автордың кітабын онлайн тегін оқу Боевой маг. Книга 1. Как я стал боевым магом
Игорь Осипов
Как я стал боевым магом
© Осипов Игорь
© ИДДК
Пролог
Как я стал боевым магом? Долго. Больно. Страшно. Особенно когда заставляли лезть с чахленьким силовым щитом на пулемётную позицию по уши в грязи, когда заставляли идти по минному полю, прививая экстрасенсорную чувствительность, когда я впервые увидел человеческую кровь на своих руках. Да и нечеловеческую тоже.
Почему я стал боевым магом? Не знаю. Один бюрократ предложил. Другой утвердил. Маховик государственной машины потихоньку стал раскручиваться, и я попал в него, наматываясь всё больше и больше.
Но когда было принято решение, а я сидел в мягком уютном кресле лаборатории прикладного чародейства в Государственном Институте Магии и совершенно не подозревал о своей дальнейшей судьбе, на военном полигоне далеко от столицы уже начали потихоньку скрипеть шестерёнки бюрократического механизма. Они начали скрипеть, а на полигоне происходило следующее:
Медленно тлеющая сигарета висела в паре сантиметров над ладонью мужчины, который задумчиво на неё смотрел. У мужчины на полевой форме был шеврон с насупленной совой, держащей меч в одной лапе и волшебную палочку в другой, и надписью: «Управление боевой магии». Сигарета же висела в воздухе и покачивалась как в невесомости. Вскоре маг свёл пальцы щепотью, и невидимая сила смяла табачное изделие, превратив в комочек из сушёных листьев, белой бумаги, пепла и оранжевого фильтра, а потом мужчина щёлкнул пальцами, не касаясь этого комочка, и тот улетел в траву.
– Ладно, приступим. Первая группа, на исходную! – прокричал он командным голосом, а потом сделал ладонью лёгкий пасс, и в неё прыгнул серебристый секундомер. – К бою!
За небольшим бетонным блоком, имитирующим развалины дома, стояли четыре человека в полной экипировке и с оружием, один из которых, тоже имел шеврон мага, а остальные были простыми пехотинцами. По команде старшего, молодой маг из отряда выставил вперёд левую руку. Кончики пальцев вспыхнули жёлтым огнём, а воздух перед чародеем дрогнул, создав подобие громадного мыльного пузыря.
– Пошли! Пошли! – закричал он и выскочил на открытое пространство. Остальные, пригибаясь, как в окопе, вынырнули следом, стараясь при этом держаться в пузыре. Одновременно с этим неподалёку застрочил пулемёт. Вокруг отряда начали резко взметаться мелкие облачка пыли, противно засвистели срикошетившие от бетона и земли пули. По мыльному пузырю пошли радужные разводы, отражая попадания.
Обучаемый маг прикусил губу, изо всех сил держа силовой щит, отчего по подбородку пошла тонкая струйка крови. Солдаты группы огневой поддержки мага вскинули автоматы и начали вести ответный огонь.
– На исходную! – заорал руководитель, крутя в пальцах остановленную телекинезом пулю. – Дай вам потяжелее оружие, поубиваетесь, нахрен, – пробурчал он, когда стрельба стихла, а группа отошла к бетонным блокам.
Наставник хотел ещё что-то сказать, но не успел, в кармане зазвонил телефон. Старый маг достал его и приложил к уху.
– Да. Что, значит, ещё одну группу набирать будут? Каких ещё магов-резервистов? Тащ полковник, я со штатными-то еле успеваю программу отрабатывать! Есть, тащ полковник!
Маг дал отбой звонку, убрал телефон на место, тихо выругался, а потом посмотрел на обучаемых.
– Чиполлины вы мои, на хрен.
– Почему Чиполлины? – спросил один из них.
– А потому что без слёз не посмотришь, итить вашу мать! Вторая группа, на исходную! Мне ещё документацию на новую учебную группу делать. Буду из гражданских чародеев настоящих войсковых колдунов ваять.
Глава 1
За день до…
– Колдунам Нобелевку не дают, – прозвучал бодрый голос над ухом, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и отложить в сторону небольшой прозрачный кристаллик, похожий на стеклянный шестигранный карандаш, разве что он светился изнутри зеленовато-голубым цветом. Здесь же лежал и длинный футляр к этому кристаллу.
– Славка, ты меня напугал! Что тебе не отдыхается! – воскликнул я, развернувшись в жалобно скрипнувшем стареньком кресле к своему товарищу.
– У меня жена к маме в гости поехала, холостякую сегодня, пива не с кем попить. А ты что колдуешь? – спросил друг, подвинув в сторону беспроводную мышку и оперевшись руками на столешницу.
– Призрачных пчёл нашаманиваю, – ответил я, показав на большое мохнатое создание, неспешно шевелящее слюдяными крылышками, сидя на краю монитора.
– На фига? – не унимался Слава.
– Для красоты. Летают туда-сюда, жужжат и светятся жёлтым. На мирный лад настраивают, – со вздохом ответил я, недовольно поглядев на достаточно назойливого товарища.
– Так это пчёлы. А я думал, синицы. Уж больно здоровые, – скорчив физиономию диванного знатока, произнёс товарищ.
– Недоделал пока. Не могу чары к своему компакт-кристаллу привязать.
Слава достал из сумки от ноутбука, что висела у него на плече, запотевшую алюминиевую баночку, а потом сделал жест, от которого язычок сам собой отдёрнулся, выпуская шипящую пену на свет божий.
– Мои остолопы завалили теорию призрачной материи и основы колдовства, вот упрашивали провести дополнительную консультацию. Будешь?
– Достань одну, – ответил я, показав ладонью на коврик для мыши.
Из сумки показалась ещё баночка пива, скользнув, послушная телекинезу, в ладонь товарищу. Он поставил банку на стол передо мной и зашуршал пакетиком с чипсами. Те, уподобившись вареникам из книги «Вечера на хуторе близ Диканьки», выпрыгивали в воздух, а Слава пытался их поймать ртом. Не всегда успешно.
– Ты мне всю лабораторию загадишь, – огрызнулся я на него.
– А это что за ерундовина? – вместо ответа спросил Слава, кивнув на потолок.
– Это?
Я глянул на огромную модель галактики, не меньше двух метров в поперечнике, висевшую под потолком и сияющую миллиардом разноцветных искр.
– Это сыну на день рождения.
– Твоя бывшая разрешает с ним общаться? – проглотив чипсы, спросил товарищ.
– Немного. Как деньжат подкину лишних, так и разрешает. Ну, и переписываемся в соцсетях.
Я аккуратно открыл банку и отхлебнул прохладного напитка, наблюдая за другом, который исследовал мои апартаменты.
Тот как раз наклонился к крошечному замку с горящими окнами и бродящими по крепостным стенам миниатюрными рыцарями, которые были чуть больше спичечной головки.
– Из игрушки вырезал? – последовал очередной вопрос, и я кивнул.
– Да.
– Забавно.
Я хотел сказать, что такие иллюзии – достаточно простые для дипломированного мага вещи, но в дверь постучались, и в приоткрытую щель сразу просунулась голова миловидной студентки.
– Егор Олегович, а Вячеслав Евгеньевич у вас?
Я с ухмылкой кивнул в сторону Славы. Тот сразу же выпрямился, отодвинул своё пиво поближе ко мне, мол, трезвенник, и поправил галстук.
– Чем обязан, Котейкина?
– Можно ещё раз попробовать пересдать? – проканючила девушка, старательно изображая из себя послушного ребёнка. – Ну, пожалуйста. Мне на бюджете остаться надо, а без этой оценки не получится.
Я оторвался от магосхемы пчелы и откинулся в скрипнувшем кресле, наблюдая за дальнейшим развитием событий.
– Вы на часы смотрели? Рабочий день давно окончен, – ответил Слава, нахмурив брови с видом сурового лектора, который ни за что в жизни не будет повторять сказанное дважды. Ну, разве что за приятную улыбку, и только за неё.
– Ну, пожалуйста, – уже плача, протянула студентка.
– Хорошо, – сжалился мой товарищ. – Заходите, давайте зачётку и отвечайте историю зарождения колдовства.
Юное создание улыбнулось, скользнуло в кабинет, встало перед импровизированной аудиторией в нашем лице и затараторило ответ, нервно ломая пальцы.
