Глава 1
Сквозь чуткий сон Валя услышала, как в прихожей скрипнула не смазанными петлями дверь. Девочка мгновенно открыла серые глаза и с радостью подумала: «Мама вернулась из булочной — хлеб принесла!»
Она с трудом выбиралась из-под нескольких тяжёлых одеял и старых пальто, предвкушая скорое удовольствие от хлеба во рту.
Валя чиркнула спичкой о коробок и зажгла фитиль коптилки, затем схватила самодельный светильник и стремительно выскочила из комнаты в тёмный коридор. Там она с испугом увидела мать, которая медленно сползала по стене на пол.
— Мама! — сипло вскрикнула Валя и бросилась к ней.
Женщина открыла глаза:
— Сейчас пройдёт, не волнуйся… Устала, насилу дошла.
Но девочка не вняла просьбе матери и, хрипло поскуливая, заплакала.
— Брось, Валюша, брось, — тяжело подымаясь на ноги, утешила девочку мать. — Нельзя нам терять силу духа! Помрём. А выжить надо потому, что жизнь — прекрасна!
— Хлеба хочется, — сказала Валя.
— Пойдём в комнату есть, — предложила мать и подула паром изо рта на свои озябшие ладони.
Женщина поставила светильник на буржуйку, развернула тряпицу, в которой лежало два кусочка хлеба с крохотными довесками. Сощурив глаза, она поглядела на стену, где висели часы-ходики, и сказала:
— Быстро управилась, только семь… а завтрак в восемь.
Валя убрала от хлеба подрагивающую руку и поглядела на мать.
— Терпи, — жёстко сказала женщина.
— Хоть одну крошечку, — взмолилась девочка.
— Нет!
Женщина разломила кусочек хлеба на три равные части, добавила к ним довески от обеих паек и твёрдо произнесла:
— Ешь строго по расписанию. Обещай!
Девочка неохотно кивнула головой в знак согласия.
— Пораньше отправлюсь на работу, боюсь, не поспею вовремя, — тяжело поднимаясь с кровати, произнесла мать.
— Ладно, — тихо ответила девочка, глядя на медленные, сбивчивые движения рук мамы, которая поверх пальто надевала грубый тулуп серого цвета.
— Стул из прихожей разбила на дрова, печку растопишь, как стемнеет, — поучала утомлённым голосом женщина, — щепка прогорит, тогда следующую в топку бросай.
— Хорошо, — подтвердила Валя.
— Пушкина пока не жги и никому не открывай дверь, что бы ни говорили. Ты теперь одна в квартире, — настоятельно предупредила мать.
Девочка вновь кивнула головой, не отрывая взгляда от хлеба на тряпице.
— Люблю тебя, — сказала мама и расцеловала дочь в щёчки. — Будь умницей.
— К Саше можно сходить? — спросила Валя.
— Сиди дома! — жёстко пресекла намерения дочери мать.
— Три дня у них не была, — не соглашалась девочка.
— Ни к чему туда ходить, карточки у них украли, озлоблены они. Мало ли, чего случиться может.
— Теперь у них нет хлеба? — встревоженно спросила дочь.
Мать молчаливо качнула головой и вышла за порог. Пройдя несколько шагов, она обернулась и поглядела на дочь, освещённую тусклым светом коптилки. Ничего не сказав, улыбнулась, взялась рукавицей за металлическое ограждение лестничных ступенек, где давно отсутствовали деревянные перила, сгоревшие с треском в печках жильцов, и пошла на ощупь вниз.
