Оглавление

Пролог

«Крик, разрывающий глотку матери, — что может быть страшнее? Казалось бы, стереотипы в мире изменились, но еще с давних времен, когда кричит женщина, что происходит? К ней бегут люди всех «пород и мастей»: мужчины от мало до велика, близкие подруги, прохожие дамы. Вид кричащей женщины вызывает ужас и панику — все хотят ей помочь! Вы подумаете: УВЫ… Мужчины бегут из-за чести и благородства (и я не говорю о тех, кто «не бежит»). Мальчики бегут из-за интереса, как и девочки, как на редкие конфеты, привезенные из Европы. Женщины должны выглядеть добрыми и порядочными леди, побегут утешать с мыслью «Вдруг у нее царапина?», приложат свой платок к ране. Никто не будет думать наперед, что там убийца, а если так, то останется только один, по-настоящему Смелый человек — именно с большой буквы! И скорее всего мужчина, в ком будет хотя бы капля безумия и отваги.

Чем версия тех времен отличается от нынешнего… года? Скажете — ничем, либо что никто не побежит спасать бедняжку. Представьте себя на месте прохожего. Вы слышите крик. Таких, как вы, множество, и вы останетесь стоять на месте, потому что не уверены в том, что это взаправду! Проще пройти мимо, как и всем, сослаться на то, что никто ничего не слышал. У всех будет надежда, что приедет полиция, но все знают, что она опоздает, при условии, конечно, что её вызовут (а вдруг кричала жена — её просто избивал муж?). Каждый подумает, что это всё слишком сложно для его «орешка», в котором давно исчезло серое вещество, если и было. Биомасса, которая ходит каждый день на работу, тратит свои деньги и смотрит в бездну мониторов, считает, что у каждого своя жизнь и все разные. Да если тебе задать вопрос «Кем ты будешь — жертвой или убийцей?», скажи, ты ответишь иначе?.. Ублюдочная ты тварь!».

— Рик, текст хороший, только большой, у нас будет всего шесть минут. Плюс ещё нужно поговорить с пострадавшей.

— Да, Митчел, я тебя услышал.

Тускло горел фонарь на улице Святого Стефана, и Рикардо Кастаньери, перепрыгивая с плитки на плитку, как в детстве, воображал себя детективом. Его отец был детективом, а дед — военным, генералом в танковых войсках. Дедушку звали Платоном, а его отца — Николаем. Рикардо всегда задумывался над странностью имен своего рода, но вскоре привык, время шло вперёд, и иностранные имена набирали популярность, как сетевые магазины. На сию минуту парнишке с серо-зелёными глазами стукнул двадцать пятый годик. Рост Рика составлял сто восемьдесят три сантиметра, телосложения он был худого, но жилистого, по цвету волос приближен к шатену.

Часто он сидел и слушал про войну, какая она была страшная, смотрел на дедушку, непрерывно рассказывающего одни и те же истории, глубоко засевшие в его сердце. Рик слушал эти рассказы более внимательно в возрасте пятнадцати лет, а до этого приходил в гости просто поесть.

…Прошли годы, пока Рикардо не осознал, кем хочет быть, и единственное, что ему мешало, — ночные явления, которые затягивали его целиком.

Часть I

Глава 1.
Телевизионное вещание

До случившегося Рикардо жил, как на облаке Малореи (так гласит легенда о тридцать третьем пристанище Бога, куда он приходил и даровал Мечтающую жизнь; что говорится о 32 остальных, мало кто знает — только Варофеи и служители церкви). Проще говоря, Рик жил в своё удовольствие.

Понятие «Варофеи» было введено в… году и оглашено на весь мир на разных языках, оно означает «Возвысившиеся», что более-менее понятно. Может, возвысившиеся над людьми или приближенные к Богу? Никто не знает, обладают они каким-то даром или просто переводят священные летописи.

***

— Смотри, — как-то сказала мать, — Рикардо! Варофея по телевизору показывают!

И парень подбежал, ожидая увидеть нечто в плаще или мутанта, а на деле оказался обычный старик. «Хм… Скучно», — подумал он. Слишком насыщен был его мир фантастикой, и ещё один старик его не удивлял. «Он что, тоже епископ? Кто они такие?», — размышлял Рик.

Новости вещали: «Открытие, которое повергло в шок весь мир! Ученые почти добрались до Марианской впадины! Вы считаете это реальным или нет? Внизу экрана вы увидите строку со ссылкой на сайт, просим вас зайти и проголосовать! Уважаемые телезрители!..»

Телеведущий в гавайской рубашке сообщал сенсационные новости. Тем временем мама Рика, открыв ноутбук, искала сайт, а парень варил себе сосиску на кухне, держа в одной руке телефон марки Diikko, информация в котором была интересней. В новых телефонах фирма Diikko не поленилась вставить голосовой поиск приложений, удалив все кнопки, собственно, телефон мог находить всё по голосу, главное — правильно произносить.

— Рик, Коля, смотрите! Сейчас объявят результат! Идите сюда!

Рикардо редко видел отца, в основном тот всегда работал, а дома либо спал, либо гонял в игрушки. Они с ним встретились в коридоре, один выходил из кухни, другой — из комнаты. Сын посмотрел на отца, тот закатил глаза, мол, «мать опять за своё». Николай был седой мужчина в возрасте шестидесяти лет, держался, так сказать, в боевой форме, по утрам качал пивной живот и делал вид, что худеет.

— Дорогая, ты всё ещё веришь в эти сказки? — он усмехнулся и упал на диван.

Рикардо сел в кресло, улыбнулся глядя на своих немолодых родителей, и уткнулся в телик.

Варофея вывели к экрану, позади него стояли четверо людей. Телеведущий в гавайской рубашке сидел и нагонял шум, попивая минералку:

«Смотрите, Варофей! Новая мессия? Кто стоит за ним? Кто эти люди?! Так, секундочку, поступает информация. Это ученые, которые расскажут нам, что же связывает неизвестного Варофея и Марианскую впадину! Давайте послушаем, прямой эфир прямо из Тондоро!»

Рикардо долго наблюдал, пока показывали выступление ученых. Сначала ответил один про британский исследовательский корабль «Челленджер», внёс историческую лепту: как долго они изучали пути подхода к бездне и обитают ли там другие виды рыб? Остальные рассказывали про команду и батискаф, который и стал творением науки. Батискаф Yaluna Patroo, содержал новейшую наноаппаратуру, 3D-камеры, в кабине могло разместиться семь человек. Команда сидела там шесть дней, они свободно маневрировали на дне океана при помощи 18 электромоторов. Батискаф, как вы поняли, был из города Тондоро. Его создание, учитывая этап проектирования, заняло три года. Долгий рассказ ученых был про ряд научных экспериментов по измерению радиации, воды, и погружались они на 20 метров. На протяжении всего исследования, режиссер провел видео и фотосъемку, был произведен забор проб океанского грунта, где, как выяснилось, присутствуют неизвестные науке микроорганизмы. Возможно, это древнейшая жизнь, с которой мы всегда существовали бок о бок или совершенно новые виды!

«Слово предоставляется Варофею! Да, друзья, признаюсь, это долгое и утомительное зрелище с кучей непонятных научных терминов, но вот момент, которого все ждали! Кто уснул у экрана?! Просыпайтесь! Мне это напоминает Олимпийские игры…»

Дальше ведущего не слушали — и вот началось. Предстал старик с козлиной бородкой, одетый в серый костюм в черную полоску, а седину его украшала винтажная шляпа в стиле «джаз». Он поднялся к трибуне, слегка поправил шляпу и поприветствовал всех, сказал, что не мастер выступать, и сразу извинился за речь:

«Дорогие зрители! Не считайте это выдумкой, хоть об этом трудно просить. Я не сказочник, но попрошу верить мне, да, раньше вам говорили про конец света, он не сбылся, и слава Богу, но вы перестали верить телевидению. Собственно, я говорю то же самое, поэтому сначала я кое-что вам покажу, и это вовсе не куклы-инопланетяне…»

Старик взял чехол, вытащил очки, затем протёр их и надел, видно было, что тянет время. Потом он сошел с трибуны, и тут камеры начали расширять территорию трансляции. Мы увидели, где они находятся и сколько охраны присутствует. Трибуна была деревянная, слишком простая и дешевая, располагалась на мосту, накрытым зелёным ковром, без зрителей, всё вокруг было огорожено на десять или более метров. Камеры показывали, что Варофей начал спускаться на дорогу, а весь процесс проходил на набережной. Вокруг подул ветер, Варофей постоянно придерживал шляпу, внезапно старик остановился и сделал глубокий вдох, потом достал из кармана нечто похожее на пульт и нажал его. Перед глазами всего мира начала открываться дыра в земле, и тут Рик понял: остаётся выбор за его глазами, а потом уже за разумом.

