автордың кітабын онлайн тегін оқу Варяг. Защитники Родины
Александр Леонов

Үзіндіні оқу

Кітап туралы Қазір оқып жатыр3 Тегін фрагмент

Александр Леонов

Варяг

Защитники Родины

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Продюсер М. Орлов

Над книгой работали: Е. Грачева, А. Морозов и Л. Люц

«Защитники Родины» — книги о героях России, известных и не очень. Из поколения в поколение они вставали на пути иноземных захватчиков, чтобы Россия не стояла на коленях. Это их истории.

У остановки близ небольшой деревни на берегу Волги остановился, чихая дорожной пылью, рейсовый автобус. Из него неспешно вышел высокий, статный мужчина средних лет. В одной руке у него помещался небольшой газетный сверток, в другой была довольно увесистая спортивная сумка. Звали его Иваном.

Автобус, качаясь, скрылся за поворотом, оставив пассажира одного в тени потертой остановки. Иван еще немного постоял на обочине, огляделся, вдохнул широкой грудью душистый и парной деревенский воздух и неспешно двинулся в путь, вздымая носами блестящих ботинок клубы горячей летней пыли. Был самый разгар июля, ярко светило солнце, редкие облака плыли по небу, распустив белые паруса. Стояла сухая и жаркая погода, дождей не было с пару недель. Вдалеке, из-за зеленых холмов, выглядывали разноцветные деревенские домишки, а вокруг деревни серебряной каймой вилась река — могучая и широкая Волга.

Не был он в этих местах достаточно давно и очень хотел поскорее добраться до своего дома. Чем дальше он отходил от главной дороги, тем спокойнее становилось у него на душе, тем ближе была матушка природа и родные, любимые с детства места. Шел Иван по натоптанной тропинке вдоль присыпанной песком сельской дороги. По правую руку росли высокие и пышные многолетние сосны, а по левую, внизу под небольшим склоном, лениво текла река. Шагал он легкой походкой, как будто ни о чем не думая, лишь изредка прислушиваясь к голосу природы: мягкому шелесту травы на ветру, стрекотанию кузнечиков в траве, тихим речным перекатам.

Подойдя ближе к деревне, Иван обратил внимание на то, как резвилась ребятня у берега реки. Были это в-основном мальчишки, простые пацаны лет десяти.

Они наслаждались свободой, какую дарят летние каникулы и детство, еще не заполненное сложными заботами взрослых. Кто-то из ребят купался и плескался в воде, ныряя с речного мостика, кто-то строил незамысловатые песчаные фигуры у берега, а несколько парнишек что-то увлеченно мастерили у старой деревянной лодки. Лодка была хоть и ветхая, но, судя по корпусу, до сих пор способная держаться на плаву. Однако сейчас лодка не плыла — покосившись на бок, она носовой частью лежала на берегу. Иван, вспомнив свое детство, проведенное в этих местах, невольно заулыбался, незаметно подошел поближе к ребятам, и прислушался.

— Давай Мишка, — кричал один из ребят, рыжеволосый вихрастый паренек, размахивая небольшой палкой словно саблей. — Завязывай туже, туже говорю!

Сидящий рядом Мишка привязывал веревку к палкам от старых лопат и досок забора, пытаясь связать их вместе.

— Да завязываю я, — возмущался Мишка удерживая свою фуражку, чтобы ту не сдуло сильным порывом ветра. — Давай-ка Андрюха сам повяжи попробуй!

Андрюхе даже думать не пришлось — бросил палку подальше в реку и стал завязывать сам.

— Неправильно! — отчитывал его сидящий рядом паренек в тельняшке. — Это плохой узел, не будет держать!

— Тогда сам привяжи! — обиделся Андрюха и протянул ему веревку. — Давай, давай. У тебя и подавно не получится.

Ивану стало интересно из-за чего же спорят ребята и он решил подойти к ним в открытую и познакомиться. Оказалось, что мастерят они мачту для самого настоящего корабля. На самом ее конце, наверху, свисал импровизированный флаг бело-синего окраса, сделанный из некой материи.

