Оглавление

Николай Глебов
ИСКАЖЕНИЕ

Том 1

Николай Глебов

ИСКАЖЕНИЕ

Первый том

Помощь другому миру

Иллюстрации автора

Пролог. Всем ли можно доверять?

Шесть часов утра. Зазвонил будильник, но негромко. Я его специально, когда включаю, то звук тихий ставлю, чтобы я услышал, но не перебудил весь дом.

Мне этот будильник родители подарили. Диме папа машину купил, а мне мои родители купили часы. Зато на них можно звук регулировать… и… и мелодии загружать. А вот в Диминой машине можно звук регулировать? А флешку в неё вставить, чтобы современную музыку загрузить? Нет! Так что я круче!

— Рота подъём! — скомандовал я в шутку сам себе.

Вставать так рано мне всегда было трудно. Но раз уж договорились ехать, то придётся просыпаться тогда, когда надо. Кто знает, сколько ещё дней предстоит вставать так рано…

Ну что, осталось подождать пару минут, и тогда Димка приедет на своей машине, остановится под окном и посигналит. После этого мы поедем… Хм… Куда же мы поедем? Точно! Мы едем на озеро Байкал. Михаил Фёдорович, наш декан, сказал, что там нашли следы какой-то древней цивилизации. Он также утверждает, что есть шанс найти что-то реально ценное! Хотя мы все понимаем, что, скорее всего, будет так же, как всегда — уедем на пару недель или вообще месяцев. Родители опять будут по нам скучать. А во время экспедиции будет ещё хуже: я, возможно, случайно сломаю какой-нибудь кусок старинного «бетона» или разобью (тоже нечаянно) древнюю вазу. Элька опять будет орать на нас (иногда даже без особого повода), Семён опять себе что-нибудь сломает, а нам придётся работать ещё усерднее. Что касается Генриха, то он в очередной раз разобьёт «водонепроницаемые, небьющиеся и пуленепробиваемые» дорогущие чёрные очки. После всего этого, он напрасно будет выпрашивать «подержать» пистолет одного из охранников Риты, а после отказа — уйдёт куда-то и там умудрится переругаться с местным населением.

А вечером будет ещё интереснее!

Семён Семёнович доковыляет до костра (скорее всего, Семён будет есть что-то типа шоколадного батончика). Сам костёр, естественно, скажут разводить мне. А я — уставший и сонный, смогу максимум кинуть пару поленьев и поджечь всё это. Потом отойду от костра, чтобы записать в дневник: «Поход номер такой-то, день такой-то. Всё идёт замечательно, из графика не выбиваемся». Ну, или что-то подобное этому. Элька успокоится, начнёт петь что-нибудь печальное или истории из прошлого вспоминать. Генрих вернётся с каким-нибудь своим «нержавеющим, незатупляющимся ножом из литой стали», который уже изрядно покрылся ржавчиной. Генрих станет срубать ножом щепки с «пенька» и сжигать их в костре. Из-за плохого ножа ему придётся держать нож как правой, так и левой лапой (поочерёдно), но своей странной работы он не бросит. Генрих будет задумчиво смотреть в костёр, пока не придёт Рита. Он взглянет сначала на неё, затем на её охранника, резко отвернётся и станет снова «отрезать» щепки для костра. Рита сядет близко к костру, чтобы греть лапы. Причём так близко, что мы будем бояться, как бы она не обожглась. Один из двоих телохранителей Риты уйдёт куда-то. Второй же найдёт какой-нибудь холм или, наоборот, овражек, чтобы «скрыться» там, но при этом охранять Риту. Всегда удивлялся тому, что эти телохранители постоянно ходят в деловых костюмах. А ещё, я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них спал. У них и своя палатка есть… Хотя мне как-то без разницы.

Ночью телохранители «просадят» несколько обойм, принимая шум ветра в листве за крадущихся бандитов (наверное), поэтому нам придётся засыпать под отголоски очередей, выпущенных из пистолетов.

А под конец экспедиции мы будем возвращаться несколько суток на поезде в Москву. Все мы будем уставшие и покусанные комарами. Все, кроме Риты, которая из-за статуса и боязни вида костей (которые мы якобы могли внезапно раскопать) толком-то и не работала (ни при ней будет сказано). А от комаров ей отец даст какое-нибудь мощное средство.

Я люблю заранее продумывать несколько вариантов будущего, а если времени немного, то хотя бы успею продумать один из самых худших вариантов, чтобы то, что произойдёт реально, было бы лучше.

…И вдруг зазвонил мой сотовый. Надо же мне было додуматься — не выключить его!

Знал бы, что позвонят — перевёл бы телефон в беззвучный режим.

— Алло! Ген, это ты? — сказал я в трубку кричащим шёпотом.

— А кто же! Ну что, как сам? — весёлым голосом ответил Генрих.

— Как сам?! Ты хоть понимаешь, который сейчас час? Почему не едете? Уже полседьмого!

— Так мы же договорились на 6—30! Ну, не утра же!

— Ладно, тогда зачем… лучше спрошу — Почему! Почему ты тогда звонишь так рано? — находчиво заметил я.

— Да Элька надоела! Всё названивает: «Договорились на полседьмого! Я так и знала, что ты или опоздаешь или что-то не поймёшь. Я из-за тебя, дебила, из Москвы… на электричку билеты заказала, потому что там нет конкретного срока билета! Ты хоть понимаешь, что нам на поезд после выхода из электрички пересаживаться придётся? Он отъезжает завтра утром. Хоть туда не опоздай!»

Генрих так похоже изображал интонацию Эльки, что мне даже немного смешно стало.

— А приедешь-то во сколько? — спросил я уже повеселевшим голосом.

— Ну, Олежа, ты же понимаешь — права есть только у тебя, Димки и меня. А пока я всех соберу, пока все из нашей группы соберутся, несколько часов пройдёт. Короче, раньше четырнадцати даже не жди. Давай до скорого!

— Хорошо. Пока, — ответил я и повесил трубку.

Телефонный звонок никого не разбудил, а вот к часу дня все уже проснулись.

В 15:30 за окном стала сигналить машина. Это Генрих или Дима приехал за мной.

Я схватил заранее заготовленный рюкзак и стал уходить.

— А меня почему не берёте?

Ко мне подбежал мой двенадцатилетней брат и стал прыгать вокруг меня.

— Подрасти сначала, а там посмотрим, — ответил я, улыбаясь.

— Думаешь, вы ничего не можете найти, потому что вас мало? — отозвалась моя старшая сестра из кухни.

Моя сестра никогда не верит, что мы найдём что-то ценное. Старше меня она всего на год, поэтому в детстве мы играли вместе — разница в возрасте-то небольшая.

Сестра стояла и мыла посуду. Но чтобы прокомментировать, она даже воду выключила.

И тут в коридор вышла моя мама. Она всегда становилась печальной, когда я уезжал надолго.

— А может, и не стоит ехать, а? — спросила она почти шёпотом. — Кто знает, что там будет…

Мы уже договорились с ребятами. Не хочу их подводить. Обещаю тебе, с нами ничего серьёзного не случится, — ответил я и тоже стал более грустным, чем обычно. — Ну, что ж, пойду искать забытые цивилизации!

Я попытался приободрить себя, но это не получилось.

— Пока! — крикнул в коридор из комнаты мой папа. Он всего 4 часа назад вернулся домой с «ночной» смены, поэтому был очень усталым.

Я попрощался со всеми и вышел из квартиры.

На одном из нижних этажей со мной заговорил какой-то странный тип. Одет он был в тёплую куртку, несмотря на то, что на улице было лето. Все слова он произносил медленно, почти что по слогам, как будто продумывая каждое слово.

— Эй… Это ты… най-дёшь вчера большой телефон? — спросил он.

— Нет, это точно буду не я, — передразнил я его. — Но даже если когда-нибудь вчера найду, то пользоваться не буду: мне мой тренер по боксу запрещает пользоваться. Говорит, что для зрения вредно.

