автордың кітабын онлайн тегін оқу Гадание по оригами
Мария Бирюза

Үзіндіні оқу

Кітап туралы Қазір оқып жатыр3 Тегін фрагмент

Мария Бирюза

Гадание по оригами

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор Валерия Шишкина

Редактор Татьяна Семенова

Дизайнер обложки Макс Олин

Две сестры, Каролина и Ванесса, все больше отдаляются друг от друга, найдя каждая свой мир, спокойный или не очень, в многоликой Москве.

Когда при странных обстоятельствах Ванесса погибает, Каролине достаются ее квартира, бизнес, запутанные связи, мужчины… Пытаясь разобраться в нелепо оборвавшейся жизни сестры — а заодно и в себе, — Каролина обнаруживает, что смерть Ванессы не была случайной. Но кто в ней повинен?

18+

Каролина вглядывалась в лицо пациента. Оно и так-то было маловыразительно, а как только речь зашла о сексе, окончательно застыло, и ей даже показалось, что перед ней сидит не человек, а целлулоидный пупс. Но вот брови его дрогнули, и на губах промелькнуло некое подобие улыбки…

Теперь важно было не спугнуть момент. Опустив глаза, Каролина сделала вид, что просматривает записи в блокноте.

— Женщины… — начал Роман медленно. — Они так прекрасны и… так много страдают. И всё из-за своего беспокойного ума.

— В ваших фантазиях они страдают? — осторожно спросила Каролина, сделав акцент на последнем слове.

Он замялся, и его пальцы засуетились:

— А разве это имеет отношение к делу, Кара?

— Не Кара, а Каролина, — поправила она его.

— Но Несса же называет вас Кара, — заупрямился он, видимо, пытаясь уйти от ответа на её вопрос.

— Карой меня зовут только домашние. Ванесса моя сестра… это очень личное, понимаете?

— Ну хорошо, если вам неприятно…

— Приятно мне или нет, это здесь абсолютно ни при чём, — она старалась говорить мягко. — Вы мой клиент, а не приятель, и пришли сюда не просто поболтать, а решить вашу проблему. Поэтому для пользы дела лучше соблюдать определённые правила общения во время сеансов. Мы их в самом начале обговаривали, помните?

Роман выслушал её тираду и вдруг хитро прищурился:

— Кстати, о личном… А что это у вас за наколка на левом предплечье?

— Где? — удивилась Кара и сама не поняла, чему больше: тому, что он знает про татуировку или тому, как быстро он взял себя в руки. — Откуда вы?..

— Видите ли, Каролина, сейчас на дворе осень, а ещё недавно было тепло, и вы одеты были гм… по-летнему.

Поёжившись, она поглубже запахнула свой выходной бархатный жакет.

— Так что же означают те два иероглифа, которые вы увековечили на своёй коже? — будто наслаждаясь её смущением, допытывался Роман. — Японские, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. В переводе «путь меча».

Он почмокал губами, как бы пробуя это словосочетание на вкус.

— Мда-а… Как-то неожиданно для женщины и уж тем более для психолога, не находите?

— Просто мне понравилась философия борьбы кэндо, — терпеливо возразила Каролина. — Однако давайте всё-таки вернёмся…

— Да рубятся они там, пока один у другого кишки не выпустит, вот и вся философия, — перебил её Роман. — Но вам-то это зачем? Приходишь, значит, сюда, ждёшь участия, помощи, а вы, чуть что не по нраву, готовы это ваше кэндо применить? А по виду и не скажешь, — ухмыльнувшись, он прошёлся взглядом по её плечам и груди. Вот наглец, сам же нарывается, возмущённо подумала Каролина, представила, как вмазывает кулаком по его целлулоидному лбу… и заставила себя улыбнуться:

— Зря вы так, кэндо полезная вещь. Формирует характер, волю…

— Звучит-то красиво. А потом этот человек хватает меч, и тебе крышка? — упрямо гнул своё Роман. — Так получается?

— Вовсе нет. Прежде чем взять его в руки, необходимо многое пересмотреть, перелицевать себя, если хотите. И самое главное, уяснить, что царь и бог всему индивидуальный подход — и к ситуации, и особенно к человеку. Согласитесь, как будто специально для психолога придумано. А это, — Каролина дотронулась до своёго левого плеча, — я ещё в Штатах, когда была на стажировке, сглупила. Со всяким бывает. Роман кивнул, и ей показалось, что он о чём–то вспомнил.

На первом сеансе он пожаловался, что не способен влюбиться по–настоящему, словно на него навели порчу, из-за чего часто меняет партнёрш и в результате к своим сорока годам не имеет ни семьи, ни детей. Ха-ха, она, Каролина, прекрасно знала таких «страдальцев».

— Ладно, не будем отклоняться от темы, — миролюбиво сказала она, решив попытаться ещё раз. — Лучше расскажите мне о самом ярком вашем увлечении.

Роман медлил, постукивая пальцами по колену.

Тогда Кара задала наводящий вопрос:

— Было же у вас когда-то чистое и светлое чувство к особе женского пола? Может, вам запомнилась девочка, в которую вы были влюблены в школе?

— Да я во всех девочек был влюблен! Во всех до единой! — взвился Роман и, схватив графин, глотнул прямо из горлышка. — Неужели это важно?! — Не стоит так волноваться, — спокойно сказала Кара, а про себя подумала, что теперь, по крайней мере, понятно, в каком направлении двигаться дальше. — Если вы не будете мне доверять, мы не сможем справиться с вашей «порчей». И ещё хочу напомнить: всё, что вы сказали и скажете, останется в этих стенах, я гарантирую.

И тут на столе замигали ручные часики, сигнализируя, что время сеанса истекло.

Еле сдержавшись, чтобы не выдохнуть от облегчения, Кара лучезарно улыбнулась, на этот раз совсем так, как её учили в Гарварде:

— Итак, на сегодня всё. Жду вас в пятницу, как обычно.

Неопределённо мотнув головой, клиент буркнул что-то и, споткнувшись о ножку стола, вывалился из кабинета.

Каролина проводила его усталым взглядом и откинулась на спинку кожаного кресла. Этот Роман Пивнюк явно как-то странно на неё действовал. Хотя сегодня всё казалось ей странным, а точнее, раздражающим. И как нарочно с самого утра одни мужики…

С ними вообще работать гораздо сложнеё: жалуются на депрессию, бессонницу, и жены-то у них стервы, и всем-то от них нужны только деньги, а сами просто ищут оправдание своим кобелиным заплывам. Вот и Роман из той же породы — так, мол, хочу завести семью, что даже у психолога лечусь!

После первого же сеанса Каролина хотела ему отказать, но сей «неудачничек» протеже Ванессы — сестра лично позвонила и попросила помочь — поэтому, увы, деваться было некуда, пришлось взять.

Брезгливо отставив подальше графин — завтра сразу надо будет вымыть — Каролина крутанулась на стуле, чтобы взбодриться и выбросить из головы всё лишнее. Этот нехитрый манёвр обычно помогал, но не сейчас… От чего-то ей было не по себе.

Нет, всё-таки надо под благовидным предлогом сбагрить Пивнюка другому специалисту, решила она и минут пять с усердием массировала шею и плечи. Потом встала и раздвинула тяжёлые плотные шторы, купленные для создания в кабинете приятной доверительной атмосферы — солнце тут же брызнуло ей в лицо, ослепило, защекотало в носу, потом ринулось в глубь комнаты, прокатилось по полированному столу, подожгло грань графина, отразилось от зеркала и заиграло в стеклянных подвесках на люстре.

Постояв у окна и подивившись ясному погожему дню, может быть, последнему в преддверии октября, Кара открыла шкаф, выбрала в прозрачном кубе зелёную капсулу кофе «Каприччо» и вставила её в кофейный аппарат — тот зажужжал, запыхтел и выдал порцию любимого напитка.

Маленькими глоточками просмаковав всё до последней капли, она нацепила на руку свои любимые привезённые из Швейцарии часики и, глянув на них, ужаснулась — однако надо пошевеливаться! Тут же скинула строгие туфли-лодочки, натянула сапоги на каблуках, подхватила длинное бежевое пальто, сумку и выпорхнула из кабинета.

В подземном гараже стояла наготове верная «Маздочка», но, чтобы не рисковать из-за пробок, Кара предпочла на этот раз воспользоваться метро, и, уложившись в сорок минут, довольная, хоть и изрядно помятая, вынырнула на залитую дождём улицу.

Здесь, в северной части города, небо было затянуто свинцом и продолжало темнеть прямо на глазах, намереваясь в скором времени обрушить на головы москвичей новые мегатонны холодной воды. В связи с этой перспективой представлялось весьма заманчивым поскореё укрыться под сводами театра, однако до него ещё нужно было добраться. Да ладно бы дождь, гораздо важнеё то, что Ванесса наверняка приедет раньше и успеет себя накрутить! Прикидывая, удастся ли срезать путь, Каролина увидела цветочный киоск и, чтобы задобрить сестру, купила букетик из маленьких розочек.

Последнеё время они с Нессой виделись редко, урывками, у каждой теперь была своя жизнь — у младшей бурная личная, а у неё, старшей, работа… Вот почему, когда Несса позвонила и сообщила, что достала билеты на модный спектакль, Кара пообещала быть непременно и вовремя, даже отменила ради этого двух клиентов, записанных на вечер, что позволяла себе только в крайних случаях.

К тому же ей не терпелось поделиться с Ванессой своей радостью — в октябре, точнеё, уже через восемь дней, она улетает в Японию на целых три недели! Чтобы попасть на бои с участием знаменитых мастеров кэндо, пришлось составить индивидуальный маршрут по разным городам, и это потребовало, естественно, несметных денег, но зато исполнялась её мечта. Всё лето она вкалывала практически без выходных и, хоть и дорожила своей работой в этом экспериментальном медицинском центре, чуть не разругалась с начальницей, выпрашивая отпуск осенью, в самое горячеё время. Теперь оставалось только получить визу.

Воодушевлённая этими мыслями, Каролина спешила, как могла. Пальто путалось в ногах, мешая перепрыгивать лужи, а намотанный до носа шарф не давал возможности их вовремя обнаруживать, и меньше всего на свете ей хотелось сейчас уронить цветы в грязную жижу или, ещё чего доброго, на радость прохожим низвергнуться туда самой.

Преодолев несколько кварталов, она свернула за угол и, завидев здание театра, невольно притормозила.

Выложенное тёмно-серыми плитами, оно перегородило бульвар и, намертво сцепившись одним боком с особняком девятнадцатого века, другим, подобно громадному скальному обломку, нависло над Москвой-рекой. Его фасад был снабжён множеством различных выступов, смахивающих на шипы, редкие круглые окна забраны решётками, а нижний ярус почти сплошь облеплен афишами, между которыми, как пасть окаменевшего бронтозавра, щерился вход, всасывающий в себя вереницу людей, жаждущих испытать трёхчасовой катарсис.

Подходя ближе, Кара почувствовала, как её начинает пробивать озноб — давала знать о себе уже остывшая вода Москва-реки — и от этого здание театра показалось ей ещё болеё мрачным, даже устрашающим. Кто знает, возможно, архитектор как раз и стремился достичь подобного эффекта, однако он вряд ли предполагал, что при виде этого храма искусства у человека возникнет желание перекреститься. Перед входом как назло образовалось озеро, и обойти его не представлялось возможным. Зябко передернув плечами, Каролина простилась в душе со своими замшевыми сапожками, героически ступила в воду и, чертыхаясь, поплюхала к крыльцу, с которого ей нетерпеливо махала рукой Ванесса — длинноногая, изящная, в струящемся трикотажном платье глубокого зелёного цвета и наброшенном сверху белом кожаном полупальто. Её роскошные отливающие медью волосы были уложены крупными локонами и подхвачены сверху изумрудной змейкой, на манер прически молодой Катрин Денёв, что выглядело, возможно, и не ультрасовременно, зато изысканно.

В свои двадцать восемь Несса была уже «разведёнкой в квадрате», как дразнили её подружки. Они дразнили, а Кара посмеивалась, не сомневаясь, что уж кто-кто, а её младшенькая и на этот раз надолго в девках не засидится. И чутьё подсказывало, что этим вечером Несса представит ей своего «будущего», не зря же она так настаивала на встрече. Да и поход в театр был выбран вовсе не случайно — что может быть лучше непринуждённого общения вкупе с высоким искусством, чтобы, так сказать, наладить контакт между будущими родственниками.

— Ну где тебя черти носят?! — ещё издали крикнула Ванесса.

Кара взбежала по ступенькам, чмокнула сестру в щёчку и, вдохнув аромат её духов, подумала, что он всё-таки резковат.

— До начала всего двадцать минут осталось! — Ванесса обиженно поджала губы. — У тебя никогда на меня времени нет!

— Не всего, а целых двадцать, — с улыбкой возразила Кара и вручила ей розочки. — Это же уйма времени, ещё в буфет успеём. Ну не злись, я ради такого случая даже на метро специально поехала…

— Ладно уж, не оправдывайся, — остановила её Ванесса и, придирчиво осмотрев, в кои-то веки начала с похвалы: — Неплохо смотришься, в общем. Кофейный цвет тебе к лицу… сапожки тоже недурственные. Надеюсь, ты не нацепила свой жуткий служебный сюртучок? — при слове «сюртучок» она скорчила кислую мину.

Отстояв очередь в гардеробе, Кара собралась было взять бинокль, да передумала — в театральных премудростях она не очень-то разбиралась и от актёров не фанатела, в отличие от сестры, поэтому решила, что достаточно будет наблюдать за действом невооружённым глазом.

— Так… верх вроде нормальный, — Ванесса одобрительно оглядела её жакет, потом посмотрела на юбку и не выдержала: — А вот это безобразие сюда совершенно не подходит.

Настала очередь скроить кислую мину Каре.

— Нормальная юбка, «карандаш» называется, очень даже актуально, — попыталась она склонить сестру к миру. — И длина хорошая, на ладонь ниже колена. Мне так удобно.

Однако Несса продолжала набирать обороты:

— Во-во, удобно! Ты что, уже на пенсию вышла? Да для тебя сейчас актуально совсем другое.

— Но ты же знаешь, я сюда сразу с работы, — отстреливалась Кара. — А с клиентами очень важно держать дистанцию.

— Эх ты, дурёха моя учёная! Мужики всегда остаются мужиками, хоть и клиенты. Ты пококетничай с ними, ножки покажи, улыбнись загадочно, они и размякнут, бдительность потеряют. Я вот институтов не кончала, а с любым бы в два счёта управилась. Ну ладно, не дуйся, — Ванесса обняла Кару за талию и развернула к зеркалу. — Смотри, какие мы с тобой красавицы. Одни ресницы чего стоят — фамильные, в два ряда. Да достаточно махнуть ими пару раз, потом чуть прикрыть, и клиент из штанов выпрыгнет.

— Ой, только этого мне не хватало, — замахала руками Кара. — Скажешь тоже.

— Вот-вот, и всё-то у тебя по правилам, всё по прямой. Проложила себе рельсы и едешь по ним как трамвай. А куда заведут тебя эти рельсы, не задумывалась? Другим советы даёшь, устраиваешь чужую жизнь, а сама до сих пор даже кошки не завела. О-о, как на меня посмотрела… ну прям твердыня гранитная, а не женщина.

Та-ак, ещё немного, и будет уже не до искусства, начиная закипать, подумала Каролина и попробовала спасти ситуацию.

— Насчёт твердыни ты, конечно, сгущаешь… хотя в чём-то, может быть, и права.

— В чём-то? — усмехнулась Ванесса. — Да абсолютно во всём. У тебя же столько возможностей, а ты напялила эту бабкину юбку и сама не понимаешь, что похожа в ней на… на недоваренную картошку в мундире!

— Ну знаешь, это уж чересчур! — взорвалась Кара. — Ты всё-таки реши, трамвай я, твердыня или картошка! И почему, собственно, недоваренная?!

— А… ты что, обиделась? Вот так номер, — Ванесса невинно улыбнулась, схватила её за руку и, лавируя между принаряженными поклонниками Мельпомены, потянула за собой.

Каролина терпеть не могла эту манеру сестры — вначале наговорить гадостей, испортить настроение, а потом сделать вид, что ничего не случилось — и с досадой высвободила руку.

А Ванесса не унималась:

— Ох, прямо не знаю, что с тобой делать. Как же я тебя замуж-то выдам? Пора за тебя браться, а то со своей работой ты не успеешь оглянуться и засохнешь в своём «карандаше», как тот самый грифель.

Нет, это уже просто невыносимо, подумала Каролина и резко ответила:

— А по-твоему, у женщины может быть только одна цель в жизни — выйти замуж?! Присоседиться, пристроиться, стать этаким сальным довеском к куску вырезки, чтобы тебя хотя бы так, вместе с ним, одобрило общество?!

Люди вокруг стали на них оглядываться, шептаться и потихоньку расступаться. Заметив это, Ванесса с вызовом парировала:

— Вот уж чего у тебя не отнять, так это умения всё передёргивать и портить. Это у тебя от отца. Понятно, почему мужики не выдерживают!

— Тебя они тоже не очень-то выносят! — разъярилась Кара. — Вон уже двое сбежали. И не смей так говорить об отце!

— Скажи уж, что попросту мне завидуешь, — мстительно заявила Ванесса.

— Я?! — Кара нервно расхохоталась. — Это чему же? Прыгаешь с одного козла на друго…

Заметив, что стоящий прямо напротив неё подросток достал телефон и намеревается заснять их «милое воркование», она осеклась, уцепила Ванессу за локоть и поволокла в туалет. Там они молча поправили макияж, вышли одна за другой и постояли в нерешительности, тоже молча.

Наконец, заприметив буфет, Каролина натянуто предложила:

— Ну что, по бутербродику с рыбкой? Или возьмёшь «Медовик»?

— И не надейся, сегодня мы на диете, — сухо ответила Ванесса. — У нас есть дело поважнеё.

Ага-а, подумала Кара, значит, так оно и есть, будет с кем-то знакомить. И правда, Несса активно крутила головой по сторонам.

В это время дали первый звонок, однако публика на него почти не среагировала — одни продолжали глазеть на фотографии актёров, другие спокойно попивали шампанское, а кто-то висел на телефоне.

— Я не хотела тебе говорить раньше, ну… боялась сглазить, понимаешь? — Ванесса доверительно понизила голос. — В общем, ты особенно не психуй… Хочу представить тебе одного человека, у меня на него большие виды.

— Да что ты? — Кара старательно изобразила удивление.

— Но вот только… есть к тебе небольшая просьба.

— Валяй, — Кара подставила ухо.

— Не распространяйся особенно гм… ну-у… насчёт моих бывших при нём, — прошептала Несса. — Договорились?

— Само собой, само собой, — закивала Кара, прекрасно понимая, что её хитрой младшей сестричке не очень-то хочется пока раскрывать все свои «козырные» карты перед новым кандидатом… Боится спугнуть, наверняка для этого и паспорт недавно сменила.

Тем временем Ванесса начала терять терпение.

— Ничего не понимаю, мы же договорились здесь встретиться, — в недоумении пожав плечами, она грациозно поправила выбившуюся прядь волос и, бросив: «Стой здесь, я пойду поищу», растворилась в толпе.

А Кара уткнулась в буфетную стойку и принялась выбирать себе что-нибудь вкусненькое. Аппетит у неё был зверский — в обеденный перерыв довелось отведать лишь тыквенного супчика в близлежащей кофейне, время поджимало. Но только очередь подошла, как сзади кто-то дернул её за рукав. Обернувшись, она увидела Нессу и собралась рассказать ей, наконец, про Японию, но та была явно встревожена, даже пришлось её успокаивать:

— Да не расстраивайся ты так. Подумаешь, опаздывает, мы с тобой тоже не эталоны точности. Ещё только первый звонок, успеет.

Ванесса наклонилась к самому её уху, хотела что-то сказать и вдруг, ойкнув, отскочила в сторону.

— Подожди! — ринулась было за ней Кара, но раздался второй звонок, люди вокруг пришли в движение и сгрудились, пригвоздив её к буфетной стойке.

Минуты шли, толпа «ценителей высокого искусства» не редела, а Несса не возвращалась. Не зная, что и думать, Кара вглядывалась туда, где в последний раз мелькнула её огненно-рыжая макушка.

Наконец, грянул третий звонок, и публика разом повалила в зал, увлекая Кару за собой — она сопротивлялась, оглядывалась…

И тут до неё донёсся истошный вопль.

Толпа забуксовала, задергалась, и метрах в пяти стала расступаться. Подгоняемая недобрым предчувствием, Каролина устремилась туда, распихивая соседей локтями, наступая им на ноги, и, когда вопль повторился, оказалась рядом с его источником.

Кричала пожилая женщина. При этом она раскачивалась и водила перед собой руками, как будто впала в транс, а зрители в растерянности стояли вокруг, не понимая, что с ней случилось.

— Пропустите, я врач! — послышался откуда-то слева настойчивый голос.

К женщине протиснулся солидный мужчина с седой бородкой и принялся хлопотать.

— Что с вами? Где болит? Сердце? — он надавил пальцем на её запястье, стараясь определить пульс. — А вы потише, пожалуйста! И отойдите подальше, ей нужен воздух, в конце-то концов!

Женщина продолжала охать и всхлипывать, тогда он тряхнул её за плечи:

— Вы можете говорить?

В ответ она указала куда-то за спину Кары и пролепетала:

— Т-там…

Кара посмотрела туда и увидела над головами прозрачную стеклянную стену.

Люди шушукались, подозрительно посматривая друг на друга, расступались всё шире, и вот уже в центре этой стены стала видна открытая дверь, а за ней пустынный балкон, нависающий над тёмной водой.

— Что там? — допытывался врач. — Успокойтесь и постарайтесь объяснить.

— Упала… она уп-пала. Я видела.

Глава 2

— А ты похудела… Но в целом тебе это идет, — Денис ободряюще улыбнулся и провёл Каролину в свой кабинет.

Она присела на краешек дивана и, всё ещё сомневаясь, стоило ли приходить к нему на приём, скользнула взглядом по его аккуратной стрижечке, идеально сидящему пиджачку с жилеточкой и начищенным ботинкам — именно скользнула, до того он был весь гладенький, не за что зацепиться.

— Сколько уже прошло? Месяц почти? — спросил Денис, придав голосу скорбную глубину.

Этот его тон вызвал у Кары ещё большеё раздражение, и, молча кивнув, она отвернулась к окну.

— А я звонил, звонил, потом решил тебя проведать, но ты почему-то не открыла, — с беспокойством продолжал Денис, устраиваясь в кресле. — Куда-то уезжала?

— Да нет, просто… просто было не до кого, — глаза её против воли наполнились слезами.

— Понимаю. Ну ничего, время лечит, — он пододвинул к ней коробочку с салфетками. — И раз ты здесь, значит, тебе стало полегче.

— Полегче? Если бы… — всхлипнула Кара.

— Ладно, ладно, успокойся. Не стало, вижу. Давай об этом и поговорим.

— Ой, только не надо со мной как с пациенткой, — вспыхнула она.

— Но ты ведь и пришла ко мне как пациентка.

— Нет, я пришла как… как к другу.

— Вот и расскажи как другу, — в голосе Дениса послышались нотки то ли грусти, то ли обиды.

Каролина молчала.

— Тогда я сам. Значит, заперлась в четырёх стенах и искала забвения в бутылке? Не спорь, у тебя на лице всё написано. Чего ты добиваешься?

— Хочу всё забыть, забыть, — Кара сжала ладонями виски. — Не чувствовать этой боли.

Денис нахмурился:

— Алкогольная атараксия штука опасная. Это только поначалу кажется, что помогает, а потом проблема только усугубляется.

— И пусть, — она обреченно вздохнула. — Никого у меня больше не осталось, это ты можешь понять? Уеду, насовсем уеду… к чёрту, к дьяволу!

— Зачем? Это бесполезно, Кара, там всё равно легче не станет. Потерю близкого человека надо пережить, а не убегать. И работа, кстати, в подобных случаях очень даже помогает.

— О чём ты? Изо дня в день выслушивать жалобы на жизнь, вариться в этой серной кислоте и однажды увидеть в зеркале обозлённую, иссохшую старую деву! Да и чем я смогу помочь другим, если самой жить не хочется? — она потёрла глаза рукавом чёрного вязаного свитера. — Словом, я решила, что практиковать больше не буду, хватит с меня этого счастья.

— Что ж, решила, так решила, — Денис на секунду задумался и заговорил уже совсем другим тоном, мягким, вкрадчивым и каким-то уж слишком профессионально задушевным. — А знаешь, мне и самому приходила в голову подобная мысль. Иной раз клиент так достанет, что хочется послать его.., а заодно и всех остальных. Да и на личную жизнь наша работа тоже накладывает отпечаток. Тут одна знакомая мне сказала, что никогда бы не вышла замуж за психолога, потому что просвечиваться рентгеном каждый день вредно для здоровья, представляешь? Но бросать профессию… Можно же найти другое применение твоим знаниям, пойти преподавать, наконец. Новые люди, новые заботы, а? Сейчас, конечно, тебе тяжело, всё из рук валится, я понимаю. Отдохни, съезди в отпуск…

Каролина разочарованно повела головой, испытывая желание закончить этот бесполезный разговор, потом подумала, что раз уж заявилась в кои-то веки к своёму институтскому приятелю, лучшему студенту на курсе, теперь уже авторитетному психотерапевту, то хотя бы из уважения нужно ещё немного потерпеть.

А Денис говорил, говорил, взывал к её здравому смыслу.

Боже, поражалась Кара, какая тягомотина! И это всё, что он может мне предложить?

Чтобы не сорваться и не раскритиковать его методу, она вытянула из коробки салфетку и стала складывать оригами… Поморщилась, смяла, взяла другую…

Видимо, сообразив, что тратит слова впустую, Денис замолчал и с минуту смотрел, как в её руках салфетка превращается в изящную женскую фигурку.

— И как это у тебя получается? — восхитился он. — Всегда завидовал людям, у которых и с головой всё в порядке, и с руками.

— Боюсь, это не про меня, — буркнула Каролина.

— Про тебя, именно про тебя. Вспомни, какой ты заводилой в институте была, как парни наши по тебе сохли… скажешь, не замечала? А преподаватели так прям слюни пускали, ты любую кафедру могла выбирать. Да если б у меня было столько энергии, я бы горы разметал. А ты всё это на мелкую моторику хочешь ухлопать?

— Горы? Того, кто столкнул Ванессу с балкона, вот кого бы я разметала на атомы, если б нашла, — процедила она сквозь зубы.

Лицо Дениса вытянулось от удивления, и между ними повисла пауза. — Так… насколько мне известно, полиция сделала вывод, что это несчастный случай, и дело закрыто, — осторожно заметил он. — Мы с твоей Лёлькой пообщались на похоронах, и она сказала, что экспертиза зафиксировала сердечный приступ. У Нессы ведь с детства было больное сердце, это не секрет, потому и…

— Приступ был, Лёлька права, — согласилась Кара, вспомнив медицинское заключение, которое ей выдали на руки, сухое, категоричное. — Да я и сама понимаю, что, если б сердце не прихватило, Несса обязательно бы выжила, она же хорошо плавала. Но ведь приступ мог произойти и позже, когда она уже падала, от страха или от удара о воду, такое бывает и со здоровыми людьми. Других причин я не…

— Что-нибудь не так? — насторожился Данис.

— Да нет, просто… Перед самым началом спектакля она забеспокоилась, всё кавалера своего высматривала, ждала его очень, а больше ничего странного… В общем, не верю я, что она сама упала, вот что. Не ве-рю. Наверняка её кто-то толкнул, пусть даже случайно. Видел, что она перегнулась через перила и не подал руки, не удержал!

— А может, пытался и не успел? — возразил Денис.

— Всё может быть, — задумчиво проговорила Каролина и вдруг спросила: — У тебя есть виски?

Она знала, что алкоголь во время сеансов исключается, и приготовилась выслушать новую порцию нравоучений, но Денис покорно направился к дубовому шкафу и лишь уточнил:

— Надеюсь, ты сегодня не за рулём?

— Нет-нет, я на такси, — удивлённо заверила его Каролина.

Тогда он достал из кармана маленький ключик и, отпирая дверцу, продолжил:

— Пойми, Кара, гадать бесполезно. Теперь мы уже вряд ли выясним, как там в точности всё произошло. А что касается работы, то я всего лишь прошу тебя отложить принятие окончательного решения.

Увидев на полке целый ряд бутылок с фирменными этикетками, призывно заигравших на свету всеми оттенками жёлтого и красного, Каролина невольно сглотнула:

— И сколько?

— Что сколько? — не понял он.

— Сколько прикажешь мне ждать?

— Сейчас, сейчас… буквально секундочку, — пообещал Денис, продолжая внимательно изучать свой пивной арсенал.

— Да нет, я о принятии решения.

— А… Ну пару месяцев хотя бы.

Выбрав, наконец, красивую квадратную бутылку, он запер шкаф, убрал ключ, протёр стакан и осторожно, как будто боялся перелить, нацедил на донышко несколько капель янтарной жидкости.

Вот зануда, подумала Кара, ему самому бы не мешало пройти курс реабилитации, пока все клиенты не разбежались.

Передав ей стакан, Денис придвинул своё кресло поближе к дивану, сел и накрыл её руку ладонью:

— Не терзай себя. Поплачь, если нужно, слёзы тоже помогают. Пройдёт время, и всё уляжется. Ты же сама прекрасно знаешь, как это бывает.

— Да знаю я, всё знаю. Ванессу уже не вернуть, она мертва, — стряхнув его руку, глухо сказала Кара и выпила виски. Жаром обдав горло, оно осело где-то в желудке, но легче ей не стало, только на губах остался скверный привкус.

Денис дал ей немного отдышаться и спросил:

— А когда это случилось? В антракте или?..

— Нет, ещё до начала, — Кара тяжело вздохнула, забралась с ногами на диван и обхватила руками колени. — Спектакль тогда отменили, а нас попросили пройти в зал и занять свои места, чтобы выяснить, пропал ли кто-то из публики. Билеты остались у Ванессы, но она ещё раньше по телефону похвасталась, что удалось достать в пятый ряд. И я всё смотрела на этот ряд, ждала, надеялась, что Несса появится, ведь женщина, которая кричала, успела заметить только вскинутую руку и зелёное платье… Потом полицейские долго рыскали по всему театру, пытали меня расспросами, тыкали в нос какие-то фотографии, протоколы свои дурацкие строчили и только после этого отпустили.

Денис сочувственно кивнул и мельком глянул на часы. Заметив это, Каролина с досадой подумала, что её душеизлияния для него всего лишь рутинная работа и он наверняка уже придумывает благовидный предлог, чтобы поскореё её спровадить. Но ей так важно было рассказать всё это — хоть кому-нибудь рассказать!

— Не помню, что я делала в ту ночь, — она не сводила глаз с бумажной фигурки. — Не помню себя как себя, понимаешь? Да меня и не было, был только дождь, дождь, бесконечный дождь… он все лил, лил. Нессу искали целые сутки. Я куда–то ходила, ездила, а сама будто всё ещё оставалась в театре и не могла никуда двинуться… Потом позвонили из полиции и пригласили на опознание. Это тоже я неотчётливо помню. Оказалось, её унесло течением, поэтому…

— Да-да, знаю, мне на похоронах рассказали, — прервал её Денис. — Извини, сейчас ко мне должен прийти клиент… а в следующий раз я обязательно выделю тебе побольше времени, и мы поговорим обстоятельнеё. Самое главное для тебя понять, что, если ты поставишь на своёй жизни крест, это всё равно не вернёт твою сестру. Отпусти её.

— А кто тебе сказал, что я хочу поставить крест? — Кара смерила его презрительным взглядом.

— Да никто, я сам вижу! — всплеснул руками Денис. — Посмотри, до чего ты себя довела. Не ешь, не спишь, глаза ввалились, руки дрожат, прозрачная вся… да от тебя половина осталась.

Она горько усмехнулась:

— Это нынче модно.

— Вот-вот, — Денис сокрушённо покачал головой и снова взглянул на часы. — Ладно… Ещё виски будешь?

— Буду, — упрямо сказала Кара.

Он плеснул ей немного и молча наблюдал, как она пьёт, запрокинув голову, а потом тяжело поднимается с дивана.

— Что ж, была рада повидаться, — Каролина скомкала свою бумажную поделку, скользнула взглядом по просторному кабинету, обставленному безликой мебелью, и раскланялась. — Всего хорошего, спасибо за тёплый приём.

Денис, как ей показалось, облегчённо перевёл дух и тоже встал:

— Приходи ещё, обязательно приходи. Я буду ждать, слышишь? Вот в субботу можно, у меня расписано только до обеда…

Не дослушав его, Кара подхватила пальто, сумку и быстро вышла — прямо под проливной дождь.

Жёсткие отвесные струи били по голове, по лицу, стекали за воротник, обжигали позвоночник, а она брела по Тверской и не пыталась укрыться, ей даже нравилось их отрезвляющеё пощипывание.

— Залезай ко мне под зонтик, киска, — догнав её, прогнусавил молоденький парень с выбритыми висками.

Кара отшатнулась и ускорила шаг. Если б Ванесса её сейчас увидела, непременно принялась бы подтрунивать, сказала бы, что зря она стушевалась, этот кузнечик не так уж безнадёжен, просто зелен ещё, но попадись он к ней в руки… и расхохоталась бы.

Так Каролина добралась до дома — Нессиного дома. Долго рылась в поисках ключей, а капли наперебой заскакивали в сумку… наконец, нащупала выпуклое сердечко — Нессин брелок.

Попав в подъезд, она чуть не столкнулась нос к носу с холёной пожилой дамой, и та смерила её колючим высокомерным взглядом, словно намекая, мол, и как только эта сомнительная девица осмелилась зайти в их респектабельный дом. Кара и не подумала обижаться — действительно вид у неё сейчас был… увы-увы — и, пока ехала в лифте, все смотрела на серебряное сердечко с Эйфелевой башней, вспоминала, как Несса взахлёб рассказывала ей про свою поездку в Париж, где второй муж купил ей этот самый брелок. И только когда, перешагнув порог квартиры, захлопнула входную дверь, разрыдалась громко, отчаянно.

Сколько это продолжалось, Кара не знала, а кое-как опомнившись, обнаружила себя сидящей на полу в гостиной. Сбросила пальто, мокрые ботинки и огляделась…

Она заезжала сюда после опознания, чтобы взять документы для оформления свидетельства о смерти Ванессы, и, конечно, заметила, что её жилище выглядит как-то непривычно, по-другому, но была не в состоянии любоваться интерьером. Теперь же Кара оценила масштаб перемен — мебель почти вся новая, стены перекрашены, даже полы перестелены и вдобавок куда-то подевалась стена между гостиной и кухней. Несса давно мечтала сделать перепланировку, уверяла, что все нормальные люди теперь объединяют кухню с гостиной, и действительно, получилось довольно удачно, а главное, в этом проявился её характер: простор, воздух, много света, молочно-бежевые тона и стремление сгладить острые углы.

Надо же, сестра ни разу и словом не обмолвилась про свой ремонт — интересно, почему?

Каролина стала припоминать, когда же она в последний раз приходила к Ванессе в гости, и оказалось, что на майские праздники, значит, полгода назад. Всё лето они общались главным образом по телефону, лишь изредка в обеденный перерыв пересекаясь в городе, а к осени работы у неё ещё прибавилось, от депрессирующих отбоя не стало, и совместные ланчи сестёр совсем прекратились.

А потом, после похорон Нессы, она была в прострации, взяла отпуск за свой счёт, так как не могла работать, и целый месяц собиралась с духом, чтобы снова сюда приехать… Чувствуя, что готова вновь разреветься, Каролина зацепилась взглядом за картину с идеально круглым красным солнцем, нависающим над кособокими синюшными домами, один из которых отдалённо напоминал собор Нотр Дам. На другом полотне был изображён буйно цветущий сад, весь сплошь в белесых потёках, как будто картину залили соседи сверху, а по другую сторону от окна красовался жирный павлин с обглоданным хвостом, попирающий когтистыми лапами развалины древнего замка.

Картин было много, даже слишком, но Несса останавливаться не собиралась и из каждой поездки возвращалась в обнимку с очередным «шедевром», маленьким или большим, написанным маслом или нарисованным карандашом. Вкус у неё был своеобразный, а аппетит огромный, поэтому она скупала всё, что приглянулось, зачастую даже у случайно встреченных на улице художников, и искренне гордилась своей коллекцией.

То ли от обилия пёстрых пейзажей, то ли от того, что было жарко — отопление в этом доме било все рекорды — Каре стало нестерпимо душно, и она стащила с себя свитер и брюки.

А за окном уже темнело, и надо было с чего-то начинать…

Для первого раза, пожалуй, можно заняться одеждой, подумала она и тяжко вздохнула: Ванесса, не в пример ей, тщательно следила за европейской модой и каждый сезон пускалась в «кругосветное плаванье» по бутикам, поэтому работы здесь хватит на десятерых. В голове мелькнула мысль кого-нибудь нанять или позвать Лёльку, чтобы она помогла разгрести весь этот ГУМ… но нет, вряд ли сестра бы это одобрила.

В спальне, на разобранной кровати, лежали джинсы и свитер, лежали так, словно Несса только что вышла и скоро вернётся. А на туалетном столике большая фотография в рамке — две сестры, обнявшись, стоят в пенных брызгах, смеются, и за ними изумрудное море. Тут же перед глазами пробежали беспокойные две недели, которые они провели вместе в Испании три года назад…

— Не могу, — простонала Кара и вылетела в гостиную.

Притормозив у стола, на котором лежал ноутбук, она увидела рядом с ним маленькую чашечку, а на донышке кофе… дернулась к дивану, схватила подушку и со стоном уткнула в неё лицо. Так и просидела минут десять, стараясь ни о чём не думать.

Потом собралась положить подушку на место и вдруг заметила в углу дивана небольшой кожаный чехол. На вес он оказался довольно тяжёлым, и, осторожно его раскрыв, Кара извлекла странный чёрный предмет. В следующую секунду, вспомнив рекламу, попавшуюся ей как-то раз на глаза в одном журнале, она поняла, что это такое — электрошокер, лучшее средство самозащиты.

Зачем Несса его приобрела? С другой стороны, почему бы и нет? Девушке, особенно такой неординарной, какой была она, вполне мог пригодиться.

Повертев «грозное оружие» в руках, Каролина подумала, что уж ей-то оно вряд ли понадобится, и хотела засунуть его в тумбочку, но все ящики были доверху забиты разными бумагами, каталогами одежды и косметики, счетами и квитанциями. Она стала их перебирать, откладывая в сторону то, что требовало срочной оплаты, а сама всё поглядывала в сторону спальни — рано или поздно всё равно придётся туда войти… но только не сегодня.

Между тем часы предупреждали, что пора собираться домой.

Напоследок Кара решила выгрести из холодильника и кухонных шкафов залежалые продукты, пока на «сладостный» запашок не сбежались все тараканы и мыши этого респектабельного дома. Съестного оказалось столько, что можно было бы легко выдержать месячную осаду.

Какие всё-таки мы с ней разные, с грустью подумала она, наполняя второй мешок для мусора… — рука не поднялась хоть что-нибудь взять с собой.

Внезапно свет во всей квартире погас.

Каролина замерла на месте и, чувствуя, как по спине ползет холодок, пробормотала:

— Вот тебе, бабушка, и элитный дом.

Через некоторое время глаза пообвыклись в темноте и смогли различать предметы. Наверное, пробки вылетели, решила Кара, добралась до передней и хотела выйти в коридор, посмотреть, но тут снаружи послышался шум, вроде чьи-то шаги. Она приложила ухо к двери, подождала — тишина.

Тогда, убедив себя, что это ей просто показалось, Кара отперла замок, выглянула и обнаружила, что весь этаж погружён во мрак. Остаётся надеяться, что электрики здесь тоже стахановцы, как и истопники, усмехнулась она и, вспоминая, где видела у Ванессы свечку, собралась уже закрыть дверь, как вдруг что-то с силой ударило её в плечо.

В следующую секунду голова взорвалась резкой болью, и Каролина уплыла куда-то, ничего больше не чувствуя и не думая.

Глава 3

— Очнитесь! Вы меня слышите?

Что-то липкое и холодное шлёпнуло по лицу.

— Скажите что-нибудь!

Опять липкое и холодное, и опять по лицу.

— Что с вами? Ага… руки действуют, значит, жить будете.

— Что? — не поняла Кара.

— Жить, говорю, будете.

— Это хорошо.

— Не то слово.

Каролина открыла глаза и сквозь белую пелену различила что-то красное, ткнувшееся прямо ей между глаз. Поморщившись, она попыталась сесть, но не получилось.

— Да лежите вы, — голос был строгим и, как ей показалось, мужским.

Моргая, она старалась хоть что-нибудь разглядеть, но тщетно.

— Вы кто? — спросил голос.

— А вы? — Кара насторожилась.

— Я? — удивился он.

— Вы.

Вместо ответа что-то липкое и очень холодное снова прижалось к её лбу, потом проехалось по лицу и по шее.

— Да не машите вы руками, — недовольно сказал голос. — Сейчас будет легче. Я врач.

— Я тоже, — пролепетала Каролина.

— Вы? — снова удивился голос.

— Я.

Наконец, ей удалось отпихнуть это настырное холодное и липкое и кое-как сесть, затем взгляд понемногу сфокусировался, и на зелёном фоне проступило светлое пятно. Все ещё ничего не различая толком, Кара протянула вперёд руку и нащупала что-то мягкое, тёплое…

— Ну вот, уже лучше, — слегка дёрнувшись, прогнусавило пятно, и на нём проявились вначале два глаза, а за ними рот и нос.

Ещё через мгновение Каролина осознала, что ухватила кого-то за этот самый нос.

Она отдёрнула руку, и от резкого движения перед глазами снова всё поплыло.

— Извините, — простонала она.

— Да ладно, не стесняйтесь, — добродушно ответило лицо.

К ней опять приблизилось что-то красное, и она отпрянула, подумав, что это лицо покрыто кровавыми разводами.

— Не очень-то приятно, согласен, — стало оно оправдываться. — Но э-э… ничего другого не нашлось.

— Что это? — испуганно спросила Каролина.

— Говядина, — объяснило лицо. — Я достал её из морозилки и замотал в целлофан.

И тут уже достаточно прозревшая Каролина увидела прямо перед собой большой кусок мяса с белыми прослойками жира, а чуть подальше склонившегося над ней незнакомого мужчину.

— Зачем это? Вы что, голодны? — поразилась она.

Мужчина подумал немного, кашлянул и ответил:

— Вообще-то да, я голоден. Впрочем, это тут совсем ни при чём.

— А что при чём? — С диким трудом Кара поднялась на ноги и уставилась на незнакомца, требуя ответа.

— Просто надо было что-то холодное приложить, вот я и…

— И не нашли ничего лучше шматка сырого мяса. Очень по-мужски, — она попыталась изобразить сарказм, но её мимика пока не поддавалась управлению.

— Зато орать нечеловеческим голосом в темноте очень даже по-женски, — парировал мужчина.

Чувствуя, что его пальцы вонзились ей в локоть, Каролина грозно сказала:

— Отпустите сейчас же.

— Кого?

— Меня. Вы меня держите.

— Ах, да, извините, — спохватился он и убрал руку.

Кара пошатнулась и, чтобы не потерять равновесие, ухватилась за стену. Оглядевшись, она поняла, что находится на лестничной клетке, недалеко от квартиры Ванессы.

Рука с мороженой говядиной снова потянулась к её лицу, но она с возмущением её оттолкнула:

— Хватит, перестаньте. Лучше скажите, что всё это значит?

— Это вы мне скажите, — возмутился в свою очередь незнакомец.

Каролина поблуждала взглядом по выкрашенным кремовой краской стенам и снова вернулась к мужчине с мясом: высокий брюнет, не старый… пока это всё, что удалось ей определить.

— Я ничего не помню, — призналась она, ощупывая затылок. — Лучше мне домой…

С трудом сделала пару шагов, она остановилась у Ванессиной двери, подергала ручку — не открывается.

— Нужна помощь? — спросил незнакомец, тут же, не дождавшись ответа, отодвинул её в сторону, рванул ручку и радостно объявил: — Поздравляю, заперто.

— Как это… заперто? — растерялась Каролина.

— Вот так, очень просто. Наверное, дверь захлопнулась.

— И что мне теперь делать?

— Придётся вызвать слесаря, он взломает.

Кара дёрнула дверь ещё раз и, переждав приступ головной боли, попросила:

— Вы не могли бы… Одолжите мне свой телефон. У меня все вещи там остались.

— Да запросто. Пойдёмте ко мне, оттуда и позвоним.

— Куда это к вам? И кто вы, собственно, такой? — В голове у Кары постепенно прояснялось, но этого человека она припомнить не могла.

— А что, выгляжу подозрительно? — улыбнулся он.