Ненадежная конструкция шаталась, а дети пытались закрепить ее, но неудачно. Буквально через мгновение после того, как они попытались поднять ее, та рухнула прямо в воду.

Иван покачал головой. Мальчишки тем временем чуть не подрались между собой. Растянули тельняшку и уронили фуражку в воду.

— Что же вы, парни, так с флагом своим обращаетесь? — спросил он, закинув тяжелую сумку на плечо и указывая рукой на упавшую в реку мачту. — Вам же под ним ходить!

— Это все Вовка виноват! — толкнул Вовку Андрюха. — Говорил же, не получится.

— У тебя не лучше вышло бы! — оттолкнул Андрюху Вовка и поправил тельняшку.

— А ну стоп машина! — скомандовал Иван и мальчишки тут же уставились на него. Это у вас крепление неправильное было, да и высота мачты великовата, устойчивости у судна не будет с такой длиной. Так что, и с малой нагрузкой вы бы на нем далеко не уплыли. Но дело поправимое.

— А вы в этом что-то понимаете? — спросил Мишка выжимая мокрую фуражку. — Не поможете?

— Помочь — помогу, — улыбнулся Иван. — Но драки отставить!

Мальчишки обрадовались, дружно кивнули. Было решено вместе идти в деревню за инструментом.

Разложив вещи, переодевшись и взявши инструмент, Иван в сопровождении ребят, отправился обратно к лодке и помог им закрепить мачту: сначала прибил доску с вырезом на дно, по краям штакетник от забора закрепил, прорезав в нем дырку в середке и прямо в нее мачту продел, предварительно отпилив лишнее. Мачта получилась вполне себе недурственная, на скорую-то руку.

На самом верху висел промокший флаг, который при рассмотрении оказался обычным старым полотенцем.

— Ну вот, другое дело, теперь все держаться будет! Теперь флаг ваш вместе с вами и кораблем готовы к отплытию!

— Да это даже и на флаг не похоже — возразил Андрюха. — Просто полотенце старое.

— Не Андреевский флаг конечно, — ответил Иван. — Но все же флаг, какой-никакой, вы его сами выбрали, да и по цвету подходит. Все же, к флагу нужно уважение проявлять. Флаг же он не просто красивый кусок материи, это символ и даже больше!

— А чего это сразу Андреевский флаг? — слегка покосился в сторону Андрея Вовка. — Почему?

Иван хитро улыбнулся, увидев, что мальчишки не понимают, о чем он говорит.

— Так что ж, вы правда об этом никогда не слышали? — деланно возмущаясь, спросил Иван.

Ребята дружно помотали головами, подтвердив его опасения.

— Как же так? — удивился он. — Я в вашем возрасте уже все знал. И про флаг, и про морские подвиги наши. Флаг ваш по цвету бело-синий, прямо как Андреевский. Флаг нашего морского флота — и он начертил на песке две перекрещивающиеся линии, как буква Х. А уж про подвиги российских моряков вы не могли не слышать, в особенности про один из самых выдающихся.

— Выдающихся? — переспросил Андрей.

— Именно. Вы наверняка должны были слышать о подвиге крейсера Варяг? О нем весь мир знает. В свое время все газеты, на всех языках пестрили рассказами о нем, песни и стихи сочиняли в честь наших моряков. Даже кино снимали! Неужели не знаете?

Андрюха с Мишкой виновато опустили головы, а Вовка заулыбался.

— А я слышал, — гордо заявил Вовка. — Варяг, это корабль такой.

— Действительно, — подтвердил Иван. — Ты прав, но это был не простой корабль. А военный крейсер, команда которого, все как один, герои.