— Это точно не он. Нуж-но искать где-то в другом месте, — сказал странный парень.

— Ищи-ищи. Может и найдешь, — поддержал я его и пошёл вниз по лестнице.

Я вышел на улицу. Было довольно тепло. Я слушал пение птиц и щурился из-за ярких лучей солнца. Магазин около нашего дома снова открылся после ремонта, а вдалеке, на заборе около высотки был виден новый яркий плакат, оповещающий о выступлении в этом и следующем месяце популярной молодой певицы — Эмили Стан.

Вместо Диминой машины я заметил дорогущую навороченную тачку. За рулём сидел Генрих и по-голливудски (как всегда) улыбался.

Мы все зовём его Генрихом, хотя на самом деле его имя — Гена. Получил он такое прозвище, потому что казался нам слишком горделивым для такого простого имени. Почти в любой ситуации он мог похвастаться чем-либо. Например, он постоянно гордился тем, что является доберманом. Кроме того, Генрих любил улыбаться всем прохожим (но только не в экспедиции), а также имел тягу к огнестрельному оружию.

— Смотри, какую тачку Ритин батя нам подарил! — сказал Генрих и довольно хлопнул по обшивки руля. — Звэр, а нэ машина! Кстати, посмотри, какие часы я себе купил! Золотые, противоударные! Вещь!

Он попытался показать мне их поближе, но по его креслу довольно сильно пнула Элька, сидевшая за ним.

— Олег, не слушай его! Рита поехать не смогла, а эту машину нам её папа… одолжил, — сказала Элька и протянула мне какой-то бланк и ручку. — Ах да, вот, подпиши здесь! Это — страховка. Когда с тобой что-то случится, твоей родне выплатят несколько тысяч рублей.

— Это что со мной должно случиться, чтобы выплачивали не мне, а моей семье? — возмутился я, но всё-таки подписал. — И что значит «когда»? Может быть, всё-таки «если» что-то случится, а не «когда»?

— Чистая формальность. Не бери в голову, — сказала она и убрала документ в сумку. — Вернёмся в Москву — передам документы Михаилу Фёдоровичу.

Кто не помнит, это — наш декан. Он-то нас и послал на Байкал.

Когда-то давно, он нашёл котёнка из тех, что бегают на четырёх лапах и мяукают. Михаил Фёдорович постоянно с ним везде таскается. У нашего декана и хобби имеется — игра на скрипке. А играет он, кстати, отлично.

Стоит также сказать и пару слов об Эльке… тоже кошке, только нормальной… В смысле, как мы… Чёрт, не могли что ли другое существительное придумать? Сиди, объясняй потом! Так вот…

Если меня попросят сказать три прилагательных о том, какая она, то я отвечу: трудолюбивая, упрямая и деловая. Элька постоянно ходит то с книгой, то с большой папкой, наполненной важными бумагами или документами. Элька гордится тем, что составила себе распорядок каждого дня в течение недели. Какое-то странное описание Эльки получилось… Как для передачи «Давай поженимся!» Первого канала (данная телепередача выходила на российском телевидении в начале XXI века. Её основная функция заключается в создании семейных пар) И зачем я это уточнил? Ха! Ну, вдруг, кто о передаче не знает. Ладно, и так сойдёт!

— И что, мы втроём что ли поедем? — недовольно сказал я. — Там работы — на десятерых! Где Дима, Семён Семёнович, Кирю-юша, в конце концов?

Сейчас, наверное, стоит поподробнее рассказать об этих трёх «соучастниках» экспедиций. Ну, про Диму вы уже слышали — я упоминал о нём утром. Он — самый обычный пёс… не знаю, что ещё о нём сказать… Он больше дружит с рысью Ритой, отец которой, богатый известный бизнесмен, и одолжил нам эту машину. Про Риту тоже много писать не буду. Скажу только, что она сильнее меня с Генрихом вместе взятых. Это потому, что она раньше в «тренажёрку» ходила. Хотя Рита — и дочь бизнесмена, но она совсем не избалованная, а, скорее, наоборот: добродушная и общительная.

Хм… Что бы такого рассказать о Кирю-юше? Начнем с того, что это не его имя, а его только что родившегося сына… Ну… как сказать «только что родившегося» — несколько месяцев уже ему.

Почему мы стали звать нашего одногруппника именем его сына? Всё просто: мы так часто слышали от восторженного родителя истории, типа: «Мой Кирюша так замечательно играет машинкой!» или «Кирюша ползает по всему дому! Он такой умница!», что это имя прочно закрепилось за его отцом. Кстати, мама настоящего Кирюши — ребёнка в нашем же вузе, но на другом факультете.

Так… Ну, вроде бы, обо всех рассказал… Ах, да! Семён Семёнович! Мопс двадцати лет, выглядит лет на пять старше (возможно, из-за лишнего веса, не при нём будет сказано). Семён любит поесть и поспать. Такое у него жизненное кредо. Однако, не помню ни одного раза, чтобы он пропустил поездку или поход. Вот такая он интересная личность!

Элька внимательно пролистала один из своих блокнотов. Она просто обожает делать различные списки и таблицы.

— Дима помогает родителям на даче. Сейчас как-никак август, — спокойно сказала кошка, но, вдруг, её голос резко сменился на нервный. — А Кирю-юша смотался со своей женой и… ребёнком… на пару месяцев за границу. Всё делает, лишь бы не работать!

— Спокойнее! — не дал ей договорить Генрих и улыбнулся. — Лучше Семёна Семёновича разбуди. Пусть Олега хоть увидит.

Из-за гигантского количества инвентаря даже роскошная семиместная машина Ритиного отца выглядела захламлённой.

Я сел рядом с Геной. На втором ряду разместилась Элька с какими-то коробками. Последний ряд заняли палатки и что-то типа брезента… или это была лодка?

Элька взяла лыжную палку, которую мы таскали с собой вместо потерянного шеста палатки и слегка ткнула ей в вещи, лежавшие на дальнем, третьем ряду машины.

Вещи тут же зашевелились. Из них высунулся сонный Семён.

— Уже приехали? — спросил он, не открывая глаз.

— Нет. Мы подобрали Олега, — ответила ему кошка.

— Привет, — сказал мне Семён Семёнович и снова уснул, накрывшись палаткой.

Я кивнул в ответ, и мы поехали.

Когда мы прибыли на вокзал, вещи в электричку нам помогли перенести люди отца Риты — доберманы и немецкие овчарки в деловых костюмах. Им же мы оставили машину.

Я уже привык к этим «шпионским фишкам».

Эх, если бы я тогда знал, как сильно изменится моя жизнь через пару дней…

Глава 1. Тот самый «большой телефон»

Оказавшись на Байкале, мы стали устанавливать палатки и размечать территорию, на которой будем работать. Первым занимались мы — парни, а за территорию отвечала Элька. Мы когда-то пытались ей помочь, так нас чуть не посадили за то, что мы на территории заповедника начали копать.

— Та-ак… информации о том, что здесь нужно искать, ещё меньше, чем обычно, — сказала Кошка, перелистывая небольшой блокнот, в который были вклеены десятки вырезок из газеты, которая, как только выпустила статью о городе на Байкале, на несколько месяцев «замолчала» (да и этот номер декан кое-как урвал. Газета была настолько в плохом состоянии, что мы не задумываясь отдали её Эльке на хоть какие-то вырезки).

— Хоть что-то известно существенного или работаем как всегда? — спросил Генрих, притащив ворох лопат.

— Я же сказала — мало чего начала известно, — начала нервничать Элька. — Говорят, был какой-то древний город… Я, правда, о нём ничего не слышала даже, но Михаил Фёдорович смог найти немного документов об этом городе. Территорию я огородила колышками. Начнём немного сегодня. За пару недель должны всё успеть. Вечером жду на раскопках всех! А сейчас у вас есть часок-другой, чтобы заняться своими делами.

