Вот всегда я считал, что скромность девушку украшает, милее делает.
Сказано — сделано, дурное дело-то оно не хитрое. Разбойники с хохотом стрелы подожгли и в крыши соломенные начали целиться.
Ещё секунда, и злодейство было бы неминуемо. Но вдруг раздалось где-то вдали конское ржание. Из-за холма появился богатырь верхом на красивом скакуне.
Выгнали меня из княжеских покоев, но не на ту напали. Летописец я или кто? Долго я не думала, решила тайком за княжеской свитой последовать. Правда, как лошадь свою ни гнала, поспеть за ними у меня не вышло. Далеко вперёд они ускакали, даже след простыл.
Оказавшись возле нужной деревни, я заметила старушку в поле и решила к ней обратиться. Наверняка добрая женщина знала, где дом богатыря местного. Знаменитость как-никак.
Кто духом слаб, у того животное в опале! — сказал я, хватая его за руку. — Почто его тиранишь
Внезапно Соловей вздрогнул и замолчал — ему по плечу постучали знакомой клюкой. Бабулька та, что от кота чёрного меня спасла, огрела Соловья по наглой физиономии и выбила золотой зуб.
— Не свисти! — строго прошамкала она. — Я ж тебе говорила, балда ты окаянная!
Всем известно, что дитяко у матери до седины малым да неразумным считается.