Глаза мальчишек загорелись от любопытства и они дружно начали упрашивать Ивана рассказать побольше об этом самом крейсере. Он не мог отказать, да и только рад был освежить в памяти подробности этой замечательной истории…

— Случилось это в 1904 году, — начал он. — В корейском порту Чемульпо, стоял на якоре, в ожидании приказа, русский крейсер, «Варяг». Находится этот порт на дальнем востоке, далеко отсюда, практически на другом конце света. Но даже там проходили и сейчас проходят границы нашей необъятной родины и их следовало охранять также, как и все наши земли. Однако сам порт находился в Корее, дружественной нам стране, окруженной двумя морями — Жёлтым и Японским. Так вот, там-то и размещался «Варяг». Командовал им офицер Российского Императорского флота — капитан Руднев Всеволод Федорович. Надвигалась русско-японская война, а Крейсер стоял в порту и не мог покинуть его, на что были свои причины…

Дети, не мигая слушали рассказ Ивана, им уже начинало казаться, как будто они сами стоят у штурвала корабля, такого же мощного и быстрого, как крейсер «Варяг», рассекают непокорные волны, а соленый ветер треплет их волосы…

* * *

Руднев неторопливо переходил из угла в угол, гулко меряя шагами скрипучий паркет капитанской каюты. Прожитые годы, почти пятьдесят лет за плечами, большинство из которых было отдано службе императорскому флоту, лишь закалили и укрепили его сильное тело и твердый дух. Великолепно сидящий мундир подчеркивал военную выправку и жесткий характер, свойственные настоящему командиру.

За окном была глубокая ночь, но он не мог уснуть. Мысли о грядущем наполняли его сознание. Руднев был опытным офицером и командиром, не привыкшим к трудностям — ему доверяли, в него верили. На нем всегда лежал огромный груз ответственности за подчиненных ему людей, за команду и крейсер, за честь и сохранность рубежей Родины. Однако сейчас, на его лице, обычно суровом и решительном, лежала тень волнения. В сложившейся ситуации, любое решение давалось с большим трудом. Глядя на освещенную лунным светом морскую гладь, Руднев силился понять, что же пытались донести до него волны, будто море могло говорить с ним. Но этот шепот оставался не ясен.

Где-то там, в глубокой темноте ночи, затаилась японская эскадра. Точное количество вражеских кораблей он не знал, но было и так понятно их численное превосходство. Вероятно, не менее четырнадцати японских военных кораблей стояли у выхода из порта. Но волновала его не численность войск и не мощь их орудий — все это на данный момент было вторично. Его не покидали мысли о Корейце и его команде — корабле, ходившем под началом Григория Павловича Беляева. Телеграфная связь в корейском порту была оборвана японцами. Без возможности связаться с Порт-Артуром — главной морской базой Российском Империи на восточных рубежах, у капитана Руднева не оставалось иного выбора, кроме как послать туда верного «Корейца» — с докладом и за подмогой. Больше помощи ждать было неоткуда. Все ближайшие силы флота находились именно там, в Порт-Артуре. И было особенно важным не столько запросить помощи у товарищей, сколько предупредить их о надвигающейся угрозе.

Это был смелый и отчаянный шаг, очень рисковая операция. Кореец — канонерская лодка под командованием капитана Беляева, была не так велика и быстроходна, как «Варяг», орудия также не отличались большой огневой мощью. Был лишь один шанс из сотни, если не из тысячи, прорваться через японскую блокаду. Оставалось лишь уповать на опыт командира, в котором Руднев ни секунды не сомневался, но все же… четырнадцать вражеских кораблей затаились на подступах к порту Чемульпо. Каков шанс того, что даже такой небольшой корабль, как «Кореец», сможет пройти незамеченным через столь мощное окружение. Руднев задавал себе этот вопрос снова и снова, но ответа не было.

Оставалось толь ждать. Полная луна ярко освещала бухту Чемульпо и стоящие в ней корабли. Вдалеке виднелся город, чужой, но все же дружественный. Жизнь в Корее шла своим чередом, мирная жизнь, и опасность была для жителей этого города не меньшей, чем для самих Варяжцев.