— Да, — холодно ответила Каролина. — Очень.

— Из-за говядины?

— Насмехаетесь? А меня, между прочим, чуть не убили! — Из глаз её сами собой покатились слёзы, крупные как горошины, согревая замерзшее от мяса лицо.

— Ну-ну, не надо, успокойтесь, всё позади, — голос незнакомца сделался мягким, умоляющим. — Я сосед, живу на этом же этаже. Щас пойдем ко мне, чайку горяченького выпьем, а?

С этими словами он, опять не дождавшись ответа, обхватил своёй ручищей Кару за талию и, почти взвалив на себя, куда-то потащил. Она хотела было вырваться и послать его подальше, но перспектива остаться одной в пустом подъезде без телефона, да ещё с разбитой головой, её тоже мало прельщала.

Смирившись, Кара позволила брюнету впихнуть себя в какую-то дверь и довести до дивана.

— Почему вы босиком? — поинтересовался он, опрокинув её на подушки.

И только тут она сообразила, что одета «некстати» — в одних колготках и тоненькой короткой тунике.

— Дайте одеяло, — потребовала она.

Нессин сосед послушно накрыл её пледом.

— Так почему же вы всё-таки босиком? — не отставал он.

— Просто… забыла обуться.

— А-а, это тоже очень по-женски, — заключил он, направился к кухонному столу и включил чайник.

В его квартире кухня тоже была объединена с гостиной — надо же, подумала Кара, значит, Ванесса была права, когда говорила, что теперь все нормальные люди так делают… что ж, будем надеяться, что он нормальный.

Через пару минут, когда перед ней уже дымился ароматный чай, а рядом стояла розеточка с малиновым вареньем, она, как бы между прочим, спросила:

— Вы, кажется, сказали, что врач… а разрешите узнать, по какой специальности? Хирург или патологоанатом?

— Нет, что вы, меня в анатомичку никакими пряниками не заманишь, — замахал руками брюнет. — Я нарколог.

— Ого, модное ремесло. И хлебное, наверное?

— Насчёт хлеба не бедствую, только не стоит думать, что он на меня с неба падает, — он гордо повёл подбородком. — Ну а вы? Подождите, не говорите, я угадаю… Терапевт.

Рассмеявшись, Каролина открыла было рот… но, тут же вспомнив, что мужчины обычно сторонятся женщин её профессии, решила блефануть и сказала с восхищением:

— Надо же, какой у вас острый глаз, сразу меня раскусили.

Нессин сосед довольно улыбнулся и добавил:

— Кстати, слесарь будет в течение часа, я оформил срочный вызов.

— За это, конечно, спасибо, — Кара осторожно отхлебнула из чашки. — Но они всегда требуют документы, прежде чем ломать дверь. А у меня их нет.

— Ну-у, — промычал он. — я за вас могу поручиться.

— Как это? — Кара недоверчиво на него посмотрела.

— Да очень просто. Скажу, что вас знаю, и, если понадобится, покажу документы на свою квартиру. У меня-то они, слава богу, есть.

Зачерпнув немного густого засахаренного варенья, Кара с трудом его проглотила и спросила ангельским голосом:

— Не боитесь, что я вас обману?

— А вы? — в ответ спросил брюнет, скинул замшевый пиджак и развалился в кресле.

Они с минуту помолчали.

Каролина ковыряла ложкой варенье и краем глаза наблюдала, как Нессин сосед возится со своим телефоном. Наконец, он заметил, что гостья забраковала угощение, и предложил:

— Может, вам чего покрепче? Чтобы, так сказать, успокоиться? А то вид у вас… слесаря перепугаете.

Она недовольно поджала губы — вид её ему, видишь ли, не нравится! — и с вызовом спросила:

— А что у вас есть, водка?..

— Почему же сразу водка? — обиделся брюнет. — Вы, значит, решили, раз я ем много мяса, то и пью обязательно «беленькую»?

— Да, — честно призналась Кара.

— Хорошо же вы обо мне думаете, — он встал и распахнул резную дверцу бара. — Могу предложить «Бейлиз», «Мартини», а лучше всего скотч. У меня есть первоклассный, не пожалеете. Если хотите курить, то слева на подоконнике сигареты и пепельница, видите? Специально держу для гостей.

— Оригинальная… Благодарю покорно, не подвержена. Лучше соленый огурчик на закусь.

— Вот чего нет, того нет, извините. Я, знаете, не любитель… но, если б знал, то обязательно бы приготов…

— Ладно, не грузитесь, — остановила его Кара. — И так сойдёт.

Достав большую гранёную бутылку, брюнет прихватил два пузатых бокала на коротких ножках и вернулся в своё кресло.

— Что ж, — усмехнулась она. — Раз такое дело, можно и познакомиться. Меня зовут Каролина.

— А меня Колин, — представился брюнет, щедро наливая виски в бокалы.

— То есть, Николай? — уточнила Кара.

— Нет, вообще-то именно Колин. Но, если вам так удобнеё, можете звать меня Колей.

Одним глотком она прикончила свою порцию, выдохнула и, чувствуя, как постепенно по всему телу разливается тепло, спросила с улыбкой:

— Откуда такое интересное имя?

— Родители постарались. Мать у меня из Дублина, а отец русский, вот и нарекли.

— А-а, тогда поня-тно, — протянула Кара и, разглядывая нового знакомца, поняла, кого он ей напоминает.

У одного ирландца, с которым она общалась в Гарварде, были такие же широкие подвижные брови и чёрные как угольки зрачки, окружённые мягким золотистым ореолом… красиво. Только волосы у Колина тёмные, а не рыжие, и губы тонкие, жёсткие, видимо, достались ему от отца, да и взгляд совсем другой, слишком уж прямой, даже наглый. В общем, впечатление складывалось неоднозначное, именно от таких типов мамы учат своих дочек держаться подальше. Но она росла без мамы.

Колин поймал на себе её внимательный взгляд и, опустошив свой бокал, ухмыльнулся: — Любовь, как известно, движет миром, а виски разгоняет его вдвое быстреё. Между прочим, ваше имя тоже не очень-то русское. — Почему? Так девочек часто называют, — возразила Кара. — Вот у моей сестры имя действительно необычное и красивое — Ванесса.

— Слышал, что случилось, соболезную, — Колин сочувственно покивал. — Я сталкивался с ней в подъезде… яркая девушка была.

Это его равнодушное «была» моментально отрезвило Кару, и, продолжая бессмысленно улыбаться, она уставилась в свой пустой бокал.

— Добавить? — спросил Колин и, не дождавшись ответа, налил ей ещё.

Она запрокинула голову и выпила — внутри всё закипело, и из глаз хлынули горькие, тяжёлые слёзы.

Колин вскочил, сел рядом на диван и притянул её к себе.

— Несса… сестрёнка моя любимая, — рыдала Кара, уткнувшись ему в рубашку. — Что же теперь будет?

Отобрав бокал, он погладил Каролину по голове, как маленького ребёнка, и из неё вдруг стало выливаться всё, что накопилось с того рокового дня и чем ей не с кем было поделиться.

Не в силах успокоиться, она захлёбывалась слезами и всё говорила, говорила… и вдруг, почувствовав, как его рука скользнула по спине и сдавила её шею, запнулась на полуслове и растерянно подняла голову — в его глазах не было сочувствия, они жадно блуждали по её лицу.

В следующую секунду, вместо того, чтобы как-то объясниться, Колин резко встряхнул её за плечи и, не дав опомниться, впился в губы, хищно, властно, как будто брал своё. Кара дёрнулась, но он держал её крепко… потом разорвал блузку и набросился на её грудь как дикарь. Возмущённая, она дубасила его по голове, обзывала последними словами, царапалась, но добилась лишь того, что они оба скатились с узкого дивана на пол, где ему стало даже удобнеё.

Навалившись на неё всей своёй тяжестью, Колин гладил, мял, кусал, выискивал самые чувствительные места, не давая ей возможности закрыться, а она извивалась под ним, стараясь увернуться хотя бы от поцелуев в губы. Он не пытался быть нежным и не спрашивал, чего хочет она, но его ненасытные руки действовали так умело, что её тело, предательское тело, в конце концов откликнулось.

Голова по-прежнему приказывала ей сопротивляться, но Кара понимала, что ещё немного, и тормоза откажут… Значит, остаётся вот так банально сдаться и прибавить к своим несчастьям ещё и унижение?

И тут она вспомнила, как сама же советовала клиенткам, считавшим своё положение безнадёжным, попытаться изменить отношение к ситуации, и убеждала, что тогда можно даже извлечь из неё пользу.

Пользу, но какую? Кара попробовала хоть на миг мысленно отстраниться, посмотреть на происходящеё со стороны — и ей это удалось! Он берёт, решила она, и ей надо брать, тогда всё будет честно, на равных.

В другое время подобная сделка показалась бы ей омерзительной, но сейчас, когда от отчаяния она уже готова была сотворить с собой что-нибудь непоправимое, это все же был выход. И может быть, Колин, человек чужой, случайный, не вызывающий ни доверия, ни особого интереса, появился как раз вовремя, чтобы отвести от неё беду.

Теперь Кара была даже благодарна ему за молчание, за то, что он не прикидывался влюблённым романтиком и не требовал того же от неё. Без всяких сантиментов она перешла в атаку. В первую секунду Колин замер от неожиданности, однако её напор, видимо, пришёлся ему по вкусу, ещё больше его распалил, и очень быстро их схватка перешла в финальную фазу…

Когда они, обессиленные, приходили в себя, в дверь позвонили.

Наспех одевшись, Колин пошёл открывать, а Кара лежала и думала о том, что эта сделка, хоть и не принесла ей особого облегчения, зато заставила хоть на несколько минут забыть обо всём и перестать жалеть себя.

Слесарь, по странному совпадению именовавшийся Колей, без лишних расспросов быстро вскрыл Нессину квартиру, причём ухитрился не испортить замок. Расплатившись, Каролина заперла за ним дверь и прижалась к ней спиной.

Что она творит? Совсем что ли сбрендила?

Захотелось забыть эту дикую выходку, смыть с себя все её следы… Вбежала в громадную ванную, собралась было встать под душ, но передумала — уже поздно, лучше побыстрее добраться до дома, не ночевать же здесь! — зачерпнула из-под крана холодной воды, ополоснула лицо и вернулась в гостиную.

Свои брюки Кара нашла на спинке дивана, свитер рядом на полу, а ботинки в передней, но прежде чем одеться, сама не зная зачем, достала из сумочки мобильник и проверила… никто не звонил.

А этот её «утешитель» хорош, даже телефончика не спросил. Хотя, может быть, оно и к лучшему, всё равно сейчас на романы нет ни сил, ни желания. И расстраиваться, если уж на то пошло, особых причин нет — ну переспала, чего в жизни не бывает, отчитываться ей не перед кем.

На столе все ещё стояла Нессина чашка с остатками кофе. Кара повертела её в руках, отнесла в раковину, вымыла и устроила в сушилке. Теперь стол был чист…

Стоп. Как чист?

Она отчётливо помнила, что до инцидента со светом на нём был ноутбук Ванессы, белый, красивый, с яблочком на крышке — где же он?

Каролина растерянно обвела взглядом гостиную: может, сама переложила, и, собравшись с духом, заглянула в спальню… нигде нет.

Пропал, пропал, пропал, стучало в голове, но куда? Чего тут думать — его украли, когда выключился свет! Тогда получается, что её специально выманили из квартиры, шандарахнули по голове и обчистили. Вот, значит, как теперь домушники действуют — даже не дожидаются, пока человек уйдет из дома, а просто вырубают его, зря времени не теряют.

В ужасе Кара стала срочно проверять, что ещё вынесли: телевизор, сидиплеер, аудиосистема на месте, картины тоже висят себе… Вспомнила, что в комоде сестра хранила свои драгоценности, снова ринулась в спальню, выдвинула ящики, заглянула в шкатулку, нашла документы — все здесь, слава богу!

В дверь позвонили. Вздрогнув, она бросилась к тумбочке, достала электрошокер и, выставив его перед собой, пошла открывать.

На пороге стоял Колин.

— Вижу, ты мне не очень-то рада, — с усмешкой сказал он. — Но вооружаться необязательно.

— У меня украли ноутбук, — спрятав своё оружие за спину, доложила Кара. — Он стоял на столе, на самом видном месте.

Колин переступил с ноги на ногу и сунул ей в руку какую-то бумажку:

— Вот, мой телефон, на всякий случай.

— На какой такой случай? — уточнила Кара, рассматривая тонкое серебряное кольцо на безымянном пальце его левой руки. Она только сейчас его заметила.

— Ну мало ли… вдруг снова тебе помощь понадобится, — ответил Колин, развернулся, пошел по коридору к своёй квартире, но внезапно оглянулся: — Кстати, какое видное место? Света же не было?

Он уже исчез за дверью, а Каролина всё стояла на пороге, переваривая его слова.

Да-да, было темно… а вор даже чашку не опрокинул, значит, запасся фонариком. Тогда почему он больше ничего не взял? Может, кто-то в это время поднимался по лестнице и его спугнул? Да тот же Колин… Или свет быстро включили, и вор просто не успел?..

И ещё она подумала, что зря забраковала Нессин электрошокер, и сунула его в карман пальто, решив отныне с ним не расставаться.

Глава 4

Домой Каролина вернулась заполночь, чуть живая от усталости и в то же время слишком возбужденная, чтобы заснуть. Ей хотелось выбросить из головы и Колина, и ноутбук, но никак не получалось. Тогда, чтобы переключиться, она залезла в интернет на свою страничку в соцсети и, не найдя новых сообщений, стала листать семейный фотоархив…

Вот мелькнуло улыбающееся лицо сестры. Кара вывела снимок годичной давности на весь экран и грустно вздохнула — Несса здесь была так похожа на мать! И сразу вспомнилось детство, мамины руки, голос, смех… потом её похороны и отчаяние отца. В тот день пятилетнюю Ванессу отправили к тётке, может быть, поэтому она легче перенесла утрату.

Быстро убрав с экрана фото, Кара снова вспомнила о пропавшем ноутбуке и пожалела, что не успела в него даже заглянуть. Вряд ли там, конечно, обнаружилось бы что-нибудь интересное, но теперь любая мелочь казалось ей очень важной.

Ванесса владела салоном красоты, вела деловую переписку, заказывала товары, размещала рекламу, поэтому компьютер был ей нужен, однако этим всё и ограничивалось, так по крайней мере Кара всегда думала. Не раз сестра сама жаловалась ей, что не очень-то понимает в новомодных гаджетах, да и интернет особого интереса у неё не вызывает, и ещё посмеивалась над теми, кто готов променять реальных, живых поклонников на каких-то там виртуальных суперменов со смехотворными никнеймами.

Решив начать с Нессиной переписки, Каролина открыла почтовый сайт, ввела логин и пароль, которые та сообщила ей на случай, если сама забудет, и просмотрела всю папку полученных сообщений, но там были только деловые контакты. В отправленных тоже вроде не было ничего интересного, только обсуждение различных красок для волос и спа процедур…

Вздрогнув от телефонного звонка, она посмотрела на часы — кого это угораздило?

— Алло, это я, — послышался голос Дениса.

— Ты знаешь, сколько сейчас времени? — раздражённо спросила Кара. — Час ночи, ча-ас!

Денис посопел в трубку:

— Злишься? Это хорошо, всё лучше, чем апатия. Ты ушла от меня в таком состоянии… я волновался.

— Со мной всё в порядке, — бодро сообщила она и ехидно добавила: — Я же ух какая сильная, справлюсь.

— Да-а, — обиженно протянул Денис. — Это я давно усвоил.

Кара закатила глаза — опять вспомнил, как она его отшила после института. На четвёртом курсе у них завязалось нечто вроде романа, но к выпускным экзаменам ей стало ясно, что «лав-стори» с ним не сваришь, а просто «стори» её не устраивала. И тут же ему об этом сказала. Решила, лучше рубить вот так, с маху, чем отрезать хвост по частям — так их учили. В ответ на его вопрос: «Ты что, хочешь остаться одна?» она тогда ответила: «Да хочу, я сильная.» Денис переживал, злился, и успокаивать его взялась Ванесса — взялась и быстро всё уладила, она в таких делах была просто спец…

— Слушай, Ден, — осторожно поинтересовалась Кара. — А ты не в курсе, Несса в последнеё время любила в интернете сидеть?

— Да откуда я знаю? — удивился он. — Мы не так часто и общались-то. Она звонила, поздравляла с днём рождения там, с Новым Годом, ну и я звонил иногда.

— Вспомни, пожалуйста, может, она тебе чего рассказывала?

— Нет, про интернет не помню. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, — уклончиво ответила Кара. — Хочу узнать, с кем она дружила, сообщить им… Она же могла завести он-лайн хранилища с фотографиями или…

— Кара, перестань, — прервал её Денис. — Отпусти сестру. Хватит доводить себя, иначе дело дойдёт до маниакально-депрессивного синдрома. Я это как психотерапевт тебе советую и как твой друг, слышишь?

— Слышу. И всё-таки…

— Никаких «всё-таки». Ты же сама знаешь, как потом трудно будет выходить из этого состояния, если запустить, — продолжал убеждать её Денис. — Тебе необходимо отвлечься, постараться меньше думать о Ванессе. Она ушла, с этим смириться нелегко, я понимаю, но надо.

— Ты прав, конечно, — Кара тяжело вздохнула. — Отвлечься было бы неплохо… и для здоровья, и вообще, но из её квартиры только что украли ноутбук!

— Ну и что, всякое бывает.

— Да, но…

— Прими снотворное и ложись спать. Выспишься и завтра почувствуешь себя в норме. Сон для тебя сейчас лучшеё лекарство.

— Хорошо.

— Вот и умница, — закончил Денис.

Отложив телефон, Каролина выключила компьютер, достала упаковку сильно действующего импортного снотворного и выпила сразу две пилюли, чтоб наверняка…

А на утро, вернеё только к полудню, еле пришла в себя. Надо же, столько раз она назначала этот препарат клиентам и даже не представляла, какой от него потом туман в голове.

Дотащившись до своёй старомодной кухонки, Кара выбрала чёрную капсулу кофе «Ристретто», самого крепкого, вставила её в кофейный аппарат, тот приятно, успокаивающе заурчал, и вскоре в воздухе разлился терпкий, горьковатый аромат. Дождавшись, пока наполнится маленькая чашка, она опустошила её и тут же вставила в аппарат ещё одну капсулу, тоже чёрную… Потом прихватила пригоршню шоколадных конфет, презентованных ей одним благодарным ипохондриком, вернулась в спальню и включила телевизор.

Сейчас для неё не было на свете друга лучше, чем пульт дистанционного управления, и, пощёлкав по каналам, она остановилась на «ТВ тысяча» — красота, сплошные фильмы, большинство из которых, правда, уже видены–перевидены, новинок там не показывают, но это не имеёт значения, лишь бы занять чем-то глаза и уши. Так до вечера и провалялась в кровати, отлучаясь только к холодильнику, а ровно в двенадцать ночи снова выпила двойную дозу снотворного и отрубилась.

На следующий день запасы еды в доме иссякли. Порывшись в кухонном столе, Кара отыскала рекламку фирмы «Пицца на дом», заказала большую «Пепперони» и две бутылки тёмного пива… В этот вечер снотворное ей не понадобилось.

Назавтра она повторила заказ, но пиво почему-то не подействовало, и ей, чтобы заснуть, пришлось откупорить бутылку виски, тоже подарок клиента, пригодившийся очень даже кстати. Отключиться удалось часам к четырём ночи.

Проспав до двух дня, Каролина снова включила телевизор и только начала втягиваться в сюжет фильма «Касабланка», как в дверь позвонили, причём звонили, что называется, по-вагнеровски — громко, резко, многократно и трагично.

Ужаснувшись, что, не дай бог, залила кого, она, в чём была, выскочила в переднюю и только успела повернуть ключ в замке, как дверь распахнулась и ввалилась Лёлька с двумя объёмистыми пакетами.

— Ну что тут у тебя? — спросила она, испуганно вытаращив глаза.

Кара в недоумении пожала плечами.

— Ладно, жива, и то хорошо, — Лёлька облегченно выдохнула, грохнула на пол пакеты, скинула на вешалку свой безразмерный пуховик и, цепляя одну ногу другой, принялась стаскивать дутики. — А я звоню, звоню… домашний не отвечает, по мобильнику вот уже второй день слышу «недоступна» да «недоступна», чертовщина какая-то. Ну, думаю, больше ждать нельзя, всё побросала и бегом сюда. А что бы ты на моём месте сделала?

Вид у Лёльки и в самом деле был ещё более растерзанный, чем обычно — жидкие светло-русые волосы торчали во все стороны, резинка, стягивающая хвостик, съехала на бок, лицо, и так от природы розовое, раскраснелось до того, что сравнялось с веснушками, и вдобавок свитер надет наизнанку.

Каролина не знала радоваться ей или нет неожиданному появлению подруги. Они дружили ещё со школы, по-настоящему дружили, так что секретов у них друг от друга, в общем-то, не было, но именно сегодня Каре не хотелось, чтобы Лёлька её видела. Хорошо хоть она не догадалась отпереть дверь своим ключом, который имелся у неё на всякий пожарный — вот была бы картина!

Представив себе Лёлькину реакцию, Кара попятилась, надеясь успеть прикрыть дверь в спальню, но её манёвр не удался.

— Ну-ка, ну-ка, показывай, чем ты здесь занималась, — Лёлька оттеснила её и, увидев на полу натюрморт из пустых пивных бутылок и коробки с остатками пиццы, присвистнула.

— Да это я просто… фильм смотрела, — стала оправдываться Кара. — Со мной всё в порядке. Дай, думаю, немного отвлекусь…

Не слушая её, Лёлька демонстративно принюхалась, вошла в спальню, распахнула настежь окно и скомандовала:

— Всё, хватит. Бери сумки и айда на кухню. У меня всего час времени. Кара послушно метнулась в прихожию за пакетами и взгромоздила их на кухонный стол.

— Я тут поесть привезла, — примирительно сказала Лёлька, выгружая пластмассовые контейнеры. — Вот котлетки, сама сделала. Это тебе не покупная отрава, а натуральное мясо, дважды через мясорубку пропустила. А здесь овощи тушёные… ещё картошечка жареная и твои любимые огурчики «вырви глаз». Ну давай, не стой как бревно, доставай тарелки. Если я не вернусь вовремя, мой меня заместо этих котлет съест.

Минут через десять, изрядно приложившись к каждому блюду и смакуя последний огурец, Кара довольно улыбнулась:

— Ну ты разошлась, подруга, настоящий пир мне устроила. Жаль, что спешишь, а то бы мы с тобой придумали что-нибудь этакое, как раньше… Совсем тебя твой муженёк застращал, распустила ты его.

— Ой, не говори, — согласилась Лёлька. — Только где же сейчас смирненького-то найдёшь?

— Это да… Тогда составьте список того, что вас устраивает друг в друге и что нет, — предложила Кара. — А потом сели бы с ним и обсудили, а?

Лёлька подумала и усмехнулась:

— Да-а, представляю, что он бы мне на это сказал. И потом, честно говоря, напрягают меня идеальные мужчины… подозрительно оно как-то, понимаешь? Короче, не знаю, каким должен быть мой мужик, но он должен быть, и всё тут.

— Мысль в общем-то здравая, но ты во многом не права, — Кара по привычке взяла профессиональный тон, не замечая, что при этом подруга скуксилась. — Самооценка у тебя слишком низкая, и над этим надо работать. Иначе…

— Да что мы всё обо мне, да обо мне, — перебила её Лёлька. — А у тебя-то самой на горизонте ничего романтического не появилось?

— Куда там, — Кара кисло усмехнулась. — Когда видишь каждого мужика насквозь, о какой романтике может идти речь? Сколько уж мозгов их примитивных перелопатила, а я это умею, и ни разу ни один не удивил. Придут, рассядутся, прям все министры из себя, и выпендриваются, как будто сейф с золотом охраняют, а вскроешь этот сейф, там обязательно пакость какая-нибудь.

— Ой, не завидую я тебе, подруга, — Лёлька сочувственно покачала головой. — Но ведь придётся же всё-таки кого-то выбрать… разве сладко одной-то?

— Это уж как сложится, — задумчиво ответила Кара. — Вдруг кто-то из них мутирует в идеал.

— Ну… дело твоё. А в остальном как, что нового?

Кара вздохнула и выдала скороговоркой:

— Голову мне разбили, ноутбук Нессин украли, зато я неплохо провела время с соседом.

— Разбили?.. — Лёлька от удивления подавилась картошкой и закашлялась. — Ты уж меня не пугай, говори толком.

В красках описав нападение грабителя и показав шишку, Каролина поделилась с ней своими сомнениями:

— Сначала я подумала, что грабителя кто-то спугнул, поэтому он больше ничего не успел взять. А потом… Странный всё-таки этот вор. В доме всего полно, и, если уж каждая секунда на счету, логично хватать самое ценное, ведь так? Шкатулку, например, там же золото, колечки и серьги с бриллиантами, на которые можно купить целый компьютерный класс. А он её проигнорировал.

— Может, он о ней не знал? — предположила Лёлька.

— И про остальное тоже не знал? Тогда зачем лез? Не-ет, он лез целенаправленно.

— Получается, что за ноутбуком, да? — неуверенно спросила Лёлька. — Но только, ума не приложу, на кой он ему сдался.

— И я вот тоже… никак не приложу. Представляешь, свет вырубил, меня вырубил, так рисковал…

— А что полиция говорит?

— Да я… — замялась Кара, — я её не вызвала.

— Как так? Он же на твою жизнь покушался! — удивилась Лёлька. — Ты полицию зря недооцениваешь. У них теперь аппаратура современная, они бы отпечатки сняли…

Кара с усмешкой покачала головой:

— Это вряд ли. Слишком уж ушлый этот вор, чтобы забыть надеть перчатки.

Лёлька покивала, помолчала, потом глянула на часы и ахнула:

— Мне же по всем расчетам уже в метро надо быть! Ещё ты про соседа какого-то говорила. Он-то тут при чём?

— Беги уж, в следующий раз расскажу, — отмахнулась Кара. — И спасибо тебе.

— Ой-ой-ой, какие мы вежливые, прям хоть плачь, — прыснула Лёлька и уже от лифта крикнула: — И включи сейчас же телефон, а то совсем от жизни оторвёшься!

Всё-таки молодчина Лёлька, подумала Каролина, блаженно потянулась и решила перед тем, как начать уборку, немного вздремнуть. Это «немного» растянулось до позднего вечера, а вставать всё равно не хотелось.

Закутавшись в одеяло, она понадеялась, что дрёма плавно перейдёт в сон, но не тут-то было. Снова в голову полезли неприятные мысли, причём одна страшнеё другой — то представлялось, что она открывает ноутбук Ванессы и, просматривая записи, находит там что-то ужасное, то мерещился грабитель, и она задавала себе вопрос: а если ему нужен был не только ноутбук, просто он с первого раза этого не нашёл и, значит, ещё вернётся… или всё-таки нашёл, а она так и не узнает что именно? Пришлось пару раз приложиться к бутылке с виски, так с ней и уснула.

Телефонный звонок прогремел, словно пушечный выстрел.

Резко вынырнув из забытья, Кара натянула на голову одеяло и замерла, как будто на том конце провода могли услышать её дыхание… Сколько раз она обещала себе купить новый стационарный аппарат, с приятными мелодиями, а этот выкинуть, да всё руки не доходили, благо дома почти не бывала и редко подвергалась подобным обстрелам. А телефон все надрывался и надрывался.

Наконец, она не выдержала, со стоном протянула руку, нащупала на тумбочке осточертевшую трубку, затащила её под одеяло и, приготовившись послать звонившего ко всем чертям, грозно прошипела:

— Если вы сейчас начнёте что-нибудь рекламировать, я подам на вас в суд.

— Каролина Павловна, что с вами? — с тревогой спросил женский голос.

— Со мной? Всё превосходно, знаете, просто зашибец, — мрачно выдала она и зевнула. — Собственно, кто это?

— Вы меня не узнаёте? — удивился голос. — Это же я, Дарья Мешкова.

— А-а… доброе утро, дорогуша.

— Это точно вы? — растерялась Дарья. — Голос у вас какой-то странный. И почему мобильный отключён?

— Насчёт мобильника не знаю, может, он сломался… давно пора, — Кара всё ещё не могла сообразить, с кем говорит. — А я вот тут лежу под одеялом, с домашним телефоном флиртую.

В трубке некоторое время помолчали, потом хихикнули:

— А-а, вы шутите… Рада, что у вас с утра хорошее настроение, нам это сегодня пригодится.

— Да нет, какие уж тут шутки. Всё серьёзней некуда.

— Но как же, Каролина Павловна? — расстроилась «дорогуша». — Ведь уже половина десятого!

— Да хоть двенадцатого, — невозмутимо ответила Кара.

— Но у нас же в одиннадцать эфир! А вы всё ещё в постели.

Тут до Кары стало потихоньку доходить. Она высунула голову, глотнула воздуха и ошарашено уставилась на будильник.

— Вы же обещали, если что-нибудь случится и вы не сможете участвовать в передаче, то сразу нам сообщите, — продолжала стенать Дарья. — Алло! Вы меня слышите?!

Наконец, Каре удалось собраться с мыслями, и она тут же заговорила деловым тоном:

— Ах, да, конечно, я всё помню… канал «Россия», да-да-да.

— Вот именно, мы же с вами за два месяца договаривались!

Кара поелозила под одеялом, почувствовала, что оно местами мокрое, поняла, что ночью опрокинула на себя виски, и, оценив свои шансы на ближайшее время, осторожно поинтересовалась:

— А без меня обойтись никак нельзя?

— К-как… — Дарья задохнулась. — Как без вас? Да вы с ума сошли! Мы же не успеём найти замену!!

— Ладно, еду, — буркнула Кара, отшвырнула телефон и соскребла себя с кровати.

Итак, на все сборы оставалось максимум полчаса, значит, надо торопиться — но как, если её штормит и ноги едва слушаются?

Доковыляла кое-как до шкафа, стала перебирать его содержимое, однако ничего подобающего для появления на одном из центральных телеканалов страны не нашла… Вспомнила, что планировала прикупить к этому событию что-нибудь грандиозное, да всё откладывала. С досады собралась снова нырнуть под одеяло, отключить телефон, и пусть расхлёбывают, как хотят. Она бы так и сделала, только… Несса ни за что бы ей этого не простила.

Оставалось взять себя в руки и хоть как-то привести себя в порядок. Стиснув ладонями голову, чтобы подавить приступ тошноты, Кара добежала до ванной и, увидев в зеркале свою опухшую физиономию, проорала:

— Соберись, тряпка! Тряпка!

Потом засунула два пальца в рот, подождала, пока её вырвет, постояла минут пять под контрастным душем, наложила на лицо зелёную маску из водорослей и, вернувшись в спальню, опять уставилась в открытый шкаф.

На глаза попался брючный костюм — и о чём она только думала, когда его покупала? Асфальтово-серый цвет совершенно ей не шёл, делал её блёклой какой-то, больной. Можно было, конечно, попытаться исправить положение ярким макияжем и крупной бижутерией, но подобные изыски только повредят имиджу психолога.

Выудив белую блузку с глухим воротом, всю в безумных рюшечках, она и вовсе ужаснулась — не хватало ещё предстать перед зрителями в образе старой девы, страстно оберегающей свою невинность и осуждающей бесстыдниц, начинающих половую жизнь раньше сорока.

Вот-вот, подумала Кара, она сейчас и выглядит минимум на сорок, и одинока, как та самая дева, хоть и не невинная. Швырнув блузку на пол, она принялась топтать её ногами, приговаривая «ненавижу, ненавижу»! Но этого ей показалось мало и, притащив из кухни большие ножницы, она искромсала её на мелкие кусочки, чтобы таким образом раз и навсегда разделаться с этой своей правильной, никчёмной жизнью. Потом выкинула обрезки в окно, и ей стало немного легче.

За это время лицо уже как следует стянуло, и, смыв маску, Кара в третий раз подступила к шкафу, но уже совсем с другим настроением — злорадно усмехаясь, она достала длинное синее платье, всё в обтяжку, с большим круглым вырезом, наполовину обнажающим грудь! Конечно, этот наряд предназначался только для торжеств самого высокого уровня, для встречи Нового Года, например, и меньше всего подходил для серьезной беседы о психологических проблемах, но сейчас ей захотелось выглядеть именно так, назло всем.

Довершив образ чёрными лодочками на шпильках и ярко-красной помадой, Каролина посмотрела на часы, похвалила себя за то, что уложилась в срок, и отправилась в Останкино.

Глава 5

— Итак, продолжаем наше ток-шоу «Дневной разговор»! Напомню, что мы сегодня обсуждаем тему «Дети и сети», — бодро провозгласил губастый блондин с колкими бегающими глазками. — А вот, наконец-то, и наша долгожданная гостья. Прошу любить и жаловать, Каролина Жарова! Практикующий психолог, кандидат наук и просто красивая женщина!

По знаку ассистентки, той самой Дарьи, которая вот уже битых пять минут пыталась выхватить из её рук сумочку — не положено у них, видишь ли, входить в кадр с поклажей — Кара откинула назад волосы и вплыла в студию. На полпути ей пришлось притормозить, чтобы перешагнуть связку толстенных кабелей, и настырная Дарья воспользовалась-таки моментом — подскочила сзади, цапнула сумочку и, довольная, унеслась в неизвестном направлении.

— Просим, просим, — блондин устремился навстречу Каре и как-то неопределенно улыбнулся, разглядывая её платье. — Сюда, пожалуйста.

Внутренне наслаждаясь растерянностью ведущего, имени которого она никак не могла вспомнить, Каролина томно улыбнулась ему в ответ, прошла к указанному креслу и нарочито вальяжно в нём расположилась. Блондин обменялся ещё несколькими фразами с другими гостями, дедом-сексологом и девочкой-эмо, и, снова припав взглядом к ложбинке в вырезе Кариного платья, задал ей первый вопрос:

— А вы, Каролина Паллна, что можете сказать о социальных сетях? Как специалист по человеческим мозгам, так сказать… как вы считаете, в чем секрет их популярности?

— В конфиденциальности, конечно, — коротко ответила Кара, представляя, как их троица: старик, девчушка с чёрно-розовыми волосами и вульгарная дамочка, выглядит со стороны. Да уж, более убедительных экспертов подобрать было трудно.

— И я говорю то же самое, — подхватил великовозрастный сексолог, покручивая концы своих седых усов. — Экран монитора скрывает человека, и это даёт ему возможность раскрепоститься. Ведь мало кто обычно отваживается открыто говорить о своих сексуальных предпочтениях, между тем именно они управляют людьми.

— Нет, ложь это! — запищала девочка, непонятно каким образом справляясь со своим треугольным пирсингом в нижней губе и в носу. — Вот я, например, никогда не скрываю, кто я, и везде выставляю свои фотографии!

Старец всплеснул руками:

— Так почему же тогда, спрашиваю я, вы, моя прелесть, выглядите так, а? Вот если бы вы умылись, причесались и вытащили железки, тогда другое дело. Что вы хотите спрятать от общественности? А я скажу: вы стыдитесь себя настоящей. Да, да, и не возражайте. И вот вам мой совет — не бойтесь себя, не бойтесь своих желаний, раскрепоститесь сексуально, и тогда не понадобится весь этот ваш, как вы его зовёте, прикид.

Девочка в ответ возмущённо заверещала, блондин довольно заморгал, а Каролина слушала невозмутимо, вполуха, не собираясь вступать в перепалку — ещё чего, повышать им рейтинг, разжигая скандал, это не её забота, хватит с них и декольте.

Наконец, оппоненты выдохлись, и ведущий снова вперил в неё свой взгляд.

— Скажите, Каролина Пална, что ещё кроме желания секса движет людьми в интернете?

— У каждого в жизни бывают самые разные ситуации, иногда просто не с кем поговорить, вот и срабатывает так называемый «эффект попутчика». Это когда ты выкладываешь о себе всё, даже самое сокровенное, совершенно незнакомому человеку. То есть, рассказываешь о своих проблемах, ничего не приукрашивая, а как есть на самом деле. Ведь у каждого есть свой тайник… — внезапно Каролина запнулась и замолчала.

— Ну-ну, очень интересно, — поторопил её ведущий.

Она растерянно на него посмотрела и, сделав над собой усилие, продолжила:

— И легче всего открыть этот тайник незнакомому, случайному человеку, ведь его реакция для тебя не так важна. С близкими обычно гораздо сложнее — боишься их расстроить, обозлить наконец, что может вызвать непредвиденные последствия. А последствия откровений в социальной сети тебя вообще не заботят.

— И опять вы говорите о сексе, и ни о чём ином! — радостно подхватил дед. — Только он, родимый, причина всему. О чём же ещё вы побоитесь рассказать близкому, чего постесняетесь?

Он продолжал убеждать, девочка взрывалась в ответ, ведущий подливал масла в огонь и, пару раз вклинившись в паузу, всё-таки вынудил Кару ответить, и она что-то там сказала, первое пришедшее в голову, затем поставили длиннющий сюжет про знакомства в сети, и пришлось его комментировать.

Когда экзекуция закончилась и у гостей отцепили микрофоны, Каролина выскочила из студии и понеслась в отведённую ей гримёрку — сумочка, конфискованная ассистенткой, слава богу, оказалась там, и всё её содержимое было на месте. Ей захотелось поскорее на воздух, но только она собралась снять с вешалки пальто, как открылась дверь и в комнату, полукрадучись, вошёл ведущий.

— Куда ж ты сбежала? — промурлыкал он.

— Мне пора, — сухо ответила Кара, снова взялась за пальто и вдруг почувствовала на своей шее горячее дыхание… резко обернулась и оказалась с ведущим нос к носу.

— Ну что же ты, детка, не стесняйся, — осклабился он и начал развязывать галстук.

— Детка? — возмутилась Кара.

— Я на тебя сразу запал, как только ты вошла. Не знал, что бывают такие психологи, — напирая на неё, ведущий отшвырнул галстук, зачем-то снял с руки часы и сунул их в карман брюк. — И когда ты так на меня посмотрела, а потом смутилась, даже запнулась на полуслове, отвечая на мой вопрос, я всё понял, не дурак.

— Ч-что понял? — Кара старалась не вдыхать резкий запах его одеколона.

— А то. Такое платье просто так не надевают, — он похотливо хохотнул и, проведя пальцем по краю декольте, полез туда всей пятерней. — Иди ко мне, кисуля, ты просто огонь!

Кара дёрнулась, но он прижал её к стене и засосал своими жирными губами её ухо, да так, что ей не сразу удалось высвободиться. Еле сдержавшись, чтобы не врезать этому распалившемуся идиоту прямо по губам — а может, и зря, что не врезала — она взяла его за грудки и, процедив «в другой раз, котик», изо всей силы от себя оттолкнула. Он налетел на гримёрный столик, с которого со звоном посыпались на пол баночки и скляночки, тут же бросился их собирать и выглядел в этот момент настолько жалко, что ей стало смешно.

Окинув его презрительным взглядом, Каролина не спеша надела пальто и, специально наступив на чистенький галстук, удалилась. Имени ведущего она так и не вспомнила.

На выходе из гримёрки её поджидала Дарья, и Кара отвела глаза в сторону, сделав вид, что её не замечает. Это вполне могло сработать, так как вокруг сновала масса народу, но ассистентка тут же кинулась ей наперерез.

— Каролина Павловна, спасибо вам большое, что всё-таки приехали сегодня, — она вся изогнулась и, прежде чем дверь гримёрки захлопнулась, успела-таки туда заглянуть. — У нас через неделю будет передача на тему шведской семьи. Не согласитесь ли вы и в ней поучаствовать?

— Нет, увольте! — отпихнув приставучую девицу, Кара почти побежала, на ходу застёгивая пальто и заматывая шарф.

Дарья не отставала:

— Но почему же? Вы так классно смотритесь в кадре, и речь у вас хорошо поставлена, так режиссёр сказал.

Дорогу им перегородил выехавший из-за угла громадный металлический сундук на колесиках, который катил тучный мужчина в комбинезоне, и Кара от неожиданности чуть на него не упала, а опытная ассистентка мастерски обогнула.

— Не видишь, куда прёшь?! — завопил грузчик. — Тут аппаратуры на мильоны!

— Простите, — стала оправдываться Кара. — Я не хотела…

— Не хотела она, тоже мне цаца! — ещё пуще разошёлся грузчик. — Таким только волю дай, по миру пустят.

— Тамбовский волк тебе цаца! — рявкнула на него Каролина и, победоносно закинув за плечо конец шарфа, проследовала дальше.

Ошарашенный толстяк так и остался стоять с открытым ртом.

Только Каролина подошла к лифту, как двери его сразу раскрылись, и, приняв её на борт, захлопнулись прямо перед носом преследовательницы.

— Вы просто звезда! — успела крикнуть та. — Мы вам позвоним!

— Звони, звони, — злорадствовала Кара. — А я отключу все телефоны, и гори ты со своим губастеньким. Чтоб ещё раз так опозориться… да ни за какие коврижки!

Дальше все пошло не так удачно — любимая «Мазда» не завелась, устроила забастовку, как будто решила отомстить за отсутствие внимания, и Каре пришлось голосовать. Но машины, подгоняемые сильным ветром, промахивали мимо, и, когда удалось, наконец, притормозить потрёпанный «москвичонок», радости её не было предела. Она назвала адрес Ванессы, сразу согласилась на двойную оплату и даже пообещала бонус, если её домчат за десять минут.

На этот раз Каролина была настроена решительно — поднялась в квартиру, сбросила пальто, прошла прямо в спальню и принялась выворачивать ящики с одеждой и бельём на кровать. Скоро там уже выросла целая гора, и остальное пришлось сваливать прямо на пол.

Затем, когда оба комода и здоровенный шкаф опустели, она принялась перетряхивать каждую тряпочку, методично проверять карманы, и всё повторяла: «Да где же ты, где?..», а потом, разочарованная, вернулась в гостиную, обошла её несколько раз по кругу и остановилась около шкафа со стеклянными дверцами.

Среди множества сувениров там оказался бумажный человечек, держащий перед лицом маску. Кара смастерила его несколько лет назад, после того, как рассталась с одним обаятельным ресторатором, который оказался патологическим вруном.

Ванесса была в курсе той истории и хвасталась, что с ней бы подобного не произошло, что, как бы мужик ни пытался её обмануть, как ни пыжился, она всё равно бы моментально его раскусила. Человечка этого Несса тогда выпросила у сестры и обещала хранить, как символ своей проницательности, и ведь сохранила.

От чего-то Каролине стало так тошно, что она схватила стоящую рядом вазочку и запустила её в картину с пучеглазым павлином. Потом взяла другую и грохнула её о пол так, что осколки брызнули во все стороны. Захохотала, потянулась за следующей… И тут в дверь позвонили.

Притворяться, что её здесь нет, не имело смысла, а значит, оставалось только пойти и открыть. На всякий случай зажав в руке туфлю, Каролина подкралась к двери, хотела посмотреть в глазок, но он был чем-то забит.

— Кто там? — спросила она шёпотом.

— Я, — ответили ей.

— Кто я? — насторожилась она.

В дверь тихонько поскреблись:

— Ну я… тот, который с мясом.

— А-а, соседушка. Неужто опять проголодался? — ехидничала Кара, пока отпирала засовы.

Когда дверь приоткрылась, Колин извиняющимся голосом сказал:

— Я вообще-то всегда голодный.

— Ты один?

Он посмотрел по сторонам:

— Вроде да, если не считать мусорного ведра. А ты?

— Я? — переспросила Кара. — А с кем я, по-твоему, должна быть?

— Ну… не знаю, — Колин прошёлся выразительным взглядом по её декольте. — Выглядишь сногсшибательно. И как быстро переквалифицировалась из терапевта в психологи…

— Стараюсь.

— И в телевизоре тоже была… сногсшибательна.

Каролина тут же сникла и отступила в сторону, пропуская его внутрь:

— А… ты видел.

— И не я один, вся страна, надо думать, любовалась. И мужская её часть наверняка была в восторге…

— Ладно, мужская часть, заходи, чай пить будем, — усмехнулась Кара и пошлепала к плите. — Но учти, у тебя в распоряжении пятнадцать минут.

Колин поставил ведро, втиснулся в казавшийся слишком узким для него дверной проём и, осторожно обходя осколки ваз, прошёл через гостиную.

— Так, та-ак… генеральная уборочка? — поинтересовался он, заглянув в спальню.

— Уборка или обыск, тебе-то что? — раздражённо ответила Кара.

— Выходит, я помешал… А то смотри, я мог бы побыть понятым, такого как я ещё поискать, — он подмигнул ей и поиграл мускулами. — Или, скажешь, не гожусь?

— Не обольщайся, обойдусь, — буркнула она и включила чайник. — И что помешал, тоже не обольщайся, мне самой пить хочется. Сейчас передохну — и за дело. Очень надо одну вещь найти… важную.

