Воспоминания о военном детстве
Я помню финскую войну в 1939 году. Мне тогда было 7 лет.
(Советско-финская война 1939—1940 года (Советско-финская война, в Финляндии известна как Зимняя война) — вооружённый конфликт между СССР и Финляндией в период с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года — прим. ред.).
Бойцы отдельного лыжного батальона Красной Армии занимают огневую позицию, 1939 год
Суровая зима, морозы в январе 1940 года достигали в Уфе -50 градусов. Птицы не летали, воздух на улице стоял сизо — дымчатый.
Я помню, как провожали на фронт отца моего друга.
Мы ходили на склон гор, которые возвышались над нами, и наблюдали как тренировали наших солдат спускаться с этих гор. После немногочисленных тренировок солдат отправляли на фронт. Так же солдат тренировали бегу на лыжах — бойцов за верёвку тянули лошади, и они стреляли в мишени на ходу.
Отец моего друга Хаким С. погиб на фронте, на руках матери остались малолетние дети — Салават, Риф, Гульнара.
Мой дядя Тупеев Барый тоже воевал на войне с финнами, был разведчиком, остался жив. Он воевал с первых дней войны с немцами 1941 года, участвовал в сражениях под Смоленском — командовал разведротой. За проявленную доблесть в битве под Смоленском награждён орденом «Красной Звезды». Прошёл всю войну, до 1945 года.
Во время финской войны от скарлатины в больнице умерла моя сестрёнка Насия. Ей было 5 лет.
В июне 1941 г к нам в гости приехал брат отца из деревни Балтачёво (155 км от нас). Он попросил отпустить меня погостить к ним в деревню на лето.
21 июня 1941 года рано утром мы выехали на лошади из Уфы. Вечером мы заехали к знакомому отца на ночлег. У него мы и узнали о начале войны.
В деревне, где мы остановились, мы видели как с плачем провожали своих мобилизованных сыновей на сборные пункты. Потом я узнал, что на полигоне под Уфой их учили воевать с фашистами, осваивали тактику и оружие.
Мы, мальчишки, играли в войну. Сожалели, что не попали на фронт бить врага. Ведь мы тогда не понимали, что такое война.
Трагедию войны мы стали ощущать чуть позже. Этой же зимой 1941- 1941 года люди стали умирать от голода и холода. У нас от голода опухали ноги, люди вокруг были очень мрачные. Даже у нас, пацанов, пропал смех…
Варили кожуру картофеля, грызли жмых (корм для скота — прим. ред.) с голоду. Жевали смолу, чтобы меньше чувствовать этот проклятый голод…
Хлеб выдавали по карточкам — кто работал 600 грамм, детям — 400 грамм, иждивенцам — 300 гр.
Для стирки домохозяйкам выдавали верхнюю одежду солдат и офицеров (телогрейки, ватники, полушубки, масхалаты и пр.). Определяли сроки выполнения.
Мы помогали родителям стирать — таскали воду, которую тоже «отпускали» по талонам. Штопали дыры на одежде и носках, пришивали пуговицы и т. д.
Жили мы рядом с железной дорогой, бегали туда смотреть, как едут танки, орудия, самолёты на открытых платформах. В крытых вагонах — теплушках везли солдат и лошадей.
У нас через реку Белая (Агидель — башк. — прим. ред) был единственный железнодорожный мост, который охраняли зенитные орудия.
В ночное время люди соблюдали светомаскировку. Улицы превращались в мрак, вечером и ночью было страшно ходить — распустилась местная шпана, а в некоторых местах орудовали бандиты. В борьбе с бандитизмом погибло много милиционеров. Но постепенно порядок на улице был к 1942—43 годам жёстко восстановлен.
