Оглавление

От автора

Данная книга — результат авторского воображения. Все описанные места, названия организаций, происшествий, события, персонажи, их характеры и судьбы являются художественным вымыслом. Любые совпадения с реальными фактами, биографией, именами, личными данными или обстоятельствами других людей, ныне здравствующих или умерших, — случайны, и автор не несёт за них ответственности.

Том I

Глава 1

Тая никогда не была в Сочи. Отдыхала в Турции, Испании, на Кипре, а отечественные курортные зоны почему-то игнорировала. Почему этим летом она решила сместить приоритеты, не понимала до сих пор. Алексей, с которым она должна была прилететь в Сочи, забронировал номер в отеле «Жемчужина» на две недели — и вот уже третий день она нежится на пляже. Одна.

Двадцатиэтажное здание гостиничного комплекса было расположено прямо на побережье Черного моря с прекрасно оборудованными собственным пляжем, бассейнами и теннисными кортами. В отеле утром и в обед подают неплохие завтраки и обеды в виде шведского стола, а на большой террасе у бассейна в ресторанах можно попробовать блюда европейской, кавказской и региональной кубанской кухни. Так что выбор есть.

Её поселили на четырнадцатом этаже в индивидуально оформленный номер с холодильником, телевизором и собственной ванной комнатой. С балкона открывался чудесный вид на море, а через постоянно открытые окно и двери комнату наполнял свежий морской воздух. Предоставленный комфорт стоил тех денег, которые им пришлось заплатить, хотя поначалу она думала, что слишком дорого для отечественного отдыха.

Время приближалось к четырем часам после полудня. Лежать на шезлонге надоело несмотря на то, что он был мягким. Чувствуя приятную усталость, девушка села, надев на голову соломенную шляпу, и стала смотреть на раскинувшуюся перед ней морскую безбрежную ширь, манящую своей неизвестностью.

Тая думала о том, как же мало в жизненной спешке остаётся времени, чтобы человек мог побыть не только наедине с собой, но и в тихой внутренней гармонии.

Она любила сидеть на пляже и смотреть, как волны ласково лижут усеянный мелким камешками берег, всматриваться в горизонт, разглядывая границу между водой и небом и понимая, что мир гораздо больше, чем город, в котором она сейчас находилась. Ей хотелось полностью расслабиться и слиться с природой, чтобы обрести душевный покой, который после случившегося был крайне необходим.

Легкий бриз теплого и ласкового ветерка пробегал по телу, доставляя невероятное удовольствие. Вдруг он порывисто дунул, сорвал с головы шляпу и озорно швырнул ее под ноги стоявшего впереди мужчины.

Он был высокого роста, подтянутый и стройный. Его великолепная фигура сразу же привлекла внимание девушки, ибо в ней каждый накачанный мускул дышал силой. Круглые упругие ягодицы еще более напряглись, плотно обтянутые плавками, когда он наклонился за шляпой, легкомысленно распластавшейся перед ним.

Подняв её, мужчина неспешно обернулся — и их взгляды встретились.

Тая, сама того не ожидая, утонула в глубоком омуте его карих глаз, почувствовав легкое головокружение.

— Наверное, перегрелась на солнце, — мелькнула спасительная мысль, но тут же исчезла.

Девушка не могла отвести глаз в сторону, которые будто приклеились к лицу незнакомца с резкими, но в то же время волевыми и мужественными чертами.

Понимая, что ведет себя неприлично, она продолжала его пристально рассматривать. Её взгляд, не подчиняясь внутренним нравственным принципам, легко заскользил вниз, обведя сначала широкие накачанные плечи мужчины, затем выпуклые мышечные валики и борозды предплечий, с восхищением остановился на тонкой талии и плоском животе с явно проступающими на нём кубиками, задержался на внушающей уважение выпуклости в плавках, став причиной прилива крови к щекам, и замер на бицепсах бедер и голеней.

В какое-то мгновение опомнившись и прекратив бесцеремонное разглядывание незнакомца, Тая посмотрела ему в лицо и невольно улыбнулась, заметив, что он тоже не терял времени зря, разглядывая ее с неменьшим мужским интересом.

Она не могла вспомнить, когда встала с шезлонга, представ перед мужчиной во всей красе в своём мало что прикрывающем мини купальнике. Непроизвольно сложив руки на голых полушариях своих грудей, слегка прикрытых лоскутками ткани верхней части бикини, Тая несколько тяжеловесно плюхнулась на шезлонг, не в силах оторвать свой взгляд от мужчины, который держал в правой руке её шляпу.

— Ваша? — услышала она сочный баритон его голоса, от которого поползли мурашки по коже.

Судорожно сглотнув, девушка не смогла выдавить из своего пересохшего горла даже коротенького «да», а потому только кивнула.

Сделав несколько размашистых шагов, мужчина оказался рядом с ней и аккуратно положил возле неё на шезлонг злополучную шляпу, после чего девушка увидела перед собой протянутую сильную мужскую руку:

— Надеюсь, вы не против того, чтобы нам познакомиться. Герман Чернышев. Сегодня мой первый день отпуска.

— Тая, Таисия Вольская. Отдыхаю уже третий день, — ответила с улыбкой девушка, уверенно пожав протянутую руку.

— Можно мне присесть рядом с вами вместо вашей шляпы? — спросил Герман, не отрывая от девушки искрящегося весельем взгляда.

— О, да! — воскликнула она и, схватив шляпу, отбросила её за спину.