Выезжала огромная колба с водой, но она не была пустой — в ней находилась рыба, которая интенсивно плавала по кругу этой колбы. Ученый закрыл глаза и улыбался. Камеры начали всё больше приближаться, и человечество увидело ЭТО. Нечто было похоже на русалку, но не имело рук, лишь длинный толстый хвост, напоминавший червя, помесь человеческих на вид и рыбьих клыков. Кожа была в чешуе, тело имело острые плавники, начиная с высокого и заостренного на черепе и заканчивая похожим на панцирь на спине. Эта рыба имела туловище, зауженное к хвосту, если не сказать, что она была змеёй и не имела туловища вовсе. Нечто быстро плавало по колбе и билось о стенки. Один кадр показал глаза чудовища, они были желтые в черном ободке и напоминали шмелиную жопку.

Самое удивительное началось позже, когда старик указательным пальцем двинул другой рычажок и занавес стал закрываться. Начала выдвигаться крыша, и не сказать, что обычным образом, а как маркиза (одна из разновидностей жалюзи) с автоматизированной системой управления, только сделана она была не из лёгкой кровли, а из чего-то металлического.

Ведущий не поленился и вывесил статистику просматривающих этот канал стран. Рейтинги зашкаливали, наверное, никогда столь масштабного просмотра не было! После того, как крыша закрыла пространство, на экране стало темно, прямо как у Рика в доме, так как они смотрели TV без света.

У многих зрителей, наверное, появилось взволнованное чувство. Слегка ускорилось сердцебиение у матери, даже отец оторвал взгляд от ноутбука. Трансляция очень захватывала Рика. «Настоящее шоу! — подумал он. — Даже если всё неправда, а просто сымитировано. В наши серые будни этого так не хватает!»

В полной тишине все услышали шум — звук булькающей воды, когда стояк забивается и она накапливается сверху. А потом — Свет. Постепенно, как гирлянда на ёлочке, рыба начала включать свои фонарики. Пока камера медленно крутилась вокруг аквариума с чудовищем, включили фоновый голос старика.

Он рассказывал, что это семейство светящихся рыб, которые оснащены уникальными органами — фотофорами. Специальные железы-фонари расположены у этой рыбы на голове, вдоль гребня и шипов, на боках и отростках тела, вокруг глаз и на щеках. Самое удивительное, в темноте все увидели, как от неё отходят совсем незаметные «маячки», но это неточно — они прорастали от головы и светились красным светом. Обычно так рыбы приманивают добычу. Это создание сравнимо с рыбой чёрный дракон, но не совсем, так как пока оно одно в своём роде.

Рик отметил для себя, что можно было бы посмотреть эту передачу завтра в повторе. Глянул на родителей, которые бурно обсуждали шоу, и пошел спать. На работу всё же рано вставать…

Глава 2.
Мысли в слух

Варофеи были антинаучным проектом, который базировался на контроле разума и добычи новой энергии, не щадя планеты, на которой все живут. Их создало правительство пяти стран. Хотя «все же должны быть равны», но это был тайный проект по захвату земель, никто и не думал жить в мире, процветании и в одной религии.

Чем больше могла дать наука, тем жаднее становились люди: летающие машины, обслуживающие роботы, драгоценные металлы на теле, красивый пресс без тренажеров. Больше не было преград, рождалась только одна проблема — желание развиваться и улучшать свои навыки, но, если все равны, тебе не найти соперников, не найти людей лучше себя, поэтому ты со временем остываешь. Мозг человека начинает думать меньше, его больше ничего не интересует, и жизнь становится не такой увлекательной, она заезжена и скучна — это и приводит к деградации.

Всевозможные интернет-сайты напичканы вырезками из книг, текст заменяют на картинки и смешные мемы, для того чтобы упростить… «Часто слышу это слово. Упростить что — Книги? Давайте не будем читать инструкции к таблеткам или к электроприборам? Ведь так проще. Ничего не знаешь и думаешь, что от этого жить будет легче? Уменьшим объём информации или просто сведём её к нулю? Так думают только полные идиоты, которых я стараюсь обходить в своей жизни», — так рассуждал Рик.

Каждое поколение, рождавшееся после «объединения стран» и научного прогресса, теряло способность к мышлению самостоятельно, пока программа «Спаси планету» не изменила ход истории. Это был переломный момент, когда в школах менялась система образования, выбрасывались на помойку все бумажные книги, в правительствах меняли законы, половину удаляли, а взамен вводили более строгие указания. Удивительным фактом, приведенным учеными, оказалось то, что современные дети слишком быстро усваивают информацию, поэтому им становится скучно, мол, без умственной пищи, мозг просто устаёт работать впустую, запоминая одни картинки и ненужные статьи в интернете.

Ребёнок семи лет, находя интересный журнал или рисуя, бежит с новостями к друзьям, а потом выясняется, что все об этом уже знают, и он теряет интерес к подаче информации, а также к её получению. «Если все ВСЁ знают, все могут использовать интернет, то зачем ему привлекать к себе внимание? Просто будет незаметным, тихим — и так до старости». Кто-то возразит и скажет, что скромные дети были всегда и это их проблемы, что они такими родились и дело в характере. Очень спорный вопрос! Ничего не имею против характера, мы все разные, но на нас влияет социум, в котором мы растём. Эта проблема актуальна и сегодня, правильнее сказать, что она усугубилась, ведь если кто-то хочет внимания, он его добьётся любыми путями, но никому не давали инструкции, как жить в век нанотехнологий, «т.е. мы не преодолеваем препятствия и преграды, которые нам необходимы для становления личности».

Люди всё больше сходят с ума от безделья, наживая себе неприятностей, хотя нельзя точно сказать, что влияет на нынешнее поколение. Только двадцать лет назад были магазины, куда огромными толпами все ходили, ругаясь и толкаясь в очередях; интернет-магазины заменили большинство крупных гипермаркетов по всему миру, так как это было удобно и выгодно. В городах осталось буквально два-три магазина, чтобы люди хоть иногда выходили на улицу. Офисные компании меняли рабочие часы, потому что даже по видеосвязи договор не заключишь, так как было совершено много подделок в бумагах и отпечатках пальцев. Только полиция, суды и прочие органы работали в старом режиме. Правительство понимало, что нельзя полностью переходить в киберпространство, где ты живешь только в экране монитора и все операции можешь свершить простым нажатием кнопки, — такие действия государство контролировать не сможет, и тогда вопрос напрашивается сам: «Зачем оно вообще нужно?»

Безопасность граждан была превыше всего, поэтому проходила чистка подозрительных сайтов. Наказание за хакерство — тюрьма, если, конечно, ты не работаешь на государство. Так было всегда, против власти ты никто.

Глава 3.
Необъяснимое

В тебе живёт живое существо,

Оно пропитано твоею болью.

Не сможешь скрыть убийцу своего,

Пока душа не обретёт свободу.

