Сначала я ставлю слабо кипеть кокосовый рис: одна банка кокосового молока, одна банка бульона (для измерения берите банку из-под кокосового молока. Я кладу один бульонный кубик, обычно куриный, и отмеряю кипяток пустой банкой из-под кокосового молока) и одна банка риса сорта жасмин. Щепотка соли. Промывайте рис в сите, пока вода не станет прозрачной. Рис, кокосовое молоко и бульон в кастрюле. Перемешайте, уменьшите нагрев до слабого, накройте крышкой; 18 минут. Мне это кажется бесконечно успокаивающим.
Все не сложно, если не усложнять.
Теперь я знаю, что ждать чудес бесполезно: их надо создавать. Надо решить, что будешь находить их в том, что у тебя есть, и там, где ты есть.
писала, чтобы помнить, и растила что-то, чтобы надеяться. А готовила я с обеими этими целями.
Я готовлю соленое манго: 200 г ярко-оранжевой мякоти, нарезанной тонкими кусочками (все в вязком сладком ярком соке), плюс две чайные ложки копченой соли, сок двух крупных лаймов, горсть нарезанной кинзы, горсть нарезанной мяты. Могу есть это без остановки. Я ставлю манго в холодильник. Мне нужно, чтобы оно было холодным, ярким и острым.
И что еще? Я стою у холодильника, задумавшись.
Я хватаю банку быстрых пикулей в стиле телепрограммы «Blue Peter»: вот что у меня заранее приготовлено.
Ценой этого времени была банка «Гиннесса», плитка горького шоколада, сливочное масло, миндаль и чернослив.
Слоистый бекон
50 г сливочного масла + еще для подачи
200 г муки с разрыхлителем (самоподнимающейся муки)
1½ ч. л. разрыхлителя
1 ст. л. золотистого мелкого сахара
200 мл молока
3 крупных яйца
Кленовый сиро
Этот мир ощущался мной как новый: новый нехороший мир, где все менялось, а каждое слово казалось посланием в неопределенное будущее, словно записка в бутылке, изображение человеческого тела на обшивке космического корабля. Я писала, чтобы помнить, и растила что-то, чтобы надеяться. А готовила я с обеими этими целями.
Готовка и люди, которые вас любят, — два самых больших и подлинных чуда.
Я всегда умела находить чудеса, но близость к умирающему сделала меня виртуозом. Все, что не было смертью, было жизнью, а все, что было жизнью, — было чудесным, ярким, словно оброненная монетка среди всех этих трубок и проводов.
