Оглавление

Мои первые сиськи третьего размера или как из меня хотели сделать дуру. Часть 2. Все, что после…

«Прикрыть наготу мне не составит труда, а вот пусть он мир приведет в пристойный Божеский вид.»

(Микеланджело Буанаротти. «Цвет времени». )

Глава 1. Возвращение домой

Вам не отыскать монеты с одной стороной, за которую можно купить счастливую, безоблачную жизнь. У каждой монеты есть обратная сторона. Именно поэтому мы не можем испытывать удовлетворение, не познав боли. Не узнаем радости, не познав печали, не станем увереннее, не побывав растерянными, да и спокойствия без беспокойства не бывает. И разве может быть надежда в мире без отчаяния?

19 июня 2018. Ранним туманным утром я отбыла из Москвы и во второй половине дня уже была дома.

Кстати, спасибо всем, кто не прошел мимо и помог мне донести чемодан. Особенно трудно это было сделать на лестницах и всевозможных переходах. Я ставила чемодан и стояла рядом, с видом печального котика из мультфильма, высматривая спортивного, крепкого мужчину и прося помощи. Никто не отказал. Спасибо Вам! Иногда даже и просить не приходилось. Мужчины сами молча брали мой чемодан и без особого труда поднимали его наверх, ни о чем не спрашивая, не дожидаясь моей просьбы и ничего не прося взамен. И тогда я утвердилась в мысли, что не так важно, как ты выглядишь, — в рваных джинсах и кроссовках или на каблуках и в платье, — главное, — искренность и твое внутреннее состояние, уверенность, что не все подонки и всегда найдется тот, кто поможет так же искренне, просто потому, что он — человек.

А дома я, первым делом, написала письмо Э. Дурманову, этому стареющему зверю. (Пока я ехала, он высылал мне какие-то ммс, которые не открывались. С деньгами за билет не обманул: перевел все несчастные 2000 рэ.)

На электронную почту я написала ему сухо и по делу: старалась писать, делая вид, что «тему замяли» и я «не в обиде», хотя, на самом деле, я затаилась до поры до времени. Сообщила ему, что доехала нормально, ммс-ки не получила: нет интернета; как только получу ответ от московского юриста (которому выслала материалы дела) и схожу к местному пластическому хирургу, — сразу же вышлю ему все документы.

Я приняла решение пока абстрагироваться и на время как бы «забыть», «стереть» из памяти все отвратительные московские события, думать только о деле, о цели: добиться справедливости пока что в борьбе с хирургом, а уж с Дурмановым я позже разберусь: настойчиво продолжаю решать одну задачу, не думая о том, что возникла следующая; снова включаю принцип Скарлет Охара: «Я подумаю об этом завтра» (из к/ф «Унесенные ветром»).

Сходила я и в «конкурирующую фирму» «Перецветика», к другому пластическому хирургу нашего города, в клинику «Мед-ептЪ». Он осмотрел меня и сделал письменное заключение:

«Диагноз: Состояние после аугментации молочных желез, нормотрофический, втянутый рубец грудной клетки. При пальпации в области наружного угла правой молочной железы определяется образование округлой формы, умеренной болезненности, подвижное.

Рекомендовано: коррекция рубца.»

Московский же хирург отметил при осмотре:

«Наблюдается небольшая асимметрия молочных желез (правая выше ~ 1—2 см), втянутый рубец в правой части молочной железы. Вокруг рубца в положении стоя пальпируется плотное, по ощущению с острым углом образование, болезненное при пальпации, левая молочная железа округлая, мягкая, безболезненная, с ровным послеоперационным рубцом.»

То есть один заметил что-то округлой формы, другой, — плотный острый угол, болезненность отметили оба, как и сошлись во мнении: что-то там все-таки присутствует неправильное, что и вызывает боль и дискомфорт. И это «что-то», подвижное и склонное меняться, — от круглого до острого, по ощущениям — образование. Оба описали все тот же втянутый рубец в правой молочной железе. В левой же все, наоборот, — округлое, безболезненное с ровным рубцом, так же, как и по моим ощущениям: я сразу же после операции чувствовала левую грудь как свою, природную, без какого-либо особенного дискомфорта и боли.

(Много позже я сделаю вывод, что доктор ищет легких путей и заработка, и, если грудь изначально и была идеальной, но маленькой, то, возможно, кому-то и повезет: он тупо вставит импланты и все будет нормально. Хотя на форумах, в отзывах на этого доктора были жалобы, что делает он слишком большое расстояние между грудей и результатом они тоже не довольны. А уж если наблюдается хоть небольшая асимметрия, то хорошего результата вообще не жди! При помощи его гениальной криворукости все только ухудшится и станет более заметным, если вообще останетесь живы. Ведь он может захотеть усилить эффект и сделать какие-то дополнительные манипуляции: например, липофилинг, пользы от которого практически «0» — стоит только немного похудеть. Если вообще не занесет при этом ещё какую-то заразу, при его крайне халатном и невнимательном подходе. Он только и делает, что любуется собой и своей мнимой «гени (Т) альностью». )

Все эти заключения врачей я тут же отправила Дурманову, как и список вопросов, которые московские адвокаты из «Лиги защиты» в моей апелляционной жалобе просили задать экспертам. Отправила и справку, полученную от Андрея Боженко из коллегии «Тот мир».

Вот ее заключительная часть:

«Вывод: Не смотря на то, что правовая позиция для взыскания денежных средств существует, ее реализация напрямую зависит от настроя и желания конкретного судьи. При этом существует высокая вероятность того, что, даже при удовлетворении заявленных требований, судебный акт реально исполнен не будет (либо его исполнение потребует значительного вложения временных и денежных ресурсов, с целью обоснования возможности возложения ответственности на новое юридическое лицо (ООО „Лиса-Алиса+“, он же „Перецветик“) либо руководителя.»

Перевожу: деньгам и времени трата, а в итоге, — в душе нагажено и мало толку! Судиться, судиться и судиться с одной фирмой, потом уже с другой: доказывать, что руководитель один, только добавился «плюс», там, где реально надо ставить «минус». И всё может зависеть от настроя судьи… А, если еще и учесть, в общем и целом, отрицательное отношение к пластическим операциям (если, конечно, судья не сделала себе неудачную пластику груди), то решение судьи можно «предвидеть», а еще и с учетом финансовых возможностей клиники — исход более чем очевиден…

Одним словом, Андрей Боженко в приватной переписке, чисто по-человечески, с учетом моих сегодняшних финансовых возможностей, посоветовал мне отпустить ситуацию и потратить время и деньги на восстановление здоровья.

