автордың кітабынан сөз тіркестері  Тео — театральный капитан

Нина Дашевская

началась мелодия. Я не могу сказать, про что она — ведь там нет слов; но как будто про меня. Как я живу. Живу в театре, безо всякого моря. Но море есть. Далеко-далеко, за тысячи километров, но есть. Я слышу.

Почему он бросился спасать театральное море? Он же всегда смеялся над ним, говорил, что оно ненастоящее! Ничего бы не случилось; бывают же ошибки в спектаклях. Всё бы исправили, и в следующий раз…

А люди считают Костю странным. Конечно; а что бы вы сказали про человека, который всё время с книжкой, сидит один в оркестровой и разговаривает неизвестно с кем? Никто же не знает, что это он со мной

— Я не буду писать никакой книги, — говорю я. — Ещё чего. Я не писатель. Я буду моряком.

— Ты будешь капитаном, — говорит Костя. — Ладно, мне пора. Смотри не попадайся, будь осторожен! Да, и я тебе оставил книгу.

— Спасибо!

— Только не вздумай грызть!

Я машу ему лапой, а он уходит, вертя между пальцами барабанные палочки

Костя может говорить о своих ударных бесконечно. Он много играет и стирает пальцы до крови своими палочками; поэтому и заклеивает волдыри пластырем.

— Не забудь рассказать в своей книге, как я играю на треугольнике

Смешное название, — говорю я.

— Это от каштанов. Раньше зажимали в руке каштаны и щёлкали ими друг о друга; а теперь это специальный инструмент, — и он откусывает огромный кусок нового бутерброда

— Кастаньеты, — говорит Костя, — не забудь рассказать про кастаньеты!

— Что значит «рассказать»? Я, что ли, думаю вслух?

— Нет; но у тебя такой вид, словно ты сочиняешь книгу или что-то вроде того

Потому что я…

А-а-а!..

Щёлк — включается свет, и прямо перед моим носом опускается огромная рука с длинными пальцами!

— Тео, Тео, это я, не бойся.

Уф.

— О! Это ты… Как ты меня напугал!

— Зачем же ты был так беспечен? От сыра теряешь всякое соображение, — говорит мне бородатый человек.

— Это твой бутерброд?

— Да.

— Он… Он для меня?

— Конечно! Конечно, теперь уже да… Здравствуй, Тео, мы забыли поздороваться.

Я обеими лапками жму длинный палец. Ближе к ладони он перемотан пластырем, и другие пальцы тоже

Кстати, владелец бутерброда, должно быть, совсем не против, чтобы мы «завелись», иначе зачем он оставил здесь это благоухание, это великолепие, этот подарок судьбы?!

«Господа артисты оркестра! Убирайте за собой еду, если не хотите, чтобы в театре завелись мыши!»

Ха, завелись. Мы жили в этом театре, когда самый старший из господ артистов оркестра ещё не появился на свет