Вскоре на горизонте забрезжил рассвет. Море окрасилось розовыми бликами, стаи галдящих чаек закружились над кораблями, извещая моряков о начале нового дня. Послышался стук в дверь и в каюту капитана вошел молодой офицер.

— Всеволод Федорович, разрешить обратиться? — спросил он.

— Извольте, — ответил Руднев. — С чем пожаловали?

— Кореец вернулся, заходит в порт.

На лице Руднева на секунду промелькнула улыбка.

— Не смогли, значит, прорваться…, но все же вернулись.

— Так точно, вернулись, целые и невредимые, — с нескрываемой радостью подтвердил офицер.

Руднев был очень воодушевлен возвращением Беляева и команды Корейца. Несмотря на то, что сообщить в Порт-Артур о надвигающейся угрозе не удалось, он был поистине рад что все обошлось без потерь. Но все же, он сохранял хладнокровие. Он понимал, что самое главное еще предстоит, а помощи теперь ждать неоткуда. Необходимо было решить как действовать в столь непростой ситуации. Так или иначе, японцы сделают первый ход и он знал об этом.

Тем же утром, немногим временем позже, Рудневу сообщили о прибытии на корабль японского переговорщика. Переданная им депеша, лично подписанная командующим японской эскадры контр-адмиралом Уриу, гласила, что крейсеру Варяг был поставлен ультиматум.

— Покинуть порт до полудня, — слова эхом отдавались в голове у Руднева — Покинуть порт, до полудня…

Слов, которые шли следом из уст японского офицера с безупречной выправкой Руднев уже не слышал. Вернее, он хотел не только не слышать их, более того, забыть и выкинуть прочь из своей головы: — … Спустить флаг и сдаться на милость победителя.

Оставаться в порту не было возможности. Такое решение могло привести к бессмысленным жертвам среди гражданских кораблей и нейтральных судов, в случае нападения японцев на крейсер в порту. А этого ни как нельзя было допустить.

— Позволить этого нельзя, — поглаживая свою окладистую бороду, размышлял Руднев. — Чтобы мы оказались легкой мишенью для них, такой что с места не двинется — нет! А о сдаче и речи быть не может! Русские моряки так просто Андреевский флаг не спустят! Никогда!

Капитаны кораблей иностранных держав, находившиеся в том же порту, были возмущены ультиматумом японцев, но не могли ничего поделать. Ими было получено предписание покинуть порт, если Варяг не снимется с якоря. Но даже в этом случае, портовый город с его жителями все равно бы оставался на месте, а жертв среди мирных жителей — простых корейских работяг, рыбаков и торговцев, при таком исходе было бы не избежать. Находясь в этом порту уже достаточное количество времени, Руднев ценил красоту здешних мест и жизненный уклад этих людей, и чувствовал себя в ответе за судьбу местных жителей.

* * *

Вдруг прогудел проплывающий мимо буксир. Иван на секунду отвлекся от рассказа, вглядываясь в широкие просторы родной Волги. Дети, казалось, уже забыли про свою лодку и были настолько вовлечены в историю, что им не терпелось узнать, чем все закончится.

— И Варяг вышел навстречу врагу? — Спросил Андрейка. — Но не сдался?

— Не сдался — твердо сказал Иван. — И не мог бы сдаться. Не так прост русский человек, тем более моряк!

— А зачем японцы предупредили, что нападут? — спросил Миша. — Странные они какие-то.

— А что вы знаете о японцах? — спросил Иван.

— У них мультфильмы делают и игры всякие компьютерные, — ответил Андрей.

— Ага, — подтвердил Вовка. — А еще у них были самураи.

— Да уж, — рассмеялся Иван. — Телевизор вы явно много смотрите, а книг мало читаете. Ну, а что вы знаете про самураев?

— У них мечи есть, — радостно ответил Мишка. — Острые такие, как бритва.

— Ну, мечи-то, конечно, у них есть. А что еще, помимо меча, отличает самурая от обычного человека, взявшего в руки меч?