Люблю закаты и рассветы, сейчас я не могу понять, что видят мои глаза, как будто солнце стоит на месте. Очень красиво, невозможно оторваться, даже тяжело вниз посмотреть, в глаза летит пыль, перемешанная с запахом клубники. До меня начинает доходить, что я не один, от меня не может пахнуть клубникой, наверное, это духи девушки. Я не хочу упустить момент, когда солнце сменит направление — вниз или вверх, но глаза человека не способны уловить это движение, они моргают каждые четыре-пять секунд.

Тёплое прикосновение начало выводить меня из размышлений, чья-то рука прикоснулась к моему мизинцу. Я смутился, но продолжал смотреть на небо, что-то сдерживало меня, и я стеснялся. Попробовал не моргать и заметил, что небо темнеет, и не успел засечь, когда опустилось солнце. Посмотрев вверх, я увидел первую звезду и вспомнил, что когда-то так же встретились закат и рассвет в прекрасной легенде. Прикрыв глаза, я почувствовал, что начало холодать и рука, которая держала меня за мизинец, резко обхватила всю левую ладонь целиком. Мои щеки покраснели, а в воздухе опять повеяло клубникой. Через пять секунд я услышал дыхание, долгое и протяжное, по спине слегка пробежали мурашки, я сглотнул слюну и решил повернуть голову.

— У нас осталось три минуты, — сказал нежный голосок.

Рядом была девочка в розовой куртке с длинными белоснежными волосами. Долго пытался рассмотреть её лицо, но видел только профиль; она указательным пальцем начала мять мой мизинец. Меня это смутило и показалось странным, она касалась слегка, и было щекотно. Над нами стояло тёмно-синее небо и светили звёзды. Я потянулся правой рукой, чтобы повернуть её голову к себе, и отпрянул. На полпути моей руки я заметил её губы, стекающие вниз… Меня охватил ужас, а она продолжала массажировать мои пальцы. Я начал оглядываться и понял, что мы стоим на башенном кране с 200 метров в высоту. О чёрт! Я смотрел, как что-то красное стекает по её нижней губе, и не видел силуэта, она левой рукой потянулась ко рту и начала облизываться. У девочки весь рот был красный, потом она открыла его и языком вытащила целую клубнику, зажав в зубах. Мне показалось, что я стал выше на пару дюймов. Она нахмурила бровки и раздавила её. Слышно было, как сжались зубы, клубника вместе с мякотью потекла по её губам и подбородку, капли падали на кран и медленно собирались, растекаясь, как кровь по телу.

Перед нами расстилался город, внизу бегали маленькие человечки, похожие на муравьев. Они что-то кричали нам и махали руками, и тут я задумался: а что мы тут делаем? В голове помутнело, и я увидел танцующий свет, как будто её глаза затягивали в глубину; меня дезориентировало.

Мне кажется, мы давно знакомы с ней, её ямочки на щеках очень радуют мои глаза. Девочка вдавливает клубнику мне в зубы, и та разбрызгивается по моему лицу. Она напоминает мне ребёнка, такого милого и беззаботного.

Внизу слышны шум и какая-то возня, звук сирен, холодный ветер веет по нашим шеям, и я смотрю: тепло ли она одета? По крану стекает клубничный сок, и я вижу, как муравьи начинают сбегаться на него. Муравьи или люди? Один, а следом второй… Меня это веселит, я облизываюсь, и меня охватывает эйфория. Западный ветер обдувает мне губы, и они набухают, как весенние почки на деревьях.

— Помнишь легенду про закат и рассвет? — спрашиваю я у девочки.

Она улыбается и садится на кран, свесив ноги, я замечаю кошачьи ушки на её колготках и сажусь рядом.

— Конечно, помню. Давным-давно во Вселенной сошлись две звезды — Солнце и Велон. Они всегда спорили, что важнее — Свет или Тьма? Однажды Велон сказала: «Во тьме спокойно, а ты только распыляешься!» Солнце закипело и выплеснуло всю свою злость на Велон. И та взорвалась, поглотив своею тьмой все участки Вселенной…

Я засмеялся:

— Глупая легенда, правда? — и заметил, как моя кожа на лице начала стягиваться, а дотронувшись, понял, что весь липкий.

— Я не думаю, что легенда глупая, а вдруг раньше Вселенная была другого цвета? Белая, например?

— Я тебе даже больше скажу, если существует другая раса, где-то на другой планете, то, возможно, они видят другие цвета и у них Вселенная, естественно, иного видения.

Она потёрла ладошки и ухмыльнулась, а мне показалось, что мы уже говорили на эту тему…

Кран пошатнулся, стая муравьёв уже была на кабине, девочка встала и помахала им рукой, пока кто-то из толпы внизу не выстрелил.

Я кинулся в быстрой спешке к ней, схватил правой рукой за талию, мои глаза намокли от слёз: «Она сейчас упадёт, что мне делать?!» — в ужасе думал я. Над моим ухом началось тихое бульканье, пока я прижимал её к себе, тёплая жидкость стекала мне на плечо. Прижав её голову, я старался не смотреть на её кровоточащий живот, она что-то пыталась мне сказать, а мои щёки только сильнее намокали. Сзади доносились крики, я не мог её удержать и замечал, что муравьиные клешни постепенно приближаются к нам, пуская свои невидимые металлические усы. Левой рукой я со страшной болью взял её голову и решил посмотреть на её лицо. Такая красивая, она теряет фокус лица и постоянно опускает глаза, во рту собирается красная пена, и она выплевывает её.

— Я обещаю тебе, мы всегда будем вместе, — говорю я и целую её в лоб.

Она плачет и отталкивает меня.

Всё, что мне остается, — это смотреть, как она отдаляется от меня, выпуская мои ладони, летит вниз с распростёртыми руками и улыбается. Последняя секунда, последний вздох, последняя капля крови, упавшая в толпу, и я парализован. Я знаю, что нужно сделать — пойти за ней, просто спрыгнуть вниз, но тело не двигается, только ужас и её мертвые глаза, в которых отражается ночное небо. Что мы наделали?!

Один шаг, стоя на краю крана. Я прыгну к ней в объятия или нет? Слышу ветер, который разносит её аромат, смотрю последний раз вниз, на толпу, которая не знает, как снять её тело. Я любуюсь им в последний раз. Наша сладкая кровь разольётся по этому миру, и, может, о нас сложат легенду, и только чувство вины никогда не покинет меня, даже после смерти.

Глава 4.
Незнакомец

Рикардо Кастаньери стоял на улице Святого Стефана, он хотел побыть в одиночестве, но больше всего его заботило душевное состояние. Прошлой ночью ему приснился кошмар. Может, слишком реальный сон или он просто воспринял его близко к сердцу? Парень стоял на набережной, было часа два ночи, ему завтра на работу, но он не хотел домой, а точнее, к своим родителям. Бессовестный поступок, но он очень уставал от работы, и тысячные вопросы каждый вечер просто капали ему на голову, ощущаясь как пытка: «А когда ты найдешь себе девушку? Как дела на работе, сынок? А вот наши знакомые, а вот я в твоём возрасте…»

Стоя и вдыхая запах моря, Рик хотел закурить, как это делают герои фильмов, вечно задумчивые и очень грустные, но, к сожалению, он не курил и брать в рот свёрток бумаги не казалось ему привлекательным.

— Простите, у вас сигаретки не будет? — поинтересовался кто-то молодым голосом.

«Интересное совпадение», — подумал Рикардо, повернулся полубоком и посмотрел на паренька лет восемнадцати, хотя, может, это ошибочно: в свете фонаря видны только светлые волосы, аккуратно лежащие, средней длины, так что его можно было принять за девочку.

— Не курю.

Обычно люди сразу уходят, но этот парнишка улыбнулся ему, он явно хотел что-то сказать или, может, ему просто скучно… Главное, чтобы не искал предлог подраться…

— Знаете, на самом деле просто поговорить хотел, а вы на вид старше меня, извините, не хотел вас оскорбить.

— Я так и подумал.

Мой ответ был лёгким и непринуждённым, но мои мысли завертелись с бешеной скоростью: «Оскорбил? Что он этим хотел сказать? Неужели я так плохо выгляжу, что морщины видно даже ночью?!» — накручивать себя я умел.