— Вы надолго в Сочи? — уточнила Тая у своего нового знакомого.

— На десять дней. Потом на столько же к родителям на Алтай, после них на недельку к племянникам в Калининград — и в часть.

— Вы военный… я так и предположила, глядя на вашу фигуру и короткую стрижку.

— А вот я ничего не могу предположить относительно вас.

— А вы попытайтесь, — подначила его с лукавой улыбкой Тая.

— Вы не замужем. Или я ошибся? — спросил Герман, отводя взгляд с её правой руки, на безымянном пальце которой не было обручального кольца.

— Не ошиблись. А ещё?

— Вам не более двадцати пяти лет.

— Вы ступили на скользкую дорожку, но не угадали.

— Тогда сдаюсь. Прорицатель с меня никакой. Может, вы еще попробуете?

— А что я теряю? Итак, вам тридцать два-тридцать три года. Не женат. Постоянной девушки не имеете. В прошлом пережили личную драму. Способны на сильные чувства. Часто лезете на рожон, не думая о себе…

— Вы ясновидящая? — перебил девушку Герман, не сводя с нее удивленных глаз.

— Отнюдь. Впервые занимаюсь этим, — весело рассмеялась Тая. — Удивила?

— Еще бы! Я даже растерялся, слушая вас. Откуда у вас обо мне такая информация? — не скрывая подозрения, спросил он голосом, в котором легкая игривость сменилась стальными нотками.

Девушка, не сдержавшись, громко захохотала, согнувшись пополам. Молодой человек присел перед ней на корточки и приподнял ей голову пальцами, вглядываясь пристально в лицо.

Понимая, что ситуация выходит из-под контроля, Тая резко замолчала и вытерла рукой выступившие на глазах слёзы.

— Я о вас ничего не знаю, так как никогда до настоящего момента не видела. Возраст ваш приблизительно вычислила по внешнему виду, а остальное — пальцем в небо, используя цыганский приём, основанный на общих фразах, применимых к большей части людей. Если бы не совпало, внесла бы другие уточнения. Так что выдохните и успокойтесь. Если честно, не понимаю, почему вы так остро отреагировали.

Мы ведь просто дурачились, как это обычно случается во время знакомства: ведь других тем для разговора у нас с вами нет. А сейчас прошу меня извинить, так как я покидаю пляж и отправляюсь в свой номер. Вам же желаю приятно провести оставшееся пляжное время.

Тая, больше не говоря ни слова, надела на себя сарафан, положила в сумку солнцезащитные очки и полотенце и, взяв в руку шляпу, пошла, не оглядываясь, к зданию гостиницы.

Герман стоял не шелохнувшись, молча наблюдая за сборами девушки. Тяжелым взглядом он проводил ее до конца пляжа, а затем вернулся на своё место, лег на шезлонг, закинув руки за голову, и закрыл глаза.

Он стал перебирать в памяти все подробности знакомства с Таей. Она сразу приглянулась ему, как только они встретились глазами. Девушка отличалась стройной фигурой и красивой формы длинными ногами. В ней было минимум искусственности и максимум естественности. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что она следит за своей фигурой и без фанатизма занимается спортом. Отсюда ее тонкий стан, грациозный и легкий, а подтянутое тело просто излучало здоровье и красоту.

В традиционном смысле красавицей её назвать было трудно, но что в её облике его привлекало.

Небольшое слегка округлое лицо заканчивалось низкими скулами. Под челкой удивительно аккуратно прорисованы черные дуги бровей над большими серо-голубыми глазами. Слегка вздернутый носик придавал ей какое-то еле уловимое озорство, а полные губы складывались в загадочную полуулыбку.

Во время их разговора её цвета спелой пшеницы волосы были аккуратно подобраны вверх и связаны в узел, а когда она, уходя, тряхнула головой, они упали на прямые плечи волнами.

Герман попытался воссоздать в памяти лицо девушки — и оно предстало перед ним живым, сияющим, с искренней улыбкой, от которой под глазами появлялись крошечные морщинки. И вдруг он ярко увидел перед собой её глаза, в которых было отражение чистой души.

Вскочив с лежака, Герман быстро направился к морю и поплыл кролем к буйкам. Поплавав спокойно рядом с ними, он так же стремительно вернулся обратно и, выходя на берег, пришел к однозначному выводу, что красота Таисии — воплощение женственности, изящества и привлекательности.

Постояв на берегу, пока обсохнул, он вернулся на лежак и стал обдумывать, как исправить столь плохо закончившееся удачное поначалу знакомство.

Тая вернулась в номер слегка раздосадованная. Её внутренне покоробил резкий выпад Германа, который попытался допросить ее с пристрастием, откуда у нее сведения о нем. Вспомнив его реакцию, Тая не смогла сдержать улыбку. Надо же, попала в «яблочко», сама того не ведая. Значит, всё что она с потолка наболтала ему, оказалось правдой.

Интересно, с чем связана его личная драма? Одно из двух: или его бросила любимая девушка и ушла к другому, болезненно ранив его мужское самолюбие, или он потерял ее вследствие какой-то трагедии. Впрочем, в любом случае меня это не должно касаться, решила Тая и пошла принимать душ.

Постояв полчаса под теплыми струями воды, она вышла в банном халате и полотенцем на волосах и села на балконе, вдыхая свежий морской воздух. Через десять минут она сняла полотенце и, расправив пальцами мокрые волосы, оставила их сушиться под лучами заходящего солнца.

