Оглавление

Пролог

Она появилась в этом мире словно по щелчку пальца. Где-то посреди ночного Санкт-Петербурга возникла из ниоткуда странная тёмная фигура. С одной маленькой деталью – зловещими светящимися оранжевыми глазами. Существо это необычное и существо ли вообще – интересный вопрос. При этом максимально осознающее себя и несущее в себе не только знания об этом мире, но и собственное имя. Это Вика. Да, простое земное имя для такой чертовщины.

Переливаясь дымкой, она скользнула в тишину и мрак набережной Обводного канала. Чувствовала она себя скверно – голод мешал сосредоточиться. Но питается Вика отнюдь не злаковой кашей и семенами чиа. Пока ей сложно понять, что делать дальше. Никто ей об этом не сказал, подсказок не дал, сопроводительным письмом тоже не обрадовал. Что-то в духе «вот тебе жизнь, наслаждайся». А как наслаждаться, так это ей никто не сообщил.

Единственное знание, которое было в ней с самого начала – это то, что она дитя самого Судьбы. А у отца, надо сказать, очень занимательное и странное чувство юмора. Выпустил в обычный человеческий мир настоящего хищника с такой же склонностью, как у него, страшно шутить. Но ей пока не до этого. Но Вика любит шалости, это я вам гарантирую.

Перемещается она в тени, стелется, как туман, и только две оранжевые точки остаются неизменными. Нет для Вики врагов. Нет для Вики препятствий. Сейчас ей срочно нужно набраться сил.

Глава 1, Миша

Когда Миша обнаружил себя дома в постели, он удивился так, как не удивлялся никогда в жизни. События вчерашнего вечера ему приснились? Может, он просто бухал до посинения и заснул? Иначе он никак не может объяснить, каким чудом оказался дома в добром здравии и даже в хорошем настроении. Проснулся и, наверное, удивился второму ничуть не меньше. Ощущение безнадёги вдруг уступило чему-то лёгкому, приятному, от такого даже тревожно. С чего бы вдруг человеку, находящемуся в полной эмоциональной заднице, просыпаться в прекрасном расположении духа?

Но факты налицо – он дома, чувствовал себя прекрасно, как будто даже отдохнул. Можно долго гадать, конечно, что случилось, но дела сами себя не сделают. Интересно вообще, почему его сейчас вдруг волнуют дела? Вчера он послал весь мир в сраку, себя отправил в то же самое, а сегодня ему не всё равно? И даже на работу если не хочется, то воспринимается она без негатива. Откуда только вот это всё? Миша сам для себя даже руками развёл. Потому что найти ответа на это всё он не мог ну ни при каком желании. Ни одна версия в голове не находила отклика. Вчера он определённо летел головой вниз в Обводный канал, чтобы закончить своё пребывание в этом мире, а сегодня, вот так вышло, он дома и чувствовал себя волшебно.

Ему даже захотелось пойти в ванную и привести себя в порядок. Когда в зеркале показалось заросшее лицо с кривой бородой и дурацкими усами, Миша понял, что это срочно надо привести в порядок. Борода, конечно, бесформенная, а усики… этим дерьмом можно пугать людей в общественном транспорте. Нормально почистить зубы… щётка всегда выглядела как ободранный кусок дохлой кошки? Надо купить новую. Зубная паста, кажется, даже просрочена. В зеркале столько разводов и следов от жёсткой воды, что возникло даже желание опрокинуть его к херам собачьим и сразу купить новое. Всё время Мишу так и не покидало ощущение, что с ним что-то не так, но в лучшую сторону. Это нормально? Так должно быть, что человек не страдает целыми днями и не занимается самокопанием?

Теперь и в зеркало можно смотреть без отвращения. Парень в отражении даже перестал выглядеть на свои тридцать пять, ему, ну, двадцать семь, может, даже поменьше. Странно, что мешки под глазами тоже исчезли, как и синяки, ставшие хроническими. Да что там, в глазах буквально жизнь цветёт, разве такое возможно? Отражение даже ничего такое, если уж не симпатичное, то нормальное. И чего он загонялся по поводу внешности? Хотя, если подумать, он загонялся по любому поводу. С хорошим настроением как-то даже и на работу хочется, что ли. Пока что всё вызывало некоторые вопросы. Но раз так можно, то пусть. Неплохо, нравится ему даже.

Парень взглянул на свой гардероб и ужаснулся. Мало того, что срач, несвежее и древнее вперемешку с новым, так ещё и большинство одежды перекочевало в шкаф лет семь назад, а то и больше. Всё до тошноты старое. Вышло из всех мод уже несколько раз, и лучший эпитет, который эта груда шмотья заслуживала, это «мамой с рынка». Но даже с этим можно что-то сделать, если хотя бы просто перебрать. Непривычно для себя Миша выбрал рубашку с коротким рукавом, джинсы, к этому всему ещё и кеды. Теперь внешний вид уже не казался унылым куском прогорклого говна, полежавшего в солнечный душный день. Парень даже восхитился собой – он что, всегда таким был? Правда, вчерашняя одежда, сваленная на стул возле стола с ноутбуком, говорила об обратном, ладно не вслух.

На улице дождь. Но почему-то он не вызывал негатива, как обычно, а открывал новое чувство уровня «прекрасно, свежо, хорошо». Пожалуй, положительные эмоции были слишком непривычными для Миши, ему даже всплакнуть захотелось от такого – слишком уж замечательно, особенно на контрасте со вчерашним днём. И позавчерашним. И с жизнью полугодичной давности. Так можно продолжать долго. А в его машине всегда было так грязно и пыльно? Откуда такая куча мусора за сидушками у заднего ряда? Да и мотор троит на холостых, заводится это корыто с проблемами, а так быть не должно.

Его старая «Тойота» откуда-то из девяностых когда-то была неплохим автомобилем, но сейчас это ведро передвигалось не иначе, как чудом, с божьей помощью и на пердячем паре одновременно, потому что одного только чуда здесь будет мало. Ещё и глушитель давно сгнил, поэтому ведро издавало полудохлый приспортивленный нрав, рычало и всем вокруг давало понять, что водитель ехал в последний путь, даже если он просто отправился за сигаретами. Люк идеально держался за счёт баснословного количества прозрачного скотча, иначе протекал как последняя мразь в любой мелкий дождик. Полы же у машины до сих пор кое-где есть, но не у пассажирского кресла, там проложены в гнилом днище настоящие доски в строительной пене, а присутствие в машине дерева говорит только о дороговизне. В каком-то смысле это ведро было дорого Мише, когда-то в прямом, а теперь только в переносном. Правда, если начать его чинить, то смысл снова станет прямым.