– Двадцать лет назад у семи процентов населения начали фиксировать проявления сверхъестественных способностей, выразившихся в воздействии на окружающую действительность при помощи биополя человека. Это были телекинез, пирокинез и прочие силы. В ходе изучения появилась возможность создания аналогичного поля приборами, назваными магогенераторами. Как частный случай, в поле, производящимся генератором, стало возможным создавать стабильные оптические структуры, именуемые фантомами. Впоследствии их стали широко использовать в обиходе.
Исчерпав свои знания, девушка замолчала, глядя на Славу преданными-преданными голубыми глазами.
– Откуда берётся энергия на колдовство? – продолжил допрос с пристрастием товарищ, начав расхаживать по моей лаборатории, словно по лекционному залу.
– Из магополя Земли и генераторов, но нужно синхронизироваться с ними. Это требует практики, – выпалила девушка, после чего шумно вздохнула.
– Маловато. Там ответ на три листа, – глянув на греющееся рядом с монитором пиво, произнёс Славка.
– Ну, Вячеслав Евгеньевич, спросите ещё что-нибудь.
Товарищ достал из кармана флешку, в торец пластикового корпуса которой был вделан маленький прямоугольный компакт-кристалл, и протянул студентке.
– Если ответите, какая фантомная фигура здесь закодирована и какой комментарий к ней идёт, поставлю зачёт.
Девушка быстро взяла предмет и сжала его в ладонях, зажмурившись, что есть сил.
– Куб. Я дура, – произнесла студентка, наконец, сильно покраснев.
– Хорошо. Какую премию дают за достижения в области чародейства? – добавил Слава небольшой вопрос к пыткам неизвестными юному созданию знаниями.
– Премию Мерлина.
– Котейкина, за проявленную самокритику и поставленную перед собой цель ставлю вам хорошо. Идите, – произнёс мой товарищ, снисходительным тоном.
– Спасибо! – выкрикнула студентка, радостно подпрыгнув на месте, подхватила зачётку и убежала.
Мы проводили её взглядом, после чего Слава тяжело вздохнул.
– Я пойду. А то ведь даже из-под земли достанут, – произнёс он и исчез, оставив свою сумку с пивом у меня на столе.
Я тоже встал и потянулся, разминая затёкшие мышцы, потом свернул призрачную пчелу, словно компьютерную программу, сунул кристалл в карман и вышел.
Да, рабочий день давно закончился. Последние студенты, невесть по каким делам торчавшие допоздна, спешно и шумно разбегались по домам, занятые проблемами молодой, бурной и малообеспеченной жизни. Редкие преподаватели тоже покидали громадное казённое здание ГИМа – Государственного Института магии.
Я не был ни учащимся, ни преподавателем. В моём ве́дении был большой зал и крохотный личный кабинетик, заставленные шкафами с барахлом и книгами, представлявшие собой лабораторию прикладного чародейства, отвечающую за основы синтеза фантомной материи. Особого успеха это направление у нас в институте не имело, ведь им в куда бо́льших масштабах занимались другие, более специализированные организации. Однако и простаивать ценным колдовским ресурсам, накопленным в нашей лаборатории, тоже не давали. Надо же было как-то учить подрастающее поколение магов.
На ясном небе сияла луна, соревнуясь в яркости с уличными фонарями. Идти до места моего обитания в этой бренной вселенной недалеко, но нужно ещё было заскочить в магазин купить что-нибудь на ужин, поэтому пришлось сделать небольшой крюк. Всё равно дома меня никто не ждал, так как с некоторых пор я жил совершенно один, скрашивая своё одиночество посиделками допоздна в лаборатории, где мог позволить себе не думать о превратностях судьбы, редкими походами на природу и компьютерными играми. Зарплата штатного мага позволяла без проблем снять двухкомнатное жильё, но мне хватало и квартиры-студии на восемнадцать квадратов.
Мимо меня, задумчиво бредущего по тротуару, проплывали серые многоэтажки. Они бросали из окон на газон, асфальт дороги и припаркованные автомобили тусклый жёлтый свет. А из каждой машины за мной бдительно наблюдало синтетическое рукотворное привидение, светящееся, словно ожившая полупрозрачная фосфорная фигурка. Владельцы покупали их в комплекте с сигнализацией. Навредить кому-либо призраки не могли, но вовремя поднять шум и запомнить автовора – это запросто. И будучи рядом с ними единственным человеком, я являлся потенциальным нарушителем. Это их беспокоило.
А кроме того, какой-то рекламный морок, витающий у закрытого магазинчика, неспешно потёк ко мне по воздуху. Закон о частном чародействе чётко регламентировал их габариты, запрещал делать мороки быстрыми, страшными для детей, опасными для населения, слишком шумными в ночное время, напичканными политической пропагандой. Вот и сейчас призрачное создание чуть больше ладони, сияя красочными огнями, текло по воздуху, чтобы рассказать о том, какие у хозяев низкие цены на заморские женские тряпки. Я отмахнулся и свернул в сторону, где располагался мини-маркет.
Проходя мимо одной из витрин, глянул в стекло. В нём отразился мужчина тридцати двух лет, метр семьдесят ростом, когда-то жилистый и подтянутый, а сейчас со слегка намечающимся брюшком. Густые соломенного цвета волосы были коротко стрижены. Из-под выгоревших почти до белизны бровей сверкали серо-голубые глаза. На правой стороне подбородка виднелся маленький шрам, огрубляя мягкое от природы лицо с небольшим прямым носом. Отросшая за сутки щетина красовалась на манер эспаньолки. Если бы захотелось отрастить усы и бороду, то щёки подбривать бы не понадобилось, на них и так ничего не росло. Это был я.
Зайдя в магазин, я неспешно оглядел залитый ярким светом торговый зал. По нему ходили редкие покупатели, а сотрудница единственной открытой кассы с сонным взглядом пропускала товар через пищащий сканер. Выбор у меня небольшой. Несколько яблок, пачка пельменей и бутылка минералки. Готовить, откровенно говоря, было лень.
Покинув магазинчик и пройдя ещё сотню шагов, я, наконец-то, оказался у панельной многоэтажки с решётками на первом этаже, где располагалось моя холостяцкая берлога.
Пикнув домофоном и поднявшись по лестнице, открыл дверь. В квартире сразу загорелся свет, а на пороге меня встретили три фантома: мультяшный повар Пингвини, заменяющий поваренную книгу; строгая секретарша из бесплатной версии магософта; немногословный дух-хранитель. Полупрозрачные фигурки были размером с ладонь, совсем как тот рекламный дух, и висели на уровне лица. Повара я купил за сотку, а страж был бесплатным. Дух-защитник надёжно охранял жилище от нежелательных, в том числе и вредоносных мороков, совмещая функции антивируса, но электроэнергии ел прорву. Полуметровый тонкий цилиндр генератора, стоявший на полу под большим телевизором, чуть слышно гудел, раздавая силу иллюзорным существам. Подобных приборов много наделали, когда создание призрачной материи было поставлено на поток.
– Зафиксировано неразрешённое потребление энергии мощностью в сорок два ватта, – вместо приветствия отрапортовала Марго.
Я вздохнул и вытащил содержимое пакета. Пластиковая бутылка была наполнена чёрной комковатой мутью, среди пельменей шевелились какие-то червяки, а яблоки, лежавшие там же, сморщились и покрылись белой шапкой плесени. И только одно, лишнее по счёту, с ярлычком известной продовольственной компании на черешке, улыбалось в тридцать два зуба и, часто моргая, смотрело на меня.
Всё ясно. Плесень и паразиты – это морок, насланный конкурентами посещённого мной магазинчика, а вот яблоко порадовало. Я поднял весёлый рекламный фрукт и положил на край стола.
– Марго, сколько он потребляет? – спросил я, с любопытством глядя на обладающего широкой-широкой улыбкой зелёного колобка.
– Семь ватт, – тут же отозвалась секретарша.
– Внеси в список разрешённых, – отдал я приказ, сев на диван.
– Исполнено.
А затем к остальному содержимому пакета подплыл маленький страж.
– Изыди, – тихо произнёс он, и с его крохотной ладони сорвался пучок белого света. Морок на продуктах сразу же растаял, вернув покупкам прежний вид.
– Мамма миа, – заголосил повар, – опять пельмени. Как это вульгарно. Но я могу всё исправить. Есть несколько восхитительных рецептов, пальчики оближешь.
– Не хочу, – ответил я, с бурчанием поднимаясь с мягкого диванчика и ставя на плиту кастрюлю с водой, – как закипит, скажешь.
– Разумеется, хозяин, – раскланялся тот.
Я снова сел и откинулся на подушку и заложил руки за голову. Марго, связанная с операционной системой компа, включила телевизор. Сразу же нудно забубнили новости. Хранитель уже висел в своём любимом углу под потолком.