Вот тут бы остановиться и поставить точку. Но, нет. Я, на тот момент, сделать этого уже не могла: катилась по инерции. Обидно было осознавать, что тебя отымели все, кто могли: кто-то заработал денег на статьях и сюжетах, кто-то слегка развлекся, а кто-то и не слегка; выжали из тебя все, что смогли. И вот так все это оставить?! Тебя используют, вместо того чтобы помочь, смеются и глумятся над тобой, вытирают ноги, а ты терпи, молчи и образ «жертвы» будет обрастать все большими и большими страдальческими подробностями? Порадуются все мои враги и «доброжелатели»: Муртим, что не надо теперь возиться с этой «старой дурой», что не смогла толком подстелиться ради достижения своих целей; порадуется экспертша Эсмеральда Леопардовна Неподкупная (она же Подберёзкина), доктор и клиника, что я «слилась» и отпустила их всех на свободу с нечистой совестью дальше калечить судьбы людей, с уверенностью в своей правоте и полнейшей безнаказанности.

А уж как будет рад Дурманов! Не надо ему напрягаться, писать заключение, лишний раз светиться. Хоть все выписки врачей и подтверждают наличие вреда здоровью и выпирающий угол импланта из-за втянутого шва, но лучше бы ему теперь, особенно после такого неудачного захода в «женихи», быть как бы «ни при чем». Тогда как бы и «не было ничего». Со временем все забудется и останется У НЕГО (!) только «самое лучшее воспоминание в ЕГО (!) жизни»: как одна дура из Воронежа приехала и уехала, да и хрен бы с ней! «Давно б забыла… тут и делов-то, подумаешь!»

Такого удовольствия (вдогонку к уже полученным) я им, разумеется, доставлять не собиралась, напротив, — я приготовилась мстить. И если не получится у меня, — отомстит Вселенная, Высшие силы и Высший разум! Бог все видит!

Но месть, как известно, — блюдо холодное. Мое же состояние, в то время, от холодного было весьма далеко. И поскольку трезво соображать в таком положении проблематично, я предпочла немного отложить: пока надо получить на руки экспертизу, а уж там… посмотрим. Пусть будет, как будет! Никому ничего прощать я уже не собиралась. При любом раскладе — обнародую!

Я могла бы обратиться и к любому другому эксперту, — все необходимые для этого документы у меня «на руках», — но мне было интересно, что напишет самый экспертный эксперт страны, вещающий со всех ТВ-каналов. И пусть это будет ещё одним доказательством того, что он сделал это «бесплатно»: самовольно взяв «плату» с бесчувственного тела. Как он будет теперь выкручиваться? Пусть повертится, как уж на сковородке! Улизнуть не выйдет! Теперь ты в моей власти, подонок!

От отчаяния я продолжала барахтаться в этих помоях, очевидно думая, что это сливки и рано или поздно я взобью их в масло, и не понимая еще до конца, в какое же дерьмо я попала…

Глава 2. Луч света

Если Вы окунулись во тьму, впустите в неё и других. Нет, они вовсе не обязательно смогут вас из неё вытащить, но того света, что они принесут с собою, может хватить на то, чтобы вы поняли, в какой стороне выход.

Возвращаюсь домой поздним вечером, 26 июня 2018 года. (С утра, как уже упоминала, сходила к пластическому хирургу на осмотр, потом зашла к родителям, — клиника рядом.)

Вышла на остановке у своего дома и на парковочной площадке, рядом с торговым центром, вижу как могучий, бородатый байкер на черном Харлее движется мне навстречу. Нахлынули воспоминания. Хоть это и не ОН, но сердце екнуло. Так поздно вечером написать, а тем более позвонить DD (радио-ведущему Дмитрию Добровину, см. часть 1) я не отважилась. Я сделала это на следующий день, написав ему смс:

«Привет, это Виктория. Вчера вечером возвращалась от родителей домой, и навстречу байкер на мотоцикле, похожем на Ваш. Вспомнила тот вечер и самый лучший мой день в Мск. Жаль, что пока не могу приехать. Уже соскучилась по Мск (11:58, 27 июня 2018г.)

Он для меня был еще просто байкером Дмитрием. Мне хотелось передать свои чувства и эмоции, но покрыть все это тонкой вуалью, завесой: по кому это я скучаю больше, — по Москве или… или я уже чуточку влюблена в образ «луча света в темном царстве»?

Мелькнул мой луч надежды, что все еще будет хорошо. Вот я и стала держаться за эту тонкую ниточку, за этот шанс взять все в свои руки и выжить.

Через минуту раздался короткий телефонный звонок и тут же сброс. Высветился номер DD… Сначала я не поняла, что бы это значило? Он хочет, чтобы я сама ему перезвонила, когда мне удобно, или случайно нажал, когда сохранял номер? Но, что гадать! Позвоню-ка я сама и поговорю с ним. Хочу услышать голос и снова ощутить себя в той атмосфере маленькой, но Победы над обстоятельствами… И я позвонила.

— Привет.

— Привет, — услышала я уже знакомый голос с легкой, таинственной хрипотцой. — Как дела?

Я уловила, что он был немного взволнован моим неожиданным смс и уж тем более неожиданным звонком. С момента нашей встречи прошло 10 дней…

— Я тебя не отвлекаю? Можешь говорить?

— Да. Могу. Чем занимаешься?

— Сейчас читаю. Собираюсь сама начать писать…

— А кто нравится из авторов, кого любишь?

— Кого люблю? — засмеялась я, — я обожаю Зощенко, Булгакова. Конкретно сейчас читаю Чехова.

— Чехова? Говорят, что он к женщинам относился не очень-то хорошо…

— Кто? Чехов? Ну, нет. Я так не считаю. Сравни с Мопассаном, вот уж кто…

В голове мелькнула мысль: «А что это он вдруг про плохое отношение мужчин к женщинам упомянул? Хочет узнать, как я к этому отношусь или сделать вывод, насколько я сама обижена мужчинами? Или…»

Он перебил мои мысли:

— А ты знаешь… Чехова ведь при жизни не принимали и много ругали. И когда он умер, то тело его перевезли в товарном поезде, в вагоне со льдом, на котором была надпись: «Креветка». И ещё шутили по этому поводу…

— Нет. Этого я не знала.

