Татьяна БИРЮКОВА, Московская обл
Спи, человек!
Раннее утро. Моросит. С тихим шорохом стекают капли по листьям, срываются вниз и… чмок, чмок. На душе спокойно. Всё идёт по заведённому кем-то порядку: ветер собирает тучи, на землю проливается влага, по утрам в последние дни лета — туман, но ненадолго, а серый рассвет не пугает. Через час-два он с первыми лучами солнца растает, и день порадует теплом и яркими красками наступающей осени.
Нет причин волноваться. Череда дней будничных, а затем — воскресное утро и нечаянная радость в душе. Смена дней и ночей, времён года — всё та же! И это счастье, что живём! И в мире порядок, нарушаемый лишь капризами погоды.
Спи, человек! Не нарушай красоту мира, засыпай под шум дождя, просыпайся с первым солнечным лучом, коснувшимся лица, или со звуком капли, упавшей в полную бочку воды. Чмок, чмок…
Дивный май
Май полыхнул кумачом и разразился дождями, долгими, сильными, зарядил на несколько дней. На утро третьего дня бело-розовым цветом была усыпана зелёная трава, казалось, что опять выпал снег. Белые нарциссы почти слились с белым кружевом сбитых дождём цветов вишни и сливы, но сквозь белое алым цветом — тюльпаны. Они возвещали холодным утром — май, дивный май всё равно наступил! Хочется верить, что, как после холодной, затяжной весны, всё равно наступает лето, так и после всего злого — верьте в это, люди! — обязательно наступит доброе и хорошее.
Миг озаренья
Хмурое утро. Тепло и сыро. Ноябрь начался, но повсюду ещё трава зеленая, дорожки мокрые, а багряные листья дикого вьющегося винограда слетают на неё, образуя с жёлтыми листьями осенние, изменяющиеся узоры, как картинки в детском калейдоскопе. Громадная тёмно-лиловая туча, вылив порцию дождя, медленно уходит в сторону многоэтажек, и во дворе постепенно становится светлее. И вдруг…
В прореху ринулся луч солнца, разрезав дорожку пополам. Пространство от земли до верха большой ели вдруг засветилось и заиграло, мелкие капельки дождя заискрились, а жёлтые листья на кусте гортензии стали ярко-ярко жёлтыми — как велик контраст с ещё тёмной дорожкой! Кажется, что с неба развернули холст, на котором тёмной зеленью — ель с шишками на верхушке, сочной зелёной травой — газон, а дорожка, разделённая на квадратики, убегает к едва виднеющейся в глубине двора калитке. Серебром повисли не успевшие долететь до земли капельки дождя.
Озарённая светом картина неизвестного художника, длилась всего лишь мгновение…
Восторг, восторг души!
Аромат времени…
Нежно-сладкая грусть осени ненадолго заглянула в этот отдалённый уголок сада, где я уютно устроилась с книгой. Осенний вечер был как-то по-особенному хорош и светел. Лучи заходящего солнца, пройдя сквозь ещё густую листву отразились на стене дома кружевным узором. Солнце просвечивало сквозь листья, казалось, что они светятся и тонкие прожилки серебрились и дрожали от слабого ветерка.
Прощальным огнём пылали на клумбе георгины, белые лепестки разросшейся гортензии стали коричневыми, на земле под яблонями лежали красные яблоки, их не успевали собирать — в этом году был отменный урожай. Бабье лето радовало теплом и ярко-синим небом в отличие от прохладного лета.
Отложила книгу и закрыла глаза. Прислушалась. Высокая стена дома отделяла этот уголок сада от оживленной автострады, я слышала только ровный, чуть слышный, будто издалека идущий шум. Изредка доносились гудки часто проходящих электричек, даже лай собаки у ворот был приглушён. Затихли кошка с котятами, они вдоволь наигрались и заснули, было слышно только как кошка-мама постукивает хвостиком. Я слышала, как хлопочут высоко под стрехой задиристые воробьи, как усаживаются на насест куры, загнанные заботливым петухом. Слух при закрытых глазах обострился.
Лёгкий ветерок принёс тончайший аромат. Откуда он?.. Оглянулась. За креслом клумба и на кусте отцветающих роз — последние осенние розы, их обычно немного, но они всегда даже более яркие и душистые, чем летом — тянулся вверх к свету и теплу розовый бутон. Лепестки едва раскрылись, это от них и шёл аромат, взволновавший меня до слёз. Аромат юности. У раскрывшейся розы такого запаха уже не будет.
Волнующая тишина светлого вечера вдруг наполнилась неясной тревогой. Сердце защемило. Трепет листвы, просвеченной солнцем, поселил в нём грусть, но не об ушедшем весёлом лете, а скорее о том, что всё рано или поздно заканчивается: и завораживающая красками осень, и долгое белое безмолвие, и февральские метели. Но остаётся надежда и ожидание весеннего восхождения, оставляя в сердце место для тихой радости.