Время было позднее, и я ждал, когда шеф-повар сообщит о закипевшей в кастрюле воде, но голос подал не он.
– Зафиксировано неразрешённое потребление энергии.
– Сколько? – спросил я, подняв глаза на красотку в строгом чёрном платье-футляре.
– Тысяча семьсот ватт.
– Офигеть, – вырвалось у меня.
От такого заявления я аж подскочил с дивана. Все мои домашние мороки, вместе взятые, потребляли триста ватт. Это ж что за вредитель такой?
А паразит нашёлся в книжном шкафу. Это был стандартного для духа габарита старичок, кропотливо исполненный в стиле крестьянина эпохи Ивана Грозного: меховая жилетка, дублёной шкурой наружу; белая льняная рубаха, подпоясанная обычной пеньковой верёвкой с завязанными в узлы концами; серые штаны, заправленные снизу в белые обмотки-портянки и закреплённые бечёвкой; новенькие лапти из бересты; седые волосы подхватывал кожаный ремешок; пышная белоснежная борода свисала до самого пояса. Лицом он немного походил на Льва Толстого, каким его изображали на развешанных в школах картинах. Старик качал свисающими с полки ногами и молча щурился на меня.
– Объект не идентифицирован, на запрос не отвечает. Предположительно, кустарная внесистемная сборка, – продолжила доклад Марго.
Одновременно с этим хранитель медленно подплыл к нарушителю и замер в метре от старичка.
– Ну, здравствуй, дурилка картонная, – раздался со стороны незаконного морока скрипучий старческий голос, – неужто прогонишь?
Я с интересом наблюдал за разыгрывающимися событиями и даже забыл про поставленную на плиту кастрюлю. Страж же некоторое время сверлил взглядом пришлого.
– Под строгий надзор надобно, – наконец произнёс защитник и полетел в свой угол.
Я подошёл к старику и попытался дотронуться до маленького нахала, но палец, как и положено, прошёл сквозь призрачное тело.
– Внести в список разрешённых объектов? – спросила Марго.
Я не ответил, долго стоя перед шкафом с ночным гостем и разглядывая его.
– Что ж ты за сущность такая? – задал я риторический вопрос.
– Дед Семён я, – неожиданно ответил старичок, ощерившись.
Я улыбнулся и провёл ладонью по волосам на затылке, так как передо мной находился очень хорошо исполненный призрачный модуль, и творческого труда в него вложено очень много. Даже не представляю, что за фанат старины так заморочился. Это я могу заявить со всей ответственностью как лицо, имеющее о колдовстве и призрачных модулях очень хорошее представление. Маг, всё же, хоть и не очень сильный. Да ещё и при лаборатории прикладного чародейства.
Речь старичок понимал, да и зрение у него тоже было нормальное, это проверил, проведя пальцем у него перед лицом из стороны в сторону. Ну что ж, продолжим.
– Твоё назначение, и кто создал? – отдал я приказ, в общем-то, не очень надеясь на ответ, ибо ветка диалогов, в противовес внешности, могла быть весьма скудная.
– Я сам по себе, никто меня не создавал, – огрызнулся старик, поглядев на меня с той снисходительной ухмылкой, с какой смотрят на сумасшедших, гуляющих во дворе психбольницы.
– И кто же ты тогда?
– Ну так я и говорю. Дед Семён я, домовой. Только я бездомный домовой, слышал про такое?
– Ладно, допустим, – подыграл я забавному ответу старичка, – а что ты тогда умеешь?
– За домом следить, чтоб беды какой не было. Ну, пожара там или крыс, – ответил домовой, загибая пальцы на каждом пункте.
– Ага, разобрались. Завтра тебя товарищу покажу. Пусть прикол заценит, – выпрямившись и поглядев на телефон, произнёс я. Время уже позднее, и мчаться куда-то, словно беззаботный подросток, не солидно. Да и лень, откровенно говоря.
– Не стоит. Я всё равно не пойду, – приняв серьёзный вид, ответил гость, – я тебе не безделица какая. Я домовой. Самый что ни на есть настоящий. Ты лучше на кухню иди, там тебя зовут, дозваться не могут. Поди, выкипело уже всё.
Я пожал плечами и вытянул руку в сторону плиты. На кухне под действием телекинеза щёлкнула кнопка на чайнике и сразу зашипела вода, а на середину стола выползла коробка с чаем. Магия магией, а технику люди не зря придумали, могли бы бегать пешком всю жизнь, но нет, автомобили и поезда не собираются чахнуть и пропадать в небытии, ну и волшебную силу можно сэкономить, она же не бесконечная.
Затем отошёл от шкафа с домовым и взял со стола пачку пельменей. Белые комочки полетели в бурлящий кипяток, а следом за ними соль и лавровый лист. Лежащее на столе яблоко опять широко мне улыбнулось. Хорошо, что хотя бы оно не сулило неожиданностей.
Вздохнув и оглянувшись на гостя, я ухмыльнулся. Забавный домовой. Не буду его развеивать. Запас мощности ещё есть, так как мой генератор на пять киловатт рассчитан.
Пельмени сварились, так что осталось выловить их поварёшкой.
– Сметана у тебя испортилась, – раздался голос домового, когда я потянулся к навесному шкафчику, что висел над плитой.
Я достал посуду и обернулся, ища, чем «прокомментировать» слова непомерно сообразительного старичка: хотелось кинуть свёрнутым полотенцем или поварёшкой, но желание тут же испарилось, как только я осознал представшее передо мной зрелище. Оно заставило меня сначала замереть, а потом попятиться. Крохотный дед деловито осматривал содержимое холодильника, придерживая открытую дверцу. Морок, призрак, дух, как его ни называй, не мог воздействовать на материальные объекты. А здесь налицо именно это.
– Что ты такое? – прошептал я. Представляю, насколько глупый у меня был в тот момент вид: круглый черпак в руках и не менее круглые глаза.
– Так, я я ж уже три раза сказал, дубина ты стоеросовая. Я дед Семён. Домовой, – ощерившись ответил незваный гость.
– Так разве бывает? – не веря старичку, пробубнил я.
– Ты вроде чародей, а в нечисту силу не веришь. А мы есть. Вы тута понатворили бестолковых чучел, меж них теперя и спрятаться можно. Никто и не поверит, что настоящий, – потянув на себя упаковку с сосисками, ответил дед.
– Надо срочно друзьям рассказать, – промолвил я сам себе, – может, кто-нибудь с похожим сталкивался.
– Да кто же тебе поверит? – захлопнув холодильник, произнёс домовой, – я ж могу уйти в любой момент. А ежели не погонишь, буду верой и правдой служить.
Осмысливая происходящее, я не сразу услышал телефон, пиликающий на фоне бубнящего телевизора.
– Начальник, – прокомментировала Марго.
Несколько раз обернувшись на домового, я дошёл до дивана, где валялся аппарат. Тот обозначал себя светящимся экраном и от вибровызова норовил свалиться с края дивана, словно настырная черепашка. Я поднял его и нажал на зелёную кнопку.
– Слушаю, Андрей Викторович.
– Познакомился? – раздалось из аппарата голос моего шефа.
Я глянул в сторону холодильника, которым опять хлопнул призрачный дед.
– Познакомился. Что это?
– Он разве не представился? – без всякого ехидства спросил начальник.
– Я как-то не верю в домовых, – неуверенно ответил я.
– Придётся. А завтра с утра зайдёшь ко мне, черканёшь подпись об ознакомлении с требованиями безопасности при обращении с нечистью и на листе доведения приказа о распределении.
– Хорошо, зайду разобраться. Но мне-то зачем?
– Извини, не я это затеял. Сверху так решили. Но это нетелефонный разговор, – ответил начальник, и аппарат отобразил надпись о завершённом звонке.
Я тяжело вздохнул и опять поглядел на свой многострадальный холодильник. Домовой уже вытащил из него просроченную сметану, и картонная упаковка сама собой переплыла в мусорное ведро, а старик инспектировал очередную полку.
– Сколько смотрю, столько радуюсь сему морозильному сундуку, – раздался старческий голос, – чудной ледник. Не такой, как на моей памяти мастерили, лёд тута же делается, прямо в нём. Чудной, но добрый. Не то пришлось бы живую птицу или блохастую скотину покупать и дома разделывать. Откуда, думаешь, пошло название-то блошиный рынок? Так ведь оттуда. Вся живность страсть как кишела кровопийцами.