Тая смотрела на море. Она обожала его. Даже адрес её почты в переводе с португальского языка звучит, как ветер, дующий с моря. На отдыхе к ней всегда приходит удивительное состояние спокойствия, гармонии и хорошо мечтается, глядя на убегающие волны. Вот и сейчас, сидя на балконе и услаждая свой взор бескрайним морским простором, ей хотелось вдоволь надышаться тем живительным воздухом, который исходил от него, до следующего свидания с этой водной стихией.

Но мысли о море внезапно сменились воспоминаниями о мужчине, с которым она познакомилась на пляже. Было в нем что-то надёжное, крепкое и мужественное. Давно она не встречала в мужчинах подобных качеств. Или только ей попадались неуверенные в себе мужские особи, стремящиеся все имеющиеся проблемы переложить на женские плечи, в том числе и материальные? Из-за этого она в последнее время стала ловить себя на мыслях, а не подастся ли в феминистки? Уж больно нравственно и социально обмельчали современные представители сильного пола.

Размышления девушки прервал стук в дверь.

— Кто это в наше время читать не умеет? — раздраженно подумала она, вставая с кресла-качалки. — Ведь черным по белому написано на табличке «Не беспокоить!»

В дверь продолжали настойчиво стучать. Тая резко открыла её — и все слова, готовые было сорваться с губ, так и остались несказанными. Перед ней стоял молодой человек в форменной одежде и держал в руках огромный букет белых роз.

— Вы Таисия Вольская?

— Да.

— Вам букет с доставкой. Распишитесь вот здесь, — и посыльный протянул ей квитанцию.

Спрятав документ в нагрудный карман, молодой человек вручил ей букет с голубым конвертом и тотчас направился к лифту.

Тая вошла в номер, растерянно оглядывая его в поисках вазы, но ее нигде не было. Тогда она нажала кнопку вызова горничной — и вскоре букет красовался в стеклянной вазе на журнальном столике.

Сев рядом с ним в кресло, она неспеша раскрыла конверт, достала исписанный некрупным, но чётким мужским почерком листок и стала читать:

«Таисия, у вас очень необычное, редко встречающееся, но очень красивое имя, которое я с удовольствием пишу, обращаясь к вам. Мне нет прощения за моё резкое и несколько грубое поведение во время нашего знакомства, но я не теряю надежды получить его от вас. Я искренне каюсь и готов на все, чтобы вновь увидеться с вами.

Я знаю, что вы доброй души человек, а потому не теряю веры в то, что вы примете мое приглашение на ужин в ресторан грузинской кухни на террасе отеля. Там я попробую загладить свою вину перед вами и уговорить вас продлить наше знакомство. Проявите милосердие к оступившемуся. Жду вас в девять часов вечера у входа в ресторан. Столик заказан и ждет нас. Герман».

Тая радостно засмеялась и крепко прижала записку к груди. Только сейчас она позволила себе признаться, что с первого взгляда влюбилась в нового знакомого. Вспомнив, как была огорчена, уходя с пляжа, она несколько поумерила пыл радости от предстоящего свидания мыслями о том, а не ошибается ли она в очередной раз: ведь дважды она проходила горькие уроки собственных ошибок и зареклась больше не спешить с выводами и не идти на поводу новых чувств.

Однако отказаться от встречи с Германом силы воли у нее все же не хватило, а потому она направилась прямиком к шкафу, чтобы определиться с нарядом на вечер.

Перебирая имеющиеся наряды, Тая выбрала длинное платье в пол из лавандового шелка. Суженное в бёдрах и расширенное от колен вниз, платье превосходно выглядело на ее идеальной фигуре.

Прозрачные вставки в виде очень нежного кружева на груди и спине вносили нотку изысканного искушения, нежности и женского обаяния. Из драгоценностей более всего подошли серьги, кольцо и браслет с жемчугом, имевшим легкий розовый оттенок.

Достав туфли на высоких шпильках на тон светлее платья, Тая вызвала горничную и, заплатив ей за услугу, попросила хорошо отутюжить платье к восьми часам вечера. Сама же принялась придумывать себе прическу.

Каждая новая укладка длинных прядей вносила в ее образ строгость и деловитость.

Они явно не сочеталось с выбранным фасоном платья. За этим занятием ее и застала горничная, принесшая отутюженный вечерний наряд.

— Извините, что нарушаю свои должностные обязанности, пытаясь дать совет клиентке нашего отеля, — осторожно произнесла она, — но, мне кажется, будут гармонично выглядеть с фасоном вашего платья просто распущенные волосы. Они у вас прекрасной длины и образуют чудесные локоны.

Тая, ничего не сказав на услышанное, выпустила волосы из рук и проследила взглядом, как они красивыми волнами заструились по плечам.

— Спасибо за совет, — сказала она, повернувшись лицом к горничной. — Я приму его. А платье можете повесть на дверь. Я вам больше ничего не должна?

— Нет. Вы заплатили мне довольно щедро.

— Тогда спасибо за помощь. Вы можете идти.

Как только Тая осталась одна, она во второй раз отправилась в душ, освежилась, оберегая волосы, а затем занялась макияжем, ограничившись вечерним, но не слишком ярким. Посмотрев на часы, девушка открыла флакон духов Жадор Абсолю и нанесла их на запястья, сгибы локтей, ямку между ключицами и области за мочками ушей.