— Никоим образом, малец, если хочешь, можем пропустить по пиву. Ой, прости, наверно, ты несовершеннолетний, — сказал я, улыбаясь во все зубы.

Парень сделал вид, что покраснел, как барышня, жестом завёл несколько волос за левое ухо. У меня в голове сработала кнопка: «Пора валить, больно чудной он».

— Мне двадцать два. Да, наверное, я не соответствую параметрам внешности, — добавил этот мелкий.

«Хотя какой там, он почти мой ровесник! Чёрт-те что, выглядит, как баба! Не то что я — подтянутый, широкоплечий, и скулы широкие, а это чудо явно не стоит со мной сравнивать. Ладно, мать природа породила всех, я к ней претензий не имею».

— Ну, не мне оценивать твою внешность, мне завтра на работу и… — я уже было сделал шаг, чтобы побыстрее уйти, как парень стал говорить. У меня нервно дернулась бровь, и я снова развернулся к нему. «За что мне это все?!»

— Знаете, я лунатик, но в последнее время моё хождение стало несколько другим, как например сейчас, я даже не знаю, сплю или нет. Родные меня не понимают, да я и сам себя не понимаю. Каждую ночь хожу и гуляю, хорошо если встречаю людей, есть хоть с кем поговорить, а так мне очень одиноко, — он запнулся, видимо, ждал моей реакции.

«И что мне ему ответить?? Странный тип, ещё страннее, чем я думал».

— А если ты попробуешь уснуть дома, типа как все? — спросил я, даже не думая, просто чтобы поддержать разговор.

— Я не сплю. Последний раз я ложился в кровать год назад. Знаете, лежишь, овец считаешь, откроешь телефон, почитаешь новости, иной раз бегаешь перед сном, чтобы устать, и я уставал, но только физически. Врачи и психологи лишь выписывают лекарства, думаю, такие, как я, долго не живут, и да, я слышал, что не один такой. Связывался с другими людьми, которые тоже не спят по ночам, но их максимальный срок — пять дней, неделя, месяц.

Я попытался представить себе такую картину и сделать вид, что мне не всё равно, с мыслью: «Скорее всего он обдолбался наркотой и понапридумывал всякого».

— Как тебя зовут? Ты был очень откровенен — я сдержался от издевательств над ним.

Парень немного расслабился и стал со мной вровень, облокотившись левым локтем на балюстраду:

— Кевин.

Я отмахнул комара и стал его успокаивать:

— Слушай, не считай свой лунатизм недостатком жизни, я скажу, что это твой большой плюс. Ты опережаешь всех людей по времени, если захочешь, опередишь и в развитии, только приложи к этому усилия и не броди попусту по улицам. Нынче здесь небезопасно.

— Пожалуй, вы правы, слуш…

Я не дал ему договорить:

— Кевин, скоро светать будет, у меня нет твоего дара, ещё час — и завтра я превращусь в помятый помидор. Думаю, мы не прощаемся, я иногда сюда прихожу, если что, заглядывай, — и хлопнул его по плечу.

Он что-то хотел добавить и как-то испуганно взглянул на меня. В свете фонаря я увидел его голубые глаза, такие девчачьи и очень милые, как у щенка.

Позади нас было слышно море, которое виднелось только на границе с песком, оно шелестело, как пузырьки в газировке. Вдоль набережной, в фонарях, кружили стаями мошки, слева от меня изливался незнакомый человек, как будто время останавливалось, и на душе становилось спокойнее… Увы, нет. Просто сарказма в моей голове было больше всего остального.

По пути домой я обдумывал произошедшие события: новости по TV, пойманная русалка, кошмарный сон про клубнику. В переулках натыкался на спящих бомжей, бродячих животных, летающих на паутинках пауков и выходил на заметно шумящие улицы. Осень веяла депрессией и скукой. «А что, если Варофеи предскажут правление других президентов? Что они принесут в наш мир и будет ли это миром?». Закрытые и озлобленные люди сидят в домах, и им только повод дай — они выйдут на эти самые улицы и будут выдвигать свои требования, кричать на весь мир, что все виноваты. Единственное, что меня удивило, так это пойманная русалка с пчелиными глазами: «Интересно, что о ней узнают ученые и расскажут ли они нам правду?»

Идя, я вслушивался в тёмные переулки, можно было заметить парочки, которые уединялись и стонали за гаражами, грызущихся собак и патрулирующих полицейских. Грязная реальность. Холодно. Я сунул руки в карманы, пальцы сжались в кулак, но я был уже возле дома, такого родного и чужого одновременно. Чем я становился старше, тем мои взгляды больше менялись, отличаясь от родительских, и это часто вызывало споры и упрёки… «Пора съезжать!» — твердил я себе пятый год, но финансы пели не то, что романсы — целый оркестр и рядом не стоял!

***

— Добрый вечер всем и тебе, Маркиз! — сказал я родителям и коту, входя в двери.

Они ответили тем же, плюс пара стандартных вопросов, и мы уже по разные комнаты; кот меня, кстати, проигнорировал.

Я по стандарту включил компьютер и увалился в кресло, размышляя о том о сём. Нескоро заметил, что у меня чешется рука, сначала подумал: «Ну, раз левая, то к деньгам». Потом поднес её к лампе и увидел красное пятно: «Так, блин, надо искать в интернете». Уже через пару минут мой мозг закипал «Красные пятна, шершавая кожа, лишай?! Какого хрена… Причины возникновения: бытовое, стресс… Стресс! Вот оно что! Так я умру скоро, если все болезни из-за стресса…

После, я опять напомнил себе, что люблю всё преувеличивать. Посмотрел на обнову, рука-робот, которую я заказал по почте для монитора. Теперь экран можно вертеть как хочешь — и в режиме кинотеатра, и для игр, как бы наклоняя назад, а когда работаешь ставишь его выше, и глазам, и шее удобно смотреть, спина не устает. Маленькие радости жизни.

Хоть уже и было очень поздно, я старался чем-то себя занять, потому что боялся ложиться. Иногда сны меня сильно выматывали, но что еще хуже, они были очень странными и страшными.

Глава 5.
Рабочие будни

«Выходишь во двор, впереди красивый сад цветов, твои ноги топчут аккуратно выложенные камни, ты набираешь глубоко свежий воздух и сливаешься с тишиной. Уйдя в себя, начинаешь слышать, как медленно капает роса, падая с листика на листик. Такая красивая роза стоит перед тобой, такая невинная и беззащитная, тебя тянет к ней, ты делаешь шаг в сад, аккуратно переступая маленький мир под тобой. Слизни выглядывают из-под камней и ползут к твоим ногам, но нужно быть осторожным и обойти всех, и вот один, второй, десятый… Ты на пальчиках идёшь среди цветов по камушкам, а вокруг грязь и нельзя оступиться, ты же в домашних тапочках, а до розы ещё метров пять.

Вдалеке — она, такая красивая, слева от неё кусты малины, справа клубники, вокруг растут маленькие розы, ромашки, нарциссы, тюльпаны и другие цветы. Ты, медленно делая шаг, прикасаешься к ним, стряхиваешь с них росу, они содрогаются и капли попадают на листья, потом на стебель, медленно стекая до корней, впитываясь в почву. На кончиках пальцев остаётся роса, и ты невольно облизываешь её. Туман медленно передвигается между растений, обнимая их своей прохладой.

Я делаю шаг и пытаюсь дотянуться до розы, а между нами — лужа, на ветках висят пауки. Роза распласталась на весь забор, раскидывая свои щупальца. Мою руку не просунуть, не задев её охранную систему в виде паучьих сетей, на которых висят капельки, или, может, это фата? Острые шипы делают её недоступной и завидной невестой. Бархатистый цвет её лепестков очень мягкий, и хочется коснуться их, но остаётся лишь наслаждаться дивным ароматом на расстоянии и уходить обратно в заросли, где её уже не видно, и чем дальше, тем больше она отдаётся в объятия тумана».