Обычно в первые дни мы ничего не находили. Эта поездка оказалась абсолютно нетипичной…

Где-то спустя пару дней, лопата Генриха наткнулась на что-то твёрдое.

— О! Бегом сюда, народ! — радостно крикнул он. — Надеюсь, это сокровище… или хотя бы скелет, чтобы не скучно было.

— Гадость… — поморщился Семён Семёнович.

— Докопаешь завтра! — крикнула Элька и выхватила лопату у Генриха. — А сейчас — всем спать!

Был уже поздний вечер, да и с Элькой спорить бесполезно…

Тут, наверное, придётся сделать небольшое отступление. Данный абзац написан значительно позже, чем произошли события, описанные в нём: первое время я писал в тетрадках, но потом решил переносить весь этот текст в компьютер. Я убрал часть фраз по типу: «На полях блокнота я сделал зарисовку рисунка, который увидел на стене здания», «Вот рисунок, как примерно выглядит декан». Однако некоторые из этих фраз решил оставить: в тетради текст сопровождался небольшими моими зарисовками разных ситуаций. Сейчас же, когда я переношу весь написанный в данный момент текст в компьютер, я не имею особого желания заново рисовать наброски или же каким-то образом их сканировать и переносить. Не знаю, может в дальнейшем что-то и придумаю, но пока что просто информирую вас, читателей, о том, что там, где должны быть некоторые иллюстрации, их, возможно, нет.

Сейчас, наверное, стоит сказать, что пишу я эти «Воспоминания» в конце сентября, повествуется о середине августа, поэтому я и нарисовал то, что откопал Генрих. Возможно, нарисовал я устройство и ящик слишком рано, потому что окончательно мы их откапали только через пару дней… Ну, да ладно.

Той ночью я не мог уснуть. Я думал: «Неужели мы нашли что-то реально стоящее?» Я размышлял, что же это может быть.

В два часа ночи я вышел из палатки, чтобы попить воды, которую мы взяли с собой.

Стоило мне сделать пару глотков воды, как передо мной возникло что-то напоминающее невысокую тень. Скорее даже: темный женский силуэт со свернутыми крыльями.

— Зачем тебе это всё нужно? — еле слышным шёпотом сказала она. — Больше проблем… Сбеги от друзей. Или лучше… Сломай ящик! Меньше проблем.

— Ты кто вообще?! — вскрикнул от неожиданности я.

— А может, и не стОит?.. Кто знает, что там будет?

У меня защемило сердце, я узнал эти фразы. Это… были слова моей мамы. Она сказала мне их, когда я уходил…

Я хотел что-то произнести, но не находил слов.

По траве мелькнули огни фонариков.

— Кто здесь? — сонным, но озлобленным голосом сказал Генрих, находясь где-то в сотне метров от нас.

Тень расправила крылья и, издав довольно продолжительный высокочастотный звук, взлетела вверх и растворилась в темноте ночи.

В отблеске фонарей я успел заметить, что крылья не настоящие, а искусственные, как механизм, приделанный к спине. Да, они выглядели как обычные крылья, покрытые перьями, но среди перьев были видны металлические детали.

Уже через секунду я, выронив стаканчик с водой, лежал на траве, пытаясь закрыть лапами уши, но звук как будто парализовал меня.

Через пару секунд звук прекратился, но из-за боли я ещё некоторое время не мог встать.

— Аргх… — произнес не совсем внятный звук Генрих и, ковыляя, подошёл ко мне. — Это что, была гигантская летучая мышь? Вставай, она хоть тебя не ранила?

Я заметил, как Генрих убрал в карман складной нож.

— Нормально всё… — ответил я. — Но это была не мышь. Она говорила мне что-то…

Голова гудела, и я ничего толком не мог вспомнить.

Следом пришла Элька. Она была в ночнушке, поверх которой было накинуто одеяло. В одной лапе кошка держала фонарик, а в другой заряженную сигнальную ракетницу.

— Если всё нормально, зачем кричал? — возмутилась она, тоже заметно оглушённая звуком. — Да, Гена — судя по частоте звука, это летучая мышь.

— Нет! Она говорила со мной! — громко сказал я.

— Олег, я понимаю, что ты напуган, — Элька говорила очень надменно, что мне всегда не нравилось. — Но вспомни законы Чарльза Дарвина, что от примитивных обезьян, летучих мышей и некоторых других животных эволюция дальше не пошла, и они так и остались примитивными, а некоторые, как, например, те же обезьяны, вообще вымерли. Вспомни это, и ты поймёшь, что летучая мышь не могла с тобой говорить. Ясно?

— Но это была не она… Это был призрак! — попытался оправдаться я.

— Их вообще не существует! — перебила меня Элька.

— Ну надо же! Кто-то испугался! — шутливо сказал Генрих Эльке. — Хочешь, могу перебраться в твою палатку? Вместе не так страшно!

Гена сильно рассмеялся.

— Отстань! — оттолкнув его, сказала кошка и, нервно улыбнувшись, выключила фонарик и ушла к себе в палатку.

— Да… Семёна, наверное, даже из пушки не разбудишь, — сказал Генрих и задумчиво посмотрел в небо. — А всё-таки жаль, что Рита не поехала… Я… в том смысле, что будь здесь её телохранители, они быстро бы из этой мышки экспонат для музея сделали. Ладно, пошли спать, а то завтра с утра — рано вставать… O! Рифма! Ха-ха…

Пусть кое-как, но я всё-таки смог уснуть. Всё следующее утро я пытался понять, что же это было. Я пересказал всё, что слышал ночью.

— Хм… А я только твой крик слышала. — не поверила мне Элька. — Может, ты из-за усталости непонятные голоса слышишь? Или просто по дому скучаешь? А ультразвук… вообще, от чего-нибудь технического… Спутника какого-нибудь, пролетающего мимо. Ну, или всё же гигантские летучие мыши тут водятся?

— Да ну тебя, Элька! Мы же не в Чернобыле, — сказал Генрих и положил кисть своей правой лапы мне на плечо. — А пошли вместе тот гробик копать? Элька и вдвоём с Семёном замечательно справится.

И я, подавленный всем произошедшим, пошёл копать, забыв о предупреждении «ночной гостьи».

Откопать этот ящик нам удалось очень аккуратно, а трещины на нём сразу были (кто всё-таки не понял, именно этот ящик я рисовал пару листов назад).

Мы с Генрихом подняли ящик на поверхность уже на следующие сутки. Ещё пару дней ушло на то, чтобы очистить его от пыли. Когда мы с Геной уже заканчивали, к нам подошли Элька и Семён и с интересом наблюдали за нами.

— Неужели… мы откопали что-то ценное?! — обрадовался Генрих, но когда я убрал пыль с крышки, тут же расстроился. — Блин… надписи на современном русском языке. Эту фигню, наверное, пару лет назад закопали… Ну, может, там хоть деньги? Ну не бухло же!

— Так ты же не пьёшь, — улыбнулась Элька. — А вот что в ящике, мне и самой интересно… Олег, открывай!

Я медленно сдвинул крышку и положил её рядом на траву.

Внутри оказался большой кусок красной бархатной ткани, в которой было что-то завернуто.

Генрих решил сначала изучить сам ящик.

— Ого! Это что? Скол от пули? В ящик стреляли? — Доберман явно сильнее заинтересовался находкой после данного предположения. Генрих прикоснулся к ящику. — Ну, кто глянет, что внутри?

Самым смелым оказался Семён. Он развернул ткань, и мы все увидели, что на дне ящика лежал странный прибор (да-да, тот самый, что я зачем-то раньше на пару листов зарисовал. Надо было рисовать его здесь… Но вы же не ленивые? Если что — перелистнёте, хорошо?).

— Всем назад! — заорал Генрих и отпрыгнул в сторону. — Это — бомба! Никому её не трогать!

Мы с Элькой стали медленно отходить, а Семён Семёнович как будто и не слышал.

