– Господа, я ценю ваше присутствие здесь и еще более ценю вашу поддержку. Но это мое дело, только мое. Прошу и благословляю вас оставить меня и вернуться в свои времена и пространства.
Всю свою жизнь я не обращал ни малейшего внимания на эту просьбу – и теперь понял, что никогда не буду.
Мужчина, чье предложение руки и сердца я только что приняла, оказался шпионом из другого мира, считающим, что я сама – демон в чужом обличье, а мое дыхание способно сразить наповал лошадь. Что-то настойчиво подсказывает мне, что пикник у нас не задался.
Сколько тебе лет? – спросил он наконец. Я пожал плечами.
– Не знаю, сбился со счета. – И снова вернулся к цифрам. – Тысяча двести с чем-то, кажется. Если, конечно, я не лгу. Даже не помню, лгу про свой возраст или нет, вот какой я старый.
– Слушай, планы – это здорово, – прошипел Папочкин костюмчик, совсем чуть-чуть понизив голос. – Я их обожаю, я сам как один сплошной план. Но мне очень хотелось бы знать, в чем заключается твой, потому что, если ты не заметил, нас вот-вот обезглавят!
– Может, вы хоть после этого заглохнете наконец? – простонал я, и они оба оскорбленно на меня уставились. – Потому что если нет, то давайте меня хотя бы насадят на пику где-нибудь не рядом с вами.
Поначалу Галстук-бабочка великодушно молчал – просто сидел себе с широченной улыбкой, которая то ли намекала на легкое сотрясение мозга, то ли вызывала большое желание это сотрясение ему устроить.