По приезду на работу Миша вылез через пассажирскую дверь из машины, направился в офис компании, где сегодня у него два обучения. Одно – это по работе с новым оборудованием, а второе – это по управлению этими приборами. Пришлось экстренно переучиваться, когда поставки одного оборудования кончились, а новое ещё толком никто не трогал и даже не знал. Но парень спокойно всё воспринимал, особенно сейчас. Почему-то этим утром его в какой-то степени обучение даже интересовало, а не как обычно, когда он прикатывал на это всё с лицом, будто лимонов поел и уксусом запил, а жопой сел на огурец, обмазанный соусом «Табаско». И даже коллеги с утра не раздражали, с кем-то и вовсе приятно видеться. Явно в жизни Миши что-то происходило, что-то очень нездоровое, судя по тому, какой он подтянутый, бодрый и в духе вообще.

Его соседка по кабинету, Милана Тихонова, оправдывающая свою фамилию целиком и абсолютно, сегодня по-особенному забилась в угол и старалась не отсвечивать, чтобы кто-нибудь забыл о её существовании и ни о чём не просил. Она даже в такую сырую погоду ходила в платьишке с бантиками или рюшечками, на каблучках, казалась особой с виду утончённой. Миша испытывал к Милане некоторые чувства, потому что нравились ему девочки миленькие и кроткие, которых хочется гладить по головушке и иногда по-дружески нежно целовать в покрасневшие щёчки. Симпатия, пока не совсем ясно к чьему сожалению, не была взаимной, девочка тридцати трёх лет избегала более близких контактов с Мишей, чем общение по работе. Но сегодня парень поступил иначе – не как всегда сел рядом с Миланой, чтобы поближе оказаться к объекту своего обожания, а расположился в авангарде, поближе к лектору и проектору, чтобы лучше вникать и не упускать важных деталей.

Парень извлёк из рюкзака ноутбук, запустил – какой же там бардак на рабочем столе, и как он в этом ориентировался? Вся его жизнь была этим самым бардаком на рабочем столе, но по какой-то причине не сегодня. Он так-то и на работу идти не собирался, потому что должен был всплыть где-то в районе Невы кверху пузом, а сегодня от того состояния и следа не осталось. Нет, ну он чётко помнил про то, что летел в Обводный канал вниз головой, а потом… проснулся дома в прекрасном настроении. И такой бодрый, будто его кто-то подменил. Вся прежняя апатия ушла, депрессия испарилась, а грусть схлопнулась в точку и перестала как-либо донимать. Звонок на телефон выдернул парня из размышлений:

– Михаил Аркадьевич, доброе утро! – Раздалось в трубке это знакомое приветствие от девчонок. – Мы вас не отвлекаем?

– Доброе. – Действительно доброе, однако. – Что-то случилось? У меня есть пара минут на поговорить.

– У нас прибор работать перестал, скажите, вы когда сможете приехать?

– Сегодня вряд ли получится, но завтра утром я смогу приехать. На всякий случай купите батарейку «двадцать четыре тридцать».

– Спасибо, будем ждать вас!

Он догадывался, что там случилось, часть оборудования наизусть знал и какие-то моменты мог предугадать – сказывался и опыт, и логика. Не сказать, что он был особо ценным специалистом, но достаточно востребованным, чтобы он чувствовал себя необходимым. Сегодня почему-то это всё ощущалось особенно. Самое странное – необходимость себе, это как новость. Может, он заболел? А чем? Обычно если люди болеют, то им плохо, а Мише-то наоборот хорошо! Вообще он обслуживал две-три организации на постоянной основе и остальное по мелочи время от времени. Завтра, похоже, он поедет в одну из площадок, где бывает стабильно пару раз в месяц.

Когда началось обучение, Миша даже не отвлекался. Почему-то всё так легко шло, быстро запоминалось, будто и в самом деле ему в зад вставили батарейку, а старую наконец-то выбросили. На перерыве между занятиями он не стал как всегда выходить на улицу, чтобы перекурить. И в целом вёл себя как-то не совсем обычно даже для самого себя. Но за кофе всё-таки сходил. По пути ему встретились ребята из технического отдела, которые постоянно стреляли у него сигареты.

– Мишаня, у тебя есть сиги? – Начал как обычно один из них, низкорослый пузатый хрен с проплешиной посреди головы.

– Вы моих не будете. – Внезапно, опять же, для самого себя, но совершенно спокойно ответил Миша.

– Почему? Чё, крепкие, что ли?

– Нет. – Он продолжал преспокойно ждать, пока автомат сделает ему кофе.

– А чего тогда?

– Я вам не дам просто.

И сам же от такого ответа удивился, обычно делился своими сигаретами со всеми подряд, а тут вот так. Пузатый хрен тоже не ожидал такой реакции и даже растерялся, а потому ушёл, сигареты в рот не взявши. Почему-то в голове у Миши в этот момент чётко отозвалась чужеродная мысль «если бы я подыхал, и дать тебе сигу было бы моим последним шансом на выживание, я бы тебе всё равно не дал».

После перерыва парень снова невозмутимо занимался учёбой, цедил кофе прямо посреди лекции, но никому, вроде, этим не помешал. Что тоже довольно странно – Миша таким не занимался, старался закончить с напитками и уже потом заниматься делами. Очень много странностей за это утро.

После учёбы ему захотелось в первую очередь поехать куда-нибудь на обед. Не перекусить дома полуфабрикатами, потому что готовить лень, а как-то порадовать себя. Пожалуй, сейчас бы его вполне устроили… устрицы. Или хотя бы гребешки. И сверху это всё шлифануть немецким шампанским. Тачку можно кинуть вдоль улицы и вернуться за ней завтра, а пока уж больно хотелось выпить для души и насладиться чем-нибудь этаким. Опять же, это было совершенно не свойственно стандартному поведению. Такие дни заканчивались всегда одним и тем же – Миша ехал домой, быстро что-то там себе разогревал в микроволновке, а после садился за компьютер и гонял в сессионные игрушки типа танчиков, это хоть как-то ещё не надоело.

