Он молча подошел и встал рядом со мной. А я не могла даже посмотреть в его сторону. Не хотела столкнуться с презрением и осуждением в его глазах, не хотела чувствовать его разочарование. Меня словно перенесло на четыре года назад. Я все еще помнила взгляд мамы и папы, когда меня уводили, чтобы отправить в Топь. Я так сильно боялась увидеть в их лицах то же проклятое разочарование, что не отважилась даже поднять глаза. Я была брешью в нашей семье, той, кого следовало закрыть на болотах.
«Следовало мне остаться в Топи, где на самом деле мне и было место. А потом будь что будет. Надеюсь, Кала не испытывала тех же чувств. И не стояла у края».
Я вспомнила ее заплаканное лицо. Именно такой она предстала в последний раз. Потерянной, несчастной и виноватой. Я держала мешок с вещами, а она испуганно таращилась на меня, зажимая рот рукой, чтобы не закричать. Ведь это ее всплеск энергии засекли ловцы и пришли в наш дом. А я молилась про себя, чтобы она молчала и не выдала себя. Я призналась, что энергик, только ради нее. Не могла допустить, чтобы сестру забрали в Топь. Родители силой увели Калу наверх, а она до самой последней секунды следила за мной провинившимся взглядом. А мне оставалось только кивнуть ей, улыбнуться, мол, все будет хорошо, и выйти из дома со стражами, которые держали наготове оружие для таких, как мы. Я помню, как делала шаг за шагом к челноку, который увез меня в Топь, как соседи с отвращением косились в мою сторону, как шушукались за моей спиной. Но и поступить по-другому я не могла. Как отдать им младшую сестру и позволить ей пройти через это…
Мы оба молчали и смотрели на океан, бескрайний, вольный, дикий.