(«Какой он начитанный и умный!»)

В трубке раздались гудки. На этом разговор прервался, и я знала причину: у меня закончились деньги. Ох уж этот роуминг, межгород. На самом интересном месте! Я ждала: может, он сам перезвонит?

Но он написал смс только в 5 вечера:

«Привет. Я на работе. Может, поэтому связь оборвалась.»

Мне стыдно было ему признаться, что у меня нет денег на такие звонки: каждый раз за пару-тройку минут с Москвой улетает сотня рублей, а я вынуждена экономить каждую копейку. Он, наверное, подумал, что кто-то нам помешал, войдя в мою комнату или позвонив в дверь. Тоже самое, кстати, могла подумать и я: ведь мы ничего не знали о личной жизни друг друга. Он только успел спросить о самом главном: замужем я или нет и есть ли у меня дети. Я же, в свою очередь, ничего этого так и не узнала. Как и не знала о его финансовых возможностях: вдруг у него ситуация не лучше? И чтобы не обидеть и не выглядеть навязчивой, ответила так: «Да, наверно. Поэтому не стала перезванивать. Хоть и очень приятно было пообщаться. Мне сегодня приснился Цой…» Теперь я уже знала, что это не просто «байкер Дмитрий», а посмотрела: какие передачи на радио он ведет, зашла в его группу в соцсети, подписалась и с тех пор стала слушать рок, — как воспоминание только о светлой стороне моей поездки.

Но мне было мало ощущать и переживать все это одной. Вечно я только жалуюсь и доставляю радость врагам. Так вот пусть они сдохнут от злости, что я жива, что я счастлива и радуюсь жизни! Я поделюсь теперь, пожалуй, своим хорошим настроением; тем, что им не удалось меня сломать, что я воскресну и из пепла и буду улыбаться!

Я пересмотрела видео, что записал для меня DD, осталась довольна и выложила его в интернет: порадовать друзей и лишний раз побесить и Муртима, и Дурманова, что мое счастье им не подвластно! Пусть это будет моим Гимном Жизни, утверждением, — вот она я, я есть, я жива, я живу и это доставляет радость не только мне, но и тем, кто рядом.

Я достигла цели. Не знаю, насколько порадовались за меня друзья, но враги поскрежетали зубами и тут же поспешили «наказать» и снять улыбку счастья и довольства жизнью с моего лица. Ломают-ломают, а сломить никак не могут. Ну, что ты будешь делать?! То она, превозмогая боль, танцует, понимаешь, то лыбится: посмотрите, с кем я дружу теперь! О том, что «наказание» подготовлено и все идет по заранее разработанному плану, я узнаю чуть позже, когда получу повестку в суд от клиники: на взыскание судебных издержек от «выигравшей» стороны к «проигравшей». Мне об этом не давали забыть, да я и сама все прекрасно помнила.

Глава 3. Попытки доломать начатое продолжаются, а «жертва» все не сдается…

Дурманов все так же планомерно хранил молчание. От него не было ни звонка, ни телеграммы. А зачем ему это теперь, когда он получил от меня все, что пожелал? Зато, он стал все чаще мелькать на экранах ТВ. И вот, 5 июля (1-го можно было отметить печальную дату: 5 лет с момента моей операции) я вижу его в программе: «Время идет, а мы все на месте», как он рассказывал про яд под названием «Пустячок». Старался выглядеть солидно и компетентно, но лицом уж явно не ему «светить». На лицо он был ужасен, еще ужаснее внутри.

Я не стала больше дожидаться, когда он изъявит желание и соизволит написать заключение. Я написала ему сама, на этот раз, на электронную почту:

«Эдвард Вадимович, видела вас сегодня в передаче „Время идет, а мы все на месте“ (или все там Же) („Все говорят, что мы вместе, но не уточняют, в каком“, — как сказал бы Цой.) Что вы мне скажите по моему вопросу, говорили с юристами? Обещали через 10—14 дней, а время показывает, что… одни слова. Когда вам что-то от меня нужно, то вы берете это хитростью и силой, а как помочь, так тишина…»

Ответа не последовало… Тогда я написала смс:

«Я отправила вам письмо на мейл. Что сказали юристы?» — т.к. он пообещал еще проконсультироваться со своими знакомыми юристами и адвокатами, только вот на какую тему, интересно: как защитить меня или как защитить себя от меня? Разумеется, его больше заботило: как теперь выкрутиться и спасти свою задницу. Моя его уже не волновала. История пошла по другому сюжету. Из серии: спасайся, кто может и как может, каждый сам за себя. Хотя внешне пока еще все продолжали изображать «саму любезность».

На смс Дурман не ответил, но зато перезвонил сам и сказал, что все подробно узнает, выяснит у юристов и позвонит в конце недели, но звонка все не было…

Зато в конце следующей недели в почтовом ящике я обнаружила повестку в суд на взыскание с меня 145 000 рублей с копейками: клиника и ее «друзья» пристально следили за моим творчеством в соцсетях и многие даже, как оказалось, были подписаны на мой инстаграм (Организация, теперь запрещенная в России) и другие соцсети, и мое счастливое видео с DD не осталось без их пристального внимания.

Помнится, как все тот же, уже известный по первой части, Иван подначивал меня:

— А, что ты не развиваешь свой инстаграм (Организация, теперь запрещенная в России)? Надо каждый день выкладывать фото, видео, подписчиков собирать и т. д.

— Ну, я все больше видео выкладываю на ютуб: то, с чем сталкиваюсь по жизни, что меня волнует… А людям больше интересны голые тела или котики, чем моя «социалка».

— Ну так давай будем выкладывать видео и освещать каждый день, что у вас там нового в Врн происходит…

С чего это он вдруг переменил тактику? До этого так настойчиво требовал от меня чуть ли не «обнаженки»: мол, это привлечёт больше подписчиков, «а не могла бы ты на фото посильнее ноги раздвинуть»? И когда я, не выдержав, разнесла его в пух и прах со своими «предложениями», то, боясь потерять слабую нить, которая еще оставалась между нами, он сменил тактику? Мы предпочли все же сохранить «плохой мир», чем углубляться в «добрую ссору».

Я выражала желание улучшать мир вокруг себя, заставить обратить внимание на то, что происходит, а не тупо собирать «лайки» за счет «обнаженки». Но, как выяснилось, сиськи людям нравятся больше, — это для них интереснее.

