– А я тебя знаю, – прогудела птица. – Ты тот, кто выпустил меня в этот раз.
– Я никого не выпускал!
– Ты просто не помнишь, как разломал мою клеть.
– Это был не я, а мой отец. А потом – Ратибор.
Лис закрыл уши ладонями, но обличающий голос продолжал звучать в голове:
– То были другие войны. А я – твоя от клюва и до последнего пёрышка. Благодаря тебе я стала такой сильной. Много крови, много пищи. Корми меня хорошо, княжич.
Страх только раззадоривал чудовище. Пришлось взять себя в руки, сделать глубокий вдох, потом выдох…
– Вообще-то я хотел завести канарейку. Ещё не поздно передумать?
– А ты забавный, – хмыкнула Война. – Теперь я, кажется, понимаю, что она в тебе нашла.
В глазах Мая мелькнула паника, заметная лишь тому, кто его хорошо знал. Это продолжалось всего мгновение, потом взгляд привычно посуровел, а на губах мелькнула тень улыбки. Неужели что-то придумал, шельмец?
– Выходит, Северница не столь доблестна, как о ней твердит молва?
– Трусишь, советник? Так сразу и скажи! – Радмила потянулась к рукояти меча, висевшего за спиной на узорчатой перевязи.
– Не угадала. – Улыбка Мая стала совсем нехорошей. – И, если тебе угодно, то крепче камня моё слово тоже: избегать поединка негоже.
Он вытащил из-за спины трость, спрыгнул с невозмутимой лошадки, прихрамывая, прошёл несколько шагов и встал прямо перед Радмилой.
Та спешиваться не торопилась, в глазах читалось изум- ление:
– Так ты калека?
– Только не говори, что не знала. Об этом на весь белый свет раструбили, ещё когда ты под стол пешком ходила.
Её лицо осенила глубокая задумчивость. Май не рвался нападать первым – разумеется, он же себе не враг.
– О, есть идея! – хлопнула в ладоши девица. – Будем сражаться только чарами, без оружия. Тогда твоё увечье не даст мне преимущества.
– А разве в Дивьем царстве простолюдины изучают чары?
Интерес Мая выглядел искренним, будто он не знал ответа на свой вопрос.
– Нет, конечно. Только обряды, чтобы пшеница лучше росла да рожь родилась. Но ты же не простолюдин?
– Опять ошибочка.
– Как же ты тогда стал советником? – Радмила держалась стойко, но Лис заметил, как подрагивают её пальцы.
– Княжич назначил, – ухмыльнулся Май. – Кто я такой, чтобы ему перечить?
– А после этого ты разве не начал изучать чары?
– Начал. Примерно дюжину лет назад.
До Лиса наконец дошло, к чему клонит его друг. По меркам дивьих его познания были не больше, чем у малолетки. Воительница попала в поистине затруднительное положение. Вызов был брошен и принят, вот только чести в таком поединке ни на грош. И вдобавок – два свидетеля, которые покроют Радмилу позором, решись она на сделку с совестью. Но, похоже, совести у воительницы хватало.
Значит, надеешься победить? Тебе не говорили, что ты слишком самоуверенна, воительница?
– Да. Много раз. А знаешь, почему я всегда побеждаю? – Радмила выдержала паузу. Наверное, рассчитывала, что княжич поинтересуется, почему же, но он не доставил ей такого удовольствия. Пришлось продолжить так. – Потому что не надеюсь, а в самом деле собираюсь победить.
– Ну а я не хочу с тобой драться. Мне обедать пора. – Лис лениво зевнул. – Считаю до трёх. Если не уберёшься из круга, Весьмиру конец.
Он вдруг понял: война закончилась, жизнь продолжается, а былые горести – совсем не повод отвергать новые подарки судьбы. Горе отболело и отпустило, вместо него осталась светлая память. И было так приятно снова вдохнуть полной грудью, больше не чувствуя, как сердце сжимают невидимые оковы.