Натянув на ноги чулки с ажурными резинками, она всунула ноги в туфли и принялась надевать платье. Изловчившись застегнуть на спине молнию, взялась за украшения. Когда последний локон волос был уложен на груди, Тая отошла от зеркала, находившегося в раздвижном шкафу, и осмотрела себя со всех сторон. Довольная улыбка осветила ее хорошенькое лицо.

Протянув руку за клатчем, который она соблазнилась купить, когда увидела его лавандовый цвет, положила в него мини упаковку влажных салфеток, помаду, тональный крем и тушь для ресниц.

— Вот как будто и все, — сказала девушка своему отражению в зеркале. — Пожелай мне удачи.

Получив от него воздушный поцелуй, девушка, не пряча радостной улыбки, вышла из номера и направилась на террасу, где находился ресторан.

Герман стоял у входа, часто поглядывая на часы. В его душе был раздрай: с одной стороны он надеялся, что Тая придет, а с другой — сомневался. И эта неопределенность прилично нервировала. Несмотря на то, что он ждал ее всего лишь пятнадцать минут, время, казалось, остановилось.

Тая подходила к ресторану сбоку, а потому первой увидела Германа, пристально глядящего перед собой. Замедлив шаг и осторожно ступая на носочки туфель, чтобы не выдать себя стуком каблуков, она подошла к молодому человеку настолько близко, что, протянув руку, могла бы дотронуться до него. Но он был настолько сосредоточен на главной дорожке, что не заметил её.

Постояв минуту рядом, Тая веселым голосом спросила:

— Вы случайно не меня ждёте?

От неожиданности Герман дернулся и резко повернулся на голос:

— Конечно, вас. И долго вы стоите рядом и наблюдаете за бестолковым кавалером?

— Я без часов, а потому не смогу точно ответить на ваш вопрос. А если приблизительно, то какое-то время.

— Нет, я совсем потерял голову, — рассмеялся Герман. — Мало того, что не встретил, как положено, даму у ресторана, так еще и мариную ее у дверей.

— Прошу, — сказал он и, распахнув дверь, указал рукой на ее проем.

Когда они вошли в зал ресторана, Герман предложил Тае свою руку и повел к заказанному столику.

— Вот и начинаются курортные приключения, — подумала она, незаметно поглядывая на своего поклонника.

Ей было приятно вдыхать его парфюм, чувствовать его крепкую руку, ощущать рядом с собой его сильное, накачанное тело. Он вызывал в ней чувства, которые она желала испытать и боялась одновременно. Она боялась влюбиться в человека, с которым придется расстаться через девять дней и больше никогда увидеться.

И что после этого? Очередная душевная боль и слёзы? Бессонные ночи из-за мучительных воспоминаний? Нужно ли ей это?

Тая не знала ответа на этот вопрос, потому что не желала его знать. Она мечтала о любви, большой и сильной. Она хотела любить и быть любимой. Неужели это настолько много, что её судьба всегда обводила любовь стороной, чтобы она не встретилась с ней?

Что ж, решила Тая, пусть я буду счастливой эти девять дней, чем проживу, не зная этого чувства и состояния. А потом буду греться в тепле воспоминаний о былом счастье. С таким настроем она села за стол, смело и открыто посмотрев в глаза Герману. Девушка без слов вручила ему себя — и он понял это.

Взяв её руку в свою и не отводя от ее глаз пристального взгляда, он тихо сказал:

— Обещаю: ты ни о чем не пожалеешь.

Закрыв глаза, чтобы Герман не увидел в ее глазах предательски заблестевших слез, Тая слегка сжала его пальцы и прошептала:

— Я тебе верю.

Идя с Германом под руку, она увидела приближающегося к ним администратора. Поприветствовав их, он повел гостей ресторана к заказанному столику.

С первых секунд они погрузились в теплую гостеприимную атмосферу Грузии благодаря тонкой игре цвета и тона. Основным цветом был глубокий винный и коричневый, к которым дизайнер удачно добавил терракотовый, бежевый и белый.

Мягкий свет из медных подвесных светильников придавал ресторану уют. Несколько бра в таком же стиле освещали, по-видимому, главный элемент дизайна интерьера — шрифтовые композиции, выполненные мелом внутри рамок-молдингов, которые заменили картины и фотографии в рамках, обычно присущие декору подобных заведений.

Ручная графика на меловых досках, без сомнения, была выполнена рукой профессионала, что не замедлила отметить Тая.

— Правда, смотрится очень стильно и выигрышно? — спросила она у Германа.

Тот проследил за взглядом девушки и согласился с ее мнением, добавив:

— Особенно «Главные тосты грузинского застолья».

Официант принес глиняный кувшин с Киндзмараули и, налив вино в глиняные пиалы, сказал:

— Приветствуем вас на островке солнечной Грузии, где нет никакой излишней роскоши и пафоса, но где вас ждут гостеприимство, искреннее радушие, простое и непринужденное общение! Вино за счет заведения, так как вы посещаете нас впервые. Я подойду через десять минут, чтобы вы сделали заказ.

И, положив перед каждым из них папки с меню, вежливо откланялся.

Тая, пробежав взглядом предложенные блюда, сказала:

— Учитывая то, что я вегетарианка, выбор у меня ограничен, а потому остановлюсь на блюдах, в которых нет мяса.

— А я не могу без мяса, каюсь, — вздохнул шутливо Герман. — Это не повлияет на наши отношения?

— Конечно, нет, — засмеялась Тая.

Взяв бокал с вином, она подняла его и предложила выпить за знакомство.