Ребята задумались, но никто так и не смог ответить.

— Воинская честь! — не дождавшись ответа, громко сказал Иван. — Честь — это то, что отличает самурая от простого человека. Существует специальный кодекс самурая, называется он Бусидо. В этом самом кодексе прописаны нормы морали и поведения истинного воина — самурая. Сам по себе самурай — это благородный воин.

— То есть это как рыцарь?

— Не совсем, — возразил Иван. — Тут есть некоторые различия. Но в общем и целом ты прав. У рыцарей тоже были свои правила. Но самое главное — это понятия чести и благородства. Ибо нет ничего страшнее для настоящего самурая, чем посрамить свою воинскую честь.

— То есть они свою честь посрамить не хотели, поэтому предупредили, а на напали втихую?

— Само собой.

Тем временем Иван продолжал свой рассказ…

* * *

Тем же утром Руднев встретился с капитаном Беляевым и со своим офицерским составом. Крепко пожав руку каждому старшему офицеру, он отметил, как сосредоточено они смотрели в глаза своего капитана. Их решимость и вера в своего командира не вызывала никаких сомнений. Именно этого он и ждал.

Тем временем команда Варяга готовилась к выходу в море. Зная какое нелегкое испытание ждет их впереди, испытание из которого не всем суждено вернуться живыми, они писали письма домой родным и близким. Гордо нося военную форму Российского Императорского флота, они начищали бляхи ремней и пуговицы гимнастерок до блеска, чтобы достойно встретить своего врага сверкая белизной своих парадных гимнастерок и мундиров.

Руднев и Беляев обнялись, будто в последний раз, прощаясь. Они оба понимали, что эта встреча может быть последней, но более ни один не произнес ни слова.

Решение было принято — ВАРЯГ ИДЕТ В СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ БОЙ!

Замерев в звенящей тишине, команда выстроилась на палубе. Капитан Руднев, заложив руки за спину медленно шел перед строем моряков, а следом за ним шли его старшие офицеры.

Руднев еще раз окинул взором строй. После небольшой паузы он сказал:

— Мы не сдадим крейсер и самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый свои обязанности точно, спокойно, не торопясь. Особенно комендоры, помня, что каждый выстрел должен нанести вред неприятелю.

Капитан отдал честь команде, и в след за его словами раздалось громогласное «Ура!»

— Эти люди точно знают на что они идут, — думал он. — Я верю в них, в этих русских моряков, на которых отчизна возложила столь тяжелое испытание.

На Варяге пробила боевая тревога и команда рассредоточилась по своим постам. Руднев отдал приказ выйти в море.

— Все наверх! — прозвучало на корабле. — С якоря сниматься!

Варяг начал свое движение.

Выстроившиеся на палубах своих кораблей англичане, французы, итальянцы, все кто был там и видел это своими собственными глазами, не могли поверить в происходящее. Но все же, каждый из них провожая взглядом русский крейсер и шедшую за ним канонерскую лодку, отдавал честь столь сильным духом людям, не побоявшимся идти навстречу, казалось, неминуемой гибели.

Стоя на кпитанском мостике, Руднев с грустью думал о том, как прекрасен восточный рассвет и что закат с ярким отблеском на морской глади, которым он и его команда любовались не раз, они возможно уже не увидят. Обернувшись назад, он решил последний раз взглянуть на порт Чемульпо, как вдруг услышал знакомую мелодию: это корабельные оркестры иностранных государств играли гимн Российской Империи, провожая Варяг в последний бой. На душе его стало спокойнее, ведь теперь, не взирая ни на что, он и его команда станут настоящими героями в глазах множества людей из самых разных частей света. А уже это будет означать многое, и впредь ни один враг не посмеет усомнится в их силе, а ежели посмеет, то получит достойный ответ и вспомнит о доблестных Варяжцах, не отступивших в трудный час.