— Что ж, напрашиваться не буду, — Колин смешно надул губы. — А ты опять босиком? Лучше б надела что-нибудь, ноги порежешь.

Она послушно влезла в свои лодочки на шпильках, рассовала по чашкам пакетики чёрного чая, залила их кипятком и невинно похлопала ресницами:

— А ты почему вдруг сменил мясо на мусорное ведро? Говядина что ли в магазине закончилась?

— Да я вообще-то на магазины не ориентируюсь, поохотиться на улице куда приятнее, — приподняв одну бровь, в тон ей ответил Колин, отхлебнул добрую половину чашки и отставил её подальше. — А ты, может, всё-таки расскажешь, что у тебя тут творится? В коридоре такой шум стоял, я подумал, банда мародёров орудует. У нас в доме чего только не было, но такого…

Каролина молча цедила свой чай, стараясь не встречаться с ним глазами. С одной стороны, она не знала, как ему объяснить, почему она вдруг стала бить стекло, с другой, не могла забыть, как Колин тогда её «утешил».

— Я, конечно, понимаю, что это шоу могло тебя расстроить, — продолжал он, — ведь ведущий не дал тебе толком развить твою мысль, не оценил платье и прочее… Но вымещать свои неудачи на имуществе сестры это уже перебор, оно же не виновато.

— Хватит издеваться, — не выдержала Кара. — Между прочим, режиссёр пригласил меня на ещё один эфир, так что…

— Опять будешь комментировать сексуальные извращения? — Колин ехидно прищурился.

Она хотела осадить его, сказать, что большего сексуального и морального безобразия, чем у них с ним было в тот раз, и придумать нельзя, однако решила не поднимать эту тему и ответила резко:

— Это моя работа.

— Да что с тобой? — нахмурился Колин. — У тебя такой вид, будто случилось что-то страшное.

— Случилось, тридцать два дня тому назад, — вздохнула Кара. — И я должна понять, почему. Не успокоюсь, пока не пойму.

— Ах, та-ак. И вы, значит, полагаете, уважаемый психолог, что битьё посуды вам может в этом помочь. Неужели нет других методов?

В его словах звучала явная издёвка, и Кара едва удержалась, чтобы не ответить ему тем же. Потом с грустью подумала, что он в сущности прав, и призналась:

— Какие уж тут методы… просто нервный срыв.

— Опять? — удивился Колин.

Каролина вспыхнула — действительно, тогда у неё тоже был нервный срыв, и чем всё закончилось? А он, наглец, похоже, ещё и недоволен.

— И часто у тебя это бывает? — спросил Колин с некоторой надеждой, так по крайней мере ей показалось.

— Можешь закатать свою ирландскую губу. И вообще, считай, что у нас с тобой ничего не было! — выпалила Кара и для убедительности бухнула чашкой о стол.

Колин подался назад, но поздно — его голубая майка украсилась коричневыми пятнами.

— Это ты можешь закатать свою, русскую! — разозлился он, пытаясь стряхнуть с себя остатки чая. — Я к тебе в няньки не нанимался. Размечталась.

В негодовании Каролина чуть не запустила чашку ему в голову, но Колин выставил перед собой руки:

— Тихо-тихо… тихо. Вижу, ты настроена продолжать свои языческие ритуалы. Тогда имей в виду, я буду защищаться.

Она встала и молча указала ему на дверь.

— Успокойся, я всего лишь хотел помочь, — сказал Колин, и в его голосе снова прозвучали те самые хрипловатые нотки.

— Не нужна мне твоя помощь, — Кара смотрела на него в упор. — И захлопни за собой дверь, пожалуйста.

Он нехотя кивнул и вышел, а она, облегченно вздохнув, тут же избавилась от туфель.

В спальне царил настоящий погром, который она сама же и устроила, и, как ни досадно, с нулевым результатом. Что ей теперь делать с таким количеством одежды? Выбросить жалко, а найти девушку с такой же фигурой, как у Ванессы, очень трудно.

Стоя в дверях, Каролина прикидывала, сколько ей придётся потратить времени, чтобы распихать вещи назад по шкафам. Так или иначе, но на столь грандиозную уборку сил уже нет… разве что сгрести всё в одну кучу?

Она принялась за дело, в какой-то момент потянулась за шёлковым шарфиком и, заметив глубоко под кроватью чёрную тиснёную коробку из-под обуви, обрадовалась:

— Ага, вот ты где. Значит, я не ошиблась.

Глава 6

Они с Ванессой были ещё совсем маленькими, когда отец научил их игре «Пиратский сундук». По правилам каждая записывала своё желание на клочке бумаги, прятала в какое-нибудь укромное местечко, и, если одна находила записку другой, то желание это должно было в скором времени непременно сбыться.

Сёстры взрослели и постепенно перестали верить, что таким способом можно ускорить исполнение желаний, но привычка иметь тайник осталась надолго, и там скапливались любовные послания, смешные фотографии, запрещённые журналы, фильмы и тому подобное.

И вот сегодня во время ток-шоу «Дневной разговор» Каролина вдруг подумала, что возможно, где-то в недрах своёй квартиры сестра хранила особо важные мелочи, Несса сама позапрошлым летом намекнула ей на некую заветную коробочку.

…В тот день Каролина заехала к ней в салон красоты, чтобы мелировать волосы, и, пока длилась эта процедура, Ванесса, устроившись в мягком кресле напротив, болтала без умолку:

— Я тут увлеклась народной медициной, точнее, косметологией, и теперь делаю маски только из натуральных средств.

— На волосы? — уточнила Кара, наблюдая, как Лина, лучший её мастер, смешав краски, разворачивает ярко-красную фольгу.

— И на лицо тоже. Взбалтываю яичные белки, разбавляю оливковым маслом, овсянку обязательно кладу, а потом обмажусь вся с головы до ног и хожу так по дому, прохожих в окно пугаю.

— А как твой реагирует? — Каролина представила себе эту картину.

— Да как-как, — Ванесса вздохнула. — Говорит, что я для очередного любовника стараюсь. Он вообще какой-то в последнее время стал бешеный, готов каждого, кто на меня посмотрит, разорвать.

Каролина прекрасно знала взрывной характер её второго мужа, да и будь на его месте любой другой, как же не ревновать такую жёнушку.

— И представляешь, мне один очень интересный молодой человек присылал любовное письмо. — Ванесса довольно улыбнулась и вдруг сделала испуганные глаза. — Слава богу, Алик забыл утром почту посмотреть, вот бы скандал вышел! Я, когда прочла, обалдела: сам от руки написал, в стихах, и так живописно всё изложил, другого слова не могу подобрать, именно живописно, прям как в восемнадцатом веке. Ну понятно, выбросить послание я не смогла, припрятала в свою коробочку… как в детстве, помнишь? Надо тебе потом показать…

Этот разговор почему-то сохранился в памяти, и, когда Каролина в эфире стала рассказывать про «эффект попутчика», её будто ударило — если сестра открыла страничку в соцсети и вела её со своего ноутбука, то надо обязательно проверить, не припрятаны ли где-нибудь у неё дома пароль и ник, ведь она же часто жаловалась на память, на то, что забывает номера телефонов, пин-коды и всё такое.

Итак, Кара осторожно выудила из-под кровати коробку и замерла, как в детстве, когда находишь тайник и боишься, что тебя застанут, отберут. Вот и сейчас ей представилось, как Несса врывается в спальню, выхватывает у неё из рук своё сокровище и зовет отца.

Лицо сестры встало перед ней до того явственно, что она до боли закусила губы, чтобы снова не впасть в ступор, и, когда видение, наконец, исчезло, стала осторожно доставать по-очереди всякие конвертики, свёрточки, флешку в маленьком целлофановом пакетике, два СД-диска, какую-то махровую заколку, игрушечное бархатное сердечко, исписанный ежедневник и пачку фотографий — все тайны Ванессы оказались у Кары на коленях.

Нашлось тут и то самое любовное письмо и ещё несколько подобных посланий, а в свёртках золотое кольцо, разные монетки, песок, сохранивший запах моря, прядь чёрных волос и другие вещи-воспоминания.

Вставив диски один за другим в видео-плеер, Каролина немного приуныла — это оказались импровизированные репортажи с чьей-то свадьбы и дня рождения… сплошь незнакомые лица. На фотографиях Ванесса улыбалась какому-то неизвестному мужчине, похоже, где-то в Испании или в Италии.

А вот флешку вставить было некуда, так как ноутбук украли, да и ежедневник требовал более подробного изучения, поэтому Каролина упаковала коробку в большой пакет и поспешила домой…

Она сгорала от нетерпения всё посмотреть и прочесть, но как только переступила порог своёй квартиры, в нос ударил такой алкогольно-сырный смрад, что ей пришлось срочно устранять последствия своей многодневной депрессии.

Настежь открыв окно, Кара без сожаления вылила в раковину остатки виски, запихнула бутылки и коробку с остатками пиццы в помойное ведро, наскоро приняла душ и, наконец, вставила флешку в свой компьютер… Однако информацию считать не удалось, доступ к ней был закодирован, поэтому ничего другого не оставалось, как дождаться утра и обратиться в специальную фирму, там уж всё что угодно мигом взломают.

Наконец, очередь дошла до ежедневника, но как только Кара за него взялась, зазвонил телефон.

— Кара, ты в порядке? — услышала она взволнованный голос Дениса.

— В полном, — её так и подмывало бросить трубку.

— Ладно, не буду ходить вокруг да около… — он на секунду замялся. — Я всё видел!

— О чём ты? — удивлённо спросила Кара.

— Ты что, продолжаешь пить?

— Нет, — соврала она, придав голосу как можно больше убедительности.

— Не ври! Я смотрел эту передачу, ты была пьяна!

Вот пристал, ему-то какое дело, раздражённо подумала Каролина и ледяным тоном ответила:

— Да будет тебе известно, дружочек, что я уже давным-давно сама решаю пить мне или не пить. И запомни, если я решу допиться до чёртиков, то так и сделаю. Уж кому-кому, только не тебе читать мне нотации.

Положив трубку, она метнулась к зеркалу — неужели не удалось замазать следы своего «лечения»? — и то, что она увидела, окончательно избавило её от всяческих иллюзий и заставило пожалеть о своём появлении на телеэкране. Даже Несса, если б на это посмотрела, посоветовала бы отказаться. Но что сделано, то…

Зато, судя по отзывам, это шоу в кои-то веки вызвало живой интерес у зрителей, привлекло, так сказать, широкие мужские слои. Что ж, остаётся только за них порадоваться. Кара криво улыбнулась своему отражению и вернулась к Нессиным секретам.

Потрёпанный лиловый еженедельник был снабжён пластмассовым замочком, но ключа, конечно же, к нему не прилагалось. Мысленно извинившись перед сестрой, Каролина совершила взлом и осторожно открыла книжицу.

Первое, на что упал её взгляд, был рисунок, сделанный явно рукой Ванессы — смеющаяся рожица и подпись под ней" Мерси». Она вдохнула аромат знакомых духов, которыми была пропитана бумага, погладила пальцами эту рожицу, будто прикоснулась к сестре — так и виделось, как та заправляет за ухо прядь огненных волос и, погрызывая ручку — эта привычка осталась у неё с детства — приступает к художеству… Кара грустно улыбнулась и перевернула страницу. Там вверху крупными буквами было выведено «Ухоженность!», именно так, со знаком восклицания.

Быстро пролистав остальное, Каролина обнаружила ещё несколько подобных заголовков и снова улыбнулась, вспоминая, как Несса неустанно пестовала свою красоту, считая, что «хоть атомная война, а вымыть и уложить волосы не помешает». Да, выглядела сестричка всегда потрясающе, не удивительно, что от неё теряли голову даже самые стойкие мужики. Влюблялась и Ванесса, а точнее сказать, увлекалась, но всё-таки главной любовью всей её жизни так и осталась она сама. А поклонение окружающих только подпитывало эту любовь, поэтому и принималось ею благосклонно, кто бы ни был рядом.

С ранних лет Несса торопилась жить, хотела поскорее повзрослеть, так и получилось — в силу своей физиологии она очень рано расцвела и уже в пятнадцать каждый вечер перед сном накручивала волосы на бигуди, носила только туфли, ни о каких кросовках и слышать не хотела, старалась держать спину прямо, выпячивая и без того заметную грудь, красила ногти красным лаком, умело пользовалась помадой, сверх меры душилась и строила глазки. И отец удивлялся, откуда у неё это, ведь примера перед глазами не имелось, разве что фильмов насмотрелась.

Ванесса уже тогда была убеждена — если любишь, то должен быть официальный брак. Кара хорошо помнила, как однажды, ещё в школе, сестра объявила отцу, что в ближайшем времени собирается связать себя узами Гименея, правда пока не знает, с кем точно… Это переполнило чашу его терпения, и он запер её дома «до восемнадцати лет», но получилось всего на неделю. Выйдя из заточения, Несса ни в коем случае не одумалась, а стала даже болеё развязной.

Как это часто бывает, они с сестрой были полными противоположностями — Ванесса шла на всё, чтобы привлечь мужчин, нуждалась в их непрерывном внимании и, если случался перерыв, считала это время потерянным, мечтала о чувственных поцелуях и жарких объятиях, правда только с любимым, которого очень ждала, а карьера её не волновала вовсе; Каролина же, наоборот, относилась к сильному полу критично, с прохладцей, и была сосредоточена на учёбе.

Когда Нессе исполнилось шестнадцать, а женихов на горизонте всё ещё не наблюдалось, Кара стала в шутку дразнить её «старой девой» и при любой ссоре ввинчивала: «А ты-то, так и не сумела хоть кого-нибудь захомутать», а потом ещё того хлеще: «Твоя жизнь кончена, впереди тебе светит только дряхлая старость!». Ванесса эти шутки не воспринимала и жутко злилась в ответ, считая, что это и в самом деле трагедия. Довольно скоро, впрочем, судьба сжалилась над ней и подкинула первого претендента на ограничение её свободы…

Каролина снова вернулась к началу ежедневника и стала читать его более внимательно. Обычные записи о встречах, звонках, покупках и тому подобном время от времени перемежались улыбающейся рожицей — вполне возможно сестра таким образом отмечала всё хорошее и весёлое, что с ней происходило. Потом вместо «Мерси» под рожицей появилась новая подпись «Фиеста», и Каре вспомнилось, как Ванесса мечтала попасть на этот праздник, когда они собирались в Испанию, но так и не получилось.

Еле сдержав слёзы, Каролина перешла на следующую страницу и вдруг остановилась… Зачем она это делает, лезет в жизнь погибшей сестры, в личную жизнь?! А если бы кто-то вот так же стал копаться в её собственной?

— Нет, это же мерзко, мерзко, — повторяла она, собирая вещи обратно в коробку и пряча её подальше в шкаф.

Так с этой мыслью и уснула. Причём уснула очень быстро, то ли от усталости, то ли от того, что дала себе обещание с завтрашнего дня «смотреть в будущее», как советовал Денис. А наутро, до конца опустошив Лёлькины контейнеры, часа два слонялась по квартире, придумывая, чем бы себя отвлечь, но никаких идей не возникло.

Тогда, чтобы подкрепить своё решение смотреть в будущее, Кара прикрыла глаза и полчаса бубнила себе под нос вдохновляющие аффирмации… тоже не помогло.

Оставалось ещё одно средство, которое всегда её бодрило, помогало настроиться на позитив — это кэндо.

Вспомнились слова Ванессы: «Ты бы лучше искусство гейш изучала, а то в самурайки заделалась. И что это тебе по жизни даст?» Усмехнувшись, Кара сняла со стены меч, любовно вытерла с него пыль, подошла к зеркалу, приняла исходную позу и сделала несколько упражнений. Вот уже больше месяца она не была на тренировках, и мышцы, отвыкшие от нагрузки, заныли, дыхание сбилось, но в целом получилось неплохо. А самое главное, её мысли неожиданно потекли совершенно в ином направлении — захотелось послать куда подальше все эти навязанные ей «благие помыслы» и действовать.

Достав Ванессин ежедневник, Каролина дочитала его до конца и решила срочно заняться флешкой.

Первое, что пришло в голову, это обратиться в «Ремонт компьютеров», и, быстро собравшись, она отправилась в ближайший торговый центр. Тамошний мастер с уверенным видом уселся за компьютер, вставил флешку, что-то там пощелкал, пощелкал и, почесав бородку, сказал, что придётся повозиться. Битых полчаса Каролина в ожидании поглощала острые куриные крылышки в соседнем кафе, но её ждало разочарование.

— Не-е, девушка, — объявил мастер, — вам надо к профи обратиться. У них там всякое оборудование имеется, а без него, уж извините, никак…

— Как это, никак? — насторожилась она.

— А вот так. Тут у вас специальная защита поставлена, новейшая.

Расстроенная Кара отправилась в другой торговый центр, но и там развели руками, при этом довольно странно на неё посмотрев.

Ладно, решила она, остается только туда.

Путь предстоял неблизкий, в район Якиманки, и добраться туда оказалось непросто. Покрутившись по узеньким улочкам, Каролина кое-как приткнула свою «ласточку» почти напротив дома, украшенного большой неоновой вывеской «Капли бриллиантов», заглушила двигатель и сидела так некоторое время, наблюдая, как эти два слова переливаются то зелёным, то голубым, то розовым…

— Нет, нет, только не сейчас, — прошептала она. — Это подождёт, никуда не денется. Сейчас главное, расшифровать флешку, а потом уже всё остальное.

По крыше машины, как будто её испытывая, застучал дождь, и по стёклам побежали водяные струйки, всё быстрее, быстрее. Каролина вспомнила, что опять оставила зонт дома, но это её не остановило, напротив, даже раззадорило — решительно открыв дверцу, она вылезла наружу и пошла в противоположном направлении.

Вдоль дороги, грустно подрагивая голыми ветками, мокли клены, и рядом с каждым был наметен аккуратный сугробик из бурых пожухлых листьев. Надо же, как могилки, поежившись, подумала Кара, свернула на узкую кривую улочку и невольно остановилась — сюда дворники, видимо, пока не добрались, и весь асфальт был усеян резными листьями, некоторые из них ещё сохранили цвет. Она подняла один, жёлтый с тёмными прожилками, нашла другой, наполовину красный, затем третий, как в детстве…

Дождь пошёл в наступление, вкладывая в каждую каплю силу бильярдного шара, а она всё стояла, любуясь на свой букетик. Потом, чувствуя, что голова уже онемела от холода, да и пальто вконец промокло, опомнилась, отшвырнула «веник» и поспешила дальше.

— Ничего-ничего, не сахарная, пусть льёт, — упрямо бормотала она себе под нос. — Сейчас всё выясню и сразу домой, сушиться.

Будто признав своё поражение, дождь притормозил, покапал-покапал и прекратился.

Дойдя до перекрестка, Каролина повернула налево и остановилась у проржавевшей местами железной двери. Поискала глазами звонок, который, как ей помнилось, должен был быть где-то справа, но его там не оказалось. Тогда она постучала.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец, с той стороны что-то лязгнуло, и дверь открыла седая носатая старуха в мятом синем халате. Она ощупала Кару своими крохотными злыми глазками и заглянула ей за спину:

— Ты одна?

Прямо как в дурацком шпионском фильме, подумала Кара и кивнула.

— А чего дубасишь?

— Так звонка-то нет, — стала объяснять Кара. — Как же к вам тогда попадёшь?

— А не надо к нам попадать.

Старуха пропустила клиентку внутрь, задвинула огромный чугунный засов, и их обступил густой полумрак.

Скоро бабка зашаркала вниз по ступенькам, и Кара, стараясь пореже вдыхать застоявшийся, кисловатый воздух и уже жалея, что сюда приехала, стала осторожно спускаться следом.

— Неплохо бы лампочку повесить, — ворчала она, нащупывая перила.

— Может, те ещё кондиционер? — откликнулась старуха и зашелестела ехидным смехом.

Подвал оказался длинным и был разделен фанерными перегородками на несколько отсеков, в каждом из которых сидели за компьютерами какие-то люди, окутанные табачным дымом. Кара проходила мимо, и ни один из них даже не поднял головы.

— Что за дело? — спросил вынырнувший прямо перед ней абсолютно лысый мужчина с папиросой во рту, бледный и до неправдоподобности худой.

Это про таких говорят «живот к спине прилип», заметила про себя Кара и, давясь от едкого дыма, сказала:

— Я тут нашла флешку… Хочу её взломать.

— Украла? — полюбопытствовала старуха.

— Нет, — резко ответила Кара. — Но вас это не касается.

— Ну-ну, — лысый посмотрел на неё с интересом. — Тогда показывай.

Каролина достала целлофановый пакетик, и лысый тут же с ним исчез за углом. Старуха тоже испарилась.

Не зная, куда себя приткнуть, Кара осталась стоять между двумя компьютерными гениями, усердно щёлкающими мышками, и всё поглаживала электрошокер в кармане… не то, чтобы опасалась внезапного нападения, а так, на всякий случай.

Об этом месте она узнала от сестры. Как-то раз они вдвоём приходили сюда, но вниз не спускались, просто позвонили в звонок, и им вынесли заказ прямо на улицу. Тогда Нессе сделали здесь гравировку на новом телефоне и заодно снабдили его всякими, как она сказала, потрясными штучками. И ещё говорила, что эти фанатики не вылезают из своего бункера ни днём ни ночью, наверняка они там обделывают свои тёмные хакерные делишки, поэтому и посторонних туда не допускают.

Теперь Каролина поняла, что Ванесса имела в виду — действительно, всё выглядело так, будто здесь взламывают базы данных ФСБ или Пентагона, не меньше.

Вернулся лысый один и с ещё большим интересом заглянул Каролине в глаза:

— Ц-ц-ц, хороша флешечка, кодик что надо. Ладно, для тебя сделаем, но стоить это будет дорого.

— То есть, я смогу прочесть все данные?

— Или просмотреть…

— И ничего не потеряется?

— Ц-ц-ц, дамочка, мы что, по-вашему, тут в игрушки играем? — он самодовольно выпятил нижнюю губу. — Уж поверьте, работёнку свою знаем.

Он прав, в самолётики и в Лего так не играют, но выбора нет, где ещё найдется такое место, подумала Кара, вздохнула и согласилась.

Тогда лысый зыркнул по сторонам и, понизив голос, объявил:

— Две тысячи долларов.

— Сколько?!

Он тоже изобразил удивление, но Каре показалось, что такая реакция была для него привычной.

— Вы что, не расслышали? Я же сказал, дорого. И десять тысяч рублей сейчас, в задаток, — заявил он.

— Ладно, — Кара обречённо отсчитала нужную сумму, как раз столько пару часов назад она сняла в банкомате торгового центра, предвидя неминуемые расходы. — Завтра утром зайду.

— Да вы что, с ума съехали, дамочка? — он хохотнул и стал теснить её к выходу. — Такие дела быстро не делаются. А если б делались, то тогда бы, будьте разлюбезны, на каждом углу за две копейки… Так что, дай бог, на следующей неделе. Оставьте мне свой номерок, я сразу смсочку скину.

— Как вас хоть зовут-то? — спохватилась Кара. — Кому мне потом претензии предъявлять?

— Ну вы и шутница… Незачем вам моё имя знать, не касается оно вас.

Здесь он, кажется, тоже прав, лучше знать поменьше, а то потом костей не соберешь, рассудила Каролина, поднялась по лестнице, и железная дверь за ней с грохотом захлопнулась. Проверив сумочку и карманы, она удостоверилась, что выбралась из этого криминального гнезда без потерь, если не считать всей своей наличности, конечно, и побрела назад к машине…

Итак, ноутбук украли, узнать, что там на флешке, пока не удалось, а других зацепок нет… И что теперь, целую неделю сидеть и ждать? Или всё-таки за это время попробовать выяснить, с кем Ванесса хотела познакомить её в театре? Ясно же, что не просто с очередным поклонником.

Первого своёго жениха сестра притащила на оперу «Евгений Онегин» в театр Станиславского, и бедный парень продремал весь последний акт — вот уж сюрприз получился! А второго представила в ресторане при Екатерининском дворце в Санкт-Петербурге, куда по её инициативе они отправились встречать Новый Год.

Вполне логично, что и в третий раз Несса задумала обставить встречу нового избранника с сестрой в том же духе. Несмотря на свой баламутный, взрывной характер, в некоторых вещах она проявляла завидное постоянство — не пропускала ни одного фильма с Брюсом Уиллесом, никогда не выходила из дома без укладки волос и обожала пышные свадьбы.

И вдруг Кара вспомнила, что оба её свадебных платья были куплены в одном и том же магазине. А что, если Несса успела наведаться туда опять?

Про магазинчик под названием «Рецепт Гименея» в самом центре Москвы Ванесса ей все уши прожужжала, восторгалась ассортиментом и его владельцем, рассказывала, какой он талантливый предприниматель и как успешно развивает свой бизнес. А владельцем этим был как раз тот самый Роман Пивнюк, которого Каролина пытала у себя в кабинете в день смерти сестры перед посещением театра. С Нессой он познакомился лет пять назад, когда та присматривала себе вечернее платье.

По собственному опыту Кара знала, что Роман человек скрытный и вытянуть из него хоть что-нибудь довольно сложно даже на сеансах психотерапии, но всё-таки решила прямо с утра, не откладывая, съездить к нему на Таганку и попробовать разговорить. Только для этого необходимо было придумать предлог, да поубедительнее…

Глава 7

Эх, жаль, Лёлька сегодня занята, сетовала Каролина всю дорогу до «Гименея», можно было бы наплести, что её лучшая подруга собирается замуж и они вместе занимаются приготовлениями к торжеству, а теперь вот придётся выкручиваться одной.

Ещё издали она заметила два необъятных тюлевых платья с кринолинами и стразами, красовавшиеся в витрине среди облаков и цветов, и поклялась, что ни за какие блага не пойдёт в загс, соорудив из себя моток сладкой ваты. А войдя в торговый зал, задохнулась, как будто нырнула в пузырёк с духами, настолько ими был перенасыщен воздух, и с отвращением вспомнила школьную экскурсию на парфюмерную фабрику, после которой целых два дня мучилась мигренью.

Вокруг громоздилось огромное количество таких же «мотков», и Кара с усмешкой подумала, что этому магазину скорее бы подошло название «Рецепт сахарной ваты».

Выбрав три платья «попроще», она указала на них молоденькой курносой продавщице:

— Я хочу посмотреть вот это, это… ну и, пожалуй, вот это.

— О, прекрасный вкус! — воскликнула та. — Здесь вы также сможете подобрать всё, что нужно для свадебного гардероба: любую фату, сумочку, бутоньерку и, конечно же, туфли. У вас изумительная фигура, чудесные волосы, рост, вам любой фасон подойдёт.

Пропустив мимо ушей эту заученную лесть, Каролина строго спросила:

— Где у вас тут примерочная?

Девушка сгребла выбранные наряды и припустила в небольшую комнатку, со всех сторон увешанную зеркалами. Ещё здесь были предусмотрительно поставлены два небольших кресла и журнальный столик, а откуда-то сверху доносилась тихая мелодичная музыка.

Прежде чем напяливать на себя эти шедевры дизайна, Кара надеялась завязать разговор, но продавщица тут же удалилась, прикрыв за собой дверь. Выхода не было, пришлось наряжаться.

Сняв с вешалки кипенно-белое платье с атласной юбкой и шлейфом, она до отказа расслабила кружевной корсет, влезла в него и только успела нажать кнопку вызова, как тут же появилась продавщица с ворохом тюля в руках — видимо поджидала за дверью.

— Какая прелесть! Вам очень идёт, очень! — принялась восхищаться она. — Сюда можно приколоть бутоньерку, а волосы прикрыть вуалью… — выбрав самую пышную длинную фату, она тут же нацепила её на затылок клиентки. — Вот эта подойдёт.

— Я подумаю, — недовольно сказала Кара и, решив, что с маскарадом пора заканчивать, спросила: — Скажите, а Роман сейчас здесь? Мне бы хотелось с ним поговорить.

— Вас что-то не устраивает? — испугалась девушка.

— Да нет, всё в порядке, просто хочу посоветоваться. Я его давно знаю, поэтому, собственно, и выбрала ваш салон. Если он здесь, скажите, что его ждет Каролина.

Не прошло и пяти минут, как в примерочную постучали и на пороге появился Роман:

— Каролина Павловна?.. Какими судьбами? Не ожидал, что вы к нам пожалуете. Неужели замуж надумали?

Его удивление показалось Каре чрезмерным, да и вид у него был странный — синие вытянутые джинсы, старый серый пуловер, весь в катышках, совсем не так он выглядел, когда приходил к ней на приём.

Перехватив её взгляд, Роман стал сбивчиво объяснять, что, мол, помогал рабочим разгружать товар, и если б она предупредила заранее, то… Потом потянулся поцеловать ей руку, но Кара не дала и, чтобы смягчить неловкость, улыбнулась:

— Да зачем обязательно предупреждать? Всё как-то спонтанно вышло.

— И кто же этот счастливец? Признавайтесь, — Роман сощурил свои и без того узенькие глазки.

— Мой старый друг. Так иногда бывает, — коротко ответила Кара и крутанулась вокруг себя. — Ну как я вам?

Со знанием дела Роман осмотрел её обнажённые плечи, виднеющуюся в вырезе впадинку, зашел со спины, отступил к двери и, наконец, резюмировал:

— Всё как надо.

Каролина рассмеялась, погладила прохладный шёлк юбки и, лихорадочно соображая, как бы вывести разговор на Ванессу, спросила:

— А вы как поживаете? Вид у вас усталый.

Роман замялся, и Каре показалось, что ему стало не комфортно от этого немудрёного вопроса.

— У вас всё в порядке? — она подошла ближе. — Вы можете со мной поделиться, я же ваш психотерапевт.

— В порядке… просто я что-то в последнее время… Сплошные проблемы, спать совсем перестал, — начал было он и тут же отпрянул от неё, будто испугался того, что сказал.

Да-да, это видно, подумала Кара, обычно вид у него бодрый, цветущий, он ещё хвастал, что тщательно следит за своим здоровьем, а сейчас синяки под глазами, щёки ввалились, странно.

— У вас что, опять депрессия началась? — осторожно спросила она. — Давайте выпьем кофейку, и вы мне всё расскажете.

— Кофе?.. Конечно-конечно. Извините, что сразу не предложил, — спохватился Роман. — Я пойду и скажу, чтоб сварили.

Оставшись одна, Каролина задумалась. В ней боролись два чувства — стыд за то, что она явилась к клиенту на работу и обманула его, и ещё больший стыд от того, что намерена использовать свои профессиональные навыки не с целью ему помочь, а чтобы выведать нужную ей информацию. Но как же иначе можно добыть эту самую информацию?

Роман вернулся в сопровождении всё той же курносой продавщицы, и она поставила на столик серебряный поднос с кофейником, двумя чашечками и корзиночкой конфет «Мишка на севере».

— Обожаю шоколад! — Кара изобразила восторг и, стараясь не слишком помять юбку, устроилась в кресле.

— А я ненавижу его… с детства, — процедил сквозь зубы Роман и сел напротив.

— Это вы зря. Шоколад повышает настроение, научно доказано, — Кара налила кофе сначала ему, потом себе. — Я сейчас временно не принимаю клиентов, но раз уж мы встретились, то…

— Не принимаете? — перебил её Роман. — Почему?

Что ж, он сам спросил, подумала Кара — так даже лучше.

— Дело в том… — помешивая ложечкой сахар, она наблюдала за его реакцией. — Вы, конечно, знаете, что произошло с Ванессой?

Роман кивнул и уставился в свою чашку.

— До сих пор не могу прийти в себя… Несса была моей сестрой и вообще единственной родственницей, — Кара вздохнула, скомкала салфетку, потом взяла другую и расстелила на коленях. — Она ведь замуж собиралась. Вы об этом слышали?

Роман снова молча кивнул — кивнул!

— Ну и… Я не сомневаюсь, что свадебное платье она заказала у вас.

— Не успела, — он нервно постучал пальцами по столу. — Ждала поступления новой коллекции, собиралась закатить пир по высшему разряду. Но с пустыми руками не ушла, коктейльное платье купила.

— А жениха вы знаете? — стараясь не выдать своёго напряжения, Кара осторожно отпила кофе. — Несса собиралась познакомить нас тогда в театре и тоже… не успела. А сам он с тех пор почему-то не объявляется.

После этих слов Роман вдруг побледнел и, пробормотав: «Щас вернусь», выскочил из примерочной. Кара, пораженная, так и осталась сидеть с поднесенной ко рту чашкой — да что с ним такое?

Некоторое время она его ждала, потом почувствовала смутное беспокойство, взяла сумку и вышла в зал.

— А где Роман? — спросила она, разыскав свою консультантку.

— Он уехал. Так вы собираетесь покупать это платье или нет?

— Как уехал? Когда?

— Да вон, только что.

Отпихнув опешившую девицу, Каролина вылетела на улицу и увидела, что Роман садится в стоящий чуть поодаль «Вольво». И пока она решала, как лучше поступить: окликнуть его или незаметно за ним проследить, он завел двигатель и стал набирать скорость. Обругав себя за то, что припарковалась так далеко, Кара дёрнулась было к своёй машине, но тут же сообразила, что он сразу же узнает её «Маздочку», и стала голосовать.

Тем временем Роман, не успев на перекрёстке проскочить на зелёный свет, снова остановился.

Проезжающие мимо Кары водители и их пассажиры выворачивали шеи, сигналили, кто-то, опустив стекло, выкрикнул: «Выходи за меня, сладкая!». Теряя терпение, Кара выбежала на проезжую часть и перегородила путь подержанному чёрному «Москвичу», и тот едва успел затормозить.

— Вы что себе позволяете?! Немедленно снимите платье!! — завопила подбежавшая продавщица и сдёрнула с её головы фату.

— Щас тебе, разденусь посреди улицы, — усмехнулась себе под нос Кара, запрыгнула в салон и скомандовала:

— Вон за тем «Вольво», плачу тысячу. И живо, смотри не упусти.

Водитель, молоденький, щупленький, в сдвинутой набекрень бейсболке с надписью «Макдональдс», видимо понял, что спорить бесполезно, и дал газу, да так стремительно, что пепел с его сигареты полетел прямо в её декольте.

— Тебе восемнадцать-то хоть есть? — отряхнувшись, миролюбиво спросила Кара. — Давно права получил?

— Уже с месяц, — гордо ответствовал паренёк. — Мне дед эту тачку в наследство оставил.

У неё ёкнуло сердце — он маневрировал крайне неумело, боялся лишний раз перестроиться из одного ряда в другой, путал ступени передач, отчего машина ревела, как раненый бык, и вдобавок Каре показалось, что в салоне помимо нестерпимой сигаретной вони пахнет ещё и спиртным!

— А ну тормози, останавливай своё «наследство». Я сама поведу, — не выдержала Каролина и, заметив протест в его глазах, добавила. — Плачу ещё пятьсот. Хватит на пару биг-маков.

Парень посопел, посопел и подчинился. Быстро перебравшись на его место, она обругала свой драпированный шлейф, перекрывший доступ к педалям и рычагу переключения скоростей, кое-как притоптала его и, наконец, стартанула.

А «Вольво» Романа уже еле виднелся впереди, и Кара стала отчаянно сигналить, чтобы ей уступили дорогу, но никто на её просьбы не среагировал.

— Ничего, всё равно не уйдёшь, — прошипела она и, резко свернув влево, выскочила на разделительную полосу.

— Эй-эй, вы куда? Не надо! — взмолился парень, сползая вниз по сиденью. — Меня же оштрафуют.

— Да не дрейфь ты, — подмигнула ему Каролина. — Зато потом дружкам расскажешь. Знаешь, как завидовать тебе будут?

Нагнав беглеца, она снова свернула с разделительной и успела втиснуться между машинами прямо за ним. Роман ничего не заметил — вдавив в ухо мобильник, он вообще не смотрел по сторонам.

Интересно, куда это он так рвётся, гадала Кара, всплеск темперамента просто небывалый.

Вдруг Роман засуетился, отбросил телефон, стал оглядываться, и она, втянув голову в плечи, на всякий случай пропустила вперёд себя маршрутное такси.

— У тебя есть тёмные очки? Дай на минуту, — попросила она парня.

Тот послушно, как под гипнозом, полез в дырку, бывшую когда-то бардачком, и протянул ей огромные зеркальные очки.

Теперь Роман чёрта с два меня узнает, довольно усмехнулась Каролина — в такой-то машине, да еще в этих локаторах… Неожиданно сбросив скорость, Роман притормозил около пиццерии. Кара проехала чуть вперёд, тоже припарковалась и в зеркало заднего вида стала наблюдать, как он вышел из машины и направился в ресторан.

Идти туда самой слишком рискованно, рассуждала Кара, её наряд сразу привлечет внимание, однако выяснить, что он там будет делать, очень уж хочется… остается послать шпионить своёго горе-водителя.

Паренек сидел, нервно покусывая губы, и только она собралась посулить ему ещё тысченку, как Роман вдруг остановился на пороге ресторана, постоял немного, вернулся и, усевшись в свой «Вольво», покатил дальше.

Так-так, расхотел, значит, пиццы, совсем аппетит потерял, бедненький, мысленно позлорадствовала Кара, трогаясь с места.

Минут двадцать она петляла за ним по боковым улочкам и дворам, объезжая пробки, потом они пересекли Садовое Кольцо и вскоре оказались в районе, который был Каре очень даже знаком… Ещё через минуту ей в голову пришла странная мысль — вот будет номер, если он собирается наведаться в «Капли бриллиантов». В Нессин салон!

Действия Романа с самого начала показались ей неадекватными — он уехал из магазина сразу, как только зашёл разговор о женихе Ванессы, и не просто уехал, а сбежал без всяких объяснений, хотя, если уж эта тема ему столь неприятна, мог бы соврать, что ничего не знает ни о женихе, ни о предстоящей свадьбе, да и видок у него был затравленный, истощённый, будто он уже с месяц пьёт напропалую…

Её предположение оказалось верным — не доезжая сотни метров до «Капель», Роман остановился, вылез из машины и пошёл туда, причем как-то неуверенно, тяжело пошёл…

— Хочешь заработать ещё и на картофель «фри»? — предложила она парню.

Тот кивнул.

— Тогда иди сейчас вон за тем мужиком, он в салон красоты потопал. Ты зайди тоже, скажи, например, стрижку покороче надумал сделать, а сам слушай внимательно, что он будет говорить и, самое главное, с кем. Понял?

Глазёнки у пацана загорелись азартом.

— А вы частный детектив, да? — спросил он восторженно. — Для этого и платье белое надели? Это прикрытие такое?

— Точно, на контрразведку работаю. Ты давай пошустрей, а то провалим операцию.

Время тянулось ужасно медленно. Едва сдерживаясь, чтобы не рвануть вслед за ним, Кара поглядывала то на двери салона, то на секундную стрелку, которая, как ей казалось, застревала на каждом делении. Зря всё-таки этого юнца послала, опростоволосится он там, волновалась она, для него же это просто игра, как в «Казаки-разбойники», лучше бы самой. Нет, если Роман увидит её в таком виде, сразу поймет, что она за ним следила. Можно, конечно, отодрать шлейф и половину юбки, всё равно платье уже испорчено, тогда получится миленький коктейльный прикид…

Тут в дверях возник Роман и, воровато оглядываясь по сторонам, торопливо зашагал к своей машине. Кара завела мотор и, когда он уже достаточно отъехал, подогнала «Москвич» к самому входу в салон.

Наконец, появился и её «шпион».

— Всё сделал, как вы велели, — радостно объявил он, залезая в машину.

— Давай, поворачивайся, а то упустим клиента, — поторопила его Кара, высматривая «Вольво» Романа, но он словно растворился, видимо, куда-то свернул.

Вот подлец, всё-таки ушёл, с досадой подумала она и повернулась к парню:

— Теперь рассказывай, что ты узнал? Только подробно и чётко.

— Я всё время рядом тёрся, даже хотел ролик заснять, только видеокамера у меня в телефоне что-то забарахлила, поэтому не получилось. Было бы клёво его потом в интернет задвинуть, бабки срубить…

— Ближе к делу, — осадила его Каролина, возблагодарив про себя Бога за эту поломку. — С кем он там говорил?

— Да с администратором только и говорил… клёвый такой, на Бэкхема похож.

— Так, — насторожилась Кара. — Давай-ка по-порядку. Ты, значит, вошёл и?..

— И вижу, наш клиент стоит, оглядывается, вроде ищет кого. Потом, деловой такой, прошёл в зал, а я за ним, как полагается. Там две женщины каким-то престарелым грымзам волосы красили. Так вот они спросили нашего клиента, чего он желает. А на меня никто и внимания не обратил, я специально в глаза никому не кидался. Правильно?

— Так чего же он желал? Он ответил?

— Пробормотал, что в следующий раз, мол, спасибо… и всё.

— Как всё? А дальше-то что было?

— А дальше как раз администратор подрулил и сразу вцепился в него. Что-то ему про сезонные скидки стал втюхивать, потом предложил сесть и подождать, пока мастер освободится. Ещё про оплату сказал, что лучше кредитной картой, а не наличными, и какой-то журнал с фотками разных мужиков показывал…

— А что клиент, говорил что-нибудь? — снова перебила его Кара.

— Да нет, только смотрел и кивал. Я у него прямо за спиной завис, так что расслышал бы, — парень весь прямо сиял от гордости.

— А потом?

— Потом они вежливо распрощались, и клиент вышел, — закончил он свой доклад и, пожав плечами, добавил: — Я так и не понял, зачем он туда сунулся… Просто журнальчики полистать, что ли? Каре хотелось тряхнуть его за плечи и заставить рассказать всё заново, с самого начала, может быть, тогда всплыла бы ещё какая-нибудь подробность, взгляд, слово, но этот желторотик так старался, и она решила, что требовать от него больше, чем он смог сделать, было бы в высшей степени глупо.

— Ладно, — Каролина перешла на официальный тон. — Молодец, объявляю тебе благодарность. Получишь ещё тысячу, только сначала отвезёшь меня туда, откуда взял, к «Гименею», я там машину свою оставила. Кстати, звать-то тебя как?

— Севка… Всеволод, — улыбнулся паренёк. — Вы на всякий случай телефончик мой запишите, вдруг для меня ещё работка найдётся.

Пока они ехали, Кара взвешивала два варианта: отдать платье сейчас или отложить визит… Ещё раз повидать Романа необходимо, и предлог для этого имеется, но лучше всё-таки предстать перед ним в нормальном виде, к тому же есть вероятность, что он сегодня уже в магазин не вернется. Да, лучше завтра.

Добравшись домой, Каролина с наслаждением стащила с себя жесткий корсет, констатировала, что придётся расплачиваться за пришедшее в негодность свадебное платье, и только натянула треники, как начался телефонный обстрел.

— Ну наконец-то, Кара! — воскликнул Денис, когда она взяла трубку. — У тебя что, мобильный разрядился? Где ты весь день пропадала?

Она поморщилась:

— Да не нервничай ты так, аневризму заработаешь. Дела у меня были, де-ла.

— Дела? А я ждал, думал, что ты хотя бы позвонишь. Просто сегодня суббота… Или у тебя опять посиделки с бутылкой?

Всё, хватит, это становится невыносимым, подумала Кара и обрушилась на него:

— Ну что ты меня донимаешь?! Я, кажется, тебе уже сказала, что не нуждаюсь в поучениях, особенно в твоих!

— Но я и не собирался их тебе читать, поверь, — горячо возразил Денис. — Поговорить хотел… лучше бы лично, конечно. А давай я сейчас к тебе приеду?

— И не вздумай! У меня сегодня неприёмный день.

— Тогда, может, завтра?.. Голос у тебя усталый. Чтобы наладить сон, необходимо минимум неделю пропить снотворное, а затем постепенно уменьшать дозу. Обещай мне это, ладно?

— Клянусь, не подведу, как только, так сразу… честное пионерское! — выдала Каролина, положила трубку и выдернула провод из розетки.

Теперь можно спокойно посидеть и подумать. Притащив из кухни банку с маринованными огурчиками, она устроилась на диване с намерением всё разложить по полочкам, так сказать, составить анамнез, а для этого годились только факты.

Роман сегодня выглядел усталым, даже измученным, на её вопросы отвечал односложно, о своём состоянии вообще отказывался говорить — признаки депрессии налицо.

Она схрумкала один огурец.

После слов о женихе Ванессы Роман побледнел и выбежал из примерочной. Этот вопрос выстрелил так же, как тот, про девочку в школе на их последнем сеансе. И объяснение здесь может быть только одно — он испугался. Но чего? Назвать имя жениха? Возможно. Ведь если бы он ничего о нем не знал, не среагировал бы так…

Нет, никаких «если», только то, что известно наверняка.

