«Золотые воротнички» засуетились с удвоенной скоростью вокруг ящиков и принялись приколачивать крышки.
— И аккуратнее, милейшие, аккуратнее!
Отец проводил первый ящик, похлопав его по боку, как любимого пса, а потом повернулся к Инге и, не глядя, как-то виновато бросил:
— Ты, Пирожочек, побудь пока здесь, а я сбегаю в наше хранилище. Проследи, чтобы Лидию пока не трогали. Ну-ка, Гаспар! Дочь мою не выпускать. Пусть надзирает… за
в коробе лежала кукольная принцесса Лидия
В центре кухни, сбившись в
— Сегодня, — шептала Инга. — Сегодня!
Благодаря необычным свойствам механизма, который двигает эти стрелки, часы открывают проход в так называемый провал... Вот это пространство как раз и есть провал. — Он обвел десертной вилкой башню. — Особо защищенное, изолированное место, которое одновременно и существует, и нет.
— Парадокс Берингера, — объяснил принц, — это неподтвержденная теория о существовании полостей в пространстве и времени, которые одновременно и существуют в привычном нам пространственно-временном континууме, и нет.
Ваше Величество… — промямлила на ходу Инга.
Она тушевалась с той самой минуты, когда наследник представился. Не понимала, как с ним говорить, как держаться… Во дворце ведь особый этикет, и с принцем, наверное, нельзя болтать как с равным.
— Высочество, — поправил Франц. — Величество — это мой отец. И мать. А я только Высочество.
Инга сглотнула. Она надеялась, что принц просто скажет, что все это неважно.
— А как… как запомнить?
Она всегда путалась в этих тонкостях — титулы, звания, ранги. Да и зачем ей в этом разбираться? Все равно сидела как под замком.
— Ну смотри. — Принц обернулся на ходу. — Все просто. Короли слишком великие, чтобы делать глупости. А принцы могут и на крышу забраться. Высоко. Потому они и Высочества. Поняла?
Ты же как-никак девочка, — сказал он как-то. — Вы в этом должны понимать».
Наверное, он думал, что все эти женские премудрости в крови и учиться им не нужно.
Не хватало еще сочувствия от тупых Деревяшек, когда от собственного отца и улыбки не дождешься…
