Камея
новелла-метаморф
Борис Воронкевич

Провести сколько-нибудь отчётливую границу между явью и вымыслом затруднительно, поскольку наше восприятие преломляет самое существо мира и переосмысливает его в удобном для нас обличье: у природы нет звука и цвета, но так мы воспринимаем некоторые длины волн и колебания среды; нет чётких очертаний предметов, но их привычно достраивает наш разум, дабы не перетруждаться; нет однонаправленного движения времени, но так его ощущает наше естество, подверженное распаду.

Говоря «лист зелёный», можно ли поручиться, что наш «зелёный» совершенно подобен тому, как его видит собеседник? Даже взглянув глазами собеседника, мы не получим одинакового представления, ведь наше и его осознание идут хоть немного, но разными путями. Суждение о том, что качества наблюдаемого зависят от наблюдателя, справедливо не только для мельчайших частиц, но и для картины мира в целом: собеседник подчас настолько расходится с нами в представлениях, словно живёт в другом мире, хотя мы вроде бы окружены одними и теми же предметами.

Доведись нам увидеть мир, нисколько не похожий на те вещи, которы