— Я явлюсь добровольно, — заявил Симон. — Пусть немцы увидят, какой я молодой и сильный! И в полиции служу! Они поймут, что я могу быть им полезен, и не станут меня убивать, пусть даже у меня нет марки.
Он по-прежнему верил в милость демонов.
Жалкий кретин!