— Так она это… не работает… — понажимав на кнопки с цифрами, заверил нас он.

— Ох… А если бы она рванула? — сказал Генрих и сел в траву. — Элька! Ты скажи!

— Хм… Ничего подобного раньше не видела… — сказала она, неуверенно подходя к ящику. — У этого… устройства есть кнопки… от 0 до 10… ещё четыре стрелки направления и ещё одна большая кнопка.

— Это как… телефон — переселив страх, заглянул в ящик Генрих. — Только тут ещё и географическая карта Земли за стеклом нарисована.

Само устройство было значительно более громоздким, чем телефон… (размером с голову, наверное… ну у меня и сравнения). Снизу устройства имелась небольшая горизонтальная рукоятка, не выходящая за пределы самого прибора. По всей видимости, она использовалась для того, чтобы держать его рукой. Слева, в верхней части на устройстве имелся небольшой выступ, отдалённо напоминающий антенну, скрытую внутри корпуса.

— Так! А теперь никто не трогает эту… вещь! Олег, Семён! Отнесите всё это в палатку для находок, — заговорила Элька своим привычным голосом. — Если мы ничего больше не найдём, то будет хоть что-то, а если вы и этот «телефон» разобьёте, то у нас ничего не будет, Ясно?

— Yes, мэм! — в шутливой форме сказал Генрих, который всё ещё побаивался «вроде бы не бомбы».

Мы с Семёном положили крышку ящика обратно и понесли ящик туда, куда сказала Элька.

— Слушай, а почему мы выполняем то, что она сказала? — спросил я Семёна.

— Пусть. Хоть кричать не будет, — сказал, улыбнувшись, мопс. Но вдруг стал грустным. — Да и судьба у неё… тяжёлая…

А-а… я совсем забыл о трагедии Эльки… Не думаю, что сейчас стоит об этом писать. Или совсем не напишу, или дождусь более подходящей для этого ситуации.

Работа на два часа прекратилась. Семён уснул, Генрих ушёл куда-то, Элька пыталась хоть что-то найти про этот прибор в той самой газете, но безуспешно. Я заполнял стандартный бланк о том, что раскопки проходят спокойно.

— Олег, не занят? — спросила Элька, входя ко мне в палатку.

— А… я? Нет. Совсем нет, — ответил я притупленным от нахлынувших воспоминаний сознанием.

— Замечательно, — сказала кошка и села рядом со мной на походную кровать-раскладушку. — Написано, что этот город, который мы ищем, был построен довольно развитой нацией очень давно. Они применяли простейшие механизмы… Это — может быть один из них?

— Нет… не думаю. Да и буквы на крышке были русские, — я попытался поддержать разговор, хотя сам был не в настроении говорить.

— Да-да… — продолжила она. — И текст странный. Всё, к сожалению, разобрать не смогли: часть текста где-то стёрлась, а часть находится на обломке крышки, который сам неизвестно где. Остальной же текст: «Опасно! Нужно: ни в коем случае не использовать, иначе» и: «особенно в прошлом». Газета тоже не сильно помогает пролить свет на происходящее… Ладно, я… наверное, пойду в свою палатку. Заполнять бумаги. Там сейчас никого нет… Семён перешел днём спать в отдельную палатку, чтобы я, если что, могла музыку слушать… А к тебе Гену подселили?

— Поселился, — улыбнулся я. — Я обычно с Димой в одной палатке обитаю, а Генрих с Кирюшей, но так как их нет сейчас, Генрих ставить ещё одну палатку не захотел и обосновался у меня.

— Ага, пока. Спасибо, что выслушал, — сказала она и ушла. — Если что… Ты знаешь, где меня найти.

Если обычного человека может выбить что-то, что он не понимает, то Элька в таком случае, наоборот, становилась сосредоточеннее. Она пыталась найти скрытые послания в обычных текстах. Зачастую, такая «медитация» над книгами и газетами занимала у неё несколько часов, хотя иногда доходило и до нескольких дней…

— Все сюда! — закричал очень радостный Генрих с улицы. — Смотрите, кто летит!

Узнать ярко-жёлтый вертолёт в небе не составило труда. К нам летел Дед Пихто — друг нашего декана и просто весёлый старик, везде путешествующий с баяном. Дед работает кем-то типа лесного спасателя и очень злоупотребляет должностными полномочиями, гоняя вертолёт с пилотом по «пустякам».

— Ты прилетел! — радостно сказал я, когда вертолёт сел.

— А то! — ответил он. — Мне, ребятки, ваш институтский наставник сказал, что вы здесь ещё месяцок будете. Ну, вот я и решил прилететь. Ну что, споём?

Месяц пролетел незаметно. Раскопки под звуки баяна шли куда бодрее, даже Элька и Семён Семёнович взбодрились (а я даже танцевал… немного). Вечерами мы слушали байки у костра — то про пятидесятикилограммовую щуку, пойманную Дедом Пихто, то про мужика, который незаконно рубил лес и который был пойман с поличным, когда на него упала ёлка, которую он сам и срубил, поэтому этот мужик не смог сбежать, когда его пришли задерживать. Истории были одна интереснее другой, поэтому мы все очень поздно ложились спать. Хотя у Деда и была своя палатка, он всё равно сидел у костра и до двух-трёх часов ночи рассказывал нам истории.

Из-за того, что мы поздно ложились, вставать приходилось очень тяжело, но и здесь взбодриться помогали задорные мелодии баяна. Правда, к нам по ночам повадилось прибегать семейство лисиц. Пока мы крепко спали, они утаскивали наши продукты. Утром мы замечали пропажу и изредка видели их семейство недалеко в кустах. Сетей или капканов у нас не было и нет, да и негуманно это как-то. В итоге мы решили, что еды у нас много и стали оставлять гостинцы около лагеря. Да и прикольные они… и лают забавно — неправильно как-то. Возможно… от каких-то таких лисиц и пошёл род нашего декана много тысячелетий назад…

Глава 2. Сентябрь

Глава 2. Часть 1. Десятое число на календаре

Да, именно в это число мы вернулись в Москву. Уставшим, нам пришлось ещё и переносить всё, что мы нашли. Вот тогда я реально обрадовался, что это всего — несколько глиняных «осколков», пара железных пластинок и тот самый ящик.

Все находки мы оставили в институте — в комнате, специально отведённой для этого.

Семён ушёл домой, Элька пошла отдавать документы, а мы с Генрихом задержались у ящика…

— Опасаюсь… Вдруг это всё-таки бомба, — сказал Генрих и неуверенно сдвинул крышку. — А мы её в институт притащили…

Я не успел ничего ответить, потому что в комнату вошла Аня.

Аня… Она моя подруга. Когда она училась в шестом классе, её родителей насмерть сбила машина — они просто стояли на остановке… Аня была с ними тогда и чудом осталась невредима. Она говорит, что запомнила всё до малейших подробностей и, если бы сейчас попала туда, то спасла бы их… Но это, к сожалению, невозможно.

Когда родители Ани погибли, она перешла жить к своей тёте, которая жила в другом районе Москвы. Уже в седьмом классе Аня начала учиться в ту школу, где учился я. Она попала со мной в один класс, и мы даже некоторое время сидели за одной партой. Мы оба были скромными, поэтому как-то сами собой сдружились. Да, мы… наверное, и сейчас очень скромные.

Аня учится в том же вузе, что и я, но на другом факультете. Мы иногда сговариваемся, чтобы между парами где-нибудь встретиться в коридорах института и обсудить, как дела. Я бы хотел позвать Аню в кафе или… в кинотеатр, например, но боюсь, что она не захочет. Да и не настолько мы дружим…

— Олег, — сказала Аня тихо и протянула мне папку с какими-то бумагами. — Вот. Здесь всё, что ты пропустил за десять дней. — Я сама это записывала на занятиях, поэтому как прочтёшь… Можешь мне вернуть, если захочешь…

— Да, конечно… Спасибо, — начал я нервничать…

— Эм… Пока, Аня… Пока, Олег. Не буду вам мешать, — вежливо попрощался Генрих и ушёл.