— Теперь остается только назвать свой канал: «Ого! ленный Воронеж… и не только» Показать все, что скрыто… Как там дальше? Скандалы, интриги и тайны… («Они оголили и выставили на посмешище меня, я сделаю тоже самое с ними!») Нет уж! Спасибо. Ничего я не хочу уже… — ответила я Ивану.

Однако, все-таки несколько фото и видео моей прогулки по Арбату я выложила, точнее, — это сделал за меня Иван. У меня в телефоне не был подключен интернет, а через компьютер в инстаграм (Экстремистская организация, теперь запрещенная в России) я никак не могла ничего загрузить, могла только ставить «лайки», подписываться на кого-то и писать комментарии под чужими постами. Поэтому мой аккаунт уже давно принадлежал, по сути, Ивану. Он знал пароль, спокойно мог зайти туда в любое время и вообще делать там все, что ему вздумается. Мне оставалось только рассчитывать на его порядочность. Я отправляла ему свои фото — мы вместе выбирали лучшие, — потом я писала текст, который будет под фото, и он всё это делал уже со своего телефона, а я через компьютер заходила к себе в аккаунт и проверяла: всё ли верно, и, если что, говорила ему, как исправить.

— Ну, и к чему все это, Иван?! К чему эти фото, эти статейки дурацкие! Люди уже, наверно, мысленно мои «миллионы» считают, что я у клиники «отсудила», а я сижу, копейки считаю, плачу и думаю: хватит ли на еду и как долго я продержусь?

И тут же, спустя полтора месяца после судебного заседания, где я проиграла апелляцию, в середине июля и прилетает повестка: с Вас, мадам, за все испытанные «удовольствия» еще и 145 000 рэ. Придите 30 июля в суд, получите очередную порцию «удовольствий», расплатитесь и идите на… куда глаза глядят. И чтоб мы вас больше не видели и ничего о вас не слышали, забудьте нас, а лучше сдохните где-нибудь под забором. Нищебродка, а туда же: с нами бодаться взялась, смешная… Так, очевидно, думали эти мои враги?

Глава 4. Туманные перспективы

Когда кнут в руках у пряника (М. Ширвиндт)

Меж тем Дурманов не подавал никаких признаков жизни. Раз изначальный план, — сделать из меня уж не знаю кого и для кого, — провалился, то он затаился и ждал, когда я от него или сама отстану или, — что еще лучше для них для всех, — отойду в мир иной и тогда концы в воду.

Я действительно пролежала почти две недели после того, как получила повестку. Но потом узнала, что мой родственник стал недавно мировым судьей и связалась с ним по интернету. Он сказал, что можно немного снизить судебки, попросив об этом судью: мол, всегда есть какие-то основания это сделать. А сумма и впрямь большая…

Я немного успокоилась после разговора с ним, смогла встать с постели. Надо было готовить себя к заседанию, оставалось всего 3 дня.

Дурманов молчал. Может, он сам «кони нарезал» и придется нести все врачебные выписки кому-то другому? Искать эксперта в Воронеже? Что же он тянет, собака?! Я начинала подогреваться на медленном огне злости и постепенно приходить в бешенство. Был бы он рядом — порвала бы на куски, ей Богу! И так будет еще долго: кто кого?!

«Эдвард Вадимович. Мы с вами беседовали 9 числа, вы сказали: позвоните в конце недели, а прошло уже 17 дней. Я уже и не говорю, что с момента очной встречи прошло уже 2 месяца! Сколько мне еще ждать?! Мой новый номер …….»

(Я не упомянула, что сходила в магазин сотовой связи и уже давно купила еще один сотовый телефон, всего за 990 рублей, обычный, кнопочный. Вставила в него старую симкарту (на нее мне по-прежнему звонили), а с другого я вела теперь записи, на диктофон, всех переговоров с Дурмановым и Муртимом.)

Ответ Дурманова был таким:

«Я поговорил. Рекомендовали искать местного адвоката. Так и дешевле и эффективнее.»

Так… Ну, про «дешевле» это от него услышать и неудивительно. Стареющее животное в поисках, чем поживиться, да подешевле. Это понятно. Слиться хочет. В Москве ему пришлось бы мне помогать, а тут: всё сама-сама… Твои же проблемы! Хорош кандидат в «муженьки», нечего сказать! Как воспользоваться случаем, так он тут как тут, а как дело до денег, так они (деньги) красивее и желаннее?!

Я перезвонила ему.

— Ой, хорошо, что ты сама перезвонила! Я вот только собирался тебе звонить… Ну, поговорил я тут с одной адвокатессой и… как бы… ну, она умная женщина… порядочная…

(«Да, уж… начало впечатляющее. „Как бы… порядочная“ и „как бы… умная“. А он „как бы порядочный эксперт“, а на деле — порядочная скотина!»)

— Она тоже считает, что тебе лучше искать адвоката «на месте». Они и судей знают… И так тебе проще будет. А то еще командировки им оплачивать придется и проживание, если московских наймешь…

— Так речь-то и шла о том, чтобы я оформляла московскую прописку и судилась в Москве! Мне Муртим так предлагал. И московские юристы тоже знают своих (!) судей, — все тоже самое. А какой смысл повторно в Воронеже иск подавать? Его могут завернуть. Было уже такое дело, скажут, и все.

— Намного дешевле взять адвоката «на месте», они все-таки судей знают, — снова подчеркнул он, — а когда приезжают «со стороны», то судьи всегда негативно относятся. Если нет желания на ней заработать, то надо рекомендовать, чтобы она взяла местного адвоката, это обойдется и дешевле…, что тоже немало важно, да? и эффективнее… Вот так мне все подробненько объяснили, — подытожил Дурман и тягостно вздохнул.

(«Вот пристала теперь! Вляпался! Как бы отделаться от нее?!» — так он, наверное, думает… сволочь!»)

— Ну, это понятно. Это само собой. Но… Я-то собиралась, как Муртим меня уговаривал: оформить прописку и место жительства «поменять», на московское. И подавать по месту нового жительства.

— Ну, я тут ни при чем. Извини, Вик…

Ах, ну понятно! Его дело сторона, сунул-вынул и бежать?!… и отвертеться и быть «как бы ни при чем»! А когда задница в Москве в огне была: напишу я заяву на него или нет, — козлом скакал! Мол, я и жениться могу… «Кто б мне рубашки погладил?» Контуженный он, конечно… на всю голову, — это да, но и хитрожопый, до жути! А теперь можно и слиться? Время-то прошло. А то еще эта дура прописаться вздумает. Вот нужно ему это! Баб водить нельзя будет, к нему ж «подружки» захаживают. Когда на утро в Москве я у него спросила: «А как вы решаете свои интимные вопросы, когда никого нет?» («…что так озверели и изголодались…» — хотела было добавить я)

— Нуу, ко мне иногда заходят разные «подружки», — так он ответил тогда.

