Вот то-то и весело, что нет связи. Не связано, свободно. А где логическая связь, там тоска, тощища. Тоска таскать все от причины к следствию. А вот так-то лучше, как хочу, так и верчу. Когда рассуждаю дельно, то чувствую тосчищу, словно таз чищу, никому ненужный таз.
Так это не Готик уходил к Селените, — это в его одежде бегала Настя. Как глупо! Как жаль ночного, несбыточного сна! Ночной милой жизни, и Селениты, и всего, чего нет и не было! Все таинственное объяснилось так просто и пошло. Готику стало тоскливо. Он опять заплакал. Отец взял его на руки и отнес в спальню, утешая обещанием купить велосипед. А Лютику было смешно. Он дурачился и хохотал. — Ну, спите, спите, дети! — сказал Александр Андреевич. И все опять в своих спальнях. Спать! Прощай, иная, неведомая, тайная жизнь. Надо жить дневными скучными переживаниями и, когда придет ночь, спать бессмысленно и тяжело.
радостная сияет на ее лице улыбка, — но эта радость растворена в дивной печали. И от этой радости, и от этой печали кружится голова и на глазах закипают слезы.
