Если у вас есть тайна, почти всегда она про секс. Секс почти всегда про власть. Власть почти всегда про насилие. Если вы будете молчать, эта цепочка никогда не порвется. Если эта цепочка не порвется, однажды она вас задушит.
Если у вас есть тайна, почти всегда она про секс. Секс почти всегда про власть. Власть почти всегда про насилие. Если вы будете молчать, эта цепочка никогда не порвется. Если эта цепочка не порвется, однажды она вас задушит. Говорите. Девочки, умоляю, говорите.
Это странно, – сказала Юля. – Не по-человечески как-то. Вот ты говоришь, в церкви благодать, а там какая-то канцелярия. Список грехов, запись в очередь…
Если у вас есть тайна, почти всегда она про секс. Секс почти всегда про власть. Власть почти всегда про насилие. Если вы будете молчать, эта цепочка никогда не порвется. Если эта цепочка не порвется, однажды она вас задушит. Говорите. Девочки, умоляю, говорите.
Я ставлю лайк, хотя мне и кажется, что Алиса слишком упрощает. Закрываю «Инстаграм» и глаза.
Так всегда было: мне – подзатыльник, ей – поцелуй. Это со стороны папы. Мама же относилась к нам одинаково. Недавно Юлька упрекнула маму: мол, одинаково безразлично. А я никогда не считал безразличие чем-то плохим.