А что ещё можно сказать о поведении Романа наверняка? А то, что это был не просто страх, а прямо-таки панический ужас. Целый год Роман пользовался её услугами и должен был понимать, что его бегство необратимо поставит барьер в их отношениях. Интересно, как он собирался после этого с ней общаться? Скорее всего никак. То есть, он был настолько напуган, что предпочел даже с ней порвать.

Каролина схрумкала второй огурец.

А что, если он и испугался как раз того, что она, неплохо изучив его за время сеансов, сможет легко раскусить вранье? Опять «если»…

По дороге в салон Роман тоже вел себя как-то странно, спонтанно, что ли — остановился у пиццерии и вдруг в последний момент передумал. Может, он, конечно, собирался просто перекусить, да решил не задерживаться, а может, там у него с кем-то была назначена встреча, и он таким образом её отменил?

Узнать это, к сожалению, теперь вряд ли удастся.

И последнее, самое важное — зачем Романа потянуло в «Капли бриллиантов»? Ведь это же не просто парикмахерская, а салон красоты, принадлежавший Ванессе! Если его об этом спросить, он вероятнее всего скажет, что собирался там подстричься и ушёл, потому что не застал своего мастера. Но только законченный идиот поверит в эту примитивную отмазку.

Нет, совпадением здесь и не пахнет — Роман сбегает, услышав вопрос о Нессином женихе, и мчится через полгорода в её салон! Ясно же, что он кого-то или что-то там искал и, судя по докладу Севки, не нашел. Хотя, откуда известно, что не нашел? Может, ему и нужно-то было просто что-то увидеть. Или в разговоре с администратором промелькнуло кодовое слово, которому парень не придал значения…

Эти сплошные «если» и «может быть» привели Кару в уныние. Несмотря на все её старания, анамнез не выдерживал никакой критики, и, самое печальное, в результате так и осталось непонятным, где и что, собственно, следует искать. Она попробовала пойти с самого начала, но гудевшая от усталости голова отказывалась продолжать мыслительный процесс.

Не в силах даже раздеться, Каролина выключила свет и прямо в спортивном костюме забралась под одеяло. Но время текло, а сон не шел. Она лежала и слушала тиканье настенных часов, доносящееся из гостиной, шум труб в ванной, топот соседей наверху — слышимость во всём доме была просто невероятной, как будто стены возводили из картона.

Постепенно эти звуки начали её убаюкивать… И вдруг засыпающее сознание отметило какой-то новый звук, то ли стук, то ли скрежет. Потом ещё и ещё. Кара недовольно перевернулась на другой бок, подождала, но звуки становились всё настойчивее, и тут до неё дошло, что кто-то пытается открыть входную дверь!

Звонок что ли не сработал, удивилась она, встала и, пока влезала в тапочки и шла в прихожую, успела напридумывать массу всяких обидных гадостей, чтобы огорошить ими Дениса. Ещё тогда, в его кабинете, ей стало понятно, что этот горе-психолог непрочь выступить в роли очередного «утешителя». И момент-то выбрал какой подходящий — вознамерился застать её, как он предполагал, в подпитии, врасплох.

— Так значит, Ден, никак не успокоишься? Ничего, не зря приехал, — прошипела Кара, заглянула в глазок и, никого не увидев, подумала, что это как-то странно, ему ведь незачем прятаться. Замерла, прислушалась — за дверью тоже замерли.

Вскоре металлический скрежет возобновился, и она не поверила своим глазам: центральный замок, самый современный, как ей говорили, когда его устанавливали, с какими-то там цилиндрическими механизмами внутри, вдруг щелкнул, и дверь начала медленно открываться… до тех пор, пока цепочка не натянулась.

Возмущенная Кара готова была высказать Денису всё, что накипело, но слова: «Ах ты засранец! Да что ты себе позволяешь?!» застряли в горле, когда в образовавшуюся щель протиснулся нож…

Глава 8

Каролина с ужасом смотрела на широкое резное лезвие, скребущее по цепочке — некто за дверью пытался снять её с крючка…

Осознав, что через считанные секунды бандит к ней ворвется, Кара пронзительно завизжала и всем своим весом навалилась на дверь — с той стороны глухо охнули, нож исчез, и дверь захлопнулась.

Не теряя времени, она трясущимися руками закрыла замки на все обороты, крикнула: «Я вызвала полицию!» и, выхватив из кармана пальто электрошокер, предупредила:

— У меня есть оружие! Валите отсюда к черту! Иначе я вас… пристрелю, и это будет самозащита!

Прислушалась — тишина.

Добрых минут пятнадцать Кара простояла в передней, опасаясь подходить вплотную к двери и не решаясь отойти за телефоном, чтобы вызвать полицию, а когда немного пришла в себя, снова посмотрела в глазок — вроде никого.

Тогда она прокралась в гостиную, на всякий случай накрыла голову подушкой и позвонила в участок. А потом, поглядывая на дверь, призвала на помощь логику, пытаясь хотя бы предположить, кто мог вот так ночью к ней ломиться и зачем.

Если это был всё-таки Денис, то возможно только одно объяснение — она, видимо, задремала и не услышала звонка, а он подумал, что с ней случилась белая горячка или ещё чего похуже, вот и решил прорваться любым путем.

Дернулась тут же ему позвонить, проверить, но не стала — если он дома, то наверняка подумает, что она совсем сбрендила, и чего доброго действительно припрётся, чтобы этим зрелищем насладиться. Да и откуда у него может быть такой нож, бандитский? И почему он не подал голоса, когда она завизжала? Да и замок так мастерски он не открыл бы… Вот именно, мастерски.

Двое немолодых заспанных полицейских, явившихся по вызову, прояснить ситуацию не смогли — битый час они слонялись по квартире взад-вперёд, задавали вопросы типа «Часто ли у вас в доме бывают незнакомые люди?» и «Не снимали ли вы недавно со своего счета крупную сумму денег?», что-то важно записывали и в итоге, позёвывая, удалились.

Приперев дверь тумбочкой, Каролина навалила сверху гору книг и, не выпуская из рук электрошокер, кое-как забылась сном. А на утро проснулась словно от удара и, постанывая от резкой головной боли, бросилась проверять баррикаду в прихожей — та, слава богу, устояла. Затем проглотила подряд три таблетки обезболивающего, запила их крепким кофе и, чтобы сгладить следы этой в высшей степени «экзотической» ночи, долго лежала в горячей ванне с пакетиками чёрного чая на глазах, даже сделала маску из голубой глины, но всё равно, когда взглянула на себя в зеркало, приуныла.

А потом подумала: куда она, собственно, так спешит? День только начинается, дела, как говорится, терпят, поэтому можно подремать часика два-три и потом ещё раз проанализировать поведение Романа.

Роман! Почему же ей это сразу не пришло в голову? Ему же роль грабителя подходит гораздо больше, чем Денису. Впаривал Ванессе, что магазинчик унаследовал от отца, а на самом деле неизвестно, чем он там втихаря занимается, спекулянт несчастный! Вот у него-то как раз мог быть бандитский нож, да и вскрывать двери ему наверняка не в новинку.

Только непонятно пока, зачем Роману взбрело ломился к ней ночью. Ограбить? Да нет, вряд ли ему нужны её деньги и пожитки, здесь другое… А вдруг это связано с их вчерашним разговором? Но ведь они говорили о Ванессе, тогда, возможно, и вещь, за которой он охотился, тоже связана с ней?

Каролина оглядела комнату, прошла в кухню, вернулась… вспомнила про заветную коробочку, и её будто в голову ударило — сестричка, да ты во что-то впуталась, не иначе! Эта мысль, ясная, логичная, давно уже, как теперь казалось, стучалась в её допотопный мозг, а она…

И ещё подумалось, что грабитель, Роман или кто другой, потерпев неудачу, может наведаться снова. Нет, надо быть круглой дурой, чтобы после этого оставлять Нессины вещи без присмотра, решила Кара и переложила содержимое коробки в плотный чёрный целлофановый пакет.

Что же касается Романа, то информации было слишком мало, чтобы его обвинять, но достаточно, чтобы подозревать…

Открыв новую банку огурцов и ополовинив её, Кара пришла к заключению, что необходимо подвергнуть эту мутную ситуацию более тщательному обследованию, взять, так сказать, дополнительные анализы. Не хотелось, конечно, появляться в «Гименее» в разобранном виде, но, если отложить поездку на завтра, то Роман успеет подготовиться, напридумать отговорок, и тогда… В общем, действовать надо немедленно.

План сложился следующий: под предлогом извинений за причинённое беспокойство заманить Романа в его же кабинет, который наверняка надёжно запирается изнутри, и заставить ответить на её вопросы, а если он заартачится, устроить ему «Утро стрелецкой казни», в крайнем случае применить электрошокер.

Настроившись таким образом на боевой лад, Каролина упаковала останки платья в мусорный пакет, замазала тональным кремом синяки под глазами и, выйдя из подъезда, только успела порадоваться, что за ночь земля хоть немного подсохла и из-за туч проглядывает солнце, как на неё сплошной стеной обрушился ливень.

Мощные потоки мгновенно стали собираться в лужи, а лужи в ручьи, и вот уже по асфальту потекли целые реки, преграждая путь к стоянке. До машины Каре пришлось добираться практически вплавь, и, забравшись в салон, она горько пожалела, что не во что переобуть вдрызг промокшие ноги. Но лучше уж так, чем возвращаться домой.

Вначале надо было заехать в полицейский участок и написать заявление о попытке взлома квартиры. На этот раз её направили к другим сотрудникам, гораздо моложе, и, она сразу поняла, что им явно не терпится побыстрее от неё отделаться. Один даже тихонько сказал ей в коридоре, что, мол, такие дела редко раскрываются, так как никаких улик нет, да и ничего, собственно, не украдено.

Все это Кара знала и без него, а кроме того тоже рассчитывала поскорее убраться отсюда, поэтому не стала ничего требовать, возмущаться и уж тем более докучать столь занятым людям своими теориями о том, что считает кражу ноутбука из квартиры Ванессы и это ночное происшествие связанными между собой. Зачем? Чтобы они посмеялись над глупыми бреднями перепуганной одинокой женщины?

Таким образом процедура оформления заявления прошла более менее оперативно, и Каролина, довольная, выбралась, наконец, на свет божий, пусть даже омрачённый тучами и изрядно подмокший. Прижимая к себе драгоценный пакет, она запрыгнула в свою «Мазду», и та тут же с визгом стартанула, выпустив из-под колёс фонтаны брызг прямо на не успевшего отскочить в сторону участкового.

Весь центр Москвы был скован километровыми пробками, но у Кары и мысли не возникло бросить свою «ласточку» и спуститься в метро. За рулём собственного автомобиля, с наглухо закупоренными дверцами и окнами, она чувствовала себя защищённой и от проливного дождя, с которым еле справлялись дворники, и от любого домушника.

Когда, морщась от тошнотворного запаха парфюма, Каролина вошла в торговый зал «Гименея», её давешняя консультантка рванулась к дверям, перекрыла собою выход и завопила:

— Стоять! Девочки, вызывайте полицию!

— Не надо так волноваться, — примирительно улыбнулась Кара. — Зачем же полицию? Я вот она, сама пришла. И платьишко ваше принесла. Надеюсь, вещи мои у вас тоже в сохранности?

Осторожно взяв у неё из рук мусорный пакет, консультантка вытащила оттуда измятый грязный куль и запричитала:

— Надо же, так испоганить произведение искусства! Нет, я всё-таки вызову полицию, это же подсудное дело! Вы ответите за это безобразие!..

— Да успокойтесь вы, я его покупаю, — оборвала её Кара и достала свою банковскую карту.

Та тут же выхватила её и, отшвырнув платье, понеслась к кассе.

Через несколько минут Каре пришло смс о снятии с её счета суммы, которая едва этот счет не обнулила. Однако переиграть уже было ничего нельзя, поэтому ей осталось взять себя в руки и постараться как можно скорее об этих деньгах забыть.

Клятвенно пообещав себе, что, если когда-нибудь соберётся замуж, то устроит свадьбу как можно проще, а те, кому это не понравится, пусть валят куда подальше, Каролина спросила:

— Скажите, а с Романом я могу поговорить?

— Он уехал, — равнодушно ответила консультантка, засовывая платье обратно в мусорный пакет.

— А когда вернется?

— Примерно через месяц.

— К-как это… через месяц? — от неожиданности Кара набрала полную грудь удушливой смеси духов, и ей показалось, что развешанные вокруг «произведения искусства» качнулись и куда-то поплыли.

— Да вот так. Сказал, что отдохнуть ему надо. Может, на острова снова полетел, кто его знает. А теперь извините, у меня дела. Если захотите ещё что-нибудь приобрести, мы к вашим услугам.

С тем Каролина и уехала.

А дома всё никак не могла успокоиться — слонялась по квартире, ругала себя за то, что вчера сразу не пошла в магазин, то и дело набирала номер Романа… Потом рассудила, что истерить бесполезно, и решила на сон грядущий проверить почту. Не то чтобы ждала важных новостей, просто считала неприличным оставлять без внимания все емейлы без разбора, и потом, было любопытно, как отреагировало руководство на её отказ в ближайшее время работать с клиентами. Сама Кара никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала, наоборот, считала, что они поездили на ней достаточно, так что пусть дальше расхлёбывают сами, а то привыкли, видишь ли… даже зарплату за целый год не прибавили.

— Так, так, так, — бубнила она себе под нос, пока загружался компьютер. — Посмотрим, кто тут сподобился нас побеспокоить.

Открыла ящик «входящие» и присвистнула — тридцать одно новое письмо! Это же надо, до чего она популярна. Быстро пробежала глазами темы, застряла на пятнадцатой строчке и некоторое время задумчиво смотрела на заголовок «Ах ты, вредная девчонка!"… На имя отправителя даже не взглянула, и без того знала, кто может так к ней обратиться.

Это была дальняя родственница отца, приходившаяся ему то ли двоюродной тёткой, то ли троюродной племянницей. Ада… а как дальше, Кара не могла вспомнить, а может, и не знала никогда. Тётку всегда все называли по-разному, они с Нессой, например, дразнили «седьмая вода на постном масле».

Сама же Ада считала себя вроде как ответственной за жизнь сестёр, особенно после того, как умер их отец. Правда эта самая её ответственность была какая-то странная — никогда ничем она им не помогала и даже морально не поддерживала, только критиковала и негодовала. Неудивительно, что они, в свою очередь, старались избегать её общества.

У Ванессы, однако, характер был помягче, поотходчивей, поэтому, прикинувшись этакой полевой ромашкой, она всё же изредка, по большим праздникам, наведывалась к тётке, и та, восхищаясь щедростью и обходительностью её второго мужа, считала, что из младшенькой ещё может выйти толк. Но потом после развода, в котором, по её мнению, была целиком виновата Ванесса, Ада прозрела, возопила о её сексуальной распущенности и в конце концов добилась того, что визиты Нессы и вовсе прекратились.

Каролину она не переваривала с самого детства, считала упрямой, заносчивой, дерзкой сверх всякой меры, и, когда после своёй очередной нотации вместо извинений получала в ответ то, что заказывала, в ужасе хваталась за сердце. После своей стажировки в Америке Кара, как бы соскучившись, пару раз побывала у тётки в гостях и, выслушав о себе бог знает что, поклялась с тех пор больше туда ни ногой.

Возмущённая Ада сначала атаковала сестер телефонными звонками, а когда они перестали ей отвечать, стала донимать электронными письмами. Не ожидая ничего хорошего от её посланий, Кара обычно удаляла их не читая, но на этот раз, сама не зная почему, кликнула мышкой и открыла текст, который точно соответствовал заголовку — сплошные жалобы на жизнь, претензии, стенания по поводу кончины Ванессы и восклицания вроде: «Я так и знала, что с ней случится что-нибудь подобное!»

Поморщившись, Кара собралась уже удалить письмо, но в глаза бросился постскриптум: «Приходи в четверг на раут. Помянем.» Она глянула на календарь с огромной рыжей кошкой, крадущейся за собственной тенью — сегодня вторник, значит, послезавтра — и в задумчивости прошлась по комнате…

В другое время ей и в голову не пришло бы тащиться к этой невыносимой зануде, но сейчас другое дело, ведь не исключено, что Несса рассказывала ей о своём женихе, а потом всё-таки, как ни крути, Ада единственная родственница, которая у неё теперь осталась, хоть и «седьмая вода». Но в таком случае придётся несколько часов кряду терпеть её нападки и нравоучения.

Каролина слишком хорошо знала этот сорт людей и поражалась их непробиваемому эгоизму и равнодушию. Они даже не задумываются, до какой степени мучительно постоянно выслушивать: «Все по мужикам скачешь или на ком-нибудь одном остановилась?.. Вы встречаетесь столько времени, а семью строить почему не хотите, как нормальные люди?.. Вы женаты уже два года, а ребеночка что ж не заводите, боитесь, что помешает, или не получается?.. Ребенок уже в школу пошел, давно пора второго родить, а то вырастет эгоистом, или вам погулять приспичило?.. Тебе зачем голова-то дана, бигуди крутить или думать?»

Эти вопросы были будто специально придуманы для того, чтобы женщина почувствовала себя полной неудачницей. Почти у всех клиенток, приходивших к Каре на прием, психика была травмирована подобными вопросами, именно они превращали их жизнь в пытку.

Ох, если б была её воля, то она изолировала бы от общества тех, кто их задает, а ещё лучше сразу бы отстреливала! Кара взяла подушку и, представив, что это тетка, зашвырнула её в дальний угол. Потом рассудила, что надо всё-таки съездить к ней, только заранее напиться успокоительного, чтобы ни на что не реагировать, и написала ответ: «Буду к шести».

За окном снова припустил дождь, наполнив комнату шорохами и перестуками. Прислушавшись, Каролина проверила, надежно ли заперта дверь, снова подперла её тумбочкой и, связав шнурком два бокала, повесила их на ручку, чтобы, если кто сунется, сразу услышать их звяканье.

Уже в полусне она подумала, что откладывать визит в Нессин салон больше не стоит, наоборот, это может оказаться очень даже полезным…

Глава 9

Припарковаться удалось метрах в ста от салона, и, чтобы не думать о том, что ей сейчас предстоит, Каролина принялась пересчитывать попадающиеся по дороге лужи — более бессмысленного занятия и не придумаешь, но оно её успокаивало.

Насчитав двадцать одну, она оказалась перед большими стеклянными дверьми, украшенными плакатами с красотками и увенчанными сверху двумя словами-хамелеонами «Капли бриллиантов».

Этот салон красоты был свадебным подарком второго мужа Ванессы бизнесмена Алика. Каролину с самого начала в этом Алике раздражало все — накачанный как бык, узколобый, узкоглазый, весь какой-то скользкий и вдобавок нахальный. Но сестра в нем души не чаяла, даже называла мужчиной своей мечты, а уж когда он купил для неё, своей «сладенькой», целый салон в центре Москвы, да ещё и отделал его по её вкусу, она и вовсе растаяла. Правда надолго её восторгов всё равно не хватило.

После загса Алик повел себя, как обычный среднестатистический мужчина — вначале на руках жену носил, утром цветы, вечером шампанское, но прошло года два, и вся его забота сошла на нет. Теперь для него гораздо важнее стал футбол, посиделки с друзьями, к тому же участились командировки и отлучки из дома под любым предлогом. Многие женщины на месте Ванессы смиренно ждали бы своего богатенького мужа у окна, оправдывая его задержки ответственной работой, от которой он, бедненький, устаёт, и убеждали бы себя, что могут же быть и у него свои интересы, вон других баб мужья вообще бьют чуть что. Но, как говорится, не на такую напал! Кара даже в шутку поставила тогда сестре диагноз — отсутствие гена русской женщины «Терпи и жди».

В общем, как и следовало ожидать, долго мириться с таким положением дел Несса не собиралась. Едва заметив, что Алик не то чтобы стал остывать, а просто постепенно к ней привыкает и поэтому перестаёт напрягаться, она, не раздумывая, собрала вещички и съехала на свою жилплощадь. И пока бывший муженек дулся, не звонил, надеялся, что строптивая супруга одумается и бросится ему в ноги, потому как ей уже не восемнадцать и кому она такая нужна, благополучно успела закрутить новый роман. Когда через месяц Алик, наконец-то, соизволил явиться к ней с букетом, новый избранник без лишних слов тут же спустил его с лестницы вместе с его веником. Причем «Капли бриллиантов», так сказать, все до единой, конечно же, остались за ней — прозорливая сестрица умудрилась заранее переоформить салон на своё имя…

Только Кара успела переступить порог, как к ней навстречу бросилась миниатюрная брюнетка со стрижкой сессон, точь-в-точь как у Мирей Матьё.

— Ой… Каролина Павловна! — воскликнула она растерянно. — Проходите, проходите скорее. Сейчас мы вас согреем, чайком горяченьким напоим, а то на улице так мерзопакостно!

— Спасибо, от кофе не откажусь, — Кара прошла внутрь, пытаясь вспомнить, как зовут эту симпатичную девицу.

— Да, точно! — всплеснула руками та. — Вы же кофе любите, Ванесса Павловна рассказывала…

Глаза её при этом налились слезами, и случилось то, чего так опасалась Каролина — всхлипнув пару раз, брюнетка посмотрела на неё с сочувствием, даже с жалостью. У Кары возникло желание развернуться и уйти, тем более, что прибежали ещё две сотрудницы и тоже принялись наперебой причитать.

— Я как узнала, что случилось, так меня чуть инфаркт не свалил, — ужасалась полная блондинка. — Уж такая красавица, такая умница, и вот, на тебе, Бог забрал. Ведь самых лучших забирает-то! У неё же всё впереди было, и деток бы нарожала, и вообще…

— Прихожу утром на работу, а тут такой удар! Я потом несколько дней спать не могла, — вторила ей другая, тоже блондинка, но плоская и высокая как жердь. — Не то, что не сплю, кусок в горло до сих пор не лезет, ужас просто…

Каролина и без того едва справлялась со своими переживаниями и, стараясь избегать подобных сцен, весь месяц скрывалась от общих с сестрой знакомых, боялась, что сорвется и застрелится. Поэтому слушать их причитания было для неё пыткой — уж лучше б они смолчали или, на худой конец, посмеялись бы над её горем, даже в этом случае, как ни странно, ей было бы легче…

— Все вспоминаю, как Нессочка Павловна смилостивилась и меня на работу взяла. Ведь никто не хотел брать, говорили, что лимитчица, да ещё без образования. А я ей за это верой и правдой… Земля ей пухом, бедняжечка наша, а-а-а! — завыла в голос блондинка-жердь, и остальные подхватили.

Они, видимо, ожидали, что в ответ Каролина рухнет к ним на руки и начнет убиваться, какие у её сестры могли бы быть детки, но получилось всё наоборот — этот притворный концерт помог ей взять себя в руки. Во-первых, она приехала сюда, чтобы поговорить с девушками и выяснить хоть какие-нибудь подробности из жизни Нессы, а может быть, им известно и про страницу в соцсетях, и про нового жениха; во-вторых, сотрудники не должны расслабляться, ведь через полгода, согласно завещанию, она, Кара, станет владелицей салона, как единственная близкая родственница.

— Так как, нальете мне кофе? — невозмутимо спросила она, прошествовала к тахте и уселась, закинув ногу на ногу.

Парикмахершы умолкли и, боязливо переглядываясь, пристроились около витрины, рекламирующей всякие элитные средства по уходу за волосами.

— Конечно, конечно… обязательно, — пышечка бросилась доставать чашки. — Ещё и конфетками угостим. Нам один постоянный клиент, чиновник, такой французский шоколад привозит, просто слов нет, как вкусно.

Ну вот, так-то оно лучше, довольно подумала Каролина и, пока кипятился чайник, обежала глазами зал. Вся его обстановка была выдержана в классическом староголливудском стиле, и в каждой детали угадывалась любовь Ванессы к фильмам той эпохи. Легко можно было представить себе, как сюда входит Мерилин Монро, распространяя вокруг аромат духов «Шанель номер пять», скидывает своё белоснежное норковое манто, и в зеркалах отражается сияние её бриллиантов.

Подобный шик Каролине был, мягко говоря, чужд, и она скептически разглядывала малиновые стены, громадную люстру с множеством хрустальных подвесок поросяче-розового цвета, три подсвеченных овальных зеркала в рабочей зоне, три опять же малиновых кожаных кресла, рядом с ними три комодика, уставленных стилизованными под старину флаконами, и сплошную зеркальную стену напротив. Тахта с изогнутыми золочёными ножками, на которой она расположилась, была обита вельветом цвета «Бургундия» и смотрелась слишком вычурно, наверняка, именно вот на таких старлетки, мечтающие покорить Голливуд, добывали себе первые роли, и уж совсем «через край» зашкаливал гепардовый ковер, от которого нестерпимо рябило в глазах. Да вдобавок, всё это ещё множилось, отражаясь в зеркалах.

Вот так наследство, просто насмешка какая-то, сокрушалась Кара, коллеги оторопеют, когда увидят этот жуткий гламурный будуарчик!

— Каролина Павловна, а что вы намерены делать с нашим салоном? — будто угадав её мысли, спросила одна из сотрудниц. — Он ведь теперь ваш, да?

— Пока не знаю, — честно ответила Кара. — Там видно будет.

— А когда это э… там? — осторожно поинтересовалась другая.

— Вы лучше скажите, почему у вас нет клиентов? — Кара решила, что пора приступать к руководству. — Вроде не раннее утро и не поздний час? Я только что проходила мимо парикмахерской, что на углу, и там народу битком.

— Так это Вадика распоряжение. Велел сегодня никого не принимать, — пояснила брюнетка и водрузила на низкий винтажный столик рядом с тахтой поллитровую кружку.

Каролина отхлебнула светло-коричневой жижи и, поболтав её во рту, хотела было сплюнуть обратно, но брюнетка смотрела на неё такими преданными глазами, что сделать это она не решилась, и проглотила… переждала отвратительное послевкусие и строго спросила:

— Какой ещё Вадик?

— Наш новый администратор. Ну как новый… уже год здесь работает. Знакомый Ванессы Павловны.

Пытаясь вспомнить, рассказывала ли ей сестра про этого Вадика, Каролина сделала вид, что отпила ещё немного, и отставила кружку подальше:

— Так, хорошо. А почему он отказывается обслуживать клиентов?

— Да нет, он очень даже хочет! — воскликнула пышногрудая блондинка. — Вот мы как раз и ожидаем… Должна приехать одна очень состоятельная пара, постоянные наши клиенты. Сняли нас на целый день. Не любят они чужих, ну и само собой платят за всё, чаевые оставляют.

В этот момент, звякнув, распахнулись стеклянные двери, и в помещение вбежал молодой симпатичный парень с модно зачёсанными обесцвеченными волосами.

— Эй, прошмондовки! — с порога провозгласил он. — Какого черта сидим тут, чаи гоняем? Выпру всех к чертовой матери! А ну, быстро все подмылись, причесались и намазались!

Девушки замерли с открытыми ртами.

— Вы что, ещё и оглохли? Кому сказал? А это, Линуля, — он сунул тощей блондинке набитую сумку, — неси ко мне в кабинет. И сколько раз я тебе говорил: макияж, макияж и ещё раз макияж. Короче, как следует наштукатурься и сиськи выстави, ты ж в индустрии красоты пашешь, а не на овощной базе. И гоните свою подругу вон!

По-прежнему не двигаясь с места, парикмахерши перевели испуганные взгляды на Каролину. Вадик вслед за ними тоже вперил в неё свои красивые голубые очи:

— Все, давай, вываливайся, хватит трепаться. И хотя, я вижу, тебе требуется наша помощь, и давно уже, это не наша проблема. У нас VIP салон, иди и подкрась свои седеющие космы краской из супермаркета, так оно тебе дешевле выйдет. А маникюр сама себе накарябаешь, пилочек в каждом ларьке навалом. До свидания, бай-бай.

Каролина собралась было заткнуть в конец обнаглевшего юнца, но он, не желая её слушать, выставил перед собой ладонь:

— Я подозреваю, что эти курицы наобещали тебе массу скидок, но…

— Вадик, подожди, — вступилась за Кару брюнетка. — Это же…

— Знаю, знаю, — перебил он её. — Скажешь, что это твоя подруженция из Мариуполя и всё такое. В другой раз я, может быть, и поплакал бы вместе с вами над горькой бабьей долей, но сегодня не ваш день, так что прочь с глаз моих, канай назад, в Мариуполь. А вы, прошмондовки, быстро готовиться, гости уже на подходе!

Весьма довольный собой, Вадик снял элегантное темно-синее пальто и остался в сетчатой майке и тесных кожаных брюках. Его вид Кару ужасно рассмешил, и, чтобы не расхохотаться в голос, она схватила кружку и глотнула коричневой бурды.

— Ты ещё здесь?! — вознегодовал администратор и вдруг, картинно схватившись за лоб, плаксиво заголосил. — Господи, до чего же вы мне все надоели! Лина, неси валокордин, а то я совсем разнервничался.

Тощая блондинка бросилась выполнять приказ, остальные вжались в угол за витриной с шампунями.

— Поезд на Мариуполь отходит поздно вечером, так что я пока здесь посижу, — заявила Каролина и демонстративно открыла модный журнал.

Девушки тем временем осторожно вышли из своего укрытия и мелкими шажками стали продвигаться к выходу, а Вадик, округлив свои неотразимые очи, взвизгнул:

— Пошла вон, грымза! Не то полицию вызову!

А что, может и вправду вызвать, ишь как распалился, неврастеник, подумала Кара и решила, что пора прекращать этот балаган.

— Ну, в общем так, котик, — она медленно поднялась и стала наступать на Вадика. — Если ты сию же секунду не скинешь свои стриптизерские шмотки, то о Мариуполе будешь только мечтать, поскольку покатишься ближайшим поездом в Сибирь. И мне плевать, кого ты тут собрался ловить своей драной сеткой!

В это время вернулась Лина с пузырьком валокордина и стаканом и засомневалась, кому именно лекарство требуется в первую очередь: побелевшему от шока администратору или разошедшейся не на шутку хозяйке.

— Сейчас же мне все бухгалтерские книги… вот сюда, — Кара указала на столик. — Документы на каждого сотрудника, трудовые договора, подробные отчеты о бонусах, больничные и так далее. И чтобы быстро, одна нога там, другая здесь.

— Не понял… — пролепетал Вадик.

— А тебе и понимать не положено, — сухо отрезала Кара. — Ты здесь не за этим.

Несчастная Лина стала трясти пузырек с валокордином, отсчитывая двадцать капель, часть из них пролилась мимо, и по залу пошёл острый лекарственный запах, потом двинулась было к администратору, но, когда тот уже поднял руку, чтобы взять стакан, всё-таки передумала и протянула его Каролине:

— В-вот… выпейте, пожалуйста, очень помогает.

Каролина чувствовала себя превосходно, была спокойна, сосредоточена и вовсе не нуждалась в валокордине, а агрессивную позу и жесты использовала намеренно, чтобы подавить противника, таким приемам их учили ещё на первом курсе психологического факультета, но эффект требовалось закрепить — и она благосклонно приняла у Лины лекарство, не отрывая взгляда от Вадика, выпила всё до дна и снова уселась на тахту. Теперь акценты были расставлены правильно.

— Вадик, дорогой, не волнуйся, — подскочила к администратору Лина. — Это Каролина Павловна, родная сестра Ванессы и… новая хозяйка нашего салона.

— Хозяйка салона… — эхом повторил красавчик, и его лицо из белого сделалось свекольным.

— Ну, вот все и выяснилось, — полная блондинка глуповато рассмеялась и начала осторожно приближаться к тахте. — А так смешно получилось.

Лина пихнула её в бок, и та громко ойкнула. Вадик же стоял сам не свой.

— Ну что застыл? Иди, переодевайся, — сменила Каролина гнев на милость. — А то ещё чего доброго простудишься.

Он как-то странно вскинул голову, пролепетал: «Да, да, всенепременно», стал отступать в глубину зала задним ходом, потом бочком, и исчез за потайной дверью между зеркалами.

Некоторое время в зале стояла напряжённая тишина — Лина принялась зачем-то отковыривать этикетку с флакона с валокордином, брюнетка нервно наматывала волосы на ухо, а полная блондинка извлекла из кармана коробочку с леденцами и стала глотать их один за другим без остановки.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Каролина рассматривала своих подчиненных…

Она была даже рада тому, что произошло, и не только потому, что это её позабавило, нет, каждый психолог мечтал бы на её месте понаблюдать за тестируемыми вот так, в реальной обстановке. Теперь ей стало понятно, кто что собой представляет и как с каждым надо разговаривать — с одним построже, с другим лучше с шуткой, а кого и пожалеть можно. В общем, личностный анализ и дагностика были успешно проведены и завершены раньше срока.

— Кстати, девочки, — мягко сказала она. — Можете называть меня Каролиной, ни к чему нам все эти условности. А как вы обычно звали мою сестру?

— Ой, да просто Ванесса. Она тоже по отчеству не любила, — с готовностью отозвалась Лина. — А всем нам она дала смешные прозвища. Меня, например, называла Сосулькой за худобу, наверное, Галку окрестила Пудрой, — Лина указала на полную блондинку. — А Светку Сюзон, потому что она на француженку похожа. И стрижку эту ей поэтому посоветовала.

— Надо же, как здорово, — рассмеялась Кара и достала из сумки блокнот. — Я, пожалуй, запишу себе, чтобы не забыть. И в дальнейшем постараюсь, как смогу, поддерживать ваши традиции.

Сосулька восторженно закивала и по такому случаю даже осмелилась сесть рядом с новой хозяйкой. Пудра и брюнетка-Сюзон тоже заметно расслабились.

Тут входная дверь мелодично звякнула, и… на пороге появилась Несса.

Глава 10

Словно зачарованная, Каролина наблюдала, как её сестра торопливо складывает зонт, ставит его в специальный ящик, притоптывает, чтобы согнать с сапог воду, потом поправляет свои шикарные медно-рыжие волосы и вдруг… совершенно чужим голосом спрашивает:

— Я не опоздала? Они уже здесь?

Задохнувшись от неожиданности, Кара ничего не могла понять.

— Не-а, ещё не приехали, — равнодушно доложила Сюзон, наливая себе кофе.

Пришелица сняла плащ, аккуратно повесила его на вешалку и направилась к зеркалу:

— Слава богу! А то везде такие пробки, еле добралась. Думала Вадик меня убьет.

Кара ловила каждое её движение, каждый поворот головы, рассматривала в отражении губы, нос, глаза, которые оказались, кстати, вовсе не зелёными, а какими-то тускло-серыми… и наконец, смогла набрать в грудь воздух и выдохнуть — длинноногая стройная девушка с огненными волосами была вовсе не её сестра, просто очень на неё похожа.

— Знакомьтесь, это косметолог Майя, — представила её Пудра. — А это Каролина, новая хозяйка нашего салона.

— Здрассьте… — пробормотала Майя, и Каре показалось, что в её глазах мелькнул испуг. — А… а мы-то все думали, когда же вы к нам заглянете.

Все ещё не совсем оправившись от шока, Кара усилием воли заставила себя улыбнуться.

Девушка подошла ближе, и теперь стало очевидно, что она вовсе, ну ни капельки, не похожа на её сестру — не было в ней ни Нессиной природной красоты, ни утонченности, ни шарма, а фигура так и вовсе не выдерживала никакого сравнения. Словом, Майя могла сойти лишь за её весьма приблизительную, дешевую копию, подобно куклам, каких лепят с голливудских актеров.

— А я вот она, — продолжая улыбаться, Каролина внимательно наблюдала, как эта «кукла» постепенно приходит в себя, и как меняется при этом выражение её лица, становясь все более надменным и неприступным.

В следующую минуту Каролина с удивлением отметила, что и одета Майя совсем как сестра, сексуально, но не вульгарно — высокие каблуки, обтягивающие брючки, глубокий вырез на джемпере, все в мягких зеленых тонах, безупречный маникюр «Френч», тщательный макияж и, самое главное, волосы точно такого же цвета и той же длины… Но таких совпадений просто не бывает, тем более не где-то там, случайно, а в салоне Ванессы!

Здесь явно творится что-то неладное, подумала Кара и про себя выругалась на Пудру за то, что та так рано её разоблачила. Дорого бы она, Кара, дала, чтобы ещё хоть немного понаблюдать за этой Майей в непринуждённой обстановке. А теперь уж она, конечно, закрылась.

Наконец, явился Вадик в белоснежной отглаженной рубашке и с сияющей улыбкой на лице.

— Я вынужден принести свои извинения, — он подошел к Каролине и поцеловал ей руку. — Это была досадная оплошность с моей стороны. Да что там говорить, просто преступление. Как я мог сказать э-э… подумать даже о вас такое. Мне просто нет прощения! — он снова припал к её руке. — Я самый натуральный идиот. Простите меня, простите!

Не выпуская из поля зрения Майю, Кара рассеянно кивнула. Администратор, видимо, заключил, что хозяйка настроена миролюбиво, тут же приободрился, и голос его сделался медовым:

— Что же вы сразу мне всё не объяснили? Бог мой, я теперь от стыда потеряю сон! Каролиночка Павловна, дорогая вы наша, я хочу, чтоб вы знали, у вас прекрасный цвет волос и маникюра вам вовсе не требуется, так как у вас идеальная форма ногтей, такая крайне редко встречается, уж поверьте профессионалу. Это я, не подумав, брякнул… я идиот, идиот!

Он снова потянулся к её руке, и Кара не выдержала:

— Ну, хватит. Я тебя прощаю, я добрая.

— Спасибо, спасибо вам! — Вадик, как жеманная барышня, всплеснул руками и отступил на полшага. — Я так и понял, что вы добрая, по вам это сразу видно, спасибо. Я теперь ваш преданнейший раб на всю оставшуюся жизнь! Вы прямо как покойная Ванесса, она была просто чудо. Сразу видно, что вы родные сестры — он прикрыл рукой глаза и всхлипнул.

Кара поморщилась — Господи, и этот туда же.

— Знаете, Каролина Павловна, я так любил Ванессу. Она мне, можно сказать, была как сестра. Мы с ней родственные души, — Вадик шмыгнул носом, и по его щеке скатилась слезинка.

— Ой, только не надо вот этого, успокойся, — попросила Кара. — Иначе я сейчас тоже разревусь.

— И я, — откликнулась Сосулька.

— Я тоже, — присоединилась к ним Пудра.

И действительно, эти трое выглядели так, словно собрались затопить слезами все её наследство.

— Ну не плачьте, прошу вас! Ванесса бы этого не одобрила, — взмолилась Кара, продолжая краем глаза наблюдать за Майей, которая всё это время стояла поодаль с отстранённым видом. И ещё она заметила, что Сюзон как-то странно на эту «куклу» поглядывает, будто ждёт поддержки.

— Да, вы правы, Каролиночка Павловна, — Вадик сделал геройское лицо. — Ради неё надо держаться… ради неё.

— Каролина, просто Каролина, — поправила его Кара. — Мы тут, пока тебя не было, как раз об этом договорились.

— Всенепременно, Каролиночка вы наша дорогая.

— Нет, просто Каролина. А как мне тебя величать? У тебя, наверное, тоже есть прозвище?

Реакция на этот вопрос, заданный вполне дружелюбным тоном, Кару удивила — администратор снова залился краской и злобно покосился на Сосульку:

— Да нет… У меня есть имя, и я буду премного благодарен, если все меня будут так и называть.

— Ладно, как скажешь, — Кара улыбнулась и подумала, что попозже надо будет пооткровенничать об этом с Линой, она услужливая и не устоит, все выложит. — Ну а как вы зовете Майю?

— А меня тоже можно по имени, — тут же вмешалась «кукла». — Просто Майя.

— Что ж, очень хорошо. Теперь мы познакомились, и все формальности позади, — бодро провозгласила Кара, и все как один согласно закивали в ответ, старательно изображая беспредельную преданность. — И поскольку мне отныне предстоит заниматься салоном, — она отметила, что при этих словах лицо Вадика дрогнуло, — я хотела бы переговорить с каждым из вас отдельно. Ведь так обычно делается, когда приходит новый начальник?

Поднявшись с тахты, Каролина прошлась по залу, выдерживая паузу, чтобы до новоиспеченных сотрудников дошел смысл ею сказанного, при этом зеркала по всему периметру позволяли ей, куда ни повернись, свободно наблюдать за их реакцией.

Увидев, как Сюзон, осторожно подкравшись к «кукле», шепнула ей что-то на ухо, Кара резко развернулась и направилась к ним:

— И вот ещё что… Мне необходима небольшая экскурсия, я ведь редко сюда захаживала. Скоро, как я слышала, должны прибыть ответственные клиенты, поэтому попрошу тебя, Майя, ввести меня в курс дела. А остальные пусть готовятся к работе.

— Я? — растерялась та. — Но я же…

— Где у вас тут располагаются служебные помещёния? — перебила её Кара. — Я имею в виду комнату для персонала и тому подобное.

И Ванессина подделка, отводя глаза, побрела показывать Каре её владения.

Каролина, конечно, слукавила, сказав, что редко здесь бывала, она вообще заезжала в салон всего один раз, ещё до ремонта, и, промелировав волосы, тут же откланялась, иначе Несса, претендующая на абсолютное знание в области женской привлекательности, принялась бы, чего доброго, лепить из неё Грету Гарбо или ещё кого ей там вздумается.

Оказалось, что кроме зала тут имеются две довольно большие комнаты, одна для косметолога, с большим количеством всяких дорогостоящих суперсовременных аппаратов, другая для маникюрши, и обе также отделаны в стилистике старого Голливуда.

За одним из зеркал скрывался проход в курительную комнату, раздевалку и, наконец, в святая святых — в личный кабинет Ванессы. Это был конечный пункт экскурсии, и Каролина с облегчением уселась за большой директорский стол, жестом предложив Майе расположиться напротив.

— Да мне… у нас работа, — попробовала возразить та.

— Ничего, подождет, — Кара была неумолима. — И давно ты здесь трудишься?

Майя села на стул, приняла закрытую позу, скрестив руки и ноги, и коротко ответила:

— Целую жизнь, два года.

— Да разве ж это целая жизнь? Всего-то две весны и две осени. Сколько же тебе лет, если ты так рассуждаешь?

— Двадцать пять… вчера исполнилось.

— Поздравляю, — Кара сухо улыбнулась, продолжая сверлить её взглядом.

Она надеялась, что таким образом удастся пробить Майю на эмоции, но лицо её даже не дрогнуло, прям как у настоящей куклы. Однако глаза всё-таки выдали волнение и страх.

— Расскажи мне о своих обязанностях, о зарплате.

— Я врач-косметолог, дипломированный… есть ещё диплом медсестры. Так что выполняю полный спектр косметических услуг от масок до ботокса. А зарплата у меня сдельная, в основном… точнее, сколько клиентов, столько и денег, так Ванесса с самого начала распорядилась.

— А тебе говорили, что ты очень похожа на мою сестру? — Каролина решила не тянуть резину.

К её удивлению, после этого вопроса Майя расслабилась, развела руки и, откинув со лба рыжую прядь, горделиво вздёрнула плечико:

— Говорили. Да я и сама знаю.

— А Ванесса была не против?

— Что вы? Наоборот, за. Она сама подсказала мне перекрасить волосы, раньше-то я была шатенкой. И ведь права оказалась, мужики теперь головы сворачивают, — Майя пошловато хихикнула. — А потом она помогла мне заказать нужные вещи по каталогу, макияж подобрала, подчеркивать глаза научила. Да благодаря ей, я, можно сказать, себя нашла. Теперь вон новенький «БМВ» у входа дожидается, хахаль отвалил.

— Выходит, ты хорошей ученицей оказалась.

То, что рассказывала «кукла», было очень похоже на Нессу, которая и вправду имела привычку учить всегда и всех, как надо одеваться, малеваться и, главное, как запудрить голову мужчине. У Кары отлегло от сердца — получается, что ничего странного здесь нет, просто за последний месяц у неё совсем сдали нервы, вот и чудится на каждом шагу заговор.

— Скажи, ты случайно не знаешь, Ванесса встречалась с кем-то в последнее время, я имею в виду серьезно? Может, даже замуж выйти планировала?

Майя снова сцепила руки в замок:

— Ну… поклонники-то у неё водились, это само собой, а вот про «замуж» не знаю, врать не буду.

— Ладно, пригласи, пожалуйста, следующего. Только минут через десять.

Вспорхнув со стула, «кукла» шмыгнула вон, а Кара осталась сидеть за Нессиным столом. Задумчиво провела пальцами по его поверхности, по папке с бумагами, по стакану с ручками и пачке стикеров, по смешной лиловой собачке с трясущейся головкой и подровняла стопку журналов о красоте, потом выдвинула верхний ящик и обнаружила коробку шоколадных конфет, несколько рюмочек и бутылку ликера «Амаретто» — его Несса обожала… Внутри у Кары снова стало нестерпимо холодно, уж лучше бы слёзы.

Она встала, прошлась по кабинету, и отметила, что он совсем не походит на будуар, только, пожалуй, белоснежный кожаный диван, накрытый кремовым пледом, немного нарушает строгую деловую обстановку.

