Я проспал всего два часа и проснулся в полшестого с одной мыслью: мне сейчас сорок восемь лет, и с меня хватит.
снова думал о своей работе, особенно о том, как начать эту работу, какой будет первая фраза, потому что я всё еще не решил, каким должно быть это первое предложение, а если я не способен сформулировать первое предложение, никакую работу я начать не в силах, так я и мучился
необходимо остаться в одиночестве, быть всеми покинутыми, если мы собираемся погрузиться в интеллектуальный труд
Родители зачинают младенца, а производят на свет монстра
При одной мысли о том, что она по сей день ездит в спальном вагоне только со своими простынями, меня охватывает ужас.
Такова не только моя сестра, несчастная, злобная, подлая женщина, подобных людей легион.
Окружающие существуют только затем, чтобы выследить дух и уничтожить его, они чувствуют, когда разум созрел для мыслительного усилия, и появляются, чтобы пресечь это мыслительное усилие в зародыше.
люди в глубине души даже не хотят приложить усилий, чтобы остаться наедине с собой, это поистине требует величия души
Между тем собственный стиль Бернхарда провоцирует припомнить музыковедческое, философско-эстетическое значение термина «абсолютный», утвердившееся в прошлом веке. В ходе долгих терминологических дискуссий за ним закрепляется представление о музыке, лишенной программного (иллюстративного), сюжетного содержания, — музыке, апеллирующей не к психологическим состояниям и аффектам, а к чувствам и интеллектуальной рефлексии исключительно музыкальной природы. Это музыка, взывающая не к «пониманию», переводу на язык обыденных чувств, сколь угодно сильных и ценных, а к аналитическому наслаждению формой как таковой.
Вопрос, на самом деле, только в том, как нам наименее болезненно пережить зиму. И еще более лютую весну. А лето мы всегда ненавидели. Потом нас снова убивает осень.