Тут же парень открыл окна, выставил локоть наружу. Второй рукой нажал на магнитолу, чтобы включить музыку. Да, раньше там бормотало радио, но сейчас совершенно внезапно и очень резко разорался мощный гром тяжёлой музыки, походу, это ранний «Девилдрайвер», который когда-то несколько лет назад Миша записывал на флешку. Уже и думать забыл, что он такое оставил у себя в машине. Да ещё так громко! А это значило… что он ехал так ночью. Тоже с открытыми окнами.

Но как? Если единственное, что он помнил чётко – как он летел головой вниз в канал. А… в памяти смутно проявляются небольшие отрывки, этакие кадры того, что было ночью. Он гнал по Московскому проспекту с превышением, проскакивая на жёлтый и иногда на только загоревшийся красный сигнал светофора, музыка орала так, что он ничего другого не слышал. Как дома оказался – кто знает. Но всё это парня не слишком-то волновало. Как будто так и было надо. Многие моменты из жизни вдруг стали восприниматься настолько легко, словно всегда происходили, как само собой разумеющееся. Ну подумаешь, он вдруг ночью после того, как летел головой вниз, резко оказался в машине и вёл себя не так, как всегда.

И сейчас в его действиях прослеживалась какая-то нестандартная линия. Приехал он к ресторану, в середине рабочего дня столики тут ещё свободны, без проблем сел и сразу же попросил у официанта конкретное шампанское и устриц, даже не заглядывая в меню. А потом уже принялся его изучать. Откуда в его голове вообще взялось это? Откуда он знал, что здесь подают устриц? Но… какая разница, правда?

В итоге в ресторане он всадил столько денег, что раньше бы у него волосы дыбом встали. Это не было чем-то неподъёмным, накопленных средств хватило бы на двадцать таких походов подряд. Миша ведь не тратил деньги, ему было и некуда особо, ведь ничто его не интересовало. А тут такое! И с самого утра он сам не свой. Но ему это точно нравится куда больше, чем обычная скучная серая жизнь последних лет. И самое главное – он так мог жить всегда. Ладно, поход в ресторан был из ряда вон выходящим, что-то уровня «гуляй рванина», когда хотелось кутить.

Домой Миша поехал на такси бизнес-класса, на премиум уж решил не разоряться, а вот бизнес можно себе позволить. Не так уж это и дорого для инженера. По пути зашёл в магазин, взял себе два пива, чтобы догнаться. На выходе поймал на себе странный восторженно-осторожный взгляд какого-то мальчишки. Но не придал этому значения.

Уже дома он не стал включать свет в коридоре, как обычно. И чёрт его дёрнул посмотреть в зеркало. Если утром он этого не заметил, то в полумраке такое невозможно оставить без внимания. Глаза Миши слегка светились оранжевым. Парень отшатнулся – да быть того не может! Но всё же подошёл ближе, чтобы разглядеть это необычное явление. Уж насколько он знал, в норме человеку не свойственно светиться. А тут такое. И почему эта люминесценция никак не помешала ему? Как это возможно?

И неожиданно внутри зеркала за его спиной поднялась странная тёмная фигура. Она подняла свои светящиеся оранжевые глаза и посмотрела на него «оттуда». В ужасе Миша отскочил, споткнулся и упал на задницу, но в коридоре бежать некуда, поэтому быстро упёрся спиной в стену. Определённо в отражении есть что-то, только в жизни совершенно не видно. Фигура как лёгкая дымка внутри зеркала приобрела форму девушки с длинными волосами. Единственное, что оставалось неизменным – светящиеся оранжевые глаза. У неё словно не было какого-то устоявшегося образа, поэтому внешность постоянно менялась. Девушка подошла вплотную к другой стороне зеркала, а потом начала оттуда выползать.

От такого зрелища Миша отключился. Правда, долго он так не просидел, потому что потусторонняя сила заставила его включиться обратно против воли. На этой же самой силе он прожил весь сегодняшний день. Фигура девушки встала совсем рядом. Удивительно, но она была только в оттенках серого. Кроме глаз с недобрым оранжевым свечением. Таинственное существо первым начало говорить:

– А ты думал, как ты очутился дома после того, что сделал? Когда ты решил утопиться? Я немного взяла всё в свои руки. – Она разлеглась на воздухе так, будто кто-то заранее подставил ей невидимую кровать.

– А… в смысле… – Миша никак не мог адекватно прийти в себя, потому что слишком много выбивающихся из рационального мира моментов. Мозги перестали воспринимать это.

– Ох… да что ж с тобой такое, ладно. Короче, это я вытащила тебя с того света. Ты слегка умер, но я тебя… откачала. – В полумраке фигура выглядела ещё более расплывчато и иногда сливалась с окружающими тенями. – Поэтому ты практически ничего не помнишь. Можешь поблагодарить меня. Ты должен поблагодарить меня. Ты обязан. Мне.

– Особенно если я вообще буду понимать, что происходит, какого хрена? Я понял, что со мной какое-то говнище происходит, что я резко проснулся бодрый и счастливый. – Миша встал с пола. – То есть, я сдох, а ты не дала мне помереть, взяла меня под свой контроль…

– Да ты и сейчас под моим контролем. Потому что если я тебя отпущу, то вся твоя хандра вернётся, и тебе станет плохо. – Она вытянула руку, которая удлинилась настолько, чтобы включить люстру в прихожей. Вот уже при свете стало лучше видно. Это девушка. Голая девушка исключительно в оттенках серого среди дымки, висящая в воздухе. Ничего особенного. – Во, а то как два идиота в потёмках, к чему это нагнетание. Да и мне надоело.

– Может, ты пояснишь, какого хрена происходит и кто ты такая?

– Ну… обо всём по порядку. Я знаю, что ты – Миша. А меня зовут Викой.

Глава 2, Миша

Гостья выглядела довольной, пусть её лицо и постоянно изменялось, не задерживаясь на одном образе долго, но эмоции передавались нормально.

