ГЛАВА 1 РАСЧЕТЛИВЫЙ КАРЛИК
Петроград 1918
Когда в Городе только начались беспорядки, Яков Гилль, как и подобает предусмотрительному немцу, решил позаботиться о семье. Он задумал соорудить дома запас еды и дров и полностью прекратить общение с другими людьми.
— Марфа, поди сюда! — громкий голос карлика совсем не вязался с его малым ростом. Грассирующее «р» звучало резко и отрывисто, точно сушеный горох просыпался на дощатый пол. Служанка явилась на зов, как обычно немного испуганная. Хозяин то опять гневается.
— Возьми «ваньку»* и купи в Апраксином мешок муки и мешок сахара, — Яков сунул служанке деньги.
— Мешооок? Куды нам столько? — всплеснула руками Марфа, перво-наперво спрятав надежно полученную сумму.
— Чует мое сердце, что скоро нечего будет есть.
— Ну, вам то, барин, виднее, — отозвалась Марфа и направилась к выходу. Закрыв за ней засов и щелкнув замками, Яков направился в кладовую и прикинул, сколько еще снеди ему надо припасти. По мере наполнения комнаты едой, свечами и керосином, а длинного коридора дровами росла у карлика уверенность в завтрашнем дне.
«Надо продержаться до прихода наших», думал Яков.
В Городе ходили упорные слухи, что немецкие войска уже на подступах к Петрограду. Яков сильно рисковал, оставаясь в охваченном революционной смутой городе, но бежать в Германию было невозможно. Там его никто не ждал. Происхождение карлика было весьма туманно.
«ванька» — извозчик. прим. автора.
Его жена Карлотта знала, кто ее родители, но потеряла их еще в детстве, а дальние родственники ее судьбой совершенно не интересовались. Оставалось только ждать, когда немцы сами придут в Город, на волне антинемецких настроений спешно переименованный на русский лад в Петроград. И займут его. Яков был уверен, что победа немцев над русскими была неизбежна, поскольку Порядок всегда одерживает победу над Хаосом. Карлик был часовых дел мастером, и для него Порядок имел свое физическое воплощение — в часовых механизмах.
Как только запас продуктов достиг намеченного карликом необходимого количества, русской служанке семейства Гааль было запрещено покидать стены их квартиры. Яков с тревогой наблюдал из окна, как по набережной Мойки бегали какие-то вооруженные люди в серых длинных шинелях и коротких черных бушлатах, стреляли, кричали. Что-то трещало и взрывалось. А иногда какой-то человек вдруг ни с того, ни с сего падал прямо на мостовую, и долго лежал неподвижно, скрюченный, пока его не подбирали и не увозили хоронить. Уже и катафалков на всех не хватало, обходились обычными крестьянскими подводами, на которых тряслись сосновые гробы.
Смерть пряталась за каждым углом и закоулком, поэтому карлик надежно спрятал свои сокровища — жену и дочь. Его изворотливый ум, казалось, предусмотрел все, что угрожало благополучию его семьи. Они никому не открывали и никуда не выходили.