— Я тоже пойду… — сказала Аня и быстро направилась ко второму выходу из комнаты.

— Подожди! — крикнул я и, аккуратно убрав записи Ани в свой небольшой походный рюкзак, достал оттуда гладкий чёрно-оранжевый (в полоску) камень. — Вот… Это подарок тебе. С Байкала привёз.

В походах я специально искал для неё какие-нибудь интересные вещи. Чаще всего это были разнообразные причудливые камни. Кстати, в основном именно с Аней я давным-давно и учился рисовать. Мы вместе тренировались по книжкам в свободное время.

— Спасибо… — Аня зажала камень в ладонях, бережно прижала его к груди — как маленькую птицу — и быстро покинула комнату.

Я остался один — стоять, окружённый всяким барахлом и реально ценными вещами (ценными как для науки, так и в материальном плане). Я бы, наверное, сразу ушёл, если бы не вспомнил про наш ящик.

«А если это всё-таки не бомба? — подумал я и взял устройство. — Зачем на бомбе размещена карта Земли? Или… Это детонатор, и Семён, нажимая кнопки, уничтожил полмира? Бред!»

Я тоже решил понажимать кнопки.

Ничего, конечно же, не произошло.

И вдруг я заметил небольшую чёрную кнопку на выступе, находящемся сверху прибора.

Как только я нажал на неё, из прибора послышался тихий треск, кнопки с цифрами подсветились тускло-белым цветом, а на карте загорелась маленькая красная точка.

«О… лучше верну обратно… Как это отключить?» — во мне возникло противоречие — хотелось похвастаться и одновременно хотелось вернуть всё, как было.

Второе желание взяло верх. Я несколько раз потыкал в чёрную кнопку, затем зажал её и…

Мне показалось, что меня подбросило в воздух. Пару секунд я ничего не видел. Когда я смог осмотреться, то понял, что я — на какой-то мрачной улице (причём сижу на мокром асфальте, а в лапе держу этот прибор).

Со спины ко мне кто-то подошёл и вкрадчивым голосом сказал:

— Ты в Чикаго, США. 1932 год сейчас. Добро пожаловать в прошлое!

Глава 2. Часть 2. Моложе своего возраста

Пришлось взять новую тетрадь для этого «дневника» — в той не было уже места.

Так… На чём я остановился? Ах да, точно:

— … Добро пожаловать в прошлое, — сказал незнакомец.

Я, не вставая, развернулся и увидел, что подошедшим был пёс лет сорока.

— Ну? Что сидим? — улыбнулся он и протянул мне лапу. — Пошли со мной.

Когда человек по неизвестной причине оказывается в неизвестной ему местности, он пытается понять, что же произошло. У меня было всё проще и понятнее: я нажал кнопки прибора — и вот я здесь. Неужели… это устройство… какая-то Машина времени? В тот момент у меня было много различных мыслей, но нужно было что-то ответить подошедшему.

Но… Что именно сказать? Может, просто пойти за ним?

Я протянул ему лапу, но тут же её и отдёрнул.

Подошедший был в старой ковбойской шляпе с сеткой, закрывававшей глаза, как у пчеловодов. На поясе у незнакомца был вполне современный пистолет.

Я подумал: «А что в такой ситуации сделала бы Элька?» Она бы набросала «небольшой» список того, чего нельзя делать в прошлом.

Пункт один: нельзя доверять всем подряд, особенно людям, заинтересовавшимися вами.

— Я… не пойду, — улыбнувшись, сказал я. — Хочу ещё немного отдохнуть.

— И посидеть в луже? — улыбнулся он. — Ладно, если что я — Жак. Как наскучит отдыхать, дверь моего дома — справа от тебя. Хотя кого я обманываю — дверь моей квартиры — в доме справа от тебя. Хотя я и не беден, но позволить себе целый дом, увы, не могу. Приходи, жду. Готов ответить на твои вопросы. Уверен, у тебя их немало.

Он начал уходить, но обернулся и добавил:

— Не придёшь — через пару минут проведаю, чтобы ты не простыл из-за холодной воды. А скоро ещё и дождь пойдёт. Они здесь часто идут.

— Да-да. Скоро буду, — наспех ответил я и продолжил думать.

Пункт два: судя по фантастическим фильмам, чтобы не испортить настоящее (и тем более — будущее), нельзя портить ход прошлого: пытаться убить кого-то плохого, каким бы уродом он ни был, или, наоборот, пытаться спасти кого-то хорошего, каким бы праведником он ни был.

Пункт три (и, надеюсь, последний): нужно стараться быстрее вернуться в настоящее, попадаясь как можно реже на глаза прохожих и не оставаясь на фотографиях и видеозаписях (хм… Нужно будет найти какую-нибудь соответствующую времени одежду и как-нибудь замаскировать рюкзак).

Я встал и вяло пошёл в правую сторону.

Стоит сделать небольшое отступление: сейчас, сидя в тёплой комнате, я задумался: как я тогда не растерялся? Ну, представьте: вы стоите на бетонном полу какого-либо здания… И вдруг… Бах! Вы на улице, а какой-то мужчина вдобавок говорит, что вы — в прошлом. Как здесь не растеряться? Что мне помогло здраво мыслить, точно не знаю. Возможно, всё произошло настолько быстро, что я толком и не понял, насколько всё тяжело. Или, возможно, в трудной ситуации я могу собраться, скоординировав свои мысли для достижения цели? Возможно. Тогда понятно, как я, спустя несколько дней… Хотя не буду забегать вперёд. И лучше продолжу рассказывать по порядку…

Так вот, я подошёл к двери в квартиру Жака — это была единственная незакрытая дверь на лестничной площадке (в Америке их так называют?).

И… снова придётся сделать отступление. На этот раз — по просьбе одного очень хорошего человека (о котором я напишу позже). Этот человек попросил написать следующую фразу: своими дневниками я не пытаюсь кого-нибудь оскорбить или задеть чьи-то чувства. Все известные (да и не очень известные) имена и фамилии не изменены, но возможно, соответствует только тому времени, в котором я это всё пишу. Ну… как-то так. Продолжим!

Я постучался и зашёл. Жак сидел у довольно дорогого камина и что-то читал. Я прошёл через прихожую и вошёл к нему в комнату.

Здесь было просторно: камин, несколько высоких шкафов с книгами, столы и стулья. Почти весь пол покрывал ковёр.

Я подошёл к одному из шкафов с книгами и стал читать их названия:

«Психология»… «Строение тела»… Ого! Полное собрание рассказов о «Шерлоке Доге»! Правда, все книги на английском языке…

— Это моя жена любила читать, — сухо произнёс Жак и показал, что у него в руках инструкция по эксплуатации какой-то электрической винтовки. — Меня же больше интересует техника и приборы. Выбирай себе стул и садись рядом.

Я, вспоминая «советы Эльки о прошлом», сначала не очень хотел выполнять команды Жака, но всё-таки придвинул стул к его стулу.

— Ты, так понимаю… недавно стал пользоваться машиной времени? — сказал Жак и косо посмотрел на меня.

Что я мог ответить? Промолчать — невежливо. Сказать, что уже пару лет пользуюсь — не докажу, да и кто мне после этого станет объяснять, как вернуться назад?

— Около недели всего, да и то с чужой помощью, — сказал я, не сильно далеко уходя от правды.

— Хм… В таком случае, я бы посоветовал тебе просто дать мне машину времени, пока ты себе не навредил перемещениями во времени.

— Нет! — чуть ли не крикнул я, обхватив устройство. — Не могу!

Пункт четыре: экономь ресурсы. Кто знает, насколько долго придётся находиться в прошлом.

Пункт пять: постарайся найти законный источник дохода, если уверен, что «зависнешь» надолго (Надеюсь, до этого не дойдёт).