– Знаешь… – Она условно села на невидимый стул и закинула ногу на ногу. – Мне и самой-то две недели от роду. Знала бы я, зачем я тут, но это даже для меня загадка. – И голос у неё вполне себе обычный, отзывающийся небольшим эхом.

– Но для чего-то же ты спасла меня, для чего? Чем я тебе приглянулся? – Миша понял, что Вика вряд ли представляла угрозу для него. Хотя бы потому, что весь день управляла им и ни разу не сделала ему хуже.

– Ты свалился чуть ли не прямо мне в руки. Слышал о призраке Обводного канала?

– Ну… – Он вспоминал заголовки новостей, которые бегло читал периодически, вроде, было там что-то о призраке. Наверное. Он так и не скажет.

– А, понятно, настолько тебе было плохо, что ничего толком не помнишь. Так вот, я – это и есть тот самый призрак. Сначала кошмарила людей и заставляла их визжать в ужасе, но это быстро наскучило. К тому же… – Девушка в дымке резко растворилась и образовалась на потолке, стекая с него гигантской каплей в пол. И её голос зазвучал у парня в голове. – Это ничуть мне не помогло. Я ищу своё предназначение. Зачем-то же я такая нужна. Откуда-то же я взялась. Самой интересно. – Вдруг она буднично выплыла из кухни.

– Эм… ну… всё равно это не слишком ответило на мой вопрос, почему я. И почему ты весь день терпела, показавшись только сейчас? Может, на кухню пойдём?

– Пойдём. Я… наслаждалась. Когда я в человеке, мне в полной мере открываются чувства. Как ты видишь, я слегка… без тела. Не, я могу сымитировать, но… испытывать чувства так не получится. А в теле человека я ощущаю себя прекрасно. Только поэтому. Ты просто попал мне в руки, и я воспользовалась ситуацией. И до того я брала людей под контроль, но чтобы на целый день… – Вика широко улыбнулась. – Но в теле мужчины мне нравится всё-таки меньше. Я девушка. Мне нужно тело девушки. Хотя твой опыт мне понравился. – Она растворилась в воздухе.

– Это ты ехала среди ночи по проспекту с громким музлом? – Миша спросил, вроде, в пустоту, но голос в голове отозвался.

– Конечно. Мне понравилось. Хорошие ощущения. И мне кое-что понравилось у тебя. Как ты мыслишь. Ты инженер. Ты разбираешься в том, как что-то работает. Собственно, поэтому я у тебя и задержалась. Потому что ты поможешь мне разобраться в том, как работаю я и для чего.

– Всё прекрасно понимаю, но если ты и сейчас мной управляешь, может, отпустишь меня тогда?

– Ладно. – Голос резко замолк.

И Миша в полной мере познал, что случается с теми, кто испытывает дикую ломку от недостатка дофамина. Вся прежняя жизнь свалилась на него за одну секунду, ощущение лёгкости пропало, уступив той самой апатии из вчерашнего дня. Да так, что ему захотелось резко утопиться в канале во второй раз. И даже мир вокруг будто бы побледнел.

– Бля-а-а-а-а… – Вырвалось у парня на автомате. – Ой… бля-а-а-а-а… – Аж согнулся от болезненных ощущений.

– Ну а я тебе что говорила? Слушай Вику. И страдай теперь, раз ты умник такой. – Её образ всплыл из пола прямо перед носом у Миши. – Будешь знать. Осторожнее там со своими желаниями, ага.

– Какая ты сука…

– И это ты сейчас говоришь какой-то инфернальной девушке, которая может в один миг свернуть шею и высосать душу? А ты смелый, конечно. Или глупый. Или снова хочешь помереть. Лучше бы… да и чёрт с тобой.

– Извини, просто мне так хуёво… – Он отдышался и, вроде, почувствовал себя немного лучше. – Так. Ну, сейчас мне хотя бы как обычно. Может… кофе? То, что ты – инфернальная залупа, ещё не означает, что ты не можешь пить кофе, я прав?

– Абсолютно. – Она в миг переместилась на кухню и уже уселась на табуретку.

Кофе дома, конечно, был, но на сильно большого любителя цедить тёмную горькую жижу с ароматом, похожим на кофейный только издалека. Миша называл такое пойло обычно «жжёным калом», но всё равно пил, потому что ему было индифферентно, что пить и как. Даже если бы дома закончились все кружки, он бы сварил себе жменю этого кофе в кастрюлю или сковородку. Истинный Миша отличался нездоровой апатией и часто не видел смысла в чём-либо. Единственное, что хоть как-то ещё держало парня в подобии тонуса – это работа. А кроме работы у него и не было никакой жизни.

– Вика, ты вообще что такое само по себе?

– Знала бы я. Давно бы тебе сама рассказала. Наверное. По настроению. – Она резко перетекла к окну и уселась на подоконнике, обнимая руками коленки. – Я… просто есть. Понятия не имею, что я такое. Только открываю в себе новые грани. Познаю этот мир. В котором я зачем-то. У меня есть цель, я знаю, что у меня есть цель, но не могу понять. Такой, как я, больше нет.

– Ну… слушай… – Миша вымыл две кружки и принялся за колбу от капельной кофеварки. Неожиданно парня посетила мысль, которая его даже воодушевила. – То есть, ты сама не знаешь, ищешь своё предназначение? А в человеке ты получаешь эмоции?

– Да. То, что у меня самой развито гораздо слабее. А в теле… это прекрасно. – Вика растворилась в воздухе и неожиданно обняла парня сзади. – Я не могу оказаться в любом теле. Только в том, которое достаточно слабое. Точнее… связь тела с духом слишком слабая. А тебя забрать в свои цепкие ручки было проще некуда. От тебя, дорогой, ничего не осталось. Ты мне жизнью обязан. А ещё я ощущаю, как в тебе… – Она сделала долгую паузу, как бы прощупывая мысли Миши. – Как в тебе просыпается… научный интерес.

– Ещё бы. Сколько же всего предстоит ещё узнать, надо бы…

– Обрисовать это на доске для маркеров… да?

