В сказках сразу после «Я тебя люблю» принц встает на одно колено: «Милая, выходи за меня замуж!» А в жизни все по-другому! Ваш «милый», похоже, и не собирается проносить заветную фразу? Что тогда — покорно ждать, как Рапунцель, стать образцово-показательной Золушкой, без устали доказывать, что лучшей жены не найти, или устроить бунт на корабле?.. После трех лет ПОЧТИ семейной жизни Лара поняла: ее Максиму нужна шоковая терапия! Выдержит ли ее молодой бизнесмен, блестящий мастер переговоров, тактик и стратег? Улицы больших городов полны неожиданностей, и серые будни современной женщины в одночасье могут заиграть всеми красками. И каждая история Натальи Нестеровой — это маленький бриллиант, виртуозно отражающий эту игру!
Я не знаю, как выглядят обезьяны гамадрилы. Но мне кажется, что они огромны и свирепы. И не животные вовсе, а промежуточные существа, не из природы, а в природу – от человека к обезьяне.
От ужаса у меня закаменели ноги. А у Вадима, напротив, спринтерскую скорость обрели. Бочком, бочком, вдоль забора припустил Вадим подальше от гамадрила. Но и от меня, естественно. Убежал.
Минус на минус – будет плюс, шок на шок – антистресс, страх на страх – безрассудство.
Я закричала во весь голос:
– Папа!
И, выставив руки кулаками вперед, пошла на детину. Папа – это с детства символ защиты. Мой муж, кстати, очень похож на моего отца.
Не знаю, что меня спасло. Вопль «Папа!», если гамадрил сам был родителем? Моя отчаянная храбрость? То, что он был сильно пьян? Гамадрил мог меня убить щелчком мизинца, но когда я стукнула его в грудь, он вдруг не удержался на ногах, упал. Точнехонько на забор деревянный, забор не выдержал и повалился внутрь участка, на чей-то огород. Насильник барахтался на земле, как гигантский паук. Хотя самые ядовитые пауки не способны столь грязно ругаться.
Я даже не сразу побежала прочь. Победа, скорая и неожиданная, саму меня потрясла. Удалялась я быстрым шагом, только на последних метрах перед освещенной площадью припустила.
Вадима увидела сразу. Перепуганным зайцем, потерявшим ориентацию в лесу, он метался перед кинотеатром. В голове почему-то крутились зоологические сравнения: гамадрил, паук, заяц…
Вадим подбежал, быстро и нервно заговорил:
– С тобой все в порядке? Слава богу! Я так и думал, что обойдется. Что за город! Ни одного милиционера. Они только взятки брать горазды. Я ведь за помощью бросился, ты понимаешь? Ты веришь мне, Оленька?
Я молчала. Шла домой и молчала. Даже плакать не хотелось. Только было очень горько: во рту, в глазах, в каждой клеточке тела. Вадим семенил рядом и оправдывался, от этого становилось еще горше. В последующие дни я тоже молчала. Он звонил – я клала трубку. Встречал меня после лекций, караулил у подъезда