— Я… не могу отдать машину времени. Это подарок… от друзей, — сказал я.

— Хм… А, неважно, — он хотел что-то сказать, но передумал. — Интересные у тебя друзья: подарили дорогущий прибор, да к тому же даже не первой, а второй версии! А эти друзья тебе об «обратном парадоксе» рассказывали?

— О чём? — удивился я.

— О! Это очень важно! — Жак даже с кресла вскочил, желая мне рассказать. — Парадокс заключается в том, что если ты сейчас вернёшься в то время, где ты живёшь… тебя превратит в пепел.

— Что? — я не на шутку испугался.

— Да… Пойми — переместишься обратно — совпадёшь по ДНК с самим собой, живущим там. А природа это не любит. Ты исчезнешь.

Я на секунду задумался, не отдать ли Жаку машину времени, но тут же передумал.

— А как тогда вернуться? — спросил я. — Не поверю, что обратно вернуться никак невозможно.

— Конечно же, можно! — воскликнул Жак. — Про Петли Времени слышал? Пара-тройка перемещений в конкретные «участки» прошлого — и можешь спокойно возвращаться в настоящее. Всё просто.

— Как… Это работает? Я же всё равно вернусь. Могу я не опасаться, что меня уничтожит?

— Естественно! Время пройдёт… И ты попадёшь в чуть-чуть позднее настоящее, чем то, из которого ты улетел.

— А почему я тогда не могу отсидеться здесь, в ХХ веке, а потом… вернуться в настоящее? — я ничего не понимал в перемещениях, но хоть что-то соображал в логике. — И почему в настоящем должно пройти время? Это же машина времени, и она, кажется, должна перемещать в то время, куда я скажу…

— Начнём с того, что… Как ты выразился: «отсидеться» здесь — возможно, — перебил меня пёс. — Но придётся ждать пару лет, вместо нескольких получасовых перемещений в прошлое. Объясню: даже когда ты здесь, в настоящем тоже идёт время, но в тысячи и сотни тысяч раз медленней — что при перемещении назад, в настоящее, будет незаметно, чтобы вернуться без риска для жизни… Нужно будет ждать очень долго. Альтернатива: перемещения на соответствующие места на разных Витках Времени. После того, как правильно всё сделаешь, в настоящем пройдёт всего где-то полчаса, НО! Ты переместишься в настоящем чуть-чуть в сторону от…

— Хватит! — не выдержал я. Продолжать рассказывать было бессмысленно — я не только ничего не понимал, но и начинал плохо соображать. — Я… не знаю, что лучше… В прошлом меня же могут убить… Да и здесь, наверное, тоже…

Жак развёл руки в стороны — как будто говоря: «Ну, ничего не поделаешь — придётся рисковать».

— Я же не могу тебе всё на деревьях объяснять, — с лёгкой улыбкой сказал Жак.

— Где объяснять? — спросил я.

— Не где, а по какой методике… Стоп! Так ты, получается, не из учёных? Ха-ха! Так гораздо проще! — в его глазах мелькнул недобрый блеск, но Жак заметил, что я немного растерян. — Методику объяснения на деревьях любых ситуаций использовал один мой знакомый… Сейчас он, правда, подался в науку и я его совсем не вижу.

Жак поправил шляпу и добавил:

— Мы что-то слишком много говорим впустую. Решай: телепортация или два года жизни здесь? Но помни: есть те, кто не хочет, чтобы мы надолго оставались в чужом времени. Если всё-таки решишь задержаться… знай:

Жак открыл ящик стола и достал оттуда револьвер — подержал пару секунд в лапе и убрал обратно.

— Твоё решение? — ожидая, спросил он.

Меня аж передёрнуло, когда я услышал, что придётся отстреливаться. Особенно напрягало то, что Жак, по сути, незнакомому человеку показывает, где хранится оружие — значит, дело серьёзное.

— Лучше… Перемещениями, наверное, — еле выговорил я. — Быстрее… будет.

— Правильный выбор! — обрадовался Жак. — С завтрашнего утра — в путь, а пока что можешь переночевать на диванчике.

— Нет. Я не устал. Я хочу как можно быстрее вернуться домой, — сказал я слишком самоуверенно. Ноги подкашивались, но я не хотел показать слабость перед Жаком. — Объясняй, что делать!

— Хо-хо! Вот это настрой! — он говорил радостно, но его глаза были злобно прищурены, а улыбка напоминала оскал. — Всё просто: я сообщаю тебе координаты и время, ты их вводишь и оказываешься на месте. Там нужно пробыть минимум минут тридцать. Больше можно, меньше нельзя. Потом нажмёшь мелкую кнопку, — Жак указал на ту кнопку, которую я нажал, и попал в прошлое. — Она вернёт тебя сюда из любого места на планете. Ну, в целом всё. Тебе понятно?

— Да.. вроде бы.. — Я неуверенно кивнул, и Жак стал мне диктовать координаты.

Глава 2. Часть 3. Уроки истории

— Куда я хоть направляюсь? — немного заволновавшись, спросил я.

— Про гладиаторские бои слышал? Да уж.. Не повезло тебе с точкой времени. Ну, ничего. Долго ты там не задержишься. Вот, возьми эту сумку вместо своего рюкзака.

Сумка была сшита. Причём очень неумело, как будто пятиклассницами на уроке труда в школе. Про такие вещи обычно говорят, что «Они сделаны с любовью» (видимо, чтобы не расстраивать того, кто эту вещь сделал).

— А что за эмблемка? — заметив на сумке небольшую нашивку, сказал я. (Сейчас я уже плохо помню, как она выглядела, поэтому зарисовывать не буду).

— Так… не бери в голову, — равнодушно ответил Жак. — Подожди! Я сейчас отойду немного в сторону: это чтобы меня вместе с тобой не унесло: машина-то к тебе ещё не привыкла.

Я недоверчиво положил рюкзак рядом с одним из кресел (не мог же я забрать его с собой в прошлое?) Да и к тому же, там ничего ценного не было. Деньги и документы лежали в карманах джинсов.

— А прибор, что… такой умный? Что… кхм… как бы… хозяина узнаёт? — спросил я, так как не понял предыдущую фразу.

— О! Ещё какой умный! Только ему привыкнуть нужно к тебе, — Жак оглядел меня с ног до головы. — Джинсовые брюки и куртку с капюшоном оставь. Они сейчас такие пыльные, что их от одеяний нищего не отличишь.

Мне было немного неприятно это слышать. Да, я работаю археологом, копаюсь в земле, но эти вещи я сам лично покупал, причём не так давно.

Пока я думал, что ответить Жаку, первым заговорил он:

— Ну? Ты планируешь вернуться домой? — спросил он немного раздражённо. — Жми на большую кнопку! Помни: полчаса вполне хватит.

Координаты уже были введены, а экран машины времени терпеливо светился… Но я почему-то не нажимал кнопку. Заметив мою растерянность, снова заговорил Жак:

— Ты что это приуныл? Ну, не убьют же тебя за 30 минут. Ты — парень смышлёный, если что, в машине времени есть встроенный интеллектуальный переводчик. На, возьми микронаушник, чтобы на всю округу не было слышно. Хоть с немцем, хоть с французом говори — не поймёшь, что не на родном языке разговор ведёшь. Древние языки в базе данных машины тоже есть. Так что — смело в путь! Когда захочешь вернуться — нажмёшь кнопку сверху. Пока!

И снова: пара секунд «полёта», и я в неизвестном месте.

В этот раз я хотя бы не упал. Оглядевшись, я понял, что нахожусь в сыром коридоре, в который откуда-то сверху падает тусклый свет.

Где-то вдалеке были слышны многочисленные, но неразборчивые голоса. Вдруг я услышал шаги. Недолго думая, я убрал машину времени в сумку и посмотрел в сторону идущего.

— Эй! А ну стой! — крикнули мне двое, по всей видимости, охранники: у них поверх тканевой одежды были нацеплены небольшие блестящие щитки. На поясе у каждого был короткий меч.

