кітабын онлайн тегін оқу Иван Царевич и Серый Волк 4
Иван Царевич и Серый Волк 4
© А. Е. Антонова, текст, 2024
© ООО «Кинокомпания СТВ»,
© Студия анимационного кино «Мельница», 2024
© ООО «Издательство «Эксмо», 2024
ISBN 978-5-04-215503-1
Глава первая
Весна в Тридевятом царстве
Зима в этом году в Тридевятом была особенно долгая и холодная. Прямо как в прошлом году. И как в позапрошлом… Она тут всегда такая — особенно долгая и холодная. Но наконец и в Тридевятое царство пришла весна! Ну, то есть как — пришла? Это как с Василисой. Вот, зовет её Иван, допустим: «Василиса-а-а!» Она говорит: «Иду-у-у!» Но это же не значит, что она идёт. Это значит, что она сейчас примет душ, выпьет кофе, накрасится, поговорит по телефону… если его к тому моменту изобретут. То есть сказать-то она сказала, что идёт, но пока не пришла. Вот так и с весной…
С настенного календаря во дворце сорвали последний лист февраля, и теперь календарь, конечно, сообщал: «Первое марта». Но повсюду по-прежнему лежали сугробы, мела метель, далёкое солнце не дарило ни капли тепла… И вот через заваленный снегом двор к царскому терему бежал боярин в высокой шапке. На носу у него сидели круглые очки, а под носом качались в такт шагам роскошные рыжие усы. Это был Ферапонт, новый советник Царя. Государь, вообще-то, шибко умных рядом с собой не любил, но советник ему полагался по штатному расписанию — вот он Ферапонта и взял! Тот посоветует, Царь его дураком назовёт и всё по-своему сделает…
Ферапонт бежал не просто так, он очень торопился. В первый день весны Царь созвал госсовет. Вообще-то, он его каждый день созывал и важные вопросы ставил, типа: «Который час?» или «Кто сильнее — кит или слон?» Но в этот раз сам себя превзошёл…
— Ступеньки скользкие — непорядок! — пожаловался самому себе Ферапонт, растянувшись на обледеневшем крыльце. — Надо солью посыпать… ну и перцем, потому что, где соль, там и перец. Можно ещё горчицей, но это уже по вкусу! — бормотал он, с трудом поднимаясь на ноги.
Царь уже сидел во главе стола. Справа расположились зять его, Иван Царевич, и Серый Волк, так что Ферапонт устроился по левую руку.
— Масленицу отметили широко! — провозгласил Царь и обстоятельно перечислил: — Зиму сожгли, через костёр прыгнули, Тридесятое царство в кулачном бою победили. Но наметилась в народе некая скука… с элементами, я бы сказал, зелёной тоски.
— Ты, Царь-батюшка, это брось! — тут же запротестовал Ферапонт. — Где ж ты такое углядел?
Царь распахнул ставни окна и махнул рукой наружу:
— А вон — Кот! Слыхал, как надрывается?
Все выглянули в окно. Кот Учёный — обычно столь солидный и сдержанный — шагал по крыше и дурным голосом распевал какую-то оперную арию.
Пролетавшая мимо птица не выдержала — зажмурилась, заткнула уши крыльями и, конечно же, упала, потеряв равновесие. Проваливаясь в снег по шею, птица упрямо ковыляла на тоненьких лапках, но не вынимала крыльев из ушей — настолько ей не хотелось слушать песнопения Кота.
От его воплей даже лёд на реке треснул раньше времени, и рыбак, устроившийся на этом самом льду, бросил удочку и в ужасе рванул к берегу. Сбежал он, впрочем, совершенно напрасно: рыбы как раз всплыли в лунке брюхами вверх, а затем переглянулись и вновь ушли на глубину, ведь ловить их оказалось некому.
— Так ведь март на дворе, он и орёт! — невозмутимо пояснил Ферапонт.
— Да? — удивился Царь и посетовал: — Но зачем же так громко…
Исполнительный Ферапонт тут же бросился передавать Коту государево недовольство. Он стрелой взлетел на чердак и высунулся из люка на крышу, заорав:
— Почему так громко?!
Несчастный Кот от неожиданности как завизжит, как выгнет спину, как вздыбит шерсть! Чуть было не вцепился когтями в лицо боярину. А Ферапонт знай себе бранится:
— Вот я сейчас возьму тебя одной рукой за хвост, а другой за…
— Эй, ты погоди! — окликнул его государь.
Ферапонт живо ретировался с крыши и вернулся к правителю. Царь задумчиво проговорил:
— Он всё-таки наш товарищ, мы с ним не одну книгу прошли… за это самое мы его всегда взять успеем, — решил он. — Я считаю, Кот сигнализирует, что назрели перемены. Понять бы ещё, какие…
— А обычно они какие бывают? — поинтересовался Волк.
— Ну, если всё, допустим, плохо —