Я стоял и смотрел на это самовольство с печальной озадаченностью, ведь не каждый день тебе на голову всамделишный домовой сваливается.
– Сыр из плёнки в бумагу положить надо, а то задохнётся, – продолжил дед Семён.
В какой-то момент что-то во мне вскипело. Я подошёл к открытому холодильнику и щёлкнул пальцами. Привычное упражнение послало невидимый импульс чистой силы в непрошеного нарушителя. Тот взвизгнул и запричитал на разные лады, а я разразился гневной тирадой:
– Слышь, ты. Мне всё равно, фантомный модуль ты или настоящий домовой. Будешь ерунду всякую творить, развею на хрен. Усёк?
– Понял, понял, хозяин. Не горячись. Не буду бесчинствовать.
Дед Семён мгновенно переместился на стол, а дверца холодильника сама собой захлопнулась. Я сел на табурет и начал сосредоточенно накалывать немного остывшие пельмени на вилку прямо из кастрюли, делая вид, что всё нормально, что всё как всегда.
– Хозяин, ежели я остаюсь, мне бы место нужно, где обитать буду, – опасливо протянул дед, сидя за моей спиной.
– Тебе же холодильник нравится. Вот и живи за ним. Или возражения есть? – огрызнулся я.
– Нет-нет. Что ты. Самое то для домового, – всплеснул руками старичок. – Наведу там порядок и жить стану. Подпола либо кладовки-то нет, зато этот морозильный шкап наличествует.
Я доел последний комок теста с мясом и хлебнул бульона, а потом поставил кастрюлю в раковину. Мыть не хотелось, но воду налил, чтоб не присохло ничего. К чертям домовых. Хотя надо выкинуть из обихода фразу про чертей, а то вдруг и те существуют.
В комнате было жарко, и потому я открыл форточку. Лёг, укрывшись тонким одеялом, но выспаться не получилось, так как всю ночь ворочался, думая о завтрашнем дне. Тем более что домовой несколько раз лазил в холодильник, громко хлопая дверцей. Убил бы гада. Но любопытство от происходящего перевешивало злость и неудобства, и потому решил посмотреть, что будет дальше.
Чуть свет я встал и умылся. Есть не хотелось, кусок в горло не лез, так как в коротких урывках забвения снилась всякая ахинея, и только во вред здоровью хлебнул воды из-под крана. В итоге вышел из дому раньше положенного, немного поколебавшись, оставить домового без моего надзора или нет.
Ноги сами быстро принесли к ГИМу. Охранница ещё не успела смениться, и я быстренько получил ключи от кабинета, но туда не пошёл, а направился сразу к шефу. Тот имел обыкновение появляться раньше всех и был уже на месте.
– Андрей Викторович, я по поводу вчерашнего, – сразу начал я, зайдя в кабинет.
– Садись, – ответил шеф, поправив на столе свой канцелярский набор, – разговор долгий будет.
Я аккуратно присел на стул. Там уже лежало несколько листов и авторучка, назначение которых было сразу понятно.
– Моя роспись под этим обязательна? А если без неё?
– Не получается. Сверху спустили бумагу. Там указано, что все маги должны подписать. И всем будут рассовывать разную… – Он покрутил кистью руки в воздухе в неопределённом жесте. – Нечисть. Тебе достался домовой. И там написано, что рекомендуется не распространяться о нём. Есть домовой, да и ладно.
– А если расскажу кому-нибудь? Например, на телевидении.
– Ты думаешь, один такой умный? Покажут хороший макет, поднимут на смех, мол, жертва розыгрыша. Это несложно. Будешь упираться – упрячут в психушку, – с усмешкой ответил шеф.
– Как расписку написать?
– Ты листы переверни, там бланк будет. Останется только вписать собственноручно фамилию, имя и отчество и поставить подпись.
Я сделал, как он сказал. Распечатанный на трёх листах шаблон гласил, о чём я не могу рассказывать, а также куда обращаться в случае непредвиденных ситуаций с указанием телефонов, электронной почты и городского адреса. Я быстренько заполнил нужные пункты и расписался в самом низу.
– Подпись на каждом листе, – прибавил шеф.
Пришлось ещё два раза черкануть.
– Теперь-то расскажете? – спросил я, с надеждой глядя на начальника.
– Особо говорить нечего, кроме того, что ты уже видел своими глазами, – начал рассказ шеф, крутя в пальцах авторучку. – Существование реальной нечисти – это тайна, так сказать, во избежание паники среди населения. Не ахти какая, конечно, но государство выполняет важную миссию. Сравни. Рукотворные фантомы, выполненные по ГОСТу, абсолютно послушные и безопасные, и дикие непредсказуемые духи, испокон веков служившие страшилками для детей и взрослых. А поскольку этих духов надо держать под контролем, решили их по максимуму распределить для надзора среди магов. Ты теперь допущен к тайне, потому и получил подарок. Кстати, вдобавок хочу дополнить: домовой – это ещё не самый плохой вариант.
Он хлебнул воды из стеклянного стакана, прежде чем продолжить. А я почувствовал, что под непонятной ерундой только зря автограф оставил.
– Там наверху, – начал он свой рассказ, ткнув пальцем в потолок, – кому-то в голову пришла мысль, что имеющихся магов в министерстве обороны в случае предполагаемых непонятных действий по их профилю может не хватить. Решили осуществить подготовку внештатных боевых магов про запас. К нам пришла разнарядка отправить одного мага.
– Шеф, я не пойму, при чём тут домовой? Вы мне совсем не то рассказываете.
– А ни при чём тут домовой, – произнёс шеф так, словно ему самому не до конца было всё ясно, – домовой – это отдельная песня.
Он встал с кресла и подошёл к сейфу. Звякнули ключи, и дверца бесшумно открылась. Шеф достал бумажный пакет и, старательно заперев железный ящик, сел обратно.
– Здесь командировочные на тебя и билет на самолёт, а также другие нужные документы. Пропуск на месте выдадут. Вылететь надо завтра.
Пакет лёг на стол, и я подозрительно уставился на жёлтую бумагу упаковки с надписями, сделанными от руки.
– На самолёт куда?
– Недалеко. Есть закрытый городок Малольдинск, в паре часов езды от крупного Новониколаевска. Это в Сибири.
– Вы издеваетесь? Это за четыре часовых пояса, – произнёс я, непроизвольно повысив тон, отчего шеф нахмурился, но не стал меня осаждать, а осаждать он умел вежливо, с лёгким нажимом, но так, что самому потом стыдно становилось. Это он научился за тридцать лет общения со слишком борзыми студентами, из тех, у кого папики при власти.
– Не страшно. Я там был. Хороший городок. Всего-то полгода, потом вернёшься. Место за тобой сохраним. За квартирой приглядим. Заберёшь с собой персональных духов и домового. И не забудь генератор для подпитки фантомной материи, он тебе однозначно пригодится.
– Шеф, я не хочу никуда лететь, – продолжил я упираться, глядя на конверт с документами, как на ядовитую гадину. – Я лучше при своей лаборатории буду самосовершенствоваться.
– Мне казалось, что ты у нас любитель новых впечатлений и всяческих мероприятий, а тут всё за счёт государства, – произнёс начальник, снова встав с места и начав ковыряться в своём сейфе, ставшем частью нашего служебного фольклора, совсем как пещера дракона, где лежат золотые горы, черепа нерадивых и принцессы. Только вместо золота там были грамоты, вместо костей объяснительные, а принцесса – резюме для секретарши, которые у него часто менялись, не выдерживая тирании.
– Шеф, я прямо сейчас напишу заявление на увольнение, чтоб не утруждать великих. Сдалось мне лететь куда-то. Работу я и так найду, дипломированный маг всё-таки. А с приключениями я завязал. Я лишился из-за них семьи, так как жена не выдержала моих поисков несуществующих артефактов и подала на развод, а в последний раз сломал два ребра и руку, вывихнул челюсть. Я в больнице шесть месяцев провалялся. Больше нет желания куда-либо лезть и ехать. Поумнел, знаете ли.
– Да пожалей ты мою седую голову, – произнёс начальник, поставив на стол две стопки и начатую бутылку коньяка. – Мне из министерства всю плешь проели. Съездишь, отучишься, вернёшься. Отпуск летом дам. Премию выпишу.
– А почему непременно я? – продолжал я ерепениться.
– Ты у нас один неженатый, то есть разведённый… блин, ну ты понял. Или мне Петрова с беременной супругой разлучать? – произнёс шеф, налив спиртное и пододвинув одну стопку мне.