В ожидании официанта девушка осмотрела зал. Он был довольно вместительным, и, помимо столиков, в нем оставалось место, чтобы попеть и потанцевать.

На эстраде уже располагались музыканты. Напротив неё сверкал собственной подсветкой бар, сбоку которого был оборудован мангал с вытяжкой, где на глазах посетителей готовили шашлыки, люля и каре.

На каждом столе уже стояли наборы с приборами — вилками и ножами и высокие ажурные металлические вазы, в которых красовались колоски пшеницы. В напольных витиеватых медных вазах также вместо цветов стояли золотистые колосья.

Когда подошел официант принимать заказ, Тая не удержалась и спросила, почему в дизайне ресторана отдано предпочтение пшеничным колосьям, а не цветам, как обычно.

Тот улыбнулся и с явно выраженным акцентом, не скрывая удовольствия, объяснил:

— В Грузии хлеб — один из символов гостеприимства, о чем хозяин ресторана намекает своим гостям даже через интерьер. Итак, что будете заказывать?

Тая взяла меню и озвучила свой выбор:

— Салат с лососем, рулетики из баклажанов и перца, фаршированные ореховой пастой и перец цицак, фаршированный имеретинским сыром, аджапсандали, скумбрия, запеченная с морковью, специями и орехами, а также глясе.

— А у меня заказ будет более тяжеловесный, — сказал Герман. — Две бутылки лучшего вина на ваш выбор, чтобы гармонировало с выбранными блюдами, акекили, теплый салат с куриной печенью, обжаренной в беконе, с миксом салата, мясо по-грузински и шашлык из телятины. Ещё черный кофе без сахара.

Официант долил в их пиалы еще вина и предупредил, что заказ будет выполнен в течение получаса. Уходя, он торжественно произнес:

— Девиз нашего ресторана — сытно накормить в красивой и душевной обстановке, дать понять гостям, что они желанные и долгожданные!

После того, как он ушел, Тая не сдержалась и прыснула, удерживая смех:

— Впервые встречаю в ресторане такой вышколенный персонал, цитирующий девизы. Остается убедиться еще в том, что и поданные нам блюда будут ему соответствовать.

Герман улыбнулся и взял Таю за кончики пальцев, разглядывая их.

— У тебя красивая узкая рука с длинными изящными пальцами. Можно на «ты»?

— Конечно.

— Длинный маникюр не носишь?

— Нет. Люблю, чтобы все выглядело естественно и удобно.

— А кто ты по специальности?

— Аудитор. А где служишь ты?

— В ССО.

— Расшифруй, пожалуйста. Я никогда не слышала о таком роде войск.

— Это аббревиатура Сил специальных операций. Элитный отряд.

— Ты спецназовец? — переспросила Тая, побледнев.

— Да. Только не вздумай падать в обморок. Служба как служба. О ней больше баек ходит, чем она того заслуживает.

— А какое учебное заведение ты окончил?

— Высшее воздушно-десантное училище.

— Сам выбрал себе такую специальность?

— Естественно. Это был сознательный выбор.

— А как родители?

— К счастью, они ничего не знают. Иначе спать перестали бы. Что касается брата, он не понимает меня, но на ушах не висит. Впрочем, это не тема для ужина. У нас есть еще пятнадцать минут, чтобы потанцевать до того, как подадут заказанные блюда. Я могу тебя пригласить?

— Конечно, — сказала Тая, поднимаясь из-за стола и принимая руку Германа.

Пока они шли на танцпол под медленную мелодию, солист объявил:

— «Капли дождя», песня о любви.

У певца был приятный баритон, которым он передал грусть потерянного чувства, хотя о нём он пел на грузинском языке. Тая чувствовала себя уютно в объятиях Германа, слегка покачиваясь под звуки песни.

— Надеюсь, ты не затосковала о былой любви? — спросил он у неё шепотом.

— Может быть, чуть-чуть. Что-то в этой мелодии цепляет за душу.

— Никогда не возвращайся в прошлое. Оно убивает твое настоящее. Горькие воспоминания бессмысленны, они лишь забирают твое драгоценное время. Прошлого не вернуть, а будущее может не начаться, — продолжил Герман, прижав девушку к своей груди.

— Ты философ? — засмеялась Тая.

— Нет, спецназовец. А это цитата из «Мастера и Маргариты» Булгакова. Обожаю этот роман.

— А я дважды пыталась его читать, но так и не одолела. Не разочаровала?

— Мы найдем другую тему для обсуждения.

— Человек без претензий? Приятно.

— С претензиями, но разумными.

— Вдвойне приятно это слышать, — сказала Тая, прикоснувшись, словно перышком, к его щеке губами.

Герман непроизвольно вздрогнул и внимательно посмотрел на девушку.

— Не заостряй внимания на том, что не важно, — услышал он в ответ. — Официант явился с частью нашего заказа. Нам не пора ужинать?

Больше не сказав друг другу ни слова, они направились к своему столу. Герман помог Тае сесть и обвёл его взглядом. На нём уже стояли салаты, холодные закуски и две бутылки вина — Гранд Резерв Саперави Асканели и Хихви.

Официант показал по очереди бутылки с вином Герману. Затем, откупорив их, подал ему пробки, чтобы тот убедился, что вино не заражено «пробковой болезнью». Получив одобрение клиента, он налил в его бокал немного красного вина.