Окруженный своими старшими офицерами, командующий японской эскадрой контр-адмирал Уриу внимательно всматривался в окуляр своей подзорной трубы. Он видел как Варяг вышел из бухты и лег на курс по направлению к его кораблям. Сигнальный отчаянно махал своими флажками, передавая Варягу даже не послание, а приказ.

— Японцы приказывают сдаться, — доложил один из офицеров Рудневу.

— Не отвечать, — жестко скомандовал Руднев.

Он понимал, им необходимо выиграть хотя бы немного времени чтобы подойти ближе, прежде чем японская эскадра откроет по ним огонь.

На Варяге воцарилась тишина. Лишь мерный рокот машин, шелест волн и крики чаек нарушали всеобщее безмолвие. Казалось, будто и машины, поддавшись всеобщему сосредоточенному молчанию, притихли, но ничуть не сбавили ход, а наоборот, выкладывались на пределе своих мощностей. В тишине каждый матрос мог полностью сосредоточиться на своих обязанностях и думать о предстоящем деле.

Контр-адмирал Уриу выжидал и не решался отдать очередной приказ. Первую минуту он еще надеялся на то, что их сигнал не был получен. Однако тревожное чувство, которое зародилось у него в душе, как только он увидел блестящую точку на горизонте, не пропадало, а только росло вместе с кораблем, приближающимся к эскадре на полном ходу. Именно тогда, в тот самый момент, он начал подозревать, что русские не собираются сдавать свой корабль и спускать флаг перед японцами. Флаг все еще развивался на ветру и он мог отчетливо видеть две синие линии на его белом полотне. Уже тогда он должен был все понять, но продолжал верить в то, что страх, вселяемый мощью его многочисленной эскадры, возьмет верх над духом противника.

Ответа с Варяга не поступало. Сомнения Уриу нарастали — японский адмирал не мог поверить в то, что один единственный крейсер собирается вступить в неравное сражение, исход которого, казалось бы, уже заранее предрешен. Но Уриу не знал, что его чувства и мысли схожи с теми, что сейчас одолевали Руднева. Ожидая, когда японец решиться отдать приказ открыть огонь и сделать первый выстрел, он поглядывал на циферблат своих часов. Секундная стрелка словно замедлила ход, но его ни чуть не замедлял мощный двигатель Варяга, за которым внимательно следили матросы в машинном отделении.

— Первый выстрел останется за ним, — продолжал думать Руднев не переставая поглядывать на часы. — Именно этот выстрел ознаменует собой начало сражения.

Одиннадцать часов, сорок четыре минуты.

Холодный пот выступил на лбу бывалого японского адмирала. Одиннадцать часов, сорок пять минут. Терпению контр-адмирала Уриу пришел конец. Ни он, ни его команда больше не должны были ждать ответа Варяжцев.

Прибрежные чайки резко поднялись в воздух и с криком устремились прочь, испугавшись выстрела, наконец-то оборвавшего затянувшееся затишье. Руднев вздохнул с облегчением.

— Началось, — подумал он, теперь ожиданиям пришел конец. — Правый борт, орудия к бою!

С флагмана японской эскадры, крейсера Осама, открыли огонь из всех орудий. Морское спокойствие было нарушено. Орудия всех японских кораблей давали залп по готовности, один за другим. Канонада не замолкала ни на секунду, давая понять что японцы собираются решить исход битвы в считанные минуты. Летящие со свистом снаряды градом осыпались вокруг Варяга, вздымая в воздух столбы морской воды, которые дождем обрушивались на палубу корабля. Волны, подгоняемые разлетающейся во все стороны шрапнелью, породили самый настоящий шторм — шквал из металла, воды и пламени.

На Варяге раздался громкий взрыв и треск, скрежет гнущихся конструкций. Одним метким выстрелом, японский снаряд угодил прямиком в верхний носовой мостик корабля. Находящаяся там дальномерная станция была полностью уничтожена, густой черный дым клубился из разрушенной конструкции. Так погиб первый русский моряк, первый Варяжец.