Я закусил губу, взвешивая все за и против, а потом кивнул и залпом, словно в омут с головой, выпил коньяк. Свою семью по глупой молодости потерял, так хоть чужую не сломаю.
– Ладно, шеф, поеду.
Глава 2
Полевой лагерь
Вылет я решил не откладывать, и потому в аэропорту был уже в обед, быстро собрав свои нехитрые пожитки.
Самолёт долетел до Новониколаевска буднично и скучно, ведь не зря некоторые из них называют «воздушными автобусами». Компакт-кристаллы с бытовыми фантомами и, как оказалось, боявшегося лететь домового я спрятал в сумку с ноутбуком, а стержень-генератор, зачехлённый в тубус, пристроил на полке для ручной клади. Дед во время сборов и в аэропорту только и бубнил, что макушкой небо поцарапаем. Остальные вещи, которые поместились все в одну большую сумку на колёсиках, как и положено, я сдал в багаж.
Всегда вежливая стюардесса, рассматривая людей усталыми глазами, попросила застегнуть ремни безопасности, напомнила про правила поведения в экстренной ситуации, рекомендовала выключить сотовые телефоны и спрятать фантомов до приземления. Многие проигнорировали её слова и игрались во время полёта со всевозможными гаджетами и фантомами. Маленький ребёнок, сидевший через три ряда от меня, гонял руками красивую бабочку, а та проскальзывала сквозь ладонь и при этом ярко вспыхивала огнями на крыльях, приводя дитя в восторг. Я, чтоб хоть чем-то себя занять, достал компакт-кристалл с волшебными пчёлами и стал ковыряться в их колдовских схемах, прикрыв при этом глаза и воссоздав перед мысленным взором мага большую заковыристую схему потоков энергии. Хотел заставить их подлетать по команде и при необходимости подсвечивать, как плафон, если захочется почитать книгу. Загораться большое призрачное насекомое как лампочка-сороковка я уже научил, а вот слушаться – нет. Магия вообще странная вещь, очень много в ней зависит от самой личности мага, от его биополя, воображения, опыта. Магия так и не стала наукой, и хотя люди научились пользоваться приносимыми ею благами, но до конца так не разобрались в принципах работы. При этом индустрия магии, сплавленная в единое целое с цифровыми системами, идёт вперёд семимильными шагами, заполонив фантомами нашу жизнь. Удобные в использовании духи шепчут советы и следят за домашним пространством. Каждый может стать поваром, механиком или программистом, достаточно только найти подходящего духа.
Я вздохнул. До недавнего времени всё шло свои чередом, и тут нарисовывается домовой, ломая стройную картинку этого мира. Все сказки, которые мне рассказывали в детстве, вдруг стали реальностью. Домовые, запечные, амбарные и прочие представители нечистой силы, память о которых тянется из глубины веков, все они оказались настоящими. Но ведь пятнадцать лет назад, когда про колдунов никто и слыхом не слыхивал, не знали и про нечисть. Где она всё это время была? Наверняка ответ есть. Наизнанку выверну этого домового, но допытаюсь. И наверное, именно это подтолкнуло меня согласиться на эту странную внезапную командировку – узнать больше. Я же маг, дипломированный специалист, учёный, наконец. Да и буйное прошлое, наполненное туристическими походами и поисками тунгусских и новгородских артефактов, сказалось.
С такими мыслями я и долетел, так и не сумев решить задачу пчелы-светильника.
Самолёт приземлился в одиннадцатом часу ночи, а сейчас минуло далеко за полночь. Глаза резало от желания спать, но мозг отказывался считаться с этим обстоятельством. Угнетающее состояние.
На карте нашей необъятной родины Малольдинска не было, что характерно для закрытых городков и прочей фигни министерства обороны, но это и не удивительно. Неприятным было другое – прощаясь, шеф сказал, что меня встретят. Но вот я здесь, время шло, но никто не появлялся, и хоть бы координаты сообщили, сам бы добрался.
Спустя два часа меня всё же встретил невысокий и полноватый прапорщик на старом, неимоверно громко хрустящим коробкой передач уазике. Как доехали, я не видел. Заснул по дороге и даже на месте в полусне не помнил, как добрался до кровати.
А вот следующее утро началось своеобразно и очень запоминающимся.
– Какого чёрта! – раздалось недалеко, едва я проснулся. – У тебя что, совсем башка дырявая? Вспоминай живо, куда поставил.
Я открыл глаза. Помещение оказалось палаткой, а спал я на железной кровати с панцирной сеткой, покрытой достаточно приличным матрасом. Хорошо, что лето, иначе бы я подмёрз, даже лёжа одетый поверх одеяла. Рядом, в полутьме помещения, разгоняемой только лучиками утреннего солнца, просачивающегося в зазоры тканевых пологов входа, стояли ещё пять кроватей в два рядка. Поверх трёх валялись сумки с вещами. Видимо, другие проживающие. В углу страшной конструкцией из позапрошлого века громоздилась на небольшом, окованном жестью постаменте печка-буржуйка.
– Я её точно сюда ставил, товарищ прапорщик, – отозвался другой человек.
– Да мне пофиг, куда ты ставил. Рожай быстрее.
– Сейчас с уазика солью, а потом поищу, – неуверенно попытался огрызнуться второй собеседник.
– Ну так живее, – проорал прапорщик.
После некоторых незримых для меня манипуляций, отозвавшихся снаружи палатки металлическим звяканьем и невнятным бурчанием, мерно заработал небольшой двигатель. Одновременно с этим загорелась длинная люминесцентная лампа, прикрученная проволокой к каркасу палатки у потолка. Видимо, генератор запустили.
Убедившись, что ничего нового я больше не услышу, я встал, натянул ботинки и вышел наружу, скользнув в серый тканевый полог. Палатка стояла на поляне в лесу. Причём была не одна. По кругу их стояло ещё штук десять разного размера. В сторонке нашёлся и тот самый генератор, возле которого расхаживал уже знакомый прапорщик. Именно он приезжал за мной в аэропорт.
– Здравствуйте, – щурясь после тёмного помещения, обратился я к нему, – не подскажете, что происходит и где я.
– Утро доброе. Наконец-то вы проснулись, – отозвался вояка, нервно куря сигарету, и указал рукой с дымящимся окурком на противоположный край поляны. – Вон в ту палатку сходите. Она у нас штабная.
Я кивнул и направился в указанном направлении. Внутри был только какой-то вояка в возрасте, если не ошибаюсь, подполковник, который дремал в приличном офисном кресле за раскладным зелёным столом.
– Извините, – начал я, – вы не подскажете, что происходит и где я.
Подполковник сначала открыл один глаз, через секунду второй, и только потом потёр лицо руками, словно стирая с себя сон.
– Здравствуйте. Вы у нас… – Он замялся с вопросительной паузой.
– Егор Олегович Соснов. Я из ГИМа. Заведующий лабораторией. Меня для дополнительной подготовки отправили.
– Да, конечно. Ваша группа у нас первая. Всего шесть человек. Пробно, так сказать. Мы палаточный лагерь только вчера поставили. Начальство ни с того ни с сего ремонт затеяло в учебных корпусах и общежитии. Городок всего в трёх километрах по дороге. Дорога у нас одна. Там магазины есть и прочее, но жить вы будете пока в палатках.
– А по поводу всего пребывания здесь?
– Через пятнадцать минут всех собираем и там поясним. Не буду распыляться на каждого в отдельности.
– А это где?
– Палатка напротив.
Я вышел. Через поляну действительно стояла большая палатка. За то время, пока я разговаривал с подполковником, на середину лагеря подъехал тентованный грузовик, и четыре солдата принялись неспешно спрыгивать с него.
– Что привезли? – сразу подскочил прапорщик.
– Маскировочные сети, – отозвался один из них.
– Водила! – заорал прапор на всю поляну.
Из кабины показалось худенькое лицо.
– Ты туда, – махнул рукой прапорщик на край поляны, – к дереву тому задом сдавай. Там разгрузите.
Я обошёл всё этой действо, тем более что грузовик бибикнул, зарычал двигателем и медленно покатился задним ходом. У палатки собрался народ. Некоторые курили. Остальные по одному заныривали внутрь. Я не стал ждать и тоже последовал за ними.
В помещении вокруг десяти складных столов стояли стулья. Все расселись.
– Товарищи, – начал уже виденный мной подполковник, который непонятно каким образом был уже здесь, – начнём с переклички.
Он назвал шесть фамилий, на которые по очереди откликались. Не пропустил и меня.