– Ты мысли читаешь? Почему это всё не вызывает у меня удивления? Я воспринимаю тебя и твои кренделя как есть. Как будто само собой разумеющееся. – Миша закончил с мытьём посуды, пора и кофе приготовить. – Это всё из-за того, что ты побывала внутри меня и брала под контроль? То есть, я воспринимаю тебя как неотъемлемую часть себя? Ты была мной, управляла, но не совсем, проникая в моё сознание? И, соответственно, я больше испугался не того, что ты была внутри меня, а того, что увидел, но быстро к тебе привык. При этом на остальных ты наводишь страх? – Парень остановился с колбой от кофеварки в руках. – Судя по твоим рассказам про «призрака Обводного».

– О да, я сделала правильный выбор. И поэтому я оставлю тебя в живых. – Она встала напротив Миши, широко ему улыбнулась, даже слишком широко для живого существа, оранжевые глаза сверкнули.

Приготовление кофе не заняло много времени. На всю остальную грязную посуду, на несвежее полотенце и на пятна от другого кофе на полу Миша решил не отвлекаться. Какое-то время он молча наблюдал за тем, как Вика изменяется в пространстве и практически не может усидеть на месте. Как изменяется её лицо, как волосы сокращались до каре и затем возвращались к длине по колени. Вика будто не имела постоянства.

– Вик? Вообще, почему тебя так зовут? Не какая-нибудь хрюбель-бубель-фрау-дрихен-мадам или пуккала-каккала, почему Вика? Такое простое и понятное имя для настолько странной инфернальной девы? Или я пытаюсь искать логику там, где надо просто принять?

– Просто. Потому что меня так зовут. Папа дал мне имя.

– Папа?! В смысле… у такой охренительной херни есть целый настоящий папа? Боюсь представить, как он тогда выглядит и что он тогда делает. – Миша догадывался, что если это всего лишь чьё-то потустороннее дитё, то отец там явно по своим способностям намного сильнее. И он был близок к правде в своих догадках.

– Да. Что? И у тебя есть папа, и у меня. Я практически ничего о нём не знаю. Кроме имени. Его зовут Судьбой.

Миша даже не нашёл, что на это ответить. Почему-то в слова этой чёрно-белой девчонки верилось очень даже легко. Может, потому что она и была сплошным доказательством существования Судьбы?

– Вик, вот… если у тебя есть отец, наверное, мать тоже есть?

– Только папа. Только Судьба. Я не знаю, что такое «мама». У меня нет такого понятия. Но я ничуть не испытываю по этому поводу беспокойства. Просто так надо. Потому что так есть, такова природа вещей. И меня. Я это знаю. Но больше… вряд ли могу тебе сказать.

Миша снова не понимал, что тут можно ответить. Огромное количество вопросов роились у него в голове, все разом задать не получится. Интересно, а чем может питаться целое дитя Судьбы? Парень предполагал, что просто попить кофе вряд ли поможет этой занимательной мадам утолить свой голод, если тот есть. С этим вопросом он к Вике и обратился:

– Сомневаюсь я, что на завтрак у вас в семье принята манная каша и чай «Принцесса Нури». Я вот делаю кофе и тебе, но… куда ты его пить будешь?

– Как это «куда», я что, по-твоему не могу пить кофе? Даже если это «жжёный кал», как ты его называешь. Пью. Поглощаю. Могу рукой поглотить, если надо, но тебе же привычнее, если я возьму чашечку и выпью через рот. – Внезапно на конце руки Вика изобразила точно такую же голову, какая у неё и была, разве что глаза совсем не светились. – Хотя могу и так. Мне всё равно. Ты во мне не сомневайся.

– Ладно, если не манная каша, то что тогда?

– Обычные человеческие души, мой дорогой. А ты думал, я черпаю силы из воздуха? Чудо? Нет, всё просто и ясно.

– Кому как. – Миша закончил с кофе и протянул таинственной девушке полную кружку. – Лучшее, что я могу тебе сейчас предложить. Уж извини.

– И то неплохо. – Вика подняла кружку в дымке, ни разу не касаясь рукой, поднесла чашку ко рту. Можно сказать, что она не пила кофе, а выливала его внутрь себя, где он расходился сначала на ручейки, а потом и на совсем маленькие капилляры, пока полностью не исчез.

– Красиво. Но…

Миша закончить фразу не успел, потому что Вика резко переметнулась к нему и проникла в самую душу, парень даже звука издать не успел. Но взял свою чашку и медленно начал пить. Да, кофе горячий, горький, по вкусу, конечно, хуже, чем из автомата, но и так сойдёт. На лице Миши появилась лёгкая улыбка. Он заговорил сам с собой:

– Хм… всё-таки вкусы у тебя значительно насыщеннее, и даже эта поносная поебота вместо кофе мне нравится.

– Слушай… Вик, когда ты внутри меня, то частично пользуешься и моим лексиконом, да?

– Конечно. Я же проникаю в твоё сознание.

– Классно. И почему я ощущаю такую лёгкость, когда ты внутри?

– Потому что я наслаждаюсь моментом. А теперь… – Вика снова покинула его тело и вернулась на то же место, где и сидела раньше.

– Ух… бля… – Миша снова ощутил на себе всю тяжесть бытия, но пришёл в себя гораздо быстрее. – Понятно. Кстати, ты же так, технически, конечно, можешь взять под контроль несколько человек? Или только кого-то одного?

– Только одного. Я же одна. Зачем мне распаляться на кого попало, если я уже сделала свой мужской выбор? Остался женский. Я же девушка.

– И получается, тебе и девушка нужна определённая? Которая живёт… если не логикой, то чувствами? Не как противоположное, а как дополняющее, чтобы ты смогла собрать общую картинку?

– Мне нравится, как ты мыслишь, дорогой. Ты скуп на эмоции, да, но ничего. И у тебя они прекрасны. Но мне нужна... девушка. Конечно, свободная девушка. Куда я бы без труда могла заселиться.

– Я уже понял, что тебе нужен определённый тип людей, которые уже почти готовы попрощаться с жизнью, ведь их связь духа и тела слишком слабая. А что будет, если ты затронешь кого-то сильного?

– Могу и так. Но мне надо кормиться. Если у тебя было так свободно, что мне не потребовалось никаких усилий, то человека с большим жизнелюбием мне… возможно, не одолеть. Расход силы слишком большой, за один раз не смогу. Ну или просто пока не знаю. Ты мне в этом знании поможешь. Я уже вижу в твоих глазах, как ты ставишь эксперименты. Я вижу огонь, который разгорелся в тебе. Я… даже ощущаю, как ты немного обрёл связь с самим собой. Но ты уже под моим контролем, дорогой. И как бы ни была сильна твоя связь с телом, я уже прописалась. И зачем мне ещё кто-то, если подходящее тело я нашла? Вот именно. Я ответила на часть твоих вопросов, правда?

