я вас понимаю! – выдохнул милорд Милфорд.
– Что вы думаете делать дальше? – посмотрел ему в глаза отец любимой женщины.
– Жениться.
– Ей девятнадцать!
– Знаю. Я – намного старше…
– Именно!
– И она хочет учиться – только не в Академии МВД, а у брата. В Роттервике.
Лукьяненко покраснел, и с отчаянием человека, осознающего, что он уже давно и безнадежно проиграл, все же попытался возразить:
– Я хочу, чтобы моя дочь была в безопасности. Жила нормальной жизнью!
– Вопрос о том, что для нее нормально – будет решать она сама. Как и вопрос с моим предложением, – отрезал Милфорд.
Мужчины вздохнули.
Горные реки плясали в воздухе алмазной пылью, и Марку чудились очертания прекрасных русалок, слышался нежный девичий смех.
Это послужило сигналом и самому Милфорду – он бросился бежать.
Странно… Сон был таким милым.
оставался один укол, чтобы войти
узорчатым поясом, волосы перехвачены тесьмой. Тонкие запястья в браслетах, длинные пальцы
уставился на Лоя, прекрасно понимая
должны были вы понять, что я не несу зла? Музыка! Как она может быть опасна? Посмотрите
– Что? – уже не сдерживая раздражения, перебил
всех. А потом Журавлев куда-то исчез. Вернулся, фехтуя, как бог! Один тот прием, что он ей показал, чего стоил!
В памяти всплыли каменные