Герман внимательно посмотрел на него на фоне контрастной белой скатерти. Потом взял бокал за ножку и поднёс к носу, вдохнув первичный аромат вина. Вслед за этим раскачал бокал и «очертил» круг вином, опять вдохнув его аромат, и только потом попробовал, в заключение кивнув официанту.

Затем подобный ритуал был проделан с белым вином, после чего Герман спросил у Таи, какое вино ей налить.

— Красное, — ответила она, с улыбкой наблюдая за своим новым знакомым.

Как только официант их обслужил и ушел, Герман спросил:

— Почему ты улыбаешься?

— В сцене с винами ты вел себя как аристократ, который является знатоком ресторанного этикета. Я впервые наблюдала подобную сцену — и мне понравилось.

Герман искренне рассмеялся.

— Наверное, это у меня в крови: ведь я потомок дворянского рода. Но родился и вырос в такой стране, где это старались утаивать от других. Однако несмотря на это, я не аристократ, хотя толк в винах знаю, особенно грузинских.

— А почему именно грузинских?

— Я родился и вырос в Грузии. Мои родители только после распада СССР переехали в Белокуриху, где отцу по наследству остался довольно добротный дом от родителей. Так что, продав квартиру в Батуми по бросовой цене, они оказались в глубинке России, но не жалеют о принятом решении, поскольку этот небольшой городок является бальнеологическим курортом, центром восстановительной медицины.

Поскольку здесь оказалось очень много санаториев, родителям не пришлось долго искать себе работу.

— Они у тебя врачи? — спросила Тая.

— Угадала. Отец — травматолог, а мама — терапевт.

— Я слышала об этой здравнице много хорошего. Даже как-то возникала мысль съездить туда в отпуск, но в действие она не превратилась. Даже не знаю, почему. Наверное, привычка отдыхать на море победила.

Как только они закончили с салатами и холодными закусками, официант сделал смену блюд и принёс горячие закуски. Их ели уже медленнее, наслаждаясь вином и разговором.

После того, как были съедены горячие блюда, Тая заметила, как на веранде освободился столик и тотчас обратилась к Герману:

— Ты не сможешь поговорить с администратором, чтобы нам позволили занять столик на веранде?

Герман обернулся и, увидев, как молодая пара направилась к выходу из ресторана, подал знак официанту, чтобы он подошел к ним, и попросил пригласить к их столику администратора. Через несколько минут к ним подошел мужчина с седыми висками, который встречал их у входа в ресторан.

Выслушав просьбу клиентов, он заверил их, что через пять минут они смогут занять освободившийся столик на веранде. Вскоре Тая и Герман уже сидели на белоснежной веранде, с трех сторон украшенной виноградными лозами.

Резная мебель наполнила летнюю площадку дополнительным колоритом, как и наборы восковых светодиодных свечей, стоявших на каждом столе на специальной ажурной медной подставке под старину.

Тае принесли скумбрию, запеченную с морковью, специями и орехами, а Герману — шашлык на шампуре. Заканчивалась вторая бутылка вина, и Герман хотел заказать еще одну, но Тая остановила его, показав на почти полный кувшин киндзмараули.

Когда они уже закончили трапезу, официант предложил насладиться вином из квеври — керамических изделий без ручек, из которого в Грузии принято пить вино.

Молодые люди согласились — и их вечер продолжился под тихий шум прибоя, солоноватый бриз, наполнивший воздух, ароматный вкус кисло-сладкого вина и приятной беседы.

Когда кувшин опустел, Герман попросил официанта принести кофе и глясе. Было далеко за полночь. Он расплатился за ужин и предложил Тае прогуляться по центральной набережной, до которой было пять минут ходу. Девушка согласилась, и они, взявшись за руки, пошли вдоль Черного моря по выложенной плиткой длинной пешеходной улице, которую прозвали в народе Променад.

Недалеко от Морского вокзала остановились возле скульптур героев советской комедии «Бриллиантовая рука», где была снята популярная сцена покупки лотерейных билетов. По памяти, весело смеясь, стали поочередно вспоминать из фильма фразы, ставшие знаменитыми и популярными.

Глава 2

Однако ночь не может длиться вечно… Какой бы бесконечной она ни казалась, какой бы тёмной ни

была, за ней всегда следует рассвет нового дня. Молодые люди тоже заметили его приход.

— Смотри! — воскликнула Тая. — Сумерки прямо на глазах расступаются и уже виднеется зарево, но солнце еще не появилось, создавая ощущение предвосхищения. Чувствуешь, как за несколько мгновений до восхода вся природа внезапно затихла? Слышен только шум волн, ласково лижущих берег…

Герман обнял девушку за плечи и прижал к себе, любуясь ее одухотворенным лицом, а потом посмотрел на морскую гладь, которую медленно начал озарять солнечный свет. Переливающаяся дорожка устремилась к солнцу, лениво встававшему из моря. Маленький кусочек красноватого диска показался из-за горизонта — и его лучи заскользили по бескрайней водной глади, придавая ей волшебный оранжевый оттенок.

Обнявшись, они стояли и смотрели, как постепенно небо становится всё светлее, а солнце поднимается выше, оторвавшись от воды. Перед ними открывалось невероятно красивое и очень завораживающее зрелище.

— Вот и наступил еще один прекрасный день, — тихо сказала Тая, положив голову Герману на плечо.

— Да, солнце дарит всему новую жизнь… и нам тоже.

— Нам? — переспросила Тая и, оторвав голову от плеча, посмотрела Герману в лицо, чтобы увидеть его выражение.

