Ах, как кружится голова
Шестилетний мальчик Тёма ходит и в школу, и в детский сад. Утром мама отводит его в первый класс, а после уроков я веду его в садик.
Такая двойственность Тёме не нравится.
— Почему ты такой грустный? — спрашиваю я, встречая его возле школы.
— Потому что я не хочу идти в садик, — огорчённо отвечает он.
— А как прошёл твой день? — спрашиваю я, стараясь перевести разговор на другую тему.
— Я сегодня плакал, — честно говорит Тёма.
— Когда ты плакал? — волнуюсь я.
— Когда мама вела меня в школу.
— А зачем же было плакать?
— Я не выспался и не хотел идти.
— Что же делать? Маме надо на работу, а тебе в школу, — сочувствую я.
— В садик я тоже не хочу. Я сейчас буду плакать, — заявляет Тёма.
— Подожди, не плачь. Давай разберёмся. Ну, я понимаю, в школу не хочется, потому что вставать рано. В школе — уроки, надо внимательно слушать, сидеть тихо и спокойно, а тебе хочется побегать. Да?
Тёма кивает.
— А в садик-то почему не хочется? Там же весело, все играют, гуляют.
— Понимаешь, — начинает философски рассуждать Тёма, — в садике все маленькие, а я самый большой. Мне с ними не интересно. А в школе — я самый маленький, поэтому пишу некрасиво, и мне делают замечания.
— Ну писать красиво мы вместе с тобой научимся. А в садике разве плохо быть большим, ведь тот, кто самый большой, тот командир.
— Я не хочу быть командиром. И ещё я не хочу в садике спать. Давай, когда мы придём, ты скажешь, что я спать не буду.
— Артёмка, ты же в школе устал, надо отдохнуть, хотя бы полежать.
— Я ещё знаешь почему в садик не хочу? Потому что там репетиции к празднику, надо танцевать и кружиться. А я, когда кружусь, у меня голова кружится, — начинает фантазировать Тёма. — Не веришь? Спроси маму, меня в самолёте даже рвало, когда он качался, и в машине тоже тошнит.
Мы проходим мимо детской площадки в чужом дворе, и Тёма просит:
— Давай немного погуляем, подышим воздухом.
— Ну давай, — соглашаюсь я.
— Ого, качели! А можно я покачаюсь?
— Тебя же тошнит, когда качаешься.
— А я тихонечко, — уговаривает меня Тёма.
Он тихонько раскачивается, изо всех сил двигая телом назад и вперёд, потом просит:
— Что-то у меня тихо получается, раскачай меня немножечко посильней.
Я раскачиваю. Он кричит:
— Давай ещё!
Взлетает на самую верхотуру и вопит:
— Ирина, а сколько ещё осталось до конца тихого часа?
