Оглавление

1. До войны, война и после..
2. Вступление
3. До войны
   1. Вольф Мессинг и Адольф Гитлер
   2. Жизнь в СССР в мирное время
   3. Немного из семейной истории
   4. Жизнь в СССР в мирное время (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
   5. Киев перед войной
   6. Политическая обстановка в германии И                     СССР (1935 — 1940 гг)
   7. Дело В. Г. Мессинга, беженца (15.09.1939г.)
4. 1941 год. Война
   1. Бывший друг стал врагом
   2. Трагедия Бабьего Яра
   3. В тылу и на войне
   4. Национальный вопрос (в мире и в СССР)
   5. Дальневосточные события.                                      Забытые герои
   6. Еврейский антифашистский комитет
   7. Чечня во время войны
   8. Гибель старшего сына Сталина
   9. Жизнь в Сибири
   10. Алма-Ата
   11. Чемпион мира по стоклеточным шашкам
   12. Алма-Ата (продолжение)
   13. Возвращение
   14. Победа
   15. Забытый герой
5. И ПОСЛЕ…
   1. Жизнь после войны
   2. Кино-художник Александр Дихтяр
   3. Власть и антисемитизм
   4. Катастрофа 7 января 1950 года
   5. Борьба с космополитизмом
   6. Сталин и его преемники
   7. Дело врачей
   8. Студенческая жизнь
   9. Прощай, институт. Работа
   10. Любовь, любовь…
   11. Дела семейные
   12. Жизнь продолжается
   13. Прошлое живет в памяти
6. Приложение
7. Литература

Вступление

В книге на истории советской семьи описаны события в СССР с 1935- 1985г., большая часть которых связана с периодом правления И. В. Сталина.

Какова его роль в истории СССР? Два противоположных мнения: 1.Сталин — великий вождь, обожаемый народами СССР, создал из отсталой страны сильное в промышленном и военном значении государство.

При нем осуществлены Великие стройки коммунизма: Магнитогорский металлургический комбинат, в рекордно короткие сроки построен Беломор-Балтийский канал, начато строительство Байкало- Амурской магистрали, построен Волго-Донской канал, создана атомная бомба, осуществлён план преобразования природы.

В стране бесплатное обучение в школах, техникумах, вузах; бесплатная медицинская помощь в городах и сельской местности.

Возможность бесплатного или дешевого отдыха в санаториях, домах отдыха, профилакториях для взрослых; в пионерских лагерях, детских садах, санаториях — для детей.

Страна вышла на второе место в мире по объему промышленного производства.

Но самое главное — осуществлена победа над фашистской Германией.

В стране создан ракетно-ядерный щит. СССР-одна из двух самых могущественных стран в плане ядерного арсенала после ВОВ.

2. Сталин в 1929г. требует проведения сплошной коллективизации, вопреки желанию сельского населения, в 1930г. начинаются репрессии против крестьян середняков; в августе — октябре 1932г. реквизируют зерно в коллективизированных деревнях, что приводит к массовому голоду и гибели миллионов людей в деревнях.

Воспитывается  идейное поколение с неприязнью к инакомыслящим; внедрены новые методы государственной цензуры.

В 1935г. 27 мая в органах НКВД (народный комиссариат внутренних дел) образованы «тройки» с правом вынесения приговора без суда.

В 1937г. 17 марта издан закон, запрещающий выход из колхоза без согласия администрации (новое крепостное право).

В 1937г. 2 июля выходит « Постановление об антисоветских элементах», начинается волна арестов и расстрелов, в первую очередь, среди интеллигенции, инженерно-технических работников, командного состава армии и флота (уничтожено 40% офицерского корпуса).

В стране процветает культ личности Сталина.

По политическим мотивам арестовано 1 548 360 человек, расстреляно 681 690 человек.

В Великой Отечественной войне из-за неподготовленности СССР погибло 11,4 — 11,9 млн. человек, Германия потеряла 7,181 млн., ее союзники -1,468 млн./2/.

И, наконец, последний преступный замысел Сталина «Дело врачей», который не успел окончиться трагически из-за смерти его инициатора.

До войны

Вольф Мессинг и Адольф Гитлер

Вольф Мессинг — одна из самых любопытных загадок ХХ-го века. Уникальные способности — читать мысли, предвидеть судьбы, безошибочно предсказывать исторические события.

Мессинг родился 10.09.1899г. в местечке Гура — Кальвария, близ Варшавы. Не желая стать священником, к чему его готовили родители, в девять лет он бежал из дома, сел в проходящий поезд и забрался под лавку, откуда его вытащил контролёр. Мальчик вместо билета показал ему обрывок бумаги.

