Взглянешь на него с Кремлёвских стен и диву даёшься: будто кто-то бисер рассыпал да ручеёк пустил посередине. Ручеёк, это я, конечно, о Москве-реке. Скверная река, не чета нашей одетой в мраморный мундир красавице Неве.
Была в нём черта, которая более всего встречается в людях надменного нрава, когда через каждый жест, пусть даже самый благородный и вежливый, сквозит насмешка и ощущение собственного превосходства.
Одного желания мало, говорят они. Какая отвратительная ложь! Её проповедуют неудачники, которые только и умеют ходить протоптанными тропами. «Невозможно!» – кричат они и трясут пыльными аргументами. Но одного желания, мсье, одного горячего и искреннего желания, более чем достаточно
князь и сам невзначай расхохотался, так, видимо, подействовал на него свежий воздух: «До чего ж хорошо, батюшки! И что ж я раньше не катался на этих треклятых коньках. Всё боялся