– Именно. Слушай… залезь в меня ещё раз, я хочу поужинать, но не чем попало. Самому мне нихрена не надо, мне просто похуй, а с тобой… так, где мой ноутбук?

Глава 3, Настя

Настя с кислым выражением лица наблюдала за тем, как парнишка возле её кассы всё никак не мог оплатить свои скромные покупки. То денег на карте нет, то наличных не хватает, то с телефона не оплачивается, ну вот всё у него через задницу. Сам парниша зажат, стеснителен и вообще скверная половая тряпка, которую дома поносят, на чём свет стоит, и считают за пустое место. Настя без того сегодня страшно задолбалась, готова была на мужском писюне крутить весь этот мир, эту работу и всю свою жизнь. А тут какой-то додик никак не может оплатить свои сраные замороженные фрикадельки и банку самого отвратного ссаного пива, которое он только откопал в этом не менее ссаном и сраном магазине.

– Мущ-щ-щина, очередь не задерживаем. – Сцедила это сквозь зубы и цыкнула. От такого парниша у кассы раскраснелся и растерялся ещё больше.

– Да, я…

Она лишь взглядом окончательно уничтожила это жалкое существо, червя этого подзалупного, который и хер свой в штанах, небось, отыскать не в состоянии, если он там в принципе в наличии. За человечком у кассы уже собралась толпа в два человека, хотя сегодня Насте даже ноль человек и пустой магазин поперёк горла бы встали. Её настолько всё затрахало, что она готова была хоть сейчас встать с рабочего места, плюнуть кому-нибудь в унылую морду, послать всё в пешее эротическое, схватить пару банок какой-нибудь пососной «Эссы» и свалить в пустоту. Девушка ненавидела всё в этой жизни, себя в том числе.

До конца рабочего дня она еле вытерпела, обязанности свои всё равно выполнила, хоть и на отвали, сменщице сдала всё, что надо, соскребла своё тело на улицу, где закрыла за собой дверь в опостылевшие «Продукты двадцать четыре». Проследила глазами за проезжавшим мимо человеком на арендном самокате и выдавила из себя дежурное «пошёл нахуй, пизданись где-нить, хуесос». Подобными же выражениями она оценила и сегодняшнюю непогоду. Словесно прошлась буквально по всему, что её окружало. Пожалуй, сегодня Настя была чрезвычайно недовольна жизнью. Это всё перевалило за невидимую грань и прорвало единственный еле осязаемый барьер, удерживающий всё накопившееся говно в душе.

Обычно спящий город успокаивал, прохлада и тишина помогали прийти в себя. Сегодня им это не удалось. Девушка шла будто по коридору, зрение показывало лишь картинку перед собой, мир померк и скрылся в небытие. Дорога в ненавистный дом с не менее ненавистной работы. Ещё сорок минут на ногах волочить свою тушу в квартиру. Настю там встретит только одиночество и холод. Жить, чтобы работать. Работать, чтобы прокормить себя и снять квартиру. Чтобы жить. А дальше что? Сорок лет работать, так и не накопив на квартиру, а потом сдохнуть на пенсии? Или вообще до неё не дожить.

В какой-то момент девушка даже чуть не всплакнула, но вовремя осеклась. Она сильнее каких-то там слёз, сильнее эмоций, сильнее любого говна. Мать она послала, отца послала, всю родню туда же словесно отправила, а бабке своей и вовсе пощёчину отвесила, чтобы та рот свой поганый открывала только тогда, когда требуется. То есть никогда. Настюхиной злобы хватит на весь оставшийся мир несколько раз. Правда, осталось ли что-то ещё, кроме злобы?

С мыслями одна тяжелее другой девушка так и добралась до дома. В квартире ногами сняла кроссовки и оставила их валяться посреди коридора, добрела до разложенного дивана и рухнула на него лицом вниз, издав громкое «бля-я-я-я-ять!». Может, с полминуты так полежала, потом резко схватила подушку и разоралась в неё со всей дури. Вопила так ещё пару минут, пока не охрипла, и орать не стало слишком больно. Но это немного помогло ей разрядиться.

Довольно внезапно и как-то слишком необычно для Насти было ощутить на себе дома чей-то взгляд. В квартире точно никого не было до этого момента, а тут вдруг из ниоткуда оно появилось. Девушка перевернулась на диване и посмотрела в дверной проём. Почему-то казалось, что смотрят именно оттуда, правда, там и нет никого. Но Настя очень хотела проверить, так ли это, если, вдруг, мало ли, дома кто-то есть, то этот кто-то на себе целых костей потом не найдёт, зубов не досчитается, а глаза раскрыть в жизни больше не сможет, потому что заплывут от меткой двоечки в лицо.

Девушка осторожно, но уверенно встала со смятой постели, потянулась к шкафу и достала оттуда увесистый молоток. Про себя даже подумала, что совсем не против сейчас кого-нибудь отметелить до полусмерти, в какой-то степени понадеялась, что дома и правда кто-то посторонний, уж устроит она ему такие приколы, что на всю жизнь хватит. Но в коридоре никого, к сожалению, не оказалось. На кухне – тоже. В туалете никто не прятался, как и в ванной. Неужели реально почудилось? Но тут Настя услышала странный, нетипичный шум из комнаты, резко развернулась, успевая попутно засечь, откуда исходит звук, и с размаху отправила тяжёлый столярный молоток куда-то в сторону дивана. Если бы там действительно был человек, то получил бы он инструментом ровно промеж глаз. Но так молоток пролетел между двумя оранжевыми светящимися точками и угодил с глухим ударом в стенку, оставив там вмятину. На диване совершенно нагло восседала странная дымчатая девушка с горящими оранжевыми глазами. И в её изменяющемся постоянно лице Настя даже смогла разглядеть жуткую улыбку.

– А ты очень горячая, я скажу тебе. – Вдруг заговорило существо обычным женским голосом. Приятным в какой-то степени.