Интересно, эта адвокатесса одна из них? «Если нет желания на ней заработать…» Так вот оно что! Мне ему же, за его же удовольствие еще и приплатить?! Еще и речь может идти о том, чтобы на мне заработать?! Хитер-мудер!

— Судиться мне советовал Муртим, в Москве, в московском суде и с московскими адвокатами, потому что у нас тут добиться очень сложно. Вот о чем речь шла!

— Ну, не знаю. Нормальные адвокаты говорят, что надо «на месте». Потому… местные адвокаты, они тоже имеют свои входы-выходы, да?

— Ну, понятно. Так же и в Москве! Они имеют свои «входы-выходы», соответственно.

— Но, это намного дороже тебе обойдется…

Мне! Обойдется! А ему типа все, как с гуся вода?! Сукин сын! Ему все обойдется?!

— Понятно. Прописка там, то, сё, самой тоже ездить придется…

— И сами адвокаты московские дороже… — настаивал Дурманов.

— Ну, а что сказала насчет того, какие перспективы? Потому что, — так же в Москве, так же и в Воронеже…

— Перспективы 50 на 50. Никто из адвокатов же гарантии не дает. Или получится или не получится. Никто из тех, с кем я разговаривал, не дают гарантии: ни победы, ни проигрыша. Все говорят, как получится. Ну, это я и сам знаю… Тебе иногда покажется: ну ясно, как Божий день. Раз, — судья, по каким-то причинам, — оп! Ни фига! Да? А, бывает, что сам сомневаешься… А судья все принимает… Ну, сама знаешь. Кому я рассказываю…

— Да, понятно. Ладно. Насчет экспертизы… Я вот тут спрашивала, со всеми советовалась, юристами… Когда будет она готова? Они сказали: «Юрист здесь не обязателен. Вы можете сделать на частное лицо».

— Мы экспертизу не можем тебе сделать, потому что экспертиза, — это процессуальный документ…

— Ну, экспертное заключение или как там у вас?

— Мы можем дать тебе консультативное заключение специалиста. Как только ты определишься с адвокатом, начнем делать…

Дурман упорно гнул свою линию, что запрос на это заключение, уже НЕ экспертизу (!), как было обещано ранее, и уже даже не экспертное, а консультативное (!) заключение… К тому же, я НЕ могу сделать это лично и на свои ФИО, а какой-то адвокат или юрист на себя должен взять эту «ругательную роль». Нет уж, дорогой мой, старый осел! Ты со мной так поступил, ты и рассчитываться будешь! Еще адвоката к нему пришли, еще и денег с него затребовать может. От него всего можно ожидать, как теперь стало ясно.

— Но учти, что с первого числа я ухожу в отпуск.

— А причем здесь адвокат, мне интересно? …мне все говорят, юрист здесь не нужен! Вы тянете время! — вспылила я.

— Потому что у нас написано: заключение по обращению ад-во-ка-та…

— А на частное лицо вы не можете?

— Только так выходит… По-другому — нет.

— Ну, я же могу 10 раз поменять адвоката! Может быть, сегодня он согласится, а завтра…

— Может. Но у тебя останется это заключение. Ты покажешь справку, что у тебя был вот такой-то адвокат, потом ты поменяла… А консультация остается в деле.

— Но причем здесь это?! Мне все в один голос говорят: «Юрист…

— У нас жестко очень вот это отслеживается… — в трубке послышался тяжелый дурманный вздох.

(«Что ж у вас не отслеживается поведение „экспертов“ и прочее?!»)

— Ну я не знаю… или вы просто хотите денег получить? Я не могу вот этого понять… Мне все говорят: «Что написано в экспертизе?» Прежде чем браться, любой юрист меня спрашивает: «Что написано в экспертизе?!»

— Я ж тоже не хочу потерять работу, у нас очень жестко это отслеживается… только на основании обращения, официального…

— Ну, а я официально могу к вам обратиться? как частное лицо?

Пауза. Сопение и вздохи в трубке.

— Почему вы мне сразу этого не сказали?!

— Должен обратиться твой ад-во-кат. Обратится, — напишем в течение недели… Учти: я с августа в отпуске.

— Ну, «отлично»! И когда?! А у меня уже тридцатого числа будет судебное заседание, когда с меня судебки будут стрясывать, — 145 тысяч 600 рублей, — они с меня требуют… эта клиника. Мне пришло уже извещение!

По голосу я услышала, как жабий рот Дурмана расплылся в злорадной, ехидной улыбочке.

— Ну, давай хоть какого адвоката…

— Ну, я не знаю… какого?! Что от него нужно? Какие реквизиты нужны от него?

— ФИО, название конторы, в которой он работает, реестровый номер, дата, номер обращения…

— Это все я по почте могу вам отправить, да?

— Лучше он пускай отправит…

(«Как все „зашифровано“-то у вас!»)

— Пусть… Хорошо… Он отправит… но это должно быть до первого августа! Это все должно быть! Иначе я все! Напишу заключение: «бывший сотрудник», — понимаешь?! Мне это тоже на фиг не надо! и тебе это не надо! — завизжал Дурманов.

(«Батюшки! Какая грубая работа! Какое неумелое внушение! „Тебе это не надо…“ Да мне по*рать на тебя, мудила! Как тебе было по*рать на меня, когда еле живую…………… Старый, вонючий ублюдок!!! А экспертизу ты мне напишешь, „бывший сотрудник“! Для чего же ему так нужен мой адвокат? Он все-таки склоняет меня опять обратиться к Муртиму? За его ФИО и прочим, чтобы узнать все его координаты, и потом вдвоем меня подставить? То, что он себя решил обезопасить, — это ясно, а вот остальное… Он продолжает играть роль, что не знаком с Муртимом настолько… или это действительно так и есть? Ничего не понимаю.»)

— Я даже не знаю, как я успею к первому августа? Вы тянули, обещали мне в конце недели позвонить, потом еще… не уточнили только какого года!

— Ну, ты сама могла позвонить…

(«Ах, ну да. По их „плану“ я еще и должна теперь бегать за ним и упрашивать. Может, еще и в ногах валяться и умолять?!»)