— Именно нам. За сегодняшним рассветом последуют другие. Одни из них мы встретим вместе, другие по отдельности, но даже в разлуке мы будем знать, что это наши рассветы, на которые мы смотрим с разных мест, но думая друг о друге.

Тая замерла, затаив дыхание. Неужели у их встречи будет продолжение? От этой мысли сладко закружилась голова — и она пошатнулась.

Герман удержал ее за талию и озабоченно спросил:

— Тебе плохо? Давай присядем на лавочку, — и, подхватив девушку под колени, направился с ней к недалеко стоявшей скамейке.

— Не волнуйся. Я чувствую себя хорошо. И я бы даже сказала, что немного счастливой.

— Но ты ведь пошатнулась, — не согласился Герман.

— Просто ноги устали столько часов стоять на высоких каблуках.

— Тогда сними их, — посоветовал Герман. — Набережную каждый вечер тщательно моют, так что можешь спокойно пройти по ней до гостиницы босяком.

— Неудобно как-то сверкать голыми пятками из-под длинного вечернего платья.

— А они у тебя не голые, а в чулках, значит, все в рамках приличия.

— Да, Герман. Уговаривать ты умеешь, — засмеялась Тая, снимая туфли, которые он сразу же взял в руку.

— Давай обращаться друг другу неофициально: ты меня будешь называть Герой, а я тебя Таей.

— Заметано, — выкрикнула девушка и побежала вперед.

Но Герман быстро догнал ее и схватил на руки.

— Мне так приятно чувствовать тебя в своих руках. Так бы и нес до края света.

— Для начала донеси до гостиницы, — весело промурлыкала девушка ему на ухо.

— Ты сомневаешься в моей силе?

— Ни в коем случае. Я просто пошутила.

Недолго думая, Герман закинул Таю себе за плечо и уверенной походкой пошел к гостинице. Проводив её до самого номера, он подождал, пока она откроет дверь и, притянув к себе, припал к ее губам в крепком поцелуе.

Когда он закончился, девушка словно сквозь сон услышала:

— Прости за вольность, но я весь вечер мечтал поцеловать тебя. Ты не обиделась?

— Обижусь, если ты не поцелуешь меня еще раз.

Герман схватил ее лицо руками и стал страстно осыпать поцелуями, которые перешли на шею, исторгнув из груди Таи протяжный стон, а затем его губы вернулись к ее приоткрытому рту, в который смело ворвался его язык, затеяв сладостную игру с ее языком.

Тая почувствовала, что ноги отказались ее держать, и она повисла на Германе, обвив его шею руками. Сколько они целовались, не говоря друг другу ни слова, она не знала. И сколько бы это продолжалось, тоже. Но вот в соседнем номере открылась дверь — и из нее вышли мужчина и женщина лет пятидесяти.

— Проходя мимо них, женщина не удержалась и сказала:

— Общий коридор не место для интимных ласк. Нужно быть поскромнее.

Герман что-то хотел ей ответить, но Тая прикрыла ему рот рукой и, чмокнув в нос, скрылась за дверью, щелчок которой прозвучал довольно-таки красноречиво.

Не став стучаться к девушке, молодой человек направился к лифту, не борясь с глупо-счастливой улыбкой на своем лице.

Завтрак пропустили из-за бессонной ночи. Отсыпались. Встретись во время обеда. Выбрав предложенную фуршетом еду, сели за один столик. Разговор не клеился. Они просто смотрели друг на друга и улыбались.

Если бы Таю спросили, что она ела, вряд ли вспомнила: в памяти не осталось ни вкуса, ни запаха. Она просто жевала, наслаждаясь видом мужественного, истинно мужского лица, на котором темно-карие глаза излучали нежность, обволакивая её тело.

После обеда они, не сговариваясь, взялись за руки и вышли из столовой. Как она оказалась в номере Германа, Тая так и не поняла. Всё происходило настолько естественно и быстро, что места стеснению в душе не осталось.

Герман раздевал ее медленно: сначала стянул футболку, затем шорты. Девушка стояла перед ним в одном нижнем голубом белье с упавшими на спину тяжелыми волосами. Разложив их локоны по плечам, он отошел на пару метров и с наслаждением стал рассматривать свою наяду.

— Ты прекрасна, — прошептал мужчина, не сводя взгляда с плавных изгибов ее тела.

Затем взгляд его остановился на упругих грудях, прикрытых кружевным бюстгалтером.

— Сними его, — прошептал он, не скрывая страсти в голосе.

Тая, словно завороженная, расстегнула застежку. Бретельки скользнули по рукам — и лифчик упал к её ногам. Герман в одно мгновение оказался рядом и, подняв девушку на руки, понёс к кровати. Бережно уложив её на матрас, припал в сладком поцелуе к заманчиво торчащему соску.

Девушка выгнулась в сладкой истоме, пробежавшей по ее телу, затем протянула руки и коснулась его плеч. Их лица стали сближаться медленно, напряженно и чутко. Наконец осторожно и нежно соприкоснулись губы, словно боясь спугнуть волшебство момента.

Каждая клеточка их тел пылала страстью, чувственные ощущения держали обоих в эмоциональном напряжении и томительном ожидании.

В открытое окно в комнату поступал прохладный морской бриз, раздувая в разные стороны лёгкие занавески на окнах. Воздух был наполнен свежестью, которая, обвевая разгоряченную кожу, заставляла мысли трепетать в предвкушении близости.

