Губернатор отнял у него жизнь, и в абсолютной покорности больше не было смысла.
Госпожа Илена вообще не решилась бы на сегодняшнюю операцию, если бы не знала, что губернатор Шан Шаннери возьмет отступное за все, что угодно – даже за неудавшееся убийство его самого.
Если бы ему сказали, что психология члена Семьи удивительно похожа на психологию барра, он бы не понял и обиделся: как и большинство уголовников, паренек был ярым ксенофобом.
Губернатор почувствовал раздражение. Обычно, когда его в чем-то упрекали, – например, в совершенном по его приказу убийстве, или украденном по его приказу миллионе, – губернатор легко отвечал, что он этого не делал и что он во всем разберется. Обычно этого оказывалось достаточно, если спрашивающий был ведущим новостей. Если спрашивающий был вышестоящим чиновником, то для того, чтобы он поверил в то, что губернатор не крал денег, было достаточно поделиться с этим чиновником частью украденного.
Разнообразие техники объяснялось тем, что губернатор за нее не платил. Вместо этого он пожаловался различным бизнесменам, занимающимся на Ярмарке строительством, что вот хотел бы выкопать прудик и не знает, к кому обратиться – и надо же такому случиться, что бизнесмены бросились предлагать свои услуги, причем совершенно даром.
Поэтому техника, а также ее операторы, существовали на территории виллы без официального уведомления. То есть, разумеется, личная охрана губернатора их проверила, – но личная охрана была ленива и убеждена, что ничего плохого с губернатором не может случиться. А Служба Опеки не имела никаких поводов интересоваться политической благонадежностью бульдозериста, который, по документам, работал за четыре тысячи километров от виллы.
Это главный недостаток демократии, Станис. Если главное – это твоя жизнь, если политики пляшут вокруг тебя, обеспечивая тебя лучшей пенсией и лучшим медобслуживанием, если ты – мерило всех вещей и твои права выше всего, то как может быть твоя смерть выше твоих прав? Как ты можешь умереть ради человека, которого ты сам избрал, чтобы он делал тебе хорошо? Как ты будешь умирать ради родины, которая есть совокупность пенсий, фондов, и прочих способов человеческого осчастливливания?
Свободный рынок, – прокаркал старик, – это значит, что если ксеноморф хочет тебя повесить, ты продаешь ему веревку. А кроме свободного рынка, ведь была и демократия
император не хотел признавать, что он лыс, а человека, который осмелился бы ему это сказать, как-то не нашлось.
Барры проиграли войну, но внизу это как-то не чувствовалось.
Они считали, что для того, чтобы опекать общество, достаточно иметь погоны. Но Чеслав всегда полагал, что для того, чтобы опекать общество, надо знать, как оно устроено.