Раздвинув дверцы большого шкафа-купе, Кара увидела драповое пальто Нессы и внизу элегантные лодочки на шпильках, её любимого зелёного цвета. На соседней полочке, вперемешку с сувенирами, примастились несколько помад, теней для век, тональный крем и флакончик с духами — Кара не удержалась, прыснула немного на себя, и моментально перед её глазами встала сестра.

В дверь просунулся Вадик, изобразил на лице свою фирменную медовую улыбку и таинственным голосом сообщил:

— К нам прибыли.

— Что? — не поняла Кара.

— Я говорю, клиенты прибыли.

— Ну и что?

— Так теперь… все девочки будут заняты.

— Ничего, я подожду.

— Но на это уйдет часа четыре… пока то, пока сё, волосы, ногти, лицо, сами понимаете. Может, перенесёте беседу на завтра? — Вадик посмотрел на неё с надеждой.

Каролина засомневалась — за это время они наверняка успеют сговориться, и тогда весь эффект неожиданности пропадёт, но с другой стороны, сидеть здесь до вечера тоже не радует…

— Ладно. Но смотрите у меня, — она погрозила ему пальцем. — Чтоб завтра все были на работе, и вовремя.

— Хорошо, хорошо, обязательно, куда ж мы денемся, — он облегченно вздохнул и вдруг замялся. — Вы… может, вам тогда лучше через чёрный ход выйти?

— Это ещё почему? — такое предложение Кару удивило.

— Дело в том, что эти клиенты не любят… чужих. То есть, вы, конечно, не чужая, вы своя, наша любимая хозяйка, но они-то вас не знают.

— Ещё чего! — отрезала Каролина и решительно направилась в зал.

А там было на что полюбоваться — Сосулька с Пудрой вьюнами вились вокруг молоденькой изящной блондиночки и седовласого пузатого мужика, по-собственнически обнимающего её за плечи, а «кукла» и Сюзон с подобострастными улыбками застыли поодаль.

Заметив вошедшую Кару, «особый» клиент резко отдёрнул руку и недовольно зыркнул на администратора. Тот тут же подскочил к нему и залепетал:

— Вот познакомьтесь, это Каролина, новая хозяйка салона.

— А-а, сестра покойной Ванессы, — пробасил пузатый, смерил её с ног до головы оценивающим взглядом и, видимо, разочаровавшись, отвернулся.

— Майечка, мне сегодня ту чудную освежающую масочку, — пропела молодка и, вовсе не удостоив Кару взглядом, подиумной походкой проследовала в другую комнату.

«Кукла» бросилась следом, а Вадик осторожно потянул Кару за рукав, давая понять, что, мол, пора бы ей и убраться. Она сделала вид, что не заметила этого жеста, и спокойно сказала: «Ну что ж, мне пора», потом чуть помедлила, надеясь, что клиент хотя бы обернётся, и, накинув пальто, вышла на пустынную освещённую фонарями улицу.

Пробки давно рассосались, большинство магазинов уже закрылось, и «Мазда» одиноко ждала её у противоположного тротуара. Втянув носом прохладный, пропитанный прелью листьев воздух, Кара перешла дорогу и обернулась — жалюзи на окнах салона были опущены, а на двери, прямо под вывеской «Капли бриллиантов», красовалась табличка «Закрыто». Почему-то у Кары появилось острое желание убраться отсюда подальше, и вовсе не из-за тягостных воспоминаний.

Проехав пару кварталов, она решила заглянуть в супермаркет, чтобы купить себе, наконец, нормальной еды. Несмотря на позднее время, народу там было не протолкнуться, и ей вспомнилось, как учившиеся вместе с ней в Гарварде иностранцы, побывав в России, все в один голос поражались, до чего же загадочна русская душа, требующая покупки колбасы именно ночью, когда все нормальные, уважающие себя люди давно уже почивают.

Продавщицы, конечно, по доброй совковой традиции не спешили обслуживать клиентов. В конце концов Каролине взвесили куриную грудку, с помощью которой она надеялась поправить подорванное пиццей пищеварение, но тут вдруг оказалось, что касса временно прекратила свою работу. Пришлось шататься вокруг полок с продуктами и ждать, пока кассирша сдаст выручку.

Очень скоро любоваться на хрен, майонез и сосиски Каре надоело, и, чтобы как-то скоротать время, она решила полистать журналы, хотя и считала это занятием глупым и бесполезным. Готовить она толком не умела, да и если уж честно, терпеть не могла, хотя и любила всякие разносолы, поэтому без сожаления отдала их на откуп профессиональным поварам; к модным веяниям относилась критически, не желая, чтобы кто-то ей указывал, что и когда надевать, просто покупала в магазине то, что нравилось; от слухов и сплетен про шоу-бизнес её мутило, а политика вообще была вне зоны её интересов.

Заранее позёвывая от скуки, Кара взяла первый попавшийся журнал, им оказался еженедельный выпуск под говорящим названием «В зените славы» с сытой круглой рожей на обложке. Его первые страницы пестрели цитатами богатых и знаменитых из Твиттера, где они напропалую хвастались своими дорогостоящими покупками — одна, видишь ли, купила себе пояс стоимостью двадцать тысяч долларов, другая дизайнерское платье ещё дороже, третий часы совсем уж за бешеные деньги, а кто-то радовался, что просадил в кабаке больше, чем все они вместе взятые.

Поразительно, подумала Каролина, как всё-таки желание вызвать зависть у других иной раз напрочь отшибает у человека здравый смысл. Неужели не доходит, что, если уж ты строишь из себя столь успешного индивидуума с тугим кошельком, так неплохо бы и вести себя подобающе, ведь для тебя такие покупки пустяк, а если ты считаешь свою прихоть достойной всеобщего обозрения, значит, для тебя это очень важно, и ты к этому не привык, то есть, тем самым с головой выдаешь своё плебейское нутро. Встречая подобные сенсационные новости, Кара всегда удивлялась, почему в России так плохо развит институт пиара и почему наши «звёзды» не нанимают себе советчиков по этой части, как их коллеги за границей.

Дальше в журнале размещались фотографии из Голливуда, и все они подтверждали её мысли — знаменитые на весь мир актеры и режиссеры не хвастались своими миллионами, наоборот, одеты были проще некуда, исключая, конечно, проходы по красным ковровым дорожкам, а ниже сообщалось о посещении ими школ и детских домов, о пожертвованных деньгах и других благотворительных акциях. Может, это и чистейший пиар, подумала Кара, но уж лучше такой.

Следом шёл репортаж с премьеры какого-то фильма в кинотеатре «Пушкинский». Она скользнула глазами по снимкам, широко зевнула и уже хотела отбросить журнал, как вдруг остановилась и вернулась к этому репортажу — на одной из групповых фотографий, в самом центре, обнималась с известным актером та самая блондиночка, вип-клиентка из её салона. Имена были написаны внизу в столбик, и кто есть кто, с ходу не разберешь, зато сразу стало понятно, почему эта особа не пожелала, чтобы её видели вместе с её пузатым «папиком».

Наконец, кассы открыли, и народ, чуть не сшибая друг друга с ног, повалил в их сторону, как будто первой десятке покупателей были обещаны неслыханные бонусы. Кара переждала небольшую потасовку между подростком и древней бабулькой, отстаивающей своё место в очереди, и пристроилась в самом её конце. Кассирша обслуживала до безобразия медленно, с каждым без исключения ругалась из-за сдачи и беспрерывно вопила на весь торговый зал: «Мелочь, готовим мелочь! Сдавать нечем!».

Теребя в руках банковскую карточку, Каролина уповала на то, что хоть с терминалом не будет осложнений, ведь у неё в кошельке пусто.

Минут через сорок, вконец вымотанная, она с двумя набитыми пакетами погрузилась в машину и, трогаясь с места, сказала себе:

— Теперь домой, спать. А завтра утром опять на плаху — в Ванессин «будуар»!

После столь насыщенного дня ей не понадобилось ни снотворного, ни выпивки, ни даже нормального ужина. Прихватив пачку крабовых чипсов, она распласталась на кровати, сгрызла половину пакета и провалилась в сон, хорошо хоть догадалась сразу, как только вошла, зарядить будильник на восемь часов.

Утро наступило, как ей показалось, от силы минут через двадцать и ничего хорошего не предвещало — окна были наглухо затянуты землисто-серым туманом, даже через двойное стекло чувствовался его мертвенный холод, и от одной только мысли, что придётся в него погрузиться, Каре стало жутко.

По-прежнему совершенно разбитая, как будто и не спала вовсе, она некоторое время разрывалась между желанием вот так, спрятавшись под одеялом, проспать вплоть до следующего года и своим вчерашним намерением приехать в салон к открытию. Побеседовать с девочками было на самом деле любопытно, да и Ванесса ни за что бы ей не простила, если б дорогие её сердцу «Капли бриллиантов» были брошены на произвол судьбы. Поэтому перевесило второе.

Крепкого кофе не осталось, и пришлось отпаиваться тремя капсулами «Капуччино», после чего, всё ещё сонная, Кара долго стояла под горячим душем, а когда подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы, подумала, что этот чертов Вадик в сущности прав, у неё действительно появились седые прядки, да и состояние ногтей оставляет желать лучшего.

Хотела было накрутить волосы на бигуди, но решила, что парикмахерши сразу распознают непрофессиональную работу, и это ударит по её авторитету ещё сильнее, чем вчерашний неухоженный вид. А требовалось всё-таки по возможности быть на высоте.

Выйдя во двор, Каролина обнаружила, что её машина до самых стекол забрызгана грязью. Получалось, что не только она сама срочно нуждается в уходе, но и её «Маздочка», как никак она тоже женского рода.

В таком виде являть свою любимицу перед ушлыми сотрудницами салона Каре не хотелось, поэтому первым делом она решила завернуть на автомойку и устроить «ласточке» небольшой тюнинг. Потом представила, как подъезжает к салону на отдраенном до блеска авто и выходит из него вся растрёпанная, неприбранная, и решила всё-таки своё появление в «Каплях» отложить.

Остановившись у какой-то парикмахерской и пообещав мастерам щедрую оплату, она потребовала покрасить и уложить ей волосы, плюс сделать французский маникюр, и всё это за час. Ей обещали уложиться, но, конечно же, не успели. Зато через пару часов Каролина вышла оттуда новым человеком — волосы ей покрасили в её же цвет, и ожившие, блестящие, они смотрелись замечательно, кроме того их уложили и завили на концах, да и маникюр добавил к результату свои весомые пять копеек. Вот теперь можно ехать хоть куда, а уж в салоне-то точно прикусят язычки.

Несмотря на то, что утро ничего хорошего не предвещало, все пока складывалось у неё удачно — и туман рассеялся, и мастера в парикмахерской оказались свободны, и дороги тоже почти без пробок, так что до «Капель бриллиантов» её благодарная «Мазда» долетела как на крыльях.

Подкрасив губы, Кара, довольная, выпорхнула из машины в надежде, что и переговоры с девочками тоже пройдут успешно. Вывеска встретила её блеском переливающихся огней. Полюбовавшись немного, она толкнула дверь, вошла и удивилась: ни администратора на ресепшн, ни пашущих в индустрии красоты сотрудников, ни страждущих гламура клиентов — вообще никого.

Надеясь, что эта странность имеет какое-то разумное объяснение, Каролина раздвинула зеркала и направилась по коридорчику в кабинет Ванессы. Из курилки выглянула зарёванная Пудра:

— Ой! Это вы?!

— А ты кого ждала? — насторожилась Кара. — И где все?

Вместо ответа Пудра испуганно заморгала и снова скрылась за дверью. Каролина заглянула туда и увидела своих сотрудниц и Вадика — сгрудившись в дальнем углу, они курили и рыдали.

— Что здесь происходит, могу я узнать? — осторожно спросила она.

Вадик поднял на неё красные глаза и с надрывом произнес:

— Сюзечку нашу убили… вчера.

Глава 11

Весь день Каролине пришлось просидеть в салоне и вместе со всеми давать показания. Слава богу, она ничего не знала о погибшей, поэтому её не особенно мучили, но раньше других всё же не отпустили.

Оказалось, когда Сюзон, то есть Света, вчера возвращалась с работы и переходила дорогу, её сшибла машина, практически напротив её же подъезда. Соседка, вызвавшая полицию, видела это из окна, но был поздний вечер, и она сумела описать только цвет автомобиля, да и то весьма приблизительно — то ли бежевый, то ли серебристо-серый — а модель, марку и тем более номера не разглядела.

На все остальные Карины вопросы полицейские уклончиво отвечали, что, мол, в интересах следствия подробности разглашать не велено, а выводы делать рано, так как возможны любые варианты, что делом занимаются опытные специалисты и в настоящее время идет поиск свидетелей, но так или иначе, постоянно намекали на намеренное убийство. К тому же, пока она томилась в кулуарах, Сосульке удалось разузнать, что по словам той же соседки упомянутая машина стартанула с места, аккурат когда Света ступила на проезжую часть, и после наезда не только не притормозила, а наоборот, даже прибавила скорости.

Поначалу Кара не связала этот случай со смертью сестры, но потом призадумалась, ведь сбили не кого-нибудь, и не Пудру, и не Сосульку, а именно Сюзон, которая, по её предположениям, могла что-то знать о Ванессе, потому и выглядела вчера напуганной. А что если она успела поделиться своими тайнами с товарками, вон с Майей о чём-то шепталась? Тогда и их жизнь тоже теперь в опасности? Нет, лучше всё-таки продать «будуарчик» к чёртовой матери, и пусть другой счастливец всё тут разгребает!

Всю обратную дорогу Каролина ругала себя за то, что не явилась в «Капли» днем позже, тогда сегодня не возникло бы проблем — ну попал кто-то под машину, ну и что, такое сплошь и рядом происходит. Потом она стала сетовать, что не заехала туда раньше и не успела поговорить со Светой. А перед глазами все ещё стояли унылые лица полицейских, которые как заведённые по сто раз повторяли одни и те же глупые вопросы… Хорошо хоть удалось по ходу вытянуть из них кое-какую информацию.

Впереди, сверкая тысячами фар, вилась бесконечная автомобильная лента, а над ней висело сплошное белесое марево. Держась крайнего правого ряда, Кара ехала медленно, почти крадучись, словно опасаясь, что за очередным поворотом в темноте притаился неизвестный убийца за рулем, и, если она не успеет увернуться, он протаранит её «Маздочку» насквозь.

Представив себе эту сцену в красках, Каролина на секунду потеряла управление и чуть не бортанула ехавший слева джип. На этот раз все обошлось, однако продолжать путь в таком состоянии становилось опасным. Попробовала взбодрить себя известной фразой: «Если не радоваться настоящему, то чего же тогда ждать от будущего», но эффекта не достигла — слова прозвучали как издевательство. А ведь Кара частенько напутствовала ими отчаявшихся клиентов, полагая, что те тут же преисполнятся оптимизмом и, раскаявшись в собственной глупости, уцепятся за жизнь, да ещё брала за это деньги.

В общем, домой она вернулась в крайне угнетённом состоянии. Ей казалось, что кто-то неизвестно почему задался целью превратить её жизнь в сплошной кошмар, что этот кто-то упорно преследует её и, если так пойдет и дальше, в скором времени он доведёт своё адово дело до конца.

Забаррикадировав входную дверь, Кара заперла пакет с вещами Ванессы в нижнем ящике стола, выпила двойную дозу снотворного и, засыпая, всё твердила:

— Это убийство меня не касается, не касается. У меня нет врагов, сама себя накрутила, маньячка. Пора опомниться, перестать истерить и выкинуть из головы весь этот бред. Вот высплюсь, отдохну, а завтра проснусь бодрой, полной новых сил и буду думать только о себе.

Ночь выдалась холодная, почти зимняя, и, очнувшись в первом часу дня, Каролина долго разминала сведённые судорогой ноги, видимо, из-за таблеток спала крепко и не почувствовала, как они замерзают. Восстановив способность двигаться, она натянула шерстяные носки, нацепила меховые тапки-кролики, подошла к окну и обнаружила, что деревья сплошь засыпаны белой крупой, значит, ночью точно было ниже нуля.

Вопреки многолетней привычке, захотелось заварить себе крепкого чёрного чаю и для согрева выпить его вприкуску с малиновым вареньем, благо в холодильнике как раз имелась початая банка, давно ожидающая такого случая. Со сладким у Кары отношения сложились натянутые, но сейчас ничего лучше и придумать было нельзя, не бежать же в магазин за водкой.

Завернувшись в одеяло, она устроилась на кухне и, не торопясь, с удовольствием, принялась чаёвничать, чувствуя, как от каждого глотка по всему телу разливается благодатное тепло. Допила второй стакан, и в животе заурчало от голода, что тоже было редким явлением, так как аппетит просыпался у неё обычно часам к шести вечера, поэтому завтраки она игнорировала.

После вчерашнего посещения супермаркета остались сыр, ветчина и сосиски. Выбрав ветчину, Кара поджарила её на оливковом масле, затем разбила туда четыре яйца и, млея от смачного запаха, наблюдала, как они шкварчат и подрумяниваются. Потом намазала маслом тост и как когда-то в детстве умяла все это за считанные минуты, даже вытерла тарелку корочкой хлеба.

— Боже мой, как же это здорово есть то, чего тебе хочется! — воскликнула она, поглаживая живот. — И к чёрту диеты, к чёрту Одри Хэпберн с её худобой. Будем копить жирок, на зиму пригодится.

Чтобы не тратить свой «прилив сил» на мытье посуды, Каролина сбросила её в раковину и с невозмутимым видом покинула кухню, решив, что самое время заняться более важными делами и прежде всего подумать, кого бы взять сегодня с собой к тёте Аде.

Просмотрев телефонный справочник, она подумала, подумала, выудила из сумки глянцевую визитную карточку и, вдохнув поглубже, набрала указанный на ней номер.

— Алло, кто это? — спросил сонный мужской голос.

— Это я, — ответила Кара.

— Ты? — удивился голос.

— Я, — подтвердила Кара.

— Очень интересно… Неужели опять слесарь понадобился?

— Знаешь что, мистер всенародный остряк, если будешь издеваться, я сейчас трубку кину! — пригрозила Кара.

На том конце немного помолчали, потом кашлянули:

— Ты где, тут? Я щас приду.

— Нет, не надо. Я у себя дома, а не у Нессы.

— А-а, — протянул Колин, как ей показалось, расстроено.

— Но мысль ты уловил правильно. Предлагаю встретиться.

— Да? — оживился он.

— В общем, если коротко… Я была бы тебе благодарна, если б ты составил мне компанию сегодня вечером. Меня тут пригласили на одно мероприятие… и очень не хочется идти туда одной.

— Ну что ж, вечером так вечером, я готов, — согласился Колин. — За тобой заехать?

Каролина некоторое время посомневалась, стоит ли брать свою машину или нет — если да, то тогда выпивка отпадает, и это удвоит мучения, а если нет, то придётся Нессин пакет везде с собой таскать…

— Ладно, — решила она, — жду тебя к половине седьмого. Форма одежды свободная. Говядину с собой не брать. Вопросы есть?

— То есть, нас там покормят? Тогда больше вопросов не имею, разве что… ты не сказала, где живешь.

— Вернадского, сто четырнадцать, у первого подъезда, — закончила Каролина и подумала, что зря сообщила ему свой адрес, лучше всё-таки было бы встретиться где-нибудь подальше от дома.

Идея взять с собой Колина возникла неслучайно — тетка всегда питала слабость к высоким молодым красавцам, поэтому есть надежда, что она хотя бы отчасти переключит своё внимание на него.

Итак, теперь нужно привести себя в порядок, чтобы предстать перед Адой во всем, так сказать, блеске, а на это оставалось не так уж много времени. И как же кстати ей вчера пришло в голову покрасить волосы и сделать маникюр!

Ровно в шесть тридцать позвонил Колин и сообщил, что ждёт внизу.

— Надо же, какая точность, — поразилась Кара, садясь в его «БМВ».

Многозначительно улыбнувшись, Колин спросил:

— А ты опять в том же платье?

— А тебя что, это смущает? — спросила она, рассматривая его профиль с тяжеловатым подбородком и нависающими надбровными дугами и думая, что он вовсе не так красив как анфас.

— Да нет, почему же, совсем даже напротив, — Колин медленно выруливал из двора. — Может, всё-таки прояснишь, куда мы едем?

— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить… — Кара замялась. — Понимаешь, там э… будет целое сборище идиотов во главе с моей ненормальной тёткой Адой, она это называет раутом. Я вообще-то плохо представляю, зачем они у неё собирается, но, как подумаю об этой компании, меня просто тошнит. И ты тоже, главное, их никого не слушай, а то таких перлов на уши навешают, что не успеешь оглянуться, как сам чокнешься. В общем… мне требовалось срочно найти подходящую пару, понимаешь?

— Я польщен, что ты сочла меня достойным такого общества, — усмехнулся Колин.

— Но есть и хорошая сторона, — решила она его приободрить. — Кормят там очень сытно, до отвала. Да, кстати, у тебя есть с собой деньги?

— А сколько надо?

— Значит, есть?

— Ну… может, тысяча найдется. Есть ещё карта банковская.

— Это хорошо.

— Что именно? — Колин озадаченно приподнял бровь.

— Потом поймешь, — со вздохом сказала Кара.

Тетя Ада жила в знаменитой сталинской высотке на Котельнической набережной. Когда они подъехали, Колин быстро вылез из машины, открыл перед Карой дверь и даже поддержал её за локоть.

— Ни дать, ни взять, джентельмен, — съехидничала она.

Но он даже ухом не повел и восхитился:

— С ума сойти, всегда мечтал побывать в этом доме.

Подъезд, в который они вошли, больше походил на музей древностей — массивная лепнина на расписном потолке местами отвалилась, мраморные колонны потрескались. Женщина, сидевшая за столом справа, тоже походила на призрак эпохи расцвета социализма — жидкие, седые у корней волосы, накрученные колечками, синий кримпленовый жакет родом из семидесятых, землистое безвозрастное лицо и натруженные руки. Назвать её консьержкой язык не поворачивался, разве что вахтёршей.

— Куда? — грозно привстав, спросила она.

— В сто сорок вторую, — уверенно ответила Кара.

И вахтёрша тут же осела назад:

— К Аде Яковлевне, значит.. Милости просим..

Пока они ждали лифта, Колин весь извертелся, пытаясь получше рассмотреть антураж:

— Говорят, в этом доме огромное количество потайных дверей и коридоров, всякие скрытые лестницы, и в них обитают привидения. Здесь же столько известных людей проживало, даже сам Сталин сюда захаживал. И ещё я слышал, что тут нашли труп, замурованный в стену… сомневаюсь, конечно, что это правда, но ведь всякое может быть.

— А про привидения не сомневаешься? — Каролина недовольно переминалась с ноги на ногу, предвкушая неприятный вечер, и позитивный настрой Колина её только раздражал.

Поднявшись на дребезжащем и на удивление прозаичном для этого дома лифте, они прошли по длинному широкому, пахнущему нафталином коридору, больше подошедшему бы для захолустной гостиницы, и остановились около обитой коричневой кожей двери.

— Держи себя свободнее, — велела Колину Кара и нажала кнопку кругленького серебряного звоночка.

Дверь тут же со скрипом приоткрылась, и выглянула худенькая курносая барышня с гладко зачесанными пепельными волосами, в мешковатом сереньком платье.

— А-а, это ты, — сказала она, как будто расстроившись. — Твоя тётя заждалась.

— Здравствуй, Зоичка, — Каролина чмокнула её в конопатую щёчку. — Как твои дела?

То ли от вопроса, то ли от поцелуя Зоичка скривилась:

— Как всегда… Ну давайте, все уже в зале.

Едва переступив порог, Колин ухватился за воротник Кариного пальто, но она сверкнула на него глазами:

— Я сама могу раздеться.

Однако он воротник не отпустил, и ей пришлось уступить. Пристроив её пальто и свою куртку на и без того уже перегруженную вешалку, Колин хотел взять у Кары из рук чёрный пакет, но она поспешно сказала:

— Нет, не надо, это я с собой.

Тогда он взял Кару под руку и важно повёл в зал. Там человек пятнадцать мужчин и женщин разного возраста, все в вечерних платьях и строгих костюмах, топтались вокруг круглого стола с алкоголем и лёгкими закусками.

Тучная пожилая женщина тут же отделилась от толпы и, раскинув руки для объятий, воскликнула густым басом:

— Каролина, душа моя, наконец-то! Я уж не чаяла тебя сегодня увидеть.

— Мы задержались всего на пять минут, — Кара нехотя дала ей себя обнять.

— Лицезрела тебя давеча по телевизору. И вынуждена отметить, наряд ты выбрала совсем неподходящий. О чём они только там думают? Ведь есть же костюмеры, режиссёр, продюсер, в конце концов, — тетя Ада сокрушённо покачала головой, перевела взгляд на Кариного спутника и кокетливо поправила волосы. — Кто это с тобой?

— Это Колин, мой друг, — представила его Каролина, отступив в сторону, чтобы дать тетушке насладиться зрелищем.

— Добрый вечер, — промурлыкал Колин и поцеловал протянутую ему дебелую руку, унизанную крупными перстнями. — Давно мечтал познакомиться, очень приятно.

— Мне тоже, молодой человек, мне тоже, — тётка прямо зарделась от удовольствия. — Ну что ж, добро пожаловать на мой ежемесячный прием.

При этом она царственным жестом обвела свой парадный зал с картинами, антикварной мебелью красного дерева, бархатными шторами и гипсовыми кашпо для пышных цветов.

Колин уцепил Кару за локоть, подвёл к столу с напитками и спросил на ухо:

— Слушай, кто все эти люди?

— Ты удивишься… это дворянское собрание, так они сами себя кличут, — она выбрала бокал побольше и налила красного вина. — Элита, одним словом.

— Вот довелось-то, — он удивленно вскинул бровь, потом нацедил себе виски и выпил залпом. — Я вышел в свет, да ещё в обществе телезвезды.

— Ты за рулем, — напомнила ему Каролина.

Не отреагировав на её замечание, Колин огляделся по сторонам:

— А я-то смотрю… квартира, картины, антиквариат. Значит, тётя твоя голубых кровей…

— Вовсе нет, — возразила Кара. — Эти хоромы ей от мужа в наследство достались. Успешный адвокат, коллекционер, его вся Москва знала. Вот она и празднует его смерть, никак не успокоится.

— Я бы тоже на ее месте шиковал… — продолжал озираться Колин. — Ей тут ещё на сто лет хватит.

— Да уж, никакой кризис ей не грозит, — усмехнулась Каролина.

Тут тетя Ада несколько раз хлопнула в ладоши и провозгласила:

— Дамы и господа! Теперь, когда все в сборе, прошу к столу. У нас сегодня изысканное меню.

Зоичка распахнула двери в соседнюю комнату, и гости, заметно оживившись, потрусили туда.

— Карточки, карточки смотрите, пожалуйста! — пищала она им вслед. — Там указано, кто где сидит!

Хозяйка вечера неожиданно резво для своего веса и возраста понеслась к стулу с высокой резной спинкой, стоящему во главе стола, и плюхнулась на него со всего размаха. Остальные сновали туда-сюда в поисках своих имен, начертанных золотом на картонных кружочках.

Каролина надеялась, что тётка усадит её где-нибудь подальше от себя, но тщетно — когда оголодавшие дворяне наполовину расселись, та махнула ей рукой и со значением постучала пальцем по соседней тарелке.

Выдавив улыбку, Кара отхлебнула полбокала вина и поплелась к указанному месту, а Колин подпирал её сзади и успел-таки отодвинуть перед ней стул.

— Какой галантный мужчина. Это большая редкость в современное время. — умилённо пробасила Ада, и присутствующие одобрительно закивали в ответ.

— При настоящей женщине и мужчина волей-неволей становится человеком, — громко сказал Колин и с разрешения хозяйки пристроился рядом с Карой.

Наконец все окончательно расселись и, ожидая сигнала к началу трапезы, принялись поедать глазами закуски. Тетя Ада сделала знак Зоичке, и, когда та, кряхтя и пыхтя, водрузила в самый центр стола овальное серебряное блюдо с огромной рыбиной, гордо объявила:

— Сегодня у нас стерлядь в шампанском с креветочным соусом. Прошу угощаться. Между прочим, это старинное русское блюдо, его подавали ещё при Елизавете. Так будем же поддерживать наши традиции.

Гости восторженно заверещали, а Зоичка кинулась накладывать куски этой самой стерляди в протянутые тарелки. Кара, естественно, отоварилась в последнюю очередь, но и ей хватило.

Несколько минут по комнате разносилось довольное мычание и причмокивание и громче всех тёткино — еда всегда действовала на неё как наркотик.

Отстрелявшись одним из первых, Колин довольно подмигнул Каре:

— Ты была права, моя говядина действительно пришлась бы здесь не ко двору.

После нескольких восторженных тостов за здравие России, хозяйки дома и всех присутствующих элита разомлела и затянула неторопливую беседу о литературе — на одном конце стола двое седовласых мужчин спорили о влиянии царя Николая Первого на творчество Пушкина, с другого слышались обвинения в адрес сегодняшних авторов — всех поголовно — в плагиате и надругательстве над великим русским языком.

Каролина слушала их вполуха и подумывала, что минут через десять неплохо было бы и откланяться, как вдруг тетя Ада наклонилась к ней и тихо сказала:

— Ты знаешь, а ведь Ванесса заезжала ко мне за два дня до смерти.

— Что? — от неожиданности Кара выронила вилку.

— Да, да. А перед этим давно у меня не была, с полгода где-то. И представь…

— О, боже! — всплеснув руками, воскликнула дама в декольтированном платье коньячного цвета. — Это же крученики! Какая прелесть, обожаю! Моя повариха никак не может научиться делать их правильно.

— Ты ещё курник не пробовала, — откликнулась Ада и обнажила в улыбке крупные жёлтые зубы.

Зоичка как по команде вскочила и, наморщив свой острый носик, принялась старательно разрезать румяный пирог, формой напоминающий знаменитую шапку Мономаха.

Каролина впилась в Зоичку глазами, проклиная её медлительность, а заодно и этот пирог, и ненасытных гостей, и несносную тетку, которая до сих пор молчала.

— А как вам гусь под грибным соусом? Моей Глаше он тоже хорошо удается, — Ада победоносно оглядела гостей и вновь повернулась к Каре. — Ну так вот… Я как раз тогда устроила поэтический вечер, собрались солидные, очень интересные люди. Ты ведь знаешь, как я люблю Есенина, его тонкое чувство природ…

— Да-да, он восхитителен, — нетерпеливо перебила её Кара. — Так что Ванесса?

Тетка поджала губы, сделала паузу и нарочито медленно продолжила:

— Мы тогда как раз Есенина читали. И вот что странно, я ведь её не приглашала, а они вдруг явились. То зовешь, не дозовешься, а то — на тебе. Всё-таки вы с ней всегда были вздорными девицами.

Пропустив мимо ушей очередную колкость, Каролина удивленно переспросила:

— Подождите, вы сказали «они», или мне послышалось?

Но Ада уже обратила свой взор на её соседа.

— Что же вы, молодой человек, ничего не едите? Зоинька, положи-ка, милая, ему твоёй фирменной «селедочки под шубой»!

Зоичка подскочила и, несмотря на возражения Колина, выполнила приказ, затем, словно угадав желание хозяйки, взяла кусок белого хлеба и принялась обильно намазывать его паштетом. Ада внимательно следила за процессом и, получив бутерброд, стала неспеша его поглощать, запивая белым вином.

— Ещё чуть-чуть, и я лопну, — пробурчал Колин, однако подобрал всю «шубу» до крошки.

Кара тоже для вида положила себе на тарелку ложку какого-то салата и поковыряла его вилкой. Все её внимание было сейчас сосредоточено на тетке — а вдруг Несса приводила к ней своего жениха?!

Покончив с паштетом, Ада довольно закатила глаза, но тут, как назло, сидящий напротив старик с жиденькими бакенбардами завел речь о современных нравах, и эту тему тётка не смогла оставить без внимания.

Минут десять Каролина выслушивала их жалобы на всеобщую ужасающую безграмотность, отсутствие утончённости, воспитания и тому подобную высокопарную галиматью. Она пыталась поймать паузу, чтобы отвлечь Аду, но к разговору подключились другие гости, и встревать было уже неловко.

Тетка как будто специально испытывала её терпение…

И тут мобильник в Кариной сумке завибрировал. Достав его, она прочла смс: «Перезвоните, нам надо срочно поговорить о вашей сестре».

Глава 12

Каролина с удивлением смотрела на экран телефона. Номер отправителя был ей незнаком. Перечитав сообщение, она стала перебирать в памяти их с Ванессой общих знакомых, получилось не так уж много. Но, если бы это был кто-то из них, то он обязательно бы подписался, ведь у неё с каждым были прекрасные отношения. А адресант не посчитал нужным ни поздороваться, ни представиться.

Тем временем энтузиазм «дворянского собрания» пошел на спад, и Кара собралась было незаметно улизнуть, уединиться где-нибудь, например, в ванной, чтобы сразу перезвонить незнакомцу, но тут Ада постучала ножом по бокалу и, подождав, пока все смолкнут, громко объявила:

— А теперь отдадим дань прекрасному!

— Просим, просим! — с восторгом подхватили гости и зааплодировали.

Худосочная дама в синем бархатном платье встала, жеманно раскланялась и начала на высоких нотах:

— «Немного лет тому назад, Там, где, сливаяся, шумят, Обнявшись, будто две сестры, Струи Арагвы и Куры, был монастырь…»

Каролина в ужасе откинулась на спинку стула — неужели будет читать «Мцыри» целиком? — и подлила себе ещё вина, решив, что на трезвую голову ей этого не выдержать.

Вдруг она почувствовала, как Колин под столом поглаживает её коленку, и шепнула ему:

— Перестань сейчас же.

Он сделал вид, что не понял, и его рука, отыскав разрез на её юбке, поползла выше.

— Хватит, угомонись, — прошипела Кара, толкнув его в бок.

Тётя Ада строго зыркнула на шептунов, и Колин ответил ей невинной улыбкой.

А чтица между тем продолжала:

— «Уже хотел во цвете лет, Изречь монашеский обет, Как вдруг однажды он исчез, Осенней ночью…»

«Исчез осенней ночью» эхом отдалось в голове у Кары, и по её спине пробежал холодок.

Минут через пятнадцать чтица эффектно взмахнула рукой и опустилась на стул, изобразив полное изнеможение. Все неистово зааплодировали, кое-кто даже привстал:

— Браво! Браво! Лермонтов! Какой прекрасный выбор! Сколько страсти!

Каролина облегченно вздохнула и хотела встать из-за стола, но был объявлен последний тост за вечную поэзию. Колин налил ей ещё вина, себя при этом тоже не забыл, и его самодовольная улыбка вывела Кару из себя.

— Если ты думаешь, что это всё, — ехидно сказала она, — то очень даже ошибаешься.

Вслед за гостями они опустошили свои бокалы, и хозяйка, с шумом отодвинув стул, встала:

— А теперь прошу пожаловать в залу. Составим партийку.

Её приглашение было встречено одобрительными возгласами. Сбросив салфетки, дворяне повскакивали с мест и поспешили в гостиную, где уже стояли три круглых стола, накрытые плотным лоснящимся зеленым сукном.

Покером Ада увлекалась всю свою сознательную жизнь. Карин отец рассказывал, что её родители, и даже дед с бабкой, тоже были заядлыми покеристами. Случалось, она просаживала в карты крупные суммы, однако гораздо чаще выигрывала и безмерно этим гордилась.

Распознать тёткин блеф было задачей не из легких, это Каролина поняла ещё подростком, когда та за неимением других партнёров силком усаживала их с сестрой за карточный стол. Ванесса понемногу втянулась и с тех пор относилась к картам, как к очень даже приятному развлечению. У Кары же, наоборот, выработался иммунитет, и она, хоть и изучила правила игры, считала это занятие не совсем здоровым, если не сказать больше. Но сейчас у неё выхода не было, к тому же, чтобы выведать у тётки ещё какую-нибудь информацию, требовалось попытаться её обыграть.

Ада чинно прошествовала к центральному столу, и Каролина, не дожидаясь, пока та её подзовет, заняла место справа, чтобы очередь сдавать дошла до неё последней. Колин устроился рядом и выглядел совершенно безмятежным. По-видимому, он тоже имеет представление о покере, подумала Кара.

Гости затихли, ожидая сигнала к началу игры, тётка взяла в руки колоду карт и, тасуя её, сказала:

— Ну что ж, как я уже говорила, мы поддерживаем традиции. Недаром Пушкин писал: «Я бы предпочел умереть, чем не играть».

Кроме них троих за столом разместились ещё четверо — Зоичка, тот самый господин с жидкими бакенбардами, сокрушавшийся о падении нравов, его статная супруга и давешняя чтица.

Ада сдала каждому по две карты, и соперники начали делать ставки — чтица, поджав губы, извлекла из бисерного кошелька тысячную купюру и положила её в центр стола, Кара добавила свою, важный господин, почесавшись о спинку стула, ответил тем же, его супруга поддержала игру, и вслед за ними Зоичка робко положила сверху свою помятую тысячу. Когда же очередь дошла до Колина, он чуть замешкался, и Кара, подмигнув ему, тут же объявила:

— Он пропускает, у него нет денег.

Но Колин обезоруживающе улыбнулся и ответствовал:

— Видите ли, уважаемые дамы и господа, я был не готов к такому повороту. Поэтому прошу дозволения у почтенного собрания играть в долг.

Каролина попыталась ему просигналить, что не надо, мол, проиграет, но он не обратил на неё внимания.

— Конечно, конечно, я полностью доверяю друзьям моей девочки, — умильно проворковала Ада и передала ему небольшой блокнотик с ручкой. — Вот, пожалуйста, сюда можно записывать ставки.

Вырвав листок, Колин крупно написал на нем «тысяча», подписался, отправил в общую кучу, и тётка величественным жестом накрыла его сверху купюрой такого же достоинства. Потом, довольно пыхтя, медленно сдала ещё пять карт рубашкой вниз. Игроки впились в них глазами, а Каролина тем временем пыталась по лицам игроков определить насколько каждому повезло — это был, пожалуй, единственный момент в покере, который ей нравился.

Ада замерла со скорбной миной, её учащенное, прерывистое дыхание должно было означать сильное волнение из-за плохих карт. Этот излюбленный прием тётки Каре был хорошо известен, но остальные, кажется, купились, и торговля началась. Господин с бакенбардами промокнул лоб белым платком и достал ещё тысячу, жена неодобрительно покашляла, но все же последовала его примеру, остальные пока медлили, причем чтица раскраснелась пуще, чем когда декламировала Лермонтова, а лицо Зоички оставалось непроницаемо умиротворенным.

Мысленно пожелав себе удачи, Каролина тоже повысила ставку и вдруг заметила, как Колин все с той же идиотской улыбкой вырывает ещё один лист из блокнота. Во дает, не знает с кем связался, подумала она и тихонько потянула его за локоть, но он, как и в первый раз, не среагировал.

Оценив каждого игрока, Кара решила сосредоточить своё внимание на Зоичке, по опыту зная, что от неё можно ожидать любого подвоха. Вспомнилось, как лет десять назад Ада взяла тринадцатилетнюю Зою из детдома, так сказать, на воспитание, на самом же деле просто в домработницы. Первое время Каролина испытывала к девочке искреннее сочувствие, однако очень скоро убедилась, что под овечьей шкуркой притаился хитрый обозленный хищник.

В то время Каролина была уже старшекурсницей, и распознавать вранье их учил один из самых известных специалистов в этой области, услугами которого пользовалось даже ФСБ. Оценив способности и рвение Кары, он вызвался поспособствовать её трудоустройству в «органы», и она до сих пор иногда жалела, что тогда отказалась. Но его уроки не прошли даром.

Между тем ставки росли. По подергиванию плеч, по побелевшим ушам, по морщинкам вокруг глаз и на лбу, по уголкам рта и изменившимся зрачкам Каролина прекрасно видела, кто из её соперников блефует. У тёти Ады явно были хорошие карты, а у чтицы не очень, но она, видимо, все же надеялась выиграть, когда остальные снимутся. Статная дама почти сразу сбросила карты, да и у её супруга дела обстояли тоже не лучшим образом — он лихорадочно соображал, стоит ли дальше торговаться.

У самой Кары был неплохой шанс выиграть, и она поставила на кон ещё тысячу. После этого Зоичка внезапно снялась — может быть, сообразила, что шансов на победу у неё слишком мало, а может, решила таким образом угодить хозяйке.

Заметив, что Колин тянет время, тётка нетерпеливо поинтересовалась:

— Ну что же вы, молодой человек? Поддерживаете ставки или нет?

Колин как-то странно посмотрел на неё и потянулся к блокноту, но Кара, испугавшись, что он проиграется и будет потом винить её, предостерегающе покачала головой. На этот раз он намек понял и закончил игру.

— Вскрываемся! — провозгласила Ада.

Все затаили дыхание, пока Каролина открывала свои карты, а когда оказалось, что она выиграла, разразились аплодисментами.

— Молоде-ец, — удивленно протянула тётка. — Кое-что ещё помнишь, не зря я тебя натаскивала.

Поблагодарив поверженных соперников, Кара сгребла деньги в сумочку и только открыла рот, чтобы спросить тётку о сестре, как та заговорила сама:

— Ты меня спрашивала про Нессиного ухажера, так вот… не понравился он мне. Щупленький, плюгавенький, пучеглазый какой-то… вылитый суслик. Костюм, правда, на нём приличный, дорогой, но как с таким целоваться-то можно?!

— А как его имя? — спросила Кара.

— Да не помню я.

Досадуя, что потеряла столько времени зря, Каролина резко поднялась из-за стола, чуть не порвав каблуком подол платья — лучше бы она сразу ушла и перезвонила автору смс-ки, может, он сообщил бы что-нибудь более дельное.

— Уже уходишь? — разочарованно спросила тётка.

— Да, пора, дела неотложные. Я уже и так засиделась, — пробормотала Кара и, сделав знак Колину, направилась в прихожую.

Галантно раскланявшись с Адой, Колин заверил, что получил массу удовольствия, и двинулся следом.

Обернувшись, Кара увидела, как тётка незаметно перевернула его карты и удивленно подняла брови…

Это могло означать только одно — он имел все шансы на выигрыш. Но почему же он тогда сдался? Неужели хотел, чтобы лавры достались ей, Каре?.. Получается, он всех просчитал. А ведь как убедительно разыграл новичка, паршивец.

Пока они ждали лифт и спускались на первый этаж, она с интересом поглядывала на Колина, а когда сели в машину, вспомнила про смс, схватилась за телефон и начала было набирать номер незнакомца… но всё-таки решила, что лучше будет поговорить с ним из дома, без свидетелей.

— Куда прикажете? — спросил Колин, плавно трогаясь с места.

— Как куда? — возмутилась Кара. — Уже успел забыть, где я живу?

— Неужели ты так устала? — он скосил глаза на её декольте.

— Не то слово устала, с ног валюсь. И давай быстрее, а то тащимся как на велосипеде.

— Можно, конечно, и полихачить, — усмехнулся Колин и вдавил газ.

«БМВ», рассекая лужи, понёсся по тёмным улицам, и только тут Каролина вспомнила, что её водитель, мягко говоря, не совсем трезв. Прикусила язык и перевела дух, только когда они остановились у её подъезда.

— Ну все, спасибо, что составил мне компанию. — заторопилась она. — Надеюсь, ты не расстроился, что проиграл?

Вместо ответа Колин притянул её к себе и стал жадно целовать.

— Перестань! — выкрикнула Кара, оттолкнула его, и Нессин пакет, не удержавшись, скатился с её коленей.

Быстро подобрав высыпавшиеся вещи, она хотела выйти из машины, но дверь оказалась заблокированной.

Колин рывком развернул её к себе и прохрипел:

— Даже не проси.

Его горячеё дыхание обожгло ей лицо, рука обхватила и сдавила шею… Боясь задохнуться, Кара дёрнулась, но он не отпускал. Тогда она с вызовом посмотрела ему в глаза, прочла в них страстное желание… и вдруг обмякла, как под гипнозом.

Колин сразу понял, что выиграл, ослабил хватку и стянул пальто и платье с её плеча. Кара чувствовала, как его пальцы, нащупав сзади застежку лифчика, расстегнули его и завладели её грудью. В этот миг у неё из головы вылетело всё — и загадочная смс-ка, и неизвестный друг Ванессы, и сама Ванесса… — теперь ей казалось, что она давно этого ждала и зря сопротивлялась.

Не в силах сдержаться, она застонала, и в следующую секунду Колин навалился на неё, задрал ей юбку и раздвинул ноги.

— Тебе ведь нравится, когда я грубый? — прошептал он, с шумом втягивая воздух.

И эти слова отрезвили Кару.

— Нет! — она с силой ударила его в живот. — Совсем не нравится!

