Я так боюсь быть брошенной другими, потому что уже давно бросила сама себя
я скорее должен направить ее в реальный мир, чем уводить еще глубже в личную преисподнюю.
вошла и сказала, что действительно не хотела встречаться со мной еще несколько дней, поскольку не «готова». Это означало, что она возлагает большие надежды на это занятие, но не знает, как ей войти в нужный формат.
Когда у меня сильно закружилась голова и меня затошнило, я это перетерпела. Я не стала думать о том, что мне нужно немедленно выпить три стакана теплой соленой воды и засунуть палец в рот, чтобы меня стошнило, а постаралась ощутить обратную сторону тошноты, не страх, а нечто приятное.
У меня слегка кружится голова, я теперь понимаю, что не налаживаю контакт, когда разговариваю с людьми.
«Да, снова пойдет дождь». Вялая, бездумная реакция, поняла я, но не стоило корить себя за то, что я не так среагировала. Я сочла это привычкой к сарказму, не более. Но так внутри меня что-то изменилось, я смогла успокоить бормотание. Я не ощущала себя хранилищем эхо, как это обычно бывает.
чувствовала, что если снова приду к вам, непонимающей, ждущей, с вопрошающим взглядом, притворяясь, что на уме у меня одно нытье, я просто буду прикидываться застенчивой.
Джинни ушла, чувствуя себя гораздо лучше, и, надо же, перестал идти дождь. Большую часть занятия по окнам текла вода. Джинни сказала – это похоже на то, что она пила что-то жирное и вдруг насытилась. Может, это и так. Я думаю о мадам Сешейе[7] и символическом осознании. Хорошо. Я и с этим могу поработать.
внезапное головокружение, ее начало тошнить, она напряглась и заплакала. Я попытался определить, что же стоит за ее плачем. Но она могла только сказать, что не заслуживает ни толики тепла от меня и все же чувствует, что почти готова принять это тепло. Сначала она должна что-то сделать, чтобы заслужить его.
Она сказала, что не может даже взглянуть на меня. Я попросил ее посмотреть на меня, она бросила на меня взгляд, и тут я понял, что до этого она на меня так не смотрела. Так что на этом занятии мы некоторое время смотрели друг другу в глаза.
Тут она сказала, что чувствует внезапное головокружение, ее начало тошнить, она напряглась и заплакала.
Она упомянула о сне раза два. Она хотела проанализировать его, а я – нет. Если я попаду в мир фантасмагорических снов Джинни, то потеряю контакт с личностью из плоти и крови. И мы оба потеряем контакт с тем, что происходит между нами. А все базируется, как я полагаю, именно на интимности наших отношений. Так что я не клюнул на наживку из сна