– Что ты за ебала такая, какого, блять, хуя ты забыла в моём доме? – Настя смекнула, что пролетевший насквозь молоток означает и невосприимчивость этой странной херни к физическому урону. И, если что, готова была сделать ноги, из коридора это всё-таки быстрее.

– И тебе здравствуй. – Дымчатая штука резко растворилась в воздухе, в одно мгновение оказавшись за спиной девушки. – Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Ты мне целая нужна.

– Блять?! – Настя чувствовала себя максимально неуютно.

– Эмоции в тебе так и бурлят, о да, дорогая, это то, что мне нужно. Ты… ты же Настя, да?

– Ага. И хули те от меня надо? – Вроде, и хочется дерзить, да как-то непонятно, чего от этой штуки ждать.

– Ты. Целиком. Мне нужна ты. – Странная монохромная девушка схватила Настю за руки и рывком бросила на диван, затем накрепко удержала её лёжа на спине, буквально впечатала в несвежее постельное бельё.

– Ну, если уж сдыхать, то знай, что ты – шлюха, блять, ебаная! – Она уже собиралась резко плюнуть прямо в лицо, но дымчатая третья рука схватила её за шею.

– Вообще-то меня зовут Вика. И грубить мне очень не советую. – Существо крепко держало Настю. Светящиеся оранжевые глаза засияли ещё ярче, и символы в этих глазах пришли в движение. – Мне очень не хватало таких эмоций, как у тебя. Мне не хватало женского тела. А ты мне очень хорошо послужишь, дорогая.

Яркая оранжевая вспышка осветила небольшую однокомнатную квартиру. Лежащая на диване Настя присела и огляделась. Чувствовала она себя прекраснее некуда, совершенно неожиданно даже улыбнулась. Мысль о том, что какая-то странная потусторонняя штука заселилась внутрь, даже не пугала, наоборот – будто так и надо.

– Ого… я – это я, но чуть больше, чем просто я. – И даже голос её разлился по комнате очень мягко. – Какое… блять… ощущение…

Девушка встала и направилась к комоду с небольшим зеркалом, чтобы посмотреть внимательно на саму себя. И на свои слегка светящиеся в темноте оранжевые глаза. Вот такая Настя сама себе нравилась сильно больше. Даже не уставшая, а посвежевшая, отдохнувшая. Или… правильно было бы называть себя Викой? Хотя бы на время? Завтра выходной, на работу не надо. Ох, бедная девочка, совсем себя измотала и замучила, а так делать не надо. Сознание будто раздвоилось. И если оригинальная Настя в замешательстве пыталась разобраться в себе, то улучшенная Настя смотрела в зеркало с широкой улыбкой и видела там только самую настоящую прелесть. Сейчас нужно позаботиться о самой себе. Такое напряжённое лицо, уставшие руки, красные глаза.

Девушка плавно пошла в ванную, посмотрела на то, что стояло на полках – крема старые, часть косметики просрочена, а вот масочка для лица даже свежая, удивительно. Вот с этого и можно начать. Или… девушка задумалась, что если уж ухаживать за собой, то так, как ещё никогда прежде. И почему ей раньше в голову это не приходило? Самое то после тяжёлого рабочего дня принять тёплую ванну с пеной. Но раз пены дома нет, то за ней надо сходить в круглосуточный магазин, благо идти относительно недалеко.

Настя по-быстрому накинула на себя тёплую куртку, сунула ноги в вечно завязанные белые кроссовки, выскочила в подъезд, не забыла закрыть входную дверь на ключ. Часть её привычек так и осталась на автомате, а вот часть новых ещё выходили какими-то неловкими. Прогулки по городу в почти двенадцать ночи ещё никогда не вызывали в девушке такой восторг. Настя воспринимала всё ярко, буквально каждое явление находило в ней какой-то отклик. Не всегда хороший, конечно, но обновлённая девушка намного спокойнее относилась ко всему. Вот уж чего Вике не хватило в Мише, так это подобных эмоций и более красочной отдачи.

Настя даже толком не поняла, что это за Миша такой, словно услышала откуда-то издалека. Но, ведомая чем-то потусторонним, она только пожала плечами сама для себя. Раз надо, тут лучше вопросы лишние не задавать. До круглосуточного гипермаркета недалеко, но девушка решила сделать небольшой крюк до улицы Железноводской, вот сколько жила в этих местах, а на рядом и не гуляла даже. Знать не знала, что рядом есть такая тихая, скромная, очень уютная улочка.

Настя села на пустую скамейку, похлопала себя по карманам и отыскала заполненную наполовину пачку «синего Винстона» с зажигалкой внутри. Закурила, с большим удовольствием затянулась, выпустила дым тонкой струйкой. Перестала торопиться, нестись куда-то сломя голову, ненавидя весь свет вместе с собой. Пока просто тишина снаружи и внутри, но тишина приятная. Необычная такая. Вместо вороха мыслей внезапно получить всё такое гладкое, ровное – это нечто новое, но безумно лёгкое и успокаивающее. Настя даже мысленно поблагодарила Вику за этот опыт. И заговорила сама с собой.

– Я и не знала, что в этих местах так пиздато. Тихо так. Заебись.

– Да ты много чего не знала, дорогая. – Отвечала, вроде, словами из одного рта, но даже интонация несколько изменилась. – Всё куда-то бежала, торопилась, а зачем?

– А я хуй знает. – Пожала плечами. – Ваще этими вопросами не задавалась.

– А зря. – Ещё раз затянулась и с удовольствием закурила. – Хочешь знать, зачем я тебя взяла под свою опеку?

– Конечно. Тя хуй пойми, очевидно, ты какая-то мрачная адская херабора, которая теперь сидит в моём теле. Тока нахуя?

– Я стремлюсь сама себя понять. Если с логикой и причинами я уже нашла своего человека, то вот с эмоциями… ты попалась мне вовремя. Ты живёшь эмоциями. Плюс ты уже была достаточно слаба, чтобы я взяла тебя под контроль.

– Нашла, блять, слабую, ага, я ж те чуть не втащила, а молоток ваще промеж глаз пролетел, ты это, ебало-то потуши своё. – Настя умудрялась дерзить даже в этом состоянии.