— Ну, когда вам было нужно, вы звонили мне по несколько раз, чтобы меня…

— Но, тебе это надо… ты могла позвонить, — быстро перебил меня Дурман, не давая договорить.

— …чтобы меня отыметь!

— Милая моя! Давай не перекладывай! — заорал Дурман.

(«Да-а, по его мнению, я „перекладываю“ на него тот член, что он хотел положить на меня… Все логично.»)

— …чтобы вы меня отымели, а после того, как свое получили, вам уже ничего не хочется… Это понятно…

Тяжелый дурмановский вздох.

— …но мне это тоже, знаете… как-то… неприятно… очень…

— Я тебе уже объясняю все это десятый раз: как тебе надо поступить! Все, давай!

— Вы успеете мне все это до десятого августа сделать?!!

Но в трубке уже раздались гудки… Дурман отключил телефон.

Внутри меня все закипало. Я в какой-то западне, мерзкой зависимости. Пока не получу «на руки» экспертизу и рта толком раскрыть не могу и ничего сделать! Плюнуть бы ему в рожу! Все тянет эту волынку… зачем?! Испытывает мое терпение? Ждет, когда наконец выйду из себя и совершу очередную глупость? Что за бред с запросом от адвоката! Мне же Андрей Боженко (из конторы рядом с музеем Булгакова) четко и ясно сказал: «Такую экспертизу могут предоставить по запросу любого, в том числе и частного лица (!), а не только адвоката… В этом нет такой необходимости или каких-то строгих правил или ограничений». То же самое мне сказали и знакомые адвокаты моего брата. Но Дурманов продолжал упорно на этом настаивать… Чего он хочет? денег за экспертизу? Я чувствовала, что дохожу до крайней точки кипения: вот-вот взорвусь! Держись, детка! Они только того и ждут от тебя: что съедешь с катушек и сделаешь ошибку.

Поскольку на телефонные звонки и смс Дурман не всегда отвечает, я продублировала свои сообщения посредством электронной почты:

«На какую организацию будет запрос? Напишите все конкретно, четко и ясно. Какие реквизиты вам нужны»

«Какой ответ в итоге я смогу получить на запрос?? Это будет ЭКСПЕРТИЗА или ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ или просто филькина грамота в виде консультации?»

Ответа не было и здесь… Снова пишу смс, поговорив с той самой своей клиенткой-невестой (в 1 части книги она была в курсе всех событий), у которой тоже юридическое образование:

— Вик, да он тебя… Что-то крутит-вертит, обмануть хочет, явно! Тряси с него! Иначе, чую, кинет он тебя…

(«Как бы ни так! Со мной такой номер не пройдет!»)

Пишу смс уже на грани:

«Сделайте экспертизу по запросу Вашей „знакомой“ („адвокатессы“), на ЕЕ реквизиты и вышлите мне на электронную почту! В противном случае — обнародую всю вашу поднаготную. Есть все у меня на видео.»

Тут же посыпались и письма-ответы на мою электронную почту и дублирующие смс-ки на телефон:

— На мое имя запрос.

(«Ну, вот и правильно! Сам накосячил — бери всю вину на себя, чтобы никто не узнал, кто там главный-главнюк?!»)

— А у вас есть лицензия на проведение экспертизы? И что я получу в ответ на запрос? Экспертизу или просто консультацию, в виде справки? — эта смс не прошла, — закончились деньги на телефоне.

У Дурмана, видимо, тоже, но зато он стал активно отвечать мне на электронные письма:

«Консультация специалиста, согласно ГПК (гражданско-процессуальный кодекс) в нем будет написано о прямой причинно-следственной связи невралгии и рубца с проведенной ранее операцией. Заключение эксперта тебе никто никогда не обещал, потому что заключение эксперта делается только на основании постановления следствия или суда».

(«Вот так вот значит, да? А за что ж это вы, мне интересно, тогда 100 000 рублей хотели, а?! За консультацию?! Не хило.»)

«Доценту кафедры судебной медицины лечебного факультета ФГБОУ ВО „Российский национальный исследовательский медицинский университет им. М. И.Творогова“ Министерства здравоохранения Российской Федерации, к.м.н. доценту Дурманову Э. В.»

(«Господи! Звучит-то как солидно. Прям от одного названия клинике должно стать страшно, поди?»)

«Это вполне официальный документ, предусмотренный ГПК. Если бы был уголовный суд, то документ назывался бы: Заключение специалиста. Все по закону. Можешь проконсультироваться у любого юриста».

(«Ага. Уже проконсультировалась! и без твоих «советов»! )

«Это официальный документ, за который я буду нести полную уголовную ответственность, так что прежде, чем тебе что-то написать, надо что-то знать и с тебя никто деньги за него не берет».

Отвечаю ему: «Пипец… Если бы вы еще за «удовольствия», все, которые вы от меня силой получили, брали бы и деньги… это уже вообще, по-вашему, был бы высший пилотаж! Так планировали, видимо? Да-а. Прежде, чем ехать к вам… это надо было знать… что и такие люди бывают. Ну, я не знаю… пусть уж тогда Муртим… раз заварил кашу, — расхлебывайте вместе, не все ж мне плакать в подушку потом от вас… Страдать желаю вам так же, и вашим детям, женам, матерям… Вам бы приятно это было? Звоните Муртиму, пусть он дает вам свои данные и пишите заключение. У меня нет сил больше искать варианты. А нет — сдаю вас тем же ТВН или другим каналам, благо их полно, не один «первый».

«Перезвони мне и пришли мне данные своего паспорта» — ответил Дурманов.

И везде это неизменное: «С уважением, Эдвард Дурманов», — автоматически в конце каждого письма…

И тут по телефону совсем другой разговор пошел: и сразу я «солнышко» и «что ж ты молчала, что суд завтра»…

«20 17 выдан Северным ОМ г. Воронежа, число, мои ФИО, — вот вам мои паспортные данные и ищите-договаривайтесь с любым юристом, пусть по его запросу или как-то иначе, но пришлите мне обещанную экспертизу, а иначе… Вы мне, помнится, говорили: «Это Москва, детка… или солнышко? Уж не помню дословно… Так вот, а это Воронеж… тут хрен догонишь, а догонишь… хрен возьмешь, а, если и возьмешь, то потом и огрести можно».

В ответ он уже четко и кратко и по существу: «Адрес».

