Неужели мало быть покорной, и моя жизнь будет зависеть лишь от настроения мужчины, во власть которому я отдана?..
Загид, узнав о рождении дочерей, рассвирепел. Кричал на Агабаджи, грозился ее убить, если еще раз опозорит его девчонкой, вместо того чтоб рожать, как положено, сыновей. Бедняжка закрывала лицо краем одеяла и пыталась что-то сказать в свое оправдание, мол, она не виновата, и следующим непременно будет мальчик, хотя сама наверняка в тот момент меньше всего хотела новых родов
Схватил за волосы, швырнул на пол, а потом бил ногами, везде бил, кроме лица… – Жубаржат сдавленно плачет, дрожащими пальцами оттягивает край платка, и я с ужасом вижу на ее шее и груди припухлые багровые кровоподтеки. – По животу бил, из меня теперь столько крови течет…
За тяжкую провинность женщину могут приговорить к смерти, и никто за нее не вступится. Вот Джамалутдин-ата убил жену, и ничего ему за это не было. Теперь он снова решил жениться, и его выбор пал на меня. Если бы он убил Зехру на полгода раньше, он бы тогда засватал не меня, а Диляру, старшую дочь Абдулжамала Азизова, и к тому же более красивую, чем я
Все считают его добрым. Он очень редко избивает нас до потери сознания, чего не скажешь о других мужчинах, крики жен и дочерей которых давно стали привычными звуками на нашей улице, и на которые никто не обращает внимания, как на кукареканье петуха или лай собаки
Позволь мне отец такое, и позору не оберешься. Старейшины села отвернутся, про наш дом станут говорить нехорошее. И поэтому я смирилась, как смирилась Диляра, а перед этим – наша мать, а перед ней – мать нашей матери
В Дагестане это обычное дело. Пусть у многих в домах телевизоры и телефоны, нравы в нашей горной долине остались такие же, как много веков назад. Мы живем по законам предков, подчиняемся обычаям, а если точнее, все сводится к одному обычаю. Мужчина – всё, женщина – никто
был случай: муж чуть не до смерти избил жену за то, что та, рожая очередную дочку, кричала всю ночь и не давала ему спать.
Раньше я не думала, что настанет момент, когда я не смогу чувствовать ни боли, ни страха, ни запахов, ни звуков. Осталась только жара, но я с ней почти свыклась, и она мне не досаждает.
Ведь она ненамного меня старше, а детей у нее уже больше, чем пальцев на одной руке
