За тем рубежом
Людям не дано знать наверняка, что — Там, за Чертой. И нас всех эта неизвестность и неопределенность страшит. Потому каждый из нас, даже если храбрится внешне, в душе все же робеет от мыслей о смерти. Да, страшновато, но я считаю, о смерти и потустороннем надо думать, размышлять, готовиться. Это важно. Она, смерть, есть, и все тут. Как ночь после дня. Как зима после лета. Привыкайте!
Это совсем не смешно
Люди боятся смерти. И на похоронах никому не бывает смешно. Однако у меня в памяти остались эпизоды, произошедшие во время похорон. И они были смешными.
Но смеяться никто не решился. Сдерживаются в таких случаях все — очень стараются.
Пришли мы как-то трудовым коллективом — попрощаться с умершей сослуживицей. Вошли в дом, в комнату, где стоял гроб с телом.
Лежит, помню, в гробу покойница — и как-то необычно выглядит. Мне сразу «резануло» взгляд — что-то не то.
Пригляделась я, задумалась — поняла, в чем дело. У покойницы вечерний — слишком яркий — макияж.
Это совсем не смешно.
Я знаю, что есть такая услуга в моргах — придать более приемлемый вид покойному человеку. Это нормальная и нужная услуга. Излишнюю бледность или синеву маскируют, или травмы — чтобы никто не пугался.
А тут — было именно «что-то не то».
Так бывает и у живых — утром рано женщины красятся впотьмах, потом на работу приходят — все от них шарахаются. Переборщили — это называется, слишком ярко накрасились.
Покойницу, видимо, тоже в полумраке украшали.
Но рассмешил пришедших попрощаться с покойницей не сам факт ее яркого макияжа. Смешной была реплика родственницы покойной.
Возле гроба сидели две дамы.
Одна из них, видимо, очень близкая родственница — явно, что именно она заказывала услугу украшения лица покойной — то и дело наклонялась к ней и рассматривала макияж. Она даже делала движение рукой, как бы планировала растереть румяна, или губную помаду, но каждый раз одергивала руку — не решалась. Было видно, что ей не нравилось качество выполненного заказа.
А другая родственница, или подруга, наблюдала нервозные движения первой дамы, несколько раз ее одергивала, а потом и сказала:
«Успокойся. Хватит нервничать. Она (то есть покойница) великолепно выглядит».
Я быстрым взглядом охватила всех присутствующих — все поджали губы. Хотели, видно, улыбнуться. Сдержались….
Комичные, но совсем не смешные, эпизоды вспоминаю также про своих соседей в Понедельевске. Когда они бабушку и маму свою хоронили. Дело было так.
У моей соседки Розы начала болеть старая мама. И Роза забрала ее к себе жить. Старуха была высокая и худая как жердь, строгая, суровая, и потрясающая матершинница. По национальности она была алатарка (это маленькая горная народность), но материлась по-русски. Интересным был факт, что ничего по-русски, кроме мата, бабка не знала.
Бабка эта вообще-то, до болезни, жила отдельно, в своей квартире, со своей внучкой от старшей дочери. Но дочь вторично вышла замуж и уехала в другую страну, а свою дочь Луизу — от первого брака с кухистанцем — оставила маме. Так как бабку из-за болезни взяла к себе младшая дочь Роза, то и Луиза теперь тоже переселилась в эту семью.
Внучка Луиза была девушкой слишком высокой, могучей, спортивной. Конечно, не очень красивой, из-за отсутствия нежности и плавности в движениях, но была она девушкой доброй, хозяйственной, самостоятельной, решительной. Училась в ПТУ на маляра. В школе она учиться весьма и весьма затруднялась — еле дождалась, когда смогла поступить в училище.
И вот в один день я узнала от соседей, что бабка скончалась. И с Розой на лестничной клетке парой слов перекинулась, поддержала ее морально.
Спустя некоторое время, когда я была дома, занималась домашними делами, в дверь позвонили. У порога стояла Луиза и пробасила мне вопрос-просьбу: «Тетя Ляля, у вас нет деревянной перекладины на ванну?»
Перекладину на ванну мы в те времена (да и сейчас у меня такая есть) ставили, чтобы водрузить на нее тазик и стирать в нем — не наклоняться. Конечно, у меня была такая перекладина. И я дала ее Луизе.
Я очень удивилась, что Луиза попросила у меня эту перекладину. Во-первых, когда в доме покойник, надо готовиться к похоронам, а не затевать стирку, а во-вторых, у Розы я видела точно такую же перекладину.
Через некоторое время я почувствовала, что мое удивление не проходит. Даже становится все интересней — что они там стирают?
И я пошла к соседям.
Двери — входные — в азиатских домах в те времена днем на ключ не закрывали. Можно было постучать и входить сразу же, крикнув только: «Есть кто? Можно войти?».
Так сделала и я, и застала в коридоре потрясающую картину. В этот момент Луиза выволакивала из ванной комнаты, держа за подмышки сзади, мокрую и голую мертвую бабушку.
Я обалдела от такого зрелища. И убежала домой.
Оказывается, это именно я была виновата в необычной купальной процедуре. Идея, как выяснилось, исходила от меня.
Еще когда утром Роза сообщила мне, что ее мама умерла и спросила, что делают в таком случае, я рассказала ей то, что знала сама по этому вопросу. А именно — следующее.
Муж Розы был кухистанец, и другого вероисповедания — у него не спросишь ничего. Родственники Розы и ее матери — все жили в другой, тоже горной стране. Поэтому первое, что я посоветовала — позвонить всем родственникам, и вызвать их сюда. Второе, что я сказала: надо обмыть покойницу, красиво одеть и уложить, а тем временем поехать и заказать гроб. На следующий день, предположила я, приедут более взрослые родственники и разберутся, что делать дальше.
Ну не думала я, что мои слова поймут буквально. Роза сказала Луизе, что ей посоветовали покойницу вымыть, красиво одеть и уложить. Сказала, а сама спряталась в другой комнате.
И Луиза принялась за дело. Девушка она была решительная и очень сильная физически.
Так как Роза пряталась в другой комнате (боялась), поэтому и не смогла показать, где перекладина для ванны — она у нее хранилась на балконе. Луиза не растерялась и попросила перекладину у меня. Потом она б