– Значит, так, – продолжил он, – вас здесь собрали, чтоб провести курсы дополнительной подготовки. Специальность – боевой маг. Спросите, почему вас так мало? Отвечу – наша государственная служба безопасности многих не допустила по каким-то ведомым только им причинам. Изначально вас должно было быть тридцать восемь. Курс обучения шесть месяцев. За это время вы изучите как магические дисциплины, так и самые обыкновенные, необходимые военнослужащим. С техникой вас ознакомим поверхностно, а вот со стрелковым оружием повозимся много. Жить придётся в палатках, но это не страшно, комфорт обеспечим по максимуму. Пропитание за счёт государства. Наш повар тётя Люба уже в возрасте, не обижайте её. Распорядок в лагере следующий. Подъём в семь утра. В восемь завтрак. С девяти до четырнадцати занятия. Потом обед и с шестнадцати до восемнадцати ещё занятия. В девятнадцать ужин. Остальное по личному усмотрению.
Познакомился с одногруппниками. Разложил вещи. Выпустил духов. Домовой подозрительно притих в обществе магов.
Нас переодели в камуфляж, именуемый на военном жаргоне «полёвкой», показали лагерь, особое внимание обратив на палатку дежурного и медицинский пункт.
А наутро начались занятия, лишённые излишней показухи и суеты, народу было немного, все взрослые люди, толкучке и неразберихе в такой ситуации сложно возникнуть.
На столе у толстого преподавателя, помимо каких-то бумаг, стояла обычная полуторалитровая пластиковая бутылка с водой.
– Уважаемые обучаемые, – начал он голосом, от которого, казалось, что говорящего постоянно душат.
Он периодически сдавленно хватал воздух ртом как больной астмой.
– Вы наверняка насмотрелись в кино или начитались в книгах про красочные огненные шары и разряды молний, коими орудуют боевые маги. Я вас таки огорчу. Зрелищность и эффективность – это немного разные вещи.
Толстяк замолчал, в очередной раз хапнув глоток воздуха.
– Сейчас мы изучим самое основное и самое широко используемое средство. Фокусный импульс.
Преподаватель приподнял бутылку за крышку. Внутри с приглушённым хлопком пластика и пузырями сверкнула небольшая вспышка. Мы все подались вперёд, чтобы рассмотреть получше. Бутылка осталась целой.
– Как видите, особого зрелища не было. Зато, если аналогичный импульс произойдёт внутри головного мозга противника, тот со стопроцентной гарантией погибнет. Этим же импульсом можно выводить из строя вражескую технику. Достаточно поразить нужный агрегат. Можно подрывать вражеские боеприпасы прямо в боеукладке. Можно уничтожать мины. В общем, огромная сфера возможностей ограничивается только вашей фантазией. Это плюсы. Минусы таки заключаются в том, что приходится знать устройство поражаемой техники, анатомию человека и точное местоположение поражаемого объекта. Конечно, это дело наживное, и в процессе обучения вам всё это расскажут в нужном объёме. Вторым минусом является вопрос личной концентрации и физического состояния. Третье – рассеиваемая энергия фокус-импульса таки достаточно легко ловится наблюдателями и даже техническими средствами. Это то же самое, что в тихом лесу стрелять из ружья. Вас за версту вычислят и постараются ликвидировать. И надо учитывать, что маг на поле боя сам по себе является приоритетной целью снайперов, артиллерии и авиации. Хорошо, что одного человека не так-то легко вычислить, пока он себя не проявляет. Кроме того, фокус-импульс оставляет слишком характерный след. Если это живое существо, то в месте поражения будет наблюдаться специфический разрыв тканей. Согласитесь, фарш в голове трупа без внешних повреждений наводит на нужные мысли. Если цель – механизм, то результат воздействия будет похож на след от лазерной сварки, такое же точечное обугливание, окалина, потёки легкоплавких материалов.
– Зачем нам оно тогда? – раздался вопрос сзади меня.
– А зачем солдату автомат? Ведь он же тоже шумный и громоздкий. Да чтоб применить можно было в любой ситуации и выжить. Кроме того, мы будем изучать меры поддержки и противодействия для этого приёма.
Толстяк открыл бутылку и сделал из неё несколько больших глотков.
– Как правило, на поле боя мага прикрывает специальная группа. Минимум – это мотострелковое отделение, как вариант – несколько спецназовцев. Максимум – может быть усиленный взвод. Больше уже нецелесообразно. Поскольку маг действует на дистанции до двух, а в крайнем случае до четырёх километров, то он в боевых порядках находится за подразделениями первого эшелона. Маг вообще способен выполнять самые разнообразные задачи. Но я таки отвлёкся. Вернёмся к основной цели занятия.
Преподаватель опять отхлебнул воды, закрыл бутылку и поставил на стол. Внутри неё снова произошёл микроскопический взрыв, да не один, а целая серия.
– Состоит импульс из трёх частей. Сначала нужно сотворить накопитель, это у нас обычный пузырёк силы. Один накопитель на один удар. Накопитель – это универсальная часть многих заклинаний. Вторая часть – фокусатор. Можете мысленно представить спутниковую параболическую антенну, образ совпадает один в один. Третья часть – блок прицеливания и импульсного спуска. При должной сноровке можете обойтись и без него, особенно на ближней дистанции. Для выработки начальных рефлексов используется простое упражнение. Мозгу нужно цепляться за привычные образы и действия.
Он ожидаемо сделал глоток и отошёл от стола на несколько шагов. Мы все замерли в ожидании чуда, как мальчишки при виде настоящей сабли вместо деревянных палок. Толстяк поднял левую руку, выставив кулак перед собой.
– Создаём накопитель.
Кулак раскрылся ладонью вперёд.
– Создаём фокусатор.
Правая рука, сложенная пистолетиком, показала средним и указательным пальцами на бутылку.
– Импульс.
Внутри бутылки хлопнула вспышка. На сей раз ёмкость осталась открытой, и из горлышка плесканула вода, как от взболтанной минералки. Маг коротко чертыхнулся и, подскочив к столу, стал стряхивать воду с бумаг и стола.
– Пробуем, учимся. Стрелковый тир в овраге за лагерем. Здесь отрабатываем только накопитель и фокусатор, без самого импульса. И в связи с тем, что места свободного много, а магам нужна концентрация, вас расселят по разным палаткам. И ещё: самостоятельно не тренируем полный цикл, запрещено по технике безопасности.
Остаток занятия я ломал голову над всей этой хитростью. Получилось только под самый конец.
Второе занятие проводили прямо на опушке за лагерем.
Высокий худой майор со свёрнутым набок носом, немного шепелявя, начал рассказ. Он сидел на сломанном дереве, заставив и нас найти точки опоры.
– Я называю мои занятия лайфхак, хотя на деле они именуются методикой выживания с применением магии.
Майор достал из кармана пачку сигарет и встряхнул её. Краешек ядовитой палочки высунулся из-за края картонной упаковки, и майор ловко подцепил её ртом. Конец сигареты сам собой затлел оранжевой точкой, испуская дым. Майор втянул в себя воздух, заставив огонёк затрещать и ярко разгореться.
– Чтобы вы понимали, гражданских магов учат таким простым фокусам вроде этого. При этом строго-настрого запрещают их применение. Вас затачивают на программирование мороков и фантомов. На их создание. Это выгодно, это безопасно. Но в боевых действиях работают другие законы. Вы должны выжить. А это требует дополнительных навыков. И среди них развести огонь – самое простое.
Он достал из-за спины кусок бересты и кинул перед собой, немного поправив тяжёлым ботинком. По краю бересты побежал язычок пламени, заставив белую полоску коры скрутиться в трубочку и почернеть.
– Вы должны это уметь не только для понтов перед дамами, но и в любой ситуации. Замёрзшие, намокшие, уставшие. Огонь – это нормальная еда и живительное тепло. У костра куда меньше шансов сдохнуть, чем без него, да и термос легко подогревать. Есть и обратное заклинание. Заморозка. Вот его вы не изучали. Производителям холодильников не нужны конкуренты. Да и пользы в мирное время от него мало. Разве только пиво охладить. Но его можно применить не только для сохранения свежести продуктов. Создаём процессу горения дефицит энергии и тушим пожар. Как минимум лёгкое возгорание можете погасить сами. Опытный маг, если не потушит горящую избу, то хотя бы не получит в ней ожогов, охлаждая одежду и кожу. Факт. Минус только один – чудовищно низкий коэффициент полезного действия.
Майор вынул наполовину скуренную сигарету и ткнул ей в тыльную часть ладони. Было отчётливо видно, что дымящий огонёк не погас, но когда его убрали, на коже не осталось никакого следа.