— Что же вы с билетом под скамейкой сидите? — спросил контролёр.

В Германии Вольф голодал, однажды упал от голодного обморока. Мессинга доставили в больницу. Он не подавал признаков жизни. Студент практикант случайно обнаружил слабое дыхание.

Вольф очнулся в больничной палате и сказал человеку в белом халате: «Пожалуйста, не отправляйте меня в приют».

Профессор Абель раскрыл рот от удивления: пациент прочел его мысли. Абель принимает участие в судьбе Мессинга.

В 1915г. Мессинг выступает в Вене с психологическими опытами, привлекает внимание Альберта Эйнштейна и Зигмунда Фрейда. Последний научил его сосредотачиваться, самовнушению (уменьшение эмоционального напряжения).

В 1937г., выступая в одном из крупнейших залов Варшавы, Мессинг, отвечая на вопросы зрителей, предсказал гибель Гитлеру, если он двинет войска на Восток.

На следующий день варшавские газеты крупным шрифтом напечатали его слова на первых полосах.

Фюрер, чувствительный к пророчествам, впал в истерическое состояние, поскольку известный телепат выдал его сокровенные мысли.

Он обещает награду в 200 000 марок за сообщение о месте нахождения врага немецкой нации.

Мессинг прекращает свои выступления и уезжает в родное местечко.

1.09.1939г. немецкая армия пересекла границы Польши. Отец сказал Вольфу, что можно откупиться от немцев.

— Нас не спасут никакие деньги, отец, — ответил Вольф, — немцы отнимут их, а меня или начнут пытать, или сразу убьют. Ведь я предсказал смерть Гитлеру, если он пойдёт на Восток.

Мессингу удаётся два раза бежать от фашистов. Первый раз он отдаёт немецкому офицеру деньги, и тот открывает канализационный люк, через который после двух дней блужданий по нечистотам Вольф и ещё трое евреев выходят в отдалённый район Варшавы.

Но через четыре дня свободы Мессинг снова попадает в лапы немцев: — Герр… Вольф Мессинг! Зеер гут! О-го-го!

— Я — писатель! Я — писатель! — внушал телепат.

Офицер на минуту заколебался, вперив взгляд на фотографию.

— Юде! — заключил детина, ударивший Мессинга автоматом. Вольф вместе с кровью выплюнул несколько зубов.

Мессинга отвели в участок. Счёт его жизни пошёл на минуты. От страшного напряжения он едва не потерял сознания.

В карцер вошли три солдата, вооруженные автоматами и, тупо глядя на каменный пол, уселись на скамейку рядом с Мессингом.

Боясь лишним движением нарушить гипноз, Мессинг вышел из камеры и закрыл ее снаружи на задвижку.

На улице он направился к восточной окраине Варшавы; встречая немцев, здоровался с поляками, и те отвечали ему, кивая головой.

По дороге к Мессингу присоединился старик. — Сталин! — воздел он руки к небесам. К вечеру подошел еще один еврей, в одежде покрытой грязью. Он несколько суток мотался по подземным туннелям с городскими стоками, иногда — по колено, иногда — по горло, и вода вынесла его к Бугу.

Он нанёс эти каналы на карту: по ним можно попасть в гетто. Туда отправлена первая партия оружия, но его мало. Люди вооружены палками и камнями.

— Лучше погибнуть в борьбе, чем в душегубке. Пойдут танки, задержим их своими телами, — гордо произнёс новый знакомый и запел песню защитников Варшавского гетто.

Мессинг увидел месиво людей, бросившихся под танки, и понял, что никто не поможет обречённым, и, чтобы не сойти с ума, запел их песню.

Вечером он постучал в дом на окраине села:

— Чего надо? Деньги есть?

— Есть, — глухо ответил Мессинг.

Хозяин согласился перевезти беглецов через границу с СССР. На дно телеги положил одеяла, сверху — навалил сена. При встрече с немцами прикидывался нищим крестьянином, напялив дома худшую одежонку. Лошадь тоже выбрал старую, без зубов.

Добрались до Западного Буга. Лодку на середине реки стали обстреливать и немцы, и русские.

— Ничего, проскочим. Они нас не видят, на слух палят, — успокоил беглецов мужик.

В лесу их встретила погранзастава. Хозяин лодки обманывал беглецов и подвозил их прямо к заставе, за что командир погранзаставы Леденцов дарил ему раз в месяц банку шпрот и две пачки «Беломорканала».

Леденцов осмотрел прибывших. Три еврея богатыми не выглядели, а один, в одежде покрытой грязью, внушал отвращение.

