Яшка метнулся к ящику у стены. Даль сделал
Рама стукнула. Священник и шаферы стояли куклами самих себя.
Всем своим слухом он слушал назад.
— Всем им так хочется, чтобы ты рыдала у них на плече… Глупенькая, беспомощная, дрожащая. Зачем, если я не такая?
Лермонтов дернул углом рта, от слов его тянуло стылой скукой.
— Да, наш герой вдруг выказал сопротивление силам сюжетосложения. Такое бывает. Со мной тоже. Моя Татьяна удрала подобную штуку. Стал ли «Евгений Онегин» от этого хуже?
Мичман стукнул стул к столу.
Князь Меншиков тревожно слушал назад, где за тяжелой портьерой была еще одна дверь.
Я слишком много выпил слишком крепкого чая».
Корнилов придвинул лицо к его.