Медлить далее было нельзя, команда Варяга была полностью готова к атаке и капитан это прекрасно понимал. Крейсер находился уже достаточно близко к вражеской эскадре, чтобы нанести ответный удар.

— Весь огонь по флагману! — Скомандовал Руднев, и через минуту с правого борта прозвучали первые орудийные залпы.

Варяжцы ничуть не уступали своему грозному противнику. Расстояние между ними и японской эскадрой стремительно сокращалось. Варяг не прекращал своего движения вперед, шел на пределе возможностей своих машин. Казалось, крейсер летел по волнам словно железный морской дракон, изрыгая густой черным дым из четырех блестящих труб и огрызаясь огнем из всех орудий.

Адмирал Ириу не мог поверить в происходящее. Казалось, на стороне русских сражался не один и не два корабля — столь яростно Варяжцы противостояли неприятелю. Твердой рукой и сильной волей, на один выстрел они отвечали двумя или даже тремя залпами, не давая японцам шанса на передышку.

Мощный взрыв вражеского снаряда сотряс корму крейсера. На корме Варяга вспыхнул пожар и палуба окрасилась алым цветом крови. Мельчайшие осколки звенели в воздухе, отскакивая от корпуса корабля, те, что покрупнее, застревали в нем, словно дробь в толстом дереве. Мужество и хладнокровие русских моряков не знали себе равных и не смотря на смертоносный шквал вражеского огня, команда корабля продолжала вести ожесточенный бой с превосходящей силой противника. Сквозь грохот орудий и звон отработанных гильз, бьющихся о палубу, были слышны четкие команды пушкарей:

— ЗАРЯЖАЙ, ТОВСЬ, ПЛИ!

Теряя силы, не в состоянии стоять на собственных ногах из-за ранений, русские моряки продолжали подкатывать тяжелые снаряды к орудиям. Судовой врач, рвавшийся им на помощь под смертоносным дождем из металла, пытался оттаскивать раненных от орудий, но моряки, каждый на своем посту и при своем деле, только отмахивались от него. Каждый матрос на Варяге был твердо уверен, что не позволит врагу так просто заполучить их корабль и спустить развивающийся на ветру Андреевский флаг — честь русских моряков. До тех пор, пока они еще в состоянии бороться, он будет реять над ними, вселяя гордость за себя и своих товарищей, за весь флот, за всю Россию.

Сотрясаясь под японским огнем, правый борт крейсера был на пределе возможностей, но еще держался. И не смотря на то, что орудия, один за другим, выходили из строя, Варяг не прекращал ответынй огонь ни на секунду. Израненые комендоры и простые матросы оставались на своих постах, с честью выполняя свой долг, на что так надеялся капитан Руднев.

Очередной неприятельский снаряд обрушился на корму и без того израненного Варяга. Мощной взрывной волной Андреевский флаг сорвало с мачты. Несколько матросов упали замертво, изрешеченные острыми осколками снаряда, кто-то из команды упал за борт. Символ, за который сражались матросы и офицеры Варяга слетел на палубу, но воля еще не угасла в сердцах моряков. Битва продолжалась.

Рискуя собственной жизнью, боцман корабля Петр Олейнин, вскарабкался вверх по мачте, сжимая в руках поднятый им Андреевский флаг. Движимый немыслимой силой и воодушевленный поддержкой своих товарищей, он был полон уверенности, что пока жив хоть один Варяжец, этот флаг должен развиваться над кораблем, до самого конца. Разлетающаяся повсюду шрапнель не пугала его и не останавливала.

Взобравшись на самый вверх, в разорванной осколками одежде, он вернул флаг на свое законное место, тем самым показывая врагу:

— Варяг не сдается!

В надежде дать своей команде возможность перевести дух и залатать полученные раны, Руднев принял решение прекратить бой. Нужно было хотя бы немного времени, как раз достаточное чтобы развернуть корабль и ввести в бой полностью исправные и готовые к бою орудия левого борта.