— Грязный еврей, — подумал Леденцов.

— Волею обстоятельств он — хирург, пробирался к вам через канализационную систему, — неожиданно для Леденцова, путая русские и польские слова, проговорил Мессинг. — Он бежал из Варшавского гетто! Он — герой.

Леденцов поразился, что длинноволосый прочитал его мысли, растерялся и произнёс казённые слова: — Мы пленных не признаем. Надо биться с врагом до последней капли крови, а не сдаваться ему.

— Я хочу просить ваше военное начальство прийти нам на помощь. Товарищи собираются поднять восстание. Мы — без оружия и без вашей поддержки…

— Мы начеку, но не воюем с Германией, — сухо заметил Леденцов. — У кого-нибудь из вас есть ценности?

— Что вы собираетесь с нами делать? Отвечайте! Громче!

Леденцов от страха выпучил глаза, но ответил уверенно, без запинки, словно докладывал генералу.

— Отвезём вас в город, передадим в ГПУ (Государственное политическое управление). Старика, как немецкого шпиона, поставят к стенке или сошлют в лагерь для доходяг, сдавшегося в плен отправят на Север, в Коми АССР на угольные шахты. А третьего — с ним я пока что не разобрался, с ним поработаем, пощупаем, что он за птица.

Вольф Мессинг сделал шаг и вынул из заднего кармана брюк объявление о его розыске и премии за поимку.

Леденцов оцепенел от прочитанного: он не верил в чудотворцев, гадалок, но сам вёл себя как загипнотизированный, выдал секреты ГПУ.

В Бресте изучили плакат с фотографией Мессинга и решили, что при тираже 3000 экземпляров это вряд ли подделка.

В Москве на Лубянке Мессинга посадили в Бутырку, в отдельную камеру. В отличие от других заключённых, ему позволяли спать днём.

Вольф понимал, что он спасся от одного диктатора, но попал в лапы другого. Он знал: не надо вмешиваться в судьбу этой страны. Если разрешат — надо заниматься своим делом/3/.

Жизнь в СССР в мирное время

Тридцать седьмой год. Деревянный дом в Павлово — Посаде с тремя просторными комнатами. В одной из них стоит чёрное пианино. Рита ходит по комнатам и боится в них заблудиться.

Перед домом палисадник с клумбами; милые анютины глазки с бархатными лепестками темно-бордового, синего и жёлтого цвета. С ребёнком ходит тётя Липа, то ли соседка, то ли домработница, и Рита показывает пальчиком, какие цветы надо сорвать. А потом, собрав букет, делает короткое распоряжение: — Шей эти цветы тут, — и показывает на своё платье, где их надо шить.

Летнее утро. Высокий мужчина в светлом костюме и белых парусиновых туфлях быстро идёт к калитке. Рита из-за всех сил вырывается, плачет в порыве бежать за ним.

Это уходит на работу её отец, которого в раннем детстве она любила больше всех на свете.

Зима тридцать седьмого года. Семья живёт в маленькой комнатке в Москве, на Малом Конюшковском переулке. Это не дом, а какая-то хибарка. Во дворе грязь, прорезанная колеями телег, заполненных дождевой водой и конской мочой. Распряжённые лошади с меланхоличным видом жуют сено. Кучи навоза дымятся на земле, и стая воробьёв устраивает возле них застолье. Тут же пустые телеги. Похоже на заезжий двор.

Родители уходят на работу и оставляют Риту с нянькой, интеллект которой не намного выше, чем у ребёнка.

Рита и ее няня — молодая восемнадцатилетняя девчонка, гуляют во дворе, стоят на небольшом островке засохшей грязи и спорят, спорят, спорят…

Нянька дразнит Риту: говорит, что шерстяной шарф, которым повязано ее горло, подарила мама.

−Нет, папа, — отвечает Рита, которая привыкла, что все вещи ей покупает папа.

— Нет, мама, — возражает нянька. Ей скучно, и это хоть немного развлекает.

— Папа подарил, — кричит Рита, плачет, топает ногами, пытаясь доказать свою правоту.

Следующий эпизод из раннего детства: отец и мать о чем-то спорят. Отец сердится, еле сдерживается, чтобы не ударить, не запустить чем ни будь в эту громко кричащую женщину.

Он с силой сжимает её локоть, и мать начинает кричать еще громче.

Рита заливается громким плачем. Это останавливает, отрезвляет отца.

Уволив очередную няньку, мать отдала ребёнка в ясли, на пятидневку. Отвозил в ясли обычно отец. Он часто смеялся, шутил, почти никогда на неё не кричал.