Эффект получился грандиозный — захрипев от боли, а может и от неожиданности, Колин перевалился на своё сиденье, отдышался и, разблокировав двери, спросил с издёвкой:

— Может, хотя бы на чашечку кофе пригласишь?

— И не мечтай, — отрезала Кара и, боясь передумать, вылетела из машины.

Колин просигналил ей вдогонку несколько раз, но она только ускорила шаг, а когда дверь подъезда за ней захлопнулась, привалилась к стене и не тронулась с места, пока не услышала, как он завел мотор и уехал. Она всё ещё чувствовала его ладонь на своей груди.

Влетев в квартиру и скинув пальто и измятое платье, Каролина минут пятнадцать стояла под душем, пуская то горячую, то холодную воду, стояла и удивлялась сама себе.

Что же с ней происходит? Почему она чуть не уступила Колину? Ведь ясно же, что он ей не нужен. Или она совсем перестала дружить с головой? Или… она слишком плохо себя знает?

Эта мысль показалось Каре до того странной, даже глупой, что она не придала ей значения, но потом, вспоминая, как её в машине кидало из крайности в крайность, задумалась… Колин сказал: «Тебе ведь нравится, когда я грубый», вернее, спросил, но так, как будто был в этом уверен, и тогда она его ударила — не колебалась, не советовалась со своей головой, словно что-то её толкнуло изнутри.

Закутавшись в махровый халат, Каролина насыпала в стакан с водой целую горсть льда и, не дожидаясь, пока он растает, стала его грызть. Потом перечитала смс — «…надо срочно поговорить о вашей сестре» — и решительно набрала указанный номер.

— Каролина Павловна? Здравствуйте, — ответил приятный мужской голос.

— Это вы прислали мне смс? — Каре показалось, что она где-то его уже слышала.

— Да, я.

— Мы что, с вами знакомы?

— Некоторым образом…

— А можно поконкретнее?

Вместо ответа — молчание. Кара подумала, что её кто-то разыгрывает, и уже готова была бросить трубку, но мужчина, наконец, отозвался:

— Думаю, нам лучше встретиться.

— Зачем же? Говорите, что вам нужно, и покончим с этим.

— Нет, поверьте, так будет удобнее, — в его голосе послышались металлические нотки.

Кара поколебалась секунду и согласилась:

— Ладно, буду в течение часа. Куда подъехать?

— Сейчас уже поздно. Встретимся завтра в десять утра в кафе «Шоколадница», рядом с вашим домом.

— А откуда… как я вас узнаю? — растерялась Каролина.

— Я сам к вам подойду, — сказал незнакомец и тут же отключился.

Глава 13

Всю ночь незнакомец не выходил у Кары из головы. Гадая, кто бы это мог быть, она сначала пила валокордин, надеясь успокоиться и хоть немного поспать, потом сдалась и заварила себе кофе покрепче.

Какие только мысли не лезли ей в голову — почему-то она была уверена, что этот человек позвонил неспроста, что от него она узнает нечто страшное, непоправимое, и после этого уже никогда не сможет жить так, как прежде.

За окном в кромешной темноте хлестал ливень. Ветер срывал с деревьев последние листья, швырял их в стекло, и эти глухие удары как будто отсчитывали минуты. Каролина ждала и боялась предстоящей встречи, в шуме дождя ей слышался чей-то шепот, тревожный, вкрадчивый, с придыханием, как у Ванессы.

Ванесса… Последнеё время она явно что-то скрывала. Может, какую-нибудь ерунду, просто не хотела расстраивать, а может быть…

Пытаясь понять, когда же в их отношениях появилась первая трещина и как так получилось, что они настолько отдалились друг от друга, Кара стала перебирать в памяти их редкие встречи, дежурные фразы о здоровье и планах на лето, взаимные упрёки и недомолвки.

Раньше ей казалось, что во всём виновата Ванесса, и ни разу не пришло в голову поискать причину в себе самой — дома у сестры она почти не бывала, её салон не жаловала, даже на могилу родителей из-за её занятости они вместе выбирались не каждый год, и их совместный отпуск в Испании оказался единственным за последние десять лет.

Кстати, она уже тогда заметила в Нессе перемены, но списала их на акклиматизацию и на появление очередного ухажера, так как считала, что женщины меняются не столько с возрастом, сколько с каждым новым мужчиной. Попросту говоря, отмахнулась, впрочем, как и всегда.

А ведь Несса пыталась до неё достучаться, звонила, искала предлог, чтобы увидеться, в театр вот билеты достала. Нет бы ей, Каре, отодвинуть дела и всерьез подумать о сестре — но она была слишком увлечена своими карьерными подвигами! Проглядела. А теперь что ж, поздно раскаиваться.

Чтобы не удариться в самобичевание, Каролина открыла книгу «Искусство оригами» и извела последнюю пачку цветной бумаги, пробуя повторить то одну композицию, то другую… не получалось. Она злилась, сминала фигурки в кулаке, и в результате образовалась целая кучка жгутиков, похожих на сосульки или, вернее, на острые, резко утолщающиеся к другому концу иглы. От этого стало ещё тоскливее.

В девять часов, когда прозвонил будильник, Каролина сидела на кухне, уставившись в чашечку с кофейной гущей, и сомневалась, стоит ли вообще тащиться в эту «Шоколадницу».

Но тогда останется… Она представила, что будет изо дня в день сидеть вот так, в неведении, культивировать в себе чувство вины, упиваться им, и содрогнулась.

А если встреча с незнакомцем окажется не такой уж страшной, как она себе вообразила, даже наоборот?

Уцепившись за эту мысль, Каролина вскочила и стала быстро собираться — выбрала строгий брючный костюм тёмно-синего цвета, затянула волосы в тугой хвост, удостоверилась, что электрошокер работает, сунула его в карман пальто и прихватила с собой пакет с вещами Ванессы. До кафе ходу было всего-то минут пять-семь, но она решила всё-таки подъехать к нему на машине — так будет солиднее и безопаснее, да и пакет лучше с собой в кафе не брать.

Ровно в назначенное время Каролина переступила порог «Шоколадницы», и, оглядевшись, не обнаружила ни одного подходящего столика, за каждым сидело по нескольку человек. Здесь подавали отличный кофе, а вокруг пооткрывалось множество офисов, поэтому большой наплыв народа в столь ранний час её не удивил.

Потоптавшись у входа в надежде, что кто-то из посетителей её узнает и подойдет, или хотя бы подаст какой-нибудь знак, она проверила телефон — никаких пропущенных вызовов и новых сообщений — и медленно прошла через весь зал к барной стойке.

Молоденький щуплый бармен смерил её оцениващим взглядом и, видимо, решив, что женщина жаждет опохмелиться, сочувственно предложил:

— Коньяку или водочки?

— Двойной чёрный «Мокко» с лимоном и без сахара, — с презрительной улыбкой ответила Каролина и вскарабкалась на только что освободившийся высокий стул.

Заказ был тут же выполнен, и, отпив глоточек, она поморщилась от боли — похоже, её бедный желудок уже отказывался справляться с таким количеством кофеина.

Сидя спиной к двери, Кара стала напряженно вслушиваться в каждый звук, стараясь среди общего шума уловить приближающиеся шаги: вот стайка девочек подростков вспархнула из-за стола слева и протопала в дамскую комнату, потом кто-то быстро прошёл в дальний угол, через несколько минут подростки, громко переговариваясь, вернулись в зал.

Черт, так галдят, что ничего не услышишь, раздражённо подумала Кара и вдруг почувствовала, как ей в затылок упёрся чей-то взгляд. Предположив, что тот, кого она ждёт, уже давно здесь и тайно наблюдает за ней, она обернулась и насчитала среди публики восемь подходящих мужчин, но все они были заняты поеданием выпечки с салатами и разговорами с соседями. Между тем на часах было уже двадцать пять минут одиннадцатого. Может, смс-ка и это свидание чей-то идиотский розыгрыш? Но для чего?

И тут она вспомнила, как ей чуть не проломили голову, чтобы украсть ноутбук Ванессы. А ведь в машине остался её ежедневник. Она, Кара, прохлаждается здесь, ждет неизвестно кого как дура, а в это время вскрывают её «Маздочку»!

Спрыгнув со стула и чуть не свалив с ног вплывающую в дверь дородную даму, Каролина выбежала из кафе, понеслась прямо по лужам, завернула за угол и в растерянности остановилась — через дорогу на месте, где она припарковалась, стоял грузовик, доверху набитый какими-то тюками. Перед глазами все поплыло, и она уже собралась позвать на помощь, как вдруг из-за кузова вынырнул знакомый багажник. Кара присмотрелась и поняла, что этот грузовик не стоит, а медленно выезжает со стоянки, временно заслонив её машину.

Перемахнув через дорогу, она бросилась к своёй «ласточке», подергала ручку, переворошила сумочку в поисках ключей и, теряя терпение, вывалила всё её содержимое прямо на мокрый капот. По закону подлости ключи выпали последними и, проехавшись по скользкой покатой поверхности, шлёпнулись в лужу. Забыв придержать полы своего длинного пальто, Кара нагнулась и запустила руки в мутную холодную воду…

Когда же, обтерев мокрые рукава, она уже открывала дверцу, сзади её окликнули:

— Каролина Павловна, с вами всё в порядке?

— А вам что за дело? Проваливайте! — рявкнула она, просунула голову и плечи в салон и, пошарив под водительским сиденьем, нащупала Нессин пакет.

Не веря своему счастью, она хотела его вытащить и проверить содержимое, как вдруг до неё дошло, что какой-то мужик только что назвал её по имени!

Медленно, задним ходом, Кара выползла из машины, обернулась и ошалела — перед ней стоял тот самый пузатый вип-клиент, который вместе со своей гетеркой забронировал «Капли бриллиантов» на целый вечер.

— Я вас, кажется, напугал… — начал он, как бы извиняясь, а сам с интересом разглядывал её мокрое пальто, забрызганные грязью сапоги и разбросанную по капоту косметику.

Спохватившись, Каролина сгребла её в сумку и, поправив растрепавшиеся волосы, спросила:

— Так это вы мне звонили?

— Мы с вами встречались в вашем салоне, — он сделал акцент на слове «вашем» и посмотрел так пристально, что она почувствовала себя крайне неуютно.

— Я помню, — Кара захлопнула дверцу, радуясь, что не успела достать пакет. — Тогда, может, вы всё-таки представитесь? А то всё какие-то тайны у вас.

— Аристарх Викторович, — тихо и, как ей показалось, нехотя произнес вип-клиент и зыркнул по сторонам. — Давайте лучше пройдем в кафе. В ногах, как говорится, правды нет.

— Да уж, чего нет, того… — пробормотала Кара. — Однако вы опоздали.

— Дела, знаете ли.

— Знаю, знаю, мотивчик знакомый, — усмехнулась она и побрела назад в «Шоколадницу».

Увидев её, бармен выбежал из-за стойки и запричитал:

— Надо же, с виду такая приличная, а сбежали! С меня же потом вычтут! Горбаться тут целыми днями, рук не покладая…

Каролина молча сунула ему двести рублей и села за ближайший к выходу столик — мало ли что.

— У вас испуганный вид, не надо нервничать, улыбнитесь, — тихо сказал вип-клиент, расположившись напротив, потом раскрыл меню, обернулся к залу, и его цепкие глаза забегали по лицам посетителей. — Пусть думают, что мы с вами старые добрые знакомые и зашли сюда просто перекусить. Сейчас поищем официанта и что-нибудь закажем.

Вот фрукт, подумала Кара, важничает, а у самого уши как локаторы. Разглядывая его лоснящуюся лысину, такие же лоснящиеся лаковые туфли, коричневое в крапинку пальто и золотую заколку в виде ящерки на галстуке, она вспомнила, как его с блондиночкой тогда «облизывали» в салоне. Без сомнения этот пузан весьма богат и обладает какой-то властью, скорее всего крупный чиновник… как раз во вкусе Ванессы.

— Так что вы хотели, Аристарх Викторович? — поинтересовалась Кара, когда он снова к ней повернулся. — Высказать свои претензии по поводу обслуживания в моем салоне? Или предложить оптом закупить новую краску для волос?

— Вы очень похожи на свою сестру, — задумчиво произнес вип-клиент, и Каре показалось, что в его глазах заиграл странный огонек. — Вам это говорили?

— И не раз, особенно теперь… после того, как её не стало.

— Вот об этом-то я и хотел с вами побеседовать.

Каролина невольно выпрямилась, приготовившись услышать самое страшное.

— Видите ли, Кара, ведь так вас звала Ванесса? Я довольно давно её знаю э… знал, ещё до открытия салона. Даже как-то раз помог в одном деле, поэтому…

— В каком? — перебила его Кара.

— Ну-у, это особого значения не имеет. Но если вам интересно… Ей тогда нужно было собрать гору документов, в том числе справки из санэпидемстанции, от пожарных и тому подобное, без них у нас ничего не откроешь. Так я кое в чем оказался ей полезен. Не бог весть что, конечно, но…

— А вы случайно не знаете, с кем она в последнее время встречалась? — не дослушав, с надеждой спросила Кара. — Может, она говорила, что замуж собирается?

— Нет, этого я не знаю, — не раздумывая, ответил Аристарх, но Каре показалось, что её вопрос пришелся ему не по вкусу. Делая вид, что просматривает меню, он продолжил: — Конечно, у Нессы были поклонники, всегда и много, однако не об этом сейчас речь. Так вот, после того, как «Капли бриллиантов» открылись, у нас с ней установились доверительные отношения. Я несколько раз заезжал туда, был в курсе всех её дел. А незадолго до своей смерти, она спрашивала у меня совета…

В этот момент к их столику подскочила официантка с блокнотиком и, приготовившись записывать заказ, вопросительно уставилась на Аристарха.

— Не сейчас! Мы ещё не выбрали! — отрезала Кара, прежде чем он успел что-то сказать, и посмотрела на девицу, как ударила.

Официантка тут же ретировалась.

— Ваша сестра была очень расстроена, даже напугана, — Аристарх понизил голос до шепота. — И я её успокаивал.

— Чем напугана, чем?!

— Тише, не стоит привлекать к себе лишнего внимания, — прошипел Аристарх и указал ей глазами на подозрительно поглядывающего на них бармена. — Понимаете, Несса уверяла, что её жизни угрожает опасность, будто бы она кому-то очень мешает, и всё в таком роде. Я тогда, к стыду своему, не воспринял это всерьёз, подумал, ну разыгралось воображение, с женщинами такое часто бывает, да к тому же ещё время меня поджимало. В общем, поговорить мы толком не успели и условились встретиться позже.

— А потом?

— Потом… — Аристарх тяжело вздохнул. — Вы сами знаете, что было потом. Через три дня её не стало.

Некоторое время Кара сидела молча, переваривая услышанное, и, наконец, задала терзавший её вопрос:

— Так вы думаете, что Ванессу убили?

Аристарх Викторович пожал плечами:

— Утверждать не могу. Но если это так, то мне кажется, вам тоже надо быть осторожной. Может, и не стоит лезть в это дело… Вот, собственно, и всё, что я собирался вам сказать.

— А она вам ещё о чём-нибудь рассказывала?

— Извините, у меня дела. Рад был с вами познакомиться. Надеюсь, салон и впредь будет работать так же хорошо, — он встал и, не оглядываясь, вышел на улицу.

Каролина выждала несколько минут, чтобы дать этому странному мужику убраться подальше, выглянула из кафе и, убедившись, что кругом всё чисто, поспешила к машине. На этот раз ключи нашлись сразу, и, быстро юркнув в салон, она заблокировала дверь. Вытащила из-под сиденья чёрный пакет, проверила — всё на месте.

Возвращаться домой не хотелось, и, раздумывая, куда бы податься, Кара медленно поехала вперёд по улице. Ноги сами нажимали педали, а руки крутили баранку автомобиля.

Минут через двадцать, сама не заметив как, она оказалась на Воробьёвых Горах и решила, что более подходящего места, чтобы успокоиться и поразмыслить, ей не найти.

Припарковала машину, прошла мимо прилавков с сувенирами и, остановившись у парапета смотровой площадки, залюбовалась открывающимся с неё видом: прямо из-под её ног к самой Москва-реке сбегал склон, изрытый оврагами, сквозь прочерки стволов облысевших деревьев они сейчас были хорошо видны; слева над парком нависал лыжный трамплин, походивший на разрушенный бурей или так и недостроенный мост; спортивная арена Лужников на другом берегу напоминала огромную черепаху, отдыхающую на ковре из бурых листьев, а дальше виднелись купол храма Христа Спасителя и Останкинская башня.

Ещё в институтские годы Каролина открыла для себя это тайное прибежище. Когда случалась какая-нибудь неприятность, она приезжала сюда, и сверху все её проблемы казались такими же маленькими, как гуляющие внизу люди. Потом спускалась к набережной, забиралась в самую глушь заросшего парка и заедала там своё горе прихваченным из факультетской столовой пирожком с повидлом. А в летние дни было здорово устроиться поближе к берегу, скинуть босоножки и валяться на солнышке, зачитываясь очередным детективом.

Сейчас, конечно, пейзаж выглядел не столь вдохновляюще. Тяжёлые свинцовые тучи вставали из-за горизонта и, задевая верхушки деревьев, медленно надвигались на смотровую площадку. Каре казалось, что скоро они накроют и поглотят её вместе с матрёшками и шапками ушанками, тщетно ожидающими своих покупателей. Сильный холодный ветер распугал всех туристов, и продавцы, кутаясь в пуховики, с надеждой поглядывали в её сторону.

А она смотрела вниз на непроницаемо тёмную, отливающую серебром воду, и в ушах звучали слова Аристарха: " Вам тоже надо быть осторожной» — сказал это и сразу ушёл, а ты теперь вот думай, он хотел помочь или… Может, это была скрытая угроза? Доверительные отношения, видишь ли, у них сложились. Эх, Несса, Несса, обратилась к нему за советом, как будто больше было не к кому! Значит, этому индюку она доверяла, а своей родной сестре нет?

С другой стороны, почему, собственно, надо принимать на веру его болтовню про опасность? Возможно, и не было ничего серьезного. Просто Нессу одолевал вниманием какой-нибудь настырный поклонник, или очередной брошенный жених угрозами пытался вынудить её вернуться к нему. Такие случаи у неё в жизни бывали, но Несса всегда раньше рассказывала о них, и даже с гордостью. Нет, не складывается…

Предположим, всё, что сказал Аристарх, правда, и сестра на самом деле жаловалась ему и выглядела напуганной. Но ведь она могла всё это разыграть, если положила на него глаз, что, судя по его лаковым штиблетам и важному виду, очень даже возможно. Тогда почему бы не попытаться таким образом его соблазнить? А что, Несса вполне могла прибегнуть к этому способу. В её арсенале имелось много разных средств для захвата намеченной цели, и не раз она сама говорила, что для того, чтобы крепко привязать к себе денежный мешок, обязательно нужно дать ему шанс выступить в роли спасителя, только так он распушит свои крылышки.

Кара стала вспоминать разработанную Ванессой пятиступенчатую программу захвата самца. В основу этой системы, видимо, были положены книги типа «Что собой представляет современный мужчина», «Слабые стороны завоевателя», " Как быстро выйти замуж и не пожалеть» и особенно «Уроки японских гейш», которые сестра читала запоем. Несса называла себя «психологом от природы» и уверяла, что, следуя её советам, даже самая невзрачная женщина может укротить любого представителя сильного пола.

Первый этап — обратить на себя его внимание. Для этого, подчеркнув свою красоту одеждой и косметикой, вам надо обязательно выкинуть что-нибудь этакое. Например, во время застолья можно встать и произнести искрометный тост, разумеется, «искрометность» должна быть заранее подготовлена. Для этого рекомендуется читать перед завтраком сборники афоризмов выдающихся людей.

Второй этап — продемонстрировать свою женственность и сексуальность. Убедившись, что «цель» на вас смотрит, следует как бы случайно распахнуть разрез на юбке или заставить платье сползти с плеча, обнажив тем самым часть груди. После чего, конечно же, изобразить сильнейшее смущение. Третий этап — это как раз дать «цели» вас спасти. Каждый мужчина любит выглядеть в глазах женщины героем, поэтому необходимо самой подстроить ситуацию, когда он будет иметь возможность вам помочь. Например, нарочно завязать ссору с другим мужчиной, распалить его, чтобы ваша «цель» в самый ответственный момент смогла вмешаться и защитить несчастную жертву, то есть вас, а вы в ответ должны смотреть на своего спасителя с восхищением и благодарностью. В результате между «целью» и охотницей должна установиться эмоциональная связь.

Четвёртый этап — страстная ночь любви. Но вам необходимо зарубить себе на носу, что допускать его к своему телу следует только при условии успешного выполнения первых трёх этапов. И не забывать, что самое ответственное ещё впереди.

Пятый этап — воздвигнуть непреодолимую преграду в отношениях. Другими словами, надо заставить мужчину поработать, чтобы заполучить вас себе в постоянные партнерши. На этом этапе «цель» должна пройти своеобразный тест — показать, насколько вы ей нужны. А вы посмотрите, на что самец способен, и не сдавайтесь, пока не убедитесь, что он для вас готов пренебречь даже собственными интересами, ибо, как ни странно, чем большим мужчина жертвует ради женщины, тем больше он её любит и ценит. Например, у вас может возникнуть неожиданная деловая поездка в другой город минимум недели на три, а лучше на четыре, и «цель», не в силах стерпеть долгую разлуку, бросает все свои дела, даже самые важные, и летит к вам на крыльях любви. И главное — ни о какой финансовой помощи с его стороны в это время не может быть и речи, поэтому любые подарки, кроме цветов и конфет, следует немедленно возвращать назад.

Ванесса любила похвастаться, что не раз подвергала своих поклонников подобной обработке и часто делала это просто из спортивного интереса, чтобы потом, как она говорила, было из кого выбирать, при этом многие из них попадались в её капкан. Так почему бы и Аристарху не пасть жертвой третьего этапа? К тому же тогда в театре сестра выглядела, как всегда, великолепно, смеялась, острила, ни от кого не пряталась — разве так ведет себя человек, если он кем-то запуган? С другой стороны, такие совпадения вряд ли бывают — Несса сказала Аристарху, что опасается за свою жизнь, и через три дня… Услышав знакомую гитарную мелодию, Каролина достала мобильник, увидела номер Ады и, посомневавшись, нажала зелёную кнопку.

— Кара, деточка, — взволнованно забасила тётка. — Я всё-таки нашла бумажку.

— Какую бумажку? — не поняла Кара, уже жалея, что ответила.

— Ну помнишь, ты спрашивала, как зовут того «суслика»?

— Суслика? Что-то я не припоминаю… Ах, да, с которым Несса к вам приходила! И что?

— Шурик его зовут, Шурик. Я себе тогда записала.

— Записала? — удивилась Кара. — Зачем?

— Так он все присматривался к моим картинам и даже предложил неплохую цену за пейзажик. Просил его сразу ему доставить, если надумаю.

— А куда доставить-то? — с надеждой спросила Кара. — Он что, и адрес вам дал?

— Конечно, вот… Калужское шоссе, пятнадцатый километр, посёлок «Вороново», дом семь. Ты уж съезди туда, не поленись. Разузнай, кто он и что, а то у меня на сердце неспокойно. Все думаю, почему Ванессочка опустилась до такого знакомства. И потом мне обязательно перезвони, хорошо?

Каролина пообещала и, вконец продрогшая, вернулась в машину.

Нет, она не может всё это так оставить, иначе ей не будет покоя. Она должна выяснить, кто угрожал Нессе, и завтра же поедет и познакомится с Шуриком.

Глава 14

Калужское шоссе встретило Каролину многокилометровой пробкой. Продвигаясь рывками, она пыталась маневрировать, перестраиваться из одного ряда в другой, но водители стали недовольно сигналить, и ей пришлось смириться.

Чтобы расслабиться, она включила радио и, услышав песню Пугачёвой «Осенний поцелуй», вспомнила о Колине. Как-то нехорошо получилось — он по её просьбе потащился с ней к тётке Аде, высидел там целый вечер, покорно проиграл деньги, а она за это ударила его под дых и сбежала…

Её размышления прервал гитарный перезвон.

— Алло, Каролина Павловна? Извините, если помешал, — послышался в трубке заискивающий голос.

— А-а, Вадик, — сразу узнала его Кара. — Как салон, процветает?

— У нас все в ажуре, не беспокойтесь. Клиенты валом валят, деньги несут. Вчера мы даже установили рекорд, летом за месяц столько не снимали.

Вот уж до чего ей сейчас не было дела, так это до выручки. Она вообще ещё не решила, стоит ли связываться с этим салоном, и с омерзением подумала, что в любом случае придётся копаться в банковских счетах.

Потом, всё потом, решила Кара и, чтобы поскорее отвязаться, сказала: — Ну что ж, похвально. Пришлите мне отчет по почте и продолжайте в том же духе. Окей?

— Мы постараемся, — заверил её администратор. — А когда вы к нам заглянете?

— Я? Да собственно… собираюсь. Кстати, надо бухгалтерию как следует проверить, так что ждите.

Вадик громко засопел в трубку, и Кара подумала, что правильно его припугнула — пусть ждёт и боится, работать будет лучше.

Но он не отставал:

— Может, сейчас заедете?

— А что? — насторожилась Каролина. — Что-нибудь случилось?

— Нет, просто тут такое дело… Явился один тип, Максим. Говорит, что он жених Ванессочки нашей Павловны, — Вадик всхлипнул. — Встретиться с вами очень хочет.

— Да? — Кара не верила такой удаче.

— Просил ваш телефон, но я не осмелился дать без вашего разрешения. И он… В общем, он здесь сидит. Сказал, будет вас ждать.

— Да? — снова переспросила Кара.

— Так что вы уж лучше приезжайте быстрее, — виновато упрашивал Вадик. Легко сказать быстрее, с досадой подумала Кара, глядя на шоссе, по-прежнему на сотни метров впереди запруженное машинами.

— Окей, Вадик, постараюсь, — пообещала она и стала лихорадочно соображать, как бы лучше сманеврировать.

Главное было прорваться к развороту. Каролина сигналила, чтобы её пропустили, делала знаки водителям, но безуспешно, и пришлось ехать дальше.

Судя по указателям, до поселка оставалось не больше пяти километров. Что ж, тогда вначале в «Вороново», а потом уже в «Капли», решила она и, рассеянно поглядывая на проползающий мимо облезлый лесной пейзаж, стала обдумывать ситуацию.

Так вот, значит, как… Кроме Шурика был ещё и Максим. И есть вариант, что сестра хотела познакомить её в театре с кем-то из них. По сравнению с Максимом, о котором ей ничего не было известно, позиция Шурика выглядела более убедительной — раз Ванесса притащила его к Аде, то у неё с ним могло намечаться что-то серьезное. Хлипко, конечно… Колин вон тоже тётке ручку целовал, и что из того? Но Шурик оставил свой адрес, а это уже кое-что…

Вынырнув из своих мыслей, Каролина сверилась с показаниями навигатора и, едва не пропустив нужный поворот, добралась, наконец, до въезда до въезда в поселок «Вороново». Сердитый охранник записал номер её машины и, не спросив, к кому она направляется, поднял шлагбаум.

Центральная улица уходила далеко вперёд и немного в горку, упираясь в сосновый бор, по обеим её сторонам из-за глухих заборов выглядывали большие каменные дома. Под колесами приятно шуршал гравий, дождевые тучи рассеялись, небо просветлело, и черепичные крыши сушили под солнцем свои бока.

Завидное местечко, подумала Каролина, дорого, надёжно, красиво, всё по меркам Ванессы.

Проехав мимо нескольких участков и не обнаружив на воротах номеров, она в растерянности остановилась и вышла из машины — по логике вещей дом номер семь должен был находиться где-то здесь.

Вокруг стояла умиротворяющая тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц, воздух был чистый, вкусный, никаких тебе выхлопных газов и прочей гадости. Кара вдохнула полной грудью, и голова её с непривычки закружилась.

Сзади раздался лай, и из калитки, еле удерживая на поводке устрашающего вида овчарку, показалась женщина в фетровой шляпе, а за ней мальчуган лет шести. Сомневаясь, что люди в этом раю понимают по-русски, Каролина дождалась, пока они с ней поровнялись, и спросила:

— Извините, вы не подскажете, который из этих домов номер семь?

Мальчишка тут же нырнул за материнскую спину, а овчарка грозно зарычала.

— Из этих? — женщина рассмеялась. — Нет, вы не там ищете.

— Как не там? — удивилась Кара.

— Так у нас, когда строили, всё перепутали. Номер каждый сам себе присваивал.

— Это в каком смысле?

— Ну-у, кто первый дом поставил, у того «один», а кто второй, у того «два».

Представив, что придётся обходить пешком весь этот неслабый посёлочек, и тогда прощайте «Капли», Кара приуныла:

— И где же мне теперь его искать?

— Я знаю! — воскликнул мальчуган, выступая вперёд. — Там, где хижина Деда Мороза!

— Знаешь, знаешь, — женщина ласково потрепала его по вихрастой голове. — Сейчас пойдете прямо, на втором повороте свернёте направо, и третий дом будет как раз «седьмым».

— Понятно, — обрадовалась Кара. — Хорошо, что я вас встретила. Спасибо за помощь.

— Пожалуйста, обращайтесь, — довольно ответил мальчуган и вслед за матерью и собакой потрусил к лесу.

Через пять минут, отыскав нужный дом, Каролина остановилась около громадных железных ворот, переложила в карман пальто электрошокер, поправила волосы, зачем-то припудрилась и продумала предстоящий разговор с Шуриком.

Номера на этих воротах тоже не было, но, что странно, не было и звонка, поэтому пришлось стучать, сначала осторожно, потом изо всей силы… Так и не дождавшись ответа, Кара села за руль и стала громко, протяжно сигналить, однако и после этого к ней никто не вышел. Тогда она приложила ухо к забору и прислушалась — глухо. Вот черт, нет даже щелочки, и калитка задраена, возмутилась она, не дом, а вражеская крепость. А вдруг Шурик просто не слышит? Сидит, например, в наушниках, или думает, что сигналят не ему? В таком случае будет совершенной глупостью с её стороны уехать, как говорится, не солоно хлебавши. Вывод — надо каким-то образом туда проникнуть.

Из истории Каролина помнила два основных способа захвата крепостей — взятие измором и штурмом. На длительную осаду времени у неё не было, и, оценив перспективы высокой сучковатой ели, росшей у самого забора, а также отметив отсутствие на нём колючей проволоки, она выбрала второй способ.

Расстегнула пальто, чтобы не мешало, примерилась, поставила ногу на нижний сук и, обхватив руками липкий шершавый ствол, полезла вверх. Ноги соскальзывали с мокрых веток, жёсткая кора царапала ладони, но ей всё же удалось добраться до нужной высоты. Потом, кое-как перевалившись на забор, заглянула во двор и ничего подходящего, чтобы спуститься туда более менее цивилизованно — ни дерева, ни дров, ни сарая — не нашла. Оставалось либо вернуться, либо прыгать.

В этот момент вдалеке за поворотом послышались чьи-то голоса, и, испугавшись, что славные жители «Воронова», застукав её на чужом заборе, вызовут полицию, Кара зажмурилась и спрыгнула вниз.

Ей повезло, она грохнулась прямо в мокрую жижу, и это смягчило удар. Пошевелила руками, встала, попробовала ноги — кости вроде бы целы, только на пятку больно наступать и шея точно деревянная. Вспомнив, как что-то затрещало при падении, осмотрела своё пальто и обнаружила выдранный клок на правом боку. Сумочка, к счастью, пострадала только снаружи, но в остальном вид у Кары был плачевный, впору милостыню просить.

Ничего, могло быть и хуже, не возвращаться же из-за этого назад, сказала она себе, проваливаясь каблуками в грязь, выбралась на дорожку и побрела к трёхэтажному дому с красными ставнями. Только бы это оказался нужный участок, только бы не зря была вся эта штурмовщина.

По пути ей попалась круглая резная беседка, выкрашенная в белый и синий цвета, со стеклянным столиком и скамеечкой внутри, и она поняла, что именно эту беседку мальчуган и называл хижиной Деда Мороза. Значит, они с матерью здесь бывали…

Добравшись до крыльца, Каролина, ужасно злая, приготовилась высказать Шурику всё, что думает о его треклятом заборе, и долго жала на звонок, но ей никто не открыл. Тогда она обошла вокруг дома, заглядывая в каждое окно — никаких признаков жизни.

Проклиная своё невезение, она дохромала до беседки и села на скамейку. На неё навалилась усталость. Всё тело гудело, ноги стали тяжёлыми, как будто к ним привязали гири.

Сняв мокрые сапоги, Кара выставила их на солнышко и в изнеможении опустила голову на прохладную стеклянную столешницу. Скажи ей сейчас, что началась война и надо спасаться, она не двинулась бы с места — будь что будет. Хотелось забыться, заснуть и проснуться вчера, тогда бы она совсем по-другому выстроила сегодняшний день. И тут же пришла мысль, что вчера она ещё не знала, что случится с ней сегодня в «Вороново», значит, всё повторилось бы снова. Но это же несправедливо, столько всего преодолеть и возвратиться с пустыми руками!

Кара посмотрела на свои ободранные ладони и, чувствуя опасную близость слёз, закрыла глаза. По опыту она знала, что в подобных случаях очень помогает попытаться просто слушать природу. Откуда-то приятно потягивало дымком, ветер шевелил опавшие листья, по крыше беседки, весело чирикая, прыгали воробьи… И вдруг среди этих райских звуков она разобрала человеческую речь, потом кто-то фальшиво затянул хриплым басом: «Комбат, батяня, батяня, комбат».

Прислушавшись, Каролина определила, что голоса раздаются совсем рядом, возможно, даже с соседнего участка, и, быстро натянув сапоги, побежала к кустам сирени. За ними оказалась металлическая решетка, а за ней, метрах в десяти, шестеро мужчин сидели вокруг костра. Да тут мальчишник, усмехнулась она и только собралась их окликнуть, как здоровенный детина, сидящий к ней лицом, пихнул поющего в бок:

— Серый, смотри-ка, кто там. Вот это краля!

Тот обратил в её сторону свой мутный взор и захрипел с ещё большим энтузиазмом.

— Иди сюда, нам как раз женской ласки не хватает! — детина встал и нетвёрдым шагом направился к решётке. — У нас тут всё чин чинарём, и шашлычок имеется, и градуса навалом.

— Спасибо, не стоит, — отмахнулась Каролина, а детина ухватился ручищами за решётку и стал её трясти, как бы пробуя на прочность.

Увидев на его пальцах наколку «Миша», а на другой руке якорь, и уже жалея, что вот так сразу, не разобравшись, выскочила из-за кустов, Кара приготовилась тут же убраться подальше. Но, подумав, решила всё-таки спросить:

— А среди вас случайно нет Шурика?

— А зачем нам Шурик? Мы и сами могём, выбирай любого, — осклабился детина и, просунув руку через решётку, попытался её ухватить.

— Может, вы хотя бы знаете, когда он будет? — попятившись, спросила Каролина.

— Эй, Серый, да подожди ты горланить! Тут дамочка каким-то Шуриком интересуется, спрашивает, когда он причалит! — крикнул певцу детина и приготовился перемахнуть к ней на участок.

Серый смолк, опрокинул в себя что-то из пластикового стаканчика и, покачиваясь, побрел к ним:

— Ну ты дубина, зачем же лезть-то? У меня сбоку калиточка имеется. Щас откроем, возьмем твою зазнобу к нам, обогреем, почистим…

Вот-вот, сначала подогреют, а потом обчистят, подумала Кара, отступая за сирень.

А Серый ласково так уговаривал:

— Да не бойся ты, не обидим, мы ж не звери. Всё равно Шурика твоего ещё долго не будет. Он, видишь ли, на лыжах кататься умотал, шельма. А, кстати, как ты здесь оказалась-то?

— Я? Так это… калитка его была открыта, вот я и вошла… в гости, — соврала Кара и собралась дёрнуть к машине.

— А-а, так ты, наверно, подруга Нески, жинки его? — спросил Серый.

— Нески? — переспросила Кара. — Какой Нески?

— Да жинки его, я ж сказал. Она вечно нос воротит, никогда с нами по-человечески не посидит. А красотка вся из себя, что надо, — Серый плотоядно облизал губы.

Кару будто что-то толкнуло — она достала из сумки фотографию, ту самую, испанскую, и показала:

— Эта Неска?

— Точно она, рыжая.

— И давно ты её знаешь?

— А ты заходи к нам, я тебе всё и расскажу, — Серый поманил её пальцем. — Не пожалеешь.

Ничего не ответив, Каролина развернулась и побежала к воротам.

— Эй, куда?! — взревел детина. — Мы же с тобой как люди, а ты… Так не пойдет!

На воротах висел пудовый замок, но калитка, слава богу, запиралась на простую щеколду, и через считанные секунды Кара была уже в машине. Из соседних ворот с возмущенными криками на дорогу высыпали все шестеро весельчаков, но поздно — она уже захлопнула дверцу и, не оборачиваясь, порулила к шлагбауму.

Надо же, поражалась Каролина, Несса-то какова, успела, оказывается, в третий раз выскочить замуж, даже жила здесь…

Солнце светило так ярко, что можно было подумать, будто вопреки всем законам природы снова наступило бабье лето. Отражаясь в лужах, лучи прыгали по салону, попадали на зеркала заднего вида, ослепляли, и Каре пришлось надеть тёмные очки, чтобы лучше видеть дорогу и не въехать в какой-нибудь столб.

Пробка на шоссе стала постепенно рассасываться, и обратный путь занял гораздо меньше времени. Минут через сорок Каролина припарковалась около своего дома, осмотрела своё порванное пальто — любимое, из натуральной шерсти, купленное в Париже — вздохнула, но велела себе ни о чем не жалеть и тут же снесла его на помойку. Брюки и сапоги тоже пришли в негодность, поэтому прежде чем отправляться в «Капли» необходимо было как следует отмыться и полностью переодеться.

Вдоволь погревшись под горячей водой, Кара подсушила волосы феном и соорудила из них высокий пучок — на этот раз ей захотелось выглядеть холодно и отстранённо, чтобы сотруднички не расслаблялись. Скорчила рожу строгой училке в зеркале и довершила образ серым пуловером, чёрными брюками со стрелками и чёрной кожаной курткой.

По дороге в салон Каролина почувствовала явные признаки мигрени — ей совсем не хотелось есть, даже подташнивало, затылок одеревенел, а в уголке левого глаза вспыхивал крошечный сверкающий зигзаг, похожий на молнию. Хорошо зная, что лучше тут же принять меры, она собиралась, когда приедет, сразу же послать кого-нибудь, Сосульку или Пудру, за сильным болеутоляющим и отлежаться на диване в Нессином кабинете.

У дверей салона стояли, оживленно беседуя, двое молодых мужчин. Заметив Кару, они замолчали и стали пристально наблюдать, как она выходит из машины и поднимается на крыльцо. Она подумала, что один из них и есть Максим и он сейчас её окликнет, но они проводили её взглядом и продолжили разговор.

— Наконец-то, дорогая наша Каролина Павловна! Мы вас так ждали, уж так ждали, — бросаясь к ней навстречу, вскричал Вадик и вцепился в её куртку. — Давайте, я за вами поухаживаю.

— Нет, спасибо, — остановила его Кара. — Ну как вы тут поживаете?..

Она запнулась, увидев Майю, и опять поразилась, до чего же эта «кукла» похожа на сестру, сегодня даже больше, чем в прошлый раз — роскошные рыжие волосы уложены крупными локонами и подхвачены сверху перламутровой заколкой, в ушах серьги-кольца, совсем как у Нессы тогда в театре…

Ну это уж слишком, возмутилась Каролина, она что, решила поиздеваться?

— У нас всё просто замечательно, — суетился администратор. — Вы не сомневайтесь, всё полностью под моим контролем.

— Да? — Кара скептически на него взглянула. — Что-то я не вижу Максима, или как его там?..

— Вы сегодня просто изумительны. Вам так идет пучок, очень, — не унимался Вадик, всплескивая руками. — И, по-моему, вы ещё немного похудели, так гламурненько.

Кару перекосило от его «гламурненько», и, едва сдержавшись, чтобы не взорваться — надо же, вздумал ей оценки давать! — она каменным голосом переспросила:

— Так где Максим? Он меня дождался?

Администратор, видимо, понял, что она не в настроении, указал глазами на вход во внутренние помещения и зашептал:

— В обед он на час уходил, и я уж думал с концами, а потом снова подвалил… Он там. Я велел ему ждать у вас в кабинете… ну чтоб клиентов не распугал, а то видок у него стрёмный.

Проходя по залу, Каролина отметила, что салон действительно полон людей и все мастера при деле. Она благосклонно им улыбнулась и тихо спросила семенящего чуть впереди Вадика:

— Ты его видел раньше?

— Ни разу, — с готовностью ответил тот, услужливо раскрывая перед ней зеркальную дверь. — Если что понадобится, я рядом.

В кабинете на краешке дивана сидел, теребя в руках носовой платок, молоденький парень, хорошенький, голубоглазый, светловолосый, прям хирувимчик.

— Здравствуйте, — дрожащим голосом проговорил он, — меня зовут…

— Максим, я знаю, — Каролина подошла к столу, села в кресло и указала ему место напротив. — Вы были знакомы с моей сестрой.

Он вскочил и заметался по комнате:

— Знакомы?! Да она обещала выйти за меня замуж!

Господи, и этот бедолага туда же, с грустью подумала Кара, угораздило же его нарваться на её сестрицу, на эту «акулу любви»… ещё чего доброго надумает последовать за ней.

Вид у парня действительно был жалкий — худой, бледный, дерганный весь, глаза зареванные, несчастные.

— Сколько же вам лет? — поинтересовалась она.

— А какое это имеет значение, если люди любят друг друга?! — с жаром воскликнул Максим и, гордо расправив узкие плечи, уселся, наконец, на указанный стул.

Неужели и на нем, ужаснулась Кара, Несса испытывала свою пятиступенчатую систему? Даже такого юнца не пропустила.

— Любви все возрасты покорны. Мы с ней были одно целое… а теперь её нет, — причитал Максим, утирая слёзы. — Я в отчаянии!

Его горе было настолько искренним, что Кара, вместо того, чтобы увещевать, подошла к нему и по-матерински прижала к себе. Она хорошо знала, что может сотворить с человеком первая любовь, не раз ей приходилось «откачивать» клиентов, потерявших объект такой страсти.

— У меня дома все стены её фотографиями увешаны, — всхлипывал Максим. — Я до смерти буду хранить ей верность. Никто другой мне не нужен. Такой как она больше нет.

— И давно вы знакомы? — спросила Кара, поглаживая его по голове.

— Больше двух лет уже. Мы в магазине познакомились. Мне тогда рубашка нужна была для экзаменов, и она помогла выбрать.

Как это похоже на Ванессу, подумала Кара и, когда он перестал рыдать, осторожно спросила:

— Скажите, а почему вы хотели со мной встретиться?

Максим отстранился и посмотрел ей в глаза:

— Отдайте мне сердце. Я знаю, оно у вас!

— Какое сердце? — не поняла Каролина.

— Символ нашей любви. Я ей на прошлый Новый Год подарил. Она тогда сказала, что я буду для неё лучшим мужем на свете, и дала мне взамен прядь своих волос, — расстегнув джинсовую куртку, Максим продемонстрировал висящий на цепочке прозрачный флакончик с прядью рыжих волос. — Я уверен, Несса хотела бы, чтобы сердце вернулось ко мне. Оно такое красное бархатное, с надписью «I Iove you».

Да, точно, вспомнила Каролина, она видела эту игрушку в той самой коробке и вместе с дневником и дисками всё время таскала с собой.

— А знаете, Каролина, вы с ней очень похожи, — глаза Максима впились в её лицо и из страдающих сделались влюблёнными. — Тот же нос, те же губы, как будто чуть воспаленные… и волосы, только темнее… вы с ней, как день и вечер.

Кара вздрогнула и отскочила на другой конец комнаты — ещё не хватало, чтобы он перенёс свою одержимость с сестры на неё, отчаявшиеся любовники так часто делают.

— Хорошо, хорошо, я отдам вам это сердечко. Но только пообещайте, что успокоетесь, начнёте нормальную жизнь, будете встречаться с друзьями, ходить в кино. Договорились?

Не дожидаясь его ответа, Каролина вылетела из салона и направилась к машине. Парень шёл за ней по пятам и бубнил:

— И фигура у вас тоже похожа, и руки… такие нежные. А глаза, как глубокий омут… они мне теперь сниться будут.

Моля бога, чтобы этот бред сумасшедшего как можно скорее прекратился, Кара открыла переднюю дверцу и полезла под сиденье за пакетом. А дальше всё произошло так быстро, что она не успела ничего сообразить — сильная рука отдёрнула её назад и бросила на асфальт.