— Право руля! Канониры на левый борт, приготовиться открыть огонь!

Русские моряки перевели дыхание, вытирая со лба пот, гарь и кровь, вдыхая соленый морской воздух перемешанный с пороховым дымом. Варяг совершал резкий поворот, укрывая от неприятеля израненый правый борт, и открывая готовые к бою орудия левого борта.

— Левый борт цельсь! Товсь! Пли!

Тем временем командующий Уриу пристально наблюдал за происходящим. Варяг прекратил огонь… развернулся… выходит из боя? Внезапный грохот и качнувшаяся палуба чуть не сбили его с ног. Знакомый команде Варяга звук гнущегося металла и запах гари теперь ощущал и он. Поблизости раздался оглушительный взрыв, за ним последовал второй.

— Железный привет от русских, — подумал Уриу, поправляю свою фуражку. — Легко отделались. Эти чертовы русские настырней любого самурая! Усилить огонь!

Два японских снаряда почти одновременно достигли Варяга в самый неподходящий момент. С пронзительным воплем одна из труб с рулевыми приводами была перебита и обрушилась. Металлические конструкции с скрежетом падали за борт, но Варяжцы несмотря ни на что продолжали вести ответный огонь.

Руднев не покидал свой пост и находился в боевой рубке все время с самого начала боя. Внезапный оглушающий грохот и звон разлетевшийся по рубке шрапнели сбил его с ног.

Едва встав на ноги, он огляделся вокруг. Секундой ранее стоящие рядом с ним трое офицеров, сейчас замертво лежали на полу. Капитан провел рукой по своей голове, — ладонь была красной от крови. Но не смотря на контузию и ранение в голову, Руднев не собирался покидать свой пост. Как каждый простой матрос не бросил своих обязанностей перед лицом смерти, так и он не собирался оставлять командование кораблем и боем. Ведь палуба корабля под его ногами, с развивающимся флагом над ним, все это было такой же частью русской земли, такой же родной и и также требующей защиты. Утерев кровь и копоть с лица, капитан посмотрел в подзорную трубу.

Прямым попаданием уничтожен кормовой мостик японского крейсера Осама. На флагмане начался пожар. Японские матросы, объяты огнем, в панике прыгают за борт.

Крейсер Такатиха вышел из боя из-за сильных повреждений и был готов в любую минуту уйти под воду. Даже издалека виднелись клубы едкого черного дыма, тянущиеся к небу. Два японских миноносца уже затонули, но Варяг все еще был на плаву и продолжал вести огонь по японской эскадре.

Подходил к концу первый час с момента начала сражения. Японские снаряды пробили борт Варяга под водой и становился все заметнее крен на левый борт. Уриу не оставил этого без внимания и понял, что теперь сопротивление русских будет бессмысленно. Скоро это повреждение не позволит крейсеру совершать быстрые маневры и он станет легкой мишенью, а значит будет захвачен.

И действительно… Рудневу тут же сообщили, что Варяг стал плохо слушаться руля. Крен на левый борт и вовсе был не самой большой проблемой, гораздо большие опасения вызыввало отсутствие возможности сделать полноценный и быстрый разворот.

Команда как могла задраивала пробоины, но было и так понятно что это последние минуты Варяга. С такими повреждениями продолжать бой было невозможно и бессмысленно.

Руднев склонил перевязаную голову. Боекомплект почти израсходован, большая часть орудий вышла из строя, руль сломан, корабль кренится на левый борт. И все же японская эскадра понесла серьезные потери. Флагман подбит и горит, несколько кораблей едва держаться на плаву, два миноносца затонули. А в это время Андреевский флаг не спущен и все еще развивается над палубой корабля. Варяжцы не сдаются, но эта битва уже закончена.

Ранение давало о себе знать. Санитар помог Рудневу и завязал повязку на его голове покрепче. Капитан твердо стоял на ногах, сосредото

...