Утром ехали в дребезжавшем трамвае красного цвета. Отец делал небольшую проталинку в замёрзшем стекле окна среди ажурных узоров деревьев, так что Рита могла наблюдать мимо проплывающие дома, машины, прохожих.

Она помнила ненавистную остановку, и когда трамвай приближался к ней, с детской хитростью закрывала отцу ладошкой глаза, пытаясь отвернуть его лицо от окна, в надежде, что они проедут мимо.

Отец брал ребёнка на руки и направлялся к выходу. Рита начинала безутешно плакать, приговаривая, что это не их остановка.

Субботний вечер в яслях, когда за детьми должны придти родители. Все сидят на ковре, расстеленном на полу.

У каждого ребёнка в руках по игрушке, чтобы не ревели: у кого — зайка, у кого — мишка, у Риты — гусь, с которым ей совсем не хочется играть. Одно желание, чтобы скорее пришла мама и забрала её.

По мере прихода родителей количество детей убывает, наконец остается двое. На лицах детей и воспитательницы — унылое выражение.

Можно сказать, что на детских лицах выражение близкое к отчаянному. Они все время смотрят на дверь, не появятся ли там их родители. И, когда Рита готова разреветься, переполненная детским безутешным горем, приходит мама.

В комнатке, где живёт Рита с родителями в Москве, нет пианино. Вся мебель — широкая кровать, на которой спит семья — мама, папа и Рита, стол и печка-голландка, которую топить умеет только папа.

Рита сидит на кровати и перебирает пуговицы; никаких игрушек здесь нет. У неё дифтерит, от которого она чуть не умерла, если бы не мама.

Мама, очень мнительная в отношении болезней, постоянно вызывала врачей, чем приводила в бешенство отца, который никогда не жаловался, а продолжал работать, как бы себя не чувствовал.

И на этот раз он решил, что опять мама паникует без повода и даже накричал на неё. К счастью, она его не послушала. Когда врач пришёл, ребёнок уже задыхался. Рите сделали укол, и сразу стало легче.

Эта перемена обстановки — переезд из г. Павлово-Посад в Москву, спас отца от лагерей со сроком заключения на восемь, а может быть, десять лет без «права переписки».

НКВД (Народный комиссариат внутренних дел) выполнял план по борьбе с терроризмом, контрреволюцией, вредительством и другими действиями против Советской власти.

Отец, работая главным инженером текстильной фабрики, как-то под горячую руку в сердцах сказал работнице: — Иди ты к чёртовой матери со своей Сталинской Конституцией!

Работница, оскорблённая до глубины души за «самую справедливую в мире Конституцию» и за её Великого творца, побежала жаловаться в профком или в местком, а, может быть, в партийный комитет.

Она хотела наказать главного инженера, который был требователен, но справедлив.

Родственница Ритиной мамы с юридическим образованием сказала отцу: — Послал бы ты её матом, она сильнее стала бы тебя уважать. А тут — политическое дело. Увольняйся скорее, уезжай в Москву, там легче затеряться.

Отец послушал совета, взял творческий отпуск для написания книги и уехал. В результате семья сменила трехкомнатную квартиру в Павлово-Посаде на маленькую каморку на Малом Конюшковском переулке в Москве.

Вскоре родители Риты расстаются. Мать уехала в Киев к родным. Рита остаётся с отцом.

Отец на время отвёз ребёнка в Горький, к своей матери — Ритиной бабушке Фане и сестре Марии.

Двухэтажный кирпичный дом; туалет в холодном коридоре, куда выходит восемь дверей, вода — на уличной колонке, напротив дома. Зимой подступ к колонке обрастает ледяными сталактитами.

Население дома соответствует названию улицы — Интернациональная: русские, евреи, татары. Все знают друг друга много лет; живут дружно: советуются, занимают деньги, собираются по поводу свадеб или похорон.

Немного из семейной истории

Гены Ритиной прабабушки и прадеда (со стороны отца) стойко передавались по наследству до четвёртого поколения.

Их потомки отличались красотой — большие серые или серо-голубые глаза, темный цвет бровей и густых длинных ресниц. Волосы были от темно-русого цвета до тёмного шатена.

Характерен нос, ничего не имеющий общего с узким, длинным еврейским носом. Нос широковат по форме и похож на утюг.

Это компенсировалось красивым очертанием губ, от нежно розовых, чуть припухших, до продолговатых и узких, но с неизменно обаятельной улыбкой — продукт ума, доброжелательности и юмора, что придавало всем представителям этого клана обаятельность.

Ритиному отцу было восемь лет, когда родилась младшая из сестёр — Верочка и оказалась в центре общего внимания и любви.