Глава 15

Перевалившись на бок, Каролина увидела Максима, убегающего с Нессиным пакетом в руках. Хотела вскочить и кинуться за ним вдогонку, но нога, которую она подвернула, прыгая с забора, отозвалась резкой болью. То ли от этой боли, то ли от злости она закричала, да так, что прохожие в испуге шарахнулись от неё в разные стороны, один даже запрыгнул на скамейку. Тем временем Максим успел скрыться за поворотом.

На её крики из салона выбежали Сосулька с Пудрой и с причитаниями стали поднимать и отряхивать свою «бедненькую» начальницу. Их приторное аханье и сюсюканье подействовало на неё, как лошадиная доза ношатыря, и, не собираясь объяснять им, почему она валяется в грязи и вопит как безумная, Каролина стиснула зубы, быстро села в машину и дала газу.

— Да что же сегодня за день такой! — стенала она, пытаясь сразу же развернуться, чтобы всё-таки проехать за поворот, но, как назло из-за плотного движения сделать этого ей не удалось.

Её «Маздочка», как будто чувствуя, что хозяйка на грани истерики, беспрекословно слушалась руля, не дергалась, не фыркала, только тихонько повизгивала, словно уговаривала её смириться и взять себя в руки. А Каре хотелось материться от досады, топать ногами и ещё лучше нокаутировать руль, как боксерскую грушу — эта нехитрая психотерапия была бы сейчас наиболее результативной — но так можно спровоцировать аварию, она же, в конце концов не камикадзе.

Сама удивляясь тому, что здравый смысл возобладал, Каролина решила потерпеть до дома, а, поразмыслив, даже порадовалась, что её ещё разок не огрели по голове, как тогда у квартиры Ванессы.

Компьютер упустила, пакет прошляпила — это же надо, так его оберегать, из рук не выпускать, даже к тётке на банкет таскать, и такой финал! И кто, какой-то смазливый психопат, вот так запросто обвел её вокруг пальца! А как правдоподобно всё обставил-то — явился в салон, убивался, ангелочком прикидывался, сердечко бархатное, видишь ли, ему подавай.

Каролина уже и сама не знала, что её больше расстроило, пропажа пакета или собственная наивность и слепота. Но она же видела, как Максим рыдал, показывая флакончик с локоном, слышала, что он рассказывал о сестре. А если он не соврал, и у них с Ванессой в самом деле были отношения? Тогда, увидев пакет, он мог поддаться первому порыву и решил завладеть всеми её вещами, завладеть любой ценой.

Подобное поведение, конечно, нельзя назвать адекватным, но в его возрасте у многих мозги ещё не совсем на месте, недаром в некоторых странах молодые люди до двадцати одного года считаются несовершеннолетними. А тут ещё несчастная любовь, с его-то впечатлительностью… Хотя, откуда она знает, сколько ему на самом деле лет, кто он такой и как его зовут? Если это была спланированная акция, хладнокровная, изощренная, а скорее всего так оно и есть, то имя-то уж он наверняка выдумал, да и достать похожую прядь волос тоже не проблема. Одно не вызывает сомнений — этот «херувимчик» точно знал, что и как надо сказать, кем прикинуться, а значит, хорошо знал Ванессу. Кроме того, ему откуда-то было известно, что в пакете спрятано нечто, ради чего стоило разыгрывать целый спектакль, не ради же простой игрушки. Но что в таком случае ему понадобилось?..

От этих мыслей головная боль накатила с новой силой, и Каролина на каждом светофоре массировала виски и шею, однако легче не становилось. Ни в сумочке, ни в бардачке не оказалось даже анальгина, и она который раз за этот день прокляла свою невезучесть, а добравшись до дома, заглотила сразу две таблетки «Кетанова», сняла уже вторые испорченные брюки и, несмотря на усталость, включила компьютер.

Пакет, конечно, уже не вернуть, сетовала она, да и выяснить, зачем на самом деле охотился этот самозванец, тоже не представляется возможным. В коробке было много всякого — и диски с фотографиями, и ежедневник, и несколько писем, и флешка раньше была… Что ж, по крайней мере теперь совершенно очевидно, что Нессин ноутбук украл не обыкновенный домушник и к ней, Каре, в квартиру лезли именно за пакетом.

А если Ванесса всё-таки завела свой блог и вор подумал, что у неё в ноутбуке может быть пароль на вход? Ведь эта мысль уже приходила ей в голову…

Набрав в «Яндексе» «соцсеть», Каролина стала внимательно просматривать названия: «Фейсбук», «Вконтакте», «Живой журнал», «Мой мир», «Твиттер», «Однокласники»… — вариантов было много, с какого же начать?

Начнем с первого, это же самая популярная сеть в мире, решила она и зашла на «Фейсбук». Ввела имя сестры и перебрала все три её фамилии, она каждый раз меняла их в загсе — ничего… Подумала, набрала в графе «логин» «Ванесса», а в графе «пароль» «бриллиант», очень уж сестра любила эти камушки, но аккаунтов с такими данными не было. Проверила тот же логин и пароль на других сайтах — тоже нет. Попробовала разные вариации имени и все слова, ассоциирующиеся с бриллиантами, но ни одной страницы так и не нашла.

Тогда, поражаясь собственному упорству, Кара стала печатать все, что приходило в голову — смешные прозвища, которые она и отец давали Нессе в детстве, названия её любимых детских книжек, имена сказочных героев, изобретенные ею словечки, а потом, уже из взрослого периода, марки косметики, цвета помады, названия духов и тому подобное, но результат был по-прежнему нулевой.

Что ж, не беда, успокаивала себя Кара, угадать сразу и пароль, и логин почти невозможно, на это может уйти несколько лет, значит, надо действовать по-другому. А если поискать просто по нику?

— Какой же у тебя, сестричка, мог быть никнейм? — спросила она вслух и сама себе ответила: — Да какой угодно, уж что-что, а фантазия у тебя границ не имела.

Однако, зная характер Ванессы, Кара предположила, что разгадка может оказаться где-то совсем рядом, даже в её доме, и принялась подробно восстанавливать в памяти интерьер её квартиры. Там, в шкафу со стеклянными дверцами, например, была разложена куча всяких разностей, и сувениры, и бижутерия, и посуда, а на стенах висели картины, маски, фотографии…

Стоп. Картины. Среди них были и подлинники, недорогие, привезённые из Берлина или Лондона, но в основном копии или репродукции знаменитых мастеров — Несса говорила, что, когда заделается миллионершей, приобретет оригиналы, а пока сойдет и это. Вот, например, «Рождение Венеры» Ботичелли…

Кара открыла «Фейсбук», набрала в поисковике слово «Венера», и через некоторое время компьютер выдал список в тысячи аккаунтов. В первом были сплошь стихи о любви, во втором тоже стихи, сдобренные фотографиями полураздетых красоток и предложениями о знакомстве… Порядком приуныв, она хотела кликнуть на следующий, и вдруг ей в голову пришла спасительная мысль — а ведь Ванесса вряд ли бы выбрала для себя столь тривиальный ник.

Сама по себе идея с репродукциями по-прежнему казалась Каре удачной, но не проверять же каждое название, значит, надо что-то выбрать…

А ведь есть одна, которую Ванесса водрузила в спальне над своей кроватью и тем самым выделила среди остальных — портрет актрисы Жанны Самари кисти Ренуара!

Вспомнилось, как когда-то, уже после смерти матери, отец принёс домой альбом импрессионистов и всё удивлялся, что эта француженка, непонятно чем, может быть, улыбкой или выражением глаз, очень напоминает ему жену. И ещё он говорил, что Несса, когда станет взрослой, будет совсем такая…

Подрагивающими от волнения пальцами Каролина ввела слово «Самари», и оказалось, что пользователей с этим ником всего несколько, причем на первой же странице её взгляд приковала к себе вставленная в профиль картинка — на аватаре была изображена копна рыжих волос.

— Бинго! — воскликнула Кара и прокрутила страницу дальше.

Последняя запись, сделанная за неделю до смерти Ванессы, гласила: «Или всё, или ничего». А рядом была помещена фотка со скрещёнными на удачу пальцами. Кара сглотнула подступивший к горлу ком — и ярко-рыжие волосы, и пальцы с отточенными золотыми ногтями показались ей до боли знакомыми. Но что тут определишь по одному маникюру? Может быть, это вовсе и не её сестра?

Тогда Кара стала просматривать каждый пост и вдруг увидела красные бархатные туфли на шпильках, отделанных металлическими заклёпками — точно в таких же как-то раз Несса приходила на их совместный ланч и сказала тогда, что это подарок одного из её поклонников.

— Нашла, — прошептала Каролина и некоторое время сидела, не двигаясь, потом встала и заходила по комнате.

Снова, как и перед встречей с Аристархом, на неё навалились сомнения и страх. Ей казалось, что, если сейчас же не остановиться, то откроется нечто такое, о чем лучше и не знать…

В конце концов каждый человек имеет право на личную жизнь, и надо уважать это право, рассуждала Кара. Несса наверняка хотела остаться инкогнито, ведь на снимках только её ногти и волосы. Конечно, без причины она бы не стала скрывать своё имя… Тем более, наверное, не стоит будоражить прошлое.

Но как же тогда выяснить, что с ней случилось? И почему, собственно, в этом красивом блоге должно оказаться что-то страшное? Здесь много художественных фото, и на них не только Ванесса, а сейчас пригодится любой намёк, любая подсказка, чтобы понять, что означает её фраза: «Или всё, или ничего» и кому она посвящена.

Уговорив себя, Каролина снова села за компьютер и стала внимательно изучать каждую запись.

Ей попалось несколько шуток на тему отношения полов, напоминание о какой-то вечеринке, «наполненной музыкой и шипением шампанского», фотографии отдельных частей тела Нессы, запястье с тонким браслетом-змейкой, изгиб шеи с рыжим локоном, затемнённый профиль, и вдруг снимок, явно сделанный с мобильника — два силуэта, мужской и женский, в отражении стеклянной двери — а внизу подпись «Мистер Самое То». Лица видны были плохо, только очертания, но Каролина узнала бы из тысяч силуэтов фигуру и характерный наклон головы своей сестры. А вот кто этот мужчина? Может быть, Шурик?

Кара скопировала фото на свой компьютер, увеличила, долго рассматривала под разными углами, наводила резкость, меняла цвет… но так ничего и не добилась.

Дальше шли снимки с образцами маникюра, обзоры новинок на рынке косметики и среди них опять фото с подписью «Мистер Самое То», на этот раз сделанное в лифте. Кара готова была поклясться, что на нем тот же самый мужчина — одной рукой он обнимал Нессу за талию, а другой держал её за шею, причем головы обоих были засвечены вспышкой.

Скопировав и этот снимок, Каролина пролистала дальше, и уже ближе к концу ей попалась фотография Ванессы на фоне серебристого внедорожника с номером «К475РУ».

— Ах, ты, мерзавец, — прошептала она, сразу узнав эту машину, схватила телефон и набрала нужный номер.

Трубку взяли нескоро. Минуты три Кара слушала музыку, которая в другое время показалась бы ей весьма приятной, и, наконец, довольный голос ответил:

— Алло, я к вашим услугам.

— Чему, интересно, ты там радуешься, Ден? — не поздоровавшись, с издёвкой поинтересовалась Кара.

— А-а, это ты? Легка на помине, — он хохотнул. — Представляешь, у меня тут одно дельце удачно решилось. Даже не верится, что все так просто. Вот и праздную сам с собой.

Его голос звучал нехарактерно — для него необычно, как-то уж больно радостно, словно он выиграл в лотерею миллион долларов. Это ещё больше подстегнуло Кару, и она решила не ходить вокруг да около.

— Почему ты мне соврал?

— В чём это, интересно? — удивился Денис.

— Ты сказал, что давно не виделся с моей сестрой и вы созванивались только по праздникам, помнишь? Но это же неправда! Вы встречались летом, месяца три назад, я точно знаю! У меня есть фотография.

— Какая? — спросил Денис, и Каре показалось, что он растерялся.

— Такая. Вы с Ванессой на фоне твоей машины, — для убедительности приврала она.

— А-а… ну было дело. Я уж и забыл.

— Объясни, зачем вы встречались, — потребовала Каролина. — И почему ты меня обманул.

Денис недовольно покряхтел и начал оправдываться:

— Слушай, успокойся… никто не собирался тебя обманывать, скажешь тоже. Я просто забыл, ясно? Может же человек что-то забыть без всякой задней мысли? Мы встретились в ресторане случайно, я ужинал, и Несса ужинала. Потом вместе вышли на улицу, я и запечатлел… Она была в длинном жёлтом платье, выглядела просто блеск. Я сказал, что ослепнён её красотой, а она засмеялась и стала позировать… Ну и разошлись, вернее, разъехались.

Надо же, сколько подробностей, и ещё уверяет, что не сразу вспомнил, возмутилась Каролина, но решила что лучше его не раздражать, а то замкнётся, да и тратить время на пререкания не хотелось.

— Несса там одна была? — спросила она как можно спокойнее.

— Нет, с подружкой какой-то. Они все трещали без умолку, косточки ухажёрам перемывали.

— Кому-то конкретно?

— Да нет, вообще.

— А в каком ресторане?

— На корабле, забыл, как называется… в центре, на набережной, — торопливо уточнил Денис и, вздохнув, тоном старшего наставника продолжил: — А ты, значит, все ещё не отпустила эту ситуацию и везде видишь заговор. Хочешь, заезжай ко мне завтра на прием, как раз один клиент отменил сеанс в четыре, договорились?

— Спасибочки, уж как-нибудь сама разберусь.

— Ну… тогда хотя бы снотворное не забывай принимать. А то бессонница штука коварная, сама знаешь, загонит в такую депрессию, что и не выберешься. Сначала потеряешь…

— Нет у меня депрессии, — осадила его Кара.

— Да? — недоверчиво спросил Денис.

— Я её уже излечила. Это сапожники ходят без сапог, а у психологов разных способов реабилитации целый арсенал. Ну все, пока, — Кара отключилась и снова посмотрела на последнюю фотографию…

Может, она и вправду становится слишком подозрительной? Денис просто забыл о том, что летом видел Нессу, а она взбеленилась. И зачем бы ему намеренно скрывать от неё свою случайную встречу с Нессой? Глупость.

Однако всё-таки интересно, что он там празднует. Дельце, видишь ли, обтяпал, а какое не сказал… Да нет, если б она спросила, может, и рассказал бы. Только не свойственно ему так уж радоваться, даже если б случилось что-то экстраординарное. Кара стала вспоминать, бывало ли с ним подобное раньше хотя бы раз, и пришла к выводу, что нет.

Самодовольный, педантичный, на лице никаких эмоций, голос до тошноты ровный, занудный — таким Денис был всегда, и именно поэтому его ухаживания ей быстро надоели. Каждый день, проведённый с ним, до мелочей походил на предыдущий, и ей казалось, что она стучится в Дена, как в бетонную стену, а в ответ ничего. Хотя, конечно, в последнеё время она с ним виделась крайне редко, и возможно, что-то поменялось.

Каролина стала дальше смотреть Нессин блог и застряла на следующей же строчке: «Кораблик, кораблик, неси меня по волнам, я твоя». Сопровождалась эта запись картинкой, изображающей морские волны. Сначала она насторожилась — и ужинали они с Денисом на корабле, и здесь кораблик — но, подумав, решила, что это скорее всего совпадение.

Записей было много, причем, судя по датам, получалось, что Ванесса обновляла свой блог довольно часто, примерно раз в неделю. Странно, ведь она об этом даже не упоминала, наоборот, говорила, что ей легче повеситься, чем гробить лучшие годы на изучение всяких гаджетов, не создана она для этого. А вот, оказывается, создана, даже очень…

Поймав себя на том, что глаза уже еле различают буквы, а желудок сводит от голода, Каролина бегло пролистала оставшиеся посты и сделала перерыв.

В холодильнике нашлась упаковка лазаньи с соусом «Бешамель», припасенная месяц назад, и маринованные огурчики. Решив вознаградить себя за все лишения, Кара бросила лазанью в микроволновку, заварила свой любимый зеленый чай с мятой и приготовилась насладиться трапезой, однако загадочный интернет-дневник сестры не выходил у неё из головы, даже вкуса еды не чувствовала.

Минут десять она старательно запихивала в себя итальянское яство, чтобы хоть как-то восстановить силы, потом не выдержала и только собралась вернуться к компьютеру, как зазвонил мобильник.

Увидев на дисплее номер, Каролина некоторое время раздумывала: отвечать или нет, потом всё-таки нажала кнопку: — Алло?

— Привет, это я, — неуверенно начал Колин. — Как поживаешь?

— У меня все великолепно… великолепно.

— Да? Когда так говорят, сразу возникает сомнение. Я не психолог, конечно, но это второе «великолепно» явно лишнее. Оно не подчеркивает, а скорее обнуляет первое.

— Ты что, не в духе сегодня? — спросила Кара.

— Не то, чтобы… просто хотел с тобой поговорить. — Случилось что-нибудь?

— Честно говоря, я и сам не понял, — Колин помолчал, как будто подбирая слова. — Ты убежала… и всё?

— А-а, — протянула Кара и подумала, что ей сейчас придётся объяснять, почему она его ударила.

Но вместо этого Колин виноватым голосом спросил:

— Ты на меня обиделась?

— Вовсе нет, — Кара облегчённо выдохнула.

— Тогда почему не звонишь?

«Почему не звонишь?!» — вот он, классический мужской вопрос, усмехнулась про себя Кара. Вместо того, чтобы самим проявить инициативу, настойчивость, наконец, мужики сидят и ждут, сложа лапки, когда же слабый пол всё уладит. А потом ещё жалуются на женщин, которые якобы не дают им возможности показать, на что они способны. Короче, каков вопрос, таков и ответ:

— А ты почему не звонишь?

— Я? — голос Колина сделался возмущённым. — Так вот, я же звоню! Вообще сама сбежала, а теперь упрекаешь…

— Ладно, не злись. Мне просто надо было срочно домой, дела накопились. Я же говорила тебе, что устала, вымоталась, на меня всегда эти дворянские сборища так действуют.

— А у тебя точно всё в порядке? Голос какой-то расстроенный. — Да точно, точно.

— Тогда, может, встретимся? Я могу заехать прямо сейчас.

На какой-то миг Каролина засомневалась — она была благодарна Колину за то, что он не вспомнил про её чемпионский удар, и чувствовала, что соскучилась по его рукам, но, с другой стороны, так хотелось ещё покопаться в Ванессиных записях, досконально их изучить.

— Знаешь, сейчас уже поздно, — наконец, решила она. — Давай лучше завтра.

— И прекрасно, что поздно, нам ведь давно по восемнадцать, — возразил Колин.

— И всё-таки. Я высплюсь, буду в хорошем настроении… окей?

— Если нет другого варианта, тогда окей. Но ты обещаешь?

Надо же, оказывается, он может вести себя, как цивилизованный человек, усмехнулась Кара, а то все нахрапом… Может, она сама делает что-то не так и зря к нему придирается?

А Колин терпеливо ждал её ответа.

— Обещаю, — тихо сказала Кара, и, спохватившись, что получилось слишком многообещающе, сострила: — И не ешь с утра чеснок, а то после третьего свидания уже можно целоваться.

Отложив телефон, она уставилась на монитор, а в ушах всё ещё звучал его обволакивающий голос… Стало даже немного обидно, что он не слишком настаивал и так быстро согласился ждать до завтра.

Всё, все, уже одиннадцать, одернула себя Кара, хватит на сегодня Колина, вот позвонит, тогда и…

Перед глазами снова побежали странные посты, смысл которых пока был понятен только одной Ванессе — она будто смеялась над своими читателями.

Кстати, подумала Кара, а кто её читатели? Для кого эти загадки, на кого они рассчитаны?

Она щёлкнула мышкой и перешла на страницу «друзья» — никого. Непонятно, почему Несса закрыла к ней доступ…

Вернувшись к главной странице, Каролина стала вчитываться в записи и рядом с одной из них заметила маленький квадратик с изображением женской фигурки в широкой красной юбке по бедрам и коротком топе с бахромой. Под ней была фраза, похожая на слоган: «Движение — суть сексуальности». Немного дальше встретился ещё один квадратик с точно такой же картинкой и подписью «Беллиданс», выполненной в восточной манере.

Ага, похоже на чей-то бренд, решила Кара, быстро набрала в поиске «танец живота» и растерялась, увидев длиннющий список, который выдал ей «Яндекс». Потом подумала, что, может быть, здесь и кроется разгадка, а значит, необходимо просмотреть его от начала и до конца.

Быстро орудуя мышкой, Кара принялась перебирать указанные сайты и — о, чудо! — очень скоро наткнулась на фитнесклуб, предлагающий в числе прочих услуг класс по танцу живота под названием «Беллиданс». И шрифт был такой же, и цвет букв, и та же женская фигурка в красном восточном костюме.

— Всё-таки ты, сестрёнка, наследила, теперь держись. А танцевать ты всегда была мастерица, я помню, — приговаривала она, переписывая в блокнот адрес клуба, его телефон и часы работы.

На следующеё утро, битый час провисев на телефоне, Кара вконец осатанела, выслушивая автоответчик, бубнящий что-то про здоровье и великолепное тело, которое можно заиметь, только постоянно пользуясь услугами специалистов этого уникального фитнесклуба.

Тогда она решила действовать без предварительной договоренности и прежде всего, не заморачиваясь особо, подобрать подходящий прикид для танцев. Открыла шкаф, увидела на вешалке своё белое кимоно, накрытое целлофаном, и рассмеялась в голос, представив, как отреагировали бы на её появление тамошние дамочки.

И тут же стало грустно от того, что это кимоно давно висит без дела. Захотелось снова ходить на тренировки, привести себя в форму… Не сегодня, конечно, а когда закончится весь этот кошмар и можно будет вернуться к нормальной жизни.

Каролина поймала себя на том, что первый раз со дня гибели Ванессы подумала о будущем позитивно, и в ту же секунду растерялась, ведь пока её будущее висело на волоске.

Пока… Никто не знает, сколько это продлится и есть ли у неё шанс вообще удержаться на этом волоске, но самое худшее сейчас снова впасть в депрессию и тем самым развязать убийце руки. Нет, она не из слабаков и способна нанести ответный удар, если не мечом, так другие методы найдутся.

Настраивая себя таким образом, Кара перерыла почти весь шкаф и, наконец, на верхней полке обнаружила давно забытые пёстрые лосины с люрексом и крошечный топик цвета разгневанной фуксии, она и не помнила, когда и по какому случаю приобрела такую «красоту».

Теперь оставалось закрыть вопрос с обувью. Первое, что пришло в голову, это кроссовки, но их, увы, у неё не было, да и вообще ничего кроме потёртых балеток не нашлось. Может, стоит заехать в магазин и прикупить что-нибудь? А что именно? Кара стала вспоминать, в чём танцевали аниматорши в Турции, но это было много лет назад…

Нет, без совета здесь не обойтись, не тащить же с собой все свои туфли и ботинки, рассудила Кара и позвонила Лёльке. После долгого прослушивания дурацкой песенки о лете, которую та установила вместо гудков, в трубке раздался сонный голос:

— Да? Кто это?

— Слушай, Лёль, а в чем, я имею в виду обувь, танцуют танец живота? — без предисловий спросила Кара.

Некоторое время подруга молчала, соображала, должно быть, потом, зевнув, выдала:

— А чёрт его знает. Ну всё, спокойной но…

— Не спокойной ночи, а доброе утро, пора вставать, — весело перебила её Кара. — Как говорится, травка зеленеет, солнышко балдеет.

— Какое солнышко, какая травка? За окном поздняя осень, противная, склизкая, бррр.

— Ладно, травка отдыхает, — согласилась Кара. — Но в спячку впадать ещё рано. Я вот, например, собираюсь животом покрутить. Пойдешь со мной?

— Ха, животом, вот отмочила. Крутят попой, — усмехнулась Лёлька. — А ну, выкладывай, что ты задумала?

— Да съездить надо в одно место, разузнать кое-что… Ванесса там бывала, понимаешь?

Каролина ожидала, что Лёлька опять начнет читать ей нравоучения, уговаривать выкинуть из головы мрачные мысли, не встревать во всякие афёры и оставить сестру в покое, но та неожиданно сказала:

— Потанцевать оно, конечно, можно… И схуднуть заодно не помешает.

— Тогда договорились, буду у тебя через час, — выпалила Кара и тут же, чтобы не дать подруге опомниться, положила трубку.

Глава 16

Итак, Каре предстояло прорваться в элитный клуб прямо так, «с улицы», а для этого необходимо произвести должное впечатление на местных гуру и их паству, то есть прикинуться малообразованной, избалованной штучкой, которая ни дня в своей жизни не работала и считает всякий труд вообще занятием низменным и недостойным. А такие кадры обожают всякие приставки типа «VIP» или «элитный» и запросто могут брезгливо проигнорировать любого, будь то хоть нобелевский лауреат, если он не выпятит наружу какой-нибудь распиаренный бренд на леопардовых шмотках.

Да-а, влиться в их ряды без подходящего гардеробчика вряд ли получится, заключила Кара, перебирая свою одежду. Она неплохо зарабатывала, часто выезжала за границу и имела возможность приобретать действительно качественные вещи, но все они были выдержаны в деловом стиле, строгие, а здесь требовалось выглядеть как можно более вальяжно и «брендово».

Выход оставался один — вместо того, чтобы тратить время на магазины, заехать по дороге к Ванессе, а насчёт обуви… в крайнем случае соврать, что забыла дома.

Поспешив в дом Нессы, Каролина переворошила там груды нарядов, которые так и валялись с прошлого её визита на кровати и на полу. Ростом она была пониже сестры и немного шире в бёдрах, но за последние месяцы изрядно похудела, поэтому надеялась, что многое ей подойдет.

Выбрав полупрозрачное золотое боди, широкие брюки аля Марлен Дитрих того же тона и атласный бежевый жакетик от Диора, Кара все это примерила, покрутилась перед зеркалом и, обильно нарумянив щеки, нарисовала на верхних веках жирные черные стрелки…

— Ну у тебя и видок! Просто отпад! — поразилась Лёлька, запрыгнув к ней в машину. — Ты что, открыла охоту на олигархов?

Кара таинственно улыбнулась:

— Почти. Охочусь на Нессиного жениха.

— Неужто он увлекается танцами живота?

— Вот это и хотелось бы выяснить.

Внимательно оглядев подругу, Лёлька достала косметичку, поэффектнее зачесала свои давно требующие руки парикмахера волосы и щедро накрасила губы малиновой помадой.

— Думаешь, это он её убил? — спросила она, помолчав, как-то буднично спросила.

Кара почувствовала, как по её спине пробежал неприятный холодок, и молча пожала плечами.

В этот момент её «Мазду» подрезал какой-то наглец на красном «Мерседесе», и Кара еле удержалась, чтобы не догнать его и не обматерить по высшему разряду.

— Ну… ты ведь думаешь, что её убили? — не замечая её состояния, продолжала допытываться Лёлька.

— Я боюсь об этом думать, — неохотно ответила Кара. — Но в голову лезет всякое.

— Это понятно. А факты у тебя есть?

Кара поняла, что просто так от неё не отделаться, да и помощь может понадобиться, вздохнула и изложила вкратце все последние события…

— И после этого, согласись, только полный даун будет пребывать в безмятежности, — закончила она и вдруг почувствовала облегчение.

Так вот что ей было нужно — выговориться! И не бездушному Дену, который только и может, что кивать, как китайский болванчик, да закармливать своих пациентов психотропными средствами.

— Конечно, этот твой Роман мутный, не зря он к тебе лечиться ходил. Но Аристарх Викторович-то похлеще будет. Это же надо, каков хитрец, — Лёлька поцокала языком. — Нарочно ведь в салон с девицей припёрся, хотел показать, что он никакого отношения к Ванессе не имеет, что это все сплетни. А в кафе… да он же явно тебе угрожал. И ноутбук наверняка его работа, и по голове тебя шандарахнул тоже он, гад.

— Да не похож он вроде на уголовника.

— Почему обязательно уголовник? Ты же сама сказала, что он по виду состоятельный человек и вёл себя чересчур осторожно, значит, есть что скрывать, это же ясно. Смотри, какая цепочка выстраивается: твоя Несска его бортанула, потому что увлеклась Шуриком, или его загородным домом, не суть важно, это раз; Аристарх взревновал, выследил её в театре и столкнул с балкона, это два; а потом испугался и начал заметать следы, это три.

— Ну знаешь, чтобы на это решиться, нужно такие скелеты в шкафу иметь.

— И он имеет, не сомневайся. Покажи мне хоть одного богатея, у которого их нет…

— А ноутбук ему зачем?

— А если там его фотки были? — Лёлька от возбуждения даже раскраснелась. — Он ведь наверняка женат, вот и побоялся, что всплывут его шашни с Ванессой.

— Могло быть и так, конечно, — согласилась Кара. — И Света, вероятно, о них знала… тоже след. А вот как быть с Максимом, он в эту версию никак не вписывается?

— Ну и что ж, что не вписывается? Совпадения тоже могут быть. Меня, например, не удивит, если всё, что этот шизик тебе нарассказывал, чистая правда, он же носит на груди прядь её волос. Ну втюрился бедненький, крыша съехала от переживаний, вот и стащил пакет, чтобы потом над ним плакать. А может, будет с Несскиными вещами какие-нибудь оккультные ритуалы проводить, сейчас это модно.

Впереди показалось красивое современное здание с вывеской «Фитнесклуб», и, чтоб не увидели, на какой машине они приехали, Каролина остановилась, не доезжая до него метров двести.

— Подожди, мне что-то боязно. Может, лучше не ходить? — вдруг спросила Лёлька дрогнувшим голосом. — А то влезем, куда не надо, и не выберемся. Ведь этот Аристарх на всё способен, а у меня сын… и муж.

— Нет уж, раз приехали… — не колеблясь, ответила Кара. — И не паникуй раньше времени.

Но Лёлька не двинулась с места:

— А как мы туда попадем? Придётся клубную карту покупать, а у меня, честно говоря… на мели я сейчас.

— Ничего, мы скажем, что хотим провести пробную тренировку, посмотреть, подходит ли нам их заведение и все такое.

— Ага, так тебя и пустят!

— Пустят, если будешь делать то, что я скажу, — Каролина отстегнула её ремень и открыла дверцу.

— А что надо делать?

— Успокоиться, молчать и улыбаться. И ещё изредка мне поддакивать.

— Только-то? Это мне подходит, — приободрилась Лёлька. — А какую, интересно, лапшу ты для них приготовила?

— Скажу, что мы от Димы, — невозмутимо заявила Каролина и стала выталкивать подругу из машины.

— От какого Димы?

— А это они мне сами подскажут.

Как и ожидалось, у входа в клуб стояли сплошь «Бентли» и «Феррари». Заметив, что Кара скептически поглядывает на её чёрные брюки и голубую дутую куртку, Лёлька воинственно подбоченилась:

— И что тебя не устраивает? Универсальный чёрный цвет, верх спортивный. Мы же сюда тренироваться приехали или как? А для танцев я кое-что захватила.

— Ладно, сойдет. Главное, сделай лицо понаглее, — успокоила её Кара и, состроив надменно-кислую гримасу, вошла первой.

В холле новых посетительниц встретила загорелая девушка с осиной талией и сверхъестественно длинными ногтями, словно только что сошедшая с обложки журнала «Vogue». Скользнув оценивающим взглядом по их одежде, она задержалась на золотом боди Кары и расцвела радушной улыбкой:

— Добрый день. Чем могу помочь?

Каролина не сразу удостоила её ответом. Вначале она сняла свой фирменный жакетик, бросила его на стойку ресепшн и, наблюдая, как красотка поедает глазами знаменитый лейбл, секунд десять копалась в мобильнике, якобы почту проверяла. Потом повернулась к Лёльке и капризным тоном поинтересовалась:

— Лапуль, как ты думаешь, мы успеем на вечерний показ? Я не переживу, если упущу то платье, просто с ума по нему схожу.

— Да, — пискнула Лёлька, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Достав из сумочки пудру и зеркальце, Кара прибудрила нос и, любуясь своим отражением, спросила:

— Где тут у вас раздевалка?

— На втором этаже, — услужливо ответила девушка. — Будьте любезны, ваши клубные карты.

— Какие ещё карты? — Кара обдала её презрительным взглядом. — Мы от Димы.

Та растерянно похлопала ресницами и осторожно переспросила:

— Димы?.. Какого Димы?

— Лёль, ты слышала? Нанимают чёрт знает кого! — с негодованием воскликнула Кара.

Растерянность на лице красотки моментально сменилась страхом.

— Да нет, я… знаю… — забормотала она. — Я в-всех знаю. Я тут давно работаю, и никаких нареканий никогда не было…

— Ну раз знаешь, давай ключи от ящичков, — жёстко оборвала её Каролина и сделала вид, что набирает чей-то номер. — Дима сказал, что мы можем пройти пробную тренировку в любое удобное время.

Лицо красотки сделалось пунцовым.

— А-ах, вы от Дмитрия Сергеевича! — в ужасе выкрикнула она.

— От него самого, — кивнула Кара и убрала телефон.

— Так я его только с отчеством знаю, поэтому и не сообразила сразу, извините, — залебезила девушка. — Вот вам, пожалуйста, ключи и жетоны на полотенца. Проходите вверх по лестнице и направо.

С недовольными минами подруги поднялись на второй этаж, получили полотенца, вошли в пустую раздевалку и только тут, не выдержав, прыснули со смеху. Потом быстро переоделись — одна в «разгневанную фуксию» и лосины, другая в голубой обтягивающий комбинезон — и отправились на поиски танцевального зала.

— Версаль, настоящий Версаль! — заахала Лёлька, рассматривая окружающее великолепие. — Всё в зеркалах, в позолоте, просто глаза от блеска слезятся.

— Приди в себя, — зашипела Кара и перехватила её руку, потянувшуюся к искусственному дереву, увешанному золотыми яблочками. — И не пялься так. Покажи им, что ты к этому привычна, что у тебя дома не хуже.

— Я стараюсь, — Лёлька сделала скучающее лицо, но когда Кара отвернулась, всё-таки оторвала яблочко. — А что дальше? Есть у тебя план?

— Начнём со всеми общаться, лучше поодиночке, так больше народу охватим. Второй-то раз нас вряд ли уж сюда пустят. Говори, что услышала про это место от подруги, и описывай Ванессу. Она с детства была общительной и, если действительно здесь бывала, то наверняка со многими перезнакомилась. Мне важно выяснить, одна ли она сюда захаживала, что рассказывала, не упоминала ли про жениха. А вдруг нам повезёт, и он тоже здесь занимается, в качалке, например.

Этот клуб впечатлял не только интерьером, но и размерами. Сначала они попали в огромное круглое помещение, уставленное тренажёрами, по периметру которого располагались залы для групповых занятий. Эти залы были отделены от центрального прозрачной стеной, чтобы танцующие и поднимающие тяжести могли вдохновляться друг другом.

На одной из дверей висела табличка «Беллиданс», и через стекло было видно, что там собралось женщин пятнадцать в восточных костюмах, отделанных бахромой и колокольчиками. Каролина перевела взгляд на их ноги и усмехнулась, вспомнив свои терзания насчёт обуви — вот значит как, они здесь танцуют в одних носках!

Пока она соображала, полагается ли здороваться, когда входишь в класс, и куда надо встать, Лёлька, ни капельки не смущаясь того, что её комбинезончик, мягко говоря, совсем не в тему, успела прилипнуть к одной из дамочек и, хихикая, уже вовсю с ней секретничала.

Знала же, кого с собой брать, довольно подумала Каролина и, приветливо всем улыбаясь, прошла в глубь зала. Интересно, гадала она, кто из них преподаватель?

— Вы новенькая? — окликнули её сзади.

Она обернулась и увидела маленькую худенькую женщину в жёлтом костюме, с ёжиком выбеленных волос на голове.

— Да, мне подруга посоветова… — начала было Кара.

Не дослушав, худышка поманила её за собой и указала на место в первом ряду, прямо у стеклянной стены.

— Меня зовут Наташа, я буду вас учить, — представилась она. — Отсюда вы сможете наблюдать за остальными. И снимите обувь, так удобнее. Двигайтесь, пробуйте, не стесняйтесь.

— Вот те на, — удивлённо шепнула Лёлька на ухо Каре, пристроившись сзади. — У неё и бёдер-то нету, чтобы ими крутить, не говоря уж про живот.

Тем временем за стеклом несколько мужчин с раздутыми как шары мышцами, побросав свои железки, приготовились насладиться шоу. Один из них, поймав на себе Карин взгляд, так потешно завилял тазом, что его соседи грохнули со смеху.

Скосив глаза на Лёльку, Каролина с удовлетворением отметила, что её неугомонная подружка оживленно беседует с двумя близстоящими ученицами.

— Девочки, настраивайтесь, начинаем! — объявила Наташа, нацепила на голову ободок с микрофоном и включила музыку.

Послышались плачущие звуки струнных инструментов и стук барабанов, отбивающих сложный ритм. Наташа сначала показывала отдельные элементы руками, ногами, бёдрами, а потом соединяла их вместе — получался танец. Вслед за остальными Каролина старалась плавно водить плечами, выгибала спину… Постепенно тело её оживало, и движения становились всё более уверенными и выразительными.

— Молодцы, девочки, молодцы, — ободряла Наташа. — Не забываем, что этот танец является символом страсти и женственности.

Музыка зазвучала громче, и красивый мужской голос начал выводить витиеватую чувственную мелодию, как будто рассказывал о своей жизни, в которой были и радости, и горести, и, самое главное, любовь. Каре казалось, что эти звуки рождают в ней далекие-далекие воспоминания, быть может, из прошлых жизней, и минут на двадцать она даже забыла, зачем сюда пришла, так ей все это понравилось. В какой-то момент, выполняя поворот, Кара оказалась лицом к тренажёрному залу, и вдруг перед её глазами мелькнуло рыжее пятно. Вздрогнув от неожиданности, она сначала решила, что ей померещилось, потом присмотрелась — действительно там среди мужчин появилась рыжеволосая молодая женщина, и эта женщина была очень похожа на Ванессу, во всяком случае на таком расстоянии.

Нет уж, «куколка» моя, на сей раз ты меня не проведёшь, подумала Кара и, заметив, что та на неё тоже смотрит, помахала рукой. Этот жест подействовал на Майю странно — она попятилась, выронила гантели и бросилась бежать.

Сама толком не понимая зачем, Каролина отпихнула соседку и кинулась следом за Майей.

Наташа замерла с поднятой ногой и разведёнными руками и с удивлением наблюдала, как её новая ученица, разбросав груду платков и разнокалиберных барабанчиков, приготовленных для урока, чуть не сорвала дверь с петель, вырвалась из класса и понеслась по тренажёрному залу.

Пометавшись между накачанными и не очень мужскими торсами, Майя устремилась к женской раздевалке, но, видимо, передумала и попыталась спрятаться за высоким тренажёром для грудных мышц. Однако Кара прекрасно помнила, где в последний раз мелькнула её рыжая шевелюра, и, подойдя ближе, крикнула:

— Выходи, Майя! Я тебя видела и узнала!

«Кукла» в ответ выскочила из своего убежища и припустила дальше по залу.

— Чего ты испугалась?! Стой! Я просто хочу поговорить! — звала её Кара, но Майя даже не обернулась.

Бежать было очень трудно, то и дело на пути попадались грифы штанг, гири, стойки с гантелями, кулеры с водой и ещё чёрт знает что, но ни та, ни другая не сдавались и, совершив полный круг, пошли на второй.

Наблюдая за погоней сквозь стекло, Лёлька выбрала момент, когда Кара пробегала мимо, и многозначительно покрутила пальцем у виска. Мужчинам же это зрелище пришлось по вкусу — они громко улюлюкали, подбадривая участниц, один даже включил секундомер и предложил делать ставки.

Чувствуя, что силы уже на исходе, Каролина в гневе закричала:

— Немедленно остановись! Не то я тебя уволю!

Майя вздрогнула, покрутила головой и вдруг нырнула в какую-то дверь.

Вот ты и попалась, «куколка», теперь не уйдешь, сама загнала себя в ловушку, с усмешкой подумала Кара и влетела вслед за ней в длинную полутемную комнату, заваленную швабрами, ведрами и всякими моющими средствами.

И тут где-то впереди хлопнула другая дверь. Проклиная идиота, который придумал проходные комнаты, Кара бросилась в ту сторону и выбежала во внутренний коридор, серый, тёмный, освещённый лишь парочкой тусклых лампочек. Метров через двадцать он раздваивался, и она притормозила, не зная, в какую сторону побежала Майя, потом услышала справа торопливые шаги и поспешила туда.

Впереди снова хлопнула дверь, на мгновение в проёме мелькнул дневной свет, и Кара поняла, что «кукле» удалось вырваться на свободу.

Осторожно выглянув на улицу, Кара увидела двор, несколько грузовиков и между ними Майю — она разговаривала с кем-то по телефону.

Вместо того, чтобы сразу её окликнуть, Каролина некоторое время стояла и зачарованно смотрела на развивающиеся золотые волосы, на точеный профиль и изящную фигурку, обтянутую ярко-оранжевым трико — всё это так напоминало Ванессу… Потом, воспользовавшись тем, что девушка поглощена разговором, мелкими перебежками подобралась поближе и прислушалась.

— Откуда же мне было знать? Да спокойна я, не в этом де… — раздражённо говорила в трубку Майя. — Почему? Нет, естествен… Конечно, сюда больш…

Как назло сильный ветер уносил её слова, мешал их разобрать. Кара попыталась подкрасться ещё ближе и вдруг почувствовала, что её ногам стало жутко холодно и мокро. Она посмотрела вниз, увидела лужу и только тут сообразила, что вылетела на улицу, как была, в одних носках.

Тем временем ветер немного стих, и вместо того, чтобы вернуться в клуб, Каролина стиснула зубы, тихонько вылезла из лужи и присела за соседней газелью.

— Ну что ты так нервничаешь, я ведь ничего плохого не сделала? Ты же знаешь, котик, как я к тебе отношусь, — обиженно гнусавила Майя. — Шантажировать? Что ты говоришь? Я не такая дура как Светка… Ах, даже так? Угрожаешь? — она деланно расхохоталась. — Ну знаешь, ты мне не указ. Можешь засунуть свои угрозы куда подальше!

Интересно, кто это ей угрожает, подумала Каролина, и вдруг совсем рядом раздался грубый бас:

— Ты это зачем здесь? Тебе что тут понадобилось?

Оглянувшись, она увидела здоровенного детину в тельняшке, вылезающего из газели, и только собралась спросить: «А тебе, собственно, что от меня надо?», как волосатая лапища ухватила её за локоть.

— Ну-ка вставай. Ишь, шастают тут, а потом товар пропадает. Щас ментов позову.

Майя обернулась, захлопнула телефон и бросилась бежать.

— Подожди! Постой! — пытаясь вырваться, крикнула ей Кара, но та не остановилась.

Водитель был настроен крайне агрессивно, и неизвестно, чем бы закончилась эта история, если б неожиданно на помощь не подоспела Лёлька. Растрёпанная, запыхавшаяся — в одной руке увесистый тамбурин, в другой балетки — она подскочила к ним и заорала:

— Эй, мужик, ты чего в неё вцепился как клещ?! А ну немедленно отпустил! Вот обнаглели, приличной девушке невозможно и шагу ступить спокойно! Сейчас полицаев на тебя натравлю!

От такого напора мужик опешил, выпустил Карин локоть и, ворча, ретировался обратно в свою газель.

— Ну ты даешь, подруга. Такой переполох в клубе устроила, прям хоть кино снимай. Настоящие скачки с препятствиями, — взахлёб восхищалась Лёлька. — А где эта стрекоза рыжая? Ты её поймала?

— Нет пока, но шанс есть. Кажется, она свернула к главному входу, так что, если поднажмём, можем успеть, — Кара с трудом втиснула мокрые ноги в балетки и припустила за Майей.

Лёлька едва за ней поспевала:

— А на кой она тебе сдалась-то? Чего ты от неё хотела-то?

— Потом объясню, — отмахнулась Кара, чувствуя, как носки противно хлюпают в тоненьких тапочках. — Лучше скажи, зачем тебе барабан-то понадобился?

— Да что под руку попало, то и схватила. Думаю, а вдруг помощь понадобится? — Лёлька воинственно погромыхала тамбурином. — Я заметила, через какую дверь вы с ней из тренажёрки выбежали, и не выдержала, рванула за вами. И вот вишь, как получилось… вовремя я…

Каролина слушала её и думала о Майе. Интересно, как эта наглая девица собирается дальше работать в салоне? Мало того, что сестру копирует, так ещё и интриги плетёт. Ничего, если сейчас не попадется, то завтра уж попляшет, всё выложит как миленькая. А не появится на работе, так адрес её узнать пара пустяков…

Перед самым входом в клуб была огорожена стоянка, где имели право парковаться только клиенты и сотрудники.