— Герман, — еле слышно от неконтролируемого возбуждения протянула Тая, кусая нижнюю губу. — Я скоро сойду с ума от чувств, которые переполняют меня. Они сродни сладкому плену.

— Потерпи, милая. Не стоит спешить с наслаждением. Давай продлим его ожиданием чуда, которое свершится, когда мы сольемся в единое целое.

Растворяясь в его ласках, Тая неожиданно поймала себя на мысли, что ей хочется всегда чувствовать рядом его сильное тело, слышать его голос, ощущать прикосновение его жарких губ к своей коже. Всегда быть лишь с ним одним, произнося, словно в бреду, его удивительно красивое имя, потому что другие мужские имена — чужие. Он, он и только он ей нужен. Она прикрыла глаза, глядя на его до боли желанные губы. Почему он медлит, замерев над ней?

Его глаза напоминали черный омут, в котором скрыта сдерживаемая страсть, но их дикий блеск выдавал его состояние. Тогда почему он пожирает ее взглядом, не предпринимая никаких действий? Ведь он хочет её! Она чувствовала это всеми фибрами своей души.

Тая не выдержала томительного ожидания и, вытянувшись чуть вперёд, коснулась его лица руками.

Затем поцеловала нежно, чувственно и медленно. Герман ответил жарким поцелуем, который зажег огонь в её крови — и в их сердцах тотчас вспыхнула безудержная страсть. Мир перестал существовать для них.

Она, продолжая ласкать грудь и плечи желанного мужчины, потянула его на себя. Он покорно последовал за её желаниями, ощущая дрожь в вытянувшемся под ним женском теле. Тая уже совсем близко притянула его к себе, оплетя шею руками и углубляя свой поцелуй, который позволил им чувствовать друг друга без остатка.

Несколько минут спустя Герман приподнялся, с жадностью мучимого жаждой путника разглядывая упругую грудь, впалый живот, на котором он почувствовал полусогнутыми пальцами маленькую выемку, и невольно задержал взгляд на голубой шелковой полоске трусиков.

— Делай со мной, что хочешь, — услышал он и поднял глаза. — Да, я разрешаю тебе всё.

Ничего более не уточняя, он запустил руку под трусики и с силой рванул. Через несколько секунд голубой лоскуток плавно приземлился на пол, а Герман, широко раздвинув ноги девушки, припал к ее нежному естеству, исторгнув из ее груди чувственный стон.

Оторвавшись от средоточия ее наслаждения, он быстро скинул с себя одежду и, убедившись, что Тая готова принять его, скользнул в ее влажное лоно. Накопившееся напряжение требовало высвобождения, и Герман, увеличивая темп, тихо произнес:

— Извини, но я сейчас не могу быть нежным. Обещаю, что исправлюсь в следующий раз.

— Я и не требую от тебя этого, — ответила Тая, подстраиваясь под его неистовый ритм.

Они кончили одновременно, и его вырвавшийся из груди рык потерялся в громком стоне своей возлюбленной.

Герман лег на спину, тяжело дыша. Положив руку на подушку Таи, он сказал:

— Иди ко мне, малышка.

Она не заставила себя ждать и прижалась к нему, положив голову на грудь, которая еще не отошла от бешеного темпа, то опускаясь, то поднимаясь под неровное дыхание. Девушка молча слушала быстрое биение его сердца, испытывая удивительный покой.

— Надеюсь, ты не вскочишь и не уйдешь к себе?

— Нет. Мне хорошо здесь. С тобой, — ответила, улыбаясь, Тая. — Я никуда не испарюсь и не оставлю тебя одного, тем более что ты пообещал мне во второй раз удивить меня своей нежностью.

Герман расхохотался, а потом, приподняв ее голову, стал целовать лицо.

— А ты, оказывается, ненасытная озорница.

— Да, водится за мной такой грешок, — шутливо вздохнула Тая.

Не став более ждать, он наклонился над девушкой и стал сводить ее с ума поцелуями, начав с мочек ушей и медленно продвигаясь по шее к груди, которая отвердела в ожидании ласк. Наконец его губы добрались до торчащих сосков и стали втягивать их по очереди, чередуя легкие прикусывания с полизываем.

Тая стала извиваться, моля:

— Ещё! Ещё! Ещё!

Не в силах переносить эту чувственную пытку, она закричала:

— Возьми меня!

Но Герман не спешил. Он взял свой вставший твердый член в руку и стал водить по покрасневшим и вспухшим соскам, потом зажал его ее грудями и стал ритмично двигаться. Не выдержав, Тая приподняла голову, подставив открытый рот и пытаясь ухватить головку члена губами, но он не позволил ей этого, продолжая мучительную пытку.

Девушка судорожно всхлипнула, и тогда Герман вложил ей между губ свой член. Она стала неистово сосать его, истекая собственным соком. Видя ее состояние, Герман ввел ей во влагалище два пальца, потирая клитор подушечкой третьего.

Тая закричала, бурно кончая, и тогда он, вонзившись в неё, свел обе груди вместе, и, всосав в себя сразу оба соска, излился сам.

Некоторое время они лежали, словно в забытьи, медленно приходя в себя.

— Что это было? — наконец спросила девушка. — Я потеряла сознание?

— Наверное. Как и я. Со мной такое впервые, — с трудом проговорил Герман. — Ты ведьма. Такого чувственного наслаждения я не испытывал ни разу в жизни. Даже не предполагал, что от него можно отключиться и попасть в края обетованные.

— И я не испытывала ничего подобного, — прошептала Тая, прижимаясь к любовник