– Ещё пример житейских премудростей.
Он вытащил откуда-то пистолет. Словно постоянно носил с собой наподобие портсигара.
– Все знают заклинание «фонарик».
Майор с жестом фокусника достал из воздуха яркую белую искру, которая повисла над ладонью, слегка слепя нас.
– Если поместить такое в канал ствола оружия, то получим простейший целеуказатель. А можно и по-другому.
Искра взорвалась ярчайшей белой вспышкой, заставив нас отскочить и начать тереть глаза.
– Чем не световая граната? – невозмутимо прошепелявил он.
На третьей учебной паре молодая женщина с перетянутым зелёной резинкой хвостиком рассказала про оказание первой помощи и содержимое индивидуальной аптечки.
Обед. И снова занятия. Знакомились с автоматом Калашникова.
К концу дня в голове образовалась самая настоящая каша от этих новых сведений, и разгребать её предстоит, наверное, не один день. Хотя, скорее всего, объяснят. Ведь это только вводные занятия.
В общем, лихо, с первого же дня нас в оборот взяли.
Глава 3
Ловля друзей на сосиски
Вечером после занятий перенёс вещи в свою новую палатку. Она была немного меньше предыдущей, но обставлена так же. Кровать только одна, одна была и крашенная в зелёный цвет армейская тумбочка.
Впрочем, в наличии имелось чистое постельное бельё с синтепоновым одеялом. Сбоку, прямо на брезентовом полу, лежал камуфлированный спальный мешок. Я его с любопытством раскатал, посмотрев на детище военной промышленности, потом сунул под кровать.
Умывальник, общий для всех, был на улице, как и туалет типа «яма в земле», огороженная натянутой на жердях маскировочной сетью. Неподалёку стояла на одноосном прицепе бензиновая электростанция, ласково называемая «дырчиком», и непрерывно тарахтела сутки напролёт. От неё по палаткам змеились толстые чёрные кабели. В моей полевой обители по голой земле ходить не приходилось, так как вместо полов был расстелен чистый брезент. Он был неровный, как и лесной грунт, на который его постелили, но это лучше, чем трава и песок.
Вещи я аккуратно распаковал и уложил поверх раскладного столика, ютившегося в глубине палатки. На тумбочке расположил ноутбук. Генератор энергоснабжения фантомов осторожно подсунул под кровать рядом со спальником. В последнюю очередь активировал компакт-кристаллы с духами.
Защитник медленно проявился в пространстве и поплыл в угол, но по какому принципу он его выбрал, я не понял. Дух, вообще, мало говорил, а когда его спрашивал, то отвечал коротко и неохотно. Повар появился на миг и снова исчез, раздосадованный отсутствием кухни. Зато Марго, вынырнувшая в реальность нашего мира, сразу зависла над ноутбуком и начала перечислять:
– Доступно шесть обновлений для программ и операционной системы, произвести их установку?
– Ишь ты, какая говорливая, – подал голос домовой, сидя на полу возле печки.
Потом он оглядел палатку и снова заговорил.
– Не пятистенок, конечно, но на безрыбье и рак рыба. Помню, в осемидесят втором годе тоже в землянке жить пришлось.
– Это что же такое случилось, что народ из квартир в землянки переехал?
– Тогда это обычное дело было, – начал в ответ дед, – погорит дом, народ в землянки. Обычно за неделю новый дом поставят и дальше живут. Но в тот раз не уберёг я их.
Дед протяжно вздохнул.
– Погорели все, окромя мужика. Только головешки заместо людей. Семеро детишек один другого меньше.
– Проводка, наверное, замкнула? – спросил я, проникшись печалью домового.
– Да откудова в те времена искричество. При анпиратрице хоть науки и процветали, но искричество я токмо спустя двести лет первой раз углядел.
– Какой императрице? – опешил я.
– Ну так, при Екатерине Второй.
– Ни фига себе! – вырвалось у меня. – А когда ж ты тогда появился?
– Я годов точно не помню. Тогда ещё неграмотный был. Но печенегов помню, как люд старым богам молился, помню.
– Это получается, ты всю нашу настоящую историю знаешь.
Я поднялся с кровати и присел возле печки, где был домовой.
– Это ты брось. Это сейчас интернета имеется, а тогда я в подполе или за печью сидел. Токмо про то, кто сейчас – князь али царь, слыхивал. К тому же в новые времена часто в спячку впадал, лет по десять – двадцать, так как волшебна сила по всему миру почти пропала, думал, не доживу до сего дня.
Я промолчал и снова сел на жалобно скрипнувшую кровать.
– Ко мне-то как тебя занесло?
– Так проснулся на руинах. Люди генераторы придумали, от которых волшебство в воздухе витает. Бери сколько нужно. Но поймали сразу. Эти ж защитники, – он кивнул на висящего в углу стража, – вмиг докладывают куда надо. Меня государевы чародеи поймали и говорят, мол, либо к магу под домашний надзор, либо развеем. Даже изучать не стали, домовых много было. А что такое домовому под домашний надзор? Это что кота в амбар со сметаной запереть. И сыт, и в тепле.
Я стиснул зубы и посмотрел на стража. Не понравилась новая информация. Но это оставим на потом. Просто проявлю осторожность и лишнего ни совершать, ни говорить не стану.
– Ты лучше вот что, – продолжил дед, – ты мне разреши этой стервозиной командовать и наутбук пользовать. Я всю свою жизнь сидел в каморке. Мне охота на мир посмотреть.
– Марго, внести деда Семёна в список гостевого доступа. Ты слышала?
– Принято, – бодро отозвалась фантомная секретарша.
– Только ты по ночам не усердствуй сильно, – попросил я домового, – из-за экрана светло слишком.
– Да ты не беспокойся, что-нибудь придумаю.
Я махнул рукой, смирившись с этим вопросом. Старик тут же подсел к ноуту.
– Марго, лапочка моя, поведай мне, что в нашем царстве творится. – Сразу взял в оборот призрачную секретаршу дед Семён.
Та начала перечислять ленту новостей, отмечая в основном политические, экономические и научные вопросы. Я не стал это слушать. Пусть старик навёрстывает упущенное в чулане время.
Голова слегка закружилась от избытка пережитого за день, и взгляд сам собой поднялся на длинную лампу, вокруг которой летала скудная для такого тёплого вечера мошкара.
– Пойду гляну, что вокруг происходит, – произнёс я вслух.
– Это правильно, – отозвался домовой, – свежий воздух полезен.
Я усмехнулся. Дед своей незатейливостью и неунывающим характером начинал мне нравиться. Что называется, позитивный типчик.
Выскользнув наружу, я окунулся в вечерний полумрак. Жёлтые фонари, установленные на палатках, ветвях деревьев и невысоких деревянных столбах казались громадными светляками. Мерно урчащий бензоагрегат гармонично вписывался в это место. Одинокий вояка набирал в ведро воду из большой бочки-прицепа, выкрашенной, как и всё здесь, в зелёный цвет.
Я шагнул в сторону леса. Заблудиться тут сложно. Тарахтение слышно издалека. Редкий край леса впустил меня легко, как старого друга. Чёрные стволы деревьев уходили вверх, поддерживая заслоняющие звёзды кроны. Надо мной тихо шелестели сосновые ветки, словно царапая хвоей стеклянный купол искрящегося неба. Внутри разливалось ощущение полного умиротворения.
Под ногой что-то металлически звякнуло. Я нагнулся и поднял канистру, пахнущую бензином. Судя по весу, она была заполнена только наполовину. Наверное, её и потерял солдат, заправлявший генератор. Надо отнести в лагерь. Я уже собрался было идти, как заметил две блестящие в темноте точки. Кошка. Из городка, скорее всего. Кошка внимательно за мной наблюдала, почти не моргая.
– Ну что, котейка, давай знакомиться. Меня Егор зовут, – тихо произнёс я в надежде, что никто не услышит этого разговора.
– Мяу, – так же тихо отозвалось животное, будто понимая человеческую речь.
– Ну вот и хорошо. Можно считать, что мы уже друзья. Я же колдун, а какой колдун может быть без кота.
Животное не ответило, только повело головой на какой-то еле заметный шорох и исчезло в темноте.
– Хорошо летом в лесу, – со вздохом произнёс я.
Надо оттащить канистру, чтоб зря не пропадала, а то из-за неё и так человек пострадал. Ноги сами понесли меня по чёрной от ночи лесной подстилке. До лагеря было всего пятьдесят метров.
Канистру поставил рядом с генератором.