Ну вот и разговор пошел совсем в другом ключе. Главное, — найти правильный подход…

Дурманов нервно сопел в трубку:

— Тебе какого числа надо?

— Как можно быстрее мне это надо, потому что мы тянем… уже два месяца прошло! Сейчас пройдет этот суд и все… я им только остаюсь должна…

— А какого числа суд?

— Тридцатого, в понедельник, в девять утра, — и добавила, намекнув, — я уже связывалась с ТВН, они сказали…

— Тридцатого ав-гу-ста?!

— Нет. Тридцатого и-ю-ля!

— А, что ж ты молчишь, солнышко мое?! Сегодня какое число?

— Какое?! Я в шоке была, мне было очень плохо… Я ждала вашего звонка, вообще-то, потому что вы мне обещали.

— Но, ты тоже не звонишь!

— Вы все время оттягиваете…

— Ты что не знаешь, когда у тебя суд?! — применял Дурманов лучшую защиту: нападение.

— Я сама узнала…

— Ты можешь позвонить! Сказать! Извини меня! — сказано было Дурмановым с такой интонацией, как будто все мировые катаклизмы — исключительно моя вина.

— Я вам пишу! Звоню!

— Еще бы утром позвонила, тридцатого… О чем-то думать надо… временами… а не только претензии всем предъявлять!

— По-моему, у меня есть основания, чтоб их предъявлять…

— Нету у тебя оснований! никаких! — в исступлении вопил Дурманов.

— Абсолютно? да-а?!

Сопение в трубке и всхлипывания, тяжелое дыхание смерти ненасытного Дурмана…

— То, что мне было обещано, — одно… а на деле, — другое совершенно, оказывается… Знаете, это тоже, по-моему, не порядочно как-то… — сдерживая себя, сказала я.

— Слушай, не дури мне голову, если хочешь со мной дальше работать…

— Так! Когда вы сможете мне это сделать? Скажите, когда будет готова экспертиза?! — я начинала выходить из себя.

— На этой неделе точно не смогу…

— Ну, тогда КОГДА?! Озвучьте какую-то дату…

— Еще не знаю, не могу тебе сказать…

(«Так от кого ж еще это зависит, сволочь?! Не от тебя ли или есть еще кто-то?! И опять пошли обвинения… Надо же у „жертвы“ вызывать постоянное чувство вины, а то эта пешка возомнила себя королевой и стала выходить из под контроля?»)

— …потому что ты звонишь перед самым тридцатым числом…

(«Бред сивой кобылы! Как будто это что-то изменило бы. Уже два месяца жду и догоняю! Тянет время, трепло мерзкое!»)

— Ну, тридцатого мне это вряд ли поможет. Это будет уже суд по судебкам, — то, что они с меня требуют за судебные расходы… Мне тут эта ваша экспертиза уже никак не поможет. Только в качестве того, что бла, бла, бла… и ТВН будет снимать сюжет по поводу этого… Ну, может, будет… я не знаю пока… — стала я намекать Дурману на огласку.

Они действительно интересовались и хотели снимать это заседание. Потом, видимо, передумали. Уж совсем меня дурой, идиоткой и неудачницей выставить хотели бы, но… то ли сжалились, то ли другая какая команда им была дана, но, — «отбой!» в итоге.

— Может, мне и про вас там им рассказать?! Хотите? Могу озвучить!

Тягостный, предсмертный вздох Дурманова.

— Пускай ТВН ко мне обратится… тоже проконсультирую. Чтоб не было «игры в одни ворота», — сделал «хитрый заход» Дурман.

(«Ну, да. Ну да. Про „ворота“ и „футбольную команду“ — это к нему, это ему видней!»)

— По поводу чего?

— Ну, если они будут снимать сюжет, им все равно надо какое-то пояснение-объяснение. Или они будут снимать в пользу только этой клиники?

(«Скотобаза! Намекнул, что, мол, все и там будет против меня? и сюжет будет в пользу клиники, а не в мою?»)

— Нет. Они будут снимать по поводу судебок… Я не знаю, — в чью пользу. Для меня это темный лес: кто в чью пользу играет… для меня это…

— Вот и я тебе про что! Поэтому, давай…

— А какое вы им дадите… Я не знаю, что там? заключение или что? Ну, вот они к вам обратятся и что вы им скажите?

— Заключение специалиста напишу! Еще раз поясняю! Десять раз!

— А, что? пусть ТВН к вам и обратится с запросом, да?

— Если они… Да! Без вопросов!

— Что, так тоже можно, да?

— Конечно!

— Ну, хорошо. Тогда сейчас я с ними свяжусь, и ждите от них звонка.

— Скажи, что вот… я обращалась к специалисту, да? Я плохо понимаю все-таки, что он говорит, да? Имеешь право плохо понимать?

— Ну, имею… и действительно плохо понимаю…

— …он вам пояснит более предметно…

(«Предметнее некуда!»)

— Но ОНИ могут вам сделать официальный какой-то запрос, чтобы вы дали им это экспертное заключение? У меня просто все требуют… понимаете, Эдвард Вадимович? На меня все смотрят, как на… не знаю, что… У меня юристы, судья… все они спрашивают: «Где твоя экспертиза? Что там написано, в экспертизе?!»

— У меня некоторые приезжают и на консультацию. Приезжают и делают! Не ты первая, не ты последняя… ТВАРЬ!!! — взбесился Дурманов.

При разговоре это слово я пропустила мимо ушей, т.к. мы говорили параллельно, перекрикивая друг друга, но, когда прослушивала запись повторно, то отчетливо услышала его. Все это повествование — есть стенограмма наших реальных «переговоров».

— …и я не могу сказать им: ЧТО?! Я хлопаю глазами, а они говорят: «Где экспертиза?! Покажи нам ее и мы скажем тебе: сможем мы заниматься твоим делом или нет» В итоге у меня…

— Какие они хитрожопые, а?! — продолжил как ни в чем ни бывало Дурманов.

— Ну, а они говорят, что это вы хитрожопый!

— С них ни копейки денег не возьмут за это!

— За что?

— Они боятся, что им деньги придется платить за заключение! Скажи, что это вам будет сделано бесплатно! «я уже все решила»! А то они боятся, что деньги придется платить?!

(«И правильно делают!»)

— Нет! Они просто говорят: «А у тебя есть экспертиза НА РУКАХ? и ЧТО ТАМ НАПИСАНО?» Мол, а если нет: О ЧЕМ МЫ ВООБЩЕ РЕЧЬ ВЕДЕМ?!

