Скорбь — та же лихорадка, которая не поддается лечению и проходит сама собой.
«Надо мечтать, Фи, — говорил он. — Если мечты исчезнут — сразу топай к гробовщику. Без них ты все равно что покойница».
Вот те на! Если не он, тогда кто тебе под стать? Сиамский король? Если ты не выйдешь за Уилла Макклейна, я сам на нем женюсь! Он будет лелеять тебя, как принцессу, помяни мое слово. Забудешь, как торговать чаем и свининой. Ты до конца жизни будешь плевать в потолок и пукать в шелковые панталоны.
Женатые люди, не знавшие любви и страсти, не получавшие тепла в постели. Такой же была и его жизнь. Эти мужчины отдавали сердце своим делам, а не женам; потому-то они и были чертовски богаты.
Мне для галереи нужен белый цвет мягкого звучания. А для окантовки — цвет свежей весенней зелени, — заявил он торговцу. — Не слишком зеленый и не слишком желтый. Светлый, но не настолько светлый, чтобы его не было видно. Цвет сельдерея, но с уравнивающим оттенком бежевого. А для чайного салона подберите кремовый тон с легким оттенком розового. Цвет покрасневшей женской щеки. Только не переусердствуйте с розовым и не испортите цвет излишней добавкой оранжевого. Я имею в виду лепесток розы, а не абрикос.
Фиона думала, что торговец убьет Ника.
Забавные создания эти розы. Люди привыкли думать, что над ними трястись надо. Чуть что — сломаются или завянут. Есть и такие. А есть настоящие упрямцы. Им чем хуже, тем лучше. Почва дрянная, условия хуже некуда, но они все равно растут. Место, букашки, засуха, а им нипочем. Срежь их почти под корень — они вырастают вдвое пышнее. Одни розы сами сражаются за жизнь. Но тем, что растут здесь, нужна поддержка.
Эти католики готовы бормотать молитвы с утра до вечера. А толку никакого. Запомни, парень: нас не наказывают за грехи. Грехи и есть наше наказание.
Вся его жизнь была сплошной игрой по чужим правилам. Нику претило то, кем и чем он был. А на полотнах Моне, Писсарро, Дега он видел мир без прикрас, не подчиняющийся канонам общества, и эти картины становились для него живительными глотками воздуха.
«Мораль для тех, кому она по карману».
Пэдди всегда говорил, что дети должны жить своим умом, и вроде бы даже это поощрял. На словах. А на самом деле он не отличался от всех прочих отцов и предпочитал, чтобы дети думали, как он