– Нашлась, – раздался радостный голос.
Из травы, отряхиваясь, встал давешний солдат.
– Спасибо большое, а где вы её нашли?
– В лесу. Случайно наткнулся, – ответил я.
– Ваш кот? – произнёс солдат, показывая рукой мне за спину.
Я обернулся. В самом деле, в пяти шагах, осторожно замерев, стояло уже встреченное в лесу животное. В свете ламп стали видны еле заметные тёмные полосы на серо-буром, как прошлогодня перепревшая листва, мехе.
– Увязался, – ответил я бойцу.
– Прикурить не найдётся?
– Извини, некурящий.
– Жаль, – вздохнул солдат и взял канистру. – Как раз залью на полночи, – проговорил он, открутив крышку на бачке генератора.
Я пошёл к палатке. Нырнув внутрь, сразу услышал возглас деда.
– Вот чяво в мире творится. В моё время только глядели на небо, а ноне уже за небом острог висит. Я это… Марго, как это называется?
– Осуществлена подписка на рассылку новостей по рубрике космонавтика, – отозвалась секретарша.
– Вот-вот, космонавтика. Интересная, кстати, кошка, – продолжил дед.
– Это самка? – спросил я, садясь на кровать и глядя, как полосатое животное пролазит сквозь щель во входном занавесе.
– Девчонка, – поддакнул домовой, хитро прищурившись, – я в этой публике хорошо-о-о разбираюсь.
Я достал сосиски, которые взял в дорогу. Они уже отваренные были. Кошка ловко проскочила между ботинок под кровать. Я откусил от сосиски половинку, а вторую кинул на брезентовый пол. Ловкая лапка тут же цапнула когтем угощение и утащила под койку. Раздалось голодное чавканье.
Вторую сосиску я тоже разделил пополам. Половинка упала на пол…
– Твою мать! – вырвалось у меня от неожиданности.
Вместо кошачьей лапы, лакомство подхватила тонкая человеческая рука. Сердце набрало бешеный ритм. Я соскочил с кровати, а руки сами собой сложились в фигуру пистолетиком, сотворяя заклинание фокусного выстрела. Лишь через десяток секунд я смог взять себя в руки и аккуратно присел, чтобы стало видно, что происходит под койкой.
Там лежала девушка, наверное, даже девочка. Лет четырнадцати. Совершенно голая.
Вскоре в палатку ворвался начальник сборов подполковник Сошкин, тот самый, что нас инструктировал в первый день.
– Что происходит?
Я указал на кровать. Он нагнулся и замер.
– Лесавка это, – спокойно заговорил домовой, – лесной дух, в которого превратился этот несчастный испуганный заблудившийся в чаще ребёнок. Лет двести назад.
– Зафиксировано неразрешённое потребление энергии в объёме восьмисот трёх ватт, – проговорила Марго в образовавшейся тишине.
– Не опасна? – спросил подполковник.
– Ежели только обидеть, – продолжил дед.
Я, сгорбившись, медленно шагнул к существу. Девочка сосредоточенно смотрела на меня своими огромными зелёными глазищами.
– Выходи, я не обижу.
Лесавка не ответила.
– Марго, внеси в список разрешённых, – тихим ровным голосом дал я команду секретарше.
– Исполнено.
Мы так и стояли, глядя на это непонятно откуда взявшееся чудо. В палатку втиснулся какой-то старший лейтенант незапоминающейся внешности. Он нагнулся, сфотографировал лесавку, а затем, что-то шепнув начальнику сборов, выскочил в темноту ночного лагеря.
– Я могу с ней попробовать пообщаться, – промолвил домовой, – но она лесная, может не понять.
– По-человечески с ней никак? – спросил подполковник Сошкин.
– Нет. Она, может, что и понимает, то немногое, что ещё с людской жизни помнит, а уж говорить – навряд ли. Давно она стала дитём хозяина лесов.
– А он тоже существует? – встрепенулся я и поглядел на домового.
– Да. Но он в спячке. Где он, никто не ведает. Уже лет сто точно.
Снова тишина. Дед молча шевелил губами, ведя непонятную беседу с таёжным духом. Так продолжалось долгих пятнадцать минут. Наконец девочка шевельнулась и аккуратно вылезла из-под кровати. Ребёнок настороженно выпрямился и смотрел поочерёдно то на деда, то на меня, то подполковника.
– Ну я, енто, поговорил с ней, – промолвил домовой. – Она хочет остаться с людьми. Енто потому как магии в диком мире нету почти, лесной хозяин спит уж как много веков, а у людей можно найти прибежище и силы для чародейства. Вести себя обещает скромно.
– Как её зовут?
– Она не помнит. Давно это было.
– Не помнит, значит. А как нам тогда её звать? – забеспокоился подполковник.
– Сами решите. Ей всё равно, как будем по-человечески звать.
– А нечеловеческое имя у неё есть?
– Ольха-На-Краю-Обрыва, – с кивком ответил дед.
– Это имя такое?
– Да. Такое имя, – не смутившись, ответил дед Семён, – у живущих вне времени часто бывают такие большие и красочные имена. Это ещё короткое.
– Живущие вне времени – это кто? – тихо спросил я.
– Так это мы – элементы фольклора, – усмехнулся домовой.
– Одеть её надо, – вкрадчиво сказал подполковник Сошкин, – а то нечисть нечистью, но всё же неприлично.
Домовой опять нечеловеческим шёпотом заговорил о чём-то с лесавкой. Та сначала немного склонила голову набок, а потом и вовсе зажмурилась. На худеньком теле, как старая фотография в проявителе, возник серенький простенький сарафанчик из некрашеного льна.
Я тихонько подошёл к девчурке и протянул ей руку. Она немного постояла, а потом подошла и ткнулась лицом в моё плечо. Контакт установлен. Как же звать тебя, сибирское подобие Маугли? Ольха-На-Краю-Обрыва. Звать мы тебя будем Ольха.
У начальника сборов тихо тренькнул телефон. Тот хмуро достал его и насуплено прочитал эсэмэску, а потом тяжело вздохнул.
– Начальство решило закрепить за тобой этот образец нечисти. Раз в месяц будешь писать коротенький отчёт. Я так понимаю, они уже имели дело с лесными духами и ничего нового не узнают, потому и решили отдать тебе. В противном случае отняли бы сразу.
– Сначала домовой, теперь лесавка. Мне за это не доплачивают.
– Тебе разве не сказали?
– О чём?
– За каждую нечисть в зависимости от типа полагается надбавка к окладу. За этих двоих по десять процентов от должностного.
– Итого двадцать, – пробормотал я.
– Пятьдесят пять, – поправил подполковник.
Я косо взглянул на него.
– За боевого мага третьего разряда тебе ещё тридцать пять накидывают.
– Не поверю тогда, чтоб остальные не прибирали к рукам такой клад.
– Ну почему же. У каждого из нас по три-четыре потусторонних дома. У меня тоже домовой есть, а ещё три привидения. Но они все больше спят под потолком. Только дед Поликарп под ванной живёт, старый похабник. Но детям нравится. Он сказок много знает. А лесная всё же редкость. Жемчужина.
Подполковник ушёл, оставив меня наедине с моими новыми домочадцами. Через некоторое время в палатку солдаты притащили, с любопытством кося глазами на молодую симпатичную худышку, ещё одну полевую кровать. Вообще, с тех пор мне часто стали таскать берёзовые дрова для печи-буржуйки, причём каждый раз был новый боец. Слухи быстро разлетаются меж людей.
День был тяжёлый, и я лёг в кровать, оставив проблемы сверхъестественного на утро. Уже засыпая, почувствовал тёплое кошачье тельце у себя под боком и услышал тихое мурлыканье.
Друзей становилось всё больше, да только людей среди них не прибавлялось.
Глава 4
Живущие вне времени
Минула всего неделя, но казалось, уже полгода пронеслось. К чему-то даже привык.
Занятия шли плотно. Сперва развивали озвученные в первые дни темы, потом и вовсе вывели на полигон, как говорится, вышли в поля́…
Шестёрка бронетранспортёров замерла посреди просёлочной грунтовой дороги. Личный состав отделений высыпал из них и занял позиции для круговой обороны. Башенки восьмиколёсных боевых машин развернулись в разные стороны. А сбоку расхаживал начальник сборов.
– Обучаемый Соснов, что вы чувствуете?
– Впереди в тридцати метрах на глубине двадцати сантиметров зарыт большой металлический предмет, предположительно артиллерийский снаряд осколочно-фугасного типа.
– Ваш
