Единственный в семье Ивановых, кто приобретал картины Пети и хоть как-то ими интересовался, был отец Кеши.
Было в Лисице немало хорошего, одно в нем было плохо – он был непостоянен, как вода в унитазе.
Он занимался продажей картин, которые имелись в распоряжении матери покойного художника.
ученную картину к груди.
Нотариус кинулся за ней следом.
– Галина Павловна, верните картину на место! –
И вдруг, представляете, этот скупердяй, каких свет не видывал, покупает машину за три лимона! Мы в офисе прямо все попадали, когда он на ней к дверям подкатил.
И, указав в окно, Настя пояснила:
– Вон она на улице стоит.
– А почему машина тут, а самого хозяина нет?
– Рогожкин обедать ушел, а машину не тронул. Бережет. Лишний раз на ней не ездит.
– Ничего себе, скупердяй! – поразилась Кира.
– О чем и речь! Чтобы такие деньги на машину истратить, Рогожкин должен был отхватить просто невероятный куш.
– Почему ты так решила?
– А у него принцип. На удовольствие никогда не тратить больше десяти процентов от чистой прибыли. Девчонки говорили, что он на эту машину в салоне уже почти год облизывался. А купил только сейчас. И почему? Значит, дьявольскую удачу за хвост ухватил. Не три миллиона заработал, а все тридцать!
– Но в чем именно заключается эта удача?
– Уж я и не знаю. Только сдается мне, что дело тут в том племяннике, который к нам в контору приходил.
Подруги обменялись осторожными взглядами. И Кира спросила:
– Почему ты так думаешь?
– Да уж очень Рогожкин хвостом перед тем племянником мел. Обычно-то он с
Так что Кира отметила себе задание на завтра – узнать у следователя Фокина адрес нотариальной конторы, которой владел Кешин дядя. Уж Фокин не станет выгораживать последнего, ему-то нотариус никакая не родня.
Постепенно в голове у Киры стало оформляться представление о том, как было дело. Сначала коварный нотариус, замысливший прибрать к своим рукам все нажитое Кешей, избавляется от Киры, подсовывая ловкую Анфису, которой удается одурманить Кешу. Нотариус быстро сляпывает завещание в пользу Анфисы, после чего сначала умирает Кеша, а за ним и Анфиса.
– То есть Анфиса-то пока жива, но вряд ли преступника
– На улицу Подводников?
– Да.
– К ним мы пойдем уже полностью вооруженные информацией.
– Ты думаешь, что это Тимофей мог охотиться за Анфисой?
– А ты так не думаешь? Судя по всему, мужчина он властный и решительный. Квартиру отца он продал или выгодно обменял на деньги – разницы никакой почти нет. Но малышке Анфисе и ее матери он ни копейки от этой сделки не передал.
– Откуда ты знаешь? Может, и передал.
– Ой, не смеши ты мои тапочки! Соседи даже ни разу не видели Милу и малышку в доме профессора. Значит, молодой женщине был заказан вход туда.
– Но почему?
– А вот это нам и предстоит еще выяснить. Думаю, что дело тут в Тимофее. Он понимал, что родительская квартира стоит дорого. Вот и позаботился, чтобы выжить из нее младшего брата, который к тому же там и прописан-то не был.
– Этот Тимофей у тебя получается настоящим чудовищем. А ведь мы с ним
Правда, красивую, ничего не скажешь. Синюю да с золотом. Виллина ее с собой привезла, когда в наше село переехала. Поговаривали, что это память единственная то ли об отце Виллины, то ли о матери – прабабке Анфискиной.