— Вот! У него на сумке — символика раба! — закричал ещё громче один из них. — Живо! В свободную клетку! Через 20 минут тебя выведут на арену!

Сопротивляться было бы бесполезно: безоружный я им бы ничего не сделал. Зато 20 минут спокойно проведу… в камере. В полном одиночестве. Есть время о чём-нибудь подумать.

Камера оказалась неодноместной. Но трое других заключённых молча сидели в углу. Они выглядели жалко, наверняка их плохо кормили, да и условия содержания, прямо скажем, были не лучшими.

Я задумался: если сейчас выведут на арену… умею ли я драться?

Я понял, что всего пару раз в жизни стрелял из травматического пистолета, нечасто дрался, да и то — каждый раз недолго и не всегда выигрывал. Зато с седьмого по одиннадцатый класс у меня в школе ОБЖ вёл бывший милиционер, который вечно «строил» из себя американского копа и обучал нас, как выбивать нож или пистолет из лапы противника и как одним ударом полицейской дубинки отправить на нападавшего в нокаут. Эх… мне бы сейчас дубинку… Я бы им показал, какой из меня раб! Интересно, с мечом управляться тяжелее? Хотя кто рабу в клетке выдаст меч?

Где-то минут через пятнадцать, ход моих мыслей прервали неслаженные шаги, кажется, четырёх человек.

— Очередные охранники… — подумал я.

Но уже через секунду я услышал звук, явно не соответствующий эпохе: размеренный, слегка механический, вызывающий лёгкую дрожь во всём теле, звук перезарядки пистолета.

— И что, где этот учёный? — сказал кто-то, находящийся недалеко от меня хриплым голосом. — Интересно, он много знает?

— Если много — сначала всё выведаем, а потом его пристрелим. Если нифига не знает — пристрелим обоих, — сказал кто-то другой и приглушённо рассмеялся.

Бандиты говорили по-русски, поэтому в данном случае переводчик только мешал слушать, переводя с русского на русский и заглушая часть их реплик.

— Стоять! Кто вы такие? — послышался уже знакомый голос охранника.

— И что вы держите в лапах? — откликнулся второй охранник.

Послышалось около десятка выстрелов, после чего что-то упало на холодной пол коридора. Да… охранникам не позавидуешь…

— Патроны не переводи! — прикрикнул кто-то явно не худой (Судя по голосу).

— Хе. Слышь… — отозвался, по всей видимости, последний из банды — с противным высоким, как у мелкого гоблина, голосом. — Прикинь, если ты кого-нибудь из родственников вальнул…

— Да туда им и дорога! — снова рассмеялся «второй», но тут же нервно откашлялся. — Я же не исчез?.. Не, значит всё норм.

— Замолкли все! — рявкнул первый и стал медленно со своей бандой идти в сторону клеток.

— А всего 20 минут где-то прошло, — подумал я и стал надеяться на чудо.

И оно случилось: во втором, дальнем, конце коридора послышался нарастающей шум: это бежали десятки, а то и сотни людей.

— Ломайте цепи! Срывайте замки! — кричала толпа.

— Босс, их слишком много, — занервничал «гоблин».

— Без учёного не уйдём! Всем спрятаться за угол!

Кто-то из толпы добежал до моей клетки и мощным ударом чего-то железного сбил замок.

— Ты свободен, друг! — сказал какой-то улыбчивый человек лет двадцати, радушно открывая дверь клетки.

— Спасибо большое, — буркнул я и, обхватив обеими лапами сумку, стал пробираться сквозь идущих.

Больше всего я сейчас не хотел идти в сторону тех, кто прятался за углом. Но, думаю, идти против всей толпы было тоже не лучшей идеей.

— Их слишком много! Обходим! Нам нужен только учёный! — прорычал Толстяк.

— Где-то двадцатая минута, — подумал я, убегая всё дальше. — Максимум — двадцать пятая… Мне как-то нужно выиграть время!

Глава 2. Часть 4. Я стал убийцей

За спиной послышались выстрелы. Причём, шум пары-тройки пистолетов запросто перекрывался тикающим, как часовая бомба, «голосом» какого-то пистолета-пулемёта.

— Оп-па! И куда мы бежим? — спросил у меня какой-то человек лет тридцати, вставший впереди меня метрах в ста.

Я резко остановился. Он направил на меня пистолет.

— Машинку лучше прятать надо… А то выдавала тебя сильно, — язвительно сказал он. — А теперь отдай её мне, и пойдёшь со мной.

— Неверные видо-временные формы, — промелькнуло у меня в голове. Да… Даже в подобных ситуациях я думал о всяком бреде. Например…

Додумать я не успел. Он стал подходить ближе… Как вдруг ему позвонили по рации.

Этот бандит выглядел крайне странно. И на запястье левой лапы у него какой-то браслет с проводами был.., тогда я подумал, что это часы.

— Ты где шляешься? — сказал другой бандит хриплым голосом через рацию. — Я тут вдвоём с боссом от толпы убегаю.

— Я учёного нашёл, — гордо сказал бандит, стоящий передо мной. — Лично! Где четвёртый?

— Я что, знаю что ли? — ответил по рации второй. — Твои координаты вижу. Скоро буду.

Воспользовавшись моментом, пока бандит отключал рацию, я схватил кусок бетона и, кинув машину времени в сумку, ринулся в бой.

Возможно, всё происходящее мне напоминало какую-нибудь компьютерную игру, поэтому я так героически себя вёл. Сейчас, в настоящем, сидя в уютном кабинете, мне тяжело сопоставить мою скромность и мои действия после получения машины времени.

Бандит явно не ожидал от меня контратаки.

Тяжёлым куском бетона я заехал ему прямо в лоб. После чего мы оба немного отошли друг от друга. Он — из-за неожиданности (боли он как будто совсем не чувствовал), а я от страха.

Левый глаз у него стал абсолютно белым: без зрачка и радужной оболочки. В правом глазу зрачок стал носиться с бешеной скоростью.

— Ты что наделал? — крикнул бандит. — А! Процессор! Провод оторвался… аккумулятор разряжается!

Тогда я не понял, что он говорил, но почему-то точно знал, что он меня не видит.

В сыром затхлом коридоре ориентироваться на обоняние почти бессмысленно. Единственное, что я не учёл — слух.

Убивать бандита мне не было смысла, поэтому я решил его просто оттолкнуть, чтобы пройти дальше и пять минут бегать по коридорам.

За долю секунды до того, как я почти дотянулся до бандита, он отпрыгнул в сторону и сделал несколько неточных выстрелов в мою сторону, после чего у него исчез и второй зрачок. Бандит пошатнулся и упал, не подавая признаков жизни.

Крайне неметко стреляя, он умудрился оцарапать мне ногу, попасть пулей в сумку и подстрелить мне левую ладонь («машина», возможно, спасла меня от смерти). Из всего перечисленного болела только ладонь. Стиснув зубы, я решил уходить отсюда как можно дальше.

Я нагнулся, чтобы забрать пистолет и случайно коснулся лапы бандита. Она была не просто горячей — она была раскалённой! Рука обычного человека даже при какой-либо болезни не смогла бы достичь таких температур.

Думать было некогда. Я схватил пистолет, проверил, что с машиной времени, на удивление, всё в порядке (лишь лёгкая царапина на матовом корпусе) и побежал вперёд.

Спустя пару минут, из-за поворота, на меня что-то прыгнуло и вцепилось зубами мне в плечо. Я сначала подумал, что это сторожевая собака, но даже в тёмном коридоре смог различить фигуру низкого сгорбленного человека.

Я, насколько это было возможно, разбежался и прижал его к стене. Он отпустил моё плечо и упал на пол. Я пнул бандита ногой и снова собирался бежать, как вдруг пистолет-пулемёт очередью раскрошил стену недалеко от меня.

— Полчаса уже наверняка прошло, — решил я и нажал на кнопку «возврата».