— Лёль, ты здесь кругом поищи, Майя тебя не знает, — инструктировала Кара, укрывшись за углом здания. — И в машинах тоже, может, она где спряталась. А я пойду и на ресепшн спрошу, не возвращалась ли она назад. Если её увидишь, зови меня.

Лёлька кивнула и с деловым видом стала прохаживаться по рядам шикарных иномарок. Кара же быстро шмыгнула к крыльцу и уже открыла дверь, чтобы войти, как сзади послышался пронзительный визг.

Вначале она испугалась за Лёльку, но, обернувшись, увидела, что та тоже с удивлением озирается по сторонам. В этот момент визг повторился, он доносился откуда-то слева, и Каролина, предчувствуя неладное, поспешила туда.

На дальнем конце стоянки, рядом с серебристым «Фордом», сгрудилось несколько человек. Одна женщина, бледная как полотно, отделилась от них и, охая, куда-то побежала.

— Что-то мне нехорошо, — вцепившись в Кару, прошептала Лёлька. — Давай лучше вернёмся в клуб, а? Там наши вещи остались…

— Ты иди, я тебя догоню, — выдавила Каролина, к горлу почему-то подкатил комок, сухой, жёсткий, стало трудно дышать и глотать.

Может, Лёлька права, подумала она, и лучше вернуться, принять горячий душ, переодеться в сухую обувь… Но нет, надо убедиться… Откуда-то Карин мозг уже знал, что там — знал и одновременно отказывался верить. Её ноги то ли от холода, то ли от волнения совсем перестали слушаться.

А толпа около «Форда» всё росла. За людскими спинами ничего не было видно, и Каре пришлось поработать локтями, чтобы её пропустили. Когда же она, наконец, протиснулась к центру и увидела то, на что все смотрели, у неё потемнело в глазах.

— Да не напирайте вы так, — суетился какой-то мужчина, отпихивая зевак. — «Скорую» надо!

— Поздно… уже, — похолодевшими губами прошептала Кара, чувствуя, что сейчас грохнется в обморок, может быть, впервые в жизни.

Её взгляд был прикован к рыжим волосам, рассыпавшимся по серому асфальту — ветер теребил их точно так же, как только что на заднем дворе.

Майя лежала на боку, неестественно вывернув голову, её остановившийся взгляд был устремлен в тёмное небо, а по шее стекала тоненькая алая струйка.

Дышать, приказала себе Кара, глубоко дышать.

Глава 17

Целый час Лёлька рыдала в кабинке дамского туалета. Вначале к ней стучала Кара, уговаривала поехать домой, потом пришла медсестра и тоже уговаривала, но она выходить отказывалась. И только когда пригрозили, что позовут охранника и он выставит дверь, а ей вкатят транквилизатор, Лёлька сдалась и вышла.

Каролина помогла подруге переодеться, и они покинули клуб.

— Только не говори моему мужу, а то мне не сдобровать, — уже в машине после долгого молчания попросила Лёлька. — Ты же знаешь, какой он бешеный. Перестанет к тебе отпускать и вообще… ему только повод дай, может и дома запереть.

— Ладно, буду молчать, — успокоила её Кара. — Но ты мне тоже пообещай, что возьмешь себя в руки и прекратишь истерику. Мало ли что в жизни бывает… Ты ведь тут совсем ни при чем.

— Конечно, ни при чем, — всхлипнула Лёлька. — Сама не знаю, почему так вышло. Просто нервный срыв… слёзы сами полились.

— Да-а, танец живота у нас с тобой получился с фейерверком, — Кара горько усмехнулась. — Ты уж извини, что я тебя сюда затащила. Дёрнуло же меня.

Она говорила, а сама озабоченно поглядывала в зеркальце заднего вида — прямо за ними ехал, причем уже давно, серебристый"Форд» с тонированными стеклами. Вспомнив, что на стоянке перед клубом, там, нашли Майю, стоял точно такой же, она попыталась рассмотреть его номер, но он был заляпан грязью.

Кара перестроилась в другой ряд и набрала скорость, но «Форд» не отставал. Тогда она решила сделать крюк, чтобы оторваться, и «Мазда», еле вписавшись в поворот, взвизгнула тормозами.

— А ты это… — испуганно покосилась на неё Лёлька, — за меня не переживай, я уже в порядке. Лучше вон за движением следи. Как кто-то сказал, бабьи слёзы дешевле пареной брюквы.

— Ну и козёл же этот «кто-то», — оглянувшись, ответила Кара и успокоено отметила про себя, что «Форд» не успел свернуть за ними. — Надеюсь, ему не раз об этом говорили.

Высадив подругу в её спальном районе, Каролина поехала к себе и всю дорогу, как заправский параноик, высматривала, не появится ли опять сзади тот «Форд» и, на всякий случай, старалась запомнить пристраивающиеся рядом автомобили — боялась, что за ней следят. А перед глазами все ещё стояла Майя. Кара вспоминала, как та бросилась бежать, словно увидела привидение… потом кому-то звонила и ей угрожали… Хотя, стоп, Майя отвечала так, как если бы ей угрожали, но, может быть, она просто не поняла своего собеседника?

Собеседника… А откуда, собственно, следует, что она разговаривала с мужчиной? Одно очевидно — она стала названивать ему или ей сразу после того, как увидела её, Кару. Увидела и узнала. Неужели Майю убили из-за этого? Чертовщина какая-то…

Нет, надо держать ухо востро, не расслабляться — предупреждал же Аристарх, будь он неладен.

Подъезжая к дому, Каролина сбавила скорость и стала осторожно заглядывать в каждую машину, припаркованную во дворе — за рулём и на пассажирских сиденьях пусто, значит, слава богу, здесь её никто не поджидает. Приободрилась, вошла в подъезд и вздрогнула — там было темно как в склепе.

С минуту она стояла, боясь пошевелиться от страха, потом вспомнила, что перегоревшие лампочки у них обычно меняют в лучшем случае на следующий день, поэтому довольно часто приходилось вечером пробираться домой на ощупь, и обругала себя за мнительность.

Если так дальше пойдет, вздохнула Кара, нащупав кнопку вызова лифта, то транквилизаторы понадобятся ей, а не Лёльке. И тут откуда-то сверху, с лестницы, послышались шаги.

Вот-вот, опять кажется, подумала она и прислушалась — нет, не кажется: тяжёлые, уверенные мужские шаги… Кровь ударила в виски, запульсировала. Кто это, вдруг убийца? Сначала разделался с сестрой, а теперь её очередь?

Наконец, лифт приехал, хорошо хоть в нем горел свет. Не дожидаясь, пока дверцы откроются до конца, Кара протиснулась внутрь и взмолилась — ну скорее же, поехали!

А шаги раздавались уже совсем близко… И в последний момент, когда двери уже почти закрылись, между ними возник чёрный ботинок, и в кабину вломилась громадная мужская фигура.

Вжавшись в угол, Каролина закрыла глаза и завопила так, что тросы, на которых держался лифт, залязгали в ответ. Уж лучше бы они оборвались, в отчаянии подумала она.

Мужчина набросился на неё, придавил к стене и рукой зажал рот. Кара вырывалась, брыкалась изо всех сил и, когда почувствовала, что начинает задыхаться, вонзилась в эту руку зубами.

Выругавшись, он разжал пальцы, и она, набрав воздуху, снова закричала. А его лапища снова попыталась заткнуть ей рот.

Кара стала пинаться ногами, бить кулаками, и тут откуда-то издалека до неё донеслось:

— Да угомонишься ты или нет, сумасшедшая?

В этих словах не было угрозы, даже наоборот, ей показалось, что они сказаны с улыбкой, и от неожиданности она стихла.

— Открой же глаза, посмотри, — уговаривал её знакомый голос.

Каролина послушалась и, жмурясь от яркого света, попыталась разглядеть лицо…

— Вот дурочка, это же я, — сказал мужчина, мягко так, даже душевно, и провёл пальцами по её губам.

Вскрикнув, она хотела вырваться, но его ладонь тут же снова плотно прижалась к её рту.

— Ты что, пьяная? — весело спросил он.

Отрицательно помотав головой, Кара стала всматриваться в его острые карие глаза, потом отчетливо увидела поцарапанную щеку, нос, ямочку на подбородке и…

— Ну, будешь ещё орать, или нет? — спросил Колин. — Итак уже, наверное, весь дом переполошила.

— У-у, — промычала Кара.

— А драться?

— У-у.

Он осторожно отвел руку, и, заглотив слишком много воздуха, Кара закашлялась. Потом, чувствуя, как к глазам подкатывают слёзы, отвернулась, чтобы Колин этого не заметил.

— С тобой что-то случилось? — он обнял её за плечи.

— А с тобой? Нравится женщин пугать?

— Да не собирался я тебя пугать. Уж и в лифт нельзя войти.

Они приехали на одиннадцатый этаж, и, как только дверцы открылись, Каролина вылетела из кабины. Колин за ней.

— Тогда что ты здесь делаешь? — с подозрением спросила она. — Не припоминаю, чтобы я тебя приглашала.

— Так мы же с тобой вчера договаривались сегодня встретиться. Это-то ты, надеюсь, помнишь?

— А?.. Да.

— Я звонил, оставлял сообщения, а ты не отвечала. Что я должен был думать? — оправдывался Колин. — Вот и решил заехать к тебе, узнать…

— Но я почему-то не видела во дворе твоей машины.

— Так я её за углом оставил. Не люблю дворы эти, запрут, потом не выберешься.

— А набросился на меня зачем? — Кара все ещё раздумывала, впускать его или нет.

— Да не набрасывался я! — вспыхнул Колин. — Лифта долго не было, вот я и пошёл вниз пешком. Спустился, вижу ты заходишь в лифт, ну и… А ты давай орать.

— Я испугалась.

— А уж я-то как испугался. Кричишь, глаза закрыла. Что с тобой происходит? Вчера говорила, что выспишься, будешь в хорошем настроении… — его голос снова стал тёплым, бархатным.

Действительно, устроила вселенскую трагедию на пустом месте, подумала Каролина и достала ключи:

— Ладно, заходи.

В первый раз Колин переступил порог её квартиры, и она предстала перед ним во всём своём «блеске».

Но кто же знал, что так получится?

Неожиданные визиты Кару и прежде не особенно радовали, а в последнеё время она редко принимала гостей, точнее, вообще не принимала, и сегодня тоже не планировала приглашать Колина к себе.

Планировала… Да их вчерашний разговор просто выпал у неё из памяти, когда она раскопала этот чёртов фитнес клуб! Конечно, сидеть до вечера в ожидании его звонка она в любом случае вряд ли бы стала, однако, если б всё сложилось по-другому, поднатужилась бы и, прежде чем сорваться из дома, на всякий случай хотя бы немного прибралась.

— Я уж думал, прогонишь, — сказал Колин и осмотрелся.

Прикрыв дверь спальни, Каролина наблюдала, как он стягивает с плеч и пристраивает на вешалку свою куртку из грубой коричневой кожи.

А куртка ему идет, отметила она, придает брутальность, женщины обычно от этого млеют, большинство-то уж точно. До сего момента Кара считала, что не принадлежит к их числу, и вдруг почувствовала, как от волнения сбилось дыхание — ан нет, оказывается, и на неё действует…

— Кофейку? — растерянно предложила она.

— Не откажусь, — ответил Колин и направился в кухню.

Когда он проходил мимо, её ноздри уловили аромат его парфюма, слегка терпкие нотки в облаке морозной свежести — и это тоже ему очень подходило.

Хорошо, что он согласился на кофе, с облегчением подумала Кара, иначе пришлось бы придумывать, чем ещё его занять, вернее, не занять, а отвлечь… хоть ненадолго.

— У меня хорошая кофемашина, так что надеюсь тебя поразить, — приговаривала она, выбирая капсулы с самыми экзотическими названиями. — Так… вот это обязательно попробуй, и это…

Потом обернулась и увидела, что Колин расположился на табуретке, а не на диванчике, поставленном здесь специально для того, чтобы можно было поудобнеё устроиться — он сидел и теребил верхнюю пуговицу рубашки, как будто раздумывал, расстегнуть её или нет.

Что это с ним, удивилась Кара, неужели тоже волнуется?

— Я люблю кофе, хотя от него больше вреда, чем пользы, как врач говорю, — пробубнил Колин и расстегнул-таки пуговицу, а за ней и вторую. — От сигарет вот удалось отвыкнуть, а от кофе никак.

Спохватившись, что слишком откровенно смотрит на его смуглую волосатую грудь, Кара отвернулась, открыла холодильник и, увидев пустые полки, тут же захлопнула. В голове пронеслась мысль, что, если уж ей самой некогда, можно было давно нанять домработницу, та бы приходила раз или два в неделю, наводила порядок и закупала бы продукты по списку.

— А вот есть у меня нечего, — честно призналась она.

— Ну и ладно, — невозмутимо сказал Колин, подошел к шкафчику с посудой и достал стакан. — А питьевая вода у тебя есть?

— Конечно, вот здесь, второй кран, фильтрованная, — с готовностью ответила Каролина, и когда он, подходя к раковине, коснулся её плеча, голова её закружилась от терпкого аромата его духов.

Что ж, сам виноват, пришёл с пустыми руками, подумала она злорадно, теперь пусть воду хлебает.

Опустошив целый стакан, Колин налил себе ещё, снова сел на табуретку, и между ними повисла неловкая пауза.

Кара стояла, не зная, что говорить, куда деть руки, и тут по её нервам ударил резкий протяжный звук, как будто над самым ухом взвыла сирена. В следующую секунду до неё дошло, что это пищит кофемашина, давая обычный сигнал готовности к работе.

— Ещё минута, и всё будет готово, — объявила она.

Никогда ещё кофе не варился так долго…

Наконец, Кара поставила на стол две дымящиеся маленькие чашечки, пристроилась на краешек дивана и, глядя, как Колин опрокинул в рот всю свою мизерную порцию, засомневалась — он такой здоровый, рост не меньше восьмидесяти пяти, одни ручищи чего стоят… ему бы кружку побольше, а не этот напёрсток.

— Ещё добавить? — предложила она.

— Да нет, достаточно. Было очень вкусно, спасибо, — Колин натянуто улыбнулся, подождал, тактично отводя глаза, пока она глоточек за глоточком допила до капли свой кофе, а потом быстро пересел на диван и сдавил её плечи этими самыми ручищами. — Ну что с тобой? Я же вижу, не слепой.

Слепой, вот именно что слепой, с досадой подумала Каролина и, пытаясь высвободиться, выставила локти вперёд.

— Ладно, не буду, — он послушно разжал руки. — Но всё-таки объясни, почему ты кричала. Это разве нормально так реагировать, когда кто-то заходит в лифт? Да ещё глаза закрыла. У тебя наверняка что-то случилось. Почему ты молчишь?

Потому что не имею привычки жаловаться, никогда и никому, чуть было не ответила Кара и вдруг вспомнила, как после кражи ноутбука, припав к его груди, выплакивала ему все свои горести. И чем тогда все закончилось? Нет, хватит, на этот раз она не будет такой дурой. А тот, кто правда захочет помочь, не станет донимать её расспросами, просто возьмёт и поможет.

Будто прочитав её мысли, Колин прошептал:

— Я хочу тебе помочь.

Кара отвернулась и хотела встать с дивана, но он удержал её и продолжал уговаривать:

— Не бойся, расскажи, не держи в себе. Мы вместе обязательно найдем выход, придумаем, как всё уладить.

В голосе его было столько искренней тревоги, что она заколебалась. И он, словно угадав это, мягко, за подбородок, приподнял её голову и стал пристально всматриваться в каждую чёрточку её лица — взгляд его был полон желания и силы, которую он уже едва сдерживал, и Кара почувствовала, как в ответ вспыхнули сначала её щеки, потом и губы… Она прекрасно понимала, что в любую секунду эта сила может вырваться из-под контроля, но почему-то больше не испытывала страха, даже наоборот.

Колин осторожно обнял её и стал покрывать поцелуями лоб, щеки, волосы… потом опрокинул её на спину и впился своими горячими губами в её губы… Кара успела только удивиться, с какой легкостью ему удалось перемахнуть через все её железобетонные заборы.

Годами она выстраивала их, один за другим, не желая повторять свои ошибки, и соорудила целых пять, своего рода тоже «пятиступенчатую систему», совсем как у Ванессы, только вовсе не для того, чтобы цеплять мужиков и потом проверять их на щедрость, а для того, чтобы впредь защитить себя от бабников и слабаков… Как же она устала от мужчин, которые из-за боязни быть отвергнутыми ждут подтверждения, что они нравятся, и тут же скисают, если сразу не дать им «зелёный свет»!

А Колин целовал её все настойчивеё, и, всё крепче прижимаясь к нему, Кара тихонько застонала, как будто умоляла не останавливаться. Он замер на секунду, отстранился вдруг и спросил:

— Ну что, больше не будешь кричать?

— Посмотрим, — усмехнулась Кара и снова потянулась к его губам.

Надо же, ещё час назад она не могла и вообразить, что Колин способен на такую нежность, более того, была уверена, что он ждет от неё только секса и через месяц или даже завтра, получив своё и насытившись, исчезнет из её жизни так же внезапно, как и появился, не оставив следа.

Всего час назад… Теперь же, зарывшись пальцами в его густые жёсткие волосы, Кара забыла все свои сомнения и призналась себе, наконец, что давно ждала такого как он…

Она и не заметила, как они оказались в спальне и уже катались по кровати, утопая в толстенном плюшевом покрывале, подаренном когда-то Ванессой.

Рывком сорвав с него рубашку, Кара ласкала его крепкие загорелые плечи, с наслаждением впитывала жар его кожи, вдыхала запах — не лосьон, а его собственный запах острый, мужской, пьянящий. Колин же, не спеша, снимал с неё одежду, словно боялся поранить, целовал шею, грудь, постепенно спускаясь все ниже, и под его руками и губами обмякало и плавилось как масло её тело…

Последняя мысль, промелькнувшая у неё в голове, была о том, что очень кстати он не притащил с собой виски, хоть на этот раз можно прочувствовать всё по-настоящему. И больше уже она ни о чем не могла думать…

Скоро эта мука стала невыносимой. Содрогаясь от страсти, Кара выгнулась ему навстречу и впилась ногтями в его спину — если бы он помедлил ещё хоть немного, она бы растерзала его!

И Колин будто ждал этой минуты…

Глава 18

Проснувшись, Каролина сначала не могла понять, где она и сколько времени спала. Потом узнала свою кровать и, обнаружив рядом большой ворох из одеяла с измятым покрывалом, вспомнила все события прошедшей ночи.

— Который час? — спросила она у этого вороха.

— Понятия не имею, — послышался сонный голос Колина, и из-под одеяла вынырнуло его слегка припухшее лицо. — А какая разница? Ты куда-то спешишь?

Кара приподнялась и только тут заметила, что тоже заботливо укрыта тем же одеялом. Как мило с его стороны, подумала она и хотела вознаградить Колина страстным поцелуем, но сдержалась, решив, что слишком баловать его не стоит.

— Да нет, собственно… не спешу. И вообще никуда идти не хочется, — она сладко потянулась.

Колин придвинулся ближе, и его тёплая ладонь легла на её грудь.

— Ну хватит, перестань, — улыбнулась Кара, убрала его руку и отвернулась к окну. — Мы и так уже, наверное, полдня провалялись, а на сегодня у меня были запланированы дела. Ты не представляешь, столько всего произошло за последние дни…

— А что же всё-таки произошло? Может, поделишься? Ты не думай, это я только с виду такой бесчувственный, а на самом деле… Я ведь тоже два года назад потерял близкого человека, свою жену, если помнишь, я тебе рассказывал. И мне тогда тоже жить не хотелось… Именно поэтому я тебя и спрашиваю.

Не зная, с чего начать, Каролина с минуту помолчала, потом тихо проговорила:

— Понимаешь… погибли ещё два человека. Две женщины, совсем молодые.

— А что, ты их знала?

— Да. И мне кажется, это случилось из-за меня.

Кара почувствовала, как к глазам подступают слёзы — из-за сестры и её бесконечных секретов, из-за этих непонятных смертей, из-за своего одиночества, наконец! — и ей понадобилось невероятное усилие, чтобы с ними справиться.

— А при чем здесь ты? — спросил Колин, и ей показалось, что как-то равнодушно спросил.

Вместо ответа Каролина встала, стянула с него одеяло, закуталась и, чувствуя, что ноги подкашиваются от голода, побрела на кухню.

Открыв холодильник, она с досадой обозрела пустые полки — как будто за ночь съестное могло появиться там само собой! — потом пошарила по шкафчикам и, не найдя ничего кроме макарон и засохшего печенья, налила себе стакан воды.

На улице снова зарядил дождь, и ей показалось, что в его шуме слышится все тот же неясный, будто предостерегающий шёпот, совсем как в ту ночь перед «Шоколадницей»… Но она и без этих подсказок прекрасно понимала, что её расследование, хоть и не принесло пока плодов, чревато опасностью, однако останавливаться не собиралась и даже больше, чем раньше, была настроена до конца во всем разобраться.

— Надо заказать еды, — бодро сообщила Кара, возвратясь в спальню. — Я хочу суши.

Колин молча кивнул, потянулся к телефону, и от названий японских вкусностей, которые он перечислял, у неё потекли слюнки.

Сделав акцент на срочности заказа, он отложил телефон, поманил её к себе и обхватил своими большими теплыми руками. Кара с удовольствием снова вдохнула его запах, который теперь узнала бы из тысячи, и мгновенно мрачные мысли улетучились из головы…

— А теперь расскажи мне все по порядку, — шепнул Колин, целуя её в висок, и она почувствовала, как щетина, появившаяся за ночь на его подбородке, приятно защекотала щеку.

— Расскажи, — повторил он. — Иначе как я смогу тебе помочь?

Уже жалея, что раньше этого не сделала, Каролина вдохнула поглубже и поведала ему о странных событиях, которые её преследовали…

— Поэтому я убеждена, что Ванессу убили, причем убили преднамеренно, — закончила она и вздрогнула от того, что только что произнесла, ведь одно дело подозревать, думать про себя, и совсем другое — решительно заявить это вслух.

Ещё минуту назад в ней теплилась надежда, что можно как-то по-другому объяснить гибель сестры: трагической случайностью или стечением обстоятельств, тогда и её собственные злоключения обернулись бы цепью пусть даже невероятных, но совпадений. Теперь же все происходящее сделалось ужасающе, бесповоротно реальным. Эти слова будто секирой окончательно разделили её жизнь на «до» и «после».

Колин отстранился и недоверчиво на неё посмотрел:

— И ты знаешь, кто?..

— Человек, которого Несса называла «Мистер самое то».

— Интересное прозвище, — Колин задумчиво усмехнулся. — Кто же удостоился такой чести?

— Тот, с кем она встречалась в последнее время и за кого собиралась замуж, — уверенно ответила Кара.

— Почему ты так решила?

Этого вопроса она ждала и, чтобы убедить Колина, стала приводить аргументы:

— Прежде всего, я точно знаю, что этот жених существует. Кроме того, не сомневаюсь, что Ванесса пригласила меня в театр ради встречи не только с Мельпоменой, но и со своим новым избранником. Она была в приподнятом настроении, торжественная такая, все кого-то высматривала, намекала, что у неё для меня есть важная новость. Важная, понимаешь?

— Пусть так. Но там наверняка было полно народу, — пожал плечами Колин. — Почему же ты думаешь, что её убил именно жених?

— А как иначе объяснить, что он после этого так и не объявился? Даже на похороны не пришёл. Как-то странно не выйти на связь с единственной родственницей невесты, не находишь? — Кара дала Колину несколько секунд, чтобы он обдумал её слова. — Значит, ему есть что скрывать, что-то важное…

Короче, если б это сделал кто-то другой, то её женишок дал бы о себе знать.

— Звучит вполне логично. Просто триллер какой-то, — развел руками Колин. — И кто же он такой? Как его зовут?

— В том-то и дело, что я пока не знаю, кто он, — со вздохом ответила Кара.

— А-а… — разочарованно протянул Колин.

— Я попыталась его разыскать… с тех пор все и началось. На меня напали, ограбили, потом ещё раз ограбили, Светку задавили, а потом Майю…

— Да, ты говорила, — Колин взглянул на часы, поднялся с кровати и стал одеваться. — И ты думаешь, что это все он? Не слишком ли много «мокрухи»?

— Много, — согласилась Кара. — И никто не поручится, что он на этом остановится. Девочки определенно знали об его отношениях с Ванессой и могли кому-то рассказать, мне, например, вот он и испугался. В психологии есть закон: стоит человеку один раз перейти грань, и он перестаёт её видеть, другими словами, убивший единожды, убьёт и дважды. А причины для «мокрухи», как ты выразился, найдутся, ведь чтобы избежать расплаты, убийце необходимо замести все следы.

Колин молчал, угрюмо уставившись в окно, и Кара тоже замолчала, обводя пальцем лепестки ромашки, изображенной на пододеяльнике…

Эту тягостную паузу прервал звонок в дверь.

— А вот и суши, — обрадовался Колин и пошёл открывать.

Пока он принимал заказ, Каролина слушала, как по подоконнику барабанит дождь — то громче, то тише, то громче, то тише… «Убивший однажды, убьёт и дважды», не это ли он выбивал снова и снова? И Аристарх тоже предупреждал, чтобы она была осторожна…

Может, ещё не поздно выбросить из головы все эти ужасы и жить дальше? Просто жить?

Прикрыв глаза, она представила бесконечную череду дней, как клоны похожих друг на друга…

Вставать в девять утра, завтракать солеными огурцами, запивая их крепким кофе, минут десять стоять у зеркала, подводя глаза и губы, запрыгивать в отполированную до блеска «Мазду», ворчать на вечно барахлящий навигатор, уговаривать пациентов не зацикливаться на своём весе, заказывать на ланч одни и теже острые блюда из скудного меню кофейни, спорить с коллегами о методах борьбы с депрессией, вечером болтать по телефону с Лёлькой, а потом читать, читать, не в силах заснуть… и может быть, купить себе когда-нибудь свадебное платье, похожее на моток сладкой ваты…

Кара так явственно ощутила во рту омерзительно приторный вкус этой ваты, что её затошнило.

— Эй, кто тут голодающие? — окликнул её Колин и продемонстрировал целую дюжину фирменных пакетов. — Прибыла гуманитарная помощь. Здесь будем всё это поглощать или где?

— Давай там, палочками удобнее, — Кара махнула рукой в сторону кухни и под его пристальным взглядом натянула на себя джинсы и футболку.

Разложив на кухонном столе пластиковые коробочки с разноцветными роллами, суши, сашими и ещё много с чем, она распечатала деревянные палочки, придвинула к себе баночку с васаби, обмакнула в неё ролл «Калифорния» и, причмокнув от удовольствия, проглотила.

— Знаешь, как переводится слово «васаби»? — спросила она, чувствуя, как жар опалил горло, а затем и желудок. — Маленький кусочек горчицы, который ударит вам в нос. С детства обожаю солёное и острое.

— А я наоборот, не люблю резких вкусов, — Колин поморщился и отодвинул баночку к ней. — Так что это все для тебя, наслаждайся. Только смотри, не переусердствуй.

— Премного вам благодарна, — Кара изобразила книксен, навалила целую горку ядрёной японской горчицы на суши с креветкой и отправила в рот. — У-у-мм, пища богов! Смотри, не передумай, а то скоро ничего не останется.

Наблюдая, как она искусно орудует палочками, Колин спросил:

— Где ты этому научилась? И на плече у тебя иероглифы… Ты что, родилась в «стране восходящего солнца»?

— Да нет, — рассмеялась Кара. — Даже съездить туда хотя бы разок пока не складывается. А мечта такая есть и давно. Просто в Гарварде рядом был японский ресторанчик, мы как-то раз туда зашли, и я поняла, что это мое! А потом уже здесь, когда начала зарабатывать, еле дожидалась аванса, чтобы скорее бежать и есть роллы. Почти все деньги в «Якитории» оставляла, все никак не могла насытиться.

— А я в Ирландии пристрастился к тёмному нефильтрованному пиву и картофельным блинам «боксти», — мечтательно сказал Колин, потом вдруг посерьезнел и глухо добавил: — Моя жена их здорово готовила… на завтрак обычно.

Он замолчал, ковыряя палочкой суши, и Каре показалось, что в его глазах блеснули слёзы.

Впервые она видела Колина таким расстроенным, даже черты лица у него изменились, словно их размыло дождем. Кто бы мог подумать, что он способен так убиваться?

— Мы тоже в детстве на «драники» как саранча налетали, — попыталась она его отвлечь. — И вкусно, и экономно. Мой отец говорил, что, где картошку не уважают, там доходы снижают.

Улыбнувшись одними губами, Колин проглотил, практически не разжёвывая, пару «Калифорний» и отсутствующим тоном спросил:

— Так что там с нашим «Мистером самое то»? Ты подозреваешь кого-то?

В другой раз Кара, наверное, сникла бы от этого вопроса, однако сейчас такой поворот был очень кстати.

— Я уже говорила, что пробовала его разыскать и потерпела полное фиаско, но…

— Кого его? У тебя что, есть конкретное имя? — оживился Колин.

Так-то оно лучше, теперь он снова стал прежним, подумала Кара и, подцепив палочками кусок копчёного лосося, объявила:

— У меня их целых четыре.

— Как это?

— Да вот так. Четверо подозреваемых. Причём половина из них находится сейчас неизвестно где, может быть, даже за границей. Как только я проявила к ним интерес, они спешно покинули Москву.

— Надо же, значит, ты умудрилась проследить каждого? — Колин удивленно покачал головой и придвинул к себе коробочку с отварным рисом. — Дай, пожалуйста, вилку, остальное ещё можно есть палками, а это замучаешься.

Снабдив его столовыми приборами, Каролина достала из холодильника соевый соус:

— Подожди, я знаю чем сдобрить твою преснятину.

— О, нет, только не это! — замахал руками Колин. — Мой желудок столько соли не выдержит. Лучше завари чайку зелёного, если есть. Ну а с другой половиной что? Я имею в виду тех двоих, которые остались в городе.

— С ними ещё сложнее, чем с первыми, — вздохнула Кара. — Про одного я вообще толком ничего не знаю, даже имени, а ко второму и приближаться страшно, не то что…

Достав маленький прозрачный чайник, подарок Ванессы на позапрошлый Новый Год, она заварила свой любимый сорт чая, и по кухне разлился аромат жасмина.

— А у остальных-то имена есть? Расскажи по-человечески, — попросил Колин, осторожно придвигая к себе горячий чайник. — И объясни, почему ты их всех подозреваешь.

— Ну, если тебе интересно, тогда… — Кара на секунду задумалась. — На звание «Мистера самое то» может вполне претендовать приятель Ванессы Роман Пивнюк. Он довольно состоятельный бизнесмен, владелец большого магазина свадебных платьев на Таганке. И его я подозреваю в первую очередь, особенно после недавних событий… я имею в виду убийство Майи.

— Подожди. Откуда ты взяла, что её непременно убили?

— А ты считаешь, она сама могла перерезать себе горло?

— Горло? Это, конечно, вряд ли, — согласился Колин. — Но, ты знаешь, я за время своей врачебной практики насмотрелся всякого. Иной раз такое бывало, что никакому писателю не выдумать. Помню, к нам в реанимацию привезли четырнадцатилетнего парнишку с перерезанными венами. Родителей прямо с работы вызвали, и они рассказали, что недавно он рассорился со своей подружкой, в последние дни был крайне подавлен, да и в школе у него не ладилось. Мы, конечно, сперва решили, что это попытка суицида — нередко с подростками случается. А парень всё твердил, будто протирал окно, развинтил рамы, внешняя захлопнулась, её заклинило, и он не нашёл ничего лучше, чем ударить по стеклу кулаком. В общем, порезался здорово, аккурат поперёк вен.

— Так он мог просто вам наврать.

— Нет, оказалось, не соврал. Его младший брат как раз в тот момент снимал на телефон свой аквариум и запечатлел эпизод с окном. Вот и с твоей Майей тоже могло произойти нечто подобное.

— Не могло, — уверенно возразила Кара. — Она очень странно вела себя в фитнесклубе, бросилась от меня бежать, как от чумной, не побоялась даже, что я после этого её уволю… потом кому-то названивала. Я думаю, между ней и Романом есть связь.

— Ну ты хватила, — Колин скептически покачал головой. — Откуда такой вывод?

— Да к нему все ниточки ведут. Когда я за ним следила, он погнал в «Капли бриллиантов», вошел туда, осмотрелся, отказался от услуг и сразу вышел. Почему, как ты думаешь? Да потому что Майю там не застал, все остальные были на месте. Улавливаешь?

— Пока слабо.

— Это значит, что он хотел встретиться в салоне именно с ней. И перед смертью Майя, вероятнее всего, тоже звонила Роману. Увидев меня, она запаниковала, видимо, испугалась лишних вопросов про Ванессу и, как только выбежала на задний двор, позвонила ему, чтобы спросить, что можно говорить, а чего нельзя. А он начал ей угрожать, я это поняла, когда подслушала, что она ему отвечала. Не удивлюсь, если Роман тоже член этого клуба и в тот день занимался вместе с ней в тренажёрном зале, просто я его не заметила. Во всяком случае, он должен был находиться где-то поблизости, так как настиг Майю от силы минут через десять после звонка, прямо на стоянке перед входом в здание.

Забыв про свой чай, Колин внимательно слушал, и Каролина отметила, что скепсиса у него заметно поубавилось.

— Жаль, что она уже ничего не сможет мне рассказать, — она грустно вздохнула. — И за рулем машины, которая сшибла Сюзон… то есть, Свету, тоже мог сидеть Роман. Ещё в первый мой приезд в салон я заметила, что Майя и Света постоянно о чём-то шепчутся, поглядывают на меня странно, будто опасаются. Теперь я понимаю, они что-то знали о Ванессе… о её смерти. И он убрал их как свидетелей.

— Действительно, — снова согласился Колин. — Этот твой Пивнюк подозрительный тип, иначе зачем бы ему от тебя бегать. Хотя, с другой стороны… не так уж далеко он и сбежал, если был вчера в клубе.

— А в магазине своим сказал, что уезжает куда-то недели на три, — усмехнулась Кара. — Мне-то он врать бы не решился. И вид у него был изможденный, запущенный какой-то, испитой… так бывает, когда человека что-то съедает изнутри. Замешан он в смерти Нессы, вот что, я это чувствую.

— Может, твоя сестра его бросила, стала встречаться с кем-то ещё, и он ей отомстил? — предположил Колин. — Нам не раз приходилось откачивать таких вот жертв мужской ревности. Мы их «жестокими романсами» прозвали.

— Похоже на то. Проследил её до театра, купил с рук билет, а там народу тьма, легко подкрасться незаметно. Но перед самым началом спектакля она его всё-таки увидела и, может быть, поэтому забеспокоилась, теперь я понимаю… Думаю, это он ей раньше угрожал.

— Раньше? — Колин удивлённо поднял брови. — Тебе что, сестра жаловалась?

— Да нет, мне рассказал об этом подозреваемый номер два, Аристарх Викторович. Между прочим, моя подруга Лёлька считает, что он и есть убийца.

Глава 19

Выбрав ролл с чёрной икрой, Кара сжевала его и налила себе воды.

— Ну и что с этим Аристархом? — нетерпеливо спросил Колин.

— Когда мы с тобой были у Ады, он связался со мной по телефону, а потом назначил встречу в кафе и предупредил меня об опасности. Оказывается, Ванесса жаловалась ему, что кто-то её преследует, просила совета, — Кара невольно понизила голос до шёпота. — Боялась она кого-то, понимаешь? Аристарх сказал, что ничего больше не знает, но вел себя уж больно осторожно, всё время озирался, как будто не хотел, чтобы его вместе со мной увидели. Так что и эту версию тоже стоит рассмотреть.

— Интересно… — Колин задумчиво потер подбородок. — А что он собой представляет?

— По виду крупный, влиятельный чиновник, точно во вкусе Ванессы. Помог ей открыть «Капли бриллиантов» и был у них VIP клиентом. Для него даже закрывали весь салон, чтобы никто не мешал, я сама однажды была свидетелем. И кстати, обслуживала его тогда именно Майя. Они с ней так ворковали, будто сто лет друг друга знают. А то, что Ванесса и Аристарх были близки, я сразу поняла, как только его в кафе увидела. И Света с Майей наверняка об их отношениях знали.

— Это его ты имела в виду, когда сказала, что даже приближаться к нему страшно? — уточнил Колин.

— Да. И потом, он ведь тоже мог её приревновать. Или Несса что-то там о нём узнала, а репутация для него всё, вот ему и пришлось её… убрать. В кафе он предупредил меня, чтобы я была осторожна, и это очень уж походило на угрозу.

— Версия неплохая, но такие как Аристарх вряд ли сами станут пачкать руки. Если же он нанял киллера профессионала, то тогда непонятно, что так, как ты говоришь, обеспокоило твою сестру в театре, ведь она вряд ли могла знать этого человека?

— Значит, там был сам Аристарх, — не сдавалась Кара. — Он же мог столкнуть её с балкона в припадке ревности, а дальше все покатилось, как снежный ком. И, чтобы замести следы, ему всё-таки понадобилась помощь… Помнишь, я говорила, что меня ещё раз ограбили? Так вот, это был хитрый, скользкий, мерзкий тип, который прикинулся «херувимчиком».

— Тот, что стащил пакет с вещами Ванессы?

— И не просто стащил, а напал на меня, — Кара вспомнила, как этот Максим её толкнул, как она больно ударилась об асфальт, синяк получился громадный, и приложила руку к правому боку. — Он назвался Максимом, но это вряд ли его настоящее имя. А может, его никто и не нанимал, он сам… Вот почему я считаю «херувимчика» подозреваемым номер три.

— А у этого какие могли быть причины? — спросил Колин, и Кара отметила, что у него появилось желание серьезно во всём разобраться.

— Все та же ревность. Допустим, Несса, либо от скуки, либо в качестве эксперимента, его приворожила, на это она была мастерица. Парню ничего не светило, с таким молокососом она бы никогда не стала связывать свою жизнь — слишком молод, слишком неопытен, слишком беден, но он ей поверил и от отчаяния обезумел. Так что для «жестокого романса» эта кандидатура даже очень подходит. К тому же назвать его в насмешку «Мистером самое то» как раз в её стиле.

— И её вещи он украл либо на память, если обезумел, как ты говоришь, либо струхнул, что могут его потянуть, и хотел опять же замести следы, — продолжил её мысль Колин. — А ты не помнишь, что было в том пакете?

— Да много всякого. Мне он заливал, что ему красное сердечко понадобилось, — усмехнулась Кара. — И самое противное, что я про этого Максима ничего не знаю, поэтому и найти его не смогу.

— А видеозапись в салоне случайно не ведется? Можно было бы по ней…

Каролина отрицательно покачала головой и подумала, что завтра же обязательно установит там камеры, мало ли что ещё.

— Ну хорошо, — Колин с аппетитом доел свой рис и закусил парочкой роллов. — А кто четвёртый?

— А с четвёртым всё наоборот: я его никогда не видела, но знаю, что зовут Шурик, кроме того я побывала у него в посёлке, лицезрела дом и пообщалась с соседями.

— Но этого мало, чтобы его подозревать, ты так не считаешь?

— Да как же мало? Соседи Нессу там видели часто и думали, что она его жена! Сама я в это слабо верю. Он возможно на что-то и рассчитывал, но моя сестра вряд ли. Скорее всего она отсиживалась у него на даче, пока делала у себя ремонт, а может, боялась показываться дома и пряталась у Шурика, если, конечно, угрожал ей кто-то другой… Несса вообще предпочитала крутить романы одновременно с несколькими мужиками. И ни один из них даже на похороны не пришёл, — Кара горько вздохнула.

— Смотри, как ты всё разложила… Теперь осталось только выбрать, — Колин отхлебнул остывшего чаю и с довольным видом встал из-за стола. — Надеюсь, моя мисс Марпл извинит меня, если я удалюсь минут на десять и приму душ?

Какой же он всё-таки толстокожий, с досадой подумала Кара, глядя ему вслед — со своей бедой носится, а на других расходоваться не привык. Наелся, напился, беседой развлёкся… как будто не понимает, что его помощь нужна именно сейчас. Реальная помощь, а не шуточки.

Обозрев остатки японских разносолов, Каролина в раздражении сгребла их на край стола и постаралась сосредоточиться на том, что слышала о потенциальных женихах Ванессы и что видела, когда общалась с тремя из них. У неё опять появилось мучительное ощущение, что она что-то упускает, пусть даже небольшую, но очень важную деталь, которая пыталась пробиться через баррикады памяти и не могла. Каре казалось, что все сразу встанет на свои места, если она вспомнит…

Между тем её руки сами собой вытянули из пачки салфетку, разгладили бархатистую поверхность и стали аккуратно складывать оригами. Из ванной ещё только послышался звук льющейся воды, а перед ней уже лежала белая роза — свадебная бутоньерка, точь-в-точь как те, что продавались в «Рецепте Гименея» у Романа.

Рассеянно взглянув на свою работу, Кара отложила её в сторону и, проглотив кусочек маринованного имбиря, взялась за другую салфетку… Через пять минут она превратилась в домик, почти как у Шурика, загородного «мужа» Ванессы.

Из следующей салфетки Кара соорудила сердце, похожее на игрушку, которой домогался бесстыжий «херувим», а из четвёртой — завязанный широким узлом мужской галстук, в таком приходил в кафе Аристарх Викторович.

Разложив перед собой все четыре фигурки, Кара задумалась… Так кто же из вас, голубчики, «Мистер самое то»?

В театр в тот вечер могли прийти они все, хоть по отдельности, хоть скопом.

А что если Ванесса позвала одного, а туда заявились двое? Тот, кого пригласили, вряд ли планировал её там убить — его ждали, предупредили, что будут знакомить с сестрой, которая вряд ли об этом не знала, а он возьми да и столкни невесту в реку. Галиматья какая-то, так не делают. Когда задумывают убийство, стараются максимально себя обезопасить, прикрыться твёрдым алиби… если, конечно, не брать в расчёт внезапный порыв. Нет, здесь был сыгран совсем другой спектакль, возможно с элементами импровизации, но хладнокровно, рассчитанный до мелочей.

Каролина положила рядом бутоньерку Романа и галстук Аристарха — а вот так могло бы быть… Допустим, Ванесса собралась замуж за Романа и пригласила его в театр, но до этого отказала Аристарху, и тот, выследив её, стал выяснять отношения, пришёл в ярость и решил отомстить. Роман же приехал туда чуть позже, узнал, что с ней случилось, и, боясь, что подозрение падёт на него, скрылся. А о том, что Несса собирается перед спектаклем представить его своей сестре, он так же, как и она, Кара, мог не знать.

Да, это вполне вероятно. Правда на их месте с таким же успехом могли оказаться и двое других.

Кара придвинула к себе сердце «херувимчика», затем домик Шурика, подумала и пришла к выводу, что этот вариант гораздо сложнее, чем первый. Что касается Максика, то все его стенания о вечной любви могут оказаться полнейшим блефом, и вообще неизвестно, имел ли он на самом деле хоть какое-то отношение к Ванессе, может, действовал с чьей-то подачи. Вот Шурик точно был с ней знаком, они вместе приходили к тёте Аде, и близкие отношения у них с Нессой тоже были, не сажать же редиску он возил её в свой посёлок. Но всё это ещё не даёт оснований для подозрений в её убийстве.

Решительно отложив в сторону домик, Кара крутила в руках бумажное сердечко…

— Что это ты делаешь? — раздался над самым ухом голос Колина.

— Я? А… — обернувшись, она увидела, что он в одном полотенце наклонился через её плечо и с любопытством разглядывает поделки, быстро смешала их и накрыла коробкой из-под суши. — Да так, ерунда, в игрушки играюсь. Что-то скучно стало, вот и…

— Забавные какие у тебя игрушки, — Колин чмокнул её в затылок и взъерошил волосы. — А меч на стене тоже игрушечный?

— Нет, меч настоящий, так что со мной лучше не шутить, — улыбнулась Кара.

— Никогда бы не подумал, что такая хрупкая женщина… И давно ты этим увлекаешься?

— Тысячу и один год. Ладно, не обращай внимания. — отмахнулась она. — Здесь ещё полно еды осталось, будешь?

— Я бы не отказался от кое-чего другого, — шепнул Колин и стиснул руками её плечи.

Качнувшись назад, Кара прикоснулась спиной к его разгоряченному после душа телу.

Колин рывком поставил её на ноги, развернул лицом к себе и призывно посмотрел в глаза:

— Оставь свои мучения, перестань ломать голову, отвлекись хоть на десять минут, и возможно, ответ придёт сам собой.

— Не могу, — с болью ответила Кара.

— А ты попробуй, попробуй не д

...

автордың кітабын онлайн тегін оқу Гадание по оригамиМария Бирюза