— Скажи, что там, где работают, такие требования. Точка! Человек не может подвести своего работодателя.

— Поняла. Хорошо. Ладно. Все тогда. Я скажу кому-нибудь с ТВН… пусть они… А вы до какого числа будете в отпуске? Если вы до первого числа не успеете…

У Дурмана, видимо, закончились денежки или терпение, и телефон отключился. А Дурман ушел материться в туман и рвать себе волосА на всех местах.

Ну, а дальше что? Дальше уже по другому сценарию сразу все и пошло. Уже не нужен стал ни юрист, ни адвокат, ни какой-то там запрос, тем более от ТВН… Да и они сюжет «передумали» снимать. Тут ведь уже «в пользу клиники» (или кого-то еще?), как сказал Дурманов, выставить меня ненормальной не получится… Какой им теперь смысл?! Или решили подождать, пока все уляжется?

Итак. Адрес Дурманов запросил… (Диалог теперь продолжался, как я уже писала, по электронке) Пишу ему свой адрес и добавляю:

«И в качестве свидетеля тоже обещали на суде быть, вот уж извольте, раз обещали, то будьте добры и выполняйте все обещания до конца… приезжайте в Воронеж, ищите жилье, платите за дорогу, а то вызвали „лохушку“ из Воронежа, себе на усладу, так?! Молодцы, это вы здорово придумали…»

В ответ, практически тут же, я получаю документ договора ВОЗМЕЗДНОГО оказания услуг… г. Москва 27 июля 2018г. и внизу краткое: «Подпиши».

Отвечаю ему: «На почту могу выслать скрин или фото с подписью, я так в „Лигу“ высылала. И почему написано о ВОЗМЕЗДНОМ оказании услуг?»

(«Но, ничего… прилетит и тебе ВОЗМЕЗДИЕ! я уж постараюсь! Урод!»)

Дурманов снова: «Какое ВОЗМЕЗДНОЕ? Написано: 2.1. Условия договора выполняются на безвозмездной основе. Скан мне пришли на почту электронную, а оригинал простой почтой сделай, 2 экземпляра, чтобы я тебе вместе с документами отправил твой экземпляр, а один положил в архив.»

Снова я: «Ну да. А в заголовке договора? И потом… по почте долго будет идти, вы уже в отпуск отбудете… лучше вышлю скрин сюда, на почту.»

Дурманов: «Точно. Исправь в заголовке на БЕЗвозмездного. Сделай два варианта, — один на е-мейл, один, — обычной почтой.»

Дурман упорно продолжал гнуть свою линию, считая себя «мастером манипуляций» и внушения того, что ему выгоднее. В заголовке, думаю, он сделал вид, что не заметил такой «мелочи», а дьявол, как известно, кроется в мелочах. Он сделал все это специально, чтобы лишний раз позлить меня и еще потом заставить меня самой исправить, тем самым желая внедрить в мой мозг мысль, что все мне по-любому придется исправлять и делать самой, а этот договор ты типа исправишь на БЕЗвозмездный, оплатив собой. Был возмездным, стал — БЕЗвозмездным. Заруби, мол, себе на подсознании, — ты НЕ жертва, а теперь проститутка?!

Отвечаю ему: «Я все исправила, а где ваша подпись? Тогда мне тоже вместе с заключением и подпись на договоре.»

Дурманов: «Конечно.»

Я: «Договор подписала, вот фото. По почте будет долго идти, а мне нужно заключение ДО вашего отпуска.»

Дурманов: «ОК.» (29 июля 2018, 9:35)

Глава 5. Смс от «Луча света»

На следующий день, 30 июля 2018 года, предстоял финальный суд, по издержкам «выигравшей» и «потерпевшей» (от меня) стороны, которая была ответчиком, а теперь стала истцом. Теперь мне будет вынесен окончательный приговор, — сколько я ИМ должна? Запрашивала с меня клиника ни много ни мало — 146 тысяч 600 рублей. Можно представить себе мое состояние накануне… да еще и с учетом «милого» общения с Дурмановым. Как я все это вынесла? До сих пор не знаю. Наверно, и самой уже было интересно, чем все это в итоге закончится, в нашем «самом справедливом, неподкупном и честном суде» и «самом правосудном правосудии».

28 июля 2018г. снова пробился мой «луч света» и надежды, сквозь эту беспросветную жуть, мрак и пустоту… DD неожиданно прислал смс.

DD: Привет. Как дела? (21:09)

Я: Привет. Более-менее нормально. А ты?

(Не хотелось сразу пугать человека своим реальным состоянием и тем, что мне, на самом деле, ужасно плохо)

Но мое ответное смс показало СБОЙ. Мой баланс снова — «ноль»…

DD: Какие новости? (21:12)

А у меня и на карте тоже «ноль» — заранее все обнулила. И на телефоне тоже — «по нулям». Ну, неужели он сам не может взять и позвонить?!

DD: Привет. Как дела? (1:25) (29 июля 2018г.)

Двадцать девятого июля собираюсь с силами, иду пополняю счет на телефоне, чтобы наконец-то ответить на смс.

Я: Привет. Нормально. У нас очень жарко. У меня еще один номер тел………., если что буду с него тоже отвечать, — пополнила оба. Но на этом тел. ммс так и не смогла увидеть, т.к. интернета там нет. (1:33)

(Безопаснее всего о погоде и смайлики, будто «все хорошо»… «Не пугай сразу!» — так советовали подруги.)

DD: The message could not be adapted to your terminal (mms, 6:12)

DD: А это ммс ошибочно выскочил. У нас тоже тепло. (смс, 14:34)

Я (глотая слезы): В пнд. или макс во вт. соберусь с духом, родственникам напишу, спрошу, можно ли опять у них остановиться? Но все еще будет зависеть, как завтрашнее дурацкое мероприятие пройдет… по результатам… потом расскажу. (смс, 14:50)

DD: Ок. Я на связи. (14:53)

Хотелось найти родственную душу, выплакаться, выговориться кому-то. Но, как я могла ему все это рассказать?! Все в один голос, — не вздумай грузить мужчину с порога своими проблемами, они этого не понимают и не любят. А я-то как раз и хотела, чтобы меня понимали и любили. Поэтому я предпочла пока молчать. В крайнем случае, говорить о погоде, о Москве, о том, как я хочу снова бродить по Арбату…