Чтобы выиграть хоть какие-то жалкие секунды, я стал стрелять в ответ. По ругательствам толстого бандита я понял, что хоть куда-то попал.

Из машины времени послышался уже знакомый тихий треск, затем опять была пустота и я снова очутился на улице в Чикаго.

Под сильным дождём ладонь стала меньше болеть, но теперь и плечо давало о себе знать.

— Надеюсь, я не занёс туда какую-нибудь инфекцию… — подумал я и поковылял к дому.

Дверь в квартиру Жака была закрыта. Я хотел постучаться, но вдруг услышал нервный голос самого Жака. Он, видимо, говорил по телефону.

— Что? Как это: одного завалил и двух ранил? — Жак нервничал ещё и от того, что его постоянно перебивали. — Уверяю вас, что он не робот… Он — простой учёный… Да, много знает. Что? Нет-нет! Он очень будет для вас полезен… Ладно… Эх, опять не попрощался.

Я не знал, говорили они обо мне или нет, но символика раба на сумке — явно не случайность.

Я громко постучал в дверь.

Не знаю, как далеко от неё находился Жак, но подлетел он за долю секунды.

— Объясняй всё! — сказал я ему. — Почему на сумке — символ раба?

— А-а… Вот я дурак… — сказал он и схватился руками за голову. — Это… моя сумка. Я получил её, когда был в тех временах, поэтому она и лежала на полке того времени… Прости уж — совсем из головы вылетело.

Я всё ещё не доверял ему, но мне очень хотелось вернуться домой.

— Ого… Не хило они тебя… Кем бы они ни были. Чай будешь?

— Обойдусь, — недовольно сказал я. — Куда теперь?

Жак улыбнулся.

— Про дикий Запад слышал? Тебе сейчас как раз туда. У меня в сундуке, кажется, оставалось пончо. А рюкзак свой можешь взять. Джинсы… Ладно, пусть остаются джинсы — тогда все как угодно одевались. Револьвер точно не надо?

— Нет. Попытаюсь как-нибудь мирно просуществовать, — сказал я и незаметно переложил пистолет бандита из сумки раба в свой рюкзак. — Диктуй координаты!

Глава 3. Самый скучный вестерн

Я просто шёл по туннелям какой-то шахты. Просто шёл! Полчаса ходьбы. После того, что мне пришлось пережить в прошлой «петле времени», я даже немного заскучал. Зато было время о многом подумать…

Мне казалось, что Жак… так сказать… не на моей стороне. Нашивка раба, странный телефонный разговор, бандиты, как будто случайно нашедшие меня в прошлом… А что, если Жак просто использует меня для чего-нибудь? Или.. понял, что я неопытный, и хочет получить выгоду?.. Вот только каким образом? Разве я, проводящий даже по часу в различных временных промежутках… ему хоть чем-нибудь помогу?

— Так… Полчаса уже есть, — подумал я и проверил, что в трофейном пистолете было ещё четыре патрона. — Настало время разобраться во всём!

Нет-нет… Стрелять в живого человека я явно тогда не собирался, но с заряженной «пушкой» чувствуешь себя спокойнее. Разве нет?

Глава 4. Семья, которой не было

— Что? Просто не встретили? Как!? Да-да… Это только моя вина… Обещаю — в третий раз промаха не будет…

Именно это я услышал, вернувшись.

Сомнения пропали — Жак на их стороне… Вот только на чьей — их?

Мне очень странно везёт попадать именно на такие разговоры. Я имею в виду, что меня могло переместить на пять секунд позже, и я бы всё пропустил… Или разговор был подстроен, и Жак намеренно хотел, чтобы я этот разговор услышал?.. Вздор! Просто, зачем было бы компрометировать самого себя?

— Я хочу домой. Немедленно! — крикнул я, распахивая двери.

— Но… Туда сейчас нельзя! — резко ответил Жак и понял, что ещё не повесил телефонную трубку. — Ой… Простите… я не вам… Я… я перезвоню.

— Не-мед-лен-но, — повторил я, нахмурившись и держа пистолет лапой в кармане.

— Ты… забыл про три петли времени? Тебе явно не понравится там, куда ты так спешишь… Ещё всего одно стороннее перемещение и…

— Я неясно выразился? — перебил его я. — Жду! Но долго ждать не планирую.

Я сжал рукоятку пистолета ещё сильнее…

— Уже угрозы пошли… — с грустью в голосе сказал Жак и тяжело вздохнул. — Почему те, кто только хватаются за исправление истории, считают себя богами? Вы никогда не слушаетесь других…

Я промолчал.

— Только потом не жалуйся… Я предупреждал, — продолжил он говорить грустным голосом. — Как тебя ещё совы не срезали…

Что это означало, я тогда ещё не знал, но координаты дома помнил верно — я переместился на крыльцо своего дома, а свежепокрашенные «колонны», держащие железную крышу говорили о том, что сейчас начало сентября (традиция такая — красить их каждый год в начале сентября) … Хм… Вот только какой сейчас год? И главное, как это узнать?

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, сейчас 2003 год? — спросил я у какой-то старушки с собакой.

— Да, сынок… 2003-ий год… — с опаской в голосе ответила она и взяла собаку на руки. — А это что… Модно сейчас в скатерти по улице ходить, да?

— В чём? — удивился я и посмотрел на себя. — А… это — пончо… Я просто с праздника мексиканского иду… Ещё не переоделся…

— А, ну, ясно… — сказала она и стала уходить. — Удачи больше не забывать год.

— Да, спасибо… — помахал я на прощание лапой и вернулся к подъезду. — Хм… Не возвращать же? Пусть останется… как материальная компенсация! Хотя бы теперь я был уверен, что я — в настоящем времени и спокойно смогу вернуться домой…

Я сильно заблуждался…

Секунду подумав, я подошёл к домофону и, убрав пончо в рюкзак, позвонил в свою квартиру.

— Ал-ло! — послышался бодрый, но хамоватый голос моей сестры.

— Привет! Это я! Вот, приехал уже. Открывай дверь! — радостно сказал я.

Я ожидал услышать от неё что угодно… но не это:

— А это кто?

Моё сердце как будто остановилось. Я пытался убедить себя, что сестра просто глупо шутит, но какой-то дискомфорт крепко засел в моей грудной клетке.

— Кто это? — напряжённо повторила сестра.

— Ты что, не узнала меня по голосу? Ха, как будто меня так долго не было, что у меня голос изменился, — я назвал её по имени и снова вежливо попросил открыть.

Две секунды стояла абсолютная тишина. После чего дверь открылась.

Я поднялся на наш этаж и позвонил в квартиру.

— А вот и я! — после того, как я увидел знакомую дверь, мне даже стало немного веселее. — Я та-ак устал! Наверное… из-за того, что работал очень много — зато не зря. Открывай, сестренка!

— Первый раз в жизни тебя вижу! — рявкнула моя сестра из-за двери.

— Кто там? — послышался тихий голос моей мамы.

— Полюбуйся, — сказала намеренно громко моя сестра. — Вот, какой-то парень родственника из себя строит.

— Мама, это я — Олег! Открой тогда ты, пожалуйста, а то сестра что-то пошутить решила, — я немного начал волноваться, вспомнив слова Жака. — Мам?

Секунду стояла тишина. Затем я услышал, как мама плачет.

— Убирайся, дегенерат! — крикнула моя сестра и закрыла внутреннюю входную дверь.

Я был абсолютно потерян… Мне не оставалось ничего другого — только сесть на лестничную площадку, поставить ноги на ступеньки и подумать, что Жак был прав…

— Ты не понял?! — крикнула моя сестра, снова открыв внутреннюю дверь. — Мне милицию вызвать? Уходи!

— А куда мне теперь идти?! — огрызнулся я и стал спускаться вниз.

Солнечная погода на улице больше не радовала. Я закрыл глаза и нажал кнопку наверху машины времени.