Он осторожно заглядывает в щель между шторой и стеной – и на его лице появляется брезгливая гримаса.
– Ну, что там?
– Утки.
– Какие еще утки?
Вместо ответа он отдергивает штору, и я действительно вижу стаю уток, которые толкутся у двери и почему-то стучат клювами в стекло. Вид у них обезумевший, они даже перепрыгивают друг через друга в явном стремлении добраться до нас.
– Что они делают? – недоумеваю я.
Эллиот приоткрывает дверь.
– Кыш, вон пошли! – кричит он на птиц.
Но не тут-то было! Одна за другой они перепрыгивают через его ногу и вбегают в дом.
– Это еще что такое? – возмущается Эллиот.
Утки, растопырив крылья и громко крякая, разбегаются по дому.
Я складываюсь пополам от хохота.
– Вон из моего дома! – кричит Эллиот, когда птицы принимаются наскакивать на него. – Да что вам надо-то?!
Шум, гам, сутолока и потерянные перья.
Зачем-то уткам понадобился именно Эллиот: они лезут к нему всем скопом, и он в какой-то момент не выдерживает – выбегает из дома, и пернатые преследователи дружной толпой гонятся за ним.
– От**итесь! – ревет он раненым зверем. – Вызови кого-нибудь! – Это он мне.
– Кого вызвать? – уточняю я, утирая выступившие от смеха слезы. Эллиот Майлз, улепетывающий по дорожке от упорно преследующей его стаи уток, – просто картина маслом.
Ни хрена это не смешно, Кэтрин! – кричит он мне, пытаясь отпихивать птиц ногами, но те только крякают еще грознее. – Идите на хер, уроды!—
