Детство Клаудии в Кали протекает тихо и беззаботно, как и у многих других детей. Но внезапно в жизни ее семьи назревает кризис, и достаточно лишь одного человека, чтобы сломать привычный мир. Клаудия с детской наивностью и острым взглядом рассказывает о событиях, открывших трещины, через которые проникли ее самые глубокие страхи, необратимые и толкающие на край пропасти. В мире женщин, привязанных к своей рутине и не способных освободиться от устаревших норм воспитания, Пилар Кинтана создала проникновенный роман с чуткой историей, которая через воспоминания о доме проводит читателя сквозь переживания и испытания детства героини.
Жас шектеулері: 18+
Құқық иегері: Издательство ЭКСМО
Басылым шыққан жыл: 2024
Баспа: Popcorn Books
Аудармашы: Мария Малинская
Қағаз беттер: 154
Кітаптың басқа нұсқалары1
Бездны
·
18+
1.9K
Кітап туралы
Пікірлер144
👍Ұсынамын
💡Танымдық
🎯Пайдалы
🌴Демалысқа
🚀Көз ала алмайсың
💧Көз жасын төктіреді
Здравствуйте.Очень даже неплохое произведение,написанное в лучших традициях современной прозы!В сюжете этого романа.Автор так чутко и откровенно передал читателя все искренние и трогательные моменты из детских воспоминаний главной героини.Что они просто не могут не затронуть души читателей!Очень рекомендую для прочтения данную книгу,любителям трогательной литературы!
Дәйексөздер102
кровать:
— Я знаю, что была не очень хорошей мамой.
Я чуть не начала утешать ее, чуть не сказала, что это неправда, что она лучше всех на свете, но в тот день я хорошо попрыгала на батуте, поела попкорна и поплакала на груди у тети Амелии и потому промолчала.
— Когда в меня вселяется грусть, я очень стараюсь прогнать ее, честное слово.
Мама была лишь силуэтом в темноте, выражения ее лица я не различала.
— Ты самое главное, что у меня есть, Клаудия. Хоть иногда на меня накатывает грусть, ты единственное, что мне по-настоящему важно. Ты знаешь об этом?
Я молчала.
— Я тебе обещаю: я буду очень стараться, буду бороться изо всех сил и не позволю грусти снова одолеть меня.
У меня выступила слеза. Я лежала не шевелясь, и мама вряд ли ее заметила.
— Я знаю, что была не очень хорошей мамой.
Я чуть не начала утешать ее, чуть не сказала, что это неправда, что она лучше всех на свете, но в тот день я хорошо попрыгала на батуте, поела попкорна и поплакала на груди у тети Амелии и потому промолчала.
— Когда в меня вселяется грусть, я очень стараюсь прогнать ее, честное слово.
Мама была лишь силуэтом в темноте, выражения ее лица я не различала.
— Ты самое главное, что у меня есть, Клаудия. Хоть иногда на меня накатывает грусть, ты единственное, что мне по-настоящему важно. Ты знаешь об этом?
Я молчала.
— Я тебе обещаю: я буду очень стараться, буду бороться изо всех сил и не позволю грусти снова одолеть меня.
У меня выступила слеза. Я лежала не шевелясь, и мама вряд ли ее заметила.
И я увидела ее в маминых глазах. Пропасть у нее внутри, такую же, как у погибших женщин, как у Глории Инес, бездонную пропасть, которую ничем было не утолить.
— Это идеальное место, чтобы исчезнуть.
— Пойдем, — сказала я и потянула ее за руку.
— Это идеальное место, чтобы исчезнуть.
— Пойдем, — сказала я и потянула ее за руку.