Жгучая ревность пронзила сердце Веньки, и, когда мать ушла, он воткнул булавку в попку сестрёнки, а чтобы она не очень беспокоила его совесть плачем, положил сверху подушку и уселся на неё сам.

Фаня вошла в дом, когда ребёнок уже посинел от крика. Какому наказанию подвергли отца, Рита не узнала, а теперь нет в живых ни бабушки, ни отца, ни весёлой обаятельной Верочки, которая стала впоследствии любимицей брата и предметом его заботы до замужества.

Брак Ритиной бабушки и дедушки был счастливым, по любви. Они жили очень дружно. У Фани было четвер детей, когда умер муж.

Теперь у неё началась другая жизнь: надо растить, ставить на ноги детей. Старшему сыну Вениамину исполнилось десять лет, младшей дочери — Верочке было два года.

Фаня, хоть и не кончала гимназию, как её сестры и братья, была умна, отлично управлялась с хозяйством, имела сильный, даже властный характер, что помогло ей вырастить всех детей и спастись от бедности.

После смерти мужа у неё осталось четверо детей — сын и три дочери и имущество, состоящее из четырёх коров, сада и огорода. С этим она управлялась с одной прислугой.

Попытка Ритиной бабушки выйти замуж в надежде обрести капитана, который не дал бы затонуть семейному кораблю, окончилась неудачно.

После первой мировой войны Фаня с детьми, но без прислуги и коров, переехала из местечка Чашники Витебской губернии в Нижний Новгород, в Татарскую слободу, переименованную после революции в улицу Интернациональная.

В Нижнем Новгороде жил ее младший брат — Моисей, а сравнительно недалеко, в Москве и Московской области — ещё два брата и три сестры.

Фаня с детьми поселилась на кухне двухкомнатной квартиры на втором этаже деревянного дома, расположенного в конце Интернациональной улицы.

В квартире напротив ютилась на кухне другая многочисленная еврейская семья.

Прошло какое-то время, и в результате переселений, расселений, уплотнений эти семьи стали занимать целые квартиры, прожили в них по шестьдесят лет, вырастив детей, внуков и правнуков. Жили эти семьи и ещё несколько русских семей уже не как соседи, а как родственники.

В доме было восемь квартир с печным отоплением, холодными туалетами, двери которых украшали мощные висячие замки. Источником воды служила колонка на улице. Зимой возле колонки — возможность сломать, если не голову, то одну из конечностей.

Теперь этого дома нет, как большинства небольших домов Татарской слободы.

Единственный сын, Ритин отец, был любимцем Фани. Он унаследовал темно-русые волосы, серые глаза, очень приятную улыбку. Но широкий нос с красными прожилками, вследствие близко расположенных кровеносных сосудов, часто вводил в глубокое заблуждение его новых знакомых и коллег по работе по поводу пристрастия к алкоголю, которое на самом деле можно было обозначить со знаком минус.

Что касается трёх дочерей Фани, Ритиных тёток, то две из них были просто красавицы, а третья, младшая — необыкновенно привлекательна.

У старшей — Ирины, красота и множество дарований: отличный слух, низкий грудной голос, талант драматической актрисы, склонность к живописи, что в трудный период жизни спасло ее от голода.

Внешне она похожа на американскую звезду — Мэри Пикфорд. Сохранилась старая фотография: Ирина с короткой модной стрижкой темных блестящих волос; серо- голубые глаза, оттенённые черными ресницами, темные густые брови, полунасмешливый взгляд уверенной в своей красоте женщины.

Она — в шелковом платье: удлиненный лиф, укороченная в складку юбка, мода тех лет, стройные ноги в туфлях на высоком каблуке. Ирина полулежит на диване, прикусив губами длинную нитку жемчуга.

На Иру оказало большое влияние общение с дядей Маркусом, братом отца, и его женой — Анжелиной Маро (псевдоним, включающий имя мужа), настоящее имя — Анна.

Она знала шесть иностранных языков, была очень красива, на девятнадцать лет моложе мужа, но любила его и очень заботилась о нем.

Обладая великолепным колоратурным сопрано, она стала примадонной в оперном театре Берлина.

Супруги приехали в Россию повидаться с родными и застряли перед второй Мировой войной до 1920 года.

В начале войны Ирину взяли к себе Анна и дядя Маркус. У супругов не было своих детей. Они очень полюбили Ирочку и подали документы в Мариинскую гимназию.

В гимназию ее не приняли по национальному признаку: принимали только два процента евреев, и она не попала в эту норму.

Анна стала учить девочку французскому и немецкому языкам, музыке, светским манерам, шитью. Она была ко всему прочему о