— Боже, что за хрень мне приснилась?! Я никогда не придавал значения своим снам, но очень хорошо их запоминал, например, вчера их было семь, позавчера — десять. Каждый сон я легко могу отделить от другого, некоторые повторяются, но есть и исключения — сны, которые заканчиваются. Никогда не встречал людей, которые бы досмотрели свой сон. Это хорошо или плохо? В итоге я за день могу прожить несколько жизней.

Ладно, пора вставать, — сказал я себе и выключил будильник.

Моё утро редко начиналось с разминки, единственное, я мог наклониться за упавшей вилкой, и то это требовало усилий. Без кофе сложно было прожить, и обычно я покупал молотый, заваривая его в турке

— Что у нас есть? — заглянув в холодильник, я достал утиный паштет, хлеб и огурцы.

Не любил читать новости с самого утра, моё пробуждение длилось около часа.

Позавтракав, я быстро одевался и бежал на автобус, который обычно был забит народом. Чтобы не слушать тупые разговоры, я брал с собой наушники. Надвигающийся рассвет, как всегда, был прекрасен. Когда я выходил из дома, он своим теплом разгонял туман, я шел через парк и смотрел, как просыпается живность. Птицы слетались вместе и начинали петь. Такая погода очень напоминала весну, но деревья уже сбрасывали листья, а карканье ворон навевало тоску. И моё настроение могло поменяться в любую секунду.

Когда я сел в автобус, рука сразу же потянулась за телефоном и Вивальди, я воткнул его в уши, и в мозг поступил самый легальный наркотик. «Мир перестал существовать для меня», только иногда я следил за старушками, которым вечно надо было уступать место. В голове проскользнула мысль: «Было бы круто разделить общество и создать автобусы для старушек и детей… Хм, нет, нереально придумал. Создать для каждого человека отдельную систему передвижения? Тоже нет, машины уже есть… Для таких, как я, легче создать телепорт!»

Я включил переднюю камеру телефона и поправил волосы, глаза были серые и уставшие, как эта жизнь. «Нет, я не пессимист и не реалист, просто хочу в отпуск». Доехав до перекрёстка Вилкел-Мурс, я вышел и направился на проходную.

***

В это же время, в здании офиса раздавались телефонные гудки.

— Абонент…

— Всрался мне этот абонент! Где его носит?! Анжела!!! Где Анжела? Куда все делись? Нет, уволю всех к чертовой матери! — кричал мужчина средних лет.

— Бегу, бегу! Фред, что ты так вскипел? Ну подумаешь, люди после выходного дня, ты же сам творческий человек, себя вспомни.

— О! Не сравнивай меня с ними, с этими птенцами, ничего не умеют, только нервы трепать. Нам нужно выпускать сегодня газету, ты понимаешь?! Ладно Кортни и Джордж, но Рик! Я ему доверил важное дело, вот куда он запропал? Я весь на нервах!

— Тебе бы одежду шить, Фреди, так заботишься о читателях, вроде они эти газеты носить на голове будут с твоей подписью.

— А вот сейчас обидно было, Лилиан. Ты лучше всех знаешь, как я слежу за всем, и только благодаря мне мы не идём по миру.

Лилиан Кортер и Фред Мури стояли в комнате для собеседования, пока Рик пытался незаметно прокрасться мимо них. Для начала ему нужно было спрятаться за каким-нибудь шкафом и выждать лучший момент для появления.

***

И вот я сижу в углу, мои вены на стопах набухли и мышцы стали ныть. Нужно заниматься спортом! Сегодня тот самый день, когда просто так зайти в офис нельзя…

Пять шагов меня отделяют от лестницы на второй этаж офиса. На пути пешка — Сара Вирерди, позади неё стоит кофе-машина, и наливает себе латте — босс второго уровня Клинтон. Вот его трудно обойти — отметил я про себя и почесал нос. «Пустите меня в о-о-офис!» — крикнула моя душа, а ноги начали дрожать. Почему я прячусь? Не сделал статью, которую просил шеф, занимался своими делами, бла-бла-бла, а ещё опоздал. Что может меня спасти? Ящик сокровищ с полным набором патронов, и я завалю обоих! В голову пришла блестящая идея: «Нужно купить пончики!». Медленно достав телефон, словно пистолет, я отправил сообщение в доставку. Потом кинул наушники на пол, подальше от себя, и стал медленно подниматься. «Сделаю вид, что выронил их». К Саре я пошел спиной. «Сзади меня трудно узнать, разве что по пятой точке, но мы вроде не так близки». Потянувшись за наушниками, я сделал вид, что долго искал их, а после увидел непредвиденную катастрофу.

— Ты вернулся! — я услышал знакомый голос и сделал фейспалм.

«Боги, он завалил мне такую миссию!». На меня бежал этот маленький белобрысый придурок. «Ну как, ему было двадцать три и роста моего, я ему был, как старший брат». Роб всегда жизнерадостный и беззаботный, но его минусы — его же и плюсы.

Я выпрямился и увидел взгляд босса, упс.

— Рикардо, наконец-то ты пришел! — я пытался жестами заткнуть рот Роберту, чтобы он понял, что здесь стоит Клинтон, но…

«Леший его просри, это же невыносимый человек!». Друг хотел меня обнять, но я вежливо его отпихнул. Эта сцена заставила босса прокашляться, и видно было, он что-то хотел сказать, как тут:

— Кто заказывал пончики? — голос ангела снизошёл ко мне.

— Ой, это мне! — я подбежал к разносчику и всё, что было в кармане, отдал ему, не знаю, хватило или нет, но я посоветовал обратиться к Болли Кон, которая стояла как раз около дверей.

Жестом официанта я поставил коробку на ладонь и понёс к боссу, ожидая, пока он переключит свой взгляд с моего облика на еду. «Всё же я был прав, я не в его вкусе, а жаль, премиальные мне нужны».

Аэрон Клинтон — босс второго уровня, замещал у нас уже три года директора Морена, который, упокой его душу, скончался в командировке. Вообще, хочу вам сказать, отдел у нас дружный. Недавно мы съехались с IT-шниками, а там пруд пруди этих веб-дизайнеров, художников и всяких таких странных личностей.

Однажды мы с Робертом это обсуждали: «Да тебе все странные, поди поэтому и бабу найти не можешь! Думаю, эти ребята от тебя тоже не в восторге, ты постоянно просишь Бэдгара дать поиграть тебе в игры только потому, что комп стоит двести косарей». Я возразил: «Вот что ты заладил, и не бабы, а девушки! А в компе не это прикольно, там на мышке сенсорное управление». Если честно мне даже не хотелось оправдываться, чтобы он понимал!!

Босс Клинтон взял себе три пончика. «Он же на диете» — с сарказмом подумал я, вспоминая его же слова и ставя коробку на общий стол для всех, так-то он бы съел все шесть.
Да его пузо уже в двери не пролазит, в самом деле!

— Желаю всем продуктивного утра! — сказал я и вместе с Робом пошел в его кабинет, пока шеф был занят прикормом.

Вслед мне тоже закричали:

— Доброе утро! Спасибо!

— РИИИК!! Бегом ко мне! — всё же пончики меня не спасли.

Не любил я сладкое, а теперь и вовсе в нём разочаровался. Пошел за боссом в его кабинет, а тот уже успел засрать костюм пудрой.

— Слышал ты не нашел материал, почему торговый центр губернатора так внезапно закрылся? И как это понимать?

Я развел руками

— Там было не подлезть, даже полиция не говорит об этом, я думаю, что конкурентом просто стала рыба покрупнее, а именно депутат, который открыл свой мега-огромный магазин, который, кстати, никак бы не конкурировал с этим, но.

Клинтон перебил меня:

— Понял и все же у нас будет пустовать целая страница, что будешь делать?

Я улыбнулся:

— Пока искал одно, нашел другое. Тут недавно в кафе ходил.

Босс криво на меня посмотрел.

— Ну конечно, время на кафе у тебя есть.