– То, что ты умеешь за себя постоять, это я знаю, но ты ужасно устала. Я этим воспользовалась. – Она закончила сигарету и длинной дымчатой серой рукой, выросшей из-за спины, вынула окурок изо рта и дотянулась до ближайшей урны. Девушка при этом сидела как ни в чём не бывало.

– То есть, ты, типа, можешь залезть в челика, тока если он охуел и заебался?

– Да. Именно. – Девушка встала со скамейки. – Пора идти дальше. Мне нравится твоё тело и твой дух. Так что я оставлю тебя в живых.

– Ебать спасибо нахуй. Но пока всё рил пиздато. Так что веди.

Вика целиком переключила контроль на себя, оставив сознание Насти только наблюдать, приговаривая ей «тебе просто надо отдохнуть, дорогая». Сейчас она ощущала себя превосходно. В гипермаркете с одной стороны девушка всё знала наизусть, а с другой будто бы изучала содержимое этого огромного магазина впервые. Одно сознание подсказывало, куда идти, а второе как в парке развлечений глазело по сторонам и восторгалось буквально всем. В какой-то момент Вика забылась и вытащила свою длинную теневую руку из спины, чтобы достать что-то с верхней полки, на что сразу получила очень яркую и мощную мысль «блять, подружаня ты моя, это же жесточайшее палево!». Так что такие фокусы пришлось оставить только для моментов без постороннего внимания.

В итоге Настя вернулась домой часа через два с полным пакетом разных кремов, лосьонов, масочек и прочих прелестей для тела. Спешно скинула с себя всё лишнее, оставшись в нижнем белье, включила воду в ванной – пусть наполняется. К моменту, как ванна дошла до кондиций, Настя кинула туда бомбочку, поставила рядом табуретку, а на ней уже положила маску для лица и достала из холодильника две банки пива. Разделась полностью, погрузилась в воду с невероятным удовольствием, как раз поможет расслабиться и забыть обо всех проблемах. После того, как приспособила маску для лица и выпила холодненького пивка, она издала только тихое, полное блаженства и счастья «бля-а-а».

Глава 4, Вика

Она смотрела на то, как Настя дрыхла, развалившись на разложенном диване морской звездой. Хоть внутрь сна Вика заглядывать не умела, но догадывалась, что снится Настюхе какое-то удовольствие, ведь девушка сказала тихое, но спокойное «с-с-с-у-у-у-к-а-а-а…» и продолжила оглушительно храпеть. Дымчатое существо впервые видело девчонку именно так и могло наблюдать в приближении. Пока что человек представлял собой загадку, Вике хотелось открыть как можно больше тайн души и тела. Она чувствовала, что из сходств имела только человеческое имя, речь и образ. И представляла собой, скорее, явление, чем существо. В отличие от мясных и уязвимых людей.

Но спящая Настя быстро ей наскучила. Вике захотелось узнать быт своей подопечной поближе. Шкафы можно даже не открывать, она и так внутрь может заглянуть. Неудивительно, что над девушкой так легко было захватить контроль – ощущение пустоты тут повсюду. В отличие от Миши, конечно, в квартире куда чище, вещи на своих местах, но так мало всего. Одежды мало, обуви по пальцам пересчитать, посуды ровно на человека. Если у Миши дома всё завалено барахлом, то здесь даже как-то слишком пусто. Плюс у парня-то полно всяких устройств, книг, всяких заметок даже, жизнь в парне когда-то цвела. Дом Насти – это пустой дом, тихий и холодный. Вику такое приводило в некоторое замешательство.

Пока что её выборка слишком мала, но распаляться на разных людей она не хотела. Ей сил не хватит следить за всеми сразу, всё-таки Вика жила здесь и сейчас, пусть понятие времени для неё такое же относительное, как и для её отца. Но всё же инфернальная дева жила именно в этом мире. Раз Настя крепко спала, она оставила её в покое и растворилась в тени, пробравшись на улицу за несколько секунд. По стене дома пронеслась такой же дымкой и уселась наверху фонарного столба среди наполовину облетевших ветвей какого-то дерева. Район сейчас тоже спал, людей вокруг немного, да и кошмарить их не слишком хотелось, настроение не то.

Вика очень много наблюдала. Что в первый день своего явления, что сейчас, ей надо было узнать, зачем она такая нужна. Поскольку вселиться сама в себя она не могла, то выбрала путь познания себя через мир вокруг неё. Следила и за одинокими людьми, из тени подглядывая за их поведением. Читала чужие переписки на телефонах и слушала чужие разговоры. Подавляющее большинство людей так и не столкнулись с Викой на улице, но некоторым не везло. Странная монохромная фигура с горящими глазами пугала этих людей до невероятного неописуемого ужаса, и те срывались с воем. Правда, не сказать, что Вика была безобидной, совсем нет. Это сейчас она ещё чувствовала достаточно энергии в себе, чтобы продолжать спокойно наблюдать, а в самом начале был голод.

Первой жертвой Вики стала какая-то женщина. Ей не повезло оказаться в этом месте в это время, она даже ничего толком не поняла, когда дымчатое чудовище резко возникло перед ней, схватило за голову и за несколько секунд высосало всю душу без остатка. Никаких мук совести Вика по этому поводу не испытала. Для неё это было так же естественно, как для льва напасть на антилопу, существо нашло себе пропитание и пошло себе дальше по делам. Правда, какие могут быть у неё дела? Оставила бездыханное тело посреди тротуара и вылетела куда-то в новый мир, ничего толком о нём не зная.

Сколько же всего интересного было вокруг! Вика обычно днём проводила время в более тёмных местах типа подвалов, заброшенных домов и тоннелей. Люди, естественно, пугались такой штуки, поэтому существо решило изучать мир втихушку. Оно чувствовало людей, их связь с миром и их же связь с собой. У кого-то душонка – тьфу, одно название, а у кого-то душа так душа, обожраться можно на пару недель вперёд. Как у той женщины. Было вкусно.

Конечно, сначала было достаточно весело шугать прохожих в полумраке на Обводном канале, они весело убегали в полном и абсолютном кошмаре, кто-то даже обоссывался или вещи ронял. Но на десятый раз уже надоело, всё-таки Вике был интересен и внутренний мир людей, а как его познать, если все только боятся? Выйти на контакт через зеркало тоже не представилось возможным – всех страшила странная тень с горящими глазами в отражении, так что после втор