом потянет», применяя избитое выражение.

Конечно тот факт, что ее дочка, ученица младших классов, регулярно ожидая маму после окончания уроков, сидит на свободном месте задних рядов, громко уплетая сэндвич с чаем, не оптимален. Дело, конечно, не в малышке. А в том, что ее мама не обладает чуткостью попросить ребенка шмацать, чавкать и облизывать пальцы за дверью класса, где сидят почти тридцать ее к концу учебного дня о-о-о-очень голодных учеников, которые по запаху безошибочно определяют, что сегодня находится между двумя длинными и толстыми кусками серого хлеба. Сыр, колбаса, вареное вкрутую яйцо, тунец, пахучая зелень или творог с повидлом, а периодически даже красная икра. Несмотря на то что от внимания Веры точно не ускользает постоянное поворачивание голов и вожделенное зависание взглядов на бутерброде ее девочки, она не меняет ситуацию. На самом деле, очевидно, это совершенно не проблема Веры, а лишь наша. Вопрос только один: почему мы все терпим и молчим, пуская слюни?

Ну ладно я. Я вообще по жизни тот, кто наблюдает, терпит и молчит. Ну а другие? Они же не как я? Это не вопрос, это утверждение: они точно не как я.

Вот и плавный переход к автопортрету получился.

Девушка (до сих пор девушка) по имени Али́а уже целых 17 лет.

Ничем не примечательная внешность. Заторможенная скорость реакции. Успеваемость хорошая, но ничего выдающегося.

Проблемы: проблем нет (как минимум ярко выраженных).

Достижения: таковых тоже нет.

Хобби: книги и балет.

Правда, балет я бросила в позапрошлом году после восьми лет усердных, любимых, многочасовых тренировок четыре раза в неделю. В зеркале во всю стену балетного зала, держась за деревянную перекладину, я чувствовала себя очень красивой. Концентрируясь на моем теле, отточенности движений, элегантности отражения в зеркале, я сама была центром моего мира, остальное и остальные вращались до, во время и долго после балетной тренировки на своих орбитах, не касаясь и не интересуя меня. Королевская осанка, черное трико, юбка, выкроенная мамой из прозрачной занавесочной ткани, и свобода. Свобода, поскольку никто из моих домашних не ставил под вопрос важность моих балетных занятий и не требовал моего присутствия или внимания для себя.

В последний год мне пришлось вернуться в балетную школу, с которой я дошкольницей начинала. Уровень подготовки был чувствительно ниже, и я сразу стала единственной звездой на всем курсе. Я блистала, может, первые две-три репетиции, потом все эти восторженные и завистливые взгляды приелись и стало просто очень скучно. Идти вперед было некуда, и на этом закончилась моя балетная карьера.

Книги:

каждый день, возвращаясь из школы, я ищу что-либо в холодильнике, и в сопровождении супа и бутербродов начинается мое погружение в мир моих героев. Любимые книги я зачитываю до дыр. Новые соусные пятна регулярно ложатся на уже засохшие старые.

Потребности:

неприкосновенность моей территории и моего личного времени.

Я не в восторге, когда отец распахивает дверь моей комнаты и строгим приказным тоном, вырывая из мечтаний или размышлений или отрывая от уроков, отправляет меня чистить картошку или пылесосить. Но намного хуже то, что мои родители вместе со мной и братом каждые выходные и праздничные дни с ранней весны до поздней осени проводят на своем садовом участке. В маленьком домике нет горячей воды, зато повсюду много всяких насекомых. Там холодно, нудно и отвратительно. По сравнению с принудительным ковырянием в холодной земле, например посадкой или прополкой, выполнение школьных домашних заданий или работа по дому кажутся мне манной небесной. А в это время мои одноклассники, в семьях которых нет принуждения выезжать по выходным, встречаются, слушают музыку и общаются.

Каждый раз во время подобного семейного выезда «на природу» я чувствую, что меня обокрали. Несправедливо отнято мое право проживать мое время на мою радость и пользу. Грубым вторжением оккупировано мое личное пространство, и я бессильна тому противостоять. Поэтому у меня есть мечта.

Мечты:

волшебный ключ к моей комнате.

Как только поворачиваю этот ключ в замке, я перестаю существовать для окружающего мира. Мои родители живут помимо меня. Они уезжают и приезжают, занимаются своей жизнью и вспоминают обо мне лишь тогда, когда дверь моей комнаты приглашающе открыта.

Гармония:

в этом мире есть феномен, каждое проявление которого притягивает и завораживает меня. Вначале я думала, что это красота. Красивые люди, предметы, объекты природы. То, на чем или ком хочется остановиться взглядом, дотронуться, быть такой же. Сегодня я думаю, что это гармония. В чем бы, в ком бы ни поселилась гармония, она делает это неотразимым, бесконечно притягательным. Лица людей, линии их тел, величественная уравновешенность проявлений их личностей и сбалансированная изменчивость природы вызывают мое безраздельное восхищение.

И потому я хочу, чтобы гармония поселилась во мне, как в своем любимом доме. Я хочу, чтобы для каждого проявления меня, физического и эмоционального, самое подходящее слово было — «гармонично».

Особенности:

будучи «ничего особенного» собственной персоной, я все же скрываю в себе некую особенность. Пытаясь беспристрастно оценить себя со стороны, предполагаю: окружающие могут думать, что я чуть специфична, местами «не от мира сего». Хочу надеяться, что они даже представить себе не могут, насколько «не от мира сего». Хотя, если я скрываю свою странность сколько себя помню, что мешает мне предположить, что у кого-то из окружающих, или даже у всех, есть своя, тщательно замалчиваемая специфичность.

Единственное, в чем я уверена, — никто из моего окружения не награжден «странностью», подобной моей. Поскольку, если бы кто-то видел или примерно знал то, что разворачивается в правом секторе моего бокового зрения, он никогда бы не произносил, а значит, и не думал того, что люди обычным образом говорят, а следовательно, и имеют в мыслях.

Подведу итог: мое сочинение будет о каком-то другом, всему классу известном человеке. Причины тому очевидны.

Понедельник, 4 апреля 2019 года