Погладив живот, я ответил:

— Естественные потребности в еде. Так вот, увидел там официантку, симпатичную.

Клинтон кашлянул:

— Меня твои вкусы не интересуют.

Я выставил ладонь:

— Постойте, мне она показалась знакомой, я долго сидел думал, где мог ее увидеть, потом когда чаевые оставлял, высветилась ее фотография и имя и тут до меня дошло, что это бывшая жена того самого бизнесмена! Так она теперь не только официантка, но еще и проститутка.

Дело было сделано, у босса глаза загорелись, и он быстро потребовал от меня новую статью, которую мы не пустим на главную страницу, а закинем в паблик черной правды города. Конечно, это не то, что он хотел, но и я вроде как не с пустыми руками пришел. Выговор отменялся.

Когда я вышел все на меня посмотрели и выдохнули, решив, что Клинтон сегодня в хорошем настроении. Роб потянул меня к себе.

— Рик, тебе тут пришло на общий сервис письмо из ФБР. Бэдгар просил передать.

«Знаете, такие вещи надо сообщать либо медленно, либо никогда!» — подумал я.

— Мне тикать с города?

Роб помялся, потом выдал:

— Не знаю. Слушай, а это не из-за того случая, когда мы в бар ходили?

Я задумался и произнёс:

— В смысле, когда ты нажрался и облапал паренька?!

Роб покраснел, и глаза его забегали в быстрой спешке, он схватился за свой пиджак и одёрнул его:

— Ты всегда мне это припоминать будешь? Надоело уже!!! Я просто перепутал!

Мы стояли в его кабинете.

— Рик, ещё слово, и я тебе врежу! Я за тот случай говорил, когда ты шлюху цеплял! Да-да, а она тебя отшила и после вывела охрана!

Улыбка сошла с моего лица, и я вспомнил латексную диву, но Роб ошибается, я её не лапал, просто хотел кое-что спросить.

— Да, вспомнил. И всё же при чем тут ФБР? Они теперь защищают проституток? Не мели чушь, сейчас пойду и выясню, что у них там за письмо.

***

Пока шел, а шел я к IT-шникам, слышал крики вдалеке.

— Ты охренел? Слушай, я за тебя ещё проект должен делать, давай дуй в офис!

«Лютый беспредел, — подумал я. — Что у нас, что у них».
После всего этого перехода в «новую жизнь», где технологии правят балом, многие перестали стараться, вот прям совсем. Работа шла из-под палки. Сотрудники в открытую выдвигали протесты, на тех должностях, где раньше от них многое зависело, где они считали себя нужными, их ценили. Теперь же, их держали, кажется, только для галочки и не важно, насколько хорошо они работали.

Кстати, это касалось и меня. Статьи уже давно начал сочинять искусственный интеллект, правда он не мог найти то, что нашел бы журналист, подкидывая жучки в машины и ставя прослушку в отелях. Раньше очень было важно время, чем быстрее газета выпустит статью, тем вероятнее ей больше поверят, ну как минимум рейтинг бы взлетел. Свежатину всем подавай! Потом могли конкуренты дать опровержение, найти другие улики и тоже схватить половину зрителей, но только половину! Те, кто прочел статью в первый раз, редко читали во второй. Просто факты ничего большего.

К чему я это… Сейчас же многие газеты и вовсе закрылись, в век интернета, как оказалось лучше не спешить, лучше проверить информацию сто раз! Сейчас любой может стать свидетелем, на кого-то случайно не так посмотришь и уже жди повестку в суд. Поэтому в нашей газете выходили только проверенные статьи и писались они не за один день. Не дай Бог поспешить, нарушить какой-то закон или потревожить чувства обделенных людей… После того, как у нас ввели свободное посещение, мне уже давно кажется, что нас тоже прикроют.

Я подошел к двери и постучал:

— Драсте!

— Заходи уже, ты и так ходишь сюда чаще, чем остальные. Может, по рюмашке? — Бэдгар по стандарту с утра любил накатить, особенно в трудный день, а ещё бросал курить; мужик страдал диабетом, плюс был женат и с двумя детьми, ему было тридцать.

«Звучит как приговор, но он держится бодрячком», — отметил я.

Бэдгар Андреевич у IT-шников был вроде начальника. У них свободный график, почти, как и у журналистов. Роб думает, что я хожу к Бэдгару за играми, но на самом деле просто потрындеть.

— Я смотрю, у вас жарко, как вчера сыграли?

Его глаза загорелись:

— Вот это ты верно спросил, не тянем мы пока на зарубеж, эта игра по сравнению с Черным Сиянием, эх! — он махнул рукой. — Даже графика лагает, а как персонажей создавать, так у нас руки не доходят, вот и сидим. К нам должен приехать ещё один сотрудник — Майк Мартонян, он будет тестировать и… ну, короче, тебе неинтересно.

Я зевнул, сославшись на сонное состояние:

— Мартонян, говоришь? Хотел бы я на него посмотреть.

Мне стало смешно, а потом я вспомнил про ФБР, и шуточки сразу попритихли.

— Я вообще пришел узнать, что за сообщение мне пришло?

И да, мне было не особо интересно слушать про игры.

Бэдгар заулыбался:

— Что мне в тебе нравится, так это твоя прямота. Секунду, сейчас посмотрю, — он полез в компьютер, а я нервно перебирал пальцами по креслу.

Я раньше не понимал, как ему досталась эта должность, ведь он пьет прямо на работе, но видя это мастерство, поставил ему сто баллов!

Посудите сами, человек сам собирает и разбирает компьютер, знает все программы и сам их пишет, при этом может пить и работать одновременно! Как-то я спросил: «Ты пробовал бросить пить?» На что он ответил: «Нет, я терпеть не могу реальность, а накачу — и мир красивее, что ли». Ему следует отдать должное, что он никогда в стельку не напивается. «Просто у меня вместо крови давно уже алкоголь бежит», — это его слова. Для меня он как герой, я бы не смог совмещать всё вместе.

Бэдгар подозвал меня посмотреть на почту сотрудников, освободил мне стул, я сел и открыл письмо. «Вот это гов… говяжьи сосиски! — подумал я. — Откуда это?!». Я читал и потел, хоть выкручивай. «Это не письмо, а какой-то египетский порножурнал!». Как журналист я всегда носил с собой флэшку, телефон и блокнот с ручкой, «ну, на всякий», и вот флэшка, тот самый случай. Бэдгар не обращал на меня внимания, а я скачал всю информацию себе и удалил письмо.

Глава 6.
Похищение?

Весь день я проходил, как с маской на лице, вроде улыбаясь, но меня тошнило, хотелось быстрее домой и всё время крутились в голове мысли: «Зачем мне прислали это письмо? Кто-то пошутил? Это как смертельный файл, в котором говорится, сколько тебе осталось прожить. Вроде и удалить можешь, но в то же время не забудешь». Я слонялся, закидывая руки за голову, и продолжал размышлять: «Скорее всего это спам, но для надёжности проверю содержимое в интернете».

…Сейчас почти полшестого вечера, я могу уйти, никому ничего не сказав, что и сделал. Охранник пропустил меня, и я вдохнул уличный смог. «Нужно на остановку, но можно и пешком, голова кружится». Я побрёл по тротуару, толпы людей шли, как лавина: школьницы с рюкзаками, женщины стильно одетые, собаки слились в одно целое; какой-то мужик высморкался на ходу. «Холодно мне, надо купить кофе по дороге», — решил я.

«Макдоналдс» — популярное заведение, я прямо в окошке заказал. Прошло не больше пяти минут, и мне отдали стакан. Погрев руки, я постоял и увидел напротив человека, который пристально смотрел на меня; я не побоялся оглянуться. «Он точно на меня смотрит?» — пронеслось в голове. А когда снова обернулся, его уже не было.

Две секунды, я видел его лицо, достал блокнот и наспех зарисовал черты, хоть рисую я плохо, но вышло ничего. «Кучерявые волосы, как макаронины, коричневая парка, нос такой греческий и скулы некруглые. На вид мой ровесник, — повторял я про себя. — Хм, может, он из ФБР? Ладно, шутка не удалась.

Я свернул на Пирпел Норт, на меня смотрели расписные стены — место, отведённое граффитистам, но недавно, с некоторыми начали судиться, их живопись на дорогах очень опасна для водителей: отвлекает внимание и тому подобное, а о 3D я вообще молчу.

«Как-то ездил отдыхать в город Ротернбург и пошел на экскурсию в лес. Проводник повёл нас через мост, внизу текла речка, рядом были горы. Сентябрь, все шли и любовались природой, внезапно мост начал падать, лопались доски и рвались канаты, некоторые выкинули свои фотоаппараты, телефоны, всё, что было в руках, жизнь ведь важнее, а потом, через секунд семь, мост пришел в нормальное состояние. Экскурсовод с весёлым видом хотел продолжить рассказ, мол, без паники, это иллюзия, но за ним погнался мужик и потребовал возместить ущерб за потерянное имущество, а я просто обосрался от страха и радовался, что выжил. После этого я читаю подробно, что входит в экстремальные экскурсии и т.п.»

За мной бежали две маленькие собачонки, может, от меня пахло вкусно или они хотели принять меня за хозяина, мне их было жалко где-то в глубине души, но не настолько, чтобы взять с собой. Мы втроём проходили под навесным мостом, они тявкали, а я не обращал на них внимания, остановился, достал из кармана телефон с наушниками, подумал, что давно пора купить новые, уже давно есть наушники-ободок — одеваешь, и тебе поступает сигнал через кость; плохих отзывов ещё не было, но я мало интересовался этим.

— Помогите!!! — услышал я краем уха.

«Да уж, райончики у нас так себе», — подумалось невольно. Я не обратил на это должного внимания, потому что на каждом шагу сейчас кричат, эти слова потеряли смысл, особенно для подростков. До дома осталось минут пять от силы, максимум семь, шаги у меня большие. Мимо мелькали ёлки, на тротуаре переливались яркими красками листья, стоял памятник поэту У. Каторскому, рядом с ним — лавочка, осыпанная семечками, и вокруг неё суетились голуби, в метре от них были нарисованы классики, я не удержался и как дурак попрыгал: раз, два… И вновь услышал крик. «Что ж такое, не люди, а звери! Пойду одним глазком посмотрю». Крик доносился через дорогу в одной из улочек, где были многоэтажные дома, на одном я увидел красивый портрет Гудвина Монро — довольно мило. Я дотопал до детской площадки и увидел там бугая выше меня, худого и ещё худее паренька, да ещё и маленького роста. Они завалили что-то на желтую горку, бугай держал, худой стоял сверху, а малой бегал вокруг и веселился. «И зачем я пришёл? А если там ребёнок? Мать его дери, где вообще люди?!» — мелькало в голове. Детской дракой во дворе мало кого удивишь. «Сделаю вид, что прохожу мимо, а сам всё рассмотрю».

«Едрёный хрен, там маленькая девочка! Так, так, так, успокойся», — сказал я себе. «Что они от неё хотят? А к черту это! Я в армии не зря служил, до сих пор помню, как в окопе лежали, а над нами проезжал танк, и мы ссались в штаны, ведь расстояние было пятнадцать сантиметров. Лежи себе, терпи, главное, голову не поднять», — так я подумал и пошёл туда.

— Эй, хлопцы! Что делаем? — крикнул я и увидел, как все резко повернулись.

Первым вышел худой, он ещё в очках был, с крашеными синими волосами. Он приказал бугаю держать девочку, малой сплюнул, а я пошел навстречу и размял пальцы правой руки.

— Дядя, вам чего? — спросил худой и поправил очки.

На нас надвигался вечер, заметно холодало. Я хотел домой, дико устал после работы и при этом ввязался в разборку с малолетками…

— Я лишь хотел спросить, что вы делаете с этим ребёнком?

Очкарик оглянулся и вновь посмотрел на меня, малой начал кивать ему башкой влево-вправо, вроде как «нет».

— Уважаемый, мы не можем вам сказать, что тут происходит, просто этот человек нам должен, — он ждал, что я уйду, и стоял ровно, не отрывая от меня взгляда.

— На секунду, парень, там маленькая девочка, что она тебе должна? Конфеты?

Очкарик перешагнул с ноги на ногу, а я подумал: «Вот сейчас снова будет уходить от разговора».

— Я же сказал, что не могу объяснить, а то, что вы видите, — это не то, чем кажется. Как думаете, почему, кроме вас, никто не подошел? Не стройте из себя героя, забудьте, что видели, — сказал пацан на удивление вежливо, он не был похож на обычного гопника и явно был умён.

«Ну, раз не понимает по-хорошему, сделаю то, что хочу», — я и двинулся мимо этого парня, но не успел заметить, как перед моим животом появилась его ладонь.

— Остановитесь, — сказал он мне.

Но я пошел прямо, упираясь в его руку, и — хлоп, что это за ощущение? Маленькие ёжики вонзаются в моё тело — электричество, откуда? Тело начало слабеть, и я повалился.

…Еле открыв глаза, я почувствовал жужжание в правом боку. «Что за хрень, телефон вибрирует?» Я пошевелил рукой, пытаясь найти его, ладонь онемела. Отлежал — ощущение, как всегда, противное. «Что это?» — в бок что-то упиралось, быстро оглянулся и вытащил игрушку. «Самолёт на пульте управления? А, стоп! Меня вчера вырубили. Где девочка, а я где?!» — мелькали вереницей мысли. Какая-то комната, обшарпанные стены и сзади меня сидит этот пацан с закрытыми глазами. «Смогу ли я пройти мимо него? Вряд ли, по-любому в соседней комнате есть ещё люди. Что самое интересное, за ними, возможно, кто-то стоит. Может, я связался с какой-то бандой? Какой же я везучий, сам дьявол позавидует!»

— Какого хрена ты делаешь? — я швырнул в него самолёт, тот открыл глаза и увернулся. — Где девочка?

Он уставился на меня:

— С утра столько вопросов! Встаньте сначала, дяденька, и умойте лицо.

Я фыркнул:

— Какой я тебе дяденька, паршивец?!

Он встал, показал, где находится ванная, и ушел в соседнюю комнату. «Что, простите? Что это было? Ладно, для начала и вправду надо привести тело в порядок». Встал, сходил умылся, увидел на теле слегка пожженную кожу в районе живота. «Он что, шокер с собой таскает? Вот свезло мне. Раньше пацаны с собой брали ножи и биты, а теперь берут шокеры! Время, сколько времени?» Я выбежал и быстро нашел у них часы, где было моё пальто, не знал, а время показывало шесть утра. «Круто! На работу не опоздал, а с письмом так и не разобрался, домой не попал. Спокойно, сейчас всё выясню!»

Задрипанное место, напоминает общагу или какую-то коммуналку, где всегда проходной двор и куча тараканов. Я вышел в соседнюю комнату и увидел странную картину: все стены были украшены проводами, хотя ничто не предвещало праздника, на потолке висели стеклянные лампочки, в углу комнаты находился стол, вполне обычный, но вот монитор от компьютера был довольно необычный — у него имелась антенна; по углам на столе стояли две камеры или непонятно, на что это было похоже. Клавиатуру я не видел, сам монитор был прикреплён к стене, если присмотреться он состоял из квадратов, таких ровных, как плитка в ванной, а сам чёрного цвета. В центре комнаты валялись вещи, а у другой стены стояла кровать, похожая на яйцо, знаете, если его положить на бок и внутри разрезать, вот что мне это напомнило — белая кровать с крышей. Окон не было, висела занавеска, видимо, отделявшая другую комнату, куда я и пошёл.

— Доброе утро, господин!

«Голос? Откуда? — я начал оглядываться, потом заметил мигающую лампочку на мониторе. — Господин, программа какая-то… Мда уж».

Я двинулся к выходу, и тут справа от меня начал загораться свет, я таки невольно опешил, монитор стал включаться, и кто-то принялся махать мне оттуда рукой. Слюна сама стала мне поперёк горла, и я подумал, что пора скорее сваливать. Быстрее побежал, откинул занавеску и услышал громкий хлопок, потом голова пришла в себя, и я увидел, как на меня падает конфетти, такое цветное и миленькое, а напротив сидит худой очкарик, всё такой же невозмутимый, волосы завязаны в хвостик, вокруг меня бегает малой и смеётся. Конфетти попало мне в рот, и я сплюнул.

— Итак, рассказывай, что у вас за компания и куда меня притащили? — спросил я.

Очкарик скрестил пальцы и улыбнулся, положил ногу за ногу, малой перестал бегать и сел в кресло. Эта комната отличалась от предыдущей, здесь было уютно, стояло два маленьких стола, два кресла и лежала большая подушка для сна в виде кота. Тут было два компьютера, более привычных глазу, на стенах висели чертежи, валялись какие-то журналы и запчасти, над потолком располагалась навесная полка, где стояло много книг, остальное — по стандарту, недоеденный бутер и куча кружек на складном столе с рисунками. В общем, прочий мусор и плакаты с пиратами я не считал чем-то удивительным — обычная пацанская комната, и тут давно не проветривали, дышать было нечем.

— Вы присядьте. Барри, — обратился он к малому, — выдай уважаемому какой-нибудь поджопник.

Барри с довольной лыбой подал мне низкую скамейку и запылённую подушку сверху, я кое-как сел, так что мои колени упирались мне в нос, но потом пристроился.

— Меня зовут Мотерн, как вы поняли, это Барри, а того большого парня зовут Чарльз. Этого хватит для знакомства с нами. Вы находитесь на улице Бартена и Уолкиса, это недалеко от места, где мы с вами встретились. Сейчас мы в подвале многоэтажки. Я благополучно вас выпущу, только с одним условием, — и он сделал паузу.

Я растопырил ноги, чтобы его лучше видеть и спросил:

— Каким?

Тот поправил очки:

— Вы никому не скажете, что вчера видели и где находились сегодня, в общем, забудете о нас навсегда.

Я постукал по подбородку:

— А с хрена мне это делать? Малой, ты и твои друзья вчера издевались над девочкой, ударили меня шокером, затащили в свой питомник, а сейчас ты мне ставишь условия?! Теперь послушай, ты тут вроде самый умный, показывай, где девчонка, я её забираю и ухожу с миром. Если откажешься, меня всё равно найдут. Я журналист и, знаешь, при мне всегда есть «жучок», на всякий случай. Не явись я на работу, меня кинется искать вся полиция. «Ага, конечно, и пальцем не пошевелят, — подумал я. — Главное, убедить похитителя».

Очкарику пришлось задуматься, он закусил губу, потом ответил:

— Говорите очень убедительно, даже если это не так, вы действительно можете создать нам проблемы.

Я смотрел на него и иногда косился на малого, тот исходил слюной и играл в какую-то игру.

— Ладно, я отдам вам девочку, только с условием, что вы возьмёте на себя её долг и будете мне должны, — он заметил, как моё лицо переменилось. — Что? Быть доброжелателем не так-то приятно, да?

Пару секунд я мешкал. «О чем идёт речь? Никакие долги я брать не хочу, особенно чужие».

— Что она должна тебе? Ты её эксплуатируешь? — заявил я.

Парень прокрутился на стуле.

— Вовсе нет, я ей помогаю выжить, а должна она мне тридцать тысяч.

Меня пробрала дрожь, а он добавил:

— Тименских (валюта, примерно, как тридцать тысяч долларов — прим. авт.).

И тут я замолчал, думая с ужасом: «Ребёнок должен этому парню тридцать тысяч тименских?! Что тут происходит, черт возьми! Сами живут в подвале, а разговоры ведут, словно дети президентов! Так, на себя я такой долг взять не могу, но и девочку не брошу, думаю, проще будет соврать, а потом найти их снова и выяснить, чем они занимаются. Проституция? Наркотики?..»

— Для начала скажите, где она? Мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке.

Очкарик настаивал:

— Вначале вы должны дать слово.

Я ехидно улыбнулся:

— Если девочка мертва, нет никакого смысла с вами договариваться.

Малой подошел к Мотерну и что-то прошептал.

— Хм, пожалуй, ты прав.

«Что тот ему сказал?» — задавал я сам себе мысленно вопрос.

— Девочки здесь нет, но мы сможем вас туда отвезти на такси. Если вы обманете нас, не забывайте, в нашей комнате полно ваших отпечатков, мы легко найдем вас, — было такое ощущение, что они спешили и я просто мешал им.

— О’кей.

Мне вызвали машину и сказали, что Чарльз будет ждать снаружи.

— Ты не поедешь? — поинтересовался я.

Тот хмыкнул:

— Зачем ехать толпой? Кто-то должен остаться здесь. Барри, проводи нашего гостя к выходу и отдай пальто.

Малой подскочил, выронил из рук приставку и сделал вольготный жест в сторону дверей.

Я встал, размял колени, которые затекли, и поспешил на улицу с мыслью: «Что-то здесь не так». На выходе меня ждало тёмное и сырое помещение, но в пяти метрах был виден свет, за мной закрыли двери, я постарался запомнить их лица. Дверь была железобетонная, от неё отходил коридор вдаль и ещё один налево, я шёл прямо на свет, кругом была плесень и стоял жуткий запах, побелка сыпалась и воняло мочой, над головой висели трубы, такие же ржавые и страшные, как это место. Сначала я шёл по камням и кирпичу, а потом стал наступать в бутылки, контрацептивы, бумажки, кульки, жвачки… Ускорив шаг, дошел до конца и еле сдержал тошноту — у выхода было наплёвано и валялись иглы. На улице я постоял с закрытыми глазами, постарался переключить внимание, вспомнил о работе, обыскал все карманы — всё на месте.

— И где Чарльз?

Не успел я очухаться, как мне заехали чем-то тяжелым по голове. Три секунды — и в глазах потемнело.

Глава 7.
Отрывок из прошлого

Рокси села на кровать. В ушах всё ещё звучал собственный крик, скрюченные пальцы судорожно вцепились в одеяло. Очередной кошмар? Перед ней, зеркало, абсолютно целое, отражало часть комнаты, лицо было бледное от испуга и в то же время сонное. Сегодня они с другом договорились на рискованный поход, и вот рассвет бьёт лучами в комнату. Пора вставать. Девочка быстренько умылась и в спешке повредила десну, она испугалась, когда в раковину упала капля крови, быстро развернулась и взяла со стиральной машинки ватный диск. Пока она держала его, подумала, что стоит проверить зуб: вдруг шатается? И действительно, оставалось три не выпавших молочных зуба, один был на подходе. Не став зацикливаться на нём, она, как мышка, стала ходить по дому, чтобы не разбудить родителей, но их храп придавал ей уверенности. Она знала, где лежат ключи от дома, с этим проблем не было. Взяв с собой маленькую сумочку, девочка надела шорты и майку, в то же время на телефон уже пришло смс: «Выходи».

Роксане ничего не оставалось, как идти следом, хотя она надеялась, что друг развернётся на середине пути. Они прошли всю улицу, Сергей шёл молча и, оторвав палку с дерева, сбивал по дороге листья, пугая ею животных. В глубине души он побаивался и уже пожалел, что взял с собой подругу, но хотел что-то себе доказать. Хотел стать храбрее? Возможно. Дойдя до реки, ребята стали оглядываться. Было пять часов утра, поэтому они шли в полудрёме и не показывали это состояние друг другу, постоянно потирая руки и разминая мышцы тела. Сергей присел на корточки, расстегнул рюкзак, и Роксана увидела довольно забавные вещи, её улыбка поползла до ушей, и его это раззадорило.

— Что улыбаешься? Думала, я не подготовлюсь?! — с